Неполноценные.

──⊹⊱✫⊰⊹──

      После приятных посиделок с Йосано на уже родной скамье в её дворе, Осаму вернулся домой, поднялся в квартиру и прошёл на кухню, где его мать обычно и проводила свободное время за ноутбуком или телефоном.       — Мам, я вернулся, — Осаму подошёл к женщине и быстро чмокнул её в щёку, после чего налил себе стакан воды, отойдя в сторону.       — Ой, ты так скоро вернулся… Как погуляли? — Танэ подняла глаза на сына, выключила телефон, повернув его экраном вниз, и положила на стол.       — Прекрасно. Чем занимаешься? — Дадзай отпил немного прохладной воды, глядя на мать.       — Да вот, — она вздохнула. — Мне один человек предложил работу.       — Что за человек и что за работа?       — На почте, а именно на пункте выдачи.       Дадзай немного подумал, после чего сел за стол:       — Уверена?       — Да, а почему нет? Работа вроде не такая тяжёлая. Есть и много других должностей, но мне предложили одну из самых простых, — на телефон Танэ пришло сообщение, из-за чего он завибрировал. Женщина взглянула на экран, но пока отвечать не стала, слегка улыбнувшись.       — Кто пишет?       — Этот же человек. Вопрос с моим трудоустройством решаем.       — А чего улыбаешься так?       Танэ немного усмехнулась, с теплотой глядя на сына:       — Не реагируй слишком остро, ладно?       — Господи, что там у тебя?       Женщина хихикнула и ответила: — Тот, кто предложил мне работу, мой друг с университета. Мы учились на одной специальности, но на разных курсах. Поэтому он частенько мне помогал с учёбой.       — Та-а-ак, а трагедия в чём? — Осаму в лёгком недоумении поднял бровь.       — Я не знаю, можно ли тебе рассказывать подобные подробности…       — Мам, просто скажи.       Танэ вздохнула:       — У меня с ним очень хорошие взаимоотношения, до сих пор общаемся временами. Ещё месяц назад, узнав о предстоящем разводе, он сразу же предложил мне помощь.       Осаму прищурил глаза, с неким подозрением глядя на мать:       — И к чему ты клонишь?       — А сам не понимаешь, к чему? Хороший, заботливый мужчина. Одинокий, — Танэ мягко, но хитро улыбнулась, с теплотой и нежностью в глазах. — В студенческие годы я ему о-о-очень нравилась.       — Мам, ну ты серьёзно?       Та лишь молча кивнула с тем же выражением лица.       Младший тяжело вздохнул и потёр переносицу:       — Ладно, я не буду в это лезть, не моё дело. Поступай так, как считаешь нужным. Главное — будь осторожна.       Танэ мягко улыбнулась:       — Спасибо. К слову о нём. Я не думала, что ты вернёшься так рано. Он хотел на чай заглянуть, мы с ним давно не виделись. Ты не возражаешь?       — Совсем нет.       — Хорошо, — Танэ с благодарностью кивнула.       — Ты кушать будешь?       — Нет, спасибо, я не хочу. Я буду у себя, ладно?       Женщина кивнула с улыбкой и проводила сына взглядом. Пройдя в комнату, Осаму с тяжёлым и усталым вздохом плюхнулся на кровать и тут же достал телефон, дабы, как обычно, убить время.

──⊹⊱✫⊰⊹──

      Накахара в тот день сидел дома: у него не было близких друзей, за исключением Осаму, однако у того явно были свои планы. Поэтому Чуя весь день лежал на кровати с книжкой в руках, пока телефон не завибрировал от входящего звонка. Вздрогнув от лёгкого испуга, Накахара скоропостижно ответил на звонок; у него издавна появилась привычка: скрывать от отца тот факт, что хоть как-то проводит время в телефоне, дабы не привлекать его внимание к своему личному пространству, в котором отец может в любой момент нагло покопашиться.       — Да, Осаму? — негромко произнёс Накахара.       — Привет! Как твои дела?       — Здравствуй. Я в порядке, спасибо. А ты как?       — Тоже хорошо.       — Ты что-то хотел?       — Я хотел узнать, есть ли у тебя какие-то свободные дни, начиная со следующей недели?       — Ну-у… В выходные точно буду свободен. А что?       — Хотел предложить погулять. Сможешь в следующее воскресенье тогда?       — Да, наверное, если отец отпустит.       — А разве он не изменил к тебе своё отношение?       — Да, но некоторые запреты всё же остались. Это вчера он сделал исключение, отпустил прогуляться далеко от дома. А снова… Не знаю.       — Ну, если надо, я могу приехать к тебе во двор.       — Я не хочу, чтобы отец загнал тебя домой, тебе будет совсем некомфортно и неловко у меня.       — И каков окончательный твой ответ?       Чуя вздохнул:       — Я тебе скажу чуть позже, смогу я или нет, ладно? А пока, прости, пожалуйста, мне не очень удобно говорить. Не хочу, чтобы отец услышал наш разговор и хоть как-то вмешивался.       — А, хорошо, понял. Тогда я буду ждать твоего сообщения.       — Хорошо. Давай, спишемся!       — Обязательно, — Дадзай повесил трубку.       Чуя, услышав чужие шаги, тут же спрятал телефон в карман, по темпу определив, что это отец направляется в его комнату.       — Чуя, с кем разговаривал?       — С Осаму, — спокойно ответил он, хоть и мысленно проклинал всё за то, что отец снова явился.       — Кто это?       — Друг из больницы, я рассказывал. Мы вчера с ним ходили гулять.       — А, понял, — Кашимура кивнул. — К слову о нём, из-за чего он лежал в психиатрической больнице?       — Ах, ну… У него шизофрения.       — М?       — Но он хороший человек.       — С шизофренией?       — Да… Я хотел погулять с ним на следующих выходных.       Кашимура вздохнул. К подобного рода диагнозам он относился крайне предвзято, а поскольку заботился о своем старшем сыне, пусть и весьма своеобразно, заявил следующее, чем в очередной раз подтвердил свой нестандартный способ воспития и попытку огородить ребёнка от потенциальной опасности:       — Ты не пойдёшь с ним гулять. И общаться с ним не будешь больше.       — А? Что… Почему? — Чуя в удивлении посмотрел на отца.       — Потому что я запрещаю.       — Только из-за того, что у него шизофрения?       — Закрыли тему. Удали его номер и больше не общайся. Я прослежу за этим.       — Что? Но ты же не можешь… — в лёгкой панике Накахара не закончил предложение.       — Могу. Я за жизнь повидал гораздо больше, чем ты, знал людей с шизофренией. Они ненормальные, вредят себе и окружающим.       — Отец, но не все же такие! Осаму принимает таблетки, он сейчас в ремиссии!       — Я ясно выразился. У тебя не закончились друзья, я уверен, проводи время с ними, — Кашимура в такие моменты всегда говорил спокойно и сдержанно, что пугало Чую ещё больше. — Я не хочу с тобой ссориться на этой почве. Я лишь пытаюсь уберечь тебя и позаботиться.       Накахара умолк. Такой выходки от отца он совсем не ожидал. Ибо как он мог сказать нечто подобное, учитывая тот факт, что его сын сам психически неуравновешенный? Да, ставить шизофрению на ряду с диагнозами Чуи не совсем правильно, но это не меняет сути. Отец Накахары не способен мыслить обширно, он словно застрял в прошлом, где психические заболевания порицаются обществом. Это ужасно злило Чую, однако спорить с отцом он не стал. По крайней мере, старший не забрал телефон на очередную проверку, хотя мог. Поэтому, зацепившись за эту возможность, Чую уже успел всего за несколько секунд прокрутить в голове сложный план о том, как продолжить общение с Дадзаем, при том оставаясь незамеченным и безнаказанным. Накахара кивнул, спокойно отвечая:       — Я тебя понял, отец.       — Я рад, что всё так просто и быстро разрешилось. Но, имей в виду, я продолжу тщательно фильтровать твой круг общения. В том числе твой телефон. Так что, будь добр, если тебе совсем нечего скрывать, то дай его мне.       Чуя вновь не стал возражать, ибо номер Дадзая у него есть в письменном виде на той самой восьмёрке червей, которую он носит под чехлом. Младший покорно протянул ему телефон.       Кашимура в свою очередь, просмотрел уже заранее почищенный телефон сына, удалил номер Осаму, чат с ним, и протянул устройство обратно законному хозяину.       — Теперь пойдём ужинать.

──⊹⊱✫⊰⊹──

      Тем временем Дадзай отложил телефон и вздохнул от скуки. На самом деле, он не сильно хотел звать Накахару гулять, ибо неосторожные слова о Йосано из его уст не давали ему покоя. Для него просто было неприемлемым то, как о ней отозвался Накахара не только от того, что Акико его близкая подруга, а ещё и потому, что это не в стиле Дадзая: он бы никогда и ни за что не стал бы говорить о человеке гадости, считать его виноватым в той трагичной истории, в которой он — жертва. А жертва не виновата. Осаму ненавидел таких всей душой и сердцем. Их действия были вне его понимания. Возможно, он сам сейчас преувеличивает, и вчерашний случай был едичным, однако так просто забыть о нём он теперь не может.       От глубоких мыслей в реальность его вытянул внезапный стук в дверь. Танэ уже предупреждала о госте, так что Осаму не стал волноваться. Но ради приличия и уважения к старшему всё же решил хотя бы его встретить.       Дадзай прошёл в прихожую в момент, когда высокий мужчина, оказавшись в квартире, снимал обувь. На вид ему приблизительно столько же, сколько и матери, хотя небольшая щетина придаёт ему пару лишних лет. Одет он весьма солидно, и выглядит точно так же. Волосы переливались рыжим, красным и тёмно-коричневым, и всё же более приближены были к каштановому. Когда незнакомец поднял глаза на Осаму, то слегка улыбнулся.       — Здравствуйте, — младший поклонился, после чего вновь поднял взгляд на мужчину.       — Здравствуй! Рад встрече. Как тебя зовут?       — Осаму. А как мне к Вам обращаться?       — Сакуноске Ода. Можно без формальностей, — Мужчина вновь улыбнулся.       Облик у Оды был крайне добрым и понимающим, взгляд спокойным, а улыбка уставшей. Однако Дадзай не подумал ни о чём большем, кроме как о том, что кажется он очень хорошим человеком.