Цитрусы

Ники пришёл в школу точно перед звонком на утренние занятия. Едва переступив порог класса, он услышал, что Нил дерётся, и тут же сорвался к нему, даже не скинув рюкзак. Но всё равно опоздал — в дверях туалета уже стоял директор. Внутри в узком пространстве пихались мальчишки — одни пытались наставить побольше тумаков, другие же их разнимали. Ники протиснулся сквозь толпу зевак и наконец увидел Нила. Под глазом у него наливался синяк, а с уголка губ на разорванную рубашку капала кровь, пачкая вязаный жилет и даже бейджик. Его лицо исказилось от гнева, и взгляд полыхал ненавистью. — Живо в мой кабинет! А все остальные на что смотрят? Для кого звонок прозвенел? Расходитесь по классам! Ники терзался в догадках, зачем Нил ввязался в драку. Это совсем на него не похоже. Скажи кто, что в Нила вселился демон, и Ники охотно бы поверил. И не он один — все в их классе удивились не меньше. — Кто-кто подрался? Нил? Ты шутишь?.. — Быть того не может! Он даже на уроки никогда не опаздывает. Ну, разве что, в первый учебный день. — Я слышал, он заступился за мальчика из нашей параллели, который перескочил через класс. Я никогда их вместе не видел. Зачем ради него он сцепился с шайкой Джексона? — И он ведь был один против четверых. — Ого! Нил просто потрясающий! Некоторые ребята открыли окна и выглядывали на здание старшей школы по другую сторону общего коридора. Там на втором и третьем этаже находились кабинеты учителей, директора и другие административные помещения. — Ничего не видно… — Может, их до сих пор ругают? Скоро, наверное, отправят в коридор писать объяснительную. Ники снедали тревога и беспокойство, когда стоящая рядом девушка говорила о Ниле, как о незнакомце. — Тейлор уже давно перешел дорогу Джексону. Думаю, они знакомы с начальной школы. Недавно в столовой Тейлор рассказывал, что Джексон живет в бедной семье и прежде уже воровал его деньги. — Да? Тогда, получается… — Так или иначе, от Джексона лучше держаться подальше. Он даже говорил, что Тейлор без своих родителей — пустое место. Мне кажется, Нил просто попался им под руку. Как бы они не вылезли сухими из воды, свалив всю вину на него. Так значит, у Тейлора нет родителей? В голове у Ники вдруг что-то щелкнуло. Опасаясь, как бы Нила не обидели, он выбежал из класса якобы в туалет, живот прихватило. Однако на самом деле он побежал в соседнее здание старшей школы. Тем временем в кабинете запуганный Тейлор не мог связать ни единого слова, и замдиректора по воспитательной не добился от него хоть сколько-нибудь внятных объяснений, как ни старался. — Что случилось? Кто начал драку? Тейлор отчаянно замотал головой. — Это не я, я никого не бил. Уже не в первый раз Тейлор и Джексон создавали проблемы. Замдиректора знал об этом, а потому с первого взгляда примерно понял, что между ними произошло. Но сегодняшние разборки выбивались из общей картины: в драку полез очень порядочный ученик. Все учителя отзывались о нем как о послушном и вежливом юноше. В кабинет вызвали Ваймака и руководителя параллельного класса. Замдиректора обвел их взглядом и произнес: — Спросите у своих учеников, что всё-таки произошло. Ваймак хорошо знал о мягком характере Нила, а потому не стал отчитывать его, не разобравшись. — Нил, что у вас случилось? Почему ты подрался с ребятами из другого класса? Это так на тебя не похоже. Нил виновато повесил голову. Кровь в уголке его губ уже запеклась. Он честно признал свою ошибку, хотя и не объяснил причину их драки. — Учитель Ваймак, я нарушил школьные правила. Пожалуйста, позвольте мне написать объяснительную или отстраните от занятий. Я приму любое наказание. Вдруг кто-то ворвался в кабинет и громко поздоровался. Все разом посмотрели на вошедшего, коим оказался Ники. — Учитель! — отчаянно воскликнул он. — Нил увидел, как Джексон издевается над Тейлором, и только поэтому пошёл за ними в туалет. Не он начал драку! Нил, не желая втягивать друга, поспешил оспорить его слова: — Учитель, Ники там не было. — Да, но вас многие видели. Мне все рассказали ребята из класса, — с тревогой продолжил доказывать Ники. Ваймак посмотрел на Нила и сказал Ники: — Возвращайся-ка ты в класс, тебя это никак не касается. Ники пришлось уйти — не перечить же учителю. Напоследок он бросил на Нила обеспокоенный взгляд и с несчастным видом удалился. Руководитель параллельного класса, казалось, хотел быстро замять конфликт. Выслушав Тейлора, он рассудил, что тот и правда не причастен, а потому с позволения замдиректора отпустил мальчика на занятия. Затем он взялся за Джексона. Тот поначалу плохо соображал и лишь прижимал к разбитым губам салфетку — так сильно ему досталось. Но по мере разговора им овладевал мятежный дух, и он наконец не выдержал и вспылил: — Хотите знать, что я сделал? Он сунул нос, куда не звали. Я уже мирно их отпустил, как вдруг этот сумасшедший набросился на меня с кулаками. Его прихвостни тут же подхватили: — Верно! Это Нил начал! — Мы держали себя в руках, а он непонятно почему взбесился и стал бить всех направо и налево. — Учитель, если не верите, найдите и спросите тех, кто нас разнимал в туалете. Они наверняка видели, кто ударил первым. — Это всё я, — спокойно подтвердил Нил. — Мне хотелось его ударить. Едва признание слетело с его губ, все учителя в кабинете неверяще повернулись к нему. Джексон и представить не мог, что услышит от Нила такое. Казалось, Нил перед ним сейчас, в спокойной обстановке, и Нил полчаса назад — это два разных человека. — Не вижу смысла и дальше выяснять, кто из вас виноват больше, а кто меньше, — сказал замдиректора по воспитательной работе. Он заложил руки за спину и пересказал самую убедительную, по его мнению, версию событий: — Джексон с друзьями издевались над Тейлором, за него заступился Нил и в итоге затеял драку. И ты, и Джексон серьезно провинились, и вам обоим положено наказание. Остальное поручаю вашим классным руководителям, — он взглянул на Ваймака. — Позвоните родителям, если сочтёте необходимым. Или пусть напишут объяснительную. Ваймак кивнул и проводил взглядом уходящего замдиректора. Что-то во всей этой истории не давало ему покоя, а потому он отвел Нила в комнату отдыха по соседству, где учителя часто пили чай. — Я провожу тебя в медпункт, надо обработать раны на лице. — Не нужно, учитель, — произнёс Нил. — Медпункт скоро откроется, я схожу сам. Учитель Ваймак протянул ему стакан воды. — Если бы на твоем месте оказался проблемный ученик, который часто ввязывается в драки, я бы просто позвонил родителям, чтобы они провели воспитательную беседу. Но что-то мне подсказывает, будь всё так просто, ты бы не разозлился. Некоторое время Нил лишь молча держал бумажный стаканчик, а потом наконец подал голос: — Учитель, я не хочу об этом говорить. Обещаю, я больше не буду драться с другими учениками. Я приму любое наказание, которое вы мне назначите. — В таком случае, мне позвонить твоим родителям? — Ваймак поставил свой стаканчик и окинул Нила проницательным взглядом. — Родителям… — Нил поднял голову и встретился с ним взглядом. — Позвоните, но они уехали из города на несколько дней. Подождите, пожалуйста, пока они не вернутся… — Договорились. Как твой классный руководитель я понимаю, что ты не просто так не хочешь объяснить свой поступок, и не стану настаивать. Однако ты должен уяснить, что насилием проблемы не решить. Неважно какие. Ты всегда можешь обратиться к учителям, если кто-то начнет тебя дразнить. Если ты нам не доверяешь, можно попросить о помощи кого-нибудь другого. Это понятно? Нил осознал свою ошибку и кивнул. — Понятно. Он задержался ненадолго в комнате отдыха и написал объяснительную. Между тем утренние занятия закончились. Покинув комнату отдыха, Нил отправился прямиком в медпункт, где на скорую руку обработал раны. Затем он вернулся в свой класс. Перед уроком литературы он перед всеми зачитал объяснительную. — Можешь садиться, — сказал Ваймак, стоя у доски. — Пусть эта драка послужит уроком всем остальным: нельзя так легкомысленно ввязываться в разборки, если хотите кому-то помочь. Если вы увидели, что в школе кого-то обижают, то должны первым делом рассказать всё учителям и ни в коем случае не отвечать насилием на насилие. Нила все любили, а потому заняли его сторону, пусть он и нарушил школьные правила. Слух о произошедшем разлетелся в мгновение ока, и почти все называли Нила настоящим героем. Истинную причину драки никто не знал, да и не хотел знать. Ребятам лишь нужен был повод для жарких обсуждений, чтобы разнообразить серые школьные будни. После урока в школе проводилась разминка, все собирались на спортивную площадку. К парте Нила подбежал Ники. — Болит глаз? — спросил он. — Давай купим фруктовый лёд и приложим? Он невольно протянул руку, чтобы коснуться синяка, но замер, опасаясь причинить боль. Нил отрицательно помотал головой и даже не слукавил. Ники ощутил укол жалости. — Сильно же тебе досталось. Почему ты не подождал меня? — Я тоже ему лицо разбил, — похвастался своими подвигами Нил. — Да он явно тебя спровоцировал! Нет, правда, что случилось? Ты же никогда раньше не дрался. Ты мне только расскажи, я уж как-нибудь с ним расквитаюсь. Но как бы он ни упрашивал, Нил наотрез отказывался говорить. Ники ещё сильнее уверился в своих догадках — не мог Нил выйти из себя и кого-то избить, если дело не касалось его семьи. С напускным спокойствием Ники сменил тему: — У тебя вышел отличный османтусовый сахар. — Правда? Ты только не ешь, пока он весь не растает. На выходных мы с Эндрю сбивали цветочки с деревьев… — Нил вдруг зашипел, за оживленной беседой открылась ранка в уголке рта. — Ой, осторожнее. Говори помедленнее, — предложил Ники. Затем ему пришло в голову: — Твой брат, наверное, уже в курсе, что ты подрался. Он же тебя не отругает? Нил выпучил глаза. — Да брось, откуда он может знать. — Это ты так думаешь. Новости разлетелись, ещё когда мы сидели на утренней самостоятельной работе. Я видел пост на школьном форуме, на него ответили многие ребята, правда, в основном они поливали грязью Джексона. Нил испуганно схватил Ники за рукав. — Я выгляжу кошмарно? — Вовсе нет, очень даже мужественно, — хохотнул Ники. — Почему ты вдруг стал волноваться о внешности? Не переживай, девчонки сейчас от тебя без ума. Одна драка, и ты уже покоритель сердец. Но Нила заботило отнюдь не это — он просто боялся, что Эндрю узнает о драке, и уж точно не хотел показываться ему на глаза с такими побоями. — Пожалуй, пропущу сегодня разминку, мне нужно немного отдохнуть, — сказал Нил и побежал к классному руководителю. Лучше он затаится в классе и займётся домашней работой. Всё равно пришлось бы прятаться, спустись он на спортивную площадку. Ну а если бы он столкнулся лицом к лицу с Эндрю, то и вовсе провалился бы сквозь землю. Глаз опух и пульсировал болью, и Нил начал жалеть — правда, не о самой драке, а о том, что двигался недостаточно проворно. Вернись он сейчас в прошлое, то уж точно увернулся бы от всех выпадов и повалил бы Джексона на пол одним ударом. После разминки несколько одноклассниц дали ему пластыри. А одна девочка из параллели купила бутылку ледяной воды, чтобы он приложил к глазу. Нил искренне поблагодарил их всех, хоть и многое из того, что они принесли, было ему ни к чему. Ему не нравилось излишнее внимание. Он хотел побыстрее уйти в тень и впредь не отсвечивать. Хорошо, что тетя Тильда уехала — не нужно идти домой на обед. Есть шанс, что Эндрю его не увидит. Он не был голоден, а потому сидел в классе и корпел над домашним заданием. Чем больше сейчас сделает, тем меньше останется на вечер. Нужно вернуться домой пораньше, поскорее сходить в душ и спрятаться в комнате — так меньше рисков столкнуться с Эндрю. Следуя своему «идеальному» плану, Нил с головой ушел в домашнюю работу. Он все ниже и ниже склонялся над заданием, его подбородок едва не касался рабочей тетради. — Существует ли точка Е… делит на равные части, — пробубнил себе под нос Нил. Брови его почти сошлись в одной точке. Глаз разболелся еще сильнее. — Ну и как мне это доказать? — Предположим, что Е существует, — раздался вдруг сверху голос. Нил подумал, что ему послышалось, и резко вскинул голову. — Существует? Теперь он усомнился в собственных глазах. Эндрю перед ним определенно не мог существовать. На лице Эндрю, как и всегда, застыло ледяное спокойствие. Даже не взглянув на Нила, он смотрел лишь на задание в тетради. — Доказательство от противного. Сначала выдвини гипотезу, что точка Е существует. Исходя из этого, решай задачу. В итоге у тебя получится противоречие — значит, допущение неверно, а верно то, что требовалось доказать. Он и правда здесь. — О, — тихо выдохнул Нил, затем опустил глаза в тетрадь и написал слово «доказательство». — Когда ты пришёл? — осторожно поинтересовался он. — Только что. — О, — Нил вернулся к задаче и написал: «Предположим, точка Е существует». Эндрю посмотрел на его макушку и произнёс: — Отложи ручку и пойдём поедим. — Мы домой? — Нил послушно встал и последовал к выходу за Эндрю. Тетя с дядей уехали, и готовить дома некому. — Мы идём в столовую? — Домой. Вне всяких сомнений, он слышал о драке, но вроде бы не очень сердился. У Нила на душе скребли кошки. Эндрю шел чуть впереди, на расстоянии всего в полшага. Походка его была расслабленной, из рукавов выглядывали руки с длинными тонкими пальцами. Глядя на него, Нил невольно вспомнил их детство. Однажды, когда он только поступил в первый класс начальной школы, они точно так же шли друг за другом. Правда, в тот раз драку затеял Эндрю, заступившись за Нила, над которым издевались. Они шли домой, держась за руки, а из глаз маленького Нила нескончаемым потоком текли слёзы. «Почему бы им и сейчас не взяться за руки?» — пронеслась в голове Нила навязчивая мысль. Он, сам того не ведая, потянулся к Эндрю. Однако юноша перед ним неожиданно сунул ладонь в карман. Телефон Эндрю вибрировал, не переставая, с тех пор, как они вышли из класса. Не в силах больше терпеть, он вытащил его и взглянул на экран. Все сообщения были от Аарона. [Аарон: ну дела, только сходил в туалет, а ты исчез. ты где?] [Аарон: ребята говорят, ты не пойдёшь в столовку? мы же договаривались сегодня пообедать вместе] [Аарон: ты вернёшься в школу? давай потом погоняем мяч со стариной Джеком] Только он собирался ответить банальным «ушёл домой на обед», как в переписке всплыло огромное сообщение. Прочитав его, Эндрю нахмурился. [Aарон: пиздец! Джон только что видел, как вы с братом уходите из школы, ты что, собрался публично его унизить? ну подумаешь, подрались мальчишки, не злись так на него. погоди, твоя мама же уехала, кто готовить-то будет? хочешь уморить голодом нашего Нила?] Эндрю резко остановился, чтобы ответить. Нил тоже притормозил, в смятении одернул руку и спрятал её за спину. Слабое осеннее солнце приятно грело спину и лизнуло жаром ладонь. Отправив сообщение, Эндрю спокойно оглянулся на Нила. — Идём. — Ладно. Тем временем в столовой ел Аарон. Он проверил телефон и чуть не выплюнул всё, что было во рту. [Я буду готовить, мудила.]

***

Дома их встретила тишина. Первым выбежала Кэсси, радостно тявкая в знак приветствия. Апельсинчик, сидевший в углу дивана, лишь поднял на шум мордочку. Убедившись, что кроме хозяев никто не пришёл, повернулся к ним спиной и продолжил сладко спать. Нил поднял любимого пса на руки, чтобы с ним поиграть. Эндрю снял школьный пиджак и, велев Нилу садиться на диван, спросил, что он хочет поесть. Услышав вопрос, Нил замер. Он опустил Кэсси на пол и пошёл за Эндрю на кухню. — Эндрю, ты будешь готовить? Эндрю снял фартук с крючка и завязал его за спиной. — А что такого? Нил помотал головой и устроился за кухонным островком. Маленький померанский шпиц взобрался по его ногам прямиком в теплые объятия. — Давненько я не пробовал твоих блюд. В прошлом бизнес Джеймса требовал куда больше сил и времени. Тёте Тильде пришлось взять часть дел в компании на себя. Она часто пропадала на работе, а маленькие Эндрю и Нил оставались дома одни. Поначалу за ними присматривала няня, но однажды она не уследила за едой, и у Нила начался сильнейший приступ аллергии. Его увезли в больницу, а в семье зареклись впредь нанимать детям няню. С тех пор, если у тёти Тильды не хватало времени, то готовил Эндрю. Кулинария в их семье всегда была в почете, а потому Эндрю тоже весьма поднаторел в этом деле. Два ребенка за обеденным столом, на нем вкусные домашние блюда — картинка всплывает из памяти, стоит только Нилу закрыть глаза. — Хочу что-то особенное, — Кэсси положила голову на стол, и Нил нежно потрепал её за ушком. — И пироженку. Эндрю изучал содержимое холодильника. Выслушав пожелание, он повернул к Нилу голову и, приподняв бровь, указал пальцем на уголок своего рта. У Нила совсем из головы вылетело, что он поранился. Он дотронулся до губ — все еще щиплет. — Но мне очень хочется. Эндрю не ответил, просто достал все нужное из холодильника и приступил к делу. Нил сразу же поднялся, чтобы помочь, хоть и готовить он толком не умел. Но уж овощи помыть-то ему по силам. От воды разболелась ссадина на руке, но Нил не проронил ни звука, лишь слегка замедлился. Вдруг вода из крана перестала течь. — Так ты ничего не отмоешь, — Эндрю оторвал бумажное полотенце и протянул ему. Нил вытер руки насухо. — Тогда… — Встань здесь, — сказал Эндрю. Опустив голову, он сосредоточенно резал овощи. — Лучше просто посмотри. Вокруг ног Эндрю задорно бегала Кэсси. Нил наклонился и подхватил неугомонную собаку на руки, крепко сжав её лапки. — Не мешай. Эндрю отрезал кусочек куриного филе, присыпал его специями и бросил на сковороду. Затем он нарезал сладкий картофель на кубики и приготовил их на пару с зелеными овощами — брокколи и стручковой фасолью. Кухня сразу ожила — аромат специй заполнил воздух, а когда Эндрю добавил немного лимонного сока и оливкового масла, всё стало ещё более аппетитным. — Это будет куриное филе с овощами на пару и сладким картофелем, — сказал немного отстранённо Эндрю. — О, тебе не может не понравиться. Эндрю снял с огня куриное филе и принялся за сладкое. — На десерт времени нет, ограничимся панкейками, — сказал он, улыбаясь. — Панкейки — это тоже пирожное, — рассудительно кивнул Нил. Не прошло много времени, как на островке появились две миски риса, маленький горшочек с куриным филе и черничные панкейки — прекрасное сочетание домашней кухни. От одного только взгляда на ломтики куриного филе, покрытого ярко-красным маслом чили, у Нила текли слюнки. Мясо тушилось так долго, что было мягким и нежным. Эндрю достал маленькую баночку и полил панкейки золотистым медом, затем придвинул тарелку к Нилу. Нил подцепил кусочек курицы и аккуратно положил в рот. Жевал он тоже очень осторожно, что выглядело довольно забавно. Куриное филе поражало своим насыщенным вкусом, от остроты даже слегка занемел кончик языка. Нил съел совсем немного, но уже покрылся бисеринками пота. Во рту горело, и он закусил панкейком, чтобы избавиться от жжения. Теплый и нежный десерт напоминал шифоновый бисквит, такой же мягкий и воздушный. Острый перец чили и сладкий мед утолили печали, которые терзали его с самого утра. С хорошей едой любое горе нипочем. Эндрю ел молча, но вдруг встал из-за стола и принес лед, завернутый в марлю. — Приложи к глазу, — сказал он. Наконец он об этом заговорил. Поблагодарив, Нил забрал мешочек со льдом и, облокотившись на стол, прижал его к глазу. Подержал так немного, а потом невольно поднял на Эндрю взгляд. — Совсем ужасно выгляжу? — Ты сам знаешь ответ, — сказал Эндрю, не отрываясь от еды. Нила не сильно заботило, увидит кто его изуродованное лицо или нет, но лишь перед Эндрю он робел, боялся показать опухший глаз, да так, что сам начал себя презирать. Он не понимал, в чем же разница. Нил вздохнул. — Нужно было увернуться от того удара, — искренне раскаялся он. Эндрю поставил тарелку. — А о драке ты не жалеешь, Нил? — Не жалею, — искренне ответил Нил и посмотрел на него. — Я не совершил ничего дурного. Его ответ выбил Эндрю из колеи. Нил был очень похож на него в детстве — такой же упрямец, который готов драться до кровавых синяков, но стоять на своем до конца. Нил не хотел, чтобы Эндрю понял его превратно, а потому переступил через себя и выложил начистоту все, что не смог рассказать классному руководителю: — Я не хотел влипать в неприятности. Я сначала даже не собирался драться, просто… — Я знаю, — перебил Эндрю, не дожидаясь, пока он закончит. — Что сказал парень, которого ты ударил? — спросил Эндрю и взглянул на Нила так, будто уже все понял. Нил внезапно напрягся: стиснул пакет со льдом и поник головой, словно цветочек, увядший под жгучим солнцем. — Он сказал… что моя мама умерла и не научила меня не совать нос в чужие дела. Он отказался говорить, когда спросил Джексон. Вопрос Ники он также оставил без ответа. И если бы в школе позвонили тётя Тильда или дядя — даже тогда он не смог бы вымолвить ни слова. Но по какой-то неведомой причине Нил во всем признался Эндрю, стоило ему только спросить. Казалось, что только рядом с Эндрю он может обнажить свою слабость. — Я не сдержался, ударил его. На самом деле Эндрю так примерно и думал. Их староста относил домашние задания на нижний этаж и по чистой случайности увидел, как в учительской отчитывают Нила. Новости быстро разлетелись по классу, но Эндрю поначалу не верил — он лучше кого бы то ни было знал, как не любит Нил оказываться в центре внимания. И даже если он на самом деле помог однокласснику, он не стал бы никого бить. Но потом он услышал, что у мальчика, над которым издевались, нет родителей, и все встало на свои места. Эндрю оказался весьма близок в догадках об истинной причине драки. Даже маленькая собачка начнет кусаться, если ей наступили на хвост. Эндрю не любил читать нотации, не стал надевать маску «строгого брата» и в этот раз — высокомерные, вечно недовольные взрослые сами отлично справились. Порой они не понимали, что у детей тоже есть тревоги и беспокойства, совсем не придавали им значения, лишь взывали к порядку, заставляли против воли обещать, что такое не повторится, не считаясь с чувствами ребенка; их не волновали ни его боль, ни страдания. Натуре Эндрю же были чужды что выговор, что забота. Нил ел в тишине, повесив голову. Он часто поморгал, словно едва сдерживал слезы. Эндрю терялся в своих чувствах. Он вдруг обнаружил, что сидящий перед ним Нил уже не тот ребенок, который по любому поводу плачет и прячется за его спиной. — И кто победил? Ты или он? Нил не ожидал, что Эндрю задаст такой вопрос. Он шмыгнул носом и поднял голову. Губы его — та часть, что в драке не пострадала — испачкались в масле чили. — Я, — с серьезным видом ответил он. — Я дрался один против четверых. Когда закричали, что подходит учитель, я немного отвлекся и пропустил последний удар. Иначе мне бы не подбили глаз. Похоже, он до сих пор переживал о фингале. Эндрю протянул ему салфетку, но Нил помотал головой: — Я не плачу. Просто очень остро. Тогда Эндрю лишь спокойно вытер масло с его губ. У Нила вспыхнули уши — то ли потому что он выдал себя ненароком, пока рьяно все отрицал, то ли потому что Эндрю вытер ему рот. Он спешно набил щеки панкейком, чуть не подавился и зашелся сильным кашлем. После обеда они вместе прибрались и решили немного подремать перед школой, времени как раз хватало. Лед и правда помог: отек почти спал, и болело уже меньше. Вернувшись к себе в комнату, Нил посмотрелся в зеркало. Под глазом растекся жуткий черный синяк — без слез не взглянешь. Эндрю задернул шторы и лег на кровать. Быстро пролистал новые сообщения в телефоне — все они пришли от Аарона. Стоило ему закрыть глаза, как раздался стук в дверь. — Что? — спросил он, даже не поднимая веки. — Хочу поспать с тобой, — ответил Нил прямо и без утаек, однако не ступил в комнату даже на полшага. Случись такое раньше, Эндрю отказался бы, не задумываясь. Но не сегодня: он лишь подвинулся на кровати, и Нил с безмолвного разрешения тут же юркнул к нему. Эндрю разлепил веки, чтобы дать ему подушку, и неожиданно увидел на лбу у Нила маску для сна. Он слегка потянул за резинку и полюбопытствовал: — И зачем тебе это? — Просто захотелось надеть, — Нил натянул маску на глаза. Эндрю больше не возражал и повернулся к нему спиной. Нил тоже послушно лег рядом, лицом к Эндрю, и задумался, как давно они в последний раз спали вместе. В детстве, каждый раз, когда лил дождь, он забирался в постель к Эндрю и прижимался к нему поближе. Только так страх немного отступал, и лишь в эти моменты Эндрю его не прогонял. Но Эндрю не любил жару и всегда противился, если Нил прилипал к нему маленьким горячим комочком. Нил научился сдерживать свои порывы и лишь прислонялся лбом к его спине в поисках спасительного утешения. Возможно, они впервые спали вместе в ясную погоду. Всего-то нужно было разбить лицо. Нил коснулся лбом спины Эндрю. Биение его сердца прорывалось сквозь кожу и кости, и Нил почудился такой знакомый запах дождя, свежий и ласковый, полный надежды. Эта иллюзия убаюкивала, будто снотворное, ровный стук сердца и призрачный запах притупили тревоги, и Нил проваливался в сон. Только рядом с Эндрю так легко стирались границы между мечтой и реальностью. Невольно мелькнула мысль — вот бы остаться так до конца жизни, и ничего ему больше не нужно. Но он знал, что это невозможно. Он уже не трехлетний ребенок, который пойдет на любые уловки, лишь бы Эндрю не женился. Ему больше нельзя напрасно лить слезы, нельзя говорить все, что придет в голову, ради собственного удовольствия. С такими мыслями Нил наконец заснул. Ему снились люди с размытыми лицами: погибшие родители, взрослые, которые его жалели, и жестокие дети. Они толкали его, словно куклу, и в ушах отчетливо звенели их голоса: — Ребенок без родителей — что за ничтожество. — Смотрите, он сирота. Их крики сплелись в единую черную тень, которая гналась за ним в паутине сна, откуда не было спасения. Он хотел позвать Эндрю, просто окликнуть его по имени, но когда открыл рот, то не смог издать ни звука. — Нил, Нил… Он вздрогнул и проснулся, весь взмокший от пота. Перед глазами медленно проступал образ Эндрю, но уже повзрослевшего. Нил несколько раз глубоко вдохнул и нахмурился. — Мне приснился кошмар. — Он вспомнил слова Джейсона, сказанные на днях: — Похоже на сонный паралич. — Затем он с нарочитым спокойствием повернулся на бок. — Я попробую заснуть. Эндрю откинулся на подушку. Ладонь, которой он потрогал лоб Нила, была влажной от пота. Он уставился в потолок, но в памяти то и дело всплывало безразличное лицо Нила. — Нил. Юноша в ответ что-то промычал. Звук вышел гнусавым и жалобным, так бы хныкал избалованный ребенок, требующий к себе внимания. Он прочистил горло и сделал вид, будто ничего не произошло. — В детстве ты был таким плаксой. От твоих истерик у меня постоянно болела голова, и я хотел отправить тебя куда подальше, — рассказывал о своих обидах Эндрю абсолютно будничным тоном. Нил не повернулся, лишь плотно сжал губы. Ему хотелось возразить, но Эндрю заговорил снова, и в голосе его сквозили нотки сомнения: — Но тебе так резко разонравилось реветь?