Vis a Vis: El Mundo

Паула заглянула в телефон жены. — Вы еще и переписываетесь? — спросила она, открыв рот. Варгас смотрела на сообщение, которое ей отправила Зулема в начале пятого. «И где они пропадали всю ночь?» — не понимала Цыганочка, хотя ответ уже был готов, просто не хотелось признавать: Мака вновь повелась на Зулему. Неудивительно — она всегда на нее велась. Даже Альберто — с его идиллией — не помешал. — Нам надо поговорить, дорогая. — Сарай положила телефон на стол. — Ты уходишь от меня? — Паула поджала губы. — Ты с ума сошла? — Варгас открыла рот. — С чего такие выводы? — Ну, Сальма в твоем вкусе. — Жена была крайне спокойна, чем удивляла Сарай. — Ты сразу на нее накинулась. Я же не слепая. — Нет, я не ухожу от тебя. Ни о чем таком не думай. — Цыганка подошла к любимой и взяла ее за руку. — Я просто не знаю, с чего начать… Мне столько нужно рассказать тебе. Я все откладывала и откладывала. Видимо, время пришло. — Она твоя бывшая? — Паула нахмурилась. — Ну, почти. Давай присядем… — Сарай пригласила жену на диван. — Это будет долгий разговор. — Ты меня пугаешь, Сарай. — Дело в том, что… — Варгас набрала воздуха в легкие. — Дело в том, что мы вместе сидели в тюрьме. Я, Макарена, Сальма. Ее тогда звали по-другому. Мы были не просто подругами — это была банда, Паула. Целое преступное сообщество. — Ну, я знаю, что ты сидела. Это не новость. — Сальма умерла шесть лет назад, — выдохнула Цыганочка, скрестив пальцы. — Ее расстреляли у Маки на глазах. — Подожди… — Паула сделала останавливающий жест. — Как она могла умереть? Я же видела ее своими глазами! — Можно сказать, она воскресла. Ее спасли сначала мексиканцы, потом китайцы… Она сделала себе новые документы. Начала вести новую жизнь. — Сарай с дрожью вздохнула, потому что вспомнила холод рук мертвой Зулемы. — Эта сука не давала о себе знать шесть лет, а потом Мака случайно увидела ее на фото рядом со своим мужем… — Господи, Сарай… — Женщина погладила возлюбленную по щеке. — Прости. Я думала, ты запала на нее. — Я так и не смогла пережить ее смерть. — Варгас отчаянно боролась со слезами. — Блять… Думаешь, я просто так пошла к психологу? Я хотела справиться, перестать мучиться от воспоминаний. Да, эти воспоминания — дерьмо, но ничего другого у меня в жизни не было. — Она не выдержала, и по щекам скатились две слезы. — Я тебе многое не рассказывала… Это дичь, если честно. Сальма хотела убить меня вместе с Эстрельей в животе, потому что, попав в больницу, я бы точно ее сдала. Мы тогда сбежали из тюрьмы. И я выстрелила в нее. Мы все трое чуть не сдохли в ту ночь. Потом она оплатила Эстрелье дорогостоящее лечение… — Цыганочка попыталась улыбнуться. — Мы сто раз друг друга предавали и столько же друг друга спасали. — Сарай, дорогая. — Жена взяла ее руки в свои. — Я не понимаю, она твой друг или враг? — Конечно, она мой друг. Я жизнь бы за нее отдала. — Настолько близкий? — Да, — кивнула Варгас, вытирая слезы. — Она моя сестра. — Тогда я рада, малыш. Я видела, как ты страдала. Значит, причина была в ней. — Это ебаное чудо, Паула. Это как пережить исполнение мечты. Как будто Господь услышал твои молитвы… — Сарай погладила татуировку с Девой Марией на плече. — Я молилась каждую ночь и понимала, что прошу о воскрешении Лазаря, понимаешь? И это произошло. Это, черт возьми, произошло! — Почему она так внезапно появилась? — Я тоже хотела бы знать. — Варгас закусила губу в раздумьях. — Но думаю, что причина в Макарене, а не во мне. — Почему? — Они жили вместе. — Да быть такого не может! — Паула замотала головой. — У Маки были отношения с женщинами? Она же гетеросексуалка до мозга костей! — Да, были. — Цыганочка закивала. — Последние отношения были как раз с Сальмой… — Мне надо выпить. — Ошарашенная достала бокалы и наполнила их белым вином. — Будешь? — Конечно. — Варгас размазала слезы по щекам. — Это надо отпраздновать. — Паула протянула жене вино. — Мака — бисексуалка… Я в шоке. — И вчера мы тусили в клубе. Сальма наконец-то рассказала, как ей удалось все устроить. — Сарай сделала первый глоток. — М-м-м… И кто-то подмешал Маке дури в коктейль, представляешь? — Боже мой… Сейчас с ней все в порядке? — Ничего не в порядке! — Цыганочка взмахнула левой рукой. — Сальма привезла ее в пятом часу утра. Они где-то шлялись всю ночь! — Ты думаешь, Мака изменила Альберто? — Паула открыла рот. — Да, я думаю, что это были не просто разговоры, — кивнула жена и сделала еще один глоток. — И Мака изменила Альберто… — Возможно, ты ошибаешься и им надо было объясниться. Они так долго не виделись. — Ты бы видела их в клубе, Паула… Там все серьезно. — Варгас чмокнула губами. — Там все так серьезно, что диву даешься. — Бедный Альберто, — выдохнула жена и отпила из бокала. — Хотя, Сарай, мы все еще ничего не знаем… Ты можешь ошибаться. — Мака влюблена в Сальму, — Варгас произнесла это с тяжелым сердцем. — До конца не хотела в это верить. Думала, все осталось в прошлом. Оказывается, нет. — Тебя это ранит? — Паула нахмурилась. — Мака хотела спокойной жизни. Она на все пошла, чтобы ее построить. Родила ребенка, встретила мужа своей мечты. А теперь появился призрак, и… — Цыганочка вытянула губы. — Как будто это начало конца. — Не знаю. Я бы радовалась за подругу, если бы она встретила свою любовь. — Женщина дернула плечами. — Даже в таких обстоятельствах… — Сальма не обычный человек. Не могу тебе рассказать всего, чтобы не втягивать тебя еще больше, но она точно не на светлой стороне. С ней не будет спокойной жизни. Она просто не умеет так жить. — Видимо, Макарене такие нравятся. Не думала об этом? — Паула не понимала всей серьезности. — Да, удивительно… Она совсем не похожа на ту, которая любит женщин. Мой гей-радар даже не пикнул. И как я просмотрела? — Я тоже удивилась, когда узнала, что они стали жить и работать вместе. — И кем они работали? — Ну как тебе сказать… — Варгас раздула щеки, не зная, с чего начать.

***

Леопольдо схватил с тарелки уже остывший панкейк и забегал по кухне, изображая то ли самолет, то ли гоночную машину. Альберто смотрел в телефон и даже не улыбался. Макарена перевернула кусочек теста. На секунду ей показалось, что она жарит собственное сердце. — Когда ты вернулась? Я не заметил… — Альберто все еще смотрел в телефон. — В начале пятого. Меня Сарай привезла, — соврала благоверная, чувствуя тошноту. — Понятно. Мака обернулась. — Что-то не так? — Да нет, просто устал. — Мужчина потер виски. — Голова болит. — Выпей обезболивающее. Мне принести? — Надо поесть, наверное. — Он сунул в рот толстый блин. — М-м-м… Это вкусно. — Ягоды возьми. И сироп. Не ешь всухомятку. — К тебе никто там не приставал? — Мужчина наклонил голову. Макарена смотрела в черные глаза с длинными ресницами и чувствовала, что что-то не так. Что-то еще произошло, помимо ее ночной измены. Но она не знала, что. И от этого становилось еще хуже. — Рыженькая одна липла. — Жена дернула плечом. — Сарай решила, что она что-то подмешала мне в коктейль. Меня ноги еле держали. — Сейчас все в порядке? — дежурно спросил Альберто, и Макарена это заметила. Между ними, однозначно, стало меньше тепла. — Ничего не болит? — Да, все хорошо. — Мака пополнила горку ароматных панкейков еще одним. Нет, она не была в порядке. И тело правда местами побаливало, особенно затылок. — Ты не опоздаешь? — У меня встреча в обед. — Альберто снова посмотрел в телефон. — Как хорошо… — Феррейро готова была провалиться в геенну огненную. — Лео, иди завтракать. Ты куда убежал? — Я не хочу, — проворчал мальчуган. — Ты же хочешь быть сильным? Сильные мужчины всегда завтракают. Посмотри на своего папу. — Хорошо, — протянул сын и забрался на стул. — Супермены тоже завтракают? — Да, два раза. — Мать протянула ему стакан теплого молока. — Давай ягоды я буду тебе давать? — Не хочу ягоды, — ворчал мальчуган. — Они полезные. Супермены едят ягоды. — Правда? — Мальчик распахнул глаза. — Да. — Мака сунула ему в рот крупную ягоду. Малыш поморщился. В кармане зазвенел телефон, и Макарена взглянула на экран. Это была Варгас. «Ты в порядке? — писала она. — Зулема написала, что довезла тебя в начале пятого…» Мака тяжело вздохнула. Цыганочка наверняка все поняла. Она знала их обеих настолько хорошо, что не могла не догадаться. — Что там? — Альберто дернул бровями. — Сарай спрашивает, как я себя чувствую. «Все хорошо. А с Зулемой мы разошлись, теперь уже окончательно», — напечатала она подруге. «Не думаю, что она оставит тебя в покое», — ответила Сарай сразу же. Мака стала щелкать ответ: «Она сказала, что не хочет меня видеть. Так что это правда всё». «Я надеялась, что вы останетесь друзьями», — досадовала Цыганочка в следующем ответе, и Макарена перечитала эту фразу еще раз. Смысла было два. «Нет, мы не друзья», — отправила она несколько слов и вернула телефон в карман. Альберто смотрел на жену с интересом. — Что? — Макарена тряхнула головой. — У тебя что-то случилось? — начал он осторожно. — Ты сама не своя. — Я перебрала вчера, вдобавок неизвестно, что мне подмешала та… — Мака хотела сказать «сука», но вовремя вспомнила, что рядом ребенок. — Та женщина. — Может, анализы сдать на всякий случай? — Не хочу время на это тратить и деньги, — проворчала жена и почувствовала легкую панику. Это было невыносимо. — Мне кажется, ты должна беречь себя ради Лео. Если не хочешь беречь себя ради меня… Феррейро ощутила, как к горлу подступают слезы. Она отвернулась и стала делать вид, что занята уборкой. «Как я могу смотреть ему в глаза? — ругала Мака себя. — Как я могу после случившегося разговаривать с ним? Какая же я мразь…» — Ты поел, малыш? — Альберто вытер мальчику губы. — Пойдем во двор. Я тебе мячик купил. — Футбольный? — Мальчуган распахнул глаза. — Ты лучше меня разбираешься. Вот и скажешь мне. — Мужчина взял сына за руку. — Если хочешь, приходи к нам. Стерпев холод, Мака заперлась в ванной и села на пол, чтобы отдаться слезам. «Если Зулема хотела разрушить мой брак, то ей это удалось, — думала Феррейро, размазывая по щекам влагу. — Какая же я дура… Как я могла поддаться? В какой момент я потеряла контроль?» Она била себя по лицу и коленкам, пытаясь себя наказать и одновременно найти ответ. Может, когда она увидела фото улыбающейся блондинки? Может, именно в тот момент все в ее жизни пошло по другому сценарию? И этот сценарий она с радостью выкинула бы в окно, настолько он дешевый: женщина, с которой у героини была связь в прошлом, возвращается и соблазняет свою — уже замужнюю — подругу. Она бы никогда такое не написала. Макарена вздохнула и опустила лицо в колени. Зато она узнала то, от чего бежала все эти годы — они с Зулемой любили друг друга. Макарена любила Зулему, а Зулема — Макарену. Дважды два — четыре. Поэтому Заир вела себя так странно: то приближала ее, то гнала. Наверняка той тоже было непросто — любить такую мразь. Предательницу, изменщицу, дуру. И, что странно, Альберто тоже любил свою жену. Нет, любит… Все еще любит. «Да куда вы все смотрите?» — вопила Феррейро в мыслях, не понимая, чем она их так привлекла. Вокруг была только ложь — себе и другим. Хотелось плюнуть себе в лицо, но для этого надо было выйти на сильный ветер. И плевок бы прилетел прямо в глаза… Раз все взорвалось, а потом разрушилось, Мака стала ходить по обломкам — она вспоминала вчерашний вечер. Как они обнимались на танцполе, и Сарай, должно быть, поверила в то, что они счастливы. Макарена действительно чувствовала себя счастливой в те секунды. Зулема обволакивала ее своим острым запахом дорогого парфюма и мягкими, как облако, руками. Губы обжигали, говорили что-то на ухо, в глазах таилась тревога, потом заблестели еле заметные слезы. Когда будет совсем плохо, она вернется туда. Будет прокручивать этот момент, как на кинопленке. Пожалуй, запишет на нее и ту сцену, где Зулема читает стихи, направив свой взгляд в звезды. Оказывается, была в ней романтика, хотя она всячески ее отрицала. И фотоаппарат Зулема подарила не просто так: ей хотелось хотя бы так удержать некоторые моменты их совместной жизни. Потому что это был ее дом. Она была для нее домом. Макарена перенеслась мыслями в машину. Теплый цитрусовый аромат. Светящиеся панели, как в космическом корабле. Огоньки в очках на носу. Художественный профиль. Улыбающиеся — в доброй шутке — губы. Глаза, в которых спряталась ночь. Клыки на обнаженной груди. Пальцы, сжимающие волосы на затылке. Взрыв между ними, под ними, взрыв везде. Шепот, который Мака не понимает — опять другой язык. — Знала бы ты, что тебя ждет… Макарена распахнула глаза. Она отчетливо слышала эту фразу, когда просыпалась. Что это, черт возьми, значит? Что ее ждет? Что собирается сделать Зулема? Неужели у нее есть план? План — да не может этого быть! — мести? И как она такое проморгала? Повелась на глаза, на прикосновения, на секс в конце концов и совсем забыла, что Заир ничего не делает просто так. Сердце бешено заколотилось в груди, словно Мака прыгала с парашютом, который никак не хотел открываться. Она метнулась на кухню, словно там ее ждало спасение. Дрожащими руками налила себе кофе. Сигарету закуривать не стала — Альберто был еще дома. Голова моментально отяжелела, превратившись в валун. Сердце все так же прыгало. Зулема не просто хотела разрушить ее брак, там было что-то еще, о чем Мака не знала. Но она обязательно узнает. Она чертова Феррейро, которая никогда не бросает дело на полпути. Возможно, надо было перетереть эту мысль с Сарай, но та стала бы осуждать ее за измену — не та поддержка, которую ожидаешь от подруги. «Может, Кастильо?» — подумала Макарена, сжимая фарфор. Может, и Кастильо…

***

Кастильо лежал в гамаке и пил коктейль, который ему приготовила дочка. Дочь жены — своих детей у него не было. Быть может, и к лучшему: этот мужчина был маньяком и пропадал на работе всю жизнь. Но кто будет врать? Кастильо всегда скучал по своему делу. В гамаке, конечно, хорошо, но лучше всего в погоне. Он пересчитал пули, которые поймал телом — решето!, а потом широко улыбнулся. Хотя нога до сих пор побаливала, даже после всех операций. «Хорошо, что я ушел, — подумал инспектор, рассматривая содержимое стакана. — Иначе бы еще кого-нибудь загубил». Так уж вышло, что его напарники умирали, как мухи. Нет, хватит смерти. Пусть впереди будет жизнь — в гамаке, с коктейлем и с горячими девушками на экране телефона. — Да, Мака. — Инспектор приложил к уху телефон. — Привет, старик. Как ты? — Наслаждаюсь жизнью, Макарена. — Мужчина довольно крякнул. — Зулема как-то предложила мне взятку и чтобы я свалил на острова. Интересно, что бы было, если бы я эти деньги взял? Представляешь, до сих пор сомневаюсь. — Мы бы сейчас точно не разговаривали. — Макарена улыбнулась. — Тогда к черту все. Ты ведь по поводу Зулемы звонишь? — Да, мне нужна помощь. — Все стало еще хуже? — Инспектор поставил стакан на столик. — Мы виделись с ней, — выдохнула Мака и затараторила: И я узнала, как она провернула операцию с новой личностью. Но звоню я по другому поводу… В общем, не спрашивайте, как, но я узнала, что у Зулемы есть план. Я только не понимаю, в чем он заключается. Или частично понимаю. Но мне кажется, что может быть что-то еще. Что-то очень страшное. И это неудивительно, потому что Зулема ничего не делает просто так. Вы сами знаете… У нее всегда есть план «А», «Б» и так далее, пока алфавит не закончится. — Так, Мака, успокойся. — Кастильо кашлянул в кулак. — С тебя есть что взять? — В каком смысле? — Феррейро нахмурилась. — Что у тебя можно отнять? — Ну, денег у меня нет. Есть только семья. — Макарена пожала плечами. — Это самое дорогое, что у меня есть. — Думай в эту сторону. — Нет, она ничего не сделает моему сыну, это я точно знаю. — А Альберто? Она может украсть у тебя мужа? — Как? Соблазнить его? Нет, я уверена в нем на сто процентов. — Мака поджала губы. «Она соблазнила меня, а не Альберто», — подумала она с гадким чувством. «Вообще-то это ты ее соблазнила», — напомнил ей внутренний голос, и Макарена закатила глаза. — А что у Альберто с работой? — Тоже все хорошо. Недавно ему выдали большую премию. И я видела его босса. Они в очень хороших отношениях. — Я бы не был уверен ни в чем, когда рядом рыскает Зулема. — То есть я что-то упускаю? — Мака закусила губу. — Видимо, да. — А знаешь, что еще можно украсть у тебя, Мака? — Кастильо взял стакан и сделал глоток. — И что же? — Тебя, Мака. Зулема может украсть тебя. — Каким образом? — спросила Мака, хотя прекрасно все понимала. — Не мне тебе объяснять. — Кастильо с шумом выдохнул. — Звони, когда все станет совсем плохо. Когда прозвучит первый выстрел. Постараюсь помочь. — Никаких выстрелов не будет, — запротестовала Феррейро. — Мы же не в тюрьме. — Ну да, — проворчал инспектор и вытянул губы. — Будь осторожна, Макарена. Он сунул гаджет в карман на груди и закинул руки за голову. «Эльф из преисподней вернулся, — думал Кастильо, рассматривая листья над головой. — Мы живем в ебаном фильме…» — Ты чего улыбаешься? — спросила его жена, которая принесла поднос с закусками. — Я разве улыбаюсь? — Старый волк посмотрел на коктейль. — А улыбаюсь я потому, что эта бурда очень вкусная!

***

Зулема упала на подушки, тяжело дыша. Опомнившись, она потянулась за сигаретой. — Как тебе разрешили курить в номере? — спросил Рауль, поглаживая ее по мокрому животу. — Деньги решают все. — Заир убрала его руку и стала жадно глотать дым, словно не курила вечность. Огонек то и дело мелькал в полутьме. — Ты сегодня какая-то особенно страстная. Случилось что-то хорошее? — Почему сразу хорошее? — Зулема смотрела в потолок. — Может, что-то плохое? Оно тоже вызывает сильные эмоции. — Новый заказ? — Мужчина взял себе сигарету. Отнимать сигарету у Сальмы он бы не решился — она бы точно ему врезала. — Или старый закончила? — Члены не разговаривают. Мне еще раз это сказать? — Неужели ты меня ни капельки не любишь? — Он чмокнул ее в бедро и сразу же получил по затылку. — Иногда я верю, что мы на самом деле пара. Мне это нравится. — Я бы никогда не была с таким, как ты. — А с кем бы была? — Уж точно не с тобой. — Зулема скривила губы. — Нет, я серьезно. — Рауль погладил ее по согнутой коленке. — Если не со мной, то с кем? Какой он? Или, может быть, она? — У меня в шкафу нож, и я могу его достать, Рауль. — И что? Отрежешь мне его? — Парень показал на свой член. — Я бы знакомую одну пригласила. Она хороша в этом. — Гангстерша вспомнила, как Сарай отрезала член Сандовалю. — У тебя же были партнеры. Не поверю, что ты всегда была одна. — Ты мне надоел. Вали давай. — Она кивнула на урну. — И прибери за собой, а то как в свинарнике. — Когда-нибудь я тебя разговорю, вот увидишь. — Я даже под кайфом молчу, идиот. — Какая же ты грубая… — Рауль нехотя натянул боксеры. — Тебе заплатить? — Заир одарила его белоснежной улыбкой. — Ужасно грубая. Но мне это так нравится. — Вали давай. Я хочу отдохнуть. — Ну да, после такого правда надо отдохнуть. — Парень стал натягивать джинсы. — Я тебе напишу. — Не надо мне писать. В номер несколько раз постучали. Зулема приподнялась на локтях. — Ты кого-то ждешь? — Рауль взял футболку. — Нет. — Заир накинула халат и подошла к двери. — Что надо? — Это я, — ответил женский голос. — Блять… — Зулема закусила губу. Рауль удивился тому, как Сальма резко переменилась. — Кто там? — прошептал он. — Я не одна, — ответила Заир гостье. — Ты можешь позже прийти? — Не могу. Нам надо поговорить. — Кто это? — Рауль натянул футболку и сунул в карман телефон. — Иди отсюда. — Зулема сунула ему обувь в руки. — Ты откроешь мне? — спросил женский голос, и Заир закатила глаза. Она открыла дверь и вытолкнула Рауля в коридор. Мака столкнулась с ним. — Вы уже на «ты»? — спросил Рауль, оценивая ее внешний вид. Мака натянуто кивнула — почему-то она думала, что Зулема будет в одиночестве. — Подожди… — Заир остановила Макарену жестом и посмотрела на Рауля, топтавшегося у лифта. — Сейчас он уйдет. Я не хочу, чтобы нас слышали. Рауль посмотрел на них, и Заир процедила сквозь зубы ругательство. Она перевела взгляд на гостью, которая была крайне раздражена. Была мысль, что Феррейро прямо сейчас ударит ее. — Зачем приперлась? — спросила Зулема после того, как Рауль исчез в лифте. — Надо поговорить. — Макарена сделала глубокий вздох, собираясь с силами. — Впусти меня. Не хочу стоять в коридоре, как служанка. — Ладно. — Хозяйка пропустила ее в номер. — Нас не должны видеть вместе. — Что, не подхожу твоей новой жизни? — Феррейро хмыкнула. — Надеюсь, разговор будет недолгим, потому что я хочу отдохнуть. — Заир проигнорировала этот выпад. — Завтра тяжелый день. Макарена осмотрелась и заметила смятую постель. — Что? — Заир развела руками. — Как ты можешь спать с ним после того, что было? — Мака взяла со столика сигарету. — Вы тут курите, я смотрю… — Ты пришла нотации мне читать? — Заир состроила недовольную гримасу. — Я бы так не смогла. — Макарена приземлилась в кресло. — Ну, ты переспала с мужиком, когда мы жили вместе. — Зулема выцарапала себе сигарету. Она старалась держать себя в руках, но ее уже потряхивало от злости. — Или ты забыла, откуда у тебя сын появился? — Мы тогда поругались. И я хотела уйти. — Давай оправдывай себя. Ты же у нас хорошая, а я плохая. — Нет, я не считаю себя хорошей, — качала головой гостья, — особенно после вчерашней ночи. — Я не понимаю, ты пришла, чтобы исповедаться? — Гангстерша закатила глаза, выдыхая дым. — Извини, но я не хочу слушать страдания неверной жены. — Я позвонила Кастильо. И он… — Ну да, к папочке побежала. — Заир отвернулась, чтобы не швырнуть гостью об стену. — И он натолкнул меня на интересную мысль. Возможно, я раньше думала об этом, но потом почему-то забыла. — Макарена сбросила пепел в пепельницу. — Ты же не просто так вернулась. Да, ты уже разрушила мой брак. Я не могу быть с Альберто после такого. Тут ты победила меня, причем так просто… Я признаю свое поражение. — Это ты хотела меня трахнуть! — Зулема развернулась. — Ничего? — Да, я правда этого хотела. — Мака расставила ноги и положила на них руки со скрещенными пальцами. — Я слышала те слова в машине, Зулема. «Знала бы ты, что тебя ждет». Я не спала. — И? — Заир нахмурилась. — И что? — Ты хочешь сделать что-то еще, помимо разрушения моей семейной жизни. Не думаю, что дело касается Лео. Ты бы не опустилась до такого. Так что, видимо, твой план касается Альберто… — Гостья прищурилась. — Что ты хочешь сделать с ним? Вряд ли соблазнить, если уже соблазнила меня. Зулема снова отвернулась к окну. Она молчала. — Что-нибудь скажешь? — Мака вздохнула. — С какой стати я должна тебе что-то говорить? — Потому что я пришла не одна… — Макарена завела руку за спину и достала из-за пояса пистолет. — Я с другом. Заир медленно развернулась и посмотрела на пушку. — Смешно, Мака. Ты уже пытала меня. — Она облизнула губы. — И ты знаешь, что я бессмертна. — Для того, чтобы воскреснуть, надо умереть. — Тебя посадят, Мака, даже за то, что выстрелишь. И сын твой останется с папочкой. — Пусть полежит. Вдруг пригодится. — Феррейро положила оружие на столик рядом с собой. — Мне кажется, это красиво. Две женщины, пистолет… — У меня тоже есть. Может, дуэль? — Заир кивнула на ящик шкафчика. — А очередь монетка решит. — Говори, Зулема. Я от тебя не отстану. — Ну что у тебя есть? — Зулема шагнула вперед. — Что? Что ты можешь предъявить мне, кроме себя? — Я же могу и в себя выстрелить… — Макарена, сбросив пепел, улыбнулась. — Ты ебнулась? — Гангстерша округлила глаза. — Скажу, что это ты в меня выстрелила, а я пришла устроить тебе сцену ревности из-за Альберто. — У тебя в голове каша. — Заир смотрела на пистолет. — Так что лучше расскажи все, и никто не пострадает. — Я вызываю охрану, Мака. — Зулема метнулась к телефону, но Мака оказалась быстрее. Она толкнула Заир к столу и навалилась на нее всем телом. Женщина поморщилась от боли. — Сука… — Хочешь, чтобы я начала пытать тебя? — дышала Мака ей в шею. — Как? — прохрипела Заир, пытаясь сбросить с себя взбесившийся груз. — Этим пистолетом? Ты же знаешь, я ничего не боюсь. Я под автоматы бросилась, когда не оставалось выбора. И выжила… Я, блять, выжила! — Пистолет — это план «Б». — Феррейро схватила ее за пояс и развернула к себе. — Хочешь трахнуть меня, да? — шипела Заир ей в лицо. — Ничего умнее не придумала? — Я не просто хочу тебя трахнуть. — Мака ткнула ей в грудь. — Я хочу залезть сюда. — Да ты гений тактики! — Зулема ударила гостью между ног, и та медленно опустилась на колени. — Ну вот, ты потеряла бдительность, Мака… Когда ты ходила на бокс, было намного лучше. Макарена так и стояла на коленях, закрыв лицо волосами. — Что, больно? — Зулема похлопала ее по макушке. — Я же по-дружески… — Я тебя убью, — прошептала Мака сквозь зубы. — Что? — Заир попыталась заглянуть ей в лицо. Феррейро воспользовалась моментом и, схватив гангстершу за руку, повалила ее на пол, а потом взгромоздилась сверху. Зулема начала отвешивать ей пощечины, и Макарена треснула ей по лицу с такой силой, что Заир закатила глаза. — Ты так и не ответила, любила ли ты меня. — Мака сняла пиджак и осталась в белой майке. Она наклонилась к Зулеме, которая прижимала к щеке ладонь. В восточных глазах блестели слезы. — А я думаю, что любила. Я была твоей слабостью, Зулема, сразу после дочери. И я, прячась в твоем сердце, уничтожила тебя. Я, Зулема, а не кто-то из тех мужиков с пушками. — Я возьму этот чертов пистолет и убью тебя. — Зулема испепеляла ее взглядом. — И пусть сын живет с отцом. Это лучше, чем жить с такой матерью. — Она зажмурилась, когда на шею упали крепкие пальцы. — Давай, задуши меня. Потому что я была лучшим моментом в твоей жалкой жизни. — Заир вращала глазами, начиная терять сознание. — Убей меня, иначе я убью тебя… Мака ослабила хватку, и гангстерша стала хватать ртом воздух. — Скажешь или нет? — спросила Феррейро, наклонившись. — Иди на хуй. — Зулема плюнула ей в лицо. — Ах ты сука… — Мака вытерла слюну с щеки и стала развязывать пояс на махровом халате. Заир схватила ее за руки, но Макарена вырвалась и снова заехала ей по лицу. Зулема зажмурилась. — Ты можешь все мне рассказать, пока не поздно. — Мне больно, Макарена… — А мне не больно? — Мака вцепилась ей зубами в шею. — Пожалуйста, давай не так. Только не так, — хрипела бывшая подруга, мучаясь от физической и душевной боли. — Нет, я не отстану. И ты меня не разжалобишь. — Брюнетка продолжала кусать бледную шею. — Еще не поздно рассказать мне свой план. — Нет у меня никакого плана, — прошептала Зулема, теряя остатки самообладания. — Не верю. Гостья запустила руку под халат, где ее ждало обнаженное тело. Зулема выругалась на арабском и, словно опомнившись, нашла вражеские губы. Макарена даже опешила, когда почувствовала во рту горячий язык. Зулема, с мокрым от слез лицом, целовала ее. Феррейро целовала ее в ответ, что даже забыла подвигаться внутри. Но разум вскоре вернулся, и пальцы начали свое темное дело. Жертва бросила поцелуй, потому что ей нечем было дышать. — Кто лучше? Я или он? — выговаривала вспотевшая Мака ей в шею. — Самое время сравнить. — Иди на хуй, — выругалась Заир и получила новую затрещину. — Я или он, Зулема? — Макарена, окончательно потеряв голову, зашла еще глубже. Она еще не пришла к мысли, что беспомощная Зулема в ее руках — самый сильный наркотик в ее жизни. Если бы пришла, она, наверное, взорвалась бы, забрызгав светлые стены красным. — Ладно, ты победила, — прошептала Зулема, облизывая пересохшие губы. — Ты. Ты. — Подожди, ты еще не кончила. Я же не могу вот так тебя бросить? — Какая же ты сука… — Заир ударилась затылком о ковер. — Такой Макареной ты восхищалась, Зулема? — Брюнетка двигала пальцами все быстрее. — М? — Нет. — Ага, — кивнула Мака и укусила ее за ухо. — Я знаю. Прошло несколько минут, полных любви и ненависти. Жертва не сдавалась так же, как и ее палач. Зулема боролась до последнего, пока не ощутила то, чего терпеть не могла — собственную беспомощность. Тело забилось в предательской судороге. — Будь ты проклята, Мака. — Зулема задержала дыхание, чувствуя, как приближается жаркая волна к голове. — Будь ты проклята… Она обмякла в крепких руках и заплакала. Она горько плакала уже второй раз за день, если считать тот разговор у машины. Макарена вытерла пальцы о халат. Зулема отвернулась, чтобы не смотреть ей в лицо. — Ну что? — Мака опустила взгляд на обнаженную грудь. — Я не хотела, чтобы все было вот так, — произнесла Заир со всхлипами. — Мне так плохо, что я готова застрелиться. Можешь дать мне свой пистолет. — Ты не оставила мне выбора. — Макарена наклонилась и поцеловала ее во влажную шею. — Могла бы рассказать мне все, и мы бы разошлись с миром… — Почему ты так жестока со мной, Макарена? — Зулема посмотрела ей в глаза. — Неужели ты не видишь, что меня не надо пытать? Что я уже слаба рядом с тобой?