Эм

Даф перевернулась на спину, роняя ладонь на голову. Казалось она сейчас разъезжается по швам, и вряд ли еë ладонь сможет стать этому препятствием. Не исключено, что это утренние два стакана бурбона, но вообще… Здоровье было хуже некуда, и бронхиты — это верхушка айсберга, она бы не страдала от них так сильно, если бы не всё остальное. И прямо сейчас она была на грани, казалось вот-вот и на неë вновь свалится, всё, от чего ее пичкали три дня в больнице. «Стоило уехать, и вот всё сначала, » — бессильно подумала она, понимая, что уже, кажется никогда не будет чувствовать себя хорошо без медикаментов. - «Вот так буду жить… Работая как машина на бензине, только на лекарствах» Повернула голову и смочила губы бурбоном. Голова протестовала против горечи напитка, отдаваясь ударами молотка о наковальню в висках. Пить было сложно, но отказаться ещё сложнее. Она выдохнула. Надо попытаться заснуть, но было так тошно — даже тишина одинокой комнаты наверху казалось убивала её. Эта слащавая, очень в стиле её братца, комнатка была уютной, но не для Дафны. Ей казалось, что она живёт в кукольном домике или к ней относится как к ребёнку… хотя в целом так и есть — её притащили сюда против воли, пичкают лекарствами, Дэвид приходит пару раз в день, спрашивая, как она, и уходит, получая дежурную отмашку. — Я принесла завтрак. — Раздалось внезапно со стороны двери. Даф приоткрыла глаза, не поднимаясь с подушек. Девушка, стояла с подносом и широкой улыбкой, замявшись в дверях, но решив не тянуть резину, сделала несколько уверенных шагов к кровати, опуская на тумбочку поднос, гремящий бокалом и тарелками с тостами. Женщина встретила её полным равнодушием. Ей было не до колкостей и даже не до любезностей — слишком болела голова. — М-м-м, — протянула она, отворачиваясь голову от света, замерев. Вместе с ней замерла и Эмма. Кажется, Дафна отрастила себе порядочный хвостик на сегодня, и от него не отвязаться, поэтому, полежав несколько секунд, она снова приоткрыла глаза. — Так… — откашлявшись, она нехотя повернула голову набок, чтобы лучше видеть собеседницу. Чего-чего, а манер, пусть и пустых, не подкрепленных никакой добродетелью, а заученных наизусть, у неë было не занимать. — И что? — Не понимаю, — призналась девушка, чуть хмуря глаза. — У меня своя диета, а ты можешь спускаться к остальным. — Отмахнулась рукой с бокалом она, поводя им в воздухе и завершила путь около своих губ. — Я не хочу. — Брось. — Сглатывая, поморщилась она, — Это уже смешно… Всё, еë силы кончились. Разговор будет продолжаться с закрытыми глазами. — Если бы ты сказала «не могу», тогда бы я ещë поверила… Кхм-кхм… в твои добрые намерения, оправданные долгом порядочного человека, но… «И это было бы в новинку, потому что в этой семье даже порядочность — это редкость», — подумала она про себя, ненадолго замолкая и хрипло дыша, пока девушка не спускала с неë робкого взгляда, внимательно слушая. — «Боже, какое чудо, она воспринимает всё это всерьёз» — перебила она саму себя, любуясь властью, которую она имеет над этой крошкой. — «Буквально в рот мне смотрит.» — Но «не хочу» это уже просто смешно. Сжалось сердце, глядя на свою собеседницу. Смотрела внимательно и проникновенно, не упуская не единого слова, потому что, пожалуй, только внимание и забота, смогут разубедить еë. Никакими спорами с ней ничего не добьешься, ведь с ней спорят всю жизнь, от этих атак она научилась обороняться прекрасно, даже со своим слабым здоровьем. — Меня там не ждут, — тихо произнесла она, наконец-то признаваясь в том, что кажется сегодня никому нет до неё никакого дела. — Ну надо же, ничего не изменилось за столько лет. — Вновь фыркнула она. — Но ты могла бы побыть где угодно, можешь идти, дальше… мультики посмотри, я не знаю… Девушка улыбнулась, воспринимая эту колкость как шутку. Женщина опешила. А где обида, ответ? Перед ней стояла выпускница католической воскресной школы, которая каждое воскресение пела в церковном хоре хоралы? Женщина просто не могла придумать ни одного объяснения её наивности и казавшегося нереальным беззлобию. — Принеси из сумочки сигареты, я не могу встать. — Бубня из горы подушек отозвалась она, отмахиваясь рукой куда-то в сторону. На туалетном столике стояла еë сумочка. — Может лучше что-то из лекарств? — Думаешь они помогут от воспаления? — ответила она с наигранным удивлением, поднимая глаза, на вставшую девушку. — Нет, но с ними вы сможете спокойно уснуть. — В этом доме невозможно спокойно спать. — Почему? — Я слышу их возню. — Бросила она, отворачиваясь и кашляя в тянульную часть руки с бокалом. — … — девушка смотрела на неë исподлобья, виновато опустив взгляд. Это правда. Когда она приехала, ей сказали, что одному из жильцов не поздоровиться, но не сказали насколько. — Вы просыпаетесь от этого? — Не-ет! — произнесла она, понижая голос иронично, тут же начиная кашлять, до слез, начинавших сочиться из глаз. Женщина сдерживалась очень долго, когда она спустилась на кухню, казалось, что выглядит нормально, но вот пятнадцатиминутный разговор вымотал еë окончательно. Девушка быстрым движением поднесла ингалятор, хватая его с тумбочки, но женщина уверенным движение отталкивает его, все сильнее и сильнее сгибаясь вперёд. Растерянность охватила девушку, дрожащими руками теребившую в руках лекарство. Женщина наконец глубоко вдохнула, хватая ртом воздух, настолько грубый, для еë больных раздражённых бронх, что и это далось с большим трудом. Девушка выдохнула вместе с ней, устало закрывая глаза. — Как вы себя чувствуете?.. — Прекрати претворяться милой, — ответила бессильным она шёпотом, уже изрядно устав. — Я не притворяюсь, я… Беспокоюсь за вас. — В ответ на это женщина только подняла руку, которой прикрыла губы, и внутри показались красноватые следы — мокрота и кровь, наполнившие каждую морщинку и трещинку на сухих руках. — Не утруждайся, — фыркнула она, подушечкой большого пальца стирая остатки с уголка рта, второй рукой указывая на тумбочку, тихо мыкнув. Девушка не поняла, поэтому женщина пояснила, — Подай салфетки… спасибо. — Я оставлю вам завтрак, — не садясь ответила она. Видимо, собиралась уходить. — Угу. — Д… до свидания. — Замешкавшись в дверях пробубнила она, в конце концов уходя и закрывая за собой дверь, возвращая украденную тишину на положенное ей место.

***

— Слушай, Эм… — Чарли показался в дверях тем вечером. — Тётя Даф просила тебя не докучать ей.