Vis a Vis: El Mundo

Очередная ночь. Зулема убедила Макарену снять «бесючие» гирлянды, и теперь источником света служила лишь лампа с ярким оранжевым абажуром. Мака — в порыве шопингового безумия — притащила ее из винтажного магазина на окраине. Подельница долго критиковала ее за столь бесполезную покупку, однажды даже пыталась выбросить из окна — Макарена вовремя увидела этот акт вандализма. Блонди натянула на свое — обнаженное — тело одеяло и повернулась на бок. Зулема сидела, прижав колени к груди, и курила уже вторую сигарету, сбрасывая пепел прямо на пол. Мака видела только ее голую спину и взъерошенную шевелюру. После секса они обычно не разговаривали, но Мака решила нарушить традицию. — О чем думаешь? — тихо спросила блондинка. — О том, что воровать драгоценности — это не выход. — Заир провела пальцем по губам. — Мы какие-то мелкие воровки. Надо действовать шире. Мыслить шире. — Свергнуть правительство? — пошутила Мака и, протянув руку, стала водить пальцем по сгорбленному позвоночнику. Спина дернулась, словно Зулеме было неприятно, но Макарена проигнорировала этот жест. Она убрала длинные волосы, чтобы добраться до лопаток. — Мака… — выдохнула брюнетка и повернулась к ней. Мака состроила невинное лицо. — Что? — Я не могу дать тебе того, к чему ты стремишься. — Зулема выдохнула дым, глядя ей в глаза. — И к чему же я стремлюсь? — Мака приподнялась на локтях. — Просвети меня. — Ты стремишься к тому, к чему стремятся все женщины. Ну, кроме меня. — Заир сбросила пепел. — Все эти розовые сопли… Походы в кино на последний ряд. Ужины в ресторанах, подарки, кольца. Клятвы. — Она поджала губы, раздумывая. — Кот, собака, полный двор гостей. Ребенок в люльке. Лыжный курорт раз в год. Встречи с родителями. Пирог в духовке… — Качнув головой, брюнетка с горечью улыбнулась. — Пирог в духовке… Смешно. — С чего ты решила, что мне это нужно? — не понимала Макарена. — Думаешь, я как все? — Посмотри на себя, «гангстерша». — Заир задрала подбородок, а потом отвернулась, чтобы не говорить последние слова в лицо. — Я не смогу быть нежной с тобой… — Потому что не умеешь? Или что? — Мака, почувствовав, как пересыхает во рту, облизнула губы. Слова, которые она только что услышала, ранили ее. — И я не хочу, чтобы мы привязывались друг к другу. — Зулема потушила окурок в пепельнице, но все еще смотрела в сторону. — Если я чего-то не хочу, значит, этого не будет. — Значит, секса ты все-таки хотела? — Макарена чувствовала себя оскорбленной. Это точно не то, что она хотела услышать. — Со мной, а не с кем-то другим… — Это всего лишь секс. Не приплетай к нему целую историю. — Я думала, что мы… — Феррейро не знала, продолжать ей фразу или нет. Близки? — Больше не думай, тогда не разочаруешься. — Заир посмотрела на нее строго и зло. У Маки даже дыхание перехватило. — Это не любовное гнездышко, Мака. Мы не пара. Мы партнеры. Но ты продолжаешь таскать сюда всякий хлам с барахолок. Продолжаешь вешать эти чертовы звездочки! — Что плохого в звездочках? Я хочу жить в красивом месте. — Макарена, проглотив обиду, игриво дернула бровями. Нужно было срочно разрядить обстановку. — Может, ты боишься другого? Влюбиться в меня, например? — Меня сейчас стошнит. — Заир, выдыхая, надула щеки. — Я что, такая некрасивая? — Блондиночка запрокинула голову, показывая искусанную шею. Брюнетка закатила глаза, давая понять, что ей не нравится весь этот разговор. — Хочешь, чтобы я сказала, что ты красивая? — Подруга прищурилась, уложив подбородок на плечо. — Хочу, чтобы ты сказала правду. — Ты красивая, Блондиночка. — Заир растянула губы. — Это всё? — Тогда что не так? Что тебе мешает? — Мешает что? — не понимала Заир. — Ну… — Мака не решалась на ответ. И что бы она ответила гангстерше? «Быть вместе»? «Быть парой»? «Довериться мне»? Это больше походило на признание в чувствах, чем на ответ. Заир сразу же выгнала бы ее из фургона — прямо так, без одежды. — Давай спать. Я устала. — Зулема улеглась на свою сторону кровати. — И меня бесит, что я ничего не могу придумать. Голова отказывается работать. Чувствую себя последней идиоткой. — Я постоянно себя так чувствую. — Макарена подползла к подельнице и крепко обняла ее, запустив лицо в лохматые после бурной ночи волосы. — На сегодня всё, — предупредила ее Зулема. — Лимит секса исчерпан? — пошутила Мака, целуя ее в шею. Заир закрыла глаза. — Ты меня не слушаешь, — выдохнула она. — Чем ты суровее со мной, тем крепче я буду тебя обнимать. — Я даже уйти никуда не могу, — пожаловалась недовольная. — Макарена! — Что? — Блондинка укусила ее в плечо. — Или ты меня слушаешь, или мы прощаемся. — Хорошо. — Макарена вернулась на свою подушку и посмотрела в потолок, на котором остановились бумажные облака. Может, Зулема и права, и ничего из этой связи не получится. Только все равно — где-то глубоко под сердцем — извивалась раненой змеей обида. Ей хотелось нравиться. Хотелось, чтобы ее любили. Обниматься в постели, смотреть друг другу в глаза, шептать что-нибудь ласковое. В общем, то, что у них было с Кудряшкой. Пытаясь заглушить горечь, Макарена представила, какой бы могла быть Заир, если бы не ее закрытость от внешнего мира. На втором кадре она поняла, что это была бы уже не Зулема. — Мака! — Сарай помахала ладонью перед лицом подруги. — Ты где сейчас была? Я тебе целую историю рассказала! — Прости, задумалась. — Мака вспомнила, что Сарай налила ей кофе. Она взяла чашку со стола и сделала глоток. Он уже начал остывать. — Встречу с Зулемой вспоминала? — Варгас рассмеялась. — До сих пор поверить не могу, что эта сучка жива… Расскажи, как все было. А я пока закурю. — А как же Паула? — Думаешь, она в доме главная? — Варгас отрицательно покачала головой. — Ты ошибаешься… — Сарай щелкнула зажигалкой и затянулась дымом. — Кажется, я в раю… Она одна была? Как выглядела? Что ты ей сказала? — Нет, она была не одна. — Ну конечно! С парнем, поди? — Цыганочка прикусила губу. — Она же не лесбиянка. — Да, с парнем. И кажется, они очень любят друг друга. — Макарена закусила губу, раздумывая. — Сарай… Она никак не отреагировала, понимаешь? Я ей вывалила все, что чувствовала, а она даже бровью не повела. Будто это другой человек. И я для нее не существую. — Может, она память потеряла? Ты об этом не думала? — предложила подруга, стряхивая пепел в пустую чашку. — То есть знакомство с моим мужем — случайность? — Мака покачала головой. — Мы не в мыльной опере, Сарай. — Мне кажется, она просто хочет тебя позлить. — И ей это удалось. — Феррейро растянулась в хитрой улыбке. — Но ничего, у меня есть план. Альберто пригласил их на пикник в эту субботу. — Святая вагина! — Сарай подняла руки. — Почему я об этом только сейчас узнаю? — Я думала, она откажется. Но она согласилась. — Блонди пожала плечами. — Она точно на что-то рассчитывает. Я только не понимаю, на что. — Она закусила губу, вспоминая лицо Сальмы. — Ты бы ее видела, Сарай… Хрупкая, на шпильках, в очках. Как какой-нибудь задрот. Она даже на китайском разговаривала! — Сказать, что я поражена, ничего не сказать. — Цыганочка погасила окурок и села к ней на диван. — И в чем состоит твой план? — Я должна вывести ее из спячки. Она меня ужасно этим бесит. — И каким образом? Очень интересно. — Ну, у меня есть ты. — Мака хлопнула ее по плечу. — В смысле? — Увидев тебя, она не выдержит. — Допустим, — согласилась цыганка. — Но ты не думаешь, что она и пикник этот спланировала? Вдруг она хочет разузнать, как ты живешь? Посмотреть на Лео в конце концов. И мы для нее лишь куклы на ниточках. — Очень на нее похоже. — Макарена запустила пальцы в косматые волосы. — И мне дурно от этой мысли, если честно. — Может, все-таки амнезия? — надеялась подруга. — Или близнец? Кстати, ты знала, что у Кудряшки есть сестра? Я видела ее. Это копия, представляешь? — Что? — Макарена нахмурилась. — Почему Кудряшка мне ничего о ней не сказала? — Я представила, как с ними можно… Ну, ты поняла. Представляешь? С одинаковыми! — Сарай улыбнулась, закусив губу. — Сарай… Ты неисправима. — Ладно, допустим, это Зулема. Тогда странно, что она ничего тебе не сказала. И не раскололась. — Варгас покачала головой. — Должно быть, думала о тебе каждый божий день, а теперь… Это ведь ранит тебя? — Конечно, ранит. — Макарена поджала губы, анализируя свою обиду. — Понимаешь, часть меня хочет отомстить Зулеме — за все «хорошее», что она сделала со мной. А другая… А другая, видимо, очень по ней скучала. И так погано это признавать. Стыдно признаться, что я хотела, чтобы она улыбнулась при встрече. — Она опустила глаза. — Я же не выдержала, обняла ее… Как я могла ее не обнять? — Мака… — Сарай прищурилась. — Что? — Как бы так сказать, чтобы ты правильно меня поняла… — Цыганочка заерзала, кусая губы. — Ты к ней так сильно привязана? Не смотри на меня так… Я вот признаю, что привязана. И что люблю ее. Люблю даже после того, как она хотела задушить меня и убить Эстрелью, которая была у меня в животе. Но она извинилась, так что… Я понимаю, что такова ее натура. Всех уничтожать на пути к свободе. Жертвовать всеми, даже самыми близкими. — Подруга взяла ее ладони в свои. — Не хочу, чтобы ты обижалась на меня или злилась. У тебя есть Альберто, поэтому я в замешательстве, мягко говоря. — На что ты намекаешь? — Феррейро нахмурилась. — Я люблю Альберто. — Тогда почему страдаешь по Зулеме, скажи мне? — Варгас сочувствующе наклонила голову. — У тебя же есть все, чего ты хотела. Самый счастливый брак из всех. Мне кажется, вы даже ни разу с Альберто не ругались. — Пирог в духовке… Смешно. — Он идеален, это правда. — Макарена закивала. — Ты долго вылезала из воронки под названием «Зулема Заир». И сейчас складывается ощущение, что ты вновь в нее проваливаешься. — Ты права, Сарай. Надо очнуться. — Феррейро вздохнула. Она тоже это чувствовала. — Предлагаю избавиться от всех теорий заговора и позволить жизни течь так, как ей вздумается. Невозможно двадцать четыре на семь думать, кто что делает и с какими мотивами. — Но что если она вернулась, чтобы отнять у меня все, что я имею? — Зачем, Мака? — Варгас трясла ее руки. — Думаешь, что ненависть победила? — Если она вернулась и не хочет никого из нас придушить, она была обязана связаться с нами, но не так, — сделала вывод Блонди. — Почему не так? — Потому что все это чертовски абсурдно… — А мне кажется, наоборот, все чертовски логично, потому что она сейчас живет другую жизнь. — Сарай обняла подругу за плечи. — Но, заметь, Мака, она вернулась. Она не послала нас к чертям собачьим. Ей нужно наше внимание. Возможно, поддержка. Хотя… Зачем такой шикарной женщине поддержка? — Ты сказала, что я разбила ей сердце… — Ну да. — Как я ей могла его разбить, если она сама не хотела этой связи? — Макарена сжала кулаки. — Я жила в постоянном унижении. Она отказывала мне во всем. Говорила, чтобы я нашла себе мужика, раз хочу розовых соплей. И я нашла, по ее совету… — Она вспомнила Переса, в которого почти влюбилась. — Мне нужна была нежность. Я забеременела. Сказала, что хочу сохранить ребенка, поэтому не могу бегать с пушкой наперевес. И она еще обиделась? Ты либо сближайся с человеком, либо отпусти его. — Ну, вот такая Зулема. Никому не доверяет до конца, — защищала Варгас старого друга. — И не может отпустить, если сильно привязывается. — Посмотри на нее сейчас! Значит, могла! — Сейчас она здорова, Мака, — напомнила ей подруга. — Тебя бы не уничтожила новость, что ты смертельно больна? — Зулему невозможно уничтожить ничем. — Ты ошибаешься. — Сарай задумалась. — Да, она убийца, но она еще и женщина. Ты вообще думала о том, что она женщина? Что у нее есть чувства? — Ты к чему ведешь? — К тому, что ей нужна была поддержка. Ты должна была остаться с ней до самого конца, как в фильмах. А ты ушла… — Да я же не знала ничего! Она меня чуть не задушила, когда я сказала, что обо всем знаю! — Макарена срывалась на крик. Та сцена вновь всплыла в ее памяти. — Ты ее самое больное место. Это все, что я могу сказать. — Сарай подняла руки, сдаваясь. — Единственное, в чем я виновата, так это в том, что сдала нашу операцию копам. Но по-другому я бы не освободилась. — Это предательство, — кивнула подруга. — Тебе бы такое понравилось? — Я должна была уйти ради Лео. Ради того, чтобы он родился. — А она не хотела тебя отпускать. Разве не ясно? — Сарай с дрожью выдохнула. — Просто ее все это подкосило. Поэтому эта дурочка и полезла под пули. Ушла героем. — То есть она не знала, что ее спасут? — не понимала Макарена. — Ну, она знала, что таким образом оттягивает время, чтобы ты успела на вертолет. По сути, она пожертвовала собой ради тебя и твоего сына. — Варгас постучала себя по губам. — Хотя… Если ее спасли китайцы… То есть она заранее спланировала свое спасение. Придумала план «Б» — план жизни без тебя. Ты же сказала, что хочешь уйти? Она начала думать, что ей делать дальше. Как стереть свою личность отовсюду. — Но она не стерла ее из нашей памяти, Сарай. Я ревела несколько месяцев. — Мака сглотнула, чувствуя, как возвращаются слезы из далекого прошлого. — Закрывая глаза, я возвращалась в пустыню, видела черную точку среди песка. Это был ад. — Дурашка, я до сих пор реву. Даже после того, как узнала, что она жива. — Варгас вытерла влагу в уголке глаза и улыбнулась. — Просто представляю, как она там лежала, мучилась. Как отключалось ее сознание… Блять. — Я не могла поверить, что Зулема умерла. — Ну, ты же пыталась ее убить два раза, — напомнила подруга. — Подожди… Или больше? — Ну, тогда мы были врагами… — Странные у нас отношения, конечно. Мы же тоже были с тобой врагами. — А теперь ты моя лучшая подруга. — Мака толкнула ее в плечо. — Кто бы мог подумать, Гаджо? — Сарай рассмеялась. Допив остатки кофе, Макарена заглянула в кружку. На стенках она отчетливо видела берег океана: песок и низкие волны, безбрежный горизонт. Что бы это значило? Она наконец-то обретет покой?

***

Макарена Феррейро подбежала к духовке и открыла створку. В лицо повалил густой дым. Хозяюшка года задержала дыхание, чтобы не задохнуться. Она сунула руку в варежку и достала то, что осталось от сладкого пирога — что-то сухое с угольками сверху. — Блять! — выкрикнула она, бросив варежку в окно. — Ах ты сука! — Маки? — на кухню забежал Альберто. — Что случилось? Мы горим? — Пока что нет, — выдохнула она и села, опустив руки. — Я так старалась… Все придется выкинуть. — Ничего страшного, ну. — Муженек посмотрел на угольки. — Я по телефону разговаривал и услышал, как ты ругаешься. — Прости. — Мака прикрыла рот ладонью. — Я не хотела. Лео не слышал? — Он на улице. — Хорошо. — Жена вздохнула. — Это мой первый сгоревший пирог. Но надо же когда-то начинать, да? — Что-то случилось? — Мужчина взял ее лицо в ладони. — Ты в последнее время сама не своя. Куда делась моя Мака? Как ее вернуть? — Все хорошо, дорогой, — соврала женщина, пытаясь улыбнуться. — Просто забыла, что поставила пирог в духовку. — Может, я тебя напрягаю, а ты не хочешь говорить? Сначала на прием потащил, потом друзей позвал… — Альберто погладил любимую по щеке. — Нет, нет. — Макарена обняла его. — Я давно ни с кем новым не общалась. Ты же знаешь, что у меня есть только ты, Лео и Сарай. Мне надо было выползти из своей раковины. — Или ты все же ревнуешь? — Муж заглянул ей во влажные глаза. — К кому? К Сальме? — Мака ощутила, как грудь сдавливает тисками. — Нет, я в тебе абсолютно уверена. Я знаю, что ты любишь только меня и ни на кого больше не смотришь. — По-моему, она тебе не понравилась. — Мы немного повздорили в дамской комнате, — осторожно призналась жена. — Ах вот оно что… Сказала бы мне тогда. Я бы не приглашал их на ужин. — Там ничего серьезного, просто небольшое недоразумение, — врала Макарена напропалую. — Возможно, она посчитала меня странной. Из-за моих замашек. — Ты правда решила, что она по девушкам? — Альберто улыбнулся. — Я знаю, что зря это сказала. Но я была раздражена. Прости, милый. Это все-таки твои знакомые, а не мои… — Макарена присела на стул. От обилия вранья хотелось выпрыгнуть в окно вслед за кухонной варежкой. — Хотя… — Мужчина задумался. — Кто знает? Есть в ней что-то такое… Мужественное. — А тебя она чем зацепила? — не понимала Макарена. — Мужественностью? — Нет, конечно. — Альберто раздумывал. — Она такая свободная в повседневной жизни, в общении. Ты же знаешь, что я периодически зажат. Мне сложно участвовать в переговорах. С новыми людьми я часто теряюсь. А она меня поддержала. Сказала, что бояться чужаков — нормально. Что сама так начинала, а потом привыкла. — Ну да, я видела, как она популярна в компании. Разве могут быть такими переводчики? Это не странно? — Я тоже об этом подумал. — Он наклонился к ней. — Мне кажется, что она не просто переводчица. Что это только занятие для отвода глаз. — И кто тогда она? — Мака открыла рот. — Возможно, у нее какой-то бизнес, о котором знают все, кроме меня. — А начальник твой ничего не говорил? — Я бы спросил, но не хочу, чтобы он думал, что я смотрю в стороны других компаний, — осторожно ответил муж, ковыряя угольки ногтем. — Замечал еще что-то подозрительное? — Макарена вся превратилась в слух. — Она много расспрашивала о Лео. — А обо мне? — Феррейро прикусила язык. — Нет, только о нем. — И что ты ей сказал? — Что мой сын — самый лучший на свете мальчуган. — Альберто пожал плечами. — Может, она хочет завести ребенка? Не знаю… Зулема с ребенком — Мака бы на это посмотрела.

***

Макарена, как опытная шахматистка, поставила Варгас у ворот и стала развлекать ее жену, державшую на руках малыша. Альберто как глава семьи суетился у мангала. Лео, привыкший к одиночеству, пытался запустить воздушного змея, но тот утыкался носом в землю. Делал он это долго и упорно, пока мать не спросила, нужно ли ему помочь. — Малыш, нужен ветер, понимаешь? Так он не взлетит, — сказала Макарена, распутывая веревки. — Почему мы не можем вызвать ветер? — не понимал малыш. — Надо подумать. — Мака рассмеялась. — И действительно… Почему? У дома припарковалась шикарная черная машина. Сначала вышел Рауль — со стороны пассажирского сиденья, потом уже Сальма — со стороны водительского. Варгас поправила распушившиеся волосы. Она сделала глубокий вдох, чтобы унять начинающуюся истерику. Коленки дрожали, сердце колотилось как бешеное, ладони тотчас вспотели. Но нужно было держаться — обморок, пусть и от счастья, всех бы в компании напугал. — Какие люди! — завопила Сарай, заключая давнюю подругу в объятья. — Наслышаны, наслышаны… — Здравствуйте. Я Сальма, — освободившись, подруга протянула руку, усеянную перстнями. — Сарай, — представилась Варгас и перевела взгляд на парня. Тот улыбнулся. — Это Рауль, — представила его блондинка и наклонила голову, чтобы получше рассмотреть Цыганочку. — Предлагаю сразу перейти на «ты». Терпеть не могу церемонии. Я уведу твою подругу? — Варгас обняла Сальму за талию и повела во двор, где ждали гостей. — Паула! Смотри, какую я красотку нашла… Жена подняла брови. Сальма посмотрела на малыша у нее на руках. Он был в миленькой шапочке с ушками. — Вот, уже второй. Стреляю, как из пулемета, — пошутила Цыганочка и отпустила блондинку, чтобы жена не ревновала. — Как зовут это прекрасное созданье? — Сальма потрепала младенца за щечку. — Арни, — гордо заявила Варгас. — Я вас не представила. Это Паула, моя жена. А это… Сальма и Рауль. Сальма — переводчица с китайского. Я правильно поняла? — Правильно, — кивнула блондинка, скрывая улыбку. — А ты чем занимаешься? — Сарай обратилась к Раулю. — Он меня радует. Это его основная работа, — ответила за него переводчица. — Девочки, я вас оставлю. — Парень чмокнул любимую в щеку и махнул Альберто. Сальма обернулась. Она искала хозяйку дома и обнаружила ее в конце двора, у самого забора. Та снимала с ограждения воздушного змея. Рядом стоял мальчик. — С Макой вы уже знакомы. А это ее сын… Лео. — Такой большой, — закачала головой блондинка. — Сарай, мы ненадолго. У меня вечером важное дело. — Как это ненадолго? — Сарай сдвинула брови. — А как же радость встречи? — Я не могу опаздывать. Варгас смотрела на подругу так, словно она сбрендила. — Что? — спросила Сальма в манере Зулемы. — Ты что пьешь? Вино или виски? Может, водку? — Я за рулем. — Боже мой… — Сарай приложила ладонь к губам. — Какая трагедия! Ничего, Рауль повезет. У него ведь есть права? — Сарай… — Сальма наклонила голову, давая понять, что они сейчас не в тех обстоятельствах, чтобы общаться в прежней манере. — Простите ее. Когда она встречает интересных людей, сразу на них накидывается, — извинилась за свою жену Паула. — Дорогая, может, хватит? — Нет, Паула. Я только начала. — Цыганочка взяла переводчицу под руку. — Спиртное на кухне. Пойдем найдем чего-нибудь. Передай, пожалуйста, Маке, что мы там. Ладно? — Хорошо, — отпустила их Паула. Она проводила их внимательным взглядом. Все, что она наблюдала, ей, определенно, не нравилось. — Я буду виски, — произнесла Сальма, как Варгас, уже будучи дома, где их никто не видел, накинулась на нее с объятьями и поцелуями. — Ах ты сучка! Ты знаешь, сколько слез я пролила у твоей могилы? А ты тут… Целая и невредимая. Еще такая красивая, что с ума сойти. — Она заключила ее лицо в свои ладони. — Я так рада, Зуле. Можешь ударить меня, можешь послать меня ко всем чертям, но я теперь тебя не оставлю. Я всегда буду рядом, поняла? — Я тоже скучала, Цыганочка, — прошептала Зулема и обняла ее в ответ. — Я бы сейчас заплакала, но у меня потечет этот ебаный макияж. Я на него целый час потратила. — Расскажи мне все. Как тебе удалось спастись? Китайцы помогли, да? — Сарай, не здесь. — Заир осмотрелась, проверяя, не зашел ли кто-то в комнату. — Давай в другом месте. — Как тебе удалось стать… Такой? — Варгас оценила ее трендовый наряд: брючный костюм с иголочки, под пиджаком спортивный топ, бриллианты. — Ты выглядишь на миллион долларов. — Это все мишура, — отмахнулась подруга. — Если бы не мой статус, я продолжала бы ходить в толстовках. Но нужно производить впечатление. — Если бы мы не были подругами, я бы тебя трахнула… Прости, конечно. Заир закусила губу, сдерживая взрыв хохота. — Посмотри на себя! — Цыганочка положила руки на пояс. — Ты настоящая королева, Сальма Зариф. — Я всегда ей была. Ты что, забыла? — Зулема уселась на высокий стул. — Налей мне текилы, Цыганочка. К черту виски. — Как в старые добрые? Сделаем. — Варгас отвернулась к бару, бегая глазами по бутылкам. — И мне тоже, — добавила Макарена, садясь на соседний с Зулемой стул. — И в чем проблема, Зулема? С Сарай ты песенки поешь, а со мной делаешь вид, будто мы не знакомы. Я так тебе противна? — Я не хочу с тобой разговаривать, — отрезала Заир, двигая челюстью. Мака ощутила, как из глубины поднимается волна привычной дрожи. Она снова ее боялась. — Почему? — спросила Макарена и обратилась к цыганке: Сарай, вторая полка. Прямо перед тобой. — Все, вижу. — Та взяла бутылку и достала стопки. — Почему? — продолжала спрашивать Макарена. — Потому что я предала тебя? — Я же сказала, что не хочу с тобой разговаривать. Какое из этих слов ты не поняла? — Зулема сверлила ее своими восточными глазами. Сегодня она была без очков. — Настолько не хочешь общаться со мной, что познакомилась с моим мужем? — Феррейро прищурилась. — Или это ебучее совпадение? — Если бы ты не была хозяйкой этого дома, я бы врезала тебе, — процедила сквозь зубы переводчица. — Отлично, — отвернулась Мака и приняла стопку с текилой. — Простите, что вмешиваюсь в вашу беседу, но давайте выпьем. — Сарай подняла свой шот. — За то, что люди могут возвращаться с того света. Наша Зулема снова всех наебала! — Ты всегда такой льстивой была? — Зулема улыбнулась. Она снова обернулась, проверяя, нет ли свидетелей. — Просто люблю тебя, сучка. — Цыганка опрокинула текилу в рот и хлопнула в ладоши. — Вот он, лучший день в моей жизни! — А я выпью за нашу дружбу, Сарай. Спасибо тебе за все. — Заир выпила свою текилу и поморщилась. — Сто лет текилу не пила… Жесть. — А я тогда просто выпью. — Макарена медленно влила в себя спиртное. — Я могу побыть вашим психологом, если хотите. — Варгас положила руки на стойку. — Девочки, пора забыть обиды. Прошло шесть лет. — Сарай, не лезь. — Зулема оскалилась. — Это не твое дело. — И что, подеретесь? — Сарай посмотрела на Маку, которая разглядывала пустую стопку. — Ну, врежьте друг другу. Легче станет. — Какой-то вы странный психолог, — пошутила Макарена и поймала себя на желании выпить еще. Она протянула ей шот. — Налей. — Набухаться решила? — Сарай плеснула ей текилы. — По-моему, вам надо поговорить. — Я не хочу с ней разговаривать, — повторила Заир и протянула стопку. — И мне налей… — Я знаю все, что мне скажет Зулема, — равнодушно произнесла хозяйка и пригубила из стопки. — Там ничего нового. — Ничего ты не знаешь, Блонди. — Заир повернулась к ней с искаженным от злости лицом. — Ставишь из себя умудренную опытом женщину, а ты просто курочка… — То же я могу сказать и о тебе, Зулема. Ты тоже курочка. — Кажется, мне пора. — Сарай сделала шаг в сторону двери. — Нет, Сарай. Не уходи. Иначе я за себя не ручаюсь. — Гангстерша закусила губу. Она смотрела на Макарену, как смотрят на кучу мусора. — И что я тебе такого сделала? — Макарена развела руки в стороны. — Думаешь, что вот так просто можешь мне угрожать? Унижать меня? И я не отвечу? — Она наставила на нее указательный палец. — Нет, Зулема. Этот сценарий я уже проходила, и он не повторится. Если ты причинишь вред кому-нибудь из моей семьи, я стану той Макой, которой ты когда-то восхищалась. — И что же ты сделаешь, Маки? — Заир наклонилась к ней и заглянула в зеленые глаза. Их носы почти соприкоснулись, и Варгас прикрыла рот ладонью, чтобы не завопить. — Что же ты сделаешь, моя милая Маки? Макарена вспыхнула, как факел, и вцепилась руками в шею бывшей подельницы. Сарай бросилась их разнимать, но не успела: Зулема отвесила Макарене смачную пощечину, и та отшатнулась, отвернув голову. — Ну вы, девочки, даете… — Варгас убрала волосы с лица. — Столько страсти я только по телеку видела. — И тебе вмажу, если будешь шуточки шутить. — Заир погладила пульсирующую шею. Чтобы успокоиться, она выпила текилу залпом. Макарена держала ладонь у щеки и ничего не говорила. — Кто-то идет! — Цыганочка спрятала бутылку под стол. — Альберто, привет. А мы тут платьица обсуждаем. — Все в порядке? — Мужчина посмотрел на жену, которая сидела со скорбным видом. — Тебе нехорошо? — Пойду к Лео, — пробасила Макарена и, прибывая в своих мыслях, вышла на воздух. Альберто проводил жену взглядом и повернулся к Сарай и Сальме. — Может, вы знаете, что случилось? — Все было хорошо, Альберто, просто ее внезапно затошнило. Ты бы проверил, не беременна ли твоя благоверная. — Варгас притворно улыбнулась и посмотрела на Зулему, которая сидела с закрытыми глазами.