Изменение личности

Он держал глаза закрытыми. Это было всё, что он мог сделать. Если бы он только мог придумать, как заткнуть свои чёртовы уши! То непременно бы сделал это. Но они продолжали требовать. Болтали и болтали. «Брайан, Брайан, Брайан…» — Без конца. Чёрт. «Заткнитесь уже на хрен! Оставьте меня в покое!» — прокричал он. Но не вслух. Он не мог нормально управлять своим ртом. Это не имело большого значения, они не затыкались ни на мгновение, чтобы он мог вставить хоть слово. «Блядь… Блядь… Блядь…» Это всегда было его виной. Он снова всё испортил. И они снова обвиняли его. Их голоса скрежетали, жалили, царапали и грызли его изнутри. — Я в душе не ебу, чего вы от меня хотите! — выкрикнул Брайан вслух. Резко открыл глаза и осмотрел безмолвную палату. Он был один.

* * *

После того как они расположились в небольшой зоне отдыха напротив палаты Брайана, Джастин представил доктору свою маму, Дебби и Майкла как семью Брайана. Доктор Паттерсон сел в пластиковое кресло с отслаивающейся краской, наклонился вперёд, положив локти на колени, переплёл пальцы и медленно вздохнул, прежде чем обратиться к группе, расположившейся напротив. — Как я уже сообщал мистеру Тейлору чуть ранее, в ходе наших обследований и анализов, пока не было выявлено ничего, что могло бы объяснить симптомы мистера Кинни. Я назначил неврологическое обследование, которое, надеюсь, даст нам какие-то ответы. Мы знаем, что у мистера Кинни в анамнезе фигурирует рак, а также употребление наркотиков и алкоголя, высокострессовая работа… — Доктор, простите, если я переступаю границы дозволенного, — тихо сказала Дженнифер, — но вы видели, что там произошло. Что это было? Мартин Паттерсон раздумывал, как лучше ответить на вопрос женщины. Он не хотел слишком выходить за рамки своей компетенции, делая предположения относительно очевидной перемены в личности, которую продемонстрировал Брайан. Не будучи знакомым с мужчиной до этого утра, он не мог сделать обоснованного предположения о том, какая из личин ближе всего к настоящей. — Миссис Тейлор, я понимаю, что свидетелями чего вы стали, было ошеломляюще, но пока мы не узнаем больше, я просто не в состоянии дать вам ответа на вопрос, что «это» было. Однако вы не возражаете, если я задам несколько вопросов о мистере Кинни? — Валяйте, — первым отреагировал Майкл. — Мы все уже давно знакомы с Брайаном. — Хорошо. Первый вопрос: расскажите мне о Брайане. Кто он? Какой он? Все они задумались над этим непростым вопросом, прежде чем ответить. — Он гордый человек, — начала Дебби. — Никого не подпускает к себе. Держит всё под семью замками. — Брайан всегда думает только о себе. О своём бизнесе, трахах, потребностях… — вставил Майкл. Он всё ещё злился из-за исчезновения Брайана и того, как с ним обошлись несколько минут назад. Очевидный факт того, что с Брайаном что-то не так, с трудом конкурировал со всеми комплексами Майкла и многолетними неразделёнными чувствами. Совесть грызла его, говоря, что с Брайаном действительно что-то не так. Но когда речь заходила о его друге, совесть Майкла, как правило, отодвигалась на второй план, в то время как его «эго» занимало ведущее место. Дженнифер возмутили слова «лучшего друга» Брайана. — Майкл, Брайан — самый щедрый человек, какого только можно найти. Мне потребовалось много времени, чтобы это увидеть и понять. Как ты можешь быть таким слепым? От слов Дженнифер Майкл заёрзал на стуле. На самом деле он понимал, что ведёт себя как придурок, но, блядь, он устал от странного поведения Брайана. Он хотел вернуть своего друга. Джастин едва обращал внимание на диалог, который вёлся вокруг него. Пытаясь понять, как можно описать такого сложного человека, как Брайан Кинни, парой фраз. Он встал, подошёл к широкому окну в коридор и раздвинул жалюзи. Он просто стоял, глядя на дверь в палату Брайана, словно это могло помочь ему найти нужные слова. — Брайан… интеллектуальный, креативный, целеустремлённый… и чудесный мужчина, который видит красоту в других. Он высокомерен, самовлюблён, упрям, но в то же время добр и нежен. Мужчина, который сделает всё, чтобы устроить свадьбу мечты своей подруге, но не пропустит «Белую вечеринку». — Джастин слабо улыбнулся при этом воспоминании. — Брайан… скрывает свои чувства практически до крайности. И в то же время открыто выражает свою сексуальность, тоже почти до крайности. — При этом комментарии губы доктора Паттерсона тронула смущённая улыбка. — Яростно защищает тех, кто ему дорог. Джастин сделал предвкушающую паузу, а затем повернулся к остальным. — Брайан предпочитает, чтобы люди думали, что он настолько эмоционально силен, что его ничто не может ранить. Но это ложь, в которую он хочет, чтобы все верили. Он очень уязвим. Раним. Но он просто надевает очередную маску и продолжает жить так, будто ничего не произошло. Иногда маски соскальзывают — и тогда можно увидеть небольшой проблеск того, кем он является на самом деле. Он — прекрасная головоломка. — В памяти Джастина промелькнул тревожный сон о раздробленном китайском танграме. У доктора возникли две, казалось бы, несвязанные между собой мысли: Первая: он всей душой надеялся, что его подозрения касаемо пациента окажутся ошибочными. И вторая: Брайан Кинни, похоже, удивительный человек.

* * *

Несколько часов спустя Элис Маккарти стояла в коридоре третьего этажа, просматривая медицинскую карту пациента, которую она взяла с медсестринского поста. Мартин попросил её об услугу, которая, по её мнению, была, скорее всего, напрасной: навестить одного из его пациентов — Брайана Кинни. Судя по всему, у Кинни наблюдались поведенческие проблемы, которые выходили за рамки того, что его семья считала нормальным, а также имело место длительное необъяснимое исчезновение и поступление в отделение неотложной помощи в бессознательном состоянии. Она знала, что подозрения Мартина были маловероятны, учитывая анамнез этого пациента: успешный, финансово обеспеченный, без известных психиатрических диагнозов. Её лучшая догадка указывала на неврологическую проблему. «Но услуга есть услуга», — напомнила она себе. Когда доктор Маккарти вошла в палату Брайана, то обнаружила его повёрнутым к ней спиной, рыскающим в ящиках небольшого комода и выбрасывающим на пол найденную там немногочисленную одежду. Очевидно, он не заметил её появления, и Элис воспользовалась этими несколькими мгновениями, чтобы понаблюдать за ним. Он был высоким, довольно худощавым, но весьма подтянутым. Одетый только в больничную рубашку с открытой спиной, ему казалось комфортно в собственном теле, поскольку он даже не пытался прикрыть спину. Опыт подсказывал её, что большинство людей, даже наедине с собой, испытывает дискомфорт от такого обнажения. Язык тела пациента указывал на тревогу или растерянность. Одной рукой он неоднократно проводил по волосам. В другой руке держал клетчатую рубашку, глядя на неё с выражением ужаса на лице. Решив заявить о своём присутствии на собственных условиях, чтобы не упустить шанс завоевать доверие пациента, будучи уличённой в «шпионаже», она мягко обратилась к нему: — Мистер Кинни? — Где, на хуй, моя одежда? — Разве это не ваша одежда, мистер Кинни? — доктор Маккарти знала, что вещи, в которых он прибыл в больницу, должны были быть положены в этот комод. — Ну, конечно же, это мои. У меня ведь есть привычка спрашивать, где что-то находится, держа это в руках, — огрызнулся он саркастически. — Нет, блядь, это не моя одежда! — Мы можем спросить у медсестры. Возможно, произошло какое-то недоразумение, но персонал обычно очень щепетильно относится к вещам пациентов. Во что вы были одеты, когда прибыли сегодня утром? — Я был в… на мне было… — Блядь. Он даже не помнил, как попал в больницу, не говоря уже о том, во что был одет. Брайан с силой задвинул ящик комода и ущипнул переносицу, пытаясь сосредоточиться. — Не помню точно, но знаю, что это не это дерьмо, — признал он. — Постарайтесь вспомнить. Что последним было на вас надето? — доктор Маккарти наблюдала, как мистер Кинни пытался найти ответ на относительно простой вопрос. Он выглядел… потерянным. Она поняла, что видит ту самую растерянность, о которой упоминал Мартин. — Ладно, давайте пока отложим это. Скажите, что вы помните последним, перед тем, как угодили в больницу? Брайан зажмурился, борясь с внезапным желанием заплакать. Что это было? Боже. И почему у него так сильно раскалывается голова? И почему, блядь, он не может ясно мыслить! И на какой хер эта идиотка задаёт ему все эти грёбаные вопросы? — Слушайте. Вы слушаете? — Брайан не стал ждать ответа женщины. — Я не знаю, кто вы и какого хуя я здесь делаю. Но это и не имеет значения. Я ухожу. И мне нужна моя чёртова одежда. Он позвонит Джастину. Или Синтии. Кому угодно, кто сможет привезти ему одежду, чтобы он мог выбраться из этого дурдома. Обнаружив, что его мобильного нет среди вещей, которые, предположительно, принадлежали ему, он потянулся к прикроватной тумбочке, где должен был стоять стационарный телефон. Но его там не обнаружилось. — Где телефон? — спросил он, разозлённый тем, что ему приходится так усердствовать ради такой простой вещи. — Вы не помните? — Не помню? Что я должен помнить? — Он устал. Устал от вопросов, от незнания ответов и от постоянных размышлений… — Вы швырнули телефон через всю комнату. Вы были злы. Вы и сейчас злы. На что вы злитесь, мистер Кинни? — Я не… зол. Просто… Блядь! — Он закрыл глаза и прислонился спиной к комоду. Ему хотелось заплакать, закричать, сделать… хоть что-то! Во что он был одет? В лофте? Ему снова хотелось спать — долго-долго спать. Он просто хотел свободно дышать! — Я не могу… я больше… не могу… — Оставьте нас в покое. — Голос был тихим, слабым и испуганным. Тембр изменился. Интонация тоже стала другой. Доктор Маккарти наблюдала за тем, как мужчина осел на пол, притягивая колени к груди в защитной позе. И как он положил голову на колени и обхватил их руками, едва заметно раскачиваясь. — Просто оставьте нас в покое. И она без тени сомнения поняла, что Мартин был прав. Брайан Кинни — удивительный человек. И её сердце немного разбилось. За него. За них.

* * *

Джастин не покидал больницу с тех пор, как Брайан был доставлен в отделение неотложной помощи ранним утром. Сидя в кафетерии и пытаясь влить в себя жалкое подобие кофе, что предлагали здесь, ему отчаянно хотелось чая кава Синтии. Но, учитывая нынешнее утомление, скорее всего, это его тут же бы вырубило. А ему нужно было оставаться бодрым. Так что, придётся довольствоваться этой дрянью. Он только что закончил долгий разговор с Дафной и сумел убедить её, что приезд в больницу сейчас будет бессмысленным. После инцидента в палате Брайана и бесплодного разговора с семьёй и доктором Паттерсоном он не мог решить, чего хочет больше: вырубиться или закричать. Чёрт, даже восстановление после избиения не казалось ему таким стрессовым. Или нет. Может, для Брайана так оно и было? Возможно, всё было хуже, когда страдает тот, кого ты любишь, а не ты сам? Когда выяснилось, что у Брайана рак, он распереживался, испугался и даже немного окунулся в безнадёжность. Но он хотя бы знал, что это такое. А сейчас? Нет, это было гораздо хуже. Это как оказаться в Аду, вынужденным наблюдать, как мужчина, которого ты любишь, исчезает. Медленно. Атом за атомом. Превращаясь прямо на твоих глазах во… что? Джастин чуть ли не умолял Дебби и Майкла сохранить госпитализацию Брайана в секрете, не говорить об этом остальным членам банды. Дебби сама сказала: Брайан — гордый человек. Если он не хотел, чтобы кто-либо знал о раке, то уж точно не захотел бы, чтобы кто-либо знал о той херне, что твориться с ним сейчас. Однако Джастин знал… был уверен… что к тому времени, как они доберутся до парковки, остальная часть банды будет завалена всяческими преувеличениями и дезинформацией. Ёбанный в рот, как он ненавидел их стремления, переиначивают всё о Брайане. В одно мгновение утверждая, что любят его, а следящие — устраивая вечеринку с жуткими сплетнями, когда он находится на самом дне. Джастин не сомневался, что они любили Брайана. Просто они не знали, как его любить. Это была токсичная любовь, хотя они и не считали её таковой. Их любовь была всего лишь в шаге от любви к нему его родителей. Подавленный всем тем, что произошло за последние несколько дней, Джастин уронил голову на стол. Ему просто нужно было расслабиться. Усталость утягивала его всё глубже и глубже, пока он не услышал трель телефона. Джастин ответил на незнакомый номер, так как он не мог сейчас себе позволить пропустить ни одного звонка. Это был доктор Паттерсон. И он хотел немедленно встретиться. Господи.