Мятеж любви: Судьбы, переплетённые в океане

      Сильвер вновь пришёл в себя в тот момент, когда до его ушей донёсся звон кандалов. Мужчина тяжело поднял веки и повернул шею: руки были прикованы к стенам. Он дёрнул левой кистью, та отозвалась простреливающей болью в запястье. Сильвер сжал губы в тонкую полосу и нахмурился, едва не застонав от боли. Осмотревшись вокруг, он понял, что это помещение не на его судне. Глаза расширились от ужаса, когда он осознал, что находится на вражеском борту. Под дверь проскользнул тонкий луч солнечного света, за ней прозвучали тяжёлые шаги. Сильвер предполагал, что людей там было несколько. Его голову разрывало на куски от боли, но больше настораживала правая нога. Молодой капитан её не чувствовал, словно её вовсе не было. Он попытался пошевелить ею, но всё было безуспешно. Сильвер попытался её рассмотреть, напряг глаза, заполненные кровяной пеленой, но это не дало особого результата: он сидел в дальнем углу каюты или что бы это ни было за помещение. В саднящую грудь при каждом вдохе попадали клочки пыли и грязи.       Дверь резко распахнулась, жалобно заскрипев. К мужчине начали спускаться две высоких широкоплечих фигуры. Когда те подошли поближе, Сильвер смог их рассмотреть: один из них был черноволосый, жилистый, одетый в чёрную рубаху, рукава которой были завёрнуты до локтей. Его порванные штаны серого цвета, приобретшие оттенок багрового, были до колен. Он самодовольно сложил руки на груди, хищно смотря на молодого капитана. Его лицо было изрезано шрамами и первыми возрастными морщинами. Смольные волосы были сальными и прилизаны назад. Его приятель был не менее неприятной наружности: чуть пониже, заметно худее, с каштановыми волосами и цепкими карими глазами. В волосах виднелись несколько седых прядей. Он был одет точно так же, как первый. На левой брови виднелся жуткий, красный шрам, тянущийся от её основания до левого уха. Они встали над Сильвером и о чем-то переговаривались. Мужчина не мог разобрать их речь: весь звук был такой, словно доносился издалека. Голова стала болеть ещё сильнее, он морщился, но старался не подавать виду о своих страданиях. Этим детям дьявола главным кормом станет слабость захваченного в плен молодого капитана.       Первый пират сел перед пленником и, усмехнувшись, резко схватил того за рыжую копну и ударил в стену затылком, заставив поднять голову. В ней взорвалась молния боли. Кандалы задорно зазвенели, словно поддерживая веселье. Пират усмехнулся, упиваясь страданиями того. Сильвер чувствовал себя зверьём, над которым издеваются из чувства скуки.       — Паршиво выглядишь, урод. Ну ничего, скоро будет ещё хуже, — он отбросил Сильвера за голову в сторону, тот мог бы упасть с глухим звуком на пол, но безвольно болтался из-за кандалов, — За нашего капитана ты ответишь.       — Сукин сын. Я на него смотрю и уже хочу сломать шею, — прохрипел второй, разминая кулаки. В его взгляде была животная ярость и неприкрытая ненависть. Это был взгляд не человеческий. Животный. Голодный.       — Ты на него посмотри. Ему остались считанные часы до заката солнца, — тот встал и потрогал пленника носком драных сапог, усмехаясь, — Ты не видел этого, но когда его вытащили, то кое-как откачали. Чтобы не сдох раньше положенного.       — Зато потом я в полной мере почувствовал то, как ломаются кости его ноги, — тот омерзительно облизнулся.       Он бы продолжил издевательства над Сильвером, с каждым ударом всё сильнее сходя с ума от удовольствия ломать его тело по косточкам, рвя по кускам. Он бы смаковал каждый перелом, каждое разорванное сухожилие и мышцу. Продолжил бы своё дело с великим удовольствием, будто бы его предоставили свыше, от которого стало бы грехом отказываться.       — Ты чуть не размазал ему череп по земле, — сглотнув, напомнил первый, — Вас кое-как разняли.       — За нашего капитана он легко отделался. А нога… если бы его стали спасать, то отрезали бы. Наживую. И дело с концом. Может, он сдох бы из-за потери крови.       — Он сдохнет, Джон. Видит Бог, как эта тварь будет биться в конвульсиях от боли и страха подбирающейся смерти.       От невозможности сделать что-либо Картеру выворачивало кости. Глухая ярость пульсировала в воспалённом мозгу. Глаза застилала пелена. Второй пират вдруг принялся остервенело пинать мужчину. По рёбрам Сильвера словно разлился свинец, он рефлекторно сжался, предприняв слабую попытку защититься. На его лбу выступила сильная испарина, реки пота потекли по лицу, попадая в глаза и щипая их. Он нахмурился, подавляя слёзы и вдруг закашлялся. Сильвер делал это с такой силой, что ему казалось, что он сейчас выплюнет лёгкие, а затем начнёт выталкивать из себя сломанные кости, словно те были инородными объектами в теле.       — Беру свои слова обратно. Ему осталось ещё меньше.       Это сказал первый пират, когда увидел, что пленник начал откашливаться с огромными сгустками крови. Вкус железа стал выражен ещё более ярко и Сильвера вырвало прямо перед собой. Эта лужа имела красно-зелёную палитру. Пираты сморщились, первый отвернулся, подавившись слюной, а названный Джоном наоборот. Он продолжал смотреть на страдания Картера. Сильвер не мог говорить, потому что его язык словно находился в одном слове от того, чтобы не отвалиться. Он вцепился взглядом в пирата. Глаза его были осознанными, больше не затуманенными болью. Стекло в этих зелёных очах и немой гнев заставили пирата улыбаться подобно дьяволу. Их немой диалог прервал первый пират.       — Пойдём, Джон.       Тот повернул к нему голову очень неохотно и ответил:       — Этот так смотрит, словно готов меня убить. Ха, смешно, — он заговорил, подобно хищнику, — Знай: половина твоего экипажа перебита, другая истекает кровью. Корабль разрушен, вся добыча перешла к нам. Отличная работа, капитан Картер, — он с издёвкой медленно похлопал в ладони.       — Осталось найти лишь кока. Этот урод оказался на редкость изворотливым и тихим. Сильвер сразу понял, о ком речь. От осознания того, что Луис жив, уголки губ изогнулись в незаметное подобие улыбки. Ему было важно знать, что его друг в порядке, учитывая текущие обстоятельства. Пираты ушли, закрыв дверь на ключ. Сильвера вновь поглотила темнота. Он напряг память, но из неё будто вырвали значительную часть.

«Я помню, что на меня напали со спины. Я успешно защищался, но потом я вылетел за борт, а дальше… Что было дальше? Почему я здесь, если должен был утонуть в океане?»

      Мужчина не смог найти разумное объяснение. Его голову прострелила боль в виске. Сильвер потерял сознание и опустил голову, болтаясь на кандалах. Он пришёл в себя спустя какое-то время, когда упал лицом вниз, получив ещё один удар от столкновения с деревянным полом. Теперь его лоб был рассечён. Он беззвучно пошевелил губами и приоткрыл глаза. Напротив его взгляда были чьи-то ноги, одетые в коричневые сапоги, измазанные кровью.       — Извини за твёрдое приземление, — прошептал знакомый голос, — Понимаю, что ты даже дышишь через силу, но нам надо идти.       Сильвер попытался встать, но каждое движение было очень болезненным. От своей беспомощности он начал испытывать раздражение. Разговаривать мужчина не решался.       — Дьявол… — испуганно прошептал Луис, его голос дрожал, он кашлянул в кулак, — Ладно. Не время паниковать. Говорить можешь?       Сильвер отрицательно помотал головой. Луис сел рядом с тем и осторожно приподнял, приложив к стене каюты спиной. Он посветил фонарём тому в лицо, осматривая. Его лицо было хмурым, измазанным в грязи и крови. Волосы висели сосульками — от приличной шелковистой шевелюры, за которой тот тщательно ухаживал, не осталось ничего. Сильверу на миг показалось, как будто его напарнику было неприятно и жутко то, что он увидел. Свободной рукой Луис взялся за подбородок Сильвера и медленно покрутил по сторонам. Всё лицо было в гематомах, ссадинах и порезах. На острых высоких скулах красовались кровоподтёки. Луис, предполагая, что тут с Сильвером сотворили за всё время пребывания, ужаснулся, но постарался не подавать вида. Мужчина открыл напарнику рот и оттуда закапала кровь.       — Это они тебя так? — неуверенно спросил Луис. В его глазах появились жалость и сочувствие.       Сильвер кивнул. Шея заболела сзади. Он начал чувствовать кисти рук и попытался пошевелить ими, и это отозвалось острой болью в них. Луис, уперев руки в колени, встал. В его карманах зазвенела сталь оружия. Его ножи, которых было три, были запачканы кровью. Все движения мужчины были дёрганными, резкими. Не такими, как обычно.       — Держись. Когда выберемся, подлатаю тебя. Потрепали немного, но с кем не бывает, да? — он ободряюще улыбнулся.       Картленд всегда пытался сохранять позитивный настрой, чтобы не сойти с ума. Даже когда ситуация доходила до критической точки, он улыбался. Сильверу это помогало в психологическом плане. Вдруг настрой Луиса резко переменился. Он сжал кулаки перед собой, а затем раскрыл руки и поднёс к лицу. Его глаза в ужасе округлились. Он затравленно посмотрел на своего раненого напарника, лицо которое показалось осунувшимся.       — Я их всех убил.       Раздался его истеричный смешок, а широкие плечи стали дрожать. Он принялся вытирать руки об себя, понурив голову. Хотелось отмыться от этого кровопролития, которое он устроил здесь совсем недавно. Луис должен был отомстить за своих, но стало ли легче? Когда его товарищ и самый близкий человек в настоящее время лежит здесь, не в силах пошевелиться, ничего не имеет смысл. Желание добиться справедливости. Почему тот, кто находится на много ступеней выше, чем люди, дал ему такое испытание? Какой смысл имеет всё это? Теперь на совести Картленда с десяток смертей, на его руках тёплая кровь. Пускай кровь врагов, но кто дал ему право распоряжаться жизнями других и обрывать их? Луис в один из моментов совершения акта правосудия даже захлебнулся в чувстве куража и азарта, но сейчас, когда адреналин поутих в крови, он осознаёт, что натворил. Он провёл руками по лицу, оставляя багровые следы на лбу, впалых щеках и подбородке. Затем сжал кулаки и посмотрел на Сильвера. Их глаза встретились. Мама ему говорила: «Нужно всегда быть сильным. Больно? Встал с колен и пошёл. Ты воин».

«Я воин, мама. Прости»

      Есть за что. Луис поднял голову и прислушался. Сверху не было слышно шагов. Абсолютная тишина свидетельствовала о том, что было безопасно выбраться отсюда.       — Сейчас мы поднимемся наверх. Мне придётся пронести тебя, — он подошёл к Сильверу и начал поднимать его, держа под руку. Сильвер тяжело задышал сквозь зубы, — Я понимаю, что тебе больно. Терпи. Ты капитан в конце-концов или нет, Картер?       Сильвер хотел было его пихнуть, но не мог. Шутник нашёлся, посмотрите на него! Товарищи начали медленно продвигаться вперёд. Луис заметил, что тот наступал только на левую ногу, а правая болталась так, словно была слабо завязана на верёвке.       — Там, — он кивнул наверх, — неприятное зрелище. Лучше закрой глаза.       Трупы Луис быстро отправил за борт, но отмыть кровь, к сожалению, не успел. Через некоторое время тяжёлых вздохов Сильвера они оказались наверху. Дул холодный морской ветер, но было по-прежнему солнечно. Мужчина, как ему и сказали, закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. До носа долетел запах крови. Он поморщился, а когда почувствовал, что находится на твёрдой поверхности, открыл глаза. Свет ослепил Сильвера, и он прищурился.       — Согласен, погожий денёк, — Луис смахнул волосы с лица и стал уже более тщательно осматривать капитана.       Хвала богам, что Картленд был тактичен, потому что описать физическое состояние Сильвера нельзя было описать ничем другим, кроме как фразой «дело — дрянь». Он ощупал ногу.       — Чувствуешь?       Сильвер помотал головой.       — Дьявол… — Луис подорвался с места и пропал вдалеке, перебравшись на судно Картера.       — Ст… — захрипел Сильвер и резко отключился, свалившись набок.

***

      Сильвер проснулся в своей каюте, где всегда отдыхал. Он поморгал, прогоняя мешающую смотреть пелену. Приподнялся на локте и осмотрелся. Тот же покоцанный стол, разбросанные бумаги… Это его судно. Сейчас оно плавно покачивалось на волнах. Снаружи раздавались торопливые шаги. Сильвер решил встать, так как чувствовал себя относительно неплохо. Если бы не невероятная слабость в теле, то он мог бы горы свернуть одним замахом. Дверь каюты широко распахнулась, в ней показался Луис. Он опешил от того, что Сильвер пришёл в себя и уже пытался встать. Затем его губ коснулась улыбка, когда он осознал, что товарищ пришёл в себя. Луис подлетел к тому, не закрыв дверь и похлопал того по плечу, укладывая обратно.       — Кто проснулся! — восклицал Луис, — С возвращением с того света, Сильвер.       Они обнялись. Луис похлопал того по спине. Он был так рад, что не знал, как выразить это. Сильвер же как будто до сих пор приходил в себя, пытаясь осознать, что живой.       — Я тебе тоже рад. Сильно, — прошептал Сильвер и вдруг осёкся.       Он может говорить?       — Я думал, что потерял тебя. Ты был без сознания почти две недели. Наш лекарь делал всё, что в его силах. Прибавь ему к зарплате потом, — он продолжал шутить, но чувствовалось, что он таким способом защищался от подступающих эмоций.       — Займусь этим вопросом, — Сильвер старался говорить как можно короче, — Что было?       — Из нашего остался лекарь и штурман. Оказался на редкость живучим. Его тело было сильно исполосовано, но он справился. Несколько моряков. Мы потеряли большую часть экипажа, плотника и боцмана. То судно…       — Что?       Сильвер не помнил, что было в тот день. Из напоминаний о недавно произошедшей трагедии была только боль в теле.       — Ликвидировано. Все драгоценности и сокровища вынесены. Сейчас отправляемся в порт Бриджтауна, — холодно ответил Луис.       Казалось, будто своим вопросом разворошил душевную яму, которая только начала закрываться временем.       — Нехватка людей и состояние судна не позволят двигаться дальше. Нас здорово потрепали.       — Что со мной? — он хотел откинуть покрывало, но Луис не позволил этого сделать.       Он держал эту тонюсенькую ткань крепко. Его взгляд переместился на пол.       — Говори, — потребовал капитан.       — Твоя нога… — мужчина кашлянул в кулак и выдохнул, — Теперь у тебя только левая.       — Что? — Сильвер вдруг стал остервенело дёргать покрывало, чтобы посмотреть на свою ногу. Он наотрез отказывался верить словам Луиса, — Как это понять, что у меня осталась только одна? Что с другой? Говори! — закричал Сильвер тому в лицо.       — Лекарю пришлось отрезать. Если бы она осталась, то началось бы заражение крови и ты бы умер. Она была раздроблена, Сильвер. Иного выхода не было, — твёрдо, не поддаваясь эмоциям, сказал Луис, — От мёртвого капитана толку мало.       — Кто делал перевязки? — почему-то именно этот вопрос пришёл Сильверу на ум.       — Я.       Лекарь осматривал молодого капитана очень долго. Луис тем временем не находил себе места и ходил кругами, напрягая голову мыслями о том, что делать. Что делать в том случае, когда исходом станет гибель Картера и в том, когда тот выживет и дай Бог оправится. Прозвучал неутешительный вывод: резать. Ампутировать конечность, дабы избежать заражения крови и, следовательно, скорейшей гибели раненого. Хвала богам, что на судне было достаточно лекарств, чтобы поддерживать процесс восстановления. Мази, перевязки — и так по кругу. Луис взял эту ношу на себя — выхаживать капитана. Несколько раз в день он приходил в эту тёмную комнату, менял бинты и тихонько молился, чтобы тот проснулся. Пускай уже не в той форме, в которой был раньше, но зато живой. Это было важнее. А к ноге, точнее её отсутствию, можно было и привыкнуть. Конечно не сразу, постепенно. Сильвер справится. По крайней мере, Луис считал, что тот должен. Он мужчина, а тем более капитан. Давать слабину непозволительно.       Сильвер замер. Ему показалось? Он решил переспросить:       — Ты?       — Да. Лекарь давал мне всё необходимое. Я каждый день по несколько раз наведывался к тебе и делал всё, что нужно. Большинство ран уже затянулось, но шрамы останутся. Я делал всё, что в моих силах, — он развёл руками, — Я думаю, что…       Сильвер поджал губы и опустил голову.       — Спасибо, Луис.       Мужчина просто не знал, как выразить свою благодарность. Если бы не Луис, то высока вероятность, что его здесь не было бы. Луис кашлянул:       — Я не мог иначе. Кстати, — мужчина резко подскочил, подошёл к стене и взял стоящую там деревянную клюку, — это теперь твоя правая нога.       — Да уж, — Сильвер улыбнулся, — без неё я никуда не пойду. Только попрыгаю.       — Это уж точно. Считай подарок за то, что выжил, — Луис подошёл к тому, поставил клюку рядом и протянул руку, — Вставать будешь?       — Буду.       Сильвер взялся за руку того и неуклюже встал, затем взял клюку и опёрся на неё. Затем его взгляд опустился на ногу. Она отсутствовала до колена. Чтобы скрыть культю, штанина была неряшливо завязана к низу. Это было такое странное чувство — знать, что часть твоей конечности отсутствует и теперь придётся жить с этим. Он нахмурился, затем поднял взгляд на Луиса.       — Что?       — Вот Тея удивится, когда тебя увидит, — он помотал головой.              — Мне кажется, что ты хотел сказать «ужаснётся».       — Возможно, — Луис пожал плечами, — пойдём. Тебе…       — Я сам. В путь.       Луис многозначительно глянул на Сильвера. В глазах виднелось уважение. В каюте мужчины не было зеркала, он не мог увидеть себя, что было хорошо, потому что внешне он выглядеть неважно, синяки ещё не прошли до конца. Пока они поднимались наверх, Луис продолжил диалог:       — Скажи, ты помнишь что-то?       — С того дня? Нет, — тот мотнул головой и резко махнул рукой, — две недели жизни напрочь вычеркнуты.       — Пока ты был без сознания, у тебя иногда случалось что-то вроде… Как бы сказать… Пробуждения. Ненадолго. На пару минут ты приходил в себя, бредил, а потом вновь проваливался.       — Я не помню этого. Меня больше интересует другое — почему я выжил?       — Меня тоже это интересует. Когда я узнал, что ты за бортом, я уже попрощался с тобой. Прости, что сделал это преждевременно.       — Ну да, ты от меня так быстро не отделаешься. Я обменял душу у дьявола на десять жизней.       — Я так и думал. Ты же рыжий, — усмехнулся Луис, — но почему десять?       — Нравится это число, — Картер пожал плечами, неловко двигаясь вперёд, — Получается, что одну я уже потратил.       — Расслабься! В твоём распоряжении ещё девять.       — Не буду расточительным.       — Впервые с тобой соглашусь, — щёлкнул пальцами Луис и подмигнул, — Я в этом отношении плохой пример.       — Не обольщайся. Не только в этом.       Спустя пару минут они оказались наверху. Сильвер был так рад вновь вдохнуть полной грудью, уже не так сильно страдая от боли в груди. Луис, видя, как тот посвежел, улыбнулся и жестом подозвал оставшихся в живых пиратов. Те шестеро выстроились перед Сильвером, включая седьмого Луиса. Они склонили головы, их лица покрыли тени.       — Приветствуем вас, капитан.       Вернуться в колею оказалось для Сильвера достаточно сложным этапом, а помимо этого подкосившееся здоровье добавляло свой знак минуса в работоспособность. Все делали вид, что почти ничего не изменилось, а недавнее происшествие — одно из великого калейдоскопа событий, но скорбь из-за погибших членов экипажа никуда не исчезала, а витала в воздухе. Со временем Картер привык к клюке, как к родной ноге. До Бриджтауна оставалось несколько дней. Кто же мог подумать, что спустя столько времени они вновь окажутся на этой сырой от постоянных проливных дождей земле… Лекарь оповестил капитана о том, что ему нужно посетить врача. Он прислушался, но только после того, как его после сотой попытки убедил Картленд. Ему нужно было заняться своим здоровьем, но сначала работа. Она стояла во главе всего. Одним промозглым вечером, когда у Сильвера появилась свободная минута, он решил провести это время снаружи, чтобы привести голову в порядок. В мозолистых пальцах он крутил кольцо, думая о чем-то своем. К нему рядом пристроился Луис. Он поставил голову на кулак и покосился на напарника:       — Скоро прибудем. Честно, я скучал по Бриджу.       — Я никогда не спрашивал об этом, но… Тебя там кто-то ждёт?       Луис горько усмехнулся и повернул голову.       — Нет. Последняя моя ниточка с матерью оборвалась ровно в тот день, когда я вступил сюда.       — Наверняка ей было горестно от этого.       — Нет, — на выдохе ответил Луис, — у нас с ней были сложные отношения. Она не понимала мой образ жизни и хотела, чтобы я жил иначе. Как все. Когда пошёл против, то наши пути разошлись. Она хотела лучшего, но наше понятие «лучшего» сильно отличались. Вот и всё. Скажешь: это не повод, чтобы сжигать мосты, но в тот момент я не мог поступить иначе.       — Мне трудно почувствовать это. Моя мама всегда меня поддерживала.       — Береги её.       — Хм. Если бы ты мог вернуть тот момент, то ты бы поступил иначе?       — Нет.       На этом моменте Сильвер растерялся.       — Мы в любом случае не наладили бы контакт. Так было всегда, — Луис достал трубку из кармана и, провозившись пару минут с нею, поджёг, затянувшись, — Будешь?       — Нельзя курить в вечернее время. Ты же знаешь, что в темноте любой огарок может привести к пожару, — нахмурился Сильвер, — Потуши.       — Расслабься ты, — выдохнул дым Луис, закатив глаза.       — Ты нас всех угробить хочешь? Это приказ, — на тон выше сказал Сильвер.       — Раздражаешь, — тихо буркнул Луис и убрал трубку одним резким движением, выражая своё недовольство, — Успокоился? Я весь день не курил.       — Это никого волнует. Ты ведёшь себя, как идиот.       Они устремили взгляды друг на друга, собираясь продолжить конфликт, начавшийся с мелочи, которая с большой вероятностью могла доставить проблем. Обоим было важно доказать своё и совсем неважно какой ценой. Вдруг Сильвер почувствовал что-то странное. Тихий гул доносился со стороны вод, с каждой секундой перерастающий в громкое женское пение. Нежный голос таинственной незнакомки, такой романтичный и загадочный, манил за собой. Он словно живой тянул руки к тебе, завлекая зайти за завесу реальности. Звуки заполняли всё пространство вокруг, обволакивая его мягким шёлком. Сильвер повернул голову в сторону океана и его глаза сразу же остановились на кое-чём необычном. В нескольких метрах от них на высоком тёмном камне восседала сирена. Её длинные чёрные волосы, с которых капала вода, закрывали верх тела. Тёмно-красный хвост расслабленно лежал на камне, слегка двигаясь из стороны в другую. Он был настолько длинным, что уходил в воду. Нежные и тонкие руки сирены тянулись к молодому капитану, словно зазывая к себе. Сильвер прерывисто вдохнул и, сам того не осознавая, вцепился руками в поверхность палубы, делая движение вперёд. Луис схватил того за плечо и стал сильно трясти:       — Приди в себя! Это сирена, — он говорил громко, но до Сильвера ничего не доходило, так как был очарован пением прекрасного создания, сидящего на таком невозможном расстоянии от него.       Он махнул рукой и ударил Луиса по лицу со всей силы. Тот отшатнулся. Пользуясь моментом, Сильвер уже стал перелезать через палубу. Пение очаровавшей его разум сирены достигло своего апогея, когда он стал сам еле слышно подпевать. Тем временем сирена уже пропала под водой, ловко соскользнув с камня. Она, игриво двигая хвостом, направилась навстречу тому. Ей двигал голод, который она больше не могла контролировать. Слишком долго держалась и не принимала свою пугающую сущность. Предназначение сирены — губить пиратов, поддавшихся её чарам. Сильвера бил озноб, он трясущимися руками цеплялся за деревянную поверхность и рвано дышал. Сирена приближалась к кораблю так стремительно, что не успел Луис встать, как это хвостатое чудовище, на высокой волне, поднялось к Сильверу и уже держала его тёплые шершавые ладони в своих. Сильвер не воспринимал ничего и не видел окружающего мира — весь его взор был сосредоточен на лице сирены. Она смотрела на него тёмными, глубокими глазами. В её зрачках игриво плясали огоньки, в его отображалась лишь она. Такая прекрасная, не имеющая ни единого изъяна. Она нежно гладила его ладони, перемещая свои руки выше, к его плечам. Существо делало это настолько незаметно, что Сильвер и не осознал тот момент, когда та начала гладить его шею сзади своими тонкими, ледяными, как у мертвеца, пальцами. Мужчина чувствовал, как та трепетно перебирает его рыжие пряди. Он протянул свою руку неуверенно, считая всё происходящее нереальным, словно он в глубоком сне, которым способен управлять. Вдруг прекрасная девушка, резко вцепившись когтями в его плечи, заговорила с ним.

«Сильвер…»

      Мужчина, услышав своё имя, вдруг захотел отстраниться, но та ему не позволила. Она держала его крепко. Её глаза, ещё пару мгновений назад сияющие от момента встречи, стали чёрными.

«Попробуешь отстраниться — убью»

      Сильвер задержал дыхание, не в силах отвести взгляд от её лица. Белые ресницы и бровь… Что-то ему это очень сильно напоминало, но воспоминание утекало из рук подобно водному потоку.

«Почему ты не пришёл тогда?», — взгляд стал злым, — «За что ты так поступил со мной?»

«Я умерла. Надо мной жестоко издевались в ту ночь. Я убила его, не испытывая сожалений. Я наложила на себя руки, чтобы обрести покой, но даже после своей смерти я вынуждена блуждать по этим водам, в которых лишила себя жизни. Это моя карма. Моё вечное напоминание о том, что я сделала. Я спасла тебя тогда, когда ты тонул, хотя была готова убить. Я испытывала жуткий голод, но сдержалась. Я пожалела тебя. Но не стану делать этого сегодня»

      Она зарыдала. Её громогласный вой взбудоражил океан, волны стали буйными, раскачивая судно из стороны в стороны. Сильвер, вопреки затуманенному разуму, подался назад, но сирена не дала ему этого сделать. Она потянула его на себя. У этого существа была сверхъестественная сила.

«Перед твоей гибелью я дам тебе небольшой глоток любви. То непродолжительное время, которое мы провели вместе, стало для меня просветом», — сирена провела рукой по линии челюсти Сильвера, — «Как жаль, что теперь я всего лишь воспоминание в твоей голове».

      Сирена прильнула к его губам. Она сделала это настолько быстро, что молодой капитан даже не успел вобрать воздуха в лёгкие. Женские руки, покрытые красной чешуёй, переместились на затылок того. Она подалась корпусом назад, задевая карму хвостом. Морозные губы прекрасного чудовища царапали его, жадно и яростно. Он оторвался от земли, чувствуя, что вот-вот перевалится за борт прямиком в пасть океана, а затем сирены.

«Ты не вспомнишь моего имени, но я заставлю его вспомнить»

      В этот момент Сильвер почувствовал, как кто-то со всей силы вцепился в его туловище и потянул назад, буквально вытаскивая очарованного из добровольного отправления в пасть гибели. По лбу Луиса струились реки пота, он пытался докричаться до Картера, но это не возымело эффекта ровно до того момента, как он не заткнул тому уши. Сильвер вдруг закрыл глаза и его тело расслабилось. Луис, не теряя ни секунды драгоценного времени, оттянул Картера назад и откинул его на палубу. Сирена оскалилась, демонструя острые как бритва клыки. Луис выхватил из кармана нож и, размахиваясь, полоснул им по лицу сирены. Та взвыла, вцепившись в кожу руками и оттолкнулась назад, упав с шумом в воду. Она пропала на пару минут. Мужчина, чертыхаясь и в то же время озвучивая молитвы в голове, посмотрел в воду. Спустя пару минут сирена поднялась наверх. Она смотрела на него с ненавистью. Мстительные женские глаза пылали яростью и жаждой смерти врага. Сирена развернулась и стала уплывать, ударяя по воде хвостом, раздавая брызги в стороны. Её прекрасное, точёное тело и сияющий в закатных лучах хвост с каждой минутой становились всё менее различимыми с морской гладью. Луис вытер окровавленный нож о своё бедро и повернулся к Сильверу. Тот, ища клюку, растерянно смотрел по сторонам и затем глянул уже на Луиса.       — Кое-кто останется голодным на сегодня, — усмехнулся Луис, подавая руку Сильверу, — поздравляю, ты только что пережил нападение сирены. Хотя чуть не отправился добровольно в её жуткую пасть.       — Я… Я знаю её, — Сильвер выглядел подавленным и напуганным собственным доводам, — Это Сюзанна.       — Дьявол… — Луис прижал пальцы к переносице, — Но с чего ты взял? Это ведь невозможно.       — Она говорила со мной, Луис, — он неловко подошёл к напарнику и вдруг затрясся, — Сюзанна погибла в ту ночь и обратилась в эту тварь! — его палец уткнулся в сторону моря.       — Что ж, это всё, конечно, мило, но пойми, что это не Сюзанна. Это морское чудовище, которое вылавливает моряков, очаровывает их пением и, заманив на морское дно, сжирает до косточки. Тебе ли не знать об этом, Картер? Ты много читал.       — Её убили, Луис! Убили! Если бы тогда…       — Погоди, — мужчина выставил руки перед собой, защищаясь от эмоциональной картеровской бури, — Предлагаешь отдать тебя ей на съедение из благородного жеста?       — Да не в этом дело, — он закрыл лицо рукой, обдумывая случившееся, — Она не заслужила такого. Я, кажется, не в себе, — решил откровенно признаться.       — Пойдём, — он хлопнул того по плечу, — Обсудим это позже. Когда ты успокоишься. Нужно мыслить о таком на холодную голову. Всё наладится.       — Спасибо, что спас. Я, честно, благодарен. Ты отличный друг, Луис.       — А ты прекрасно справляешься с ролью занозы в одном месте.       — И как с тобой нормально общаться? Я перед тобой в благодарностях рассыпаюсь, а ты… — он вымучено улыбнулся.       — Это значит «всегда рад оказаться рядом и помочь в любой передряге, ваш благородный спаситель Луис Картленд».       — Какой же ты самовлюблённый болван.       — Так и есть, — он присвистнул.       — Не забудь покурить с утра. Во избежание повторения сценария.       — Честно? Задумался бросить. После сегодняшнего, — Луис прокашлялся.       — Трубка до добра не доведёт. Выкашляешь лёгкие до прибытия в порт.       — Помогает расслабиться. Странно, что ты не куришь.       — Справляюсь без неё, — Сильвер повёл плечом.       — Да ну? Даже сейчас ты откажешься от табака?       Картер уверенно улыбнулся, приподняв подбородок:       — Даже сейчас.