Неполноценные.

──⊹⊱✫⊰⊹──

      Следующий день начался рано утром. Дадзаю пришлось встать с постели и собраться в школу. Осаму слегка пожмурился и неохотно открыл тяжёлые веки, по давней привычке прикрывая рот рукой при зевании. Дадзай, неохотно перебирая ногами, прошёл в ванную комнату, где привёл свой облик в более подобающий вид: после крепкого и слегка беспокойного сна на голове юноши творился полнейший хаос. Расчёска болезненно застревала в непослушных волосах, не желая распутывать их, и безжалостно вырывала тёмные волосы один за другим с головы Осаму вместе с последними нервными клетками. Однако с горем пополам Дадзай справился с задачей. Парень оделся и вышел на улицу, где царила приятная прохлада, и стал ожидать автобус на остановке неподалёку от дома.       Дадзай едва-ли не засыпал на ходу, проклиная выпитые вчерашним вечером таблетки. Вдруг он почувствовал резкий хлопок по своему плечу, который буквально вытянул его из сонного состояния, заставив испуганно вздрогнуть.       — Привет, Осаму! — довольно громко выразилась Йосано, нагло потревожившая приятеля.       — Боже, Акико-чан, ты меня напугала…       — Прости, — без чувства вины она усмехнулась и села рядом. — Ты чего такой сонный?       — Таблетки… — обречённо протянул он, зевая. — Очень спать хочу.       — Давай просыпайся, Осаму! — девушка стала безжалостно трясти Дадзая, схватив его за плечи.       На это удивлённый Дадзай убрал от себя девичьи руки и сказал, выпучив глаза, чтобы те не закрывались: — Я здесь, не сплю.       — То-то же. Ну, рассказывай, как твои дела?       — Нормально, ничего нов… — сухо отмахнулся он, пока вдруг не вспомнил вчерашний вечер. — А, нет, мне есть, что поведать. Я тебе сейчас такое расскажу, Акико-чан, ты не поверишь.       Йосано хихикнула и кивнула:       — Давай, удиви.       — Мама вчера мужчину домой привела.       Спокойная улыбка девушки тут же сменилась лёгким ошеломлением:       — Ого… Кого?       — Её хороший знакомый из университета, работу ей предложил. Сакуноске звать.       — Просто хороший знакомый?       — Ой, я тебя умоляю, нет конечно, — он фыркнул. — Она сама мне вчера намекнула, что между ними либо уже что-то есть, либо будет.       — Та-а-ак, и как ты относишься к этому?       — Мне почти что всё равно, честно говоря. Я не хочу, чтобы она была одинокой, но пусть меня в это не впутывает.       — В каком смысле? — она усмехнулась.       — Мне не нужен отчим.       — Ты как-то чересчур далеко заглядываешь…       — Может быть, но во всяком случае, он не внушает доверия. У меня есть прекрасная мать, и мне никого больше не надо в семье.       — Но может, всё-таки он хороший человек? Ты всегда холоден к новым людям и делаешь о них поспешные выводы, и в этом твоя проблема. Тебе нужно быть проще.       — Легко сказать, Акико-чан. Маме её бывший супруг тоже изначально казался хорошим человеком. На деле оказался полным мудаком, и это я ещё очень культурно выразился.       Йосано тяжело вздохнула:       — Ладно, я поняла, это бесполезно. Но пусть хотя бы твоя мама будет счастлива после стольких лет ада. Не испорть всё.       — Я и не собираюсь ей мешать, — Осаму издал тяжёлый вздох, продолжив. — Я просто за маму переживаю. Вдруг этот окажется таким же?       — Но я не думаю, что в таком случае Танэ-сан снова наступит на те же грабли. Если заподозрит неладное, то сразу бросит. Опыт же есть, а она не глупая, чтобы им не пользоваться.       — Но она ведь не бросила моего биологического отца сразу.       — Осаму, это не так просто, как ты думаешь. Да, у неё получилось уговорить его на это, пока ты был в больнице, но в том-то и суть, что ты не видел всей картины разлуки, да и мать вряд-ли тебе скажет об этом. Бог знает, какой скандал и ругань были дома, и как из-за этого настрадалась твоя мама.       Дадзай вдруг призадумался. Он потёр переносицу, вздохнув:       — Я понял, прости. Спасибо.       — Всё нормально. Не будь слишком критичным к окружающим.       — Постараюсь, — кивнул он, тут же задумавшись о Чуе, действия и слова которого не понравились Дадзаю пару дней назад. Пожалуй, и этот случай он сильно преувеличил в своей голове. — Ты права, Акико-чан. Как всегда.       — Знаю, — она гордо улыбнулась. Девушка встала, увидев в дали свой автобус, и, потрепав Осаму по голове, сказала, уходя. — Всё, давай, не вешай нос. Увидимся ещё!       Осаму криво, но тепло улыбнулся ей вслед, продолжая ожидать свой автобус. Акико всегда была такой приямолинейной, но в то же время очень мягкой с ним. Пожалуй, Йосано единственный его настоящий друг, который по-особенному способен его понять.

──⊹⊱✫⊰⊹──

      Приехав в школьное заведение, Дадзай поднялся в кабинет и молча сел за свою парту; тихо, без всяких церемоний, не то, что обычно. На сей раз он просто помахал ребятам рукой.       Те же лишь крайне странно на него посмотрели и вернулись к своим делам. Не понравились Дадзаю эти взгляды: подозрительные, презрительные, неоднозначные. Хотя «не понравились» мягко сказано. Было до такой степени некомфортно, что Осаму пришлось бороться с непреодолимым желанием тут же покинуть класс и уединиться в мужском туалете. Было ясно, что одноклассники всё знают, поэтому они не подходили к Дадзаю. И это усложняло ему ситуацию, ведь Осаму даже оправдаться не сможет. А подходить самому и заводить речь о сложившихся обстоятельствах было бы слишком глупо, ибо это будет чересчур очевидное оправдание. Поэтому Осаму было проще проигнорировать их и сделать вид, что он не в курсе того, что обсуждалось за его спиной.       Осаму и самого напрягала его шизофрения, но с другой стороны от неё и следа не осталось. А это наверняка значит, что таблетки принимать уже не имеет такой острой необходимости, как раньше. К тому же Дадазй устал пить их на протяжении всей жизни каждый божий день. Так что отныне он принял решение приостановить этот бесконечный поезд.

──⊹⊱✫⊰⊹──

      Вернувшись домой, Осаму прошёл к себе в комнату и почти без сил плюхнулся на кровать, доставая телефон. На протяжении всего дня Осаму думал о том, чтобы написать Накахаре, наконец выбросив из головы поспешные неприятные впечатления о нём. Дадзай открыл чат с другом и написал следующее: «Привет! Как ты? Как твой день прошёл?»       После долгих и бессмысленных лежаний в ожидании ответа, Осаму встал с кровати, когда услышал вернувшуюся с работы мать.       — Осаму, ты дома уже? — крикнула она.       — Да, мам, — младший вышел из своей комнаты и подошёл к женщине.       — Как ты? — она поцеловала сына в щёку и разулась.       — Нормально. А ты куда уезжала сегодня? Я думал, ты дома будешь весь день.       — По поводу работы, меня Ода подвёз.       — М-м… — Осаму кивнул на это весьма неоднозначно.       — А ты чего у меня сегодня такой серьёзный? — Танэ улыбнулась, ущипнув Осаму за щёку.       — Сегодня? Я вроде всегда такой.       — Важный прям ходишь, — она хихикнула.       — А ты чего чего счастливая такая?       — Да просто, настроение хорошее, — Танэ с улыбкой прошла в ванную, дабы помыть руки.       — Просто настроение?       — Да, а почему нет?       Дадзай тяжело вздохнул и решил не ходить вокруг да около:       — Мам, можно с тобой поговорить кое о чём?       — Конечно, — Танэ повернулась к сыну, стряхивая с рук капли воды и проходя на кухню. — Тебя что-то беспокоит?       — Угу, — Осаму пошёл следом и сел за стол. — Слушай, я не хочу копаться в этом, это во-первых не моё дело, во-вторых мне неприятно в это лезть. Но я надеюсь, что ты правильно меня поймёшь.       — Что такое? — осторожно спросила она, обеспокоенная тем, как Осаму готовит её к своей речи.       — Скажи, пожалуйста, между тобой и Сакуноске что-то есть?       После короткой паузы она ответила:       — Есть. А почему тебя это беспокоит?       Осаму вздохнул:       — Интересно было.       — Просто интересно? Мне кажется, ты не договариваешь.       Младший снова тяжело выдохнул через нос:       — Не договариваю. Меня немного тревожит это.       — Почему же, Осаму? — мягко спросила Танэ.       — Твой бывший придурок испортил жизнь и тебе, и мне. Так что Сакуноске, да и любой другой мужчина, который будет ошиваться рядом с тобой, не будет вызывать у меня доверия.       Женщина усмехнулась:       — Мне наверное лучше знать.       — Само собой, но я это говорю, потому что переживаю за тебя.       Танэ слабо улыбнулась:       — Не нужно. Всё будет хорошо. Даю слово, что теперь, в случае чего, не буду оттягивать развод или расставание.       Младший на ответ матери кивнул. Он доверял ей, так что спорить не стал:       — Хорошо, я тебя понял. И ещё кое-что.       — Слушаю.       — Прости, я не смогу дать обещаний, что приму этого человека, если вы вдруг решите жить вместе или ещё что. Но я постараюсь.       — Не переживай по этому поводу. Ода крайне спокойный человек, и конфликтов на этой почве не возникнет. Но, конечно, ему было бы крайне приятно, будь ты открыт для него, для начала хотя бы как человек.       Осаму снова кивнул:       — Спасибо, мам. Теперь мне чуть спокойнее.       — Всегда пожалуйста, — она мило улыбнулась.       — К слову, я хотел спросить, сколько вы уже вместе?       — Если быть честной и говорить с точностью, то уже почти год.       — В смысле год?! — Осаму удивлённо взглянул на мать, не понимая, откуда взялся такой большой временной промежуток. — Подожди, я не понял. Ты же с отцом развелась месяц назад, ну от силы полтора. Как так вышло?       Она пожала плечами, безмятежно отвечая, почти монотонно:       — Твой отец тоже не чист в этом плане. Так что мы с ним на равных.       Младший завис на некоторое время в недоумении и негромко спросил, неуверенно и почти жалостливо:       — А почему ты мне не говорила об этом?..       — А до тебя достучаться можно было? — шутливо последовало в ответ. — С тобой до психушки не просто было заговорить, на тебя даже посмотреть было страшно. Ты всех сверлил своим строгим взглядом.       Осаму неловко и слегка нервно усмехнулся.       — Да и подумала я, что это не то, что тебе нужно знать. Тебе и без того не легко было.       — Так а чего вы раньше-то на развод не подали? — довольно громко недоумевал он, в непонимании разводя руками.       Танэ пожала плечами.       — Всё было куда сложнее, чем ты думаешь. Но, впрочем, это не так важно. Самое главное, что сейчас всё хорошо.       Дадзай тяжело вздохнул. Выражение его лица напрямую выдавало ошоломление:       — У меня слов нет.       Танэ тихо хихикнула, махнув рукой:       — Да ладно тебе. Ты покушал?       — Здорово ты с темы перескочила, — он нервно усмехнулся. — Нет ещё, не ел.       — Тогда поможешь мне приготовить ужин, если других дел нет?       — Конечно, помогу.       — Сегодня снова Ода заглянет на ужин. Но, если тебе будет некомфортно, то можешь поесть у себя в комнате.       — Да нет, что ты. Это уже чересчур с моей стороны.       — Ну, просто он знает уже, что ты крайне закрытый парень.       — Нет, я хотя бы из уважения посижу с вами за одним столом.       Танэ с теплотой улыбнулась, снова кратко целуя Осаму в лоб:       — Хорошо, спасибо большое.

──⊹⊱✫⊰⊹──

      Тем временем Чуя уже давно получил сообщение от Дадзая, просмотрел его, но ничего не ответил, удалив переписку у обоих. Кашимура стал появляться дома совсем неожиданно: то с работы раньше уйдёт, то у него вообще внеплановый выходной нарисовался, отчего было трудно достать телефон и написать Дадзаю. К тому же подлые младшие братья могли предательски сдать его отцу. Так что Накахара был в смятении: с одной стороны он живёт в спокойствии, ибо отец к послушному сыну, само собой, относится гораздо снисходительнее. Однако в то же время ему было крайне тревожно, потому что не было возможности без паники и страха предупредить Осаму о произошедшей заминке: этому препятствовали родительский контроль, установленный на телефон не так давно, непостоянный график отца и эмоциональные качели.       Перед Чуей встал довольно тяжёлый выбор между семьёй и другом. Ситуация следующая: если он не нарушает «законы», установленные отцом, то живёт в спокойствии и безмятежности, которых в доме не было, пожалуй, почти никогда. Но в таком случае он теряет своего единственного друга, с которым разделил кучу тёплых воспоминаний. И его держат не только эти самые воспоминания, но и манящая возможность создать новые. Чуя был крайне обескуражен и очень глубоко погружён в свои мысли.