Моя тайная любовь имеет вспыльчивую натуру

Вступление.

***

      Холодный поток воздуха пробежался по лицу человека, что лежал здесь в холодных землях Хелле. Тело совершенно не хотело подчиняться. Клетки гурмана не могли залечить рану, что была на груди, сердце словно разрывалось от боли. Холод продолжал замораживать пальцы рук, а ноги уже не ощущались. И холодок продолжал свою заморозку его тела.       Сердце клокотало, не от страха и не от боли — с нею бы он справился — а от чувства того, что он ничего не слышал в округе, в ушах словно кровь запеклась, и связь с миром, которую он всегда ощущал, была оборвана. Белые снежинки лишь падали прямо на лицо. Тишина, к которой он не привык, была словно адом для него.       Он ведь даже не услышал шагов того, кто приближался, — силуэт. Эти уроды, что собрались с стаю, решили убить его. Убить каждый по своим причинам. Как же это злило, внутри, словно котёл, закипало всё. Ненавистное желание всех отвернувшихся предателей, жаждущих убить тебя лишь потому, что ты другой.       Лица силуэта, подходящего к телу, что вот-вот умрет, и не разглядеть, то слишком уж смазано было оно. Стаскивая с себя клетчатый шарф, виднелся большой шрам, вертикальный от уха, уходящий в область лопатки.       Но внезапный шум прервал этот сон.

***

      Открывая глаза, Зебра — так звали его — жаждал рассмотреть во сне лицо человека хотя бы в этот раз. Мужчина он был больших размеров, великаном, даже сказать можно. И его любовь съесть все, не оставляя другим, была велика. Такую любовь часто называли жадностью. Но он и не мог ничего с этим поделать. С его адским слухом, который был с ним от рождения, он слышал всё, что было в округе и даже за многие километры. Уже не говоря о состоянии внутренних органов человека, его любвовь солгать, очернить, бесило просто неимоверно. Ведь он слышал их, он один слышал и просто не мог стоять в стороне, зная, что такое клевета, и как она может убить человека. Лишь слово оно острее ножа и смертельнее яда. Такое и происходило лишь потому, что он был один, и слышал лишь он.       Зебра был способен слоями переключать свой звук. Это что-то вроде прослушки радио, нужно лишь понимать, что на одной частоте было слышно сердце и кровеносные сосуды. А на другой мог слушать разговоры людей. Была еще частота для сна, на которой он почти ничего не слышал. Однако, он ею почти не пользовался.       Он слышал, как воришка шуршал в карманах бедной женщины, что везла свой хлеб и деньги любимым детям. И если он ничего не сделает, то эта женщина будет голодна с её ребенком. Людям плевать на друг друга, так почему же не показать им, что их видят, и знают о том, что они творят.       Настроение сразу же поднималось в гору от такой мысли. Будучи сильного телосложения и неимоверно выносливым, Зебра был невосприимчив ни к ядам, ни к феромонам, ни к условиям погоды. Скорее он тот, к кому стоит приспосабливаться. Как смеют эти штуки что-то сделать ему?       Вставая с мест, люди стали беспокоиться. В вагоне их было-то тут всего двое — все остальные попрятались в других вагонах. Места почти не было. Имел он тёмный цвет кожи: мужчина много путешествовал, поэтому имел такой сильный загар. На коже виднелись полоски, словно от атак, что были получены в боях. Только бой может показать тебе, насколько ты вырос, стал лучше себя прежнего. Это и пробуждало желание сразиться с кем угодно, когда угодно.       У Зебры были алые волосы, лишь малый клочок торчал, свисая на лоб. Все остальные волосы были зачёсаны назад. Он часто их и сам заводил назад руками, они были довольно послушными, но все же иногда свисали на лоб, и это раздражало. Проблема в том, что он сам себя стриг. Ведь отдать себя в чужие руки он не горел желанием. Дверь внезапно раскрылась в соседний вагон. И в него вошёл амбал с ростом более трёх метров. Застыв на месте, пассажиры склонили слюну, испугавшись, даже затаили дыхание. — Нашёл, — сказал тот и улыбнулся таким оскалом, что сумел перепугать даже детей, что сидели и баловались.       Под словом наше он смотрел на воришку, что застыл на месте и так же смотрел на Зебру. У Зебры был порван рот, точнее одна сторона, уголок рта. В этом не было его вины, скорее, его техника была связана со звуком и голосовыми связками. Они, когда использовались, и тогда, ещё в детстве, стали рвать его плоть на лице. Сколько б он не зашивал, не менялось ничего. Но уж что поделать, так он выглядел куда устрашающе. Предпочтение в одежде у него тоже были весьма странными: он либо носил что-то типа рокерского стиля, либо одежду без рукавов. Вся одежда была одного тона, без узоров и прочего. Да и сапоги, чтоб удобнее было перемещаться. «Мы приближаемся к станции Черный Узурпатор».

***

      Лес, в котором виднелся домик и не малых размеров из дерева. Как же тут приятно дышится: тёплый дом, березы и много прекрасных цветов. Дом был большим и просторным, рядом стоял амбар или, как называли его хозяйки, холодильник. Ибо там холодно.       Пока одна девушка со светлыми волосами по имени Ирэн закатывала деревянную бочку с неким напитком, вторая же держала в руках иглы и целилась, и не просто целилась, а целилась в постеры, вырезанные из газеты, которые она сама сделала. А постера-то не простые: с четырьмя небесными царями — так их прозвали, в этом мире они сильные и каждый из них, как вместе, так и по-отдельности силён.       Девушка, что с каштановыми волосами, собранными в хвостик на затылке, стала прицеливаться в один из постеров — она так тренировала свою меткость. Девушка была высокого роста: относительно где-то метр девяносто. Только худая, как щепка. Но виднелись сильные ладони, что держали иглы для обездвиживания. — Ариэтти! — сказала блондинка.       В одно мгновения девушка раздражённо обернулась. Девушку звали Ариэтт Милдрет, она была весьма странной особой, которую, как там говорят, нужно понимать. Друзей у неё было очень мало. Девушка она была скромной и наивной. Однако, всё же даже у неё была заветная мечта — изменить свой характер. — Что такое, Ирэн, я сосредоточена, как никогда, — отвлеклась она, посмотрев на свою подругу, с которой они были с самого детства, почти с пелёнок.       Такая вот неразлучная парочка. Ирэн жила со своей подругой и эти двое давно считали себя сёстрами. — Учительница просила тебя зайти к ней сегодня, — сказала девушка, пока не заметила изменяющийся взгляд подруги. — Понятно, — сказала та, оборачиваясь.       Ариэтти была из той породы людей, про которых говорят: она с большой фантазией.

Фантазия №1

      Ярки лучи солнца, вокруг темнота, и девушка стоит, распахнув ручки в разные стороны. Стоит она на людишках жалких и беспомощных. Подводя палец к уголку рта, девушка произнесла коронную фразу, что так долго тренировала: «Вы что, бессмертные?» — при этом улыбнулась столь жестоко и холодно, словно ледник, раскалившийся по середине земель Хелле.

***

      — Эй, Ари, ты меня слышишь, — оторвала от фантазии её подруга. — Ты же не забыла, что тебе в этом месяце добывать ингредиенты для создания алкоголя? — голубые глазки захлопали так наивно, когда увидели тянущийся список ингредиентов от девушки: «Кости Мамонт, вытяжка из цветов Никтониум, ядовитая Кобрания». У девушки задергался глаз.       — Как же я их достану? — сказала та,       — Почему бы тебе не попросить помощи у того, кого ты подражаешь? — усмехнулась та, словно знала, что отказ будет мгновенный. Так и случилось, девушка замотала головой отрицательно.       Эта блондиночка знала о том, что Ари пыталась изменить свой наивный характер, да так, что стала подражать одному из четырёх небесных царей, ещё и самому вспыльчивому. Проблема девушки была лишь в том, что она старалась быть похожей характером и за счёт этого изменить себя. Но порой это выглядело до того комично.       — Даю тебе наводку: твоя любимая принцесса отправилась в довольно приступное место для принятия заказа от организации ассасинов-гурманов — Чёрный замок тишины, — блондинка достала постер, что нашла раннее под кроватью девушки, и раскрыла его перед Ари. У той аж глаза из орбит вылетели, как Ирэн нашла её сокровенное. В одно мгновение она вырвала его из рук блондинки и в ярости разорвала постер.       — Я тебя поняла. Но как я смогу это сделать? — выдохнула та печально, понимая, что страха в ней больше, чем всего остального.       — Ты себя недооцениваешь, Ари, ты самый упертый человек в мире, которого я встречала. Возьми свой страх, что таится в сердце, обнажи его в копье и обрушь на весь мир. Ты сможешь сделать даже самые невероятные вещи, если так поступишь, — сказала подруга и погладила её по голове, словно утешала. — Как твои продвижения, есть сдвиги? — спросила девушка.       — Не столь значительные, — сказала девушка и покопалась, чтобы достать из заднего кармана книгу карманную — «Как научиться лгать» — показала та, словно была смущена тем, что училась ещё и врать. Однако, девушка её лишь похвалила, уверяя что та научится всему, чего захочет. Ариэтти недолго смотрела на подругу. Ей нужно было сделать одно приготовление для того, чтобы выйти в город. Пришлось взять шарф в полки, ведь её шрам на шее был огромным и был виден всем, если не одеть шарф или одежду с горлом. Девушке не нравился этот шрам, он напоминал ей о прошлом о том далеком, когда её слабое здоровье было помехой для её жизни в целом.       Но сейчас прошлое осталось в прошлом. Ирэн собиралась на учебу, она была большой молодец и поступила к кулинарный университет. Ариэтти же в сравнении с нею закончила скромный колледж еле-еле из-за своего слабого здоровья, в прошлом она бы даже и шага не сделала. Девушку часто посещали мысли в сравнении с Ирэн. Словно это было важно лишь для неё.       Ирэн хоть и обещала, что поможет с учебой, если девушка поступит с ней, но в итоге Ари отказалось, боясь лишь за одно: сильно быть навязчивой для подруги. Она иногда себя ощущала той особой обузой, что тянет всех вниз. Это её словно оправляло и заставляло задуматься — а чего же она добилась в сравнении с подругой.       С другой же стороны, люди не выбирают рождение со столь слабым телом и здоровьем. Была бы она чуточку сильнее и поуверенней в своих собственных силах, то всё бы сложилась по-другому. Ирэн была умной, имела опыт и мастерство в кулинарии. Была душой компании и добродушной девушкой. Всегда была словно няня для Ари. Что же тут поделать, если у Ари рано матушка умерла, да и из семьи была лишь Ирэн, которая не безразлично относилась к ней, сидела возле кровати и часто таскала лекарство, чтобы хоть как-то помочь её здоровью восстановиться.       Однако, было то, чего боялись многие, и Ирэн, если узнавали о ней правду. Девушка от рождения не имела крови. Так уж случилось, что вместо неё у девушки была настоящая ртуть. Ирэн выглядела, как благородный красивый цветок с ядовитым нутром. И в этом не было ее вины. Эта блондиночка с кучерявыми волосами и голубыми глазами, и ростом ничуть ни меньше Ариэтти, могла вмазать любому, услышав непочтительный тон или разговор. Была ещё той драчуньей.       Итак, одев на свою шею шарф, Ариэтти стала направляться в город, чтобы навестить учителя.