ЛORD: Книга вторая

Середина XV века, Китай, Деревня Цзянто

Она была рабыней. Местные считали ее ведьмой, одного лишь безумного взгляда этих чумазых бедняков хватало, чтобы почувствовать себя чудовищем. Марена с трудом помнила прежнюю жизнь. Она потеряла все. И даже не знала, что стало с ее семьей. Ее выставили на базаре, как какой-нибудь товар, предлагали мизерную цену за ее жизнь. Вот только кому нужна рыжая ведьма? Ее большие зеленые глаза походили на змеиные, а кожа казалась чешуей. Именно так сказал один из торговцев. «Из тебя только сумку состряпать можно. Ты бесполезный кусок дерьма! У тебя нет имени, ты ничтожество! Даже крыса в доме имеет большую цену, чем ты». Тем же вечером Марена убила торговца. Задушила собственными руками. Цепь, что связывала ее худенькие ручонки, обвилась вокруг его сморщенной шеи и сдавила, как самая настоящая змея. И именно тогда ей удалось, наконец, сбежать. Она облачилась в черный плащ, скрыла лицо и волосы под большим капюшоном. Ее руки были в крови. Деревня была оживленной, стояла у подножия огромной горы, которая, будто коршун, следила за движущейся фигурой Марены сквозь узенькие каменные улочки. Ее поймают. Она это знала. И пыталась как можно скорее сгинуть, раствориться в этой людской массе. От людей дурно пахло, дома смердели рыбой и острым перцем. У Марены свело желудок. Она и не помнила, когда в последний раз хоть что-то ела. Ее кормили от силы раз в день. Давали пресную похлебку с куском хлеба, чтобы ее милые щечки не исчезли и не сбили цену на «товар». За все время у нее было два хозяина. И оба были тиранами-извращенцами. Среди их рабов было много красивых девушек. И каждая из них побывала у них в постели. Но только не Марена. Она пугала этих старых упырей с обвисшими животами. Они называли ее длинные волосы рекой крови, а глаза — кошачьими. Дивная красота Марены стала уродством в этих краях. На русских землях она была ангелом. Ее любил каждый деревенский парень, был готов бросить всю свою жизнь, лишь бы Марена отдала ему всю себя, стала его женой и родила сына или хотя бы дочь. Но теперь Марена здесь, так далеко от дома. Ее лишили свободы, чести, будущего, превратили в рабыню. И продавали на базаре, как какой-то кусок хлеба. По ее щекам текли слезы, она не могла остановиться. В душе была пустота. Что с ней будет, если ее поймают? Повесят на площади деревни за убийство торговца? Она украла с одного из прилавков яблоко. Вид фрукта тут же вызвал обильное слюноотделение, девушка мечтала поскорее найти безопасное место, чтобы его поскорее съесть. У нее тряслись коленки, губа была прокушена и кровоточила, руки зудели от наручников, сжимающих запястье. К вечеру Марена ушла из деревни в лес. Там ей удалось найти заброшенную хижину лесника на берегу реки и устроить себе привал. Вряд ли ей удастся здесь остаться надолго. В лесу постоянно бродили стражники или же местные охотники, рано или поздно кто-то да заметит рыжую рабыню в этой гнилой постройке. Но девушка так устала, что решила пережить здесь ночь. Яблоко оказалось сочным, сладким, и Марена вмиг его проглотила. Желудок еще сильнее заурчал от голода. В хижине она нашла старую пилу, покрытую ржавчиной. Марена ее зафиксировала у стены и стала пытаться спилить цепь, связывающую ее руки. Этот процесс занял очень много времени. Но, к счастью, Марене удалось справиться. Ночью она разделась и вошла в реку. Вода оказалась безумно холодной, но девушка терпела боль. Она полностью погрузилась в воду и задержала дыхание. Наступило безмолвие на душе, течение реки нежно ласкало ее бледную кожу, играло с волосами. Когда воздух в легких стал заканчиваться, Марена на секунду захотела остаться под водой навечно. Именно здесь она почувствовала себя в полной безопасности, такой легкой и живой. Но голова самовольно вынырнула и стала жадно хватать губами воздух. И тут ее глаза поймали высокий силуэт на противоположном берегу. Это был молодой мужчина с луком за спиной. Он застыл на месте и наблюдал за обнаженной девушкой, которая нежилась в ледяной реке. Марена оцепенела при виде его. Сердце тотчас же ушло в пятки. Вот и все. Сейчас он натянет тетиву и выстрелит в нее, как в горную лань, не пощадит сбежавшую рабыню. Но тот лишь улыбался, глядя на нее. Даже сел на землю и поджал под себя ноги, как ребенок. Марена отвернулась и закрыла глаза. Она боялась даже пошевелиться. Ее потрепанное платье валялось на берегу около хижины. Тело утратило чувствительность от холода. — Как тебя зовут? — спросил незнакомец. Марена плохо говорила по-китайски, но такие простые вопросы научилась понимать. Вот только назвать свое имя не осмелилась, продолжила молчать. — Я знаю, кто ты, — улыбнулся тот. — Не бойся, я никому не расскажу, что ты здесь. Вся деревня в переполохе из-за того, что ты сделала с господином Си. Что ты собираешься делать? Останешься здесь? — Уходи! — крикнула ему Марена и, прикрывая грудь рукой, вышла из воды на берег, затем стала торопливо надевать на мокрое тело платье. — Я могу помочь тебе, — сказал он. — Меня зовут Хейтен. Марена обернулась и злобно посмотрела на него. — Что тебе нужно от меня? Хочешь хитростью схватить меня и вернуть в деревню? — Я разве похож на мерзавца? — развел руками тот. — Ты безумно красивая девушка. Русская, я правильно понял? Такие, как ты, большая редкость в наших краях. Как ты к нам попала? На твою деревню напали? — Всю мою семью схватили прямо на моих глазах, Хейтен. И я даже не знаю, живы ли они. У меня были мать и отец. Теперь я одна, Хейтен. Никого нет. Никого. Я рабыня. Молодой человек опустил глаза и посмотрел в сторону. У него была тонкая шея и гладкая, как фарфор кожа, и при свете луны буквально светилась. Он был относительно крепок, симпатичен, длинные волосы завязаны в пучок на затылке. Одежда чистая и хорошо пошита. Не похож на бедняка из деревни. — Что ж рабыня. Понимаю, ты не доверяешь никому, особенно если тебе предлагают помощь без веской причины. Но я хочу помочь тебе. — Ты — дурак, Хейтен! — рявкнула та. — Тебя арестуют за помощь мне. Я убила торговца, который меня мучил и избивал. Подонок заслужил это. Но люди в деревне ни за что мне этого не простят. Я для них дикое животное, которое они сразу же обезглавят. Поэтому уходи, если хочешь мне помочь! На удивление Хейтен действительно ушел. Марена ожидала, что он в скором времени приведет сюда стражников, и те схватят ее, а после потащат на публичную казнь. Но никто так и не пришел. Хейтен не выдал ее. Но не исчез окончательно. Молодой человек вновь пришел к хижине вечером следующего дня. И в его руке был какой-то мешок. Он подошел к жилищу Марены и заглянул внутрь. Девушка в это время дремала на полу, лежа на сухих листьях, и даже не сразу заметила его присутствие. — Рабыня, — позвал он и широко улыбнулся. Марена вздрогнула и резко села, в ужасе уставившись на него. — Это ты? — дрожащим голосом спросила она и схватилась за голову. — Доброе утро, рабыня, — хихикнул он и поставил перед ней завязанный мешок. — Это тебе. — Что там? — ахнула та. — Посмотри сама. Девушка боязливо развязала мешок и заглянула внутрь, и на ее лице возникла лучезарная улыбка. Она запустила туда свои руки и вытащила оттуда бутылку молока и свежий ломоть хлеба. Хейтен сел рядом с ней и тоже засунул свою руку в мешок, затем достал оттуда предмет одежды из шелковой ткани. Это оказалось платье насыщенного бардового цвета. Марена не сводила с него глаз. — Это мне? — со слезами на глазах спросила она. — Да, рабыня, — кивнул он и протянул к ней свою руку. Марена одернула лицо и испуганно посмотрела на Хейтена. Тот смутился и опустил голову. — Поешь хорошо, потом можешь примерить. Ты должна быть красивой. — Меня зовут Марена, — прошептала она и укусила хлеб. — Марена, — произнес он со смущением. — Никогда не слышал этого имени прежде. Ты и вправду удивительная. — Почему ты помогаешь мне? — Посмотри в мои глаза, — сказал он и приблизил свое лицо к ней. Его узкие карие глаза блестели, как звезды на ночном небе. Марена отвела взгляд и прижала к груди бутылку с молоком. Хейтен влюбился в нее, она это поняла еще при первой встречи. Девушка уже и не помнила, чтобы мужчины так завороженно смотрели на нее, будто ничего другого в этом мире, кроме нее не существовало. Их встречи продолжались. Хейтен приходил в одно и то же время, приносил еду, новые наряды, а Марена терпеливо ждала каждое его появление. Она понимала, что этот молодой мужчина полностью завладел ее душой и сердцем, каждая его улыбка была столь же ценной, как утреннее солнце. На пятый день он забрал ее из хижины. Повел глубоко в лес извилистыми тропинками. На берегу озера у обочины стояла повозка, запряженная черной лошадью. Хейтен усадил Марену и сел рядом. Они тронулись вперед, покачиваясь и подпрыгивая на каждой кочке. Девушка закуталась в свой плащ по велению Хейтена и закрыла свое лицо от прохожих. Они вновь вернулись в деревню. Вот только теперь никто не смотрел на Марену с ужасом и пренебрежением. Эти люди выражали удивление, задумчивость, не более. Кому какое дело, когда знатный господин везет какую-то даму в своей повозке? Хейтен жил на дальнем конце деревни в большом двухэтажном доме. Внутри, как и полагается, имелись рабы, вот только их лица были куда счастливее, чем Марена привыкла видеть ранее. Многие из них были не азиатского происхождения. Трое являлись темнокожими. Каждый был занят поддержанием дома в идеальном состоянии. Это место была самым настоящим живым организмом. Везде что-то гремело, перемещалось. Марене позволили открыть свое лицо. Мягкий свет комнат подчеркнул бледность ее кожи. — Теперь это твой дом, Марена, — сказал Хейтен. — Проходи. На девушку поглядывали с презрением, но в их глазах было какое-то почтение, какое выражают разве что знатным людям. И на нее смотрели не как на рабыню. Марена ощутила тошноту. Ей хотелось бросить все и убежать обратно в свою хижину. Но Хейтен стоял рядом и успокаивал ее. — Каждая комната, каждая серебряная ложка в этом доме — все твое. Моя Марена. «Моя Марена», — прошептала та в своей голове. Теперь девушка перестала быть рабыней в глазах простых людей. Хейтен превратил рыжую ведьму в красивое украшение в своем доме и тщательно оберегал от чужих глаз. Слухи о новой госпоже разнеслись по деревне в сию же секунду. Никто не спрашивал о ее происхождении, все будто забыли о той оборванке с рынка, которая задушила собственными руками торговца, продававшего ее. Марена будто оказалась в сказке. И порой не верила, что это все реальность. Просыпаясь утром, она будто вновь ощущала на запястьях тугие наручники, а на ногах тяжелые оковы. Те дни неустанно преследовали ее. И Марена боялась, что никогда не расстанется с теми кошмарами. Хейтен был сыном местного чиновника. Это был его личным дом. Юноша сильно отличался от тех богатых сыновей, которых Марене довелось видеть в этих краях. Он был милосерден, великодушен, никогда не обижал никого из своей прислуги, ко всем относился с пониманием и терпеливостью. Его рабы были всегда сыты, хорошо одеты, многие получали небольшое жалованье за свою работу. Да, они были заперты в этих стенах, не имели права выходить за территорию дома, но их это ничуть не удручало. Многим просто было некуда идти. Этот дом был всей их жизнью. И они ни за что не расстанутся с ней. Их жажда свободы была окончательно подавлена. И Хейтен этим гордился. Марена также стала его послушной и верной рабой. Молодой человек одарил ее красивой одеждой, украшениями, подарил собственную комнату, а по ночам приглашал в свои покои, где оба предавались плотским утехам. Она по-прежнему не была свободной женщиной. Но на нее смотрели, как на госпожу, называли невестой их господина. И Марена не заметила, как и сама стала ощущать себя той самой госпожой, которую в ней все видели. Она стала ходить с высоко поднятой головой, меняла платья несколько раз в день, сооружала сложные прически на голове, наносила макияж. Хейтен же неустанно смотрел на нее с обожанием. Через год Марена родила первенца. Девочку. Она унаследовала ее черты лица, рыжие волосы и совсем не была похожа на отца, чем ничуть не расстроила Хейтена. — Она будет самой красивой девочкой на этом свете, как и ее мама, — сказал он, держа на руках малышку. — Как мы ее назовем, дорогая? — Я хочу, чтобы ты подарил ей имя. — Виктория, — прошептал он на ухо девочке. — Отныне ты Виктория, мое сокровище. Марена сквозь слезы улыбнулась. Ее сердце трепетало. Она боялась закрыть глаза и лишиться всей этой жизни. Хейтен сел рядом с ней и вернул Викторию в руки матери. Марена прижала малышку к груди и заглянула в ее улыбчивые зеленые глаза. Девочка не плакала, а лишь смеялась и показывала свой крохотный язычок.

***

Виктория росла, становилась с каждым днем все красивее. Хейтен нанял ей учителя, и девочка стала обучаться грамоте и письменности. Стоял вопрос о передаче ее в специализированную школу при императорском дворе, но Марена пока что боялась отпускать девочку так далеко. Но знала, что Хейтен рано или поздно настоит на этом, и она не сможет сопротивляться. Виктория родилась свободной, и имела право на достойную жизнь. Во время службы при дворце у нее будут все шансы стать настоящей госпожой. И Марена молила Господа, чтобы Виктория никогда не пережила то, что пережила она. Шли годы. Марена почувствовала, как молодость покидает ее. Лицо уже не выглядело таким свежим, как раньше, и даже макияж не мог придать глазам прежний блеск. Хейтен стал отдаляться от нее и все реже появлялся дома. Рабыни разносили слухи о том, что мужчина каждую ночь посещал бордели и спал с молоденькими китаянками. Марена впала в глубокую депрессию. Смена платьев, причесок больше не приносили ей удовольствие. Она все чаще и чаще оставалась в своей спальне на целый день и лежала в кровати в одной сорочке. Вскоре Хейтен и вовсе перестал приходить к ней в спальню, не звал разделить свое ложе. Марена утратила желание к жизни. Хейтен был всем для нее, он стал смыслом ее жизни. И теперь мужчина буквально забирал у любимой все, что подарил. Единственная радость, которая осталась у женщины, так это ее подрастающая дочь. Каждый вечер они с ней выходили во двор, садились на землю и смотрели на звезды. Виктория пыталась назвать известные ей созвездия, поднося маленький палец к нему. Это юное создание было умным не по годам. И Марена ей чрезмерно гордилась. — Ты должна быть сильной, Виктория. Никогда не позволяй никому причинить тебе боль. Ты слышишь меня? Виктория кивала, хотя вряд ли до конца понимала смысл слов матери. — Мама! Смотри! Падающая звезда! — воскликнула девочка. Марена на секунду задремала и не сразу поняла, куда указывала ее дочь. На небе возникла яркая вспышка и вмиг осветила небо, превратив ночь в ясный день. В доме и в деревне раздались крики. Женщина поняла, что необходимо срочно вернуться внутрь. Падающая звезда зависла над деревней и стала ярче солнца. Люди бежали кто куда, всюду раздавались вопли, кто-то падал, билась посуда. Жители деревни буквально были ослеплены вспышкой на небосводе. И следом последовал мощный хлопок. Марена и ее дочь были сбиты с ног. В доме выбило окна, с крыши сорвало черепицу. Люди продолжали вопить и звать на помощь. Все было охвачено языками пламени. Марена видела, как из дома выбежали двое рабов, объятые огнем. Взрыв повторился. Затем еще один. Марена обернулась и увидела, как с неба падали пылающие камни и приземлялись на улицы деревни один за другим. Дома были буквально расплющены, от них не оставалось ничего, кроме груды камней и разорванных тел их жильцов. Женщина с трудом поднялась на ноги и стала судорожно искать дочь. Но та исчезла. — Виктория! — в панике закричала Марена. — Виктория! Осколки стекол посыпались на ее голову, словно дождь. Женщина вбежала в дом. Внутри все было охвачено дымом. Второй этаж рухнул, потолок просел, мебель горела, на полу лежали тела погибших рабов в луже крови. Марена всхлипнула и прижала ладонь к лицу. — Мама! — раздался крик дочери. — Мама я здесь! — Виктория! — ахнула женщина и стала продвигаться внутрь сквозь обломки мебели. — Доченька, я здесь. Я иду к тебе. Виктория лежала на полу под завалами обрушившейся стены, обломки придавили ее ногу. Рядом лежал мужчина и сжимал руку девочку. Марена поняла, что это был Хейтен. Он вернулся в дом, чтобы спасти свою семью. Но не успел сделать и шага, как взрывная волна опрокинула на него кусок его собственного дома. Мужчина был мертв. Марена из-за сильнейшего шока не сразу осознала эту мысль. Она смотрела на тело своего возлюбленного в надежде, что тот сейчас откроет глаза и взглянет на нее с прежней любовью. — Мама. Папа умер, да? — плача, спросила Виктория. — Да, милая, — голос Марены трясся от страха. — Но я тебя не оставлю. Обещаю тебе. Слышишь? Я вытащу тебя. Марена стала двигать камни, придавившие ногу ее дочери. Но все тщетно. Обломки были невероятно тяжелыми. Женщина не смогла сдвинуть их даже на миллиметр. — Мама! Мне страшно! — воскликнула девочка. — Пожалуйста, помоги мне! Пожалуйста! — Я вытащу тебя, милая. Клянусь! Еще немного. Ну же. Ничего. Ее силы были ничтожны. Виктория по-прежнему была под завалами и начала паниковать еще сильнее. Она будто осознала, что погибнет здесь рядом с собственным отцом. Потолок затрещал и местами обвалился. В воздухе возникло едкое облако пыли. Марена едва видела перед собой. Дышать было абсолютно нечем. Ее одолел надрывный кашель. — Мама! — завопила Виктория. — Мама! Дом продолжал сыпаться. В этот раз стены обрушились прямо около Марены. Сверху на Викторию посыпались новые обломки и придавили ее тело еще сильнее. Марена осознала, что не сумеет спасти дочь. — Прости меня, — прошептала та, встала и медленным шагом направилась к выходу. — Мама! Не оставляй меня! Женщина вышла из руин дома и стала жадно вдыхать воздух. Она упала на колени и разрыдалась навзрыд. Позади нее продолжали разноситься крики дочери, но через пару минут резко стихли. Дом сильно просел. Виктория теперь мертва. Марена посмотрела на небо. Оно было окрашено в алые тона из-за пылающей в долине деревни. Все дома были разрушены, всюду валялись трупы. Выжившие пытались помочь близким. Некогда оживленное место превратилось в один из кругов ада. Марена медленно шла вдоль разрушенной улицы, перешагивая через обломки и тела. Внутри появилась мгла, женщина ничего не чувствовала, эмоции остались в ее разрушенном доме. Со лба стекала кровь и очертила линию подбородка. Красивое шелковое платье нежно-бирюзового покрылось дырами, будто его хорошенько поела моль, волосы выбились из прически и теперь рваными кудрями ниспадали на плечи. Кто она теперь? Перед ней до самого горизонта простирались руины ее счастливой семейной жизни. «Рабыня!» — кричал внутренний голос. «Ты снова жалкая никому не нужная рабыня! И останешься ею до конца жизни!». В одном из разрушенных домов она заметила голубое сияние. Подойдя ближе, она увидела глубокую воронку в полу, а на дне лежал большой камень округлой формы. Он светился, пульсировал, будто звал женщину к себе. Марена, как завороженная, спустилась к нему и прикоснулась ладонью. Камень был горячим, разнес по телу приятное жжение. — Нет! — закричала какая-то женщина. — Не трогай меня! А-а-а!!! Марена вылезла из ямы и увидела, как на одну из выживших жительниц деревни набросился мужчина и стал с жадностью грызть ее шею. Брызнула кровь. Бедняжка моментально умерла. Марена попятилась назад, когда этот обезумевший мужчина посмотрел на нее. Тот резко забыл о своей жертве и бросился прямо к ней. Женщина завопила и бросилась бежать. Но тут ее ждал тупик. Она уткнулась лицом в стену разрушенного дома. Улица была завалена камнями. Скрыться от обезумевшего человека не представлялось возможным. Но внезапно тот остановился, едва приблизился к Марене почти вплотную, упал на колени и поклонился. С его губ продолжала стекать человеческая кровь. Марена дрожала от ужаса, дыхание сбилось, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Из каждого уголка стали вылезать такие же потерявшие рассудок люди. Все их лица были измазаны кровью. Словно зачарованные они шли по направлению к прижавшейся к стене женщине, шипели, рычали, как дикие животные. — Не подходите, — шептала Марена. — Не трогайте меня. Но они все последовали примеру того мужчины. Упали на колени перед Мареной и боялись даже взглянуть на нее. Женщина отошла от стены и прошла чуть вперед. Люди тут же отползли чуть назад, освобождая для нее дорогу. Марена подошла к краю разрушенной террасы, с которой открывался обширный вид на разрушенную деревню. Внизу слышались крики, люди бежали, падали, а сверху на них прыгали обезумевшие односельчане, вгрызаясь зубами в их горячую плоть. Те, что поклонялись женщине, покорно последовали за ней и смиренно ждали позади, как какие-то дворовые псы. В некоторых домах виднелось то самое голубое сияние, которое так привлекло внимание Марены. Но, присмотревшись, женщина поняла, что таких светящихся камней была целая сотня, и они были разбросаны повсюду. И теперь их свет влиял на разум этих людей, стер все человеческое, превратил несчастных в диких голодных животных, которые убивали всех, кого это сияние не успело окончательно свести с ума. Но Марену эти безумцы не трогали. Женщина была в их глазах госпожой, и они боялись даже взглянуть на нее.