Dark Girl with her Dark Blood

Сон был ярким и насыщенным - такие Сабине почти не снятся, и она пожалела бы, что забыла его через секунду после пробуждения, если бы у нее остались силы жалеть и если бы ее внимание не привлек странный шум. Пожалуй, любой посторонний шум в ее комнате можно назвать странным. Даже Катя с Джей не суются сюда: Темные Всадницы могут действовать на нервы, но уважают чужое личное пространство. Впрочем, возможно, новенькой нужна помощь, чтобы закрепить в голове это правило. Сабина узнала ее по запаху: Ветта была последней, кто присоединился к Темному Ядру, к тому же до недавнего времени она много общалась с друидами, и их вонь еще не выветрилась окончательно. Она пыталась поставить нарушительницу на место, но не смогла издать ни звука: горло словно стиснуло колючей рукой, только шипы ощущались изнутри. Значит, такая вот обычная человеческая простуда? Боль в голове, колючки и воспаление в горле, ноющие мышцы, невозможность соображать и холод. Ей, Сабине, было холодно. Холодно настолько, что она сжалась в комочек подобно жалкому котенку под дождем и дрожала. Одеяла не хватало, чтобы сохранять тепло, но за его пределами было еще холоднее, поэтому она выбрала меньшее из двух зол, хотя, причиняя вред другим, привыкла выбирать большее. Зачем мелочиться? Зачем эта мелочь здесь? В темноте невозможно было ни черта разглядеть, но поверх одеяла оказалось что-то тяжелое - видимо, второе одеяло, - и стало чуть теплее и безопаснее. Сабина ожидала, что Ветта ляжет рядом, и уже готова была столкнуть ее: нечего позволять себе вольности только потому, что у нее температура, но та только села на край кровати и положила прохладную ладонь ей на лоб. Сабина выдохнула: ее лицо пылало, но от прохладного прикосновения стало легче. Не говоря ни слова, Ветта переместила ладони на такую же горячую шею, и тогда всаднице пришлось возразить: - Не надо, холодно. Руки тут же исчезли, а вместо них появилось теплое дыхание, тут же прогнавшее неприятные холодные мурашки. Сабина не видела, как Ветта нависла сверху, и ей было все равно. Ее беспокоило только ощущение качки, как на корабле, хотя они совершенно точно находились на нефтяной платформе. Никакой ветер не мог быть настолько сильным, чтобы их база, основание которой упиралось глубоко в дно океана, вот так шаталась. Какого черта... Ног Сабины коснулось что-то... какая мерзость, мягкое и приятное, как овечья шерсть. Тут же вспомнился конный фестиваль, во время которого Сабина выпустила из загона свиней. Свиньи, конечно, на овец не похожи ни внешне, ни наощупь, но почему-то мозг подкинул именно это воспоминание. В тот день она впервые перебросилась парой фраз с Веттой, и никто представить не мог, кем окажется каждая из них. В следующий раз она выпустит на беговую дорожку овечек, совершенно не для того, чтобы лишний раз коснуться их мягкой шерсти, нет. Сабина не ощущала своего тела и не была уверена в том, что вообще находится в человеческой форме. Ощущалось скорее как расплывшаяся медузка, причем не на горячем песке, а в толще воды, где границы ее тела совершенно не понятны и не видны. Слишком много ощущений с разных сторон. Мягкие длинные носки на неожиданно холодных ступнях. Влажное полотенце на лбу, уже согревшееся от высокой температуры. Тяжесть чужого тела поверх своего. Ветта впервые казалась не хрупкой, а вполне себе... Сабина не может подобрать слов, но если та продолжает носом утыкаться в ее шею, а ее ступни при этом достают до коленей Сабины, получается, не такая уж она мелкая. И вообще, вы видели ее грудь? Сабина убьет вас, если видели, но черт возьми, если это не четвертый размер, то Сабина не прожила несколько столетий в женском теле. От чужого теплого дыхания становилось комфортно и спокойно. Сабина осталась бы лежать вот так навсегда. Плевать на контуры тела и на то, что дышать трудновато, а голова продолжает болеть, не позволяя уснуть - она готова умереть вот так, и она умерла бы счастливой. - Скажи, если я должна отодвинуться, - шепчет Ветта, едва касаясь губами ее шеи. Ее лицо вдруг тоже стало горячим. "Что-то о личном пространстве она все-таки слышала". - Это я здесь та, кто пользуется ситуацией, - усмехается Сабина, почти не узнавая свой голос, и мир наконец-то перестает тревожить ее. Поздним утром Сабине было ужасно лениво двигаться. Она находилась в комнате одна, а все, что происходило ночью, теперь казалось бредовым сном, который не хотелось забывать, и прежде, чем память удосужилась подкинуть хоть какие-то флэшбеки, Сабина ощутила странную плотную мягкость. Носочки из овечьей шерсти. Розовые, какая мерзость. Сабина улыбнулась против воли. Выбежавшие из загона свинки так смешно пищали, чуть не попадая под копыта лошадей. Ветта - та, кто был с ней этой ночью, и голова больше не болела. Первый из флэшбеков Сабина предпочла бы не вспоминать. Ее вырвало на пол прямо на глазах у Ветты, какой стыд. Впрочем, та вряд ли видела что-то в темноте, но факт остается фактом. Сабина как наяву ощутила прикосновение к своим собранным в хвост волосам, и ее передернуло: уж что-что, а волосы - святое, она никому не позволяла их касаться. Но Ветта уверенно держала ее, во имя Гарнока, она даже собрала выбившиеся пряди и просто держала, чтобы те не запачкались. Следующие, более ранние и еще менее приятные флэшбеки нахлынули быстрее, чем Сабина успела отвлечься на что-то другое. Она вспомнила, сколько мужчин заставляло ее желать обрезать свои волосы короче, чем у Джей. Может, поэтому ее и тянет к Ветте сильнее, чем к любому мужчине - и, если честно, к любому живому существу. Ветта не дергала ее за волосы, не наматывала на кулак и не использовала их длину против нее самой. Она просто держала их, стараясь помочь. Черт возьми, разве она не... - Сабина, я принесла тосты. Надеюсь, ты любишь с тунцом? Определенно точно ангел. Сабина научит ее стучаться, но как-нибудь в другой раз.