Изменение личности

Вестибюль ничем не отличался от вестибюлей других больниц. Регистратура, сувенирный магазин, несколько зон ожидания, на стенах краткие предупреждения о здоровье и информационные постеры. Лишь несколько человек, не связанных с работой, бесцельно бродили или тихо общались небольшими группами, больше подходящими для дома Божьего, чем для медицинского учреждения. В целом, всё выглядело слишком скучно и, как он надеялся, слишком легко. Женщина в регистратуре продолжала водить курсором по экрану компьютера, практически игнорируя его. Он сомневался, что она вообще занималась работой. Скорее всего, она просто раскладывала пасьянс. Он прочистил горло во второй раз, но женщина так и не отвела взгляд от монитора. Конни был человеком с доминирующим характером, привыкшим получать желаемое без лишних вопросов. Он всегда был таким. В основном люди интуитивно чувствовали эту черту в нём и уступали, даже не осознавая этого. Мир был полон покорных существ, и это лишь облегчало жизнь Конни. Блондинка из «Киннетик» была исключением. Несмотря на то, что она жутко действовала ему на нервы, он зауважал её за отпор. Однако эта маленькая мышка в регистратуре, не была исключением. Она была лишь временным заполнителем. Не стоила ни времени, ни внимания. Конни протянул руку через окошко в перегородке и, положив её на монитор, отвернул его от взгляда женщины к себе, настолько, чтобы увидеть разложенный на экране пасьянс. — Отрадно видеть американскую трудовую этику в действии, — сухо прокомментировал он, наблюдая за смущённым и ошеломлённым выражением лица этой «заменительницы». — Простите, сэр, но вы не можете… — начала было она возмущаться. — Могу, — легко постучав пальцем по монитору, продолжил он. — Это такая важная задача, что вы полностью игнорируете обеспокоенного члена семьи, который хочет узнать номер палаты пациента? — Эм… нет, сэр. Кого вы хотите навестить? — Она поспешно вывела на экран базу данных пациентов. — Мистера Брайана Кинни. Пальцы женщины медленно порхали по клавишам, нажимая их по принципу «методом тыка», пока Конни внимательно следил за тем, что происходит на экране. Смущённая наглостью этого человека и немного пристыжённая тем, что её так легко поймали за бездельем, она начала щёлкать по страницам. Конни не отводил взгляд от экрана, даже когда женщина неискренне извинилась и сообщила, что пациент находится в палате с ограниченным доступом для посетителей. Но он и так уже успел это понять, увидев соответствующую отметку на странице пациента. Как и номер палаты. — Понятно, — вздохнул Конни. — Это не ваша вина. В конце концов, вы просто выполняете свою работу. — Женщина бросила на него раздражённый взгляд, когда он удалялся, самодовольно ухмыляясь.

* * *

— Мне было примерно столько же, сколько сейчас Гасу. Рука Джастина замерла над незавершённым наброском Трюка, теребящего прядь волос между ловкими пальцами. После утреннего сеанса Джастин почувствовал непреодолимую потребность нарисовать Альтеров Брайана — чтобы запечатлеть этот болезненный путь. И из-за этого желания он ощущал некую вину. Отложив карандаш и бумагу в сторону, он коснулся руки своего партнёра. — Думаю, мне было около шести, — продолжил Брайан, его взгляд был устремлён, на что-то невидимое для Джастина, сквозь заброшенный журнал у него на коленях. Джастин молчал, зная, что Брайан не нуждается в его подбадривании. Ему просто нужно было выговориться. — Не могу поверить, что забыл это. У меня был чёртов пёс, Джастин. — Лицо Брайана исказилось гримасой боли, когда он пытался ухватиться за размытые осколки прошлого. — Я… убил его. Брайан по-прежнему не отводил взгляд, сосредоточившись на призраке того ужасающего момента. — Это был не наш дом. На полу была плитка. У нас её отродясь не было. Холодная, тёмная. — Он прищурился и слегка приподнял голову, словно всматриваясь в фантомный образ. — Грязная… Я был так рад, когда включился свет, но он же и напугал меня… потому что… Боже, не помню! Это всё какие-то кусочки… обрывки. Молодой человек пересел на край койки к своему любовнику. Он бы отдал всё — всё что угодно — чтобы прочувствовать это за Брайана. Чтобы просто дать ему хоть на один день ощутить себя в безопасности. Он дотронулся до затылка Брайана, вкладывая всю свою силу в этого мужчину, который незамедлительно откликнулся на его прикосновение. — Кажется, я спал, когда они вошли. На полу… Я слышал, как заскулил Пэтч, и кто-то сказал: «Чёртова псина», а потом пнул его ко мне и заставил меня… — Тогда он закрыл глаза и уткнулся лицом в грудь своего партнёра. — Боже, Джастин… Они ОСТАВИЛИ меня там. С Пэтчем… Они выключили свет и оставили меня в темноте с его… его… — Сильные рыдания сотрясали плечи Брайана, пока Джастин держал его, его собственные слёзы падали на тёмные каштановые волосы. — Я с тобой, Брай, — прошептал он. — И я так сильно люблю тебя. День сменился вечером, и теперь Брайан спал, свернувшись калачиком в объятиях Джастина, их тела тесно прижались к друг к другу на тесной койке. Тело Брайана было измотано, а душа чертовски измучена. Молодой же человек никак не мог заснуть. Ум художника продолжал рисовать картины измученного маленького Брайана, съёжившегося в темноте, в ужасе от того, что его заставили сделать, брошенного наедине с чувством вины, боли и страха в полной изоляции. С трупом своего питомца, которого он только что убил. УБЛЮДКИ! Его разум кричал от ярости, и единственное, что удерживало его от падения в безумие — это душа человека в его объятиях. Самая добрая душа из всех, кого он знал. Однако та же доброта вытекала из самого Джастина, выкачиваемая проклятыми ублюдками, одним душераздирающим откровением за другим. Они украли у Брайана всю его грёбаную жизнь! Джастин молча поклялся своему прекрасному, замечательному мужчине, что, если кто-то из них всё ещё жив, он лично убьёт их.

* * *

Доктор Элис Маккарти ещё раз перечитала свои записи, прежде чем окончательно закрыть папку и убрать её в шкаф. Она откинулась на спинку стула, сняла шпильки, удерживающие волосы в пучке, и затем обувь. Это был очень, очень долгий день. Большинство проблем, с которыми она столкнулась за сегодня, были вполне типичными в её работе: коррекция медикаментов, чрезмерно заботливые или находящиеся в отрицании члены семьи, панические атаки — которых сегодня было особенно много. А потом был Брайан Кинни. Этот мужчина, пожалуй, за всю её карьеру, оказался самым интересным пациентом. Диагноз, который она ему поставила, не был чем-то необычным для неё. Она уже долгое время занималась изучением и лечением пациентов с диагнозом ДРИ в отличие от многих психиатров. Она была знакома этим заболеванием и его признаках. Однако Брайан был… другим. Она подозревала, что в итоге у него обнаружится несколько Альтеров. По крайней мере, на это указывали текущие данные. У него были продолжительные периоды единства личности и внезапные эпизоды частого их переключения. Он обратился за помощью в период интенсивного переключения, отчаянно нуждаясь в стабилизации. На бумаге всё выглядело ясно и понятно. Но больше всего её впечатлила абсолютная защитная реакция каждого альтера, с которым она сталкивалась, по отношению к Брайану. На данный момент ни один из них не проявлял ни малейшей враждебности или агрессии к нему. Как она поняла, они были созданы, чтобы защищать его от жестокого насилия и помочь ему забыться. Однако они стали олицетворением щита. В большинстве случаев, как ей было известно, альтеры могли проявлять крайне негативные черты. Как минимум, присутствовали «разногласия внутри семьи». В случае Брайана этого, похоже, не произошло. Любые разногласия, казалось, исходили от внешних факторов. Это говорило в пользу позитивного будущего. И касательно этого будущего… Настало ли время выписать его? Проводить с ним консультации на амбулаторной основе? Этот вопрос занимал её с тех пор, как у Брайана улучшилось настроение, и общее чувство тревожности начало отступать. Лекарства действовали хорошо. Переключения происходили реже и не были такими хаотичными, обычно случаясь во время сеансов терапии. Когда это происходило в неблагоприятной обстановке, он учился сопротивляться, распознавать признаки. У Брайана была отличная поддержка в лице его партнёра и коллег. Он стал гораздо менее обороняться в отношении самой терапии и начал понимать, какую пользу она может принести его восстановлению. Что самое важное, она не чувствовала, что он в данный момент представлял опасность для самого себя. «Да, — решила она. — Утром я упомяну об этом». И достав папку из ящика, сделала новые пометки в карте.

* * *

На следующий день, когда они вошли в кабинет доктора, Брайан с Джастином рассказали о всплывших прошлым вечером воспоминаниях Брайана. Эти воспоминания, в свою очередь, вызвали несколько других эпизодов во сне, столь же пугающих, но менее ярких. — Я даже не знаю, произошли ли это в один день или с разницей в недели или месяцы. Это всё… разрозненные обрывки. Вспышки того, что я бы предпочёл считать какой-то больной фантазией. — Брайан вытер лоб, вспотевший от усилия, требовавшегося для простого рассказа. — Но это не так, верно? — Вероятно, нет, — тихо ответила доктор. — Я скорее почувствовал это, чем видел. Как будто моё тело помнит лучше, чем разум. Пощёчина, удар ногой, связывание. И всегда темнота. Я слышал свой… умоляющий голос. А потом просто… провал. — Последние слова были произнесены почти шёпотом, но, казалось, эхом разнеслись по тихому кабинету. Лицо Брайана выдавало, как трудно ему было произнести эти слова. Он не произнёс больше ни слова в течение нескольких долгих минут. — Я помню… слова… «Сынок двигайся»… и не хочу знать, что они означают. Не хочу. — Его глаза были крепко зажмурены, голова слегка откинута назад и повёрнута в сторону. — Но ты всё-таки знаешь, не так ли? — Спокойствие в голосе доктора не выдавало ни малейшего намёка на ту боль, которую она испытывала сама. Видя борьбу Брайана, она какое-то время уже догадывалась, что всё придёт к этому. Брайан тяжело вздохнул: — Блядь, да. Знаю. — Он слегка поёрзал на стуле. — Моё тело уж точно знает. Они все сидели в тишине, выжидая продолжения. Ожидая, когда он осознает то, что чувствует. Его молчание говорило столь же красноречиво, что и слова. Прошли секунды. Минуты. Тишины. — Он… они… изнасиловали меня. Правда — его правда — была произнесена. И мир сдвинулся со своей оси. — Так и есть, — это было всё, что она смогла сказать. Он снова сидел молча более пяти минут. Просто стараясь не забыть дышать. Вдох. Выдох. Изнасиловали. Слово, которое он всегда знал. И, которое он только сейчас полностью осознал. — Они изнасиловали меня, — повторил он. — Блядь, они изнасиловали меня. — Монстры существуют, и иногда мы с ними знакомы, — доктор ненадолго замолчала, не будучи уверенной в том, как Брайан отреагирует на её следующий вопрос. — Кем они были, Брайан? Боль пронзила Брайана, из-за чего он обхватил руками живот. Он чувствовал тот слабый, но настойчивый зов в глубине своего сознания, мягкий толчок отступить и дать себе передышку. — Не сейчас, — прошептал он самому себе. — Я должен это сделать. Пожалуйста. — Давление ослабло, и он услышал мелодичный ирландский акцент и тихий напев, прозвучавший в унисон: «Брат». На что он лишь кивнул. — Короли. Мой от… Джек… Конни. — Он странно улыбнулся. — Не знаю, были ли ещё кто-то. Просто… ебучие короли. Джастин сидел, не в силах произнести ни слова, слушая правду, которая никогда не будет понятна им до конца. Знать правду и принять её — это разные вещи. Он понимал это. Так же, как и Брайан. Но… теперь это было озвучено. Стало реальным, а не просто возможностью. Он знал, что Джек был наверняка виновен, и под подозрение попадал ещё один мужчина. Вспомнилась та первая ночь с Брайаном и пустота в его глазах. Но я больше ничего не помню. Он почувствовал, как чьи-то пальцы переплетаются с его, и крепко сжимают. «Теперь я помню, Солнышко», передавали они. — Брайан? — Голос доктора вернул его к реальности. — А? — Это не твоя вина. Это сделали они, Брайан. И они были неправы. — Я поверю в это… когда-нибудь. Может быть. — Ты был ребёнком. Очень уязвимым, маленьким мальчиком. Ты не сделал ничего плохого. — Ей нужно было внушить это ему. Жертвы изнасилования — выжившие — так часто чувствуют себя виноватыми. — Они сделали это. Не ты. Ты был сильным, ты нашёл способ выжить. Альтеры. Его способ выжить. Они взяли всю тяжесть на себя. — Они зовут меня «братом», — сказал он. — Кто? — Доктор Маккарти была сбита с толку резкой сменой темы. Она заметила, что Джастин тоже вопросительно глянул на своего партнёра, явно не понимая, о чём речь. — Альтеры. Они зовут меня «братом», — ответил Брайан. — Я могу слышать их, вроде как. — Они общаются с тобой? Это невероятно! — Брайану стало легче от улыбки доктора, которая развеяла его тревогу. — Я не знал, нормально ли это. Доктор Маккарти слегка рассмеялась. — Брайан, в этой ситуации нет ничего нормального. Но это хорошо. Это позитивный шаг. Благодаря общению можно гораздо легче сопротивляться переключению. И я заметила, что ты только что это сделал именно это. Брайан пожал плечами. — Один или двое хотели, чтобы я отступил и дал им справиться с… изнасилованием. Я сказал им, что мне нужно сделать это самому. И они сдались. — Даже самому себе это казалось безумием. Чёрт, он действительно был чокнутым. — Есть кое-что, о чём я хочу с тобой поговорить, и ты только что дал мне ещё одну причину сделать это сегодня. — Брайан делал потрясающие успехи в том, чтобы принять свой диагноз и справиться с травмой. Пришло время. Заметив обеспокоенный взгляд обоих мужчин, она поспешно добавила: — Не волнуйтесь, это хорошая новость. Брайан, ты находишься в больнице уже больше двух недель. Несмотря на диагноз, моя главная задача состояла в стабилизации твоего эмоционального состояния. С помощью лекарств, терапии и огромных усилий с твоей стороны это было в значительной степени достигнуто. Я думаю, что пришло время тебе вернуться домой. — Что? Вы его выписываете? — Джастин был в восторге и обеспокоен одновременно. Боже, как он хотел, чтобы Брайан вернулся домой. Но… готов ли тот к этому? — Вы серьёзно? — «Боже, надеюсь я не ослышался», — мысленно молил он. — Да, и ещё раз да. Конечно, тебе всё равно придётся часто посещать меня на амбулаторной основе и продолжать принимать лекарства. Но ты добился потрясающих успехов, во многом, я считаю, благодаря поддержке и защитной природе твоих Альтеров. Сейчас они сотрудничают с тобой, позволяя тебе взаимодействовать с ними, а ими — с тобой. Это будет нелегко, но, думаю, тебе больше нет нужды оставаться здесь. Брайан рассмеялся и крепко обнял Джастина. — Мы едем домой, Солнышко. Мы едем домой.