Мёртвое озеро

Сугроб под фонарём расползался тёмными пятнами. От него, словно в хаотичном танце, отходили кровавые дорожки — кто-то полз. Или пытался. Сынмин стоял в тени у стены, сжимая в пальцах окровавленную ленту для волос. Она была розовой. Сынмин не помнил, как она попала в его руку. — Чонин, — его голос звучал странно глухо, как в бочке. Лёгкий туман окутывал мостовую, и лицо его возлюбленного размывалось, как призрак. Чонин молчал. Его куртка была разорвана на плече, из кармана торчал листок бумаги, который скрипел на ветру. — Ты видел это? — спросил Сынмин, указав на сугроб, но Чонин лишь закрыл глаза. Рядом с сугробом лежал телефон. Экран мигал, на нём был пропущенный вызов. Имя? Хёнджин.

***

Кроссовка валялась у обочины, её шнурок был оплавлен, будто прошёл через огонь. В ней лежал снежный шар — с миниатюрной фигуркой пары, танцующей в вихре искусственного снега. Сынмин машинально взял его в руки. — Мы были такими же, — прошептал он. — Пока озеро не стало красным. — Перестань, — голос Чонина был резким, как удар ножа. — Это был несчастный случай. Сынмин покачал головой. Его пальцы сжались на стеклянной поверхности шара. — Случай? Ты в это веришь? Чонин молчал, отводя взгляд. Они шли вдоль реки. Дом, где всё случилось, был неподалёку. Сынмин остановился, его взгляд был прикован к воде. — Ты ведь знал. Тогда, дома. Ты знал, что все умрут. Чонин обернулся. Лицо его побелело. — Хватит, Сынмин. Это… — он замолчал, будто боялся сказать больше. Вдалеке послышался странный гул. Это не был ветер. — Ты слышишь? — спросил Сынмин, оглядываясь. Чонин кивнул, но ничего не сказал. Гул становился громче, и вдруг телефон в кармане Сынмина завибрировал. Экран снова мигнул. Минхо. — Не бери, — быстро сказал Чонин, но Сынмин уже скользнул пальцем по экрану. — Алло? — его голос дрогнул. Тишина. Затем шёпот. — Сколько можно повторять?! Вы ошиблись номером!

***

Вода в реке казалась густой, почти чёрной. В ней отражались фонари, но один из них мигал странно, как будто теряя связь с реальностью. — Почему ты взял их с собой? — спросил Сынмин, резко повернувшись к Чонину. — О чём ты говоришь? — голос Чонина сорвался. — Они же невиноваты. Чонин шагнул ближе, хватая Сынмина за плечи. Его пальцы были холодными, как лёд. — Замолчи. Ты не понимаешь… Но Сынмин вырвался. — Я понимаю одно: ты лжёшь. И не только мне.

***

На асфальте, у их ног, что-то блеснуло. Стекло. Осколки телефонного экрана. Сынмин присел и поднял один осколок. В отражении он увидел лицо. Лицо, которого здесь не было. Чанбин. — Они здесь, — прошептал Сынмин. Чонин отступил на шаг. — Не смей. Ты просто сходишь с ума. — А ты уже сошёл, — ответил Сынмин, сжимая стекло в руке. Его пальцы начали кровоточить, но он не отпустил. Где-то вдалеке раздался звук шагов. Тяжёлых, размеренных. — Мы не одни, — сказал Сынмин. Чонин побледнел, его руки дрожали. — Это не они. Это что-то другое. Шаги становились всё ближе, но их обладатель не показывался. Только силуэт мелькал в дымке уличного света — высокий, тёмный, чужой. — Что ты видишь? — прошептал Чонин, но Сынмин не отвечал. Его взгляд застыл на тени, а в руке он всё ещё сжимал осколок стекла. Силуэт остановился. Гулкий звук шагов сменился полной тишиной. Только ветер трепал опавшие листья. — Сынмин, пойдём. Здесь опасно, — голос Чонина звучал испуганно. — Ты это чувствуешь? — Сынмин обернулся к нему. Его глаза блестели, как у человека, стоящего на грани прозрения или безумия. — Это они. Чонин замотал головой. — Ты ошибаешься. Они мертвы. — Тогда почему они здесь? — Сынмин шагнул вперёд, навстречу тени. Тень не двигалась. Только стояла, будто ждала. Сынмин почувствовал холод, словно воздух вокруг замёрз. В его голове мелькали образы: тот мост, разорванная куртка, последний крик, растворившийся в темноте. — Они исчезли, — сказал голос. Но это не был голос Чонина. Сынмин замер. Осколок в его руке стал горячим, как будто горел в ладони. — Ты слышишь это? — прошептал он, но Чонин лишь смотрел на него, его лицо было бледным, а губы слегка подрагивали. — Никого здесь нет. Только мы. Но Сынмин знал, что это ложь. — Почему ты это сделал? — Сынмин не знал, говорит ли он вслух или мысленно. — Потому что не мог остановиться, — ответил голос, раздающийся будто из самой земли. Чонин схватил Сынмина за руку. Его хватка была крепкой, почти болезненной. — Это не они. Ты должен верить мне. Но Сынмин вырвался. — Если это не они, тогда что? — Он шагнул к тени, приближаясь всё ближе. Тень начала двигаться, но не к ним. Она словно отступала, маня за собой.

***

Они оказались на мосту. Ветер усилился, задувая капюшоны, поднимая обрывки мусора в воздух. — Зачем ты меня сюда привёл? — прошептал Чонин. Сынмин молчал. Его взгляд был прикован к перилам, на которых всё ещё виднелись едва различимые пятна ржавого цвета. — Ты проиграл, — сказал голос за спиной. Чонин резко обернулся, но там никого не было. — Я пытался… — прошептал он, будто в оправдание. Сынмин усмехнулся. — Это не важно. Они знали, что это конец. Чонин замер, его дыхание участилось. — Это не правда… — Правда, — ответил голос. Сынмин подошёл к краю моста и посмотрел вниз. Вода казалась бездонной, чёрной как уголь. — Ты тоже слышишь это? — спросил он, обернувшись к Чонину. Чонин сделал шаг вперёд, его лицо было искажено страхом. — Мы не должны были возвращаться сюда. — Ты прав. — Сынмин усмехнулся. — Но я хотел знать. — Знать что? — Что ты сделаешь, если подобное повторится? Ветер завыл, и что-то в тени мелькнуло. Силуэт на мгновение обрисовался чётче — знакомые черты лица, улыбка, полная боли. — Ты с ним? Или со мной? — спросил Сынмин. Чонин молчал. Вдруг Сынмин сделал шаг назад. Его ноги скользнули по мокрому железу, но он не пытался удержаться. Чонин рванулся вперёд, но было слишком поздно. Сынмин падал, а его голос эхом разносился над рекой: — Теперь ты знаешь. Конец первой части.