Vis a Vis: El Mundo

Макарена посмотрела на сына, который давился овсянкой, и вздохнула. Затея провалилась: маленький человек все еще отказывался от ягод, в которых была сумасшедшая доза витаминов. — Не ешь, если тебе не нравится, — сказала она и стала выбирать витамины маленькой ложечкой. Лео следил за каждым ее движением. Сарай положила щеку на кулак — так ее умиляла эта картина. Цыганочка наконец-то отдыхала: Паула сменила ее на дежурстве и ушла с младенцем во двор, потому что тот хорошо засыпал на улице. — Не люблю ягоды, — проворчал Леопольдо и поморщился. — Они кислые. — Прости, малыш. Я думала, ты их полюбишь. — Макарена высыпала ягоды себе. — Заменим их фруктами? Что хочешь? — Ничего не хочу. — Лео обреченно опустил ложку в кашу. — И кашу тоже. — Тогда не ешь. — Мать налила ему теплого молока. — Но тогда ты должен выпить это. Отказы не принимаются. — Хорошо. — Мальчуган вздохнул и принял стакан. — Молоко я буду. — Ты моя умница. — Макарена погладила сына по светлой голове. — Весь в мать… Сарай не выдержала и рассмеялась. — Что? — Феррейро подняла на нее веселый взгляд. — Ты такая милая, с ума сойти. Неудивительно, что королева скорпионов сдалась. — Это я сдалась. — Мака кивнула на сына. — И давай не будем. — Оке-е-ей, — протянула подруга. — Ты за вещами сегодня поедешь? — Да, но без тебя. Зулема сказала, что я должна взять Кастильо. — Почему? — не понимала Сарай. — Потому что могут быть проблемы, — витиевато ответила Феррейро. — Ну, ты понимаешь… — Зу-ле-ма? — произнес по слогам Леопольдо и посмотрел на мать. — Это кто? — Это мы так Сальму называем, — пояснила Цыганочка. — Помнишь Сальму? — Сальма придет? — Мальчуган заерзал на стуле. — Когда? Сегодня? — Я забыла спросить, родной… — Макарена сделала паузу, собираясь с силами. — Вы с Сальмой уже подружились? Я видела, как вы разговаривали. — Да, — деловито кивнул Лео. — Она помогала мне со змеем! — Когда? — Макарена сдвинула брови. Она такого не припоминала. — Когда мы в парке гуляли. — Леопольдо отпил из стакана. — Ну… Змей запутался. И она мне помогла. Предложила купить новый. Но я деньги не взял. Ты же не разрешаешь. — Подожди… — Мать распахнула глаза. — Подожди, это она к тебе тогда подходила? Сальма? Ты ничего не перепутал? — Да, я ее узнал. А потом она пришла к нам в гости. — Что не так? — не понимала Цыганочка. — Помнишь, ты сказала, что я, как курица, побежала, когда увидела рядом с Лео незнакомку? — Мака провела ладонью по лицу. — Так вот, это была Зулема. И почему я не удивлена? — Она в своем репертуаре. — Подруга расплылась в широкой улыбке. — Мы тогда еще на кладбище хотели сходить… И я ведь сходила! С ума сойти! А она, живая, по городу разгуливала. — Она следила за нами, Цыганочка… — Макарена закусила губу, скрывая улыбку. — Я знала, что Зулема все планирует, но чтобы настолько… — Сальма ни в чем не виновата, — вступился за Зулему Леопольдо. — Она хотела мне помочь со змеем. — Я поняла, малыш, — успокоила его мать. — Она добрая, — добавил мальчик и поставил стакан на стол. — И всегда говорит о тебе только хорошее. — Слышала? — Сарай наклонила голову. — И что же она говорила, малыш? Сейчас все узнаем! — Что мама меня любит. И чтобы я на нее не обижался. — А ты обижался? — удивилась Цыганочка. — Почему она тебе такое говорила? — Ну… — Малыш замешкался. — Я не знаю. — Все нормально, родной. — Мать погладила сына по голове. — Ты можешь на меня обижаться. Я сама на себя обижаюсь, чего уж там. — Твоя мама самая крутая на свете, понял? — Сарай наставила на мальчика палец. Лео моргнул. — То есть после того, как… После случившегося в доме она говорила, какая я хорошая? — спросила Мака риторически и закатила глаза. — Меня сейчас разорвет. — Она извинилась. Значит, чувствовала вину, — объяснила ее поведение Цыганочка. — Не думай, что она настолько су… плохая девочка. — Зулема видела меня еще до нашей с ней встречи. Господи… — Макарена запустила пальцы в лохматые волосы. — Мне кажется, я недооценивала серьезность ее намерений. Я вообще всех недооценивала. — Теперь я могу гулять? — Лео посмотрел на мать жалостливыми глазами. — Да, малыш. Паула с Арни во дворе. Погуляешь с ними? — Мака погладила сына по щечке, и тот спрыгнул со стула. — Ты привезешь сегодня игрушки? — Конечно, родной. — А папа приедет? — спросил Лео, обернувшись. — Нет. — Мака поджала губы. — Почему? — У него много работы, малыш. Когда-нибудь он приедет, но не сегодня. — Хорошо, — согласился мальчуган и убежал во двор. — Мне кажется, я умираю, — выдохнула Феррейро, посмотрев на подругу. — И постоянно хочется напиться. Это кошмар. — Я тебя понимаю. — Сарай налила себе кофе. — Я, когда разводилась, чувствовала себя полным говном. Хотя вины моей не было. Просто мы перестали заниматься сексом. И дальше было невозможно… — Подруга выдохнула и улыбнулась. — Ну, у тебя хотя бы есть Зулема… — Больше не отнимай у меня телефон. Я терпеть этого не могу. — Макарена наставила на нее указательный палец. — Мне было интересно, что она тебе пишет. Держится из последних сил, чертовка… — Варгас закинула ногу на стул. — Вирт еще не практиковали? — Ты с ума сошла? — Мака треснула ее по руке, и Цыганочка чуть не пролила на себя кофе. — Она пожелала мне «спокойной ночи» и всё. Еще сказала, что они виделись с Альберто на переговорах. Альберто и Зулема… Даже представить не могу. — Да, и она его отпиздила. Правильно сделала. Хоть кто-то за тебя отомстил. — Сарай осмотрелась. — Блять, так курить хочу… — Альберто, должно быть, совсем с ума сошел, раз такое творит. — Я бы на это посмотрела. — Подруга закусила губу. — Ну, как она его пиздит. — Сарай… — Мака наклонила голову. — Что? — Ты неисправима. — Я знаю. — Надо позвонить Карле, узнать, на работе ли Альберто. — Макарена взяла телефон и разблокировала экран. — Иначе вещи я забрать не смогу. — Думаешь, даже при Кастильо он будет вести себя как скотина? — Не хочу, чтобы Кастильо видел нашу перепалку, — выдохнула Феррейро и стала листать имена в контактах. Сарай достала свой телефон. «Ты там жива, дорогая?» — написала она королеве тюрьмы. Ответ пришел сразу же: «Чего тебе?» «Я тоже тебя люблю, — ответила Цыганочка. — Мака хочет вещи сегодня забрать. Ты на переговорах? Вдруг там наш ебанутый муженек?» Заир прислала: «Нет, у меня другие дела. Сегодня переговоров не будет». Варгас, высунув язык, стала печатать ответ: «Приедешь вечером? Мака хочет с тобой поговорить. Выяснились кое-какие обстоятельства». Зулема молчала. Сарай закусила губу — ждала. Нет, все должно получиться. Никаких сомнений, подсказывало ей сердце. — Он на работе, слава богу. — Феррейро помахала подруге. — Алло! Ты где? — Извини, отвлеклась на котиков, — блаженно соврала подружка. — Буду Кастильо звонить. Надеюсь, он меня выручит. Иначе я не знаю, что делать. — Мака положила руки на пояс. — Потому что если вернется Альберто… А он вернуться может в любой момент. И тогда… — Она замотала головой, не желая представлять возможное. — Возьми пистолет. — И что мне с ним делать? Пристрелить его? — Не мешало бы. — Сарай опустила взгляд на экран и улыбнулась. «Да, у меня тоже есть информация», — писала королева. — Великий будет день! — воскликнула Варгас и подскочила к подруге. — Что с тобой? — не понимала Феррейро. — На тебя так котики влияют? — Вот увидишь, — ответила Сарай с прищуром, закружив Макарену в танце. — Вот увидишь, Блондиночка!

***

— У тебя же курят в машине? — Кастильо заранее опустил стекло. Они снова встали в пробке на выезде из Мадрида. Обычное дело для шести часов вечера. Сердце подпрыгнуло от тревоги: вдруг не успеют, и домой завалится разгневанный муженек? Макарена с дрожью вздохнула. Что ж, рано или поздно они все равно увидятся. Мака молилась, чтобы этого не случилось. Нет, она не готова. Не готова видеть это лицо. Не готова вспоминать. Не готова переживать это снова. — Не знаю. Это машина Альберто. — Феррейро сжала руль. — Дом его, машина его, всё его. — Она пустилась в гневную речь: Как оказалось, у меня вообще ничего нет, кроме Лео. Даже на счету пусто! И как я дошла до такой жизни, Кастильо? Почему я это допустила? — Ты так и не рассказала, что случилось. — Дамиан прикурил сигарету. — Прости, что оторвала тебя от дел… — Макарена виновато посмотрела на него. — Да какие у меня дела, Мака? В гамаке валяюсь, коктейли пью. — Просто я боюсь, что Альберто может вернуться. Сейчас он на работе, но кто знает… — Мака закусила губу. — Помнишь, ты сказал, чтобы я позвонила, когда прозвучит первый выстрел? Так вот, он прозвучал. — Ты стреляла в Альберто? — Инспектор открыл рот от неожиданности. — Я стреляла в вазу, но мне очень хотелось выстрелить в него. — Феррейро раздула ноздри, вспоминая случившееся. — Если бы не Лео, я бы, наверное, выстрелила. Это ужасно. Я боюсь себя. — И что же он натворил? — не понимал мужчина. — Даже представить не могу… — Альберто изменял мне, Кастильо. Не знаю, сколько у него было женщин… Но это доказанный факт. — Альберто и изменял? Ты же говорила, что он идеален. — Да, я правда так думала, а потом всплыла информация, что я все эти годы жила во лжи. Дурочка! — Макарена мотнула головой. — И как ты об этом узнала? — Инспектор нахмурился. — Застала его, что ли? — Это долгая история, — отмахнулась Феррейро. — Просто знай, что он меня обманывал. — Здесь замешана Зулема, я так понимаю? — Дамиан дернул бровью. — Почему она должна быть замешана? — Мака вновь посмотрела на него. Ладони, обнимавшие руль, сражу же вспотели, будто она была на допросе. — Потому что до ее возвращения у вас все было прекрасно. — Кастильо усмехнулся. — Как только Зулема восстала из мертвых, все сразу катится к чертям. — Он повернулся к ней и прищурился. — Мака… — Что? — Можешь признаться. Ты мне как дочь. — Кастильо, я видела фотографии. — Мака не знала, как увести разговор подальше от Зулемы. — И я их ему показала, после чего Альберто ударил меня. — Он поднял на тебя руку?! — Инспектор резко повернулся к ней. — Почему ты мне сразу не позвонила? — Поэтому я и достала пистолет. Я боялась за себя. И за Лео. Кто знает, что у этого психопата на уме? — Вот сукин сын! — выругался мужчина. — Хорошо, что его дома не будет. Я бы не сдержался, Макарена. — Не надо. — Мака закачала головой. — Я против насилия. Мы не в тюрьме. — Ты обратилась в полицию? — Нет. — Почему? — Кастильо нахмурился. — Ты обязана это сделать. — Я не хочу общаться с полицией. Мне кажется, ясно, по какой причине. — И кто тебя защитит? — Дамиан сбросил пепел в окно и повернулся к Макарене. — Зулема? — А она здесь при чем? — Феррейро закатила глаза. — Почему обязательно Зулема? Я что, не могу сама себя защитить? «А может, он прав?» — подумала она на секунду. — Ладно, это твое дело… Так откуда у тебя фотографии? — Неважно. — Значит, Зулема здесь не при чем, да? Посмотри на меня. — Давай не будем о ней. — Макарена быстро посмотрела на него, но тотчас вернулась к дороге. — Это то, что она хотела сделать — разрушить ваш брак. — Кастильо сделал последнюю затяжку и выдохнул дым. — Зулема дала тебе эти фотографии? — Она открыла мне глаза, Кастильо. И я ей благодарна. — Не так давно ты хотела ее убить, — протянул мужчина. — Ты боялась, что она разрушит твою семью. Лишит тебя мужа или сына. Что она вернулась, чтобы свести с тобой счеты… Что изменилось? — Все изменилось. — Феррейро облизнула губы. — Я подаю на развод. Ищу себе новое жилье. — Ты ушла от темы. — Инспектор выбросил окурок в окно. — Я о чем-то не знаю? — Я не знаю, как об этом говорить… — Мака дернула плечами. — Ты посчитаешь меня сумасшедшей. Или глупой. Или сумасшедшей и глупой. Возможно, так и есть. Не буду отрицать. Но… — Феррейро закусила губу, раздумывая, что ей говорить дальше. — Я не потеряла, Кастильо. Да, это смешно, потому что объективно я потеряла все. Я чувствую, что приобрела что-то. Возможно, самое главное. Правду и… Не знаю. Любовь? — Она украла тебя у тебя. — Дамиан выдохнул, качая головой. — То, о чем я говорил. — Она ничего не делала. Я сама. — До того, как ты узнала, что Альберто изменяет тебе, или после? — До, — призналась Феррейро, и мужчина фыркнул. — Ну ты даешь, Макарена, — прошептал он, вытаскивая себе новую сигарету. — Папа проклял бы меня, я знаю. И мама тоже. И Роман. Все бы прокляли. — Ну, если это правда любовь… Если ты не ошибаешься… — Кастильо повел плечом. — То никто бы тебя не осудил. — Мне даже стыдно об этом говорить, представляешь? — Мака почесала лоб. — Я была так счастлива рядом с Альберто. У меня была идеальная семья. Все было хорошо: быт, финансы, секс. Я словно в сказке жила… А потом появилась она, и я словно с ума сошла. Я ни о чем другом думать не могу. Сейчас мне нужно думать о переезде, как бы не забыть чего, чтобы потом не возвращаться, а я думаю, увижу ли я ее сегодня и что она мне напишет в мессенджере. — Что это? Любовь со второго взгляда? — пошутил Кастильо, расплываясь в улыбке. — Не знаю. Просто сейчас она другой человек. Я лишь иногда узнаю в ней Зулему из прошлого. От нее мало что осталось. — Она благотворительностью, что ли, занялась? — Нет, не до такой степени. — Макарена широко улыбнулась. — То есть у вас отношения? — Инспектор крякнул, продолжая улыбаться. — Господи, поверить не могу. — Я не знаю, что у нас. — Это хотя бы взаимно? — Надеюсь, что да. — Мака облизнула пересохшие губы. — По крайней мере, она не шарахается от меня. — Мака, ты меня убила. Хотя… Неудивительно, что она вернулась. — Дамиан поерзал на месте. — Я начал догадываться, что между вами что-то есть, когда она тебя из стиральной машины вытащила. Я видел ее тогда: растрепанная, зареванная. Мы ее еле от тебя оттащили. — И почему я об этом только сейчас узнаю? — Не знаю. Не думал, что это так важно. — Значит, еле оттащили… — Мака закатила глаза. — Да, она медиков отборным матом полила. Человек явно был не в себе. — Кастильо вспомнил о сигарете в руке и закурил. — Ты пыталась ее убить дважды, а она тебя спасает. До сих пор ведь спасает, пусть и такими, странными, путями. — Или мне просто не везет с мужчинами. Альберто недалеко ушел от Симона. — Значит, у вас все серьезно? — Кастильо махнул сигаретой. — Ты же понимаешь, что, если мы встретимся, я ей покоя не дам? — Я бы на это посмотрела… Она даже с Лео успела подружиться. Представляешь? — Кто? Зулема? — Дамиан расхохотался. — Эта ведьма? — Да, оказывается, она умеет ладить с детьми. — Ты пропала, Мака. Ты пропала. — Кастильо затянулся сигаретой. — Да, Кастильо. — Феррейро ударила по рулю. — И я до сих пор виню себя за то, что я оставила ее. — Когда она болела? — Да. Она так страдала, Кастильо. А у меня совсем не было сердца. — Ну, ты выбрала традиционную семью. И тебя не устраивал криминал. Это можно понять. — Я выбрала все это головой. И, как видишь, ни к чему хорошему это не привело. — Ты уносила ноги, Макарена. Жить с Зулемой — это как жить на пороховой бочке. — Мне нравилась эта бочка… Я только сейчас это понимаю. Они замолчали. Дамиан, погрузившись в размышления, докурил сигарету и выкинул окурок в окно. — Понятно. Старая банда вернулась, — произнес он со вздохом. — Банда? — Мака нахмурилась. — Ты, Зулема, Сарай… — Паула так ревнует жену к Зулеме, что закатила ей сцену. Думала, что та уходит от нее. — Феррейро рассмеялась. — Бедная Паула… Бедная Сарай… — Значит, она не только твою жизнь с ног на голову перевернула. — Ну, Паула не дура, так что… — Макарена улыбнулась. — Цыганочка с Зулемой всегда не отлипали друг от друга. Ничего не изменилось. — Кстати, Эстрелья вернулась? — Да, сегодня должна. Сарай говорила. — Надо будет ей что-нибудь подарить… — Кастильо покачал головой, обвиняя себя. — И Лео тоже. Наверное, уже вымахал? — Да, в футбол гоняет. — Я дерьмовый дед, Макарена. — Но другого у нас нет. — Мака широко улыбнулась и хлопнула дедушку по плечу.

***

Мака припарковала машину и вышла на лужайку. Она посмотрела на дом, выкрашенный в пастельные тона — стоит, не развалился. Как будто ничего не произошло. Как будто она сейчас зайдет и станет как обычно готовить ужин, чтобы накормить мужа с работы. И Альберто — любящий, искренний, полный заботы. Макарена прикрыла глаза, чувствуя близкие слезы. Она все еще не могла поверить, что самый близкий человек оказался тираном. Кастильо, понимая, как тяжело его дочери, положил ей на плечо татуированную руку. — Мака, привет! — послышалось вдали. Мака обернулась и увидела Хелену, соседку, с которой они периодически ездили вместе по магазинами. Женщина помахала ей рукой. — Как дела, дорогая? — Все хорошо, Хелена. — Феррейро сделала глубокий вдох. — Я съезжаю. Можешь передать это остальным соседям. — Как это? Куда? — не понимала приятельница. — У тебя командировка? — У меня развод. — Что? Вы с Альберто разводитесь?! Реакцию соседки она уже не видела, потому что зашла во двор. Кастильо крякнул. — Почему тут такой бардак? Он швырял в тебя вещами? — Не успела убраться. Трудно убираться, когда в одной руке у тебя сын, а в другой пистолет. Можешь собрать игрушки? Вот эти. Я дам коробку. — Макарена указала на воздушного змея. — И змея возьми. Лео мне жизни не даст, если мы его забудем. — Хорошо. — Кастильо взял футбольный мяч и попытался сделать трюк, но у него прихватило спину. — Блять… Вот дурак. — Осторожно. Может, кофе сделать? — Пиво есть? — Попробую найти. Феррейро зашла в дом. Осколки на полу — Альберто так их и не убрал. Видимо, привык, что все в быту делает его жена. Тарелки на столе. Мака бросила их, с остатками еды, в раковину, но мыть не стала. Пусть учится жить без нее… На плите, должно быть, испортившийся ужин. Да что за лентяй такой! Мака сжала кулаки. Ладно, времени не так много. Надо найти в кладовке чемоданы и уложить свои вещи и вещи Лео. Остальное поместит в коробки, которые тоже должны быть в кладовой — на всякий случай. Случай пришлось ждать четыре года. Мака бросила на постель чемодан и стала укладывать вещи, как зазвонил мобильник. Она даже вздрогнула, думая, что это Альберто. Но это была Зулема. — Да, Зулема, — ответила Феррейро с улыбкой. Она включила телефон на громкую связь. — Ты уже дома? — голос Заир дрожал. — Да, вещи собираю. — Кастильо с тобой? — Да. — Хорошо… — Зулема замолчала. — Ты Альберто не видела сегодня? — Нет, сегодня не было переговоров. — Что-то случилось? — Мака застыла со свитером в руках. — У тебя голос дрожит… — Да так. — Зулема всхлипнула. — Хорошо, что ты с Кастильо. — Что случилось, Зулема? — Не ходи одна. И держи при себе пистолет. — Я не взяла пистолет в этот раз. — Хреново… — Заир еще раз всхлипнула. — Дорогая, что случилось, скажи мне? — Феррейро отключила громкую связь и приложила телефон к уху. — Что-то на работе? Проблемы с переговорами? — Дорогая… — Зулема фыркнула в трубку. — Мы вышли на новый уровень? — Ты же отчитала меня, когда я не позвонила тебе после того, как Альберто нос мне разбил. Мы должны доверять друг другу. Когда-то мы же должны начать это делать? — Я так устала быть одна, Макарена, — протяжно выдохнула Заир. — Так устала, все это вывозить одной. Иногда мне кажется, что я старею. — Ты не одна. У тебя есть я. Говори, что случилось. — Кажется, мы встали на тропу войны, Мака. — С кем? — не понимала Феррейро. — Со всеми. Зулема посмотрела на окровавленную салфетку в руке и хмыкнула.

***

Час назад. — Ты разговаривала с Чжан Ци? — Сальма держала телефон у уха. — Нет еще. Но завтра, я так понимаю, он нас всех соберет. — Шуньли всхлипнула. — И тебя тоже. — Joder, — выругалась Зариф на испанском. — Но мы ни в чем не виноваты, он сам должен был поднять жопу и приехать, а не посылать от себя самодовольного сопляка. — Он уволит меня, Сальма. И куда я работать пойду? Кому я нужна — после его рекомендаций? — Я поговорю с ним. — Думаешь, он тебя послушает? Ты тоже в опале. — Я ничего не боюсь. Это ты боишься, Шуньли. — Сальма спешно закурила. — Пусть уволит Гао. — Мне кажется, он ему родственник. Поэтому он так вольно себя ведет. — Понятно. — Зариф вытянула губы. — Я бы поверила, что он родственник не Чжан Ци, а его уборщицы. — На него даже компромат не соберешь. Босс явно в курсе его делишек. — Китаянка высморкалась на том конце провода. — Так, не плачь. Я постараюсь тебя защитить. — Я хотела спросить… — Шуньли сделала паузу. — Ты свободна сегодня? Мы могли бы выпить, поговорить. — Нет, у меня дела. — Сальма выдохнула дым. — Как-нибудь в другой раз. — Ты не думай, что я просто хочу переспать. Мне нужна подруга, понимаешь? — Шуньли практически застонала. — Даже если бы ты хотела переспать, это нормально. — Зариф услышала, как в дверь постучали. — Извини, кто-то пришел. Я тебе потом позвоню. — Только позвони. Хорошо? Я буду ждать. Сальма бросила телефон на стол и подошла к двери. Сердце бешено заколотилось — от испуга, который появлялся уже автоматически на каждый внезапный звук. — Что надо? — Сальма Зариф? — спросил мужчина. — Вам пакет с документами. — Оставьте его за дверью. — Нужна ваша роспись. — Что там такое? — не понимала переводчица. — Заказное письмо. — От кого? — Здесь иероглифы. — Черт… Зариф приоткрыла дверь и увидела двух головорезов. Один толкнул ногой дверь, в результате чего Сальма отлетела в центр комнаты. Она попыталась дотянуться до ящика с пистолетом, но второй — лысый, с татуировками на лице — схватил ее за запястье. Зариф впилась зубами в волосатую руку, и мужчина взвыл. Рассвирепев окончательно, бугай со всего размаха ударил блондинку по лицу кулаком. Та попыталась ответить и получила еще раз. — Мы не помешали? — Главный, с пирсингом в носу, сел в кресло и достал пистолет. — Идите на хуй, — прошипела Зариф и плюнула на пол кровью. — Мы пришли за кое-какими бумагами. — Мужчина кивнул напарнику, и тот схватил Зариф за волосы. Она поморщилась. — Чем быстрее ты нам их отдашь, тем быстрее мы уйдем. — Кто вас прислал? — шипела скорпионша. — Диаз? Альберто? Кто? — Мы сами по себе, — усмехнулся сидящий в кресле. — Где бумаги, сучка? — Сучка — мамка твоя, — произнесла Зариф, улыбаясь кровавой улыбкой. — А ты ее сраный щенок. — Не хочешь, значит, по-хорошему… — Головорез покачал головой. — Давай, Хуго. Ты такое любишь. Хуго бросил Сальму на пол и сел сверху. Та закричала, но он зажал ей рот. Зариф стала наносить удары кулаками по татуированному лицу, но бугай оставался камнем, словно она лупила не по человеку, а по подушке. Головорез достал нож и приставил его к напряженной шее. Зариф зажмурилась. — Где бумаги, сука? — пробасил он, усиливая нажим. — Подожди, подожди, — прошептала Сальма, чувствуя, как рука болвана шарит у нее под халатом. — Бумаги в сейфе. — Давай пароль, — ответил головорез в кресле. — Там десять цифр. Я могу что-то забыть. Я сама. — Ладно. Только не вздумай чудить. — Насильник поднял ее с пола и швырнул к сейфу. — Ты на мушке. Поняла? — Только дайте салфетку. У меня кровь. — Какие мы нежные, — съязвил главный и бросил ей салфетки со стола. Зариф вытерла кровь с губ и поморщилась от боли. В голове звенело от ударов, а перед глазами пульсировали разноцветные круги. Она еле сфокусировала взгляд, чтобы увидеть цифры на панели. — Что-то ты долго. — Там десять цифр, я же говорила. — Если он не откроется, мы тебя пристрелим. — Я поняла. — Сальма сглотнула. Оставалось пять. Она затаила дыхание. — О, и покурить есть. — Татуированный достал себе сигарету из ее пачки. — Не отвлекайся. — Главный кивнул на заложницу. — Да я все сделал уже. — Головорез сунул в зубы сигарету. — Держи ее на мушке, делов-то. — Какой же ты тупой, — протянул бугай в кресле и распахнул глаза, когда увидел, что его напарник сползает на пол, а по его ноге растекается кровавое пятно. Сальма наставила на главного пистолет с глушителем. — Думали, я так легко сдамся? — шипела она, показывая кровавые зубы. — Не на ту напали, ублюдки. — Эй, эй! — Главный поднял руки. — Полегче! — Что? Полегче? — Сальма вытерла кровь с губы тыльной стороной ладони. — Я и тебя продырявлю, если не перестанешь пиздить! — Ладно, мы все поняли. — Мужчина поднял руки. — Брось мне пистолет. И без резких движений, потому что я на взводе. Могу и пальнуть. Головорез бросил ей под ноги пистолет. Зариф взяла его в свободную руку. — Кто вас прислал? — Мы сами по себе. — Не вешай мне лапшу на уши. — Нас заказал посредник. Мы правда не знаем. — Убей ее, Дэн! — корчился бугай на полу. — Она мне ногу прострелила… — Следующий выстрел будет в твою тупую голову, сучье отродье. — Сальма наставила на него одну из пушек. — Так, мы уходим. Мы же уходим? — Дэн с поднятыми руками попятился к выходу. — Бумаги вы не получите. И никто не получит. Потому что это мои бумаги. Передайте это посреднику. — Сальма навела пушку на Хуго. — И щенка своего забери. — Вот же сука, — стонал Хуго на ковре. Дэн поднял подельника и положил его руку себе на плечо. — Уебывайте! — Зариф наставила на них пушки. — Я тебя найду, сука. Поняла? — простонал Хуго, обернувшись. — Ты сдохнешь, захлебываясь в собственной крови. — Это ты сейчас сдохнешь, сучонок, если не заткнешься. Она закрыла дверь на замок и сползла на пол. Перед глазами все еще вальсировали круги, а на салфетку капала кровь — то ли с губ, то ли из носа. — Вот же блять… — выругалась гангстерша, рассматривая окровавленные ладони. И как она завтра покажется боссу? Как покажется Сарай? Макарене? На секунду промелькнула мысль, что то, чего мы так боимся потерять, у нас в самый неподходящий момент отнимают. Так у нее отобрали трейлер, Маку — собственно, ее дом. Так у нее отняли привлекательное личико, которое она поддерживала многочисленными процедурами. Сейчас картошка вместо носа будет и у нее. Хороша парочка. Заир вспомнила, как они — с разбитыми лицами — куковали по целой неделе в трейлере, чтобы не показываться на публике. Зулеме проломили голову, когда она выходила из бара, и, если бы не парнишка с живой совестью, неизвестно, где бы она сейчас была. Парень хотел отвезти пострадавшую в больницу, но та, на грани потери сознания, уговорила отвезти ее домой. Мака встретила их бешеными глазами. «Что случилось? — спрашивала она парня, но тот только разводил руками. — Что случилось, еб твою мать?!» Они положили отрубившуюся Заир на постель, и Мака заходила по трейлеру, чтобы понять, что ей дальше делать. «А вдруг она умрет? — подумала она на секунду и тряхнула головой. — Нет, это всего лишь рана. Это же не огнестрел». Очнулась Зулема только к утру. Открыла глаза и поморщилась от резкой боли. Провела рукой по голове — бинты. Мака спала, сидя на диванчике и положив руки на тумбу. Заир попыталась встать, но голова закружилась и она громко простонала, чем и разбудила Макарену. — Как ты? — спросила Феррейро, присев рядом. — Пить хочу. — Держи. — Мака протянула ей банку с водой. Заир стала жадно пить. — Кто это сделал? Ты видела? — Нет, но есть кое-какие подозрения. — Лесба какая-нибудь? — Кто? — Зулема посмотрела на подругу с отвращением. — А зачем ты по барам шляешься? — Потому что видеть тебя больше не могу, — прошипела Заир и вернула пустую банку. — Не поверишь, но это взаимно. — Мака скорчила язвительную гримасу. — Так кто? — Был у меня один мужик… — Мужик? — Феррейро прищурилась. — Ты теперь по мужикам? — У меня от тебя башка трещит, — прервала ее гангстерша и легла на подушку. — Ну, надо же мне с кем-то трахаться… Ты же трахаешься. — Я встречаюсь с мужчиной. Это другое. — Он знает, что ты уголовница? — Заир потянулась за сигаретами. — Ну, я так, уточняю… — Какая же ты сука! — Макарена бросила ей в лицо пачку, и Зулема со вздохом закрыла глаза. — Значит, не знает, — прошептала Заир, выцарапывая себе сигарету. — Его ждет разочарование. — Почему я не могу быть счастлива с мужчиной? — Феррейро сверлила ее бешеным взглядом. — На мне что, клеймо? — Ну да, если вспомнить Симона или того же Фабио... — Скорпионша постучала пальцем по повязке. — Я могу это снять? — Жалко, что тебя не убили. — Феррейро вскочила. — Мир бы вздохнул с облегчением. — Ты бы вздохнула с облегчением. Ты, Макарена. — Ненавижу тебя. — Мака наставила на нее указательный палец. — И не надо было с тобой спать! — Ты сама на меня набросилась, — напомнила ей Зулема, выдыхая дым. — Или это не в счет? — Потому что я дура, — проворчала Макарена и вернулась на диван. — Да, ты дура. — Ты бесишься, потому что я хочу уйти? — Подельница кивнула на пачку, и Зулема швырнула сигареты в ее сторону. Пришлось поднимать с пола. — Кто из нас бесится? — не понимала гангстерша. — Это ты желаешь мне смерти. — То, что я встречаюсь с мужчиной, не делает из меня монстра. — Я уже начала сомневаться. — Все это, — Макарена очертила рукой круг, — в любом случае разрушилось бы. — Нет, Макарена. — Скорпионша сбросила пепел на пол. — Это ты все разрушила, когда решила свалить. Я только не понимаю, почему ты не осталась у своего мужика? Или он женат? — Почему я вернулась? — Феррейро запустила пальцы в волосы. — Сама бы хотела это знать… — Тебе жалко меня? — Заир повернулась к ней. Татуировка на щеке дернулась. — Мне жалко оставлять это место. — Мака боялась посмотреть подельнице в глаза. — Я привязалась к нему. — Так привязалась, что хочется отвязаться. Понятно. — Это фиктивный брак, Зулема. А мне нужен настоящий… Я устала. — Мне кажется, ты забыла, что мы в розыске. — Я же могу устать? — Макарена наконец-то посмотрела в восточные глаза. — Устала от чего? — Заир посмотрела в потолок и выпустила кольцо из дыма. — Не знаю. — Феррейро вскочила. — От страха. От неопределенности. От отсутствия почвы под ногами. — Она повернулась к подельнице. — От твоего холода. Да, я устала от твоего отношения. — То есть от меня? — Заир горько улыбнулась. — Чувствую себя использованной… Это ж надо. — И как я тебя использовала? Мне интересно. — Да хотя бы в сексе. — Зулема впервые подняла эту тему, и Мака округлила глаза. — Мне кажется, мы просто хорошо проводили время. Ты сама сказала, что вдвоем не так одиноко. — Где? В постели? — Заир неслышно рассмеялась. — Я признаю, что неправильно себя вела. — Мака опустила взгляд. — Я хотела от тебя внимания. Мне нужна была поддержка. Чужое тепло. — И я не смогла тебе этого дать? — Гангстерша сунула окурок в пустую кружку. — Да, не смогла. — Мне кажется, я сразу все сказала. Ты либо глухая, либо специально меня не слушала. — Да, я ошиблась. Это правда. — Макарена положила руки на пояс. — Нужно брать ответственность за себя и свою жизнь. — Ай! — Заир схватилась за затылок и поморщилась. — Что? Болит? — Мака сделала шаг вперед. — Даже не вздумай подходить, Макарена. — Зулема все еще мучилась от приступа боли. — А я подойду! — Феррейро села на кровать и попыталась осмотреть рану. Заир взмахнула руками. — Я же говорю, отстань! — крикнула она, начиная потасовку. — Какая же ты упрямая… — Мака взяла подельницу за руку и дернула к себе. Зулема поморщилась. — Ты делаешь только хуже. — Не трогай меня, — прошипела скорпионша, но Феррейро ее игнорировала. Она потрогала место рядом с раной и вздохнула. — Нужно обработать. — Макарена встала за аптечкой. — Ты же хочешь, чтобы я умерла. Так дай мне умереть, Макарена. — Заир подпалила себе новую сигарету. — Чтобы я себя винила? — Мака покачала головой. — Ну уж нет. — Ничего, переживешь, — процедила сквозь зубы Зулема. — Убери лекарства. — Это всего лишь повязка. Ты все равно дома сидишь. Никто тебя не увидит. — Не прикасайся ко мне. — Иначе что? — Феррейро присела на постель с аптечкой в руках. — Только попробуй. — Заир наставила на нее руку с сигаретой. Макарена схватила ее за запястье и уселась на противницу сверху. Заир попыталась треснуть наездницу слева, но Макарена, как опытный боксер, заблокировала удар. Зулема попыталась сбросить с себя надоедливое тело, активно дергая ногами и вращая корпусом. Феррейро наклонилась к злому лицу. — Может, ты ревнуешь? — спросила она, и гангстерша открыла рот. — Что? — тихо спросила та. — Ты головой поехала? — Тебе же нравился секс со мной… — Наездница остановила взгляд на подрагивающих губах. — Неужели я не оставила приятного впечатления? — Что ты делаешь? — Заир прищурилась. — Что ты сейчас делаешь, Макарена? Феррейро перевела взгляд с губ на острые, злые глаза. Зулема медленно поднесла ко рту окурок и заметила, что он погас. Они услышали, как к фургону подъезжает машина. Макарена сразу выпрямилась. — Слезь с меня, — процедила сквозь зубы гангстерша. — И больше ни прикасайся. — Кто это может быть? — Феррейро все еще сидела на ней. — Если слезешь, я узнаю. — Заир хлопнула наездницу по бедрам. — Может, твой мужик решил порадовать нас визитом? — Он не знает, где я живу. — Макарена спрыгнула с кровати и выглянула в окно. — Может, это твой мужик? Тебе вчера череп проломили. Думаешь, просто так? — Это не мой мужик. — Зулема достала пистолет из ящика и взвела курок. — В отличие от тебя я не западаю на первых встречных. — Она цокнула языком. — Сиди тут и не высовывайся. Мака следила за Зулемой, которая, спрятав пистолет, подошла к незнакомому мужчине. Тот стал размахивать руками, а потом, услышав ответ, широко улыбнулся. Заир мягко рассмеялась. Мужчина положил руки на пояс. Очень милая сцена: к этой уголовнице клеится первый встречный, а она наблюдает за ними из укрытия. Заир обняла незнакомца за плечи и повела к машине, стоявшей в тени. Феррейро сцепила зубы и выдохнула: «Joder…»*