судьба, peach-coffee pie

Яркие фонари ночного города. Дикий драйв, скорость проносящихся вдоль автобана фонарей, домов и деревьев. Темно. Единение душ и тел. Он запускает свои надежные руки в густые шелковистые волосы. Трепетные, искусные поцелуи перерастают в растянутые, нежные ласки. Нетерпеливые шершавые губы, скользя по вздрагивающей голой коже, уверенно спускаются вниз. Сплетение одних крепких пальцев с вторыми — тонкими и хрупкими. Соединение одной души — заветренной и опытной, — с другой — обнаженной и изувеченной. Терпеливое отношение, просьбы о большем, догоняет лихорадочный ритм. Самозабвенно и безответственно. Они всегда были вместе. Пусть никогда и не встречались. Стайлз выравнивает дыхание, когда чужие губы касаются границ его мира, за которыми Арктика. Дерек носил его под сердцем, чтобы тот слышал гулкие удары. Мелко дрожат тонкие ресницы омеги. Приятным спазмом, резкой истомой проходится напряжение по всем мышцам и нервам альфы. Они идеально друг другу подходят. Как можно было думать иначе? Они рассказывают друг другу о чужих запахах, что всегда были им противны, хоть и были знакомы. Их несуществующее будущее сложилось из осколков снов. Весь их жизненный опыт сложился в одном простом и правильном алгоритме. Больше нету условий и обстоятельств. Есть они. Странная смесь персика и кофе. Необычное сочетание, что дополняет друг друга.

спустя 3 года

— Дерек! — запыхавшись от яростного преодоления лестничного пролета их нового обустроенного коттеджного дома, Стайлз с нахмуренными бровями и обиженным выражением лица влетел в рабочий кабинет альфы, — Какого черта ты смял наше цветочное французское мыло пополам?? Почему, а главное зачем? Хейл, невинно улыбнувшись теперь уже не Стилински, а Хейлу, изрек с миной оскверненной невинности. — Я откуда знал, как им пользоваться. Оно было не то жидкое, не то твердое. Непонятно же, как пользоваться. — Твоя мама подарила нам все эти наборы на свадьбу. Уж кто, а ты мог поинтересоваться, раз она всем этим так увлекается. Талия действительно закупила всяких бытовых принадлежностей: от кухонной гарнитуры до винтажных платков на торшеры; когда узнала, что Хейл со своим омегой собираются переезжать в новый дом. Хотят перебраться обратно в Бейкон Хиллс, обустроить свой личный уголок рядом с природой. Да и детям на воле расти просторнее. Все эти принадлежности от старшей альфы не закончились даже спустя несколько лет после окончания ремонта. Не поднимаясь с кресла, Дерек притянул разъяренного омегу за талию и примирительно чмокнул его в округлившийся живот. Тот же обиженно уперся руками альфе в голову, желая оттолкнуть его от себя, что у Стайлза и получилось. — Ты бытовой инвалид, я верну тебя производителю. — Моей маме? — усмехнулся. — Ну а что делать, если у тебя из функций только варка кофе и мытье посуды? Альфа наигранно нахмурился. — Вопросом на вопрос не отвечают. Остальные возможности нужно разблокировать. — Ну так и займись этим вопросом, пока я съезжу в клинику. У нас гора немытой посуды, на входе откручен винтик в полу, в… аа… — запнувшись на полуслове, омега притихнул и переведя дух продолжил, — в ванной перегорело две лампочки, а на заднем дворе последние грядки так и не посажены. — Что-то случилось? — взволнованно спросил альфа, — Может мне лучше с тобой съездить? — Лучше займись своими прямыми обязанностями, не отлы… — омега сосредоточенно закусил щеку и постарался сосредоточится на слове, что вылетело из головы, — не отлыня.. отленьи.. — Не отлынивай? — с нежной улыбкой и явным удовольствием подсказал альфа. — Вот именно, — игриво усмехнулся Стайлз, потом успокаивающе добавил, — А вообще это плановый осмотр, просто контроль развития. Так что не беспокойся и работай. Альфа крутанулся на стуле вокруг своей оси, наигранно надул губы, выражая свое недовольство.

***

Но это был не плановый осмотр. Стайлз хотел сказать, но не смог. Ему было слишком страшно загадывать. Он сам хотел знать наверняка. Если оправдания оправдаются, то что произойдет? Пол ребенка известен. На гендер-party всем приглашенным выдавали по заказному кексику с персиково-кофейной начинкой. Как по велению судьбы, цвет достался Дереку. Они 28 с половиной недель ждут мальчика. Альфа уже полностью уверен, обосновался мыслью о том, что у них будет ребенок. Он красит потолок в детской и выбирает удобную коляску. А если всё обойдется? Он просто зря всех напугает. А ведь Хейл побежит по всем врачам, поднимет всю страну в поисках лечения, которого нет. Лучше молчать. Сдавая анализы в прошлый раз, Стайлзу вдруг пришла в голову мысль, что он не помнит, в каком возрасте у его матери обнаружили лобно-височную деменцию (ЛВД). У нее слишком поздно нашли развивающуюся первичную поведенческую деменцию. В первые годы у нее нарушалась речь, поэтому и решено было отвезти её в клинику. Но при её варианте болезни в первую очередь менялось поведение и черты личности. И тогда это не лечилось. Когда она умирала, она уже не понимала, что рядом с ней сидит её сын. Она изменилась, став другой, чужой со знакомыми чертами лица. Омега понял, что раньше никогда не задумывался о том, что это заболевание генетическое и может спокойно передаваться. Или задумывался, но не придавал значения. Но когда Стайлз узнал, что у него будет ребенок, что на него свалится невероятная ответственность, он испугался. Он не хотел, чтобы его ребенок так же сидел возле умирающего родителя, неспособного отличить больные конвульсии погибающего мозга от реальности. Стайлз не хотел, чтобы его ребенок страдал, как он. Он решил проверится. Просто так. На всякий случай. Если болезнь есть, то что делать? Дилемма. Либо лечить себя и убить ребенка. Либо сохранить жизнь ребенку и умереть самому. Как бы Стайлз не уговаривал себя, он знал, что Дерек, несмотря на всю любовь к еще не родившемуся чаду, заставит омегу выбрать первый вариант. Взволнованность, дрожащие пальцы, мечущиеся мысли, мольбы о хорошем исходе. Такого у Стайлза не было ещё с последнего зачета в музыкальной консерватории. Сидя в кабинете холодного серьезного диагноста, он медленно прокручивал обручальное кольцо. Тонкое металлическое изделие с небольшим ярким камушком, олицетворяющим Дерека. У него похожее, но с камнем, похожим на омегу. — Результаты положительные. Стайлз выпал. И мир погас. Мерцающий монитор доктора призрачно всплывал в потухшем сознании. Голос, как будто из-под воды, медленно врывался в разум. — Всё хорошо? Вы меня понимаете? Очнувшись, Стайлз начал слишком трезво воспринимать реальность. — Да. Я Вас слушаю. Врач недоверчиво глянул на беременного омегу и продолжил. — Может позвать кого-нибудь из близких? — Нет, всё в порядке. Моя мама умерла от ЛВД. Я знаком в развитием болезни. — С момента болезни Вашей матери прошло много времени, наука не стоит на месте. У Вас речевой вариант деменции. Другими словами первчиная-прогрессирующая афазия. На МРТ почти не видно, но затронуты совсем небольшие участки. Однако точный диагноз на основании осмотра и МРТ можно поставить только примерно в 60 % случаев. Хорошо, что Вы решили проверится и не довели болезнь до серьезной стадии, — значительно глянув на омегу, врач продолжил, — У Вас сематический вариант ППА, что также дает нам некоторое преимущество. Возможно, в ближайшем будущем Вы начнете чувствовать апатию, совершать необдуманные действия. Потом начнется постепенное забывание слов и их смысла. Потеряется способность повторять одни и те же звуки. Синтаксис, грамматика и исполнительные функции не пострадают. Пока не будем говорить об осложнениях. Стайлз мирно сидел и внимательно слушал. Ему давно знакомы эти симптомы. Камень навалился на грудь, а надежда вылетала из-под его веса. — Но полностью эффективного медикаментозного лечения всё еще не существует. Самое лучшее для Вас — это СИОЗС, симптомы при ЛВД можно облегчить с помощью селективных ингибиторов обратного захвата серотонина. Данный препарат также безопасен для беременных. Мне нужно будет скорректировать лечение, скооперировавшись с врачом, ведущим Вашу беременность. Многозначительно смотря на Стайлза, он явно ожидал хоть какой-то эмоциональной реакции. Омега был подавлен. Не дождавшись, диагност продолжил. — Лобно-височная деменция — это не конец жизни. С времени смерти Вашей мамы наука продвинулась вперед. Болезнь нельзя вылечить, однако её можно купировать. Вам не нужно сейчас нервничать по этому поводу. Ваш случай приводит чаще всего к положительному исходу. Приходите в следующий раз со своим мужем. Мы поговорим о назначении и выборе препарата, а также о уходе и общих принципах для больных ЛВД. Десять минут в холодном чужом помещении как отправная точка. Как взрыв внутри, после чего окружающий мир гаснет. Стайлз молчит. Внутри него, в груди шумит, звучит, бурлит океан, целый «девятый вал». А на лице штиль эмоций. Он молчит. А в душе кричит.