Изменение личности

Потеря Малыша глубоко задела Брайана и его братьев. Он больше не называл их Альтерами. Они стали его семьёй, связанной узами, более сильными, чем кровь или та же любовь. Они были выжившими, создателями другого мира, альтернативного образа жизни. Спустя месяц после того рокового дня, когда он узнал об обширном инсульте Конни, Брайан сидел в офисе Элис и объявлял о своих намерениях. — Мы не будем интегрироваться, Элис. И я знаю, что ты об этом думаешь. Бог свидетель, женщина, ты достаточно ясно выразилась по этому поводу, — с усмешкой ответил Брайан врачу, которая провела его через эту странную ситуацию. Они стали близкими друзьями, а не только врачом/пациентом, и ни один из них не считал это неэтичным. Для них это было правильным решением. — Брайан, ты точно понимаешь, на что подписываешься? Это на всю оставшуюся жизнь. — Она знала о движении внутри «плюрального сообщества», отвергающего идею интеграции, и ей это не особо нравилось. — Интеграция, конечно, долгий и трудный процесс, но, в самом деле, Брайан… — Честно говоря, я думаю, что мы лучше тебя понимаем, способны ли сосуществовать вместе. Мы приняли решение. — Взгляд Брайана ясно дал понять опытному врачу, что вопрос закрыт. Обсуждения больше не будет. — Ну хорошо… ты подумал о том, что мы обсуждали на прошлой неделе? — Стабильность Брайана улучшилась настолько, что они перешли на двухнедельные сессии, одна из которых была строго посвящена его восстановлению после насилия, а другая — вопросам, связанным с ДРИ, а также другим жизненным аспектам: работе, сыне, потери друзей и семьи, и публичному признанию его диагноза. Если он действительно собирался жить в симбиозе с Альтерами, быть открытым и честным было абсолютной необходимостью. — Мы так и сделали, — доктор заметила, что он всё чаще использует множественное число «мы», говоря о некоторых вопросах. Она знала, что речь шла не о Джастине. — Прежде всего, я собираюсь уйти из Киннетик. Когда мы сделаем публичный каминг-аут, клиенты, вероятней всего, негативно это воспримут. Я хочу, чтобы их внимание было сосредоточено на компании и её репутации, а не на том, начнём ли мы «переключаться» во время презентации. — Это серьёзный шаг, Брайан. Ты действительно готов отказаться от бизнеса, который создал с нуля? — В финансовом плане мы обеспечены на всю жизнь. Деньги не станут проблемой. Да и компания важна… была важна. Сейчас она не имеет такого значения. В жизни есть и куда более важные вещи. Синтия и Тед… ну, они не только руководили компанией последние несколько месяцев, но и сделали её процветающей. Они справятся… позаботятся о ней. — Брайан опустил взгляд на свои руки, внимательно изучая каждую вену и веснушку. Элис видела, что ему нелегко дались эти слова. — Я хочу бороться за возвращение сына в свою жизнь. Мы хотим путешествовать с Джастином, дать ему возможность сосредоточиться на своём искусстве и повидать мир. Он пожертвовал своей жизнью ради нас, и мы в долгу перед ним. — Брайан, секунду помолчав, добавил. — И мы хотим создать… своего рода фонд. Чтобы повысить осведомлённость о связи между жестоким обращением с детьми и психическими заболеваниями. В частности, ДРИ. Это своего рода «пасынок» в индустрии, — он застенчиво засмеялся. — Ну и ну… Ты вовсе не собираешься на пенсию, да? Просто меняешь сферу деятельности! — рассмеялась Элис вместе с Брайаном. — И это как раз по твоей части, мой друг. Насколько я знаю, ты мастерски умеешь преподносить идеи. Она наблюдала, как Брайан слегка покраснел. Перед ней был скромный и заботливый человек. Тот самоуверенный ловелас, о котором она так много слышала, та личина «Брайана, блядь, Кинни» так и не проявила себя в её присутствии, и она задумалась, существовала ли она вообще. Элис вспомнила, как Джастин, в начале их сессий, упоминал о масках, которые носил Брайан — защитных доспехах. Похоже, этого человека никогда и не существовало. — Итак, — тихо начал Брайан, — как нам лучше всего выйти из шкафа, заявив о себе, как о плюральной личности?

* * *

Джастин стоял у кухонной стойки, нарезая овощи для ужина. — Блядь! — воскликнул он, хватая полотенце со столешницы, чтобы остановить струйку крови, сочившуюся из пальца. Он так не нервничал на кухне, наверное, с тех пор, как в семнадцать лет готовил для Брайана ту блядкую джамбалайю. И даже тогда он не был настолько на взводе, чтобы порезаться. Промыв небольшой порез под холодной водой, Джастин понял, что до прихода гостей осталось всего полчаса. Их гостей. Вот дерьмо. Это был первый раз с его поездки в Нью-Йорк, когда они с Брайаном принимали гостей. Визиты Элис, какими бы приятными они ни были, не в счёт. Она ведь врач. А тут настоящие гости. Боже. Брайан снова «выходит из шкафа». Джастин громко расхохотался над образом этого открытого и беззастенчивого гея, снова «выходящего из шкафа». Но на этот раз из совершенно другого шкафа — и не в одиночку. — Солнышко, я не уверен, что хочу есть это, если приготовление вызывает столько смеха, — поддразнил Брайан, протягивая руку через столешницу, чтобы стащить горсть моркови. — Я не над ужином смеюсь, а над «Шкафом», — загадочно ответил Джастин. Брайан, глянул на своего партнёра, вопросительно подняв одну бровь. — Забудь. Это смешно только у меня в голове. Лучше открой бутылку мальбека к говядине. — Сколько бутылок этого добра ты купил? — Джастин уловил лёгкий намёк на ирландский акцент в голосе Брайана. Он знал, что это не Сынок. Теперь он мог различить это даже без изменений в голосе. Не было перемены в осанке и смены настроения. Это был просто Брайан, который всё больше и больше перенимал акцент у Сынка. У этих двоих сложились самые близкие отношения среди братьев. — Всего четыре. Они продавались по акции. — Боже, Джастин, нельзя покупать вино только потому, что оно шло по акции! Ты что, дурак? — Джастин скомкал полотенце, которым прижимал к порезанному пальцу, и бросил его в Брайана, попав прямо в лицо, как раз в тот момент, когда трельнул дверной звонок. — Не думай, что звонок спас тебя, пиздёныш. Ты за это ещё заплатишь. — Молодой человек рассмеялся и показал язык. Брайан поцеловал его светлую макушку и пошёл открывать дверь, чтобы впустить гостей.

* * *

Адам Ричи спокойно завершил звонок, бросил телефон на диванную подушку и сделал глоток вина. Он не смог удержаться от улыбки, когда подумал о разочаровании женщин, что были темой этого звонка. Они не собирались сдаваться, но, по правде говоря, ничего уже не могли сделать. И они это прекрасно знали. Мелани Маркус и Линдси Питерсон, метафорически говоря, «выстрелили вхолостую». После возвращения из Торонто, где он пресёк попытку получить судебный запрет против Брайана Кинни, Адам посоветовал своему клиенту передать управление всеми средствами, выделенными на поддержку Гаса Питерсона-Маркуса, третьему лицу, создав либеральный траст для удовлетворения любых финансовых нужд мальчика. Хотя Брайан хотел, чтобы именно Адам стал этим третьим лицом, в конце концов, они пришли к соглашению, что предпочтительнее будет выбрать посредника, легко доступного ребёнку. Адам немедленно обратился к старой подруге по университету. Клара Джейкобсон имела опыт управления небольшими трастами, с дополнительным бонусом знакомства с социальным работником, сотрудничавшим с судом. Каждый счёт на имя сына Кинни — будь то медицинские расходы, оплата обучения или покупка одежды — оплачивался из траста напрямую поставщику услуг только после предоставления подтверждения необходимости. Особо раздражающим для матерей мальчика было требование, чтобы попечитель лично встречался с ребёнком не менее двух раз в месяц. Поскольку не было никакого юридического обязательства для его клиента вообще выплачивать алименты, Брайан мог устанавливать любые условия, какие пожелает. Если условия не выполнялись, средства не выделялись. И это работало. Да, такое сотрудничество было выгодным для всех — за исключением Маркуса и Питерсон. Видимо, они слишком полагались на деньги Брайана Кинни для своих личных нужд. Однако источник иссяк. Улыбка Адама стала чуть шире, когда он сделал ещё глоток вина, размышляя о карме.

* * *

Ужин прошёл отлично. Еда была восхитительной, вино крепким и лилось рекой, а компания — поддерживающей и любящей. Первый выход Брайана в свет как плюральной личности оказался успешным. Джастин хотел, чтобы первый шаг для Брайана был как можно более плавным. Все, кого он пригласил на ужин, уже знали основные аспекты состояния Брайана: его мать и Дафна, Каз и Синтия, Эмметт и Теодор. Он знал, что каждый из них гордился прогрессом Брайана и радовался за него. Однако, за исключением Дженнифер, Каза и Синтии, никто из присутствующих раньше не видел Брайана во время или после «переключения», и то, трое эти видели это лишь мимолётно. Все знали механизмы — технические аспекты ДРИ. Джастин позаботился об этом. Но никто по-настоящему не принял эту реальность до конца. Когда Трюк начал петь, во время распития вина после ужина, возник напряжённый момент — пока Эмметт не узнал песню и не начал петь вместе с ним. А по окончании, дополнив её плохо слаженным танцем, Джастин представил всех. Ни Сынок, ни Мак не появились. Видимо, это было не их родео. Джастин ходил по лофту, собирая бокалы и салфетки, и выключал свет. — Как мы справились? — спросил Брайан, почти застенчиво. Казалось, что ему немного неловко просить оценить его поведение. — По-моему, всё было идеально, — заверил его Джастин. — Ну… если не считать… — Чего? — в голосе Брайана прозвучала тревога. Что он сделал не так? — Просто хотелось бы, чтобы Трюк танцевал лучше тебя, — сказал блондин, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать своего любовника. — Петь он умеет, а вот танцевать… — Блядь, Джастин… Ты заставил меня понервничать. — Брайан потёр лицо руками. — Он действительно так плохо танцует? Джастин рассмеялся, ведя Брайана по лестнице в спальню. — Нет, дорогой… Ещё хуже. — Хм… ну, я знаю один танец, который мы с тобой исполняем охуенно хорошо. Хочешь присоединиться? — Брайан притянул Джастина ближе, его пальцы скользнули сквозь длинные светлые пряди волос, а губы оставляли поцелуи на бледной шее. Он снова подивился красотой этого мужчины, той силе, которую тот скрывал в своём компактном теле. — Только… если я буду… вести, — простонал Джастин, его сердцебиение ускорилось, руки обжигало, касание кожи под рубашкой Брайана. — О боже, Брайан… Губы Брайана встретились с губами Джастина в лихорадочном поцелуе, а руки же ловко расстёгивали пуговицы, исследовали, раздевали. — Я буду следовать за тобой всегда, детка, — прошептал он на ухо партнёру, когда они рухнули на кровать, захваченные всепоглощающим желанием отпраздновать этот вечер, их тела, их жизни… потанцевать этот такой сладкий и в то же время страстный танец. Каждый шаг знаком и нов, каждое прикосновение чувственно нежное и требовательное — они трахались и занимались любовью, уже бесчисленное количество раз, но всё же это было как в первый. Снова. И снова. Выдыхая имена в рот друг друга, их тела волнами пронизывал оргазм снова и снова — и оба знали, что неважно, кто был внутри кого. Они просто были вместе…

* * *

Глухие басы пронизывали всё вокруг, в том числе и тела танцующих. Это было не «Вавилон». Та мечта взорвалась в порыве гнева и теперь лежала в обломках, ожидая своего возрождения. Но «Попперц» процветал, треща по швам от толп танцующих мужчин. Хотя бы это оставалось. Пульсирующий ритм музыки вытянул Эмметта из его безопасного укрытия у бара, и он увлёк за собой Тедди. Высокий мужчина улыбнулся, наблюдая за неожиданно изящными движениями своего скромного друга-бухгалтера. — Знаешь, Брайан плохо танцует даже тогда, когда он не Брайан, — прокричал он через грохочущий бас. — Но, боже, я и не знал, что он умеет петь! — Он не умеет. Ты забыл, это был Трюк, а не Брайан, — прокричал Тедди в ответ. Ни один из них не заметил Майкла среди толпы мужчин неподалёку. Услышав знакомое имя, он напрягся. Они говорили о Брайане. Они виделись с Брайаном? — Вы виделись с Брайаном? — Эмметт обернулся на голос, почувствовав жёсткое давление руки на плечо. — Майкл, — только и произнесла высокая королева. Он видел Майкла лишь мельком с той ужасной встречи в закусочной несколько недель назад. И сейчас не горел желанием общаться с бывшим другом. Как бы болезненно это ни было — всё ещё — корабль дружбы давно уплыл, покинув гавань. — Вы виделись с Брайаном! — повторил Майкл теперь уже утвердительно. Боль и раздражение на его лице было невозможно пропустить. — Ну же, Эмметт, давай уйдём отсюда, — Тедди не хотел устраивать разборки с бывшим другом на танцполе клуба. Он не хотел разборок вообще. Держа Эмметта за руку, они направились к выходу, Майкл, к несчастью, был у них на хвосте. — Что? Теперь вы просто уходите от меня? Расскажите мне про Брайана! — слишком громко выкрикнул Майкл, когда они вышли в почти глухую ночь. — Даже не начинай, Майкл! — Эмметт резко обернулся к мужчине, который столько лет был его соседом по комнате и другом. До всего этого… — Ты не имеешь права даже произносить его имя. Ты лишился его. — Господи… Это была грёбаная ошибка, Эмметт! — Это не так, Майкл Новотны. Предать своего лучшего друга — НЕ грёбаная ошибка! Теодор схватил друга за плечи, оттаскивая его от потенциальной драки. — Пойдём, Эм, я отвезу тебя домой. — Эмметт стоял, молча глядя на темноволосого мужчину напротив. Медленно он кивнул и начал отступать, Тедди на всякий случай не отпускал его. — Но с Брайаном сейчас никто не видится! — продолжал ныть Майкл. Теодор остановился и медленно развернулся. — Его друзья видятся, Майкл. Его друзья. Майкл стоял с обречённым выражением на мальчишеском лице, наблюдая, как так называемые друзья Брайана Кинни уходят прочь.