Несовершенство

Киришима бежал вокруг академии в быстром темпе, резко делая выдох на левую ногу. Он улыбался, а потом мотал головой, стараясь сконцентрироваться на дыхании, но улыбка так и лезла на лицо, возвращая мысли к причине своего приподнятого настроения. Юноша остановился, уперевшись руками в бока и заходил взад-вперед. Внутреннее предчувствие потянуло его повернуть голову обратно, и глаза в удивлении расширились при виде плетущегося в его сторону Бакуго. Одноклассник широко зевал, поджимая плечи от утреннего холода, а потом недовольно кривил губы, шаркая спортивными кроссовками. - Че встал? - Эйджиро зашагал навстречу, а после приветственно махнул рукой. - Тебя ебет? Захотел и встал. - Ок, - Бунтарь резко отвернулся и направился в сторону общежития, а Кацуки, еще не соображая спросонья, нахмурил брови, через секунду осознания зло цыкнув языком. - Да заебал! Вернись, деб… Киришима! - Я уже закончил, пока! - Блять, ну придурок… - Бакуго застонал в голос, а затем сорвался с места, разогнавшись и бросившись тому на спину. Киришима заорал и засмеялся, практически повалившись на землю. - Убивают! Герои, спасите! - Я тебя щас реально урою! Эйджиро делал неспешную растяжку, пока Кацуки пробегал свою норму дня. После этого они по классике сходили в раздевалку и душ, а потом, свежие, но немного вымотанные, завалились на кухню, чтобы позавтракать. Блондин с усмешкой наблюдал за неловкими движениями товарища, старавшегося из огурца вырезать дракона, не похожего на пенис, а потом гортанно смеялся, когда у него все-таки не получалось. - Да хватит угорать! - Эйджиро, якобы, обидчиво поджимал губы, но сам не мог сдержать усмешки. Он поглядывал на друга, секундно подмечая его белые зубы, маленький прыщик на скуле из-за воспалившегося фолликула волоса и ответный взгляд. - У тебя не руки, а грабли. - А ты лучше? - Охуеть, конечно. Дай сюда этот зеленый хуй. - Это не хуй! Это земляной дракон! - Тогда он должен быть цвета дерьма. - Он особенный! - Особенный, блять… - Бакуго хмыкнул, ловко орудуя коротким ножом. Конечно, у него получалось лучше и, конечно, теперь огурец был похож на что-то, что хотя бы не напоминало пупырчатый хрен. Киришима при этом уже достал сковородку и молоко с яйцами, прикидывая как сейчас бахнет омлет. - На меня тоже делай, - Кацуки задумчиво вырезал глаза в том самом несчастном овоще. - Ты же умеешь его делать? - Конечно, ты че! Я еще туда всякое кидаю по своему фирменному рецепту - получается охренеть как вкусно! И Эйджиро замер, ожидая хоть какой-нибудь реакции, типа «фу, не делай» или «получится какое-нибудь говно», но Бакуго молчал, продолжая слишком увлеченно теребить огурец. Поэтому юноша медленно, все еще поглядывая с опаской на своего друга, вытряхнул содержимое яиц в миску и начал взбивать, а когда блондин отбросил нож в раковину, даже вздрогнул, растерянно улыбнувшись. Он ждал ругательств… И всё не мог дождаться, а Кацуки продолжал заниматься «своими» делами, поставив хлеб в тостер или навалив порезанных овощей в тарелку вместе с зеленью. Он по привычке хмурил брови и поджимал губы к носу, шаркая тапками по полу, а сердце Киришимы делало цирковые кульбиты на каждую эту деталь. Ему хотелось заорать, затрясти друга, сказать, какой же он, черт возьми, клёвый и как он рад, что они дружат. Но эти самые руки лишь болтали палочками в миске уже светло-желтую смесь. Она вскоре была вылита на сковородку, сопроводив себя приятным для уха шипением. Бакуго встал рядом, наверное, в роли адского шефа, наблюдая за действиями своего подопечного, а Киришима аж взмок в спине. - Бро? Кацуки не ответил. Он остался на месте, задумчиво всматриваясь в затвердевающий омлет, а после отвернулся, пройдя к кофейному аппарату. Киришима не верил. Он секунду смотрел на широкую спину в черной футболке и с трудом сдерживал слишком широкую и слишком счастливую улыбку. Еда была приготовлена, а кофе сварен. Они молча ели вместе, и Эйджиро с замиранием сердца наблюдал, как друг отправляет в рот его стряпню, жует и глотает. Что-то в этом было нереальное, заставляло кружиться голову. Юноша слишком вспотел, не мог отвести взгляд и, когда на него посмотрели, сморгнул какую-то пелену. - Ну, как? Бакуго задумчиво поджал губы и перевел взгляд в сторону, устремив внимание в район окна. Отвечать он не спешил либо просто не хотел, а затем отложил палочки, тихо вздохнул и облокотился на спинку стула. Киришима шмыгнул и быстро доел свою порцию, прихватывая нарезанные дольки помидора. - Съедобно, - ответили спустя несколько минут. Эйджиро победно сжал кулаки и, когда посмотрел в сторону Бакуго, затих, столкнувшись с его взглядом. Он был спокойным и прямым, хотелось идти у него на поводу и ни в коем случае не прерывать. - Лыбишься, как дебил. - Я просто рад. Кацуки быстро отвернул лицо, приложив к нему ладонь, чтобы спрятать дрогнувшие в улыбке уголки губ. А от этого жеста Киришима улетел в открытую атмосферу. Хотелось наброситься, зажать в сильных объятиях и заорать от переизбытка чувств, но на кухню уже начали заходить другие ученики, поэтому им пришлось отвлечься друг от друга. До отъезда Эйджиро оставалось около пяти дней. Он собирался уехать на выходные, в пятницу вечером, чтобы вернуться ночью воскресенья, к понедельнику. Бакуго задумчиво крутил ручку между пальцев, пока Айзава рассказывал о стратегиях боя, оценке сил противника, предчувствии и прочем. После этого учитель вёл под руководством Исцеляющей Девочки практическое занятие об оказании первой помощи. Кацуки выискивал глазами Киришиму, а тот всегда его ждал то у выхода из класса, то у входа в раздевалку. Получалось само и как-то естественно. Никто не придавал особого значения ни Бунтарю, весело обменивающемуся подколами с Каминари и Ашидо, но всегда стоящему возле дверей, ни постоянно хмурому и в последнее время молчаливому Бакуго, изредка кидающему туда взгляды или замирающему на секунду, чтобы услышать голос и убедиться - его ждут. На переменах они проводили время вместе с другими членами сквада, на практиках часто вставали в пару или были как минимум в одной команде, когда им позволяли самим выбрать товарищей. Ну они же друзья, да и их причуды неплохо сочетаются. Эйджиро хорошо понимал намерения Кацуки, а Кацуки отлично знал на что способен Эйджиро. Оба сконцентрированны и серьезны, действовали незамедлительно, смело и расчетливо, были уже полностью готовы принять бой не только с учителями, но и с теми злодеями, которые угрожали Японии. Соответствующая высшая оценка получена, похвала со стороны одноклассников выслушана, силы - практически на исходе. Очередной длинный, выматывающий день, но в нем было кое-что, отличающее его от предыдущих. Их команда могла первой покинуть занятие, но все решили остаться, чтобы посмотреть, как задание пройдут остальные. Кроме Бакуго. Он стоял поодаль и все еще переводил дыхание, оттягивая плотную ткань на шее. Костюм пропитался потом максимально и от того неприятно ощущался на коже. Хотелось скорее принять душ, одеться в свежие вещи и завалиться спать. Неправда. Он смотрел на поднимающиеся и опускающиеся голые плечи Киришимы впереди. Тот упирался руками в бока и также тяжело дышал, еще параллельно умудряясь что-то обсуждать с Серо, наблюдая в экране за второй командой. И Кацуки водил глазами по его напряженной спине с ярко выраженными мышцами после битвы. Кожа иногда отражала вспышки от чужих причуд своей влагой, пробегая дорожками по позвоночнику, скрываясь за тканью на копчике. Он поднял глаза, столкнувшись с чужим взглядом. Эйджиро на него смотрел через плечо и слабо дернул головой, видимо, спрашивая «что такое?». Бакуго подождал секунду, прислушиваясь к себе, а после мотнул шевелюрой назад. Киришима немного вскинул брови и глянул последний раз на экран, потом двинувшись к другу. У блондина внутри что-то слабо сжалось, и он по-над стеной двинулся к выходу. Они вышли в прохладный и пустой коридор. - Не хочешь смотреть? - голос красноволосого эхом ударился о потолок с неоновыми лампами, и Кацуки шмыгнул носом. - Нет, заебался. Наверное, стоило спросить, хочет ли остаться Киришима, но Бакуго подумал, что если бы он хотел - он бы ему так и сказал, а потом хлопнул бы прощально по плечу и вернулся. Но друг шел следом, затянув зевок из-за нехватки воздуха или такой же усталости. И это радовало. Это, черт его в рот, радовало. Блондин метнул взгляд назад, и ему сразу ответно улыбнулись. Пришлось мгновенно отвернуться. Блять. Когда они вышли из зала по направлению к соседнему зданию с раздевалками, прохладный воздух марта защекотал разгоряченную кожу. Киришима выдал какой-то странный смешок, ежась и покрываясь мурашками. - Бро, смотри. Он совал Бакуго под нос свою руку, показывая вставшие дыбом волосы. И что в этом такого? Ничего. Но красные глаза правда смотрели, подмечая про себя выпуклые змеи вен, которые они видели не впервые, но каждый раз им казалось, что те шевелятся и ползают под этой лишь слегка смуглой кожей. Парни завалились к шкафчикам и поспешно разделись, с удовольствием снимая с себя грязную одежду. Эйджиро справился первее и уже обвязывал таз белым полотенцем, пока Бакуго все еще возился с левой перчаткой. Он ругался под нос, дергая вторую чеку застежки, но она, видимо, заклинила или окончательно сломалась, всё тем же стойким железом впиваясь в предплечье у самого локтя. - Давай, может, я? - Киришима в два шага подошел к другу, усаживаясь на лавку напротив. Он вцепился крепкими пальцами в рельеф гранаты, немного потянув в свою сторону. - Отъебись, я сам, - раздраженно сорвалось само. Бакуго дернул рукой, вырвав боевой аксессуар, и продолжил тщетно стараться открыть щеколду. Он попытался еще несколько раз, выматерился под нос, а потом глянул на лавку, где лежало контрастное белоснежное полотенце, прикрывая чужой пах. Блондин насупился и немного поднял глаза, столкнувшись с хмурым лицом Киришимы, все это время молча и пристально наблюдавшего за действиями друга. Его руки были сложены на груди, а спина немного сгорблена, видимо, терпеливо ожидая, когда Бакуго справится сам или попросит помощи… Морозя голую жопу на этой ссанной банкетке. «Блять». Кацуки резко пихнул гранату тому в грудь, закрытую руками, и отвернул взгляд к шкафчикам, проклиная их за блевотный синий цвет. Через секунду он почувствовал, как чужие пальцы шерудят вокруг его предплечья и, когда он покосил глаза - уставился на красную капну волос. Эйджиро пытался увидеть, что не так, заглядывая внутрь перчатки с той стороны, а Бакуго немного отодвинул лицо из опаски расцарапать его чужой игольчатой прической. - Бро, думаю, там херня сломалась прям в этом самом… - Охуенно объяснил. - Ну я не знаю, как она называется. Ее только если распилить или, может, кусачками… - Блять, отвали, раз ничего сделать не можешь! - Я не говорил, что не могу! - Киришима резко вздернул голову. - Ты можешь хотя бы минуту послушать?! И Бакуго потупил глаза на своей руке. Он промолчал, поджимая губы, а потом вообще отвернул лицо. Застежку опять затеребили, нервируя его звуком, но он максимально терпел, пяля куда-то в сторону. Злость нарастала, но обида на ситуацию теснила ее воздушным шаром, давя на стенки. - Бро… Его позвали от куда-то издалека, но он проигнорировал. Его дернули, но он одернулся в ответ, а потом возникли тишина и бездействие. Бакуго прожигал глазами железный шкаф, кажется, Оджиро и опасливо чувствовал нарастающую пульсацию в висках из-за отсутствия движения на другой стороне. Хотелось машинально повернуться, убедиться, что там по-прежнему кто-то есть, но гордость держала голову в своем прежнем положении. Чужой тихий вздох. - Бакуго, не игнорируй меня. Кацуки заскрипел зубами и нехотя глянул на Киришиму, а тот свел досадливо брови и устало улыбнулся, вновь завозившись с перчаткой. - Ты сам, блять, закрыл мне рот и сказал тебя слушать. - Извини, если прозвучал грубо, я не это имел в виду. Просто я медленно соображаю и не успеваю сказать тебе сразу то, что думаю. Сука. И как ему это удавалось? У Бакуго свело челюсть. Он опять ощутил себя ублюдком. - Ну говори, блять, что ты там думаешь. - А-а, ну… - очередной щелчок застежки. - Я хотел немного дольше побыть с тобой вот так, наедине. - Че? - он сначала не понял, а потом железное кольцо расстегнулось, соскальзывая с руки. Киришима потянул гранату на себя и улыбнулся, подняв ее над головой. - Там просто искривилась штука, которая регулирует давление! Я поправил, но позже сам всё проверь. Он победно показал острые зубы, а потом отложил приспособление в сторону, поднявшись с лавки. Бакуго смотрел на него слегка охуевшим взглядом, пока немного смущенный одноклассник не скрылся в соседней комнате. Глаза перешли на место, где только что сидела чужая задница. Хотелось разозлиться и послать… - Ты меня наебал?! - сказалось с опозданием, чтобы просто скрыть собственное смущение, оправдать что-то лопнувшее в груди. - Дебил… Кацуки стянул с себя остатки одежды, взъерошил голову, стараясь смахнуть стыд, а после помешкал, прежде чем зайти к душевым. Осознание, что скоро, возможно, придут остальные парни из его класса, подтолкнуло открыть дверь. В прохладную раздевалку повалили слабые клубы теплого пара. Он прошагал к соседней кабинке, прокручивая кран, чтобы выпустить на голову горячую воду, а потом ударил кулаком в стенку. - Я тебе пизды дам! - Да прости-прости, не злись! - прозвучало веселое по соседству. Моментально стало легче, холодная вода ошпарила разгоряченную кожу, вызвав судорожный вдох и легкое головокружение. Она совсем скоро сменилась теплой. Кацуки зачесал пальцами волосы назад, а после провел ладонями по лицу. Все тело пульсировало, дышалось часто, будто после интенсивной тренировки, а потом он взял мочалку… - Иди сюда, придурок. - Я боюсь! - Сюда, блять! - Да что? Киришима спустя минуту заглянул, и ему сунули ворсистый кругляшок в грудь. Он сразу его перехватил, делая шаг навстречу, а Бакуго ловко открыл гель, выдавливая с излишком на чужие пальцы. - Не много? - Тебя ебет? - Ебет, раз спрашиваю. Блондин раздраженно цыкнул, поймав хмурый взгляд, а после мазнул глазами по массивной шее с ключицами. Слюна все больше становилась вязкой по мере спуска внимания по широкой, немного квадратной груди с бусинами темно-красных сосков, расслабленным мышцам пресса, глубокому пупку и отросшим черным лобковым волосам. Да, он видел его раньше, но в этот раз, будто знакомился по новой. Хер знает зачем и почему, а он, видимо, реально знает. Киришима проследил за чужим взглядом. - Что? Бакуго отвернулся, подставив спину. Он сглотнул комок, облокотившись руками о стену, и раздвинул лопатки. - Да что?! - Ниче, блять! Три! - Да скажи, что?! Че ты так на него посмотрел?! - Думал, что он у тебя буквой «г»! - Прикалываешься?! Нет, погоди, ты серьезно?! - Да. Киришима изводился, а Кацуки подавлял издевательскую улыбку, слушая чужой голос, полный наивной веры и отчаяния. Видимо, Эйджиро сейчас рассматривал своего младшего, вообще забыв, зачем его позвали, но потом мочалка всё-таки заходила приятно по коже, вызывая мурашки. - Не смешно, - прозвучало обидчиво. Бакуго смолчал, прикрыв глаза. Шарканье пены и звук бьющейся воды о плитку заполнил собой возникшую тишину, и спустя пару минут Киришима остановился, пихнув намыленную губку сбоку. - На. Кацуки ее взял и повернулся, когда Эйджиро хотел выйти из кабинки. Он успел схватить его за предплечье и потянуть на себя. Юноша, делая вид, что не хочет, поджал губы к носу, не смотря на Бакуго, а после опустил голову, глянув исподлобья. Кацуки невозмутимо стерпел этот взгляд и показал жестом тому повернуться, но его не послушали. - Резче, дерьмоволосый. Киришима медленно вздохнул и всё-таки подставил спину, сложив руки на груди. Его затылок был… Кацуки провел мочалкой сначала по шее с выпирающим позвонком, пройдясь по плечам. Он натирал от души, резко и размашисто, оставляя пену кучками по широким бокам. Внутри ухало на каждое собственное движение, которое замедлялось, пока окончательно не остановилось, проехавшись до крестца. Бакуго смотрел на крепкие ягодицы с ямочками по бокам, чувствовал, как в голову бьет кровь, поднимаясь от куда-то с живота. На него медленно повернулись, видимо, не поняв, почему так быстро массажная процедура закончилась. - Я просто смотрел больше у тебя или нет, - блондин хмурил брови, сдавливая пальцами ворсистый кругляш, чем выжимал из него пену. Глаза напротив в удивлении расширились, а брови взлетели вверх. - Ну у нас по длине почти одинаковые, думаю. - Сколько у тебя сантиметров? - Я не замерял. - Да я тоже, блять, примерно скажи. - Не скажу так, на глаз! У меня ж с этим вообще плохо! - Дебил! - А что?! Думаешь, у тебя больше? - Ясен хуй! - Ну… Знаешь, длина это не самое главное! У меня точно толще! - Толще?! - Бакуго возмутился и резко опустил глаза на чужой пах, но его шустро накрыли ладонью. - Не пялься так, эй! - В смысле, блять, толще?! Уверен?! - Да, уверен! Вообще-то я могу сравнить, я ж твой тр…огал… Киришима прожевал последнее слово, покраснел и опустил глаза куда-то вниз. А Бакуго хотел продолжить спор, но до его мозга запоздало дошел смысл сказанного, и он почувствовал, как внутри что-то круто потянуло, сопровождая это четкими воспоминаниями о незапланированной «дружеской» мастурбации. Он не хотел проигрывать в мужском начале, поэтому изначально любопытство взяло вверх в этом разговоре, как-то по-глупому не предполагая, чем этот самый разговор может закончиться. - Придурок! Может он сравнить, блять… - причитающе проговорил блондин, резко мотнув головой, чтобы отбросить мокрые, щекочущие пряди с лица. - Если для тебя это важно - я замерю… - Да не ебет меня это! - громко заявил Бакуго, швырнув мочалку под ноги. А потом понял, как выглядел. Он отвел взгляд, заметал им по плиткам, судорожно ища за что бы зацепиться, а потом зарылся пальцами в волосы. Было стыдно. Было космически стыдно и хотелось провалиться под землю, стереть память. Киришима же стоял все еще смущенный, взъерошенный и потерянный, прикрывая пах руками, а потом, немного подождав, медленно вышел из чужой кабинки, вернувшись в свою. Кацуки ударил кулаком в стену. «Чёрт!». Эйджиро почесывал живот, ожидая, когда аппарат под поздний час выдаст ему чашку крепкого кофе, а после плелся с ней к себе. Ночь уже трогала учеников за щеки, долгожданно укладывая в кровати, кроме некоторых, смело ей сопротивлявшихся. Киришима заранее поговорил с Серо и Каминари в комнате последнего, чтобы они в ближайшее время не завалились к нему без приглашения. Бакуго был все еще на встрече со Всемогущим, поэтому юноша поставил кружку на стол, смачно зевнул, закрыв дверь, а потом замер, сконцентрированно всматриваясь в свою руку. Пальцы медленно повернули ключ, издав соотвествующий щелчок закрытого замка. Глаза метнулись на стол, где рядом с кофе лежала сантиметровая лента, одним своим наличием вызывая внутри будоражащую органы волну. Киришима ее взял и плюхнулся на кровать, стараясь в телефоне по-быстрому найти порно-ролики, которые ему скидывал Каминари, но голова уже сама вырисовывала подходящие образы. Он еще немного пролистал вложений и ссылок, а после, окончательно погрузившись в фантазии, отложил смартфон в сторону. Жар коснулся щек, а запах американо подлил к воображению реалистичности. Когда китайский узел в паху окончательно завязался, Эйджиро засунул руку под резинку серых штанов. Его взгляд был направлен в никуда, а затем глаза окончательно захлопнулись, погружая хозяина в темноту. Одежду пришлось приспустить, и пальцы прошлись по стволу, ощущая, как он твердеет под каждый оклик своего имени чужим голосом в голове.  - Блять… - Киришима сбивчиво вдохнул, концентрируясь на приятных ощущениях, а потом, еле разлепив веки, подхватил ленту. Она холодом обдала кожу, обвивая член у основания. - Так…  Он не помнил как точно нужно было измерять диаметр, правда стараясь запомнить цифры, а после откинулся на спину, по-дурацки улыбаясь.  - Отвечаю, у меня толще…  Да и ладно. Бакуго практически клевал носом под нудный голос Тошинори, и его в итоге отпустили. Он вышел из кабинета полностью помятый и вымотанный, еле переставляя ноги. Коридор встретил юного героя пустотой и темнотой, и он на секунду остановился, чтобы глазами привыкнуть к отсутствию света и, в случае чего, увидеть… Не видел. Юноша немного помотал головой, а потом, якобы невзначай, заглянул за колонны и никого не застал. Ну, ладно, ему все равно. Здесь никого и не должно было быть. Блондин медленно плелся мимо пустых и закрытых классов по направлению к выходу и, открыв массивную дверь, позволил холодной улице немного разбудить свое тело. Он шумно втянул носом воздух и посмотрел в небо, опасно спускаясь по ступенькам. По спине хлопнули, а потом тяжелая рука навалилась на плечи, ударив в нос запахом кофе и шампуня. Бакуго смотрел на глупо улыбающегося Киришиму и думал, какой же он дурак, совсем не замечая облегчение, наполнившее тело. - Устал? - Еще спрашиваешь?  - Хочешь, донесу?  - Я не инвалид.  Они шли к общежитиям, пошатываясь и пинаясь, как пьянчуги, при этом тихо посмеиваясь и обмениваясь колкостями. Внутри помещения Эйджиро стянул с него куртку и сам отнес в гардеробную, затем ловко схватил сумку под недовольное ругательство и завалился в комнату, плюхнувшись на кровать. Он смотрел, как Бакуго заторможенно развязывает у шкафа галстук, потом расстегивает рубашку, еле держа глаза открытыми. А затем Киришима подошел слишком близко, заставив сделать шаг назад, и схватил ткань неумелыми пальцами, помогая с пуговицами. Кацуки зло выдохнул, подняв руку, чтобы ударить чужую голову, как просто немного отклонил свою назад и зажмурил глаза. Его пошатывало, потому что он просто расслабился. - Да бро, подожди! - тихо смеялись снизу, и блондин слабо улыбался, немного грубо толкая друга от себя, путаясь при этом ладонью в вымытых красных волосах.  - Я щас вырублюсь нахуй… - Держись-держись, я быстро! Где твоя одежда? - Глаза разуй.  Он не врал. Правда, не врал. Мозг отключался, поэтому пальцы сильно помассировали собственные веки, тело начало бросать то в жар, то в холод от дремоты, а на эти руки, стягивающие рукава рубашки, хотелось положиться. Бакуго шумно вздохнул, наваливаясь на Киришиму, а тот, еще успевая тихо смеяться, цепко подхватил его за подмышки и одним рывком опрокинул на кровать. Кацуки еле заметно усмехнулся и запинался, пока с него стягивали штаны. - Блин, братан!  Эйджиро был, как крепкий чай зимой, как сахарная вата летом. Он неряшливо складывал снятые вещи, копошился в шкафу, доставая домашние, что-то о чем-то бубня под нос. Его глаза смотрели понимающе, по-доброму, а оранжевая футболка с кривым логотипом любимой ретро-игры делала его настоящим. Крепкие руки помогли просунуть голову в черную майку, залезть в легкие спальные штаны, натянув их на бедра. Они же открыли окно, накинули одеяло, чтобы оно с психу было отброшено в сторону и зависли с минуту у выключателя, по нему щелкнув и погрузив комнату в темноту. Бакуго смотрел на силуэт Киришимы, контрастирующий со светом из коридора, пока тот, удерживая ручку двери, смотрел в ответ. Кацуки не мог сказать точно, улыбался ли он, но был в этом уверен. Через считанные дни этот дурак уедет, а там не за горами, тяжелая битва… Когда дверь почти закрылась, блондин резко приподнялся на локтях, подгоняемый каким-то странным страхом. - Киришима!  Тонкая линия света расширилась, и в комнату просунулась голова. - А? Ты звал? Он звал. Бакуго сел на пятую точку, сминая руками лицо, а потом уронил их на ноги, глубоко вдохнув. - Зайди.  Он послушно вошел обратно, догадавшись закрыть за собой дверь.  - Тебе плохо? - Нет. Юноша стоял возле стены, не зная, стоило ли включить свет, когда шорох его отвлек. Бакуго подвинулся к стене и откинул одеяло в приглашающем жесте, а Киришиме подумалось, что уже мерещиться. Глаза привыкли к темноте, позволив убедиться - не показалось. Он медленно, нерешительно прошел к кровати, а потом опустился на свободное место, после чего на живот накинули край покрывала. Кацуки отвернулся лицом к стене, так и оставив соседа пребывать в некотором замешательстве от своего поступка. Киришима смотрел ему в затылок, стыдливо думая, что быстрое биение его сердца было слышно даже на улице, а после повернулся к нему корпусом, придвигаясь ближе. - Отодвинься, жарко. - Бро… Ему не ответили, и юноша на поводу какого-то третьего чувства коснулся пальцами чужой спины.  - Бакуго. Бакуго молчал, а Киришима выжидательно смотрел в открытый участок шеи, немного загораживаемый светлыми колючками волос. Внутри потянуло и скрутило, и он резко прижался к горячим лопаткам грудью, зарываясь носом в пушистые волосы.  - Блять!  В объятиях напряглись и засопротивлялись, больно попадая локтями в рёбра. Эйджиро сильнее обвил Кацуки руками, зажмурившись до звездочек, и втянул носом чужой приятный запах, желая заполнить им все свои легкие, прогоняя с кислородом по крови.  - Отвали от меня..! - Бакуго предпринял еще одну попытку выкарабкаться из чужой хватки или хотя бы заехать посильнее локтем в бок, что у него в итоге и получилось. Объятия разжались, от шеи, наконец, ушло ошпаривающее дыхание, подставив ее прохладному воздуху, но…  - Извини, весь день хотел тебя обнять. Внутри потянуло, сорвавшись в животе бабочкой, и Кацуки обернулся, чуть не стукнувшись носом с чужим. Он смотрел перед собой, с трудом разглядывая немного хмурые красные брови.  - Извини… - Хватит, - блондин выдохнул прямо в лицо, устало и раздраженно убрав щекочущие волосы со своей переносицы. Он чувствовал жалобный взгляд, теплое дыхание на щеке, доверчивое ожидание. Через мгновение от него отвернулись, отодвинувшись на край. Теперь красные глаза смотрели в оранжевую футболку, натянутую на лопатках. Гребанный Киришима. Сводило аж в горле, а сердце хуярило в ушах.  - Я ненавижу всю эту херню. Ему не отвечали.  - Вот эти, блять… В целом не люблю, когда меня трогают, ты же знаешь. - Да, знаю, - тихий ответ. Кацуки сглотнул, услышав чужой голос и проглотил половину того, что хотел сказать. Он водил глазами по красным волосам и шее, отслеживая еле заметное движение плеч при дыхании. Выплеснутый из-за чего-то адреналин не давал уснуть. Бакуго знал, что Киришима слишком тактильный. Чрезмерно. Он как-то даже на одной из посиделок сквада объяснял эту свою «привычку», «манеру», обосновывая тем, что, имея с человеком именно физический контакт - будто пытался до конца понять его чувства или передать свои сильные эмоции. Он знал, что некоторым это не нравилось, по возможности сдерживался, когда ему кто-то говорил так не делать… Бакуго говорил ему и не раз. Но сейчас язык не поворачивался, будто таким образом он наебет самого себя и будет ходить в обосранных штанах, вызывая у всех издевательский смех. В голове сразу вихрем пронеслись все первые приходящие на ум моменты, когда Эйджиро в эмоциях его трепал и получал пизды, но продолжал, под конец вызывая простое смирение. Но Кацуки же не нравилось. Ему же не нравилось, да? Да, не нравилось. Он немного приподнялся, чтобы придвинуться ближе, а после уткнулся лбом в горячую спину. Киришима пах деревом, нагретым под солнцем, душистой хвоей и печеными донатами. Ладонь нерешительно коснулась чужого бока, перебирая косые мышцы, затем скользя пальцами вперед, переходя с живота на грудь. Эйджиро был весь упругим, немного твердым и топорным, когда напрягался, однако почему-то его было удобно обнимать. Его тело, как в пазы мозаики, хорошо ложилось в руки, будто подстраиваясь под чужие выпирающие рельефы, и пока Бакуго думал об этом, прислушивался к своим ощущениям, упираясь носом в позвоночник, к нему медленно повернулись. Острый локоть лег тяжестью на ребра, а широкая рука скользнула к лопаткам. Она обжигала клеймом прямо посередине, несмело водя им вверх-вниз. И Бакуго шумно вдохнул, позволяя придвинуться ближе, открыть для себя пахучую острую ключицу, чтобы уткнуться в нее лицом, мазнув губами возле яремной ямки. От тепла и слабых поглаживаний спины хотелось спать, что Кацуки и решил благополучно сделать. Всё было не так плохо, как ему казалось. И, как обычно бывает, есть исключения из правил. Видимо, сегодня такой день. - Так где ты был, Кири? Обеденный перерыв проходил по расписанию и сопровождался запахом столовой еды, шумом и бряцанием тарелок. Серо пережевывал овощную лепешку, всматриваясь во все еще сонного и растрепанного друга, а тот хмыкнул, довольно улыбаясь. - Да у себя. - Ну не было тебя у себя утром. - Я на пробежке был. - Серьезно, так рано? - включился в диалог Каминари, удивленно вскинув брови. Они сидели за столом втроем и делили булки с разными начинками в прикуску к наваленной столовой еде. Эйджиро повел плечом, наколов на вилку кусочек тонкацу. Он затянул зевок, прежде чем в этот рот отправить мясо, а Ханта удивленно расширил глаза, видимо, увидев что-то со стороны входа. Киришима положил свинину на язык, как рядом резко плюхнулся Бакуго, забирая чужой поднос с едой к себе.  - М-м! - Бунтарь аж проснулся и хмуро запротестовал, но Кацуки отбил его руки и вырвал вилку изо рта, сразу накалывая на нее большой кусок мяса. - Фух, блять, думал, не успею пожрать, - блондин тряхнул головой и сразу сгреб половину содержимого тарелки, отправляя за зубы, чуть ими не перегрызая металлический столовый прибор. Серо и Каминари в некотором ступоре наблюдали за явно запыханным и слишком агрессивным одноклассником, будто видели его первый раз в жизни.  - Чувак, ты разве не со Всемогущим хаваешь обычно? - озвучил Денки всеобщую мысль, но Кацуки решил не отвечать. Он промолчал, продолжая в спешке есть, а потом пихнул пустую миску из-под гарнира Киришиме в руки. - Еще возьми. Тот был возмущен, но проглотил все свои негодования, наблюдая за Бакуго. С каждой секундой негатив отпускал, и через минуту Эйджиро лишь смиренно направился в сторону кассы, чтобы по новой набрать себе еды, плюсом к тому, что попросил друг. Он ярко улыбался каждому встречному, блюду и пустому подносу и еле сдерживал эту самую улыбку, когда вновь опустился рядом с Кацуки, стукнулся своим локтем об его, из-за чего тот лишь недовольно «мыкнул». Киришима хотел бы подвинуться, но было некуда, а Бакуго сам сел так, совсем близко, соприкасаясь своей ногой с его, и даже было хорошо слышно, как он жевал еду и ее сглатывал. Красноволосый перебирал в пальцах палочки, все косясь на соседа и его хмурую складку меж бровей, прикрываемую волосами. На него метнули беглый ответный взгляд, но сразу отвели обратно в миску с рисом. А Эйджиро был рад, что друг выделил время в своем графике, чтобы поесть с ними, совершенно не догадываясь о намерениях Бакуго. И ведь тот специально торопил Тошинори с изложением какой-то новой информации, не подготовил себе заранее обед, послал Деку и мчал… Спешил, дабы поесть вместе с Киришимой, чего не было уже довольно давно. Он специально сел близко, чтобы его касаться, параллельно прислушиваясь к своему нутру и заведомо зная, опять же, как этот дебил любил тактильность. Бакуго старался на него не смотреть, не думать о слюнявой вилке, которую слишком спешно засунул себе в рот, не замечать устремленного на себя взгляда откровенно счастливых глаз. Его друг был прост, как белый лист, наивен, как только что вылупившийся птенец, и Кацуки хотелось верить, что Киришима так себя ведет только с ним, что только ему показывает себя такого. Он на него посмотрел, перехватив взгляд, и тот смущенно поджал губы к носу, а потом совсем заулыбался.  - Ха! Кири, что, скучал по Бакуго? - Каминари заржал, кинув фразу с издевкой, но Эйджиро резко напрягся и отвернул голову, ущипнув себя за кончик носа. Румянец пробился на его щеках, и Бакуго с трудом проглотил большой кусок. Он почувствовал, как у самого запекло уши, после чего пару раз кашлянул, продолжая быстро есть. - Да мы все по нему скучали, - Ханта вовремя вставил свои пять копеек и пододвинул блондину коробку сока.  Когда они возвращались в класс - Каминари с Серо обсуждали что-то свое, не заметив, как Киришима и Бакуго немного от них отстали, плетясь сзади. Эйджиро слабо пинал друга плечом, рассказывая какую-то пустопорожнюю херню, а тот давал колкие комментарии, слушая содержимое вполуха. Он смотрел на двигающийся рот и мелькающие острые зубы, в слишком хорошо читаемый взгляд. - Бро… Бро!  - Да че?! - Кацуки резко встал, а на его плечи накинули руку. - Поможешь с домашкой? Блондин смотрел в улыбающееся лицо, про себя подмечая, как давно не слышал этого вопроса и как давно он не помогал ему с учебой. И разве это было нужно сейчас? Даже если нет… - Посмотрим.  - Эх, надеюсь, у тебя будет время!  Будет. Он найдет время. Найдет, чтобы как можно дольше побыть с этим придурком, пока он не уехал, пока не наступил конец марта, пока между ними возникло полное взаимопонимание. Киришима вновь пнул плечо, и Бакуго опять остановился, почувствовав, как чужой палец скользнул в его сжатую ладонь. Он посмотрел на красноволосого, скривив губы, а тот шагнул немного ближе. - Тебе взять поесть после Всемогущего?  - Нет, - блондин крепко сжал чужие фаланги, просунутые в свой кулак. - Ай-ай, сломаешь..! - Нехуй пихать. - Извини, пф… - Киришима немного сгорбился и толкнул головой чужую грудь. - У тебя там так влажно… - Придурок! - Бакуго вспыхнул красным цветом и отпихнул от себя в голос угорающего друга, насильно вытерев мокрые ладони о его рубашку. - Пошел нахер! - Да брось, я не брезгую! А-а, перестань! - Я тебя подожгу нахер! - Убивают!  Киришима ждал Бакуго у дверей кабинета Всемогущего, восседая на пустой лавке. Она стала для него близкой подругой, разделяя недолгое одиночество до момента, пока Кацуки не появлялся в дверях. Каждый раз он был особенно вымотанным и от того раздраженным, чей образ дополняла незаправленная рубашка и кривой расстегнутый воротник. Эйджиро держал язык за острыми зубами, подавляя зудящий интерес относительно постоянных встреч и разговоров друга с профи и знакомым детства в виде Мидории. Он молча встречал, махнув рукой или просто встав, идя навстречу. Мог хлопнуть спину или коснуться плеча, не получив взамен резкого отталкивающего движения. В этот раз Бакуго с трудом держал голову прямо, широко зевал до проступающих слез и шел неспешно, поэтому Киришиме пришлось под него подстраиваться. Улица была свежей и пасмурной, пахло сыростью и травой. Эйджиро всматривался в тускло подсвечиваемые серые облака, прикидывая детали будущей поездки домой и то, какие вещи стоило взять. Он касался локтем чужого локтя, сунув руки в карманы, а потом переводил глаза на в таком свете голубоватые, торчащие в разные стороны волосы рядом. Кацуки в ответ покосил взгляд. Они молча дошли до общежития, быстро перекусили бутербродами на кухне и поднялись на свой этаж. Киришима даже не ждал, что Бакуго после изнуряющего дня будет ему в чем-то помогать, но тот пихнул коленом его зад, первым проходя внутрь. Свежая темно-красная толстовка капюшоном закрывала голову, на контрасте выпуская из своего «рта» кремовые пряди и светлое лицо.  - Показывай, че ты не понял. Эйджиро закрыл дверь и вздохнул, наблюдая, как Бакуго заваливается на кровать, затягивая шнурками капюшон, чтобы скрыть глаза от яркого света. Его было жаль, конечно, Киришима не хотел грузить заебанного друга еще и своими проблемами с учебой. Поэтому, проигнорировав вопрос, он лишь достал небольшую дорожную сумку, звонко дернув молнию. Пока юноша копошился, собирая вещи, Кацуки задумчиво качал свисающей ногой, а потом, спустя пять минут, сел, посмотрев на хозяина комнаты. - Че ты делаешь? - Собираюсь. - А домашка? - Да забей. Просто лежи, отдыхай, - Киришима улыбнулся и продолжил неровно, и даже немного комкая, толкать теплые зимние вещи по краям сумки. Бакуго откинулся обратно на одеяло, а потом, полежав некоторое время поднялся на ноги, прошагав к выходу. Эйджиро резко мотнул головой и вцепился в штанину. На него сверху вопросительно посмотрели.  - Уже уходишь? - что-то в этом вопросе было жалобное, тоскующее, и Кацуки постоял с секунду, слегка растерявшись. А когда ткань отпустили и уселись как-то разбито, уложив руки между ног - поджал губы к носу. - Я хочу ссать.  - А-а… Вернешься?  Бакуго уже надавил на ручку, а потом глянул через плечо. Киришима отвел взгляд, почувствовав себя навязчивым и провел ладонью по затылку. - Ладно. Если что - спокойной ночи. - Да вернусь я, блять, - его перебили, а потом хлопнули дверью. Юноша сдержанно улыбнулся, всматриваясь в прямое дерево, а потом опустил глаза на все никак нормально не складываемую черную толстовку, лежащую на коленях. Внутри пульсировала легкая паника, накрывая эмоциями, как туманом утром. Затарабанивший в окно дождь отвлек, и Киришима поспешил его закрыть, чтобы не натекло на подоконник. Он смотрел на мигающий вдалеке улицы фонарь, шевелящиеся от порывов ветра деревья с небольшими листочками, собственное отражение. Смотрел недолго, пока дверь вновь не открылась, показав в отражении стекла привычную темную фигуру.  Она вновь завалилась на кровать, немного подвигала конечностями, как морская звезда, и притихла, а Эйджиро прошелся к краю комнаты, выключив свет. Небрежно, на авось, отпихнув ногой к шкафу расстегнутую сумку, перешагнув гантели, он улегся на одеяло, толкая боком своего соседа. Тот зло замычал, забился локтями и коленями, а потом успокоился, когда рядом тихо хихикнули. Спустя минуту Киришима уставился в свой телефон, больно ударивший яркостью в глаза, и начал просматривать короткие видео, накиданные Каминари. Бакуго на нескольких первых не шевелился, а потом подвинулся ближе, уложив голову рядом, одновременно распустив шнурки ранее затянутого капюшона. Они смотрели клипы около получаса, над какими-то сдержанно посмеиваясь, на какие-то откровенно ругаясь, не скупясь на маты, а после Кацуки выдернул раздражающий гаджет, откинув в сторону. Эйджиро положил освободившуюся руку себе на живот и ждал последующих действий, но они не следовали, кроме злого сопения возле уха.  - Спишь? - тихо прошептал он, и на его вопрос рядом завозились, видимо, устраиваясь поудобнее. - Тебе не жарко в кофте? - Замолчи уже.  Киришима шумно выдохнул и продолжил рассматривать темный потолок. Морфей постепенно одолевал мозг, подкидывая уже какую-то психоделику, и ученику пришлось немного сменить позу с запросом на скорейший сон. Он оперся щекой о чужую голову, прикрыл глаза, чувствуя как немеет левая рука от статичного положения и веса соседнего тела, поэтому пришлось ею пошевелить, потревожив гостя.  - Извини, рука… Отвалится щас. - Заебал. - Если я тебя заебал, то не держу.  Эйджиро потянулся, пару раз хрустнув шеей и спиной, а после, глубоко вздохнув, расслабился, ощущая расползающуюся по телу усталость. Рядом молчали и почти не двигались, и он прислушался, чтобы различить в тишине чужое дыхание. Бакуго еще какое-то время не шевелился, а потом попытался приподняться, видимо, собираясь вылезти с кровати и уйти. Киришима поспешно и цепко захватал его за рукава и воротник, утягивая на себя, а тот автоматически засопротивлялся, даже заехав пару раз больно по удерживающим предплечьям.  - Я пошутил, не уходи!  - Да блять! - Кацуки резко выдернул свою толстовку и зло забил кулаком в матрас. Эйджиро притих, даже немного сжавшись в смиренном ожидании дальнейшего со стороны одноклассника, а тот просто стянул с себя кофту, оставшись в одной футболке, и откинул первую на пол. Он резко упал на спину, задергав воротник майки, тем самым запуская под ткань прохладные порывы воздуха. Ему просто стало жарко, и Киришима тихо прыснул с собственной нелепости. - Я дурак. - Самый настоящий. - Наверно, жалко выгляжу… - он повернулся набок, подложив локоть под щеку. - Но мне все равно, пока я могу быть честен…  Бакуго замедлился, а потом странно сглотнул, посмотрев в его сторону. К нему потянулась чужая рука, сжав кисть, которая сейчас теребила футболку, опалив кожу своим жаром. Эйджиро несмело и слабо потянул ее на себя, не встречая сопротивления. Он вынул вторую свою ладонь из-под головы, пару раз проехался ею по чужим влажным пальцам со свежими мозолями, расправляя, а потом переплел со своими, сжал и придвинул к себе. Его руки обвили предплечье Бакуго, как мягкую игрушку, а нос уткнулся в острые костяшки, слегка касаясь их губами. Кацуки багровел и не шевелился, с трудом сдерживая желание вывернуться, стыдливо вытереть слишком сильно выделяющийся с ладоней пот, опасливо думая, что Киришиме может быть неприятно. А тот слабо поглаживал его выпирающую косточку большого пальца. Бакуго не привык к такому. Не привык даже к физическим контактам, а тут буквально чужеродные забота и нежность, от которых выворачивало, накатывая к лицу стыдом и неловкостью. Из горла так и порывалось ругательство, а Киришима, будто почувствовав опасное настроение своего товарища, нехотя отпустил его руку, нервно усмехнулся и перекатился на спину. - Прости… Он отвернул голову к столу, видимо, уже собираясь уснуть, а Кацуки притянул руку обратно к себе, прожигая глазами открывшийся затылок. Сморгнуть какое-то странное, подвешенное состояние получилось только тогда, когда мозг, наконец, донес до осознания тихое сопение. Грудь Киришимы медленно поднималась и опускалась, а на шее еле заметно пульсировала вена. Бакуго шумно выдохнул, резко отвернувшись и взъерошив волосы на своей голове. Ему не было неприятно. Непривычно, но не неприятно. Эйджиро стал для него приятным исключением, успокаивающим чаем с чабрецом и шиповником. Бакуго в его присутствии терял контроль, не мог сфокусироваться, успокаивался и расслаблялся, чего не позволял себе никогда. Практически никогда. И подобная тенденция ему не нравилась, потому что она рушила все его прежние установки, втискиваясь в плотные ряды напряжения, концентрации и стресса. Ему было это чуждо, но новые ощущения казались запретным плодом в Эдемском саду и, чем больше ему давали его увидеть и потрогать - тем больше хотелось съесть жадно, сразу целиком. Киришима был таким. Его чувства, внимание и забота были таким плодом, и Бакуго до конца сопротивлялся, опасаясь, что съев это красное, сладкое, наливное яблоко - он изменится, потеряет себя прежнего. Любопытство и риск рассыпались внутри шипучей газировкой, его вело и притягивало к другу, все больше подкидывая моментов и ситуаций, когда, будучи наедине, Эйджиро становился особенным и личным, смотрел только на Бакуго, думал только о нем и дарил безвозвратно свое внимание. Кацуки бросило в жар, поэтому ему пришлось отодвинуться к стене, приложившись плечом к прохладной поверхности. Он с каждым вдохом чувствовал запах лежащего рядом Киришимы, слышал ушами его мерное дыхание и ощущал телом доверительное присутствие. Юноша медленно выдохнул, устав от мыслей, поэтому через некоторое время мозг дал ему уснуть.  И почему-то Бакуго чувствовал волнение, которое посещало его крайне редко, потому что мало в его жизни было того, на что он не мог повлиять. Но теперь было. Почему-то отъезд Киришимы домой разъедал изнутри страхом переменчивости самого Кацуки за это время, не говоря уже об Эйджиро и влиянии на него семьи. Он не знал, какие у него отношения с родственниками и даже не мог предположить, какие темы они будут обсуждать и как на его друге все они скажутся, но в голове всплыло вскользь упомянутое ранее самим Киришимой, что его хотели забрать из академии после битвы против Восьми Заветов Смерти. Вдруг родители не отпустят его обратно в ЮЭй, узнав, какое очередное опасное столкновение предстоит ученикам, а еще хуже - вдруг они решат покинуть страну. Что там говорил дерьмоволосый? Родственники из Китая?  - Юный Бакуго, ты слушаешь? - Да, блять, - Кацуки резко сел, уперевшись локтями в колени. Он заблокировал телефон, в который до этого пялился долгих пять минут, пробегая глазами раз за разом по сообщению от Эйджиро: «Бро, если освободишься раньше - я буду в тренировочном зале С! Тецутецу попросил устроить спарринг. Хочешь - присоединяйся!». Вряд ли он захочет, да и смотреть на железного дебила не хотелось. Ученик и так выполнил сверх дневной нормы тренировок и сейчас который раз прогонял всю информацию со Всемогущим и лопочущим о всякой хуйне Деку. И впервые Бакуго не мог сконцентрироваться. Постоянно отвлекался, поглядывая на время в смартфоне, погружался в мысли и дергался, когда его несколько раз звали. - Что ж, думаю, можем расходиться, - Тошинори чувствовал со стороны блондина странное поведение и решил списать это на накопленную усталость. - Давайте сегодня хорошенько отдохнем. - Заебись, я пошел, - Кацуки вскочил, не дослушав, и схватил сумку, в два шага вылетев из кабинета. Мидория немо захлопал губами. Юноша не особо быстрым шагом двигал в сторону тренировочных залов, по пути остановившись у торгового автомата. Купив бутылку воды, он вышел на улицу, болтая ее за горлышко меж пальцев. Ноги что-то подгоняло, как и бахающее сердце, а телефон холодил бедро в кармане так и не отвеченным сообщением. Размашисто открыв тяжелую дверь, в уши сразу ударила негромкая музыка и бессвязные голоса знакомых учеников. Он поспешно переобулся из ботинок в кроссовки, принесенные вместе со спортивной сумкой еще с утра, и прошел за вторую дверь, заходя в широкое помещение. Американский рэп валил из принесенной Тецутецу колонки, лежащей на одной из лавок, задавая парням атмосферу, а они, оба увлеченные собственной битвой, даже не обратили внимания на появившегося гостя. Бакуго прошел к чужим сумкам и сел неподалеку от музыкального аппарата, сменившего пластинку. Возле бедра лежал телефон Киришимы, на котором высветилось название новой песни, и Кацуки невольно кинул туда взгляд, прочитав: «Wale the Sage - Born In A Crash». Открыв бутылку, он сделал глоток воды и снова глянул на юных героев, взявших передышку на минуту. - О, бро! - Эйджиро ярко ему заулыбался, махнув рукой, но блондин никак не ответил, не отводя пластиковую тару от губ. Он смотрел недовольно исподлобья, и от него быстро отвернулись, вновь пройдя к середине имитации резинового ринга. Тецутецу присвистнул, а потом поднял руки вверх, двигая головой под бит. Они словили с Киришимой момент, и оба проговорили строку, видимо, зная звучащий тупой трек наизусть. Бакуго закатил глаза, испытывая испанский стыд, как через секунду Эйджиро запрыгал с ноги на ногу и резко сделал выпад вперед, громко и с бахом ударив металлическое предплечье, выставленное в защиту. Вновь началась драка, и Кацуки сначала поморщился, а потом засмотрелся, наблюдая за их движениями. Тецутецу был будто отражением Киришимы, но двигался медленнее и тяжелее, снося быстрые удары, в ответ делая один или два, но более значительные, сбивающие оборону противника. Эйджиро шумно выдыхал, скрипел кроссовками о пол на резких рывках, покачиваясь в защите из стороны в сторону, напоминая спиной панцирь черепахи. Он применял затвердение только на руки во время ударов и старался предугадать, куда пойдет встречный урон, активируя причуду на отдельные участки тела в качестве дополнительного щита. Тецутецу не мог отличиться такой же мобильностью, сделав всё тело металлическим. Звуки ударов были громкими, трещащими, наверняка отзывающимися внутри у обычного человека испугом. Бакуго снова сделал глоток, моргнув. Он глянул опять на телефон, переключивший трек и согласился с тем, что теперь не испытывал такого явного кринжа, побыв некоторое время в этой дурацкой атмосфере. Единственное, Кацуки усмехнулся, увы, зная английский и понимая значение слов, еще раз убедившись, что дебильный рэп не для него. Звонкий «бах» снова отвлек, и красные глаза метнулись на широкую спину, по которой струился пот. Выстреливающие удары попадали под бит, и отчасти Бакуго понял, зачем еще, кроме как для тупого выпендрежа, была включена эта музыка. Она задавала такт битве, помогая парням чувствовать темп. По нему можно было отследить собственные замедление или поспешность, из-за чего были ошибки и пропущенные атаки. В лицо Тецутецу прилетел удар и он отшатнулся, не поспев за быстротой спарринг-партнера. Киришима резко шагнул вперед сильно наклонившись. Он замахнулся твердым кулаком снизу, чтобы ударить в подбородок, но его товарищ отступил сильнее назад, пропустив чужие костяшки в сантиметре от своего носа. - Ух, блять! - Тецутецу отошел на безопасное расстояние, прикрыв нижнюю часть лица. Он тяжело дышал, как и Эйджиро, резко отскочивший в сторону. Красноволосый тряхнул головой, чтобы смахнуть влагу с носа и сделал наступающий шаг вперед с левой ноги. Бакуго закрутил бутылку, чувствуя зуд в легких. Он не мог оторвать глаз от Киришимы и его движений. Они были точеными, как камень, выстреливая пулями. Взгляд метался с ярко торчащих напряженных икр на бедра, где линиями при шагах и прыжках выпирали мышцы. На спине перекатывались бугры при наклонах, натягивая косые мышцы по бокам, а руки выступали твердыми трещинами и блоками на каждом ударе, спадая при передышках. Кацуки почувствовал, как в помещении стало жарко, поэтому пришлось подхватить пальцами ворот рубашки, немного оттягивая, чтобы охладить ключицу. Эйджиро под эту тупую музыку, атмосферу и битву на уровне профессиональной выглядел крутым. Он был, черт возьми, крутым. Его тело хорошо сложено и отлично натренировано, позволяя им прекрасно управлять своему хозяину. - Тайм-аут! - воскликнул Тецутецу, скрестив руки над головой, и Киришима отступил, сбросив, наконец, локти из защитного положения. Он часто задышал и заулыбался, вытирая лицо о плечо. - Фух! Ну че, бро?  - Да нормально, блять, - Тецутецу покрутил головой, разминая шею. - Я все еще не успеваю. - Да у тебя удар жесткий, капец, - Эйджиро прыснул, уперевшись руками в бока.  - Потому что применяю силу на все тело и увеличиваю этим вес, говорил же тебе также делать. - Да не могу, ты ж знаешь. У меня сразу движения не те, потому что конечности квадратные! Приходится другим брать… - Бля, заебал, тоже так хочу! - Ха, ты че, чувак, сдаешься?! На тебя не похоже! - Да завались! Признаю, ты сегодня прям жестко меня отделал! - А-а! - Киришима засмеялся, взъерошив смущенно свои волосы, а потом повернулся к Бакуго, довольно улыбаясь. - Братан, как я тебе?  - О? - Тецутецу теперь увидел блондина и вздохнул. - Ясно, выпендривался! - Старался, а не выпендривался! - Ну да-да, рассказывай. Я мыться, спасибо за тренировку. - И тебе! - они пожали друг другу руки и стукнулись плечами, разойдясь в противоположные стороны. - Щас, я быстро в душ, - бросил запыханно Эйджиро, схватив рядом свою сумку. - Можно? - он взял уже отпитую бутылку и не дождавшись ответа быстро открутил крышку за раз осушая полностью. - Спасибо! - он ловко закинул ее в урну неподалеку и сорвался на бег в сторону душевых. Бакуго провожал его глазами, а потом выключил раздражающую музыку, оставшись в тишине. Глаза смотрели на резиновый пол, подсвечиваемый высокой лампой, слюна текла вязкой струйкой по гортани, губы поджимались к носу, а пальцы вспотели в карманах. Взгляд медленно, страшась, перешел на собственные раздвинутые колени, затем на ширинку, выпирающую бугром. У него встал.