Несовершенство

Окей, что ж. Киришима бежал трусцой шумно и резко выдыхая изо рта клубы теплого пара. На улице было еще темно и не предполагалась встреча с солнцем из-за затянувших небо туч. Обстановка стояла мрачная, меланхоличная, дополняемая редким карканьем вороны. Парень не планировал ни раннего пробуждения, ни такой же ранней пробежки. Нос с щеками покраснели от щиплющего холода, уши спасала теплая бандана, убирающая с лица неуложенные волосы. Вскоре ученик перешел на шаг, восстанавливая дыхание. Теперь стоило всё обдумать. Ему морально тяжело дались эти дни, но он слишком быстро и ясно для себя уяснил некоторые вещи. Во-первых, его друг ему не доверял и, в целом, это было нормально, даже ожидаемо и подобное открытие не было, на самом деле, открытием. Во-вторых, его друг был, как думалось Киришиме, не самого лучшего о нём мнения. То есть, он не верил во всю серьезность его слов и действий. Ну, это отсылка к доверию, просто немного другое - сомнения в решительности Эйджиро, что уже было немного оскорбительным для того, кто позиционировал себя как настоящего мужика. И, в-третьих, его другу было откровенно похуй на Киришиму. Абсолютно. И это стало тем, что так сильно задело довольно чувствительное сердце. Юноша не столько обижался конкретно на Кацуки, сколько на всё в совокупности. Ему просто было обидно, и в миг он пожалел свои старания, время, «нервы» и самого себя. Конечно, для его убеждений героя и мужчины это было ошибкой, и вскоре, после достаточно долгой рефлексии, подобные сиюминутные жалкие мысли разрушились на атомы, складываясь в иное - принцип. Тогда Киришима подумал, что лучше бы воспользоваться возникшим разногласием и оборвать всё то, что он так старательно пытался удержать между собой и Бакуго, дабы не быть обузой последнему и не тормозить его развитие. На это тоже был ряд тех самых возникших принципиальных причин. Первая: Эйджиро не будет терпеть неуважение. Он не хотел переступать через самого себя и свои чувства, чтобы иметь с кем-то «хорошие» отношения. Вторая: взаимная работа. Киришима не хотел один проявлять инициативу, прилагать усилия, дабы прийти к взаимопониманию, иными словами, быть участником игры в одни ворота. Третья и очень противоречивая: Бунтарь не желал отпускать Кацуки, но был тому в тягость. И это ужасно. Несмотря на всё, что вызывало внутри сильные злость, обиду и разочарование - мысль о разрыве общения с другом будто ломала кости. Сколько раз Киришима стоял под его дверью за эти дни, намереваясь войти? Сколько раз он порывался поговорить с ним в академии? Много. Но у него тоже была гордость. И именно она держала его своими ослабшими за последнее время руками. И в итоге юноша дождался его после занятий, всё в голове решив, и сказал то, что посчитал нужным. Как для себя, так и для него. Бывает, не все люди могут стать друзьями. Так он подумал. Поэтому, скинув с плеч тяжелый груз, ученик старался максимально отвлечься на другие интересующие разум вещи, переключая себя, конечно, с мыслей о соседе по комнате. Внутри все еще клокотали остатки тревоги, но крепкий чай с мятой и бергамотом, который заварил накануне Серо, дал свой эффект - заснулось быстро. Правда, проснулось тоже, когда мозг сложил, кто стал незванным гостем в шесть утра. А потом, всё, в пизду все принципы, гордость, долгая работа над собой и своими умозаключениями, да? Не совсем. Просто некоторые выводы оказались ошибочными, и Киришима понял, когда до ушей донёсся чужой надрывной голос, что ошибаться может каждый: как он сам, так и его друг. И подросток в очередной раз уяснил для себя ценный урок: нужно говорить. Просто нужно говорить, даже если иногда это очень тяжело и язык практически не поворачивается. Его всего до сих пор трусило от эмоций, нахлынувших при виде Бакуго. К тому же, тот был таким сорванным и измученным, что Эйджиро почувствовал себя настоящим злодеем. И как бы по-злодейски это ни звучало, он был на минуту очень рад видеть - его товарищ переживал не лучшие эмоции в связи с ним. Что, если не это говорило об истинных чувствах Кацуки по отношению к нему? Да, грубо, да, отчасти неправильно. Но хотя бы так напускные защитные реакции Бакуго, вроде как, немного спали. Почему-то губ коснулась тупая улыбка. Он для него не обуза... - Боже, - Киришима закрыл рот руками, будто кто-то мог это увидеть и посчитать его ненормальным. - Почему я так счастлив? Покачену. Он старался максимально тихо достать свои домашние вещи, чтобы отправиться в душ, изредка поглядывая в сторону кровати, где, не меняя изначальной позы, лежал Бакуго, слегка накрыв поясницу одеялом расцветки хаки. Он сопел в подушку, затолкав под нее руки. Конечно Киришима засмотрелся на друга и споткнулся о валяющиеся на полу гантели, практически выругавшись вслух. Он замер, с опаской покосившись вбок, и вздоргнул, столкнувшись со злым взглядом алых глаз, направленных на себя. - И-извини, спи-спи… Раздраженный вздох был очень громким, подхватываемый шелестом одежды и одеяла при смене позы. Эйджиро заторопился, достав из тумбочки бритву с гелем, мочалку, новую щетку и зубную пасту. Каким-то чудом удерживая всё в руках, он подхватил полотенце и поспешил выйти из комнаты. Только стоя под горячими струями душа он почувствовал, как утомился. Приятная усталость накатила с головой, оседая тяжестью в мышцах и черепной коробке, моментально отрубая какие-либо зачатки разума и способности складывать причинно-следственные связи. Руки двигались машинально, вспенивая гель, проходясь бритвой по лицу, конечно, сделав порез на скуле. - Да уж, братан, - сам себе в зеркало тихо констатировал Киришима, утешающе ухмыльнувшись. Когда все ванные процедуры закончились, юноша вяло прошаркал на кухню. В общежитии было еще тихо, поэтому он на секунду почувствовал себя одиноко, приоткрыв холодильник. В нем хранились как всегда свежие продукты, заготовленные сотрудниками академии только для завтраков еще более ранним утром. Пальцы ловко подцепили плавленный сыр, параллельно высматривая в стороне хлеб для тостов. - Может, им тоже приготовить..? - тихо пробубнил Эйджиро, задумчиво почесывая место пореза. - Сделаю немного, мало ли не захотят. Немного воодушевившись, он довольно быстро пожарил хлеб, после этого намазав на него разные начинки, какие только смог найти в холодильнике. То сыр, то что-то с икрой креветки, то вообще сладкий джем. Киришима, параллельно толкая один из бутербродов себе в рот, поспешно проверил на чистоту все составляющие кофейного аппарата, засыпал в него свежих зёрен, налил воды и молока. Теперь машинка слегка тарахтела, выдавливая в поставленную чашку капучино, пока хозяин всей этой труппы техники мчал к первой нужной двери. Заскочив в комнату Серо, он тихо подошел к кровати, заглянув сверху. Его друг крепко спал, забыв заблокировать телефон, который валялся в стороне, уведомляя о нескольких последних процентах заряда перед своей кончиной. Киришима пустил тихий смешок и осторожно взял гаджет, сразу заблокировав и поставив на лежащую возле стола зарядку. Глаза принципиально отъезжали в сторону, не вчитываясь во все диалоги и уведомления, лишь уловив, что некоторые из них были от Комори и Каминари. Видимо, брюнет лёг спать не так уж и давно. - Ладно… - себе под нос прошептал юноша, тихо покинув комнату. Судя по тому, что Денки в принципе писал Серо, он тоже лёг под утро, поэтому наверняка еще крепко спал. Сердце пропустило тоскующий удар, но Эйджиро быстро смахнул это чувство, сразу прикинув, что просто отложит приготовленные тосты в сторону, засунув в пакет или еще куда. Он медленно дошел до своей комнаты, аккуратно приоткрыв дверь. Свет из коридора скользнул линией по отвернутому к стене Бакуго. Бунтарь постоял в проёме несколько минут, покусывая щеки, а потом вздохнул, ткнувшись лбом в косяк. В голове без особого энтузиазма складывались планы того, как он будет пересматривать интервью с Алым Бунтарём во время одинокого завтрака, а потом также грустно и печально, совсем-совсем один, станет ждать, когда проснется хоть кто-нибудь и составит ему компанию. Киришима тихонько подошел к кровати, сунув руки в карманы. Он хмурился и поджимал губы, всматриваясь в светлую копну волос, которая его, блин, и разбудила, поэтому ему приходилось сейчас так сильно мучиться. Ну, учитывая в каком состоянии пришел Кацуки, он тоже был не в лучшем расположении духа. Лицо невольно расслабилось и лыба сама тронула губы. Так! Ученик потряс головой и снова насупился. - Бро… - да он знал, что надо было сжалиться хоть немного и не будить заебанного соседа. - Спишь? Конечно, он спал. Эйджиро грустно вздохнул и почапал к выходу, как услышал позади шуршание. Резко обернувшись, он не сдержал радости, увидев, как одноклассник немного приподнялся, разлепив только один глаз. - Не спишь? - он был похож на ебучего щенка. - Че? - Кацуки даже не сразу понял, что происходит, и где он находится. Потерев лицо и потянувшись, хрустнув позвоночником, блондин шустро отвернулся. - Пошли, пожрем! Я тосты сделал! Даже кофе тебе налью! - Киришима подлетел обратно к кровати, слишком громко шепча свое заманчивое предложение. - Я хочу спать, отъебись. - Ну давай, поешь и опять ляжешь! Бакуго медленно повернулся, сильно нахмурив брови и одарив товарища таким взглядом, в котором буквально читалось: «Ты понял, что за хуйню сказал?». - Ну дава-ай! - Эйджиро заныл уже громче и резко сел на корточки, забившись локтями под чужую спину. - Да отвали… - Ну пошли! Правда, поешь и пойдешь спать! Мне одному скучно! - Не хочу. Бакуго сильнее натянул на себя одеяло, подвинувшись ближе к стене, чтобы уйти от чужих острых конечностей. Позади тяжело вздохнули и вскоре покинули комнату, прикрыв дверь. Блондин еще какое-то время старался уснуть, даже проваливаясь в дремоту, как внутри что-то тянуло и сжималось, вырисовывая картинку поникшего и грустного дерьмоволосого, хрустящего хлебом и как-то даже по-сиротски собирающего пальцем крошки, толкая их в рот под грустные звуки скрипки. - Блять. Он спускался по лестнице, еле удерживая себя в положении прямо. С кухни к носу тянулся приятный запах кофе и поджаренного хлеба, а также приглушенный и уже знакомый голос Алого Бунтаря. Кацуки вышел из-за стены, смотря на немного ссутуленную спину в красной футболке и скрещенные под столом ноги, сверкающие голыми пятками. Он подошел ближе, сонно всматриваясь в экран телефона, откуда старый герой вещал о какой-то ситуации из своего жизненного опыта, сопровождаемый наложенными субтитрами. Громкий хруст заглушал половину слов, поэтому, наверное, они и были включены. - Где мой кофе? - Кхм… - Киришима подавился и резко закашлялся, застучав себя в грудь. Он поспешил поставить паузу и вскочил, как ошпаренный, в два шага подлетев к кофе-машине. - Ты буфеф американо? Кацуки поморщился от разговора с набитым ртом и плюхнулся на стул рядом, пройдясь ладонями по лицу. Как же ему неебически хотелось спать. Расфокусированный взгляд уставился на тосты, и пальцы подхватили тот, что с малиновым джемом. Аппарат загудел, наполняя чашку новой порцией крепкого напитка, выпуская из себя ниточки горячего пара. - О, ты решил начать утро со сладкого? Как тебе? Я еще не пробовал. - Норм, - коротко ответил блондин, пожалев, что сперва не смочил рот. - Дай воды. - Ща. Стакан через пару секунд протянули, и он осушил его полностью, откусив после этого очередной кусок. Теперь под носом стояло американо, рядом сидел Эйджиро, немного потеснив своим коленом. - Ноги двинь. - Сам двинь. - Мне пофиг, смотри сам. - Мне тоже. - Ок. Киришима снова включил интервью, и теперь они вдвоем хрустели поджаристыми корочками, с переменным успехом вслушиваясь в голос профи или читая субтитры. Бакуго иногда отпивал маленькими глотками кофе, косясь на соседа, а тот впивался острыми зубами в тост, разбрызгивая, как воду, крошки по тарелке и вокруг себя. Он иногда смахивал их большим пальцем со своих губ и пробегался глазами по экрану. - Могу что-то другое включить, если хочешь. Кацуки моргнул и уставился обратно в экран, подумав, прежде чем взять очередной кусок хлеба. - Оставь. На самом деле, странно, что блондин раньше этого не замечал или просто не вдумывался, но герой с экрана иногда рассказывал необычные вещи, и сейчас его даже было интересно слушать. Бакуго особо никогда не вникал в деятельность Алого Бунтаря, его образ и карьеру, просто зная, что он старый профессионал, один из множества подобных, и по нему кипятком ссал Киришима. Да и всё. Юноша не старался самостоятельно что-то про него выяснить, не считая это чем-то нужным или даже важным, останавливаемый плакатом с его же лицом над кроватью, в которой уже несколько раз просыпался по утрам. Такая глупость. Блондин перевел взгляд в сторону, всматриваясь в реакцию Эйджиро, чьи глаза явно наполняло восхищение при лицезрении своего кумира. Он улыбался и немного щурился, иногда шмыгая носом. Бакуго вновь глянул в дисплей, на котором через пару минут закончилось видео. - Блин, какой же он крутой! - красноволосый довольно поджал плечи. - Скажи ж? - М, - Кацуки закинул в рот последний хрустящий уголок очередного тоста, уставившись в почти опустевший стакан. - Неплохой мужик. Они еще какое-то время сидели в тишине, и не сказать, что она была гнетущей или давящей. Просто оставалось ощущение недосказанности, незавершенности, запятой, а не точки. Блондин хмуро пялил перед собой, крутя в пальцах кружку. Всего несколько часов назад он был в ужасном моральном состоянии из-за куска дерьмовых волос, в твердое бедро которого сейчас упиралось собственное острое колено. И теперь они сидели, жрали как ни в чем не бывало, усыпав крошками половину стола и загадив вылизанный ранее дочиста кофейный аппарат. Внутри находилось чувство уютного опустошения, смирения и удивительного спокойствия. Не было стыдно ни за слова, сказанные ранее, ни за слезы, проступившие тогда же. Как бы Бакуго хуево и жалко в тот момент ни выглядел, почему-то стыдно не было. И казалось, что бы он не сказал и не сделал, его смогут понять и принять как есть. Какое же это опасное и крайне предательское ощущение... - Слышь… - он краем глаза видел, как в его сторону посмотрели. На секунду стало неловко, но Кацуки не позволил этому чувству взять вверх над моментом. У него тоже были яйца, ёбанная менталка. - Да, я сам доебался, что ты не рассказал мне о проблеме с коленом. А потом неправильно тебя понял, когда ты, вроде, пытался мне что-то донести… Блондин недовольно цыкнул. Ебать, как трудно было произносить собственный проёб вслух. - Я наверняка выглядел, как дебил. Воспользовавшись взявшейся из ниоткуда смелостью, он глянул на Эйджиро, прямо в его внимательные глаза. Ладони лишь слегка взмокли. - Извини. Короткое слово, непривычное и колющее язык, тем не менее необходимое прямо сейчас. Бакуго думал обо всём: проанализировал и саму ситуацию, и свои действия, и свою реакцию. И постарался посмотреть на себя со стороны, поставить себя на место Киришимы, идущего всегда навстречу и извиняющегося даже тогда, когда не стоило, лишь бы сохранить чужое достоинство в пользу продолжения взаимоотношений. Однако по его последней реакции было видно: он всё-таки умел не уступать, и его всё-таки можно было сильно задеть. К сомнительной гордости за всё время их обучения подобное получилось только у его друга, которому Эйджиро постарался довериться. И Кацуки сам был уверен, что всему конец, пока ему это вслух не продублировали тогда, за академией. И именно в тот момент, подкрепляемый каким-то чужеродным страхом, он смог взглянуть на произошедшее под другим углом. Да вот итог. Парень где-то даже ждал, что его засмеют или пристыдят, потом будут долго подшучивать, но он посчитал нужным извиниться. Значит, он сделает это, как бы тяжело ему подобное не далось. Киришима немного опустил голову, сцепив пальцы в замок. Бакуго снова посмотрел в свою чашку, накатывающей легкой тошнотой подмечая возникшую мысль о том, что его могут и не простить. А это всё было просто видимостью их нормального общения. - Я уже не обижаюсь, - одноклассник рядом выставил кулак вперед и улыбнулся, подняв глаза. - Я тебя прощаю. Давай в следующий раз стараться сразу объяснить, что имеем в виду? Кацуки хмыкнул, выпятив губы, а после слабо стукнулся костяшками о чужие в примирительном жесте, молча согласившись с озвученным предложением. Серо довольно молчаливо пережевывал обед, иногда отвлекаясь на телефон, лишь бы не выдавать своего удивления. Он был уверен, что ему не скажут, зато Каминари уже словил оплеуху за чрезмерное любопытство. Теперь же сквад своим привычным составом сидел в столовой. По активному обмену бессмысленными и колкими фразами нельзя было сказать, что Бакуго и Киришима буквально на прошлой неделе даже не смотрели в сторону друг друга. Это было особенно странно, и Ханта иногда всё-таки внимательно наблюдал за смеющимся Эйджиро, хлопающим друга по плечу, и Кацуки, который зло огрызался, изредка очевидно больно втыкая локоть в чужие ребра. Они оба делали вид, что ничего не произошло либо просто не хотели говорить об этом, однако облегчение испытывал весь класс от наконец развеянного напряжения. Денки вскоре очухался и конечно заныл на достаточно для него обоснованную и остро стоящую тему. - Я очень надеюсь, что хотя бы в этом году получу шоколад от девушки! Они уже сидели в кабинете, облепив парту Каминари со всех сторон. Тот жаловался на несправедливость судьбы в прошлые годы школьной жизни, совершенно не желая выслушивать благополучный опыт своих товарищей. Те же, видимо, старались его хоть как-то поддержать, просто своими методами. - Ты вообще можешь не париться, - раздраженно и завистливо проговорил он, обращаясь к Серо, а тот неловко свёл брови. - Всё равно ж волнительно. - И ты тоже! - рявкнул Денки в сторону весёлого Эйджиро, и тому пришлось запнуться. - Почему я? - Тебе наверняка Сакура подарит любовный шоколад. - Не думаю, мы с ней просто друзья, - юноша неловко посмеялся, а потом быстро перевел тему. - Не накручивай себя, братан, уверен, тебе повезет в этот раз! - Да, Каминари, не гадай раньше времени. - Вам не понять… - Денки шумно и разочарованно выдохнул, покосившись на Бакуго, отстраненно залипающего в телефон. - Ну я хотя бы не один такой лох… - Один, - Кацуки оскалился, надменно вздернув нос. - В смысле, тебе тоже дарили любовный шоколад?! - неверяще затараторил Пикачу, сопровождаемый удивленными взглядами остальных участников сквада. - Да, блять, всем дарили эту хуйню всякие сопливые девки в средней школе. Если тебе ни разу, то ты, видимо, был изгоем похлеще Деку. Каминари немо захлопал ртом, а потом совершенно отчаялся, повесив нос. Эйджиро пнул Бакуго коленом, и тот зло на него зыркнул, немо спрашивая: «Чё?». Одноклассник же, проигнорировав злобную ауру, направленную в свою сторону, поспешил потрясти Денки за плечо, стараясь привлечь к себе внимание. - Братан, я с тобой! Мне тоже не дарили любовный шоколад, только обязательный! - Только обязательный? - практически всхлипывая переспросил слишком расстроенный Денки, и Киришима уверенно закивал, подняв большой палец вверх. - Только обязательный! Ни одной любовной шоколадки! - Чувак, значит, ты такой же неудачник, как и я? На этом вопросе Бакуго не сдержал издевательского смешка, продолжая якобы отстраненно пялится в телефон. Серо же просто с легкой улыбкой наблюдал за своими друзьями. - Не, бро, мы не неудачники, просто нам не повезло! Уверен, что рано или поздно и на нашей улице будет праздник, не унывай! - Даже Бакубро дарили любовный шоколад… Наверное, у тех девушек вообще не было вкуса… - обидчиво промямлил юноша, и Кацуки быковато выдвинул нижнюю челюсть. - Че ты там бубнишь, Пикачу? Тот немного стушевался, но решительно глянул в злые глаза, видимо, собираясь ответить, как возле парт прошли громко разговаривающие Урарака и Тсую, сбив весь его настрой. Девушки проследовали к окну, по пути отчетливо обсуждая что-то связанное с готовкой, на что обратил внимание только Каминари, слегка повернув в их сторону голову. Бакуго цыкнул, откинувшись на спинку стула и глянул на Киришиму, который перехватил взгляд и улыбнулся. Кацуки запоздало пнул друга в ответ, отомстив за удар полученный раньше и, увидев наигранную боль в лице напротив, удовлетворенно хмыкнул. Он уставился обратно в смартфон, не фокусируясь на тексте, а думая о чужих ногах, бесцеремонно вытянутых и располагающихся практически под его стулом, благодаря чему блондин мог видеть немного сбитые носки красных ботинок. Даже через плотные штаны школьной формы он ощущал живую теплоту соседнего тела, которая соприкасалась с его голенями. Но это было как само собой разумеющееся, поэтому Бакуго легко отвлекся на заговорившего Серо о каком-то из предстоящих занятий. Киришима не повторит былых ошибок. Он будет аккуратно и бережно относиться к той хрупкой нити, которая связала его с Бакуго. Так он думал, смотря на то, как его друг насмешливо раскритиковывал какие-то варианты ответов по вопросам, озвученные Хантой. Брюнет уже довольно легко переносил грубый тон, вычленяя для себя только нужные моменты и умело развивая из них диалог. Эйджиро было приятно наблюдать за их общением. Слушать голоса, подмечать эмоции на лицах, не встревая и не портя хорошую беседу. Внутри разливалось согревающее тепло при виде на редкость разговорчивого Бакуго, который даже сам что-то нехотя переспрашивал, видимо, чем-то заинтересованный. Минета в этот момент позвал Каминари в коридор якобы поговорить о насущном, и ученик резко встал, двинув парту. Та впечаталась железным краем в бедро Киришимы, и он тихо ойкнул, дернув ногой и зацепив кроссовки Бакуго. Ханта удивленно вскинул брови, провожая Денки глазами. - Ого, как полетел. Наверное, опять будут обсуждать пошлятину. Эйджиро на фразу Серо лишь участливо хмыкнул, стараясь незаметно сжать пальцами колено, чтобы приглушить боль. - Эй, - его окликнули, и он поднял глаза, столкнувшись с внимательным взглядом Кацуки. Тот напряженно поджал плечи и замер, не двигаясь, видимо, остерегаясь еще раз зацепить только что ударенное место. - Всё нормально, - красноволосый поправил парту, уверенно улыбнувшись. - Я тебя не задел? - Не особо. - Вы о чем? Что-то случилось? - Не, просто места мало. - А, ну такое, да. Вскоре прозвенел звонок, и все расселись по своим местам. Урок был нудным, долгим, испытывающим. Не для Киришимы. Он немного съехал на стуле, уперевшись коленями в железные опоры стола. Глаза не сходили со спины впереди и ёжика светло-русых волос. Юноша наблюдал, как чужие пальцы зарывались в пряди на затылке, перебирая, когда их хозяин особенно вдумчиво решал уравнения. Также он видел отъезжающий ворот расстегнутой на пару пуговиц рубашки, будто случайно показывающий выступающий позвонок. Теперь вот расслабленная поза. Катящаяся по парте ручка. Свисающий провод зарядки из незастегнутой сумки. Эйджиро тяжело вздохнул куда-то вверх, почему-то именно сейчас чувствуя как чешется от лака голова. В нее же пришла новая мысль, навеянная разговором о предстоящем дне Святого Валентина и обязательном шоколаде. Последующая неделя была наполнена предпраздничным ажиотажем, хотя это и не особо проявлялось в стенах академии, так как романтические отношения между учениками политикой учебного заведения не приветствовались. Возможно, именно поэтому Ханта в последнее время больше находился в компании друзей, практически никуда не пропадая и даже не заикаясь о своей девушке. Каминари, конечно, пытался выбить информацию, но брюнет ловко отмахивался от любых вопросов, явно показывая, что не хотел об этом говорить. Однако лично Киришима не беспокоился, наблюдая за своим другом, и даже не пытался заговорить относительно его личной жизни. Да, ради приличия можно было пару раз спросить, но он этого не делал, ощущая немного нервозное состояние Серо. Этот стресс был неплохим, как понял Эйджиро, отслеживая поведение товарища и его редкий румянец, да долгие задумчивые паузы. Возможно, между ним с Комори что-то происходило из-за будущего дня Святого Валентина, а красноволосый просто не хотел лезть не в своё дело. Каждый день парни так или иначе слышали обсуждения девушек на тему сладостей и наблюдали, как они все поголовно обращались к Сато за советом. Рикидо же реагировал довольно сдержанно, не придавая этому особого значения, видимо, не первый год попадая в подобную ситуацию благодаря своему кулинарному хобби, связанному с причудой. Киришима в данный момент переводил глаза с одной одноклассницы на другую, пока Каминари искал в телефоне то, что хотел ему показать. Шёл урок самостоятельной подготовки, но, увы, молодежь не была расположена к учебе из-за бурлящих в организме гормонов перед предстоящим праздником. Урарака рассказывала Ашидо и Асуи о разных формочках для конфет, которые использовала в прошлые годы. Тсую же вещала о различных ингредиентах, особенно ей полюбившихся в качестве начинки, а Мина - о всякого рода украшениях в виде кокосовой стружки, сахарной пудры и так далее. Правда, Эйджиро половину не мог разобрать из-за бубнежа Денки под ухом. Да и ему особо не было это интересно, только почему-то их разговор привлек внимание Бунтаря. Он уставился на подсунутый в лицо экран, попытался вдуматься в содержимое дисплея, дал какой-то короткий комментарий, и от него отстали на ближайшие пару минут, продолжив что-то искать. Юноша вздохнул и подпер щеку рукой, вновь посмотрев на девушек, краем уха улавливая их новую тему об упаковках, коробочках, пакетиках и прочем. Он скользил по ним глазами, на секунду задавшись вопросом, как себя чувствовала Ашидо, но потом уловил странное. Внутри что-то щелкнуло, и ученик медленно повернул голову, метнув глаза в сторону, где сейчас о чем-то оживленно говорил Мидория, иногда прерываемый дополнениями Ииды. Внимание вновь отвлеклось, но теперь на пакет, упавший перед самым носом, и на Бакуго, громко, с грохотом, поставившего стул с левой стороны. Справа же устало опустился Серо, поправляя свою немного взъерошенную скудную челку. - О! - Киришима нырнул рукой внутрь целлофана, выудив хрустящую упаковку. - Моя любимая булочка с мясом! Пасиба, пацаны! - А кофе? - Каминари вскинул глаза на Ханту, а потом перевел на Кацуки, и последний раздраженно цыкнул, пнув парту. - Блин, забыли, - брюнет хмыкнул и залез рукой в карман, нащупывая оставшиеся деньги. - Не хочешь сгонять, Каминари? - Нет, вы же обещали взять! - Вали ты, Пикачу! - Ну не-ет! - Денки навалился на стол, сгребая в руки пакет. - Я вам жратву не дам, пока не принесете кофе! - Давайте, я схожу? - Эйджиро уже запихивал булку за обе щеки, а Серо глянул мельком на недовольного Бакуго, обреченно вздохнув. - Окей, я сам, раз обещал… - Пусть он тащится, плосколицый! Сиди! - Да ладно, мне несложно. Кому какой взять, или как всегда? - Ну ты и дебик, Пикачу. - Кто тут еще дебил?! Не у меня склероз! Ай, блин, че ты сразу дерешься?! - Я буду капучино, - Киришима потянул на себя пакет из цепкой хватки чужих рук, не обращая внимания на пинки друзей под партой. - Вы одну с мясом взяли? Че еще есть? - Блин, Киришима, угомони Бакуго! - Я тебе собака, блять?! - Ты внатуре похож на, знаешь, типа померанского шпица с табличкой сверху: «Осторожно, злая собака». Прямо один в один! - Щас допиздишься! - Блин, Каминари, да дай глянуть! - продолжал Киришима, стараясь залезть рукой в целлофан. - Понял, как обычно, - под непрерываемый поток бессмысленной болтовни своих друзей Серо вышел обратно из кабинета. Текущие дни у Эйджиро проходили относительно спокойно, без происшествий. Он заметил особую заинтересованность Джиро в сторону Каминари и наблюдал в качестве зрителя за развитием их взаимодействий, где-то внутри себя с воодушевлением подмечая то сиюминутную неловкость одноклассницы, то недопонимание товарища. Да не то, чтобы Киришима сильно в этом разбирался, просто теперь обращал внимание на какие-то жесты и взгляды, обдумывая про себя их значение и уместность. В общем, делал то, чем никогда не занимался раньше. Было странно, но интересно, будто ему открылся какой-то новый, более глубокий и многогранный мир. Ну, конечно, тут присутствовали и свои минусы, например, ошибочные суждения либо чрезмерное накручивание, но Эйджиро старался вовремя себя притормозить. Зато парень хотя бы приблизительно понял, как всё видела та же Ашидо. Он особо не отдавал себе отчета о новом приобретенном скилле, однако апал его каждый день, всё более внимательно наблюдая за окружением. Делать, так или иначе, было нечего: Бакуго в свободное время пропадал на индивидуальных тренировках или беседах со Всемогущим, Серо уделял больше времени онлайн-урокам английского, Каминари же… Эти дни только он иногда тусовался с Киришимой, но больше проводил времени с Минетой и парнями из других классов, образовав какой-то свой похабный кружок. Ну, может быть, они политику там обсуждали, а не женские сиськи, кто знает. Короче говоря, Эйджиро немного поскучал, но довольно быстро нашел себе занятие, завалившись ни спавши, ни срамши, к Рикидо Сато, подобно своим одноклассницам. - Ну и я такой подумал, - вещал юноша, восседая на полу и листая с особым интересом большую книгу рецептов, - почему бы самому не сварганить? Заодно пацанов порадую, Каминари в том числе. Знаешь же его загоны. Вдруг ему не перепадет, и он очень расстроится, а тут я такой: «Йо, бро, держи шоколад, не грусти!». Поддержу хоть так! - Ну, идея неплохая, - Сато задумчиво мял подбородок, прикидывая что-то в голове. - И сколько ты хочешь сделать? - О, хороший вопрос! - Киришима щелкнул пальцами, выставив их в жесте пистолета. - Может, восемнадцать штук? Ну, типа, по шесть каждому! И, наверное, разных вкусов! Что скажешь? - В целом, достаточно. А когда начнешь? Заранее или хочешь прямо перед праздником? - Вот не знаю. Мне же надо потренироваться? Я никогда такое не делал, поэтому и обратился к тебе. Подскажи, как лучше? - Ну, в принципе, конфеты делать нетрудно, я бы сказал даже проще, чем печенье, хотя смотря какие ты хочешь и из чего… - Самые простые! Со сложным точно не управлюсь, херня получится, - Эйджиро хлопнул в ладоши, приняв молящуюся позу. - Пожалуйста, помоги! - Да хорошо, перестань, - шатен неловко засмеялся и хлопнул одноклассника по плечу. - Давай тогда попробуем завтра после уроков? Я хотел сегодня еще кое-что сделать. - Конечно! Извини, что вот так ворвался! - Киришима подскочил на ноги и засуетился. - Тогда до завтра! Спишемся! И вот он покачивался на стуле, заведя руки за голову. Его взгляд скользил по весело беседующим одноклассникам, заходящим и выходящим из кабинета, а в мыслях то и дело прокручивался сценарий, как он будет делать обязательный шоколад для своих друзей. Было немного неловко, потому что традиционно в Японии в день Святого Валентина только девушки дарили вкусные подарки молодым людям, а потом последние отвечали в Белый День, но обязательный шоколад есть обязательный… Короче, Бунтарь почему-то для себя решил: когда еще, как не в этот раз сделать приятный сюрприз братанам, заодно подстраховав их от неудачи с девушками? Таким образом он выразит им свою признательность в дружбе и порадует приятным презентом, поднимет настроение. Возможно, даже развеселит, если они начнут издеваться. В общем, как минимум, это точно вызовет положительные эмоции, какого рода бы они ни были! И именно Киришиме этих эмоций в последнее время не хватало или, наоборот, их было в избытке, потому он хотел придать им какой-то материальный вид. Разговор об обязательном шоколаде заложил в голову эту идею, и она правда не казалась чрезмерно странной или неуместной при учете имеющихся у юноши воспоминаний о собственной средней школе. Тогда было несколько ситуаций, когда товарищи по секции или соседские знакомые давали ему плитки шоколада, то ли передаривая по вкусу нелюбимую сладость, то ли утешая, когда самому Эйджиро ничего не доставалось. Конечно тогда ему он чувствовал себя оскорбленным из-за проявленной в свою сторону жалости, но сейчас юный герой воспринимал это как поддержку и потому немного воодушевлялся, мысля в подобном ключе. Какой смысл носить в себе негатив? Так он сейчас думал. Да и шоколад тогда был бесплатным и вкусным, хорошо заходил под чай, че душой кривить. От собственной мысли стало смешно, и Киришима не сдержал хохотун. Правда сейчас оказалось не с кем поделиться всеми этими размышлениями, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как и дальше смотреть на Урараку, Асуи и Ашидо, привычно, собравшихся вокруг парты последней. Мина довольно быстро заметила пристальный взгляд и кислотно хихикнула. - Кири! Интересны женские разговорчики? - А? - парень хлопнул глазами, а потом рассмеялся. - Да я даже не слышал, о чем вы говорили! - Ха, врешь! - Правда! Они обменялись еще парой фраз, и девочек отвлекла подошедшая Яойрозу, заговорившая на какую-то свою отстраненную тему. Киришима подпер подбородок рукой и вздохнул, разблокировав телефон. Он без особого желания пролистал ленту новостей, а после покосился в другую сторону, наблюдая за что-то шустро пишущим Мидорией. Тот бессвязно и быстро бубнил какую-то ерунду, привычно стуча пальцем по подбородку. Глаза плавно переползли обратно на девушек. Они весело в моменте рассмеялись, и звонкий голос Мины перебил какие-либо другие сорванные реплики. Взгляд перехватили. Тсую немного наклонила голову и моргнула, а Эйджиро автоматически улыбнулся. Его опять поймали. Он медленно плёлся на выход из академии, затянув зевок во весь рот. Хотелось увидеться с Тецутецу, но у того были еще некоторые дела в классе, и он попросил Эйджиро подождать его после уроков. Поэтому сейчас ученик не спеша двигался по опустевшим коридорам, подмечая который раз, как быстро темнело на улице. - Киришима. Он обернулся, сразу узнав, кто его окликнул. Невысокая фигура девушки, длинной тенью ползущая по наполированной плитке, почему-то ущипнула затылок каким-то непонятным страхом. - Поговорим? Они сидели на любимом месте Эйджиро, холодных ступеньках у крайнего выхода из учебного заведения. Там никого не было, и только местами зажигался желтый свет фонарей, развевая холодящую душу натекающую мглу. Юноша вытянул ноги, собрав пятками камни и проделав на земле незамысловатые борозды. Одноклассница рядом обхватила свои колени, пытаясь согреться, и подождала с минуту, прежде чем начать диалог. - Ты знаешь, что я всегда говорю прямо, - Асуи глянула на парня, и тот согласно кивнул, пялясь в собственные ботинки. - Я заметила, что в последнее время ты пристально на меня смотришь. Мне это не нравится. - Извини, - Эйджиро криво улыбнулся и машинально прошелся пальцами по затылку. - Я не специально. - Ты хотел мне что-то сказать? - Да не то, чтобы… - Это на тебя не похоже. Обычно ты тоже высказываешь всё прямо, - Тсую продолжала пристально смотреть в чужой профиль, и юноша, помолчав пару секунд, громко вздохнул. Он облокотился о руки позади себя, устремив взгляд в небо, на ползущие редкие, тяжелые облака. - Тогда я буду честен. - Да, пожалуйста. - Тебе нравится Мидория? - Ква? - девушка слегка наклонила голову, ткнув пальцем себя в подбородок, а после отвернулась, переведя внимание на иногда колышущуюся, слегка отросшую местами траву с сорняками. Ответа не следовало довольно долго, может быть, пару минут. Киришима же терпеливо ждал, слегка покусывая щеки, и прислушивался к окружающим звукам. Затем Асуи посмотрела туда же, вверх. - Думаю, да. Значит, это заметно? - Ну, - Эйджиро неловко вжал голову в плечи. - На самом деле, я гадал и просто предположил. Поэтому на тебя смотрел. - Понятно. - Он знает? - Мидория? - Да. - Нет. - Ты не хочешь ему говорить? - Да, - Фроппи уставилась перед собой, словно сфокусировавшись на невидимой точке. - Я… Хочу остаться друзьями. С ним и с Очако. - Сейчас не особо понял, - Киришима перевел глаза на девушку, а та, почувствовав это, посмотрела в ответ. Сильный порыв ветра взъерошил волосы обоим, но вовремя заполнил возникшую и нужную минуту молчания. - Думаю, если я расскажу об этом, то ему будет неловко, а мои отношения с Очако могут испортиться. Даже если я ошибаюсь, не хочу это проходить. - Почему? Мне казалось Мидория хорошо к тебе относится, а Урарака сможет тебя понять, вы же подруги. - Я не боюсь этого. Просто в данный момент это неуместно, да и симпатия накладывает определенные обязательства. Это утомляет, - ученица наклонила голову, удерживая пучок волос. - Ты согласна с тем, что они ко мне хорошо относятся, и я уверена, что меня поймут, но я не хочу себя этим обременять. - М-м, - юноша задумчиво выпучил губы и слегка покачал ботинками. - А в чем заключается обременение? - Ну, - Асуи подумала пару секунд. - Думаю, в определенном поведении и жестах. Я не чувствую, что хочу это делать. Да, Мидория мне симпатичен, но я не хочу переходить грань дружбы. - А где эта грань? - Киришима заинтересованно выпрямился, подсобрав ноги. - Думаю, у каждого она своя, - Тсую вновь приложила палец к подбородку. - Ты имеешь в виду всякие физические контакты? - щек невольно коснулся румянец, но это первое, что пришло на ум подростку с бурлящими в крови гормонами. - Необязательно, - девушка, тем не менее, понимающе к этому отнеслась, не думая пристыжать или что-то в этом роде. Она продолжила говорить серьезно и честно, в целом, как и всегда: - Хотя тоже имеет место. - То есть, эм, ты, допустим, не хочешь держаться с Мидорией за руки? - Киришима, кажется, перегнул, а Асуи слегка покраснела, но взгляд не отвела. Она уставилась куда-то мимо, видимо, окунувшись внутрь своих чувств и мыслей, после чего всё-таки слегка отвернула голову. - Извини, вычитал это в какой-то романтической манге. Разве девушки не придают подобным мелочам большое значение? - юноша неловко засмеялся, стараясь быстрее разрядить неловкую обстановку, которую создал сам же. Но он еще просто не догадался, что ученице не было неловко. - Да, размышлять о держании за руки с парнем, который нравится, нормально для девушки. Просто я вспомнила свой давний комплекс и поэтому немного смутилась. - Комплекс? - Да. Он тоже одна из причин, почему я избегаю переходить какую-либо грань, потому что мысли и разные фантазии не остановить, как только ты озвучиваешь свои чувства. Это связано с моей причудой. Например, мой язык. - Язык? - Длинный. - Ну, да. - Да, он очень длинный. - Ну… Да, очень. - Парень может испугаться целоваться со мной. - А… - Киришима впал в ступор, немо хлопая губами, а Тсую лишь спокойно посмотрела в ответ, выдавая какое-либо волнение только слегка порозовевшими щеками. - Он подумает, что задохнется, если я запихаю ему в рот свой язык или вообще куда дальше… - О, боже! Я представил! Лучше бы не представлял! Извини! - Я тоже представляла, - Фроппи понятливо вздохнула, наблюдая за чужими бурно сменяющими эмоциями от ужаса и омерзения до неловкости и стыда за реакцию. Она замолчала, а Киришима не знал что сказать, виновато пялясь в ступеньки. - Слушай, - когда прошло еще несколько долгих минут, и странная тема с языком была исчерпана красноречивой тишиной, юноша первым подал голос. - Разве нельзя остаться друзьями даже после озвученных чувств? - Не знаю. Но признание накладывает определенные ожидания. Человек сразу начнет приписывать двусмысленность каким-то действиям и словам, которых может не быть, или которые ты можешь не оправдать… - Такое и в дружбе есть. - В принципе, да. - Я долго над этим думал, на самом деле. Например, Каминари к любому прикосновению девушки относится как к показателю каких-то «особенных чувств» с ее стороны. - Многие японские парни так думают. - Но, допустим, я часто касаюсь и Ашидо, и других девчонок и никогда даже не задумывался о каком-то подтексте. Типа, для меня это… Обычно? - Поэтому я и говорю, что грань у всех разная. Кстати, странно, что ты заметил мою симпатию к Мидории, но не знал о чувствах Мины к Серо. - А, - Киришима резко напрягся и даже стушевался, замолчав. Асуи наклонила голову. - Она нам рассказала, что ты ее утешал, после того, как она узнала об отношениях Серо с другой девушкой. - Да, было дело… - Что думаешь? - О чем? - О грани Мины. - Я? Не знаю, просто… Кстати, именно после этого я и задумался о романтике и прочем. Сложно всё это, и манга девчачья не помогла! - Ква, ну так она во многом преувеличена. Да и парню трудно понять девушку, разные мышления и зачастую воспитание. - Эх! - юноша взъерошил волосы и немного ссутулился, нахмурив брови. - Грань Ашидо… По сути Серо с Комори ведет себя так же, как с ней, поэтому я даже не знаю. Для меня всё это - дружба. - М, - Тсую задумчиво посмотрела в уже совсем темное небо. - Она говорила, что хочет проводить с ним больше времени наедине и знать о нём то, что не знают другие. Чтобы между ними было что-то личное, принадлежащее только им. - О, вот как… Ничего, что ты мне это рассказываешь? - Тебе можно доверять. Киришима поднял голову, одарив девушку внимательным взглядом, а она посмотрела решительно в ответ. Зрительный контакт продержался пару секунд, после чего она поднялась на ноги, застегивая плотнее пиджак. Разговор был окончен. После разговора с Тсую у юноши присутствовало внутри странное опустошение. Мыслей в голове не было, эмоций тоже, хотелось лечь и лежать, подставляя лицо срывающимся с неба редким каплям дождя. Стояли прохлада, темнота и сырость, а на душе почему-то спокойствие. По спине приветственно хлопнули и рядом, где ранее сидела одноклассница, теперь опустился хороший друг. Он коротко поздоровался, извинился за задержку и замолчал, некоторое время всматриваясь в чужое лицо. Ему улыбнулись, кивнули и ничего не сказали. Прости, Тецутецу, сейчас совершенно нечего было тебе дать: ни интересного собеседника, ни активного слушателя. А парень из Б-класса будто сам это понял, солидарно сохраняя тишину. Они провели вместе около часа, шляясь по коридорам академии, обмениваясь редкими фразами. Тецутецу не упускал возможности закинуть руку Киришиме на плечи или даже легко толкнуть, дабы проверить его присутствие в реальном мире. Они сидели то тут, то там, зачем-то попинали сетку на спортивной площадке, зашли в подсобку с инвентарем, прошли по самым темным участкам парка, минуя выложенные плиткой тропинки, и сейчас двигались в сторону одного из тренировочных залов. Парни вместе провели разминку, тренировку с новыми упражнениями и даже спарринг, приняли душ, обменялись парой подколов и разошлись. Эйджиро напоследок искренне поблагодарил Тецутецу за проведенное с ним время. После этого он переоделся в домашние вещи и устало поплелся к Сато, стараясь себя замотивировать мыслями о предстоящем подарке для друзей. По пути он приоткрыл дверь в комнату Бакуго, не застав того внутри, и разочарованно вздохнул. Рот сам кривился, а настроение сильнее портилось. И вот Киришима уже восседал в уютной комнате Рикидо, внимая его наставлениям и указаниям. После он попробовал сделать первые конфеты, заранее купив за свой счет нужные ингредиенты. Это было тяжело, и в моменте он разочарованно убедился, что кондитерское искусство явно не для него, однако поставленную задачу, то есть, брошенный себе вызов требовалось решить. При готовке какао-порошок находился у юноши аж на бровях, и он то и дело чихал, рассыпая его вокруг мелкой пылью. От него сразу следовали извинения за бардак и заверения, что парень самостоятельно все после себя приберет. Сато же от души смеялся, наблюдая за одноклассником. И вот, первые конфеты были готовы, и Эйджиро без какого-либо опасения отправил первую в рот. Зубы свело от приторной сладости, уже не говоря о том, что глаза болели от уродства сих кулинарных шедевров. - Черт… - Не расстраивайся, с первого раза ни у кого не получается! Спасибо, Рикидо, он сам это знал. Однако разбитые ожидания все равно оказалось трудно быстро принять. Киноко Комори была всегда в глазах окружающих скрытной и тихой, странной девушкой, зацикленной на своих увлечениях. Она буквально круглые сутки могла говорить только о грибах и всех темах, их касающихся. Любые другие так или иначе опять сводились к биологии этих растений, видов, свойств и так далее. Именно поэтому у многих не клеилось то, что необычная юная героиня практически всегда принимала участие в каких-либо активных мероприятиях, конкурсах и соревнованиях. Она продолжала быть непонятной, необщительной и отстраненной, но при этом участницей различных коммуникативных интерактивов. Но еще большим удивлением для одноклассников стал факт того, что у Комори появился парень. Девушка не скрывала этого от своих подруг, они бы рано или поздно узнали, но теперь шатенка для них стала объектом повышенного внимания. И ее это лишь удручало. В особенности постоянные расспросы Пони. Зато Киноко, отвечая на эти самые бесконечные расспросы, смогла для себя четче сформулировать свои чувства и мотивации и сейчас дрожащими руками доставала противень из печки. - Ого, Комори, какая прелесть! - Кендо хлопнула в ладоши, поддерживая девушку, а та раскрасневшись от жары, ударившей в лицо, лишь немного потрусила футболку, остужая взмокшую ключицу. - С-спасибо… - Нестандартно, что ты будешь дарить кекс, а не конфеты. Киноко на это лишь промолчала, плотнее подвязывая волосы в хвост. Теперь предстояло украсить свое изделие растопленным шоколадом и тогда… Ученица немного сжалась, скрученная от волнения. Колени задрожали, а уши загорелись, но руки решительно вцепились в кондитерский мешок. Другие же девочки также хлопотали на кухне, параллельно обсуждая какие-то свои вещи. Она их заранее попросила ее не отвлекать. И вот настал для многих заветный день. Комори не спала, то и дело проверяя время каждый час. Подскочив уже ранним утром, она поспешила принять душ, почистить зубы, вычесать вымытые на ночь волосы, накраситься, одеться и даже слегка надушиться цветочными духами. Киноко поправила дрожащими пальцами челку и зареклась утром не есть, беспокоясь, что от сильного волнения у нее может прихватить живот. Она собрала необходимые учебники в сумку, закинула жвачку в крайний карман и, пару раз глубоко вдохнув, вышла из комнаты. Девушка прошла мимо кухни, зачем-то одарив холодильник взглядом, а затем последовала в академию, тысячу раз в голове прокручивая всё то, что намеревалась сделать сегодня. Киришима неловко улыбался, слегка покачиваясь на стуле, пока его друзья, восседающие по периметру, обсуждали произошедшее в первую половину дня. Каминари особо ярко запомнился момент демонстративного вручения шоколада какому-то парню от какой-то девушки с факультета общего образования, из-за чего юноша, присутствующий там всего лишь в качестве зрителя, особенно отчаялся и даже разозлился. Он не скрывал своей зависти, откровенно ее признавал и сейчас делился бурными эмоциями с товарищами. Бакуго же зло огрызался, стараясь остановить нытье Денки, а Серо громко смеялся, подливая масло в огонь остроумными шутками. - А ты хули лыбишься? - Кацуки, раззадоренный блондином с электрической причудой, заехал Эйджиро по лбу, и у того вылезла шишка, однако странное поведение последнего это не сбило. Он лишь автоматически выпалил «сорри», а после, когда все замолчали, глубоко вздохнул. - Короче, тут такое дело… - «блин, почему сейчас это так неловко?!». В общем. Киришима достал из сумки три небольших, прозрачных, целлофановых пакетика и положил на парту. Ханта взял один из них и покрутил в руке, рассматривая кривые и местами подтаявшие и перепачкавшие друг друга конфеты из черного, молочного и белого шоколада. - Это че? - Бакуго брезгливо отодвинул голову назад, сунув руки в карманы, а Каминари хотел завести шарманку, что даже Эйджиро подарили так много сладостей. Но тот лишь смущенно засмеялся, почесав кончик носа. - Это обязательный шоколад. Для вас. Возникла давящая пауза, и Денки первый вылупился во все глаза, вцепившись пальцами в парту. - Чего? От кого? - От меня. Киришима мужественно набрал в легкие больше воздуха и решительно кивнул, хлопнув себя по груди. Серо удивленно вскинул брови, рассматривая красное лицо друга, а после опустил глаза на конфеты, которые держал в руках. Каминари побледнел и схватил себя за плечи, стараясь остановить мурашки, а Бакуго нахмурился, поджав губы к носу. - Ужас… - тихая констатация от Денки. - Ого, Кири, ты сам их делал? - Ханта по-доброму улыбнулся. - Д-да, под руководством Сато. - Бро, зачем..? - Да хотел вам приятное сделать и выразить свои чувства! - Бунтарь слегла задрал нос, стараясь придать уверенности голосу. - Я очень рад, что у меня есть такие братаны, как вы! - Ну, - Каминари немного смутился, кашлянув, и покосившись куда-то в сторону. - Так-то оно так, всегда пожалуйста, конечно… - Спасибо, бро, - Серо усмехнулся, развязав пакетик. - Ну, сейчас попробуем. - Это же просто конфеты, да, ну и что, что от парня, от друга же да, дружеский шоколад… - Каминари чувствовал легкий стыд за свою первую реакцию на бескорыстные мотивы Киришимы и легко закинул первую сладость в рот. Его лицо превратилось в изюм, и он с трудом прожевал что-то нежевательное. Серо с Бакуго смотрели на него с напряжением, и им не показалось - они практически стали свидетелями отделения души от тела. - Ну как тебе, братан? - Эйджиро наивно сиял, подобно наполированному капоту машины, и расстраивать его совсем не хотелось, однако Каминари был готов поклясться, что его вкусовые сосочки отправились на тот свет, и теперь они никогда не почувствуют всю прелесть вкусов вкусной еды. - Н… Неплохо… - еле выдавил он из себя. «Ну его нахер, потом попробую», - в моменте подумал Ханта, не выдавая лицом своего испуга. И в эту секунду его отвлекла вибрация на телефоне. Пока Киришима на фоне с воодушевлением рассказывал о процессе создания конфет под предсмертные кряхтения Денки и напряженное молчание Бакуго, видимо, все еще пребывающего в ступоре от лицезрения чужой смерти от отравления прямо у себя глазах, Серо читал сообщение от Комори, мгновенно ощущая возникшую в груди странную панику. Девушка черным по белому писала, что хотела бы зайти к нему после школы и кое о чем поговорить. Параллельно брюнет думал об отсутствии обратной связи со стороны Киноко в течение нескольких дней, а также избегания встреч, заранее брошенной от неё фразой: «Дай мне некоторое время». Почему-то внутри рос необоснованный страх. «Вдруг она хочет расстаться?». Почему он такое предположил еще и в день Святого Валентина? После этого сообщения Ханта не мог думать ни о чем другом, как считать минуты до конца занятий. Быстро собрав вещи и кинув друзьям напоследок, что у него есть дела, он поспешил к выходу. Комори ждала его не там, где их могли увидеть множество чужих глаз, а уже стояла на пути в общежития и при виде на горизонте Серо, лишь коротко кивнула. Он подошел ближе, улыбнулся, шмыгнув разрумяненным от холода носом, и последовал в сторону здания А-класса. Брюнет автоматически спрашивал ее о самочувствии и том, как прошли занятия, получая лишь короткие, сухие ответы. Девушка попросила ее подождать и быстрым шагом сходила в свое общежитие, оставив его наедине с самим собой на долгие пятнадцать минут. Ханта долго смотрел в землю, чувствуя обеспокоенное сердцебиение. Вдохи были короткими, мысли - путающимися и суетливыми, а настроение портилось с каждой секундой. Голова тяжелела и начинала болеть. Ученица вернулась, шурша пакетом. Она оставила сумку, видимо, у себя, удерживая в руках только коробку. - Идём? - А, да. Серо впервые привел ее в свое общежитие и в моменте подумал, как хорошо, что еще никого не было. Помещение встретило их заходящей темнотой и одиночеством, поэтому он поспешил включить свет и помочь Киноко снять верхнюю одежду. Пока он ходил в гардеробную, она с интересом рассматривала окружение, подмечая про себя только некоторые отличительные детали. После этого Ханта повел ее к себе, ощущая с каждой минутой подкатывающее к горлу волнение от вдруг неубранных вещей. Отворив дверь, на душе сразу полегчало, потому что комната в целом была в порядке. Он пригласил ее внутрь и встал у кровати, засунув руки в карманы. Комори с интересом обвела взглядом стены, прикрыла дверь и даже замкнула, на что Серо слегка дернул плечами. Он молчал, ожидая того, что девушка хотела сказать, а она стояла перед ним, сжимая в руках шуршащий за спиной пакет. Ханте хотелось как можно быстрее разрядить обстановку, но он решил позволить шатенке сделать задуманное, доверившись. Что бы его не ожидало, разберется по ходу дела. - В общем… - Киноко отвернулась, пройдя к столу, а после, закопошившись в целлофане и картоне, о чем свидетельствовали звуки, повернулась к юноше, удерживая в руках подставку. Глаза Серо в удивлении расширились, когда ему показали небольших размеров приятного желтого цвета кекс, сверху политый шоколадной глазурью и посыпанный орехами. В виде гриба. Он правда был похож на гриб… - Это не совсем шоколад, но..! - Комори громко сглотнула. - Любовный кекс! Я сама сделала его для тебя! Конфеты у меня плохо получаются, но я хороша в выпечке! Хотела сделать что-то вкусное, то есть, то, в чем не прогадаю! Я не знаю, правда, получилось вкусно или нет… В общем, надеюсь, ты его примешь и съешь! Она говорила слишком громко, и ее руки слегка дрожали, округлые щеки горели розовым, глаза блестели, а лоб даже слегка покрылся испариной. Девушка ужасно переживала, но зато парень… Ханта громко и облегченно вздохнул, а после радостно засмеялся, закрыв руками лицо. - Черт возьми, Комори… - Что..? Я сказала что-то смешное?! - Извини, я просто… - дурак. Серо не мог сдержать свою искреннюю и широкую улыбку, от которой потом еще некоторое время будут болеть щеки. - Я очень рад! Спасибо большое! Юноша поспешил принять подарок, а после поднес его ближе к лицу, шумно затягивая приятный запах ванильного сахара. - Очень вкусно пахнет! Я обязательно его съем! - Обязательно съешь! - Да! Они обменялись еще парой фраз, и после Ханта оставил кекс на столе, плюхнувшись на кровать. Все беспокойства как рукой сняло, и сейчас он ощущал себя, можно сказать, даже счастливым? «Как мало нужно подростку для счастья», хотя, мало ли? Симпатичная ему девушка проявляла к нему столько внимания и прикладывала подобные усилия, чтобы как раз и сделать его счастливым - это очень даже много. Черт, приятно! Спору нет. Брюнет снова захихикал, чувствуя, как запекло щеки. Только надолго расслабиться ему не дали. Чужая ладонь, коснувшаяся плеча, отвлекла. Он поднял глаза вверх, на нависшую над ним ученицу, чья длинная челка с каждой секундой приближалась всё сильнее, пока не коснулась его лба. Дыхание моментально спёрло, и он во все глаза уставился в карие напротив. - Комори? - Я… - она невероятно раскраснелась и дышала с какими-то слишком долгими интервалами, сжимая пальцы на чужой рубашке. Не нужно было быть гением, чтобы понять к чему всё шло, поэтому Серо медленно коснулся округлых локтей, неосознанно поддерживая и давая опору. Он слегка поманил ее на себя, провоцируя наклониться еще ниже и, когда их носы практически соприкоснулись, странный звук, а также штука, перекрывшая половину поля зрения, заставила брюнета невольно нахмуриться. - Что за… - Ой! - Киноко резко вырвалась и отшатнулась, схватив ладонями свои щеки. Ханта не сразу врубился, а после, когда коснулся лица, понял. На том самом носу у него вылез гриб. - Извини, пожалуйста! Боже! Комори замахала руками, засуетилась и запаниковала, чувствуя себя просто ужасно. Стыд сковал ее здравый ум, и она уже поспешила покинуть комнату, не помня, что сама же замкнула дверь, судорожно дергая ручку. - Комори, подожди! - Серо подскочил, легко сдернув с себя грибочек. - Всё нормально! - Мне ужасно стыдно, извини, я хочу сейчас срочно уйти и не выходить из комнаты неделю! - Да погоди, послушай! - парень схватил девушку за плечи и повернул к себе, прижав к двери. Она опустила голову, закрыв намокшие глаза челкой, и сжалась под пристальным взглядом. - Извини… - За что ты извиняешься? - Ханта усмехнулся, сведя брови. - Всё правда в порядке. - Я слишком перенервничала, не смогла контролировать причуду… - И что? - Это же мерзко. Грибы на теле… Вокруг… Блин, - Киноко шмыгнула носом, совсем ссутулившись. - Прости, пожалуйста… - Ты же знаешь, что я люблю грибы. - Но момент… Да и… Наверняка запах… - Что? О чем ты? - Ну, грибы… Я не знаю, смогу ли контролировать споры, - девушка тихо всхлипнула, проведя рукавом по глазам. - Я хотела к тебе прикоснуться. Но я очень нервничаю, и из-за этого появляются грибы, поэтому, я думаю, тебе будет мерзко со мной сближаться. - Ну, они легко удаляются, и комнату можно проветрить от спор. - Извини… - Всё правда нормально, Комори. Буду честен, не ожидал, но это забавно, - Ханта взял руки девушки в свои и слегка их сжал, стараясь придать ей уверенности. - Можно сколько угодно гадать, но пока не проверим, наверняка не узнаем. Может быть, дашь шанс? - А? - Киноко резко вскинула голову, а Серо смущенно улыбнулся, наклонившись ниже. Он коснулся влажных девичьих губ своими, заведя пальцами за маленькое ушко прилипшую к мягкой щеке прядь каштановых волос. Ученица судорожно вдохнула через рот, а после обвила руками чужую шею, притянувшись ближе. На макушке Ханты вылез тонкий грибочек.