Likminiss for you

- Что, прям так и сказал?  Рон раскрыл рот в изумлении, откуда почти вывалился кусок булки. Но сонный Гарри совершенно не обращал внимания на его неряшливость, лишь понуро кивнув в ответ, он продолжил разглядывать свою полупустую тарелку. Его до сих пор мутило, отчего завтрак совершенно не лез внутрь.   - Да он просто зверь!  Чрезвычайное изумление друга позабавило Гарри, он даже улыбнулся, несмотря пережитую тяжкую ночь. Рон скруглил глаза так, словно профессор Снейп при нём задушил ребенка. Хотя кто знает…  - Лучше жуй, Рон, не подавись.  Друзья сидели в Большом зале, окруженные постукиванием столовых приборов и тихими беседами сокурсников, главной темой которых был предстоящий торжественный день.  Оказалось, до Весеннего праздника всего неделя, а подготовка к нему начинается прямо сегодня. Праздник, корни которого шли ещё от древних магов, год из года празднующийся следующим магическим поколением. Он, конечно, утратил свою значимость, но зато девчонки его обожают и почти сходят с ума от украшений школы. Ведь для такого особенного дня выращивали особенные дурно пахнущие цветы. Гарри терпеть не мог этот день. У него болела голова от концентрированных запахов бутонов, он чихал от пыльцы, парящей в воздухе, и уставал от постоянных разговоров про такое прелестное время года - весну. Время любви и молодости. Рон же недолюбливал это событие из-за Джинни, ведь болтливая девушка успевала изводить брата своими рассказами про изящество праздника и его чудесные посылы, а от родной сестры отделаться не так то и легко. К счастью, бестолковость этого торжества компенсировалась вкусным вечерним застольем, отмечали весну всего один день. По-видимому, все остальные студенты поддерживали празднование исключительно из-за приятной суматохи, которая разбавляла учебные дни. Однако Гарри сейчас было совсем не до этого. И Рон, пытавшийся отыскать в своей рыжей голове слова поддержки, перестал его интересовать. Все негативные мысли вертелись вокруг Снейпа, который, должно быть, собирался измучить Поттера до смерти на дополнительных уроках. И вокруг Ремуса, к которому мальчик не сможет больше приблизиться, даже не сможет остаться с ним наедине или прямо заглянуть в голубые озера глаз. Всё, возможность безвозвратно упущена. Становилось тошно, казалось, куда ещё тошнее. А тошнее было куда… Дамблдор одарил студентов своим раскатистым голосом.   - Прошу минуточку внимания.  Факультеты разом обернулись на директора, с особенным интересом первокурсники. Седой директор стоял за своей привычной трибуной.   - Как мы все знаем, школа пережила не самые простые времена.  Гарри уткнулся обратно в тарелку, как бы это грубо не звучало, но он был сейчас не в настроении для философских старческих фраз.   - Каждому из нас нужен отдых. Поэтому, надеюсь, мы все поймем профессора Люпина… И Поттер дернулся, будто это имя произнесли у самого уха.   - … который ушёл в отпуск до Весеннего праздника.  Нет, только не так, только не сейчас. Гарри метнул беспомощный взгляд на преподавательский стол, место рядом со Снейпом красноречиво пустовало, было не сервировано. Этот стул, где сидело такое множество преподавателей ЗОТИ, сейчас должен занимать именно Ремус, ведь он подходит туда так же безупречно, как Снейп подходит своим подземельям. А Снейп тем временем внимательно смотрел на Гарри, и издалека его безразличные глаза были чернее безлунной ночи.   - На это короткое время Защиту от Темных Искусств будет преподавать профессор Снейп. - Альбус махнул рукой в сторону мужчины, однако одобрительных хлопков не послышалось, - А теперь могу вас всех поздравить с Весной и пожелать приятного аппетита, дети мои.  Зажмурившись, Поттер откинул голову назад в немом надрывном стоне. Ученики вокруг начали недовольно переговариваться, кто-то выдвигал свои догадки, а кто-то просто сетовал на замену учителя. Рон же постарался ободрить Гарри через похлопывания плеча.   - Нет, Рон, это какая-то шутка, - мальчик яро сбросил руку друга, - у меня есть ощущение, что я живу со Снейпом! Он заменяет ЗОТИ, заменяет допы, он сует свой длинный нос во все мои дела!   - Гарри…  - Его лицо мне почти мерещится!   - Гарри, тише, - Уизли стал ловить лишние взгляды от громких речей друга и попытался его усмирить, - не всё так плохо, тише, когда у тебя с ним внеурочные?   - Завтра, черт возьми, завтра я просто не вынесу этого, Рон, не вынесу… В Гарри вновь появилась невероятная печаль, и он утих. Уизли, всё ещё сбитый с толку всплеском друга, не произнес больше ничего до самого окончания завтрака.   * Коридоры замка постепенно опустели, а все студенты рассосались по своим важным студенческим делам. Один Гарри, набравшись храбрости и засунув негодование поглубже в себя, шагал в класс ЗОТИ. Его ждали ненавистные внеурочные занятия с профессором зельеварения. Гарри, по правде, нравился прежний кабинет Защиты от Темных искусств, светлый и затейливый, создававший ощущение чего-то по-настоящему волшебного, особенно с приходом Люпина, который устроился там столь гармонично, будто этот кабинет только и ждал умелого владельца. Однако кабинетом Люпина, ранее ясным и складным, теперь владеет безжалостный Снейп, и Гарри может поклясться, что ноги сами замедляются, отсрочивая их встречу.  Поттер совсем не торопится и по пути разглядывает картины, томительно проходит поворот за поворотом. Всё же тусклые угнетающие глаза зельевара, отпечатавшиеся в памяти намертво, преследуют его всю дорогу, из каждого закутка. А ведь это те же глаза, которые когда-то совершенно по-другому рассматривали Гарри в объятиях, утешающие мгновения, где мальчик почувствовал себя так облегченно, таким бережным казался тот момент, откровенным, практически интимным между ними, что сейчас невозможно поверить в его правдивость. Не может же человек, столь крепко прижимающий Поттера к себе одним вечером, теперь смотреть на него с равнодушием во взгляде, будто ни черта не произошло, будто юноша не ронял свои слезы на черный жилет… Гарри не заметил, как до заветного кабинета остался один поворот. Вдруг царила относительная тишина, и Поттер уже собирался смиренно свернуть за угол, как перед глазами мелькнуло что-то рыжее.  В Гарри внезапно врезался кто-то небольшого роста, миниатюрный по телосложению и явно спешивший куда-то. Тем не менее Гарри с трудом сохранил равновесие. Под чужой испуганный вздох к ногам полетели книжки, и, лишь поправив съехавшие набок очки, можно было разглядеть перепуганную Джинни Уизли.   - Гарри, прости, - она остолбенела при виде гриффиндорца, но после сразу кинулась к своим книгам.   - Ничего…  - Я так испугалась, думала, тут никого уже нет, - Джинни энергично поднялась обратно на ноги и оказалась на шаг ближе к Поттеру, - что ты тут делаешь?  Её щеки наливались то ли от быстрого шага, то ли от самого Гарри. Что-что, а рыжая девчонка, чуть повзрослев, стала ещё более привлекательна своей миловидностью, её природная резвость совмещалась со скромностью, а огненный цвет волос, передавшийся по наследству, подчеркивал Джинни в лучшую сторону. Может, девушка стала бы хорошим другом для Гарри, если бы не её очевидная симпатия к нему, из-за которой их коммуникация получалось скудной и неловкой.   - У меня внеурочные часы со Снейпом, - Поттер указал куда-то в сторону кабинета для полной картины, - А Гермиона? Сегодня её совсем не видел, она разве не с тобой?  Джинни переминалась с ноги на ногу и сконфужено улыбалась Гарри своими бледно-розовыми губами.   - Нас попросили помочь в теплицах школы, ну, подготовка к празднику, цветы, всё такое… - она смахнула выбившуюся прядь рыжих волос свободной рукой, теперь Поттер заметил остатки земли на её пальцах и одежде, - и нам бы не помешали лишние руки, поэтому, если будет время…     - Обязательно, - Гарри на слове «время» вспомнил, что сейчас времени у него совсем нет, - как только отделаюсь от Снейпа.  Они улыбнулись друг другу на прощание, Гарри более сдержанно и скорее из вежливости, а вот Джинни со всей своей искренностью засмущалась ещё сильнее.   - Буду ждать тебя. Девушка шустро зашагала в противоположном направлении. Осталось отделаться от Снейпа, что сложного, правда?  Очаровательная Уизли исчезла из головы так же быстро, как открылась дверь в класс ЗОТИ. Повеяло холодом, и Гарри запоздало постучал о дверной косяк, с осторожностью заглядывая внутрь.  За окнами ещё светло, но пасмурный весенний свет почти не попадает в помещение: на стенах теперь весят плотные магические шторы. Стоит сумрак. Парты небрежно раздвинуты в стороны, видимо, взмахом палочки, чтобы центр комнаты пустовал. Тут вообще всё пустовало, пропитываясь холодом, куда Северус - туда и мрак. За столом Ремуса, естественно, окруженый горой свитков, восседал профессор Снейп. В тени кабинета он казался еще угрюмее, чем обычно. У Гарри сердце сжалось, от тоски по Люпину или от очередного пронзающего взгляда Снейпа - он не знал.    - Вы опоздали.  Ноты в голосе, пробирающие до косточек. А, может, сквозняк?    - Извините, сэр.  Да, Поттер приличный мальчик, вежливый, он пообещал себе не спорить и не злить профессора, дабы облегчить свою участь на ближайшие несколько часов.   - Раз вы, мистер Поттер, всё же соизволили явиться, сегодня я расскажу вам про очень опасных, бесконтрольных, почти диких существ, - Северус поднялся со своего места, - ранее профессор Люпин рассказывал вам что-либо про оборотней?  Гарри туманно качнул головой, мол, нет, не доводилось. Ему всё это не понравилось ещё с первых слов мужчины, интуиция подсказывала, что про оборотней они говорят неспроста.   - Так и думал.  Снейп неспешно обошел стол и начал двигаться к центру класса.   - Оборотни или вервольфы опасны, потому что слепы в своей ярости, им без разницы, кого терзать, друга или партнера. Их всегда сжирает изнутри голод, - Северус цедил так, словно пытался напугать Гарри, - Вы имеете особый риск, поэтому стоит посвятить наше занятие способам избавиться от шанса быть съеденным.  Может, Гарри чересчур нахмурился, но всеми силами старался быть невозмутимым. Выходило плохо, он чувствовал, в какую сторону ветер дует, и знал, по какой причине.   - Не стойте, как бревно, Поттер.  Выйдя из оцепенения, Гарри шагнул навстречу. Палочка профессора сделала маневр, и одна из парт со скрипом подъехала прямо к студенту.   - В полнолуние оборотень вырастает в своих размерах и принимает облик по-настоящему страшного животного. Попадись вы ему в зубы, - на стол прямо перед Поттером прилетели перо с чистым пергаментом, - вы были бы уже мертвы.  Снейп как-то незаметно сократил расстояние до парты, и, склоняясь вниз, оперся на неё своими бледными, покрытыми венами, руками. Гарри подумал, что впервые так близко видел кисти мужчины, длинные утонченные пальцы, кожа, как тонкая пленка, покрывающая синеватые венки. Все открытые участки Северуса смотрелись до болезненного белыми на фоне черноты одежды. И глянцевой черноты волос, тонких, но органично подходящих образу профессора. Теперь мальчик точно знал, в чем отличие бесстрастного взгляда Снейпа от хищного, проницательного.   - Но что может быть хуже смерти от зубов оборотня? Его укус. Болезнь передается в ваше тело, вы звереете, теряете рассудок и испытываете каждый месяц невыносимые муки.  Тут Северус чётко кивнул на стул, намекая сесть за парту, напротив него. Хоть и нехотя, однако Гарри послушался, стараясь отсесть на максимальное расстояние от учителя. Больше метра вычленить не удалось.   - И даже в человеческом обличии, попади его слюна тебе в кровь, - чем ближе звучал голос Снейпа, тем медлительнее он говорил, поддаваясь ещё больше вперед, - это будет иметь последствия.  Хотя речь не шла ни о ком конкретном, у Гарри складывалось ощущение, что каждый знает, о ком они конкретно говорят. Он был сконфужен и растерян.   - Возьмите перо и записывайте внимательно.  Наконец, мужчина отлип от парты, начав непринужденно обходить по кругу Гарри.   - Есть всего два заклинания, влияющих на ориентирование вервольфа в пространстве. "Кансурм" поражает чуткий слух животного на пару минут; «Оконис» частично поражает зрение животного; при физическом контакте крупный серебренный предмет оставит зверю химический ожог, но это вас, скорее всего, не спасет.  Снейп кинул взгляд на старательно пишущего Поттера и пошёл на второй круг. Юноша был подозрительно тихим. В душе Гарри отчаянно надеялся, что у профессора скоро закружится голова, ведь постоянно терять Северуса из поля зрения оказалось дискомфортно.   - Что касается заклинаний, поражающих оборотня в человеческом облике, то…  - Человеческом облике?  Гарри не повезло заговорить тогда, как Снейп зашел ему за спину. Поттер не мог наблюдать за профессором, однако волосками на затылке чувствовал, что тот остановился.   - Что конкретно вам непонятно? - раздалось едва ли не над ухом.   - Сэр, я не собираюсь использовать магию против обычного человека.  Заминка. Гарри даже чуть воодушевился своей храбростью, пока не почувствовал горячее, почти обжигающее от неожиданности, дыхание чуть ниже мочки левого уха.   - Если оборотень схватит вас за плечо, - длинные пальцы профессора вцепились в руку Гарри, чтобы тот, видимо, не сумел дернуться, - если потянется своими зубами, блестящими от волчьей слюны, к вашей нежной шее. Конечно, с намерением прокусить вас до крови. Что вы собираетесь делать, Поттер?  Гарри передернуло, то ли от прямого намёка на Люпина, то ли от мягких волос Снейпа, которые чувствовались на кончике уха. И всё это было из ряда вон, одновременно отталкивающе и занятно, что-то возбуждающее легкий интерес к действиям Северуса.   - Не утруждайтесь, я отвечу за вас. Вы в ужасе потянетесь к палочке, а потом вспомните, что в вашей пустой голове ничего нет.  Интимность мигом исчезла, как только профессор отстранился.   - Поэтому пишите, Поттер. Пока у вас есть такая возможность.  Косвенное упоминание Ремуса отзывалось в Гарри с резкостью. Почему-то Снейп освещал Люпина угрозой для юноши, кем-то, кто может нанести вред, умышленно ранить, но разве это возможно? Ремус, которого знал Гарри, поражающий своей мягкостью в голосе и действиях, имеющий заботливый взгляд, такой же добродушный, как сама его сущность - разве может этот человек поступить против воли Гарри? Для чего же Снейп очерняет мужчину.   - Это всё из-за профессора Люпина? - смелость Гарри иногда поражала его самого.   - Вы что-то сказали?  Зельевар успел завершить круг и встать ровно на то место, с которого начал, прямо напротив студента. Их разделяла лишь парта, очень сомнительная защита от Северуса.    - Неужели это всё только из-за профессора Люпина?  Теперь шанс всё замять был потерян. Может, стоило замолчать вовремя, скромно извиниться и продолжить невыносимое занятие, однако детская горячность Гарри, которая часто преследовала его в самых сомнительных ситуациях, брала верх. Очень, очень плохая черта характера. Снейпу, кажется, тоже не особо понравился настрой гриффиндорца.   - Вы, совершенно бестактный, тупоголовый мальчишка, который не может даже осознать элементарные вещи. С каждым словом тон профессора повышался, он шагнул вплотную к столу, и его сердитость не позволяла разгоряченному Поттеру ещё раз раскрыть рот.   - Ваш отец был таким же хамлом. Но он, - Северус навис над студентом так, что его смоляные пряди начали спадать на лицо, - он отдал свою жизнь за вас. А вы связываетесь с этим!…  - С кем?!  Гарри яростно встрепенулся. Как только Северус смеет упоминать его отца, его гибель, как смеет осквернять Ремуса, верного друга отца Гарри? Перо выпало из руки, когда Поттер из-за напряжения привстал, однако профессор не отстранился, даже ни капли не изменился в лице. Лишь обдал лицо Гарри горячим, в отличие от температуры помещения, дыханием.   - Вы даже не можете осознать, что "это всё" далеко не из-за профессора Люпина, - раздражение Снейпа будто сглаживалась с каждым миллиметром, на который к нему приближался хмурый Гарри. Будто ядовитые слова Северуса имели совсем другой подтекст, будто что-то неосязаемое, что-то хрупкое и неясное мелькало во взглядах и интонациях зельевара, что-то, за что Гарри не получалось уцепиться, - "это всё" исключительно из-за вас одного, Поттер.  Они находились так близко, что юноша дышал травянистым ароматом учителя и думал, насколько это, должно быть, по-странному. Чересчур сильно исказился их урок, чересчур темными глазами неотрывно смотрит на него Снейп, бездонными пронзительными зрачками, обращенными на Гарри, всей своей тьмой только на Гарри. И мальчика это пугало не больше, чем притягивало.   - Минус пятьдесят очков Гриффиндору. Вы свободны.  Профессор Снейп отпрянул назад, словно опомнился. Но юноша, распаленный, раскрасневшийся от эмоций, был не в силах оставить мужчину.   - Вы пытаетесь уберечь меня от чего-то? От чего?   - Оберегать вас входит в мои учительские обязанности. А теперь идите прочь, пока Гриффиндор не потерпел серьезные потери в баллах.  Полностью развернувшись спиной к ученику, Северус оборвал разговор. Как будто в его бумагах за учительским столом было нечто намного интереснее и занятнее Поттера. Гарри тоже встал со стула, отчего-то взволнованный.   - Обнимать меня тоже входит в ваши обязанности, сэр?  Вопрос грубый, кинутый в догонку, не требующий ответа, хотя его смысл прекрасно поняли. Снейп не обернулся. И когда Гарри забрал несчастный пергамент с парты, направляясь к выходу, мужчина уже не обращал внимание на чужое присутствие, до самого последнего щелчка двери он стоял неподвижно, расфокусированным взором исследуя свои записи. Нет, обнимать тогда Гарри не входило в его обязанности.  * Непроглядная весенняя пасмурность с моросью - вот, что мог наблюдать Люпин. В его убежище становилось неуютно, начались постоянные дожди, и деревянная крыша временами протекала. Стоило починить, однако мужчина никак не мог собраться с мыслями. Он провел здесь уже несколько дней, в этой маленькой шаткой постройке, в которую раньше приходил лишь накануне полнолуния. Замечательный отпуск, лучше и придумать нельзя.  Ремус, сидя на жесткой кровати, бессильно упал головой в свои ладони. Он до сих пор помнил в деталях, как Дамблдор удивился просьбе про отдых, как оборотень оправдывался, мол, самочувствие последнее время подводит, студенты действуют на нервы. Сплошная ложь, единственный студент, действующий на нервы, был Гарри. Его милый Гарри, невероятный мальчик, который ещё столь юн и полон грандиозными мыслями, яркими чувствами, хранящий в себе огромную любовь к миру. Это у него от мамы.  О, Лили, нет. Что бы она сказала, если бы знала, о чем думает Ремус. Если бы знала, что Ремус помнит мягкие губы её сына на своих, как бы женщина посмотрела на закадычного друга семьи? Если бы знала, что Ремус содрогается от взглядов Поттера, такого желанного мальчика. А Джеймс? Джеймс бы убил Люпина своими руками, задушил насмерть, причем заслуженно.  Оборотень болезненно стенал в ладони. Снова Поттер, бесстыдный зеленоглазый парень, из-за которого Люпин изводился и прятался по школе, чтобы, не дай бог, не остаться с ним наедине. Призрачные взгляды родителей Гарри угнетали с каждым днём всё больше, и Ремус решился взять недельный отпуск, чтобы собрать свои вещи и крупицы оставшегося самообладания. Нужно уйти, справедливо оставить юного волшебника тут, среди сверстников, среди настоящей молодости. В жизни Поттера не было места старому оборотню.  В груди подвывало, то ли от желания быть ближе к юноше, то ли от невозможности это воплотить. И голод по Гарри, который мог заглушать совесть мужчины, сражаться с моральными устоями, который даже мог противостоять взглядам погибших родителей Поттера - к сожалению, не мог заглушить Сириуса Блэка. Полностью живого крестного Гарри и по совместительству лучшего друга Ремуса. А ведь Сириус буквально на днях прислал письмо, вместив туда всю свою по-отечески искреннюю любовь и переживания к Поттеру, спрашивая: «Всё ли в порядке там с моим крестником? Ты уж пригляди за ним до нашей встречи…». И Люпин сохранил это письмо в ящике стола, но ответить у него не получилось, строчки про крестника сжимались удавкой на горле. Неровный стук сердца по отношению к Гарри казался гнусным предательством Блэка, да и Гарри тоже, он ведь ещё совсем мальчишка.  Колючий ветер продувал щели созвучно тяжелым вздохам Ремуса, и капающий дождь с потолка в жестяное ведро звучал удручающе. Видимо, профессор Снейп оказался неправ лишь в одном - он дал Люпину целый месяц, чтобы убраться прочь, а нужно было гнать в шею оборотня сразу, не обрекая того на целых четыре недели тяжелых раздумий.