Изменение личности

Сынок осушил стаканчик — или даже целых три. С самого рассвета он продолжал пить. Это было празднование разгоревшегося гнева в его душе и символического уничтожения Джека — сжигания его изображения в огне. Никогда больше. Никогда. Мак был так измотан, так напуган, изо всех сил стараясь просто вспомнить. Сынок не допустит этого. Ни за что на свете. Он должен защитить их. Защитить всех их. Защитить всех своих братьев. Он позволит им поспать, а сам будет вспоминать. Он будет сжигать Джека столько раз, сколько потребуется. А потом забудет. И его забвение таилось на дне бутылки. В запахе дешёвых духов и одеколона. В ощущении тёплых бёдер вокруг его талии. В стуке собственного учащённого сердцебиения. В запахе секса и алкоголя. Смех женщины, сидящей на его коленях, вывел Сынка из пучины мыслей. «Будь здесь и сейчас», — напомнил он себе. Ничего не существует, кроме этого момента. Только сейчас. Она не была красавицей. Или молоденькой. Но она была здесь и сейчас и предлагала забвение. И Сынок принял её предложение. Защита требовала этого. Она тёрлась о колени Сынка, который был слишком пьян, чтобы полноценно отреагировать, но, тем не менее, принимал её ласки — его руки запутались в коротких тёмных волосах, а рот жадно целовал её накрашенные красной помадой губы. Он почти не почувствовал лёгкого прикосновения к плечу или прерывистого шёпота: — Брайан? Он равнодушно сбросил руку, сильнее сжал тёмные волосы и со смехом уткнулся лицом в ложбинку между грудей расстёгнутой блузки. Ещё одно дрожащие слово. Но уже громче. — Брайан? Сынок тяжело вздохнул и стиснул зубы. Наклонив голову набок, он уставился в голубые глаза блондина, стоящего рядом с ним. — Кажется, ты меня с кем-то спутал, — мягко произнёс он с лёгким акцентом и улыбнулся. — Я не тот Брайан, которого ты ищешь. Джастин остолбенел, глядя в теперь уже остекленевшие ореховые глаза Брайана Кинни. Он окинул взглядом дешёвую клетчатую рубашку, грязные джинсы и зализанные назад гелем волосы. — Ты Брайан Кинни. — Разве ты меня не услышал в первый раз? Я не Брайан, хотя это и хорошее ирландское имя, — рассмеялся Сынок. Повернувшись обратно к женщине на своих коленях, он отмахнулся от молодого человека. С недоумением на лице Джастин повернулся к Карлу и Казу: — Какого… — Как я уже говорил, это не тот Брайан Кинни, которого вы знали, — пояснил Каз. Он наблюдал за Брайаном уже больше двух часов, и ни его манеры поведения, ни речь не напоминали легендарного жеребца. Каз начал сомневаться, действительно ли это Брайан, не ошибся ли он. Но… если его собственный партнёр считал, что это Брайан? Трое мужчин не двинулись с места. Они просто стояли и смотрели, как тот, кого они знали как Брайана Кинни, ведёт себя и говорит, как кто-то другой. Сынок ощущал на себе их пристальные взгляды. Чувствовал запах их замешательства, даже страха. Холодок пробежал по позвоночнику, а в животе начало зарождаться слишком знакомое чувство. — Никогда больше, — прошептал он себе под нос, снимая женщину с колен и поднимаясь со стула. Теперь в его манерах не было и намёка на насмешливость. А позу нельзя было назвать непринуждённой. Расправив плечи, он выпрямился в полный рост, ноги расставил чуть шире, а кулаки сжал по бокам. Он был готов к их нападению. — Господа, говорю в последний раз и больше повторяться не буду: я не ваш Брайан Кинни. Оставьте меня в покое! Джастин узнавал эти глаза, вспыхивающие зелёными крапинки. Глаза разгневанного Брайана. Он не понимал, почему Брайан так себя ведёт. Исчезает, отрицает свою личность, целуется с женщиной… Какого хуя происходит? Джастин только сделал шаг в сторону Брайана, как Карл схватил его за плечо, удерживая на месте. И всё же он должен был попробовать ещё раз. — Что происходит, Брай? Что случилось? Рука Сынка взметнулась вверх, хватая Джастина за горло и одним толчком припечатывая молодого человека к задней стене бара, опрокидывая при этом стул. Даже в шоке от действий Брайана, Джастин заметил — мелькнувший в его ореховых глазах страх и боль. Но лишь на мгновение. За те несколько секунд, которые понадобились Казу и Карлу добраться до Брайана и оттащить от Джастина, всё исчезло. Теперь там был только гнев. — Я не он, — снова заявил шёпотом Сынок. И ещё раз: — Я не он. Затем последовал провал в темноту.

* * *

Он сидел и ждал, казалось, уже целую вечность. Хотя уродливые больничные часы на стене упрямо твердили, что прошло всего пару часов. Сидение на жёстком синем пластиковом стуле, одном из многих в ряду свинченных вместе, заставляло время тянуться как резиновое. Мыслей было слишком много, а думать ему сейчас хотелось меньше всего. Странно, что в больничной приёмной, где люди переживают за своих близких, не было никаких отвлекающих факторов. Где, как не здесь, в этом зале, полном людей, терзаемых за здоровье и жизнь родных, больше всего необходимо отвлечение? И ёбаный нахер, он был на грани. Всё превратилось в проклятый хаос. Джастин и Карл пока не уведомили семью. Хорошо представляя, в какой сумасшедший дом превратится приёмная, когда нагрянет вся орава, они решили подождать, пока хоть что-то не станет известно. Что угодно. Карл уехал в участок. Джастин же обещал позвонить ему, как только появятся какие-то новости. Каз сопровождал Джастина в больницу, но потом отправился домой. Теперь, когда Брайан был найден, его роль в этой драме, по сути, окончена. У Джастина промелькнула мысль, что нужно как следует отблагодарить этого человека за его оперативность. Но сейчас у него были другие заботы — Брайан. Боже, какого хуя происходит? Бездействие так утомило Джастина, что его веки сами собой закрылись. Джастин понимал на каком-то подсознательном уровне, что видит сон. Он чувствовал себя в ловушке, запертым в сложной китайской головоломке — танграм, отчаянно пытаясь собрать все части воедино, чтобы вновь увидеть изображение. Но детали не сходились. Некоторые мелкие кусочки были сломаны, и сколько бы их ни пытались соединить, получаемое изображение оставалось треснутым — раздробленным. — Кто здесь с Брайаном Кинни? Джастин был погружен в сновидение о китайских головоломках и сломанных кусочках, как вдруг голос прорезал почти полную тишину зала. Вырванный из сна, он вздрогнул, резко поднял голову и увидел мужчину лет сорока в зелёной медицинской форме, стоящего в двойном дверном проёме, отделяющем приёмную от отделения неотложной помощи. Быстро вскочив на ноги, с бешено колотящим сердцем от мыслей о состоянии Брайана, запыхавшись, он ответил: — Я его партнёр и доверенное лицо, Джастин Тейлор. — Мистер Тейлор, я доктор Паттерсон, дежурный врач отделения неотложной помощи. Я хотел бы вас проинформировать о том немногом, что нам известно на данный момент. Мистер Кинни всё ещё без сознания, и это вызывает беспокойство, хотя подозреваю, что частично виной тому алкоголь в его организме. Мы взяли анализы крови и ожидаем результаты. — Доктор опустил взгляд, перелистывая бумаги, которые держал в руках. — Основываясь на информации, предоставленной нам фельдшером скорой помощи о некоторой дезориентации и спутанности сознания мистера Кинни до потери оного, мы сделали компьютерную томографию и ожидаем заключения от неврологов по этому вопросу, чтобы исключить черепно-мозговую травму и другие патологии. Разумеется, его госпитализирует на основании продолжающегося бессознательного состояния. — Доктор Паттерсон, это больше, чем просто «некоторая дезориентация и спутанность сознания», как вы выразились! Мой партнёр пропал больше недели назад, бросив свою машину, дом и бизнес. Когда частный сыщик нашёл его, он, блядь, целовался с какой-то женщиной в баре, упорно утверждая, что он не Брайан Кинни! Он разговаривал с ёбаным ирландским акцентом! — Джастин начал терять самообладание. Злясь на всё происходящее с Брайаном. Да и стресс последних дней не помогал делу, заставляя срываться. Нет, кричать на доктора было контрпродуктивным, но это, безусловно, приносило облегчение. — Прямо перед потерей сознание, он вдруг стал агрессивен по отношению мне, из-за чего его пришлось сдерживать. Он был совершенно чужим человеком… Слёзы потекли по лицу Джастина, который в изнеможении рухнул обратно на жёсткий синий пластиковый стул. Доктор опустился на соседний стул и положил руку ему на плечо, позволяя молодому человеку выплакаться. — Мистер Тейлор, я понимаю, что это очень тяжело. Но на данном этапе — без дополнительной информации — просто невозможно узнать, что происходит с вашим партнёром. Было бы непрофессионально с моей стороны что-то предполагать. Но обещаю, что мы сделаем всё, что в наших силах. Джастин вытер лицо и сделал один — два глубоких вдоха, чтобы успокоиться. Боже. Он знал, что сейчас всё дело не в его собственном ёбаном срыве, стрессе и усталости. Сейчас речь шла о Брайане. Только о Брайане. — Могу ли я побыть с ним? — Конечно. Я отведу вас.

* * *

Синтия Мур положила отчёт сыщика обратно на стол, подошла к серванту и налила себе Кетл Ван. Рановато, конечно, — подумала она, — но какого хера. Разве это грех — выпить водки до полудня? Некоторые из основополагающих фактов её жизни недавно были разрушены, так с чего её беспокоиться о каких-то социально установленных правилах употребления алкоголя? Хотя Карл и хотел сохранить информацию, которую обнаружил Каз между собой и Джастином, блондин посчитал справедливым ввести Синтию в курс дела. В конце концов, она сейчас фактически управляла бизнесом Брайана, и информация в отчётах могла иметь потенциально серьёзные финансовые последствия. К тому же он знал, что она сохранит это в тайне. Однако не финансовая информация в отчёте заставила Синтию опустошить стакан водки. Даже если обнаружение того, что Брайан, по всей видимости, тайно прятал свои деньги по всему штату Пенсильвания, стало небольшим шоком. Нет, именно запись об аресте в Иллинойсе в 1994 году нанесла ей удар под дых. Как она могла забыть тот год и всю его драму? Год, когда Брайан стал креативным директором в Райдер, а она — его помощницей. Год, когда она в некотором роде влюбилась в него. Ну, не «в некотором роде», но она довольно быстро пришла в себя. Но именно в тот год, пока они работали над проектом для «Симпсон Стил», между ними начали формироваться прочные личные и профессиональные связи. Всё шло хорошо. Исследования были проведены, самая креативная презентация в истории Агентства была готова. Брайан полетел в Чикаго, заключил сделку — и исчез. Четыре дня от него не было ни слуху, ни духу. Затем он позвонил и сообщил, что получил травму и вернётся на работу через неделю. Марти чуть не уволил его за этот маленький отгул. Но, конечно, обаяние Кинни взяло верх, и остальное уже история. Уже тогда Синтия сильно подозревала, что на самом деле никакой «травмы» не было. Конечно, она думала, что он трахается, а не сидит в тюрьме. Как только они начали тесно сотрудничать, Синтии стало очевидно, что с Брайаном что-то не так. Это было заметно по его осанке, во взгляде, в том, как его поведение и концентрация иногда почти незаметно менялись. В один миг он мог быть обаятельным и сосредоточенным, а в следующий внезапно становился грубым и… потерянным? В одну минуту он усердно набрасывал очередную гениальную идею, а в следующую схватывался за волосы и мучительно глядел в пустоту. «Симпсон Стил» был первым крупным клиентом, и стресс был колоссальным. Синтия знала, что Брайан — гений рекламы, и всегда списывала его эксцентричное поведение на это. Разве гении не всегда немного странные? И он всегда великолепно восстанавливался. Эта способность почти мгновенно восстанавливаться стала ключевым элементом его мистического образа. Никогда не позволяй им видеть тебя без маски. Но, судя по всему, во время поездки в Чикаго маска слетела. Она села обратно за свой рабочий стол и вновь просмотрела отчёт. Февраль 1994 года. Арестован в Иллинойсе за бродяжничество и попрошайничество. Блядь. Заключение в исправительном центре для несовершеннолетних в возрасте четырнадцати лет, март 1984 года. Десять лет разницы. Что, блядь, с тобой случилось, Брайан Кинни?