Автобус №63

      

> Спортзал

      

> Медпункт

      

> Библиотека

      

> Музыкальный кружок

      

> Клубы

      Повертев в руках бумажку пару минут, я решила для начала закрыть спортивный участок лагеря. Вряд ли лагерь расположен относительно сторон света так, как он изображён на карте, но выходит так, что спортзал и всевозможные площадки выделены у него в особый восточный раздел. Да и к тому же идти до туда действительно ближе всего. Так и решили – как можно скорее закрыть этот гештальт, чтобы потом уже вовсю отдаться изучению главной части лагеря.       Солнце приветливо выглядывало из-за чуть закрывавшего его облаков, грея воздух до оптимальных летних температур. Кажется даже, что бродить по местным просторам по такой погоде выйдет не в пытку, а даже в какое-никакое удовольствие. С деревьев то и дело доносились переливистые песенки неведомых мне птиц, да и деревья я также узнавала с трудом. В детстве маленькие люди, как правило, гораздо чаще оказываются на улице и гораздо охотнее поглощают новую для них информацию. Таким образом, я точно помню, что раньше вполне знала и могла различать деревья по их листьям, даже в начальной школе обожала проявлять свою эрудицию на уроках окружающего мира. Со временем же заоконная явь отошла от меня куда-то далеко семимильными шагами, и теперь мне лишь остаётся радоваться тому, что я ещё помню, что у осин, например, ствол светлый, немного похожий на берёзовый, и что в этом лагере, в самом деле, осины в некотором количестве имеются.       Отдельные пионеры тоже направлялись в сторону спортивной секции. Сильно бросалось в глаза то, что совсем юных ребят здесь значительно больше, чем тех, кого уже повернётся язык назвать подростками. Даже второй отряд, хотя, казалось бы, тоже состоял из схожих с Владиком детей. Неужели 15 лет — это настолько серьёзная и значительная ступень развития человека, что он, вступая на неё, преображается до неузнаваемости? От себя привычной и взрослой моё текущее «Я» отличалось очень заметно, но обернись я внезапно здесь и сейчас обратно в свои без пяти минут 30, то уже знающие меня люди вряд ли бы не сумели разгадать что за персона перед ними стоит.       По сторонам дорожки появились небольшие здания. В них быстро узнались те самые склады, с которых мне вчера так услужливо Славик принёс всё необходимое, каким-то необыкновенным образом узнав мой размер без моего ведома. Очередная загадка в череде, уже давно устремившейся далеко за небосвод.       Светлану Борисовну я отыскала быстро, на этот раз внутри самого спортзала. Ничем особым он не отличался – те же баскетбольные кольца, те же канаты, та же разметка для прыжков в длину и остальные атрибуты простого пост- и не очень советского зала. Физрук напомнила мне о том, что сегодня после полдника у нас занятие в секции бадминтона и пошутила, мол, не захотела ли я ещё куда-нибудь записаться. Успешно отказавшись, я получила заветную подпись и стала решать куда мне пойти дальше.       Витая в размышлениях, я едва не столкнулась с практически взявшимся из ниоткуда Славиком.       – Ой!       – Извини, не ушиб?       – Н-нет, ты прости, я немного задумалась.       Шевелюра блондинистого пионера торчала из-под бежевой панамки, а в его руках, с надетыми на них перчатками, были две небольшие лопатки.       – А что это ты делаешь?       Славик протянул руку куда-то вперёд, и я обернулась, но ничего не увидела.       – У спортзала разбита клумба с розами, я за ними ухаживаю.       ~ У тебя моторчик в одном месте заводной или что? И швец, и жнец, и на трубе игрец… ~       – Если у тебя есть минутка, то пошли покажу. К тому же… – он слегка помялся и завёл руку за голову. – Нехорошо девочку об этом просить, но не могла бы ты принести мне лейку со склада? А то мои «подопечные» раскидали вчера кто куда зря весь инвентарь, лопатки я, например, отыскал под трибунами.       Живой взгляд голубых глаз и располагающая к себе улыбка расплавили моё чёрствое сердце, и я ответила на просьбу кивком.       – Спасибо большое! Держи ключ, вверяю тебе! На ближайшие десять минут ты – ответственное лицо! – с шуточным(?) пафосом протянул он мне ключ от склада с цифрой «4» на нём.       Квест вышел гениальным в своей простоте. На мои плечи лёг лишь поиск заветного четвёртого склада, в чём я преуспела не сразу, сначала перепутав стороны. Добравшись же до цели, я быстро обнаружила увесистую лейку валяющейся на одном боку сразу около входа в довольно-таки обширный склад.       ~ А тут таких аж четыре. Что же хранится в остальных? ~       Нести лейку оказалось проще в две руки. Ковырявшийся в землице Славик сразу же приметил моё возвращение и с улыбкой перехватил агрегат.       – Огромное тебе спасибо, Юль! Тут без лейки никак, шлангом до цветов не достаёт. А им по такой погоде надо очень много пить!       – Б-была рада помочь. – сказала я, вернув Славику ключ.       – Ты же сейчас на обходе, верно? Много где уже побывала?       – Нет, т-только здесь. Даже никуда записываться не пришлось, уже вчера как-то с этим сложилось.       – Даже так? И куда записалась? – продолжил он, уже идя, а я за ним, приближаясь к водному шлангу.       – На бадминтон. Н-необычный спорт, вот и стало интересно.       – Жалко не к нам на волейбол. Ну, это ничего, мы постоянно и так со всеми играем, приходи и ты!       Славины розы оказались многоцветными. От едва розоватых до натурального розового до тёмных бордовых оттенков, клумба была воистину впечатляющей, особенно учитывая климат и её близость ко всякого рода активным пионерам и быстро движущимся мячам.       – Сегодня ко мне никого не приставили, так что справляюсь один. А жаль, мне нравится рассказывать ребятам о садоводстве, даже если далеко не все из них этот интерес разделяют.       ~ И сколько ещё по всему лагерю разбросано таких вот активностей, занимающих пионеров день изо дня? Ну, одной из целей моей текущей вылазки разведка и является, так что впитывай ценную информацию. ~       – У тебя очень к-красивые розы.       – Спасибо! За ними между сменами кухарка ухаживала, но я быстро у неё эту обязанность отобрал. – со всё той же милой улыбкой продолжал Славик.       – Л-ладно, я пойду дальше по бегунку. Была рада повидаться.       – Я тоже. Удачи тебе!       Попрощавшись со Славой, я покинула спортивную часть лагеря и направилась к очередному месту, с которым уже была знакома – к медпункту.       Какая-то особенно усердная птичка вовсю разливалась песней где-то в кронах окружающих здание с флагом деревьев. Я взобралась на крыльцо и постучала, почему-то решив войти до того, как мне ответят.       Напротив меня оказался не один лишь врач, но и его пациент в лице Лёни. Валерий Цернович неторопливо обвязывал ему ногу чуть выше стопы бинтом. Поднял глаза на меня врач лишь как закончил, в то время как сразу приметивший меня Лёня смотрел куда-то в пол, пряча лицо.       – До свадьбы заживёт, – похлопал пионера по плечу врач. – А что тебя беспокоит, пионерка? Неужели тоже рассекла себе чего-нибудь с утра пораньше?       – Д-да нет, мне только бегунок подписать. – ответила я. – Привет, Лёнь.       – Привет… – негромко ответил он мне, опуская забинтованную ногу на пол.       – Зацепился за торчащий корень и рассёк себе лодыжку, представляешь? Будь очень внимателен в следующий раз, Тихонов, ты мне ещё понадобишься как ассистент.       ~ Ассистент? Выходит, сюда тоже можно записаться? ~       – Сычёва? Ты всё ещё с нами? – помахал в мою сторону ладонью врач.       – Д-да, простите, вот. – протянула я ему бумажку.       Валерий Цернович как-то странно взглянул на меня.       – Вот так просто? А волшебное слово?       – П-пожалуйста?       Врач вздохнул, но потянулся за ручкой.       – Надо что-то с твоим тиком делать, Сычёва. Я не логопед, к сожалению, но к твоему возрасту такое, обычно, излечивают. Тебя в школе разве не наблюдали?       – Да как-то… М-мы просто недавно переехали, и нигде вообще не задерживались подолгу, в-вот оно и осталось.       ~ Главное теперь – не запутаться в показаниях. Какая такая у меня вообще должна быть семья, что часто осуществляет внутреннюю миграцию? Какие-нибудь важные шишки, может военные. С другой стороны, не стану же я рассказывать ему как всё обстоит на самом деле? А то доложит ещё трудовым товарищам и меня упекут в жёлтый дом. ~       – Прискорбно слышать. – сказал он, ставя роспись в бегунке. – И уж извини, но Тихонов занял единственное место помощника в медпункте, так что я при всём желании не смог бы тебя принять.       Тихонов же тем временем так и сидел, соответствуя своей фамилии.       – П-понятно. Спасибо за роспись, Валерий Цернович.       – Всегда рад выручить моих юных товарищей, – сказал он с игривой ухмылкой, держа заушник очков в зубах. – Будь осторожна, а если что – мигом ко мне.       Врач окончил свои слова подмигиванием и отвернулся к своему столу. Я забрала бегунок и направилась к выходу. Позади послышался звук кушетки, с которой кто-то встал, и шаги двух ног превратились в четыре. –      С-слушай… – обратился ко мне Лёня на крыльце. – А тебе куда сейчас, ну, по обходу?       – Осталась ещё библиотека, музыкальный кружок и клубы. А что?       Его понурые глаза на мгновение ожили чистой зеленью.       – А мне тоже в библиотеку нужно. Ты же ещё там не была, правильно? М-можем вместе пойти, если не против, раз нам всё равно в одну сторону…       – Н-нет, не против. Пошли.       Компания на намечалась через чур говорливой, но мне этого и не было нужно. Сейчас я тщательно осознаю происходящее, дабы попытаться в нём разобраться. Обход свалился на меня, но я сумела перевернуть обстоятельства в свою пользу. Хотели меня замучить этим крестным ходом? Как бы не так! Всё равно всё узнаю, всё равно во всём разберусь, я вам всем ещё покажу, вот увидите!       Скоро мы с Лёней дошли до невысокого, но обширного здания библиотеки с небольшой пристройкой по левую сторону. Идя впереди меня, Лёня первым дошёл до дверей, и открыл её для меня.       – С-спасибо.       Внутреннее убранство библиотеки было… пёстрым. Многочисленные плакаты о пользе чтения и пользе партии украшали стены, а бюст Ильича стоял чуть ли не в центре помещения.       ~ Хорошо хоть не очередной Генда, а знакомое лицо. ~       Из всех мест, где мне довелось побывать до сих пор, это выглядело самым уютным. Делу помогало и обилие дерева повсюду, и стоящее в углу, такое манящее к себе кресло, и всё-всё-всё. Впервые за долгое время мне захотелось как следует вдохнуть и выдохнуть, забыв все переживания и невзгоды.       Этому состоянию не было суждено продлиться слишком долго.       – Мне так-то надо не в саму библиотеку, а в студию, а к ней нет входа с улицы, – подал голос Лёня. – Женя, наверное, вышел куда-то, но если было открыто, то значит скоро вернётся.       – Женя?       – Наш библиотекарь.       Между заикой и тихоней повисло молчание. Мужчина, как ему полагается, сделал первый шаг в его преодолении.       –…Я, пожалуй, пойду тогда. Ещё увидимся. – выжал он из себя небольшую улыбку.       – Х-хорошо, давай.       С этими словами Лёня скрылся за незаметно расположенной на дальней стене дверью, оставив меня в гордом одиночестве. Сначала я просто прохаживалась между рядов книжных шкафов, любуясь категориями того, что здесь дают почитать. Была фантастика, была классика, была поэзия, зарубежная проза и куча всего ещё. Внимание явно уделялось тому, что детям задают читать на лето, иначе разбивать в таком месте библиотеку и не было бы никакого смысла. Рука сама привела меня к сборнику Чехова, который я решила полистать в ожидании библиотекаря.       ~ Погодите-ка, а ведь здесь может быть указана дата! ~       Моё сердце резко ускорилось в надежде найти хотя бы крохотный ответ, мельчайшую крупицу достоверной информации об этом мире. С дрожащими руками я едва смогла открыть книгу, и жадно принялась искать глазами заветные цифры.       

Антон Павлович Чехов

      

Рассказы и Повести

      

Издательство «Прометей»

      

19▒▒

      ~…~       ~…~       ~… Что? ~       Всё повторилось точь-в-точь. Там, где должны, обязаны были быть напечатаны заветные цифры вместо них находилась чёрная дыра, всепоглощающая пустота, стирающий зрение мемагент, не важно как это назвать. Мои глаза проваливались в пучину абсолютного отсутствия ровно в тот момент, когда я должна была дойти до последних двух цифр даты. Всё было тщетно. Они обо всём додумались, всё просчитали, и не пришлось даже проделывать массовой редакции всей макулатуры, достаточно просто было впрыснуть мне что-то в мозг и лишить способности воспринимать даты как явление.       Разбитая наповал, я лужей стекла вниз по креслу, без каких-либо сил даже сокрушаться о происходящем. Я просто должна привыкнуть, что ничего здесь просто так мне не дастся, что есть те, кто намеренно ставят мне палки в колёса, и что я должна найти способ перехитрить их. Но как?       Этот вопрос оказался отложен до лучших времён. Сейчас же было время Чехова.              …Губы у него были сердечком и стриженые усики имели такой вид, как будто были приклеены лаком. Это был человек с манерами ящерицы. Он не входил, а как-то вползал, мелко семеня ногами, покачиваясь и хихикая, а когда смеялся, то скалил зубы. Он был чиновником особых поручений при ком-то и ничего не делал, хотя получал большое содержание, особенно летом, когда для него изобретали разные командировки. Это был карьерист не до мозга костей, а глубже, до последней капли крови, и притом карьерист мелкий, неуверенный в себе, строивший свою карьеру на одних лишь подачках. За какой-нибудь иностранный крестик или за то, чтобы в газетах напечатали, что он присутствовал на панихиде или на молебне вместе с прочими высокопоставленными особами, он готов был идти на какое угодно унижение, клянчить, льстить, обещать. Из трусости он льстил Орлову и Пекарскому, потому что считал их сильными людями, льстил Поле и мне, потому что мы служили у влиятельного человека. Всякий раз, когда я снимал с него шубу, он хихикал и спрашивал меня: «Степан, ты женат?» — и затем следовали скабрёзные пошлости — знак особого ко мне внимания. Кукушкин льстил слабостям Орлова, его испорченности, сытости; чтобы понравиться ему, он прикидывался злым насмешником и безбожником, критиковал вместе с ним тех, перед кем в другом месте рабски ханжил. Когда за ужином говорили о женщинах и о любви, он прикидывался утонченным и изысканным развратником. Вообще, надо заметить, петербургские жуиры любят поговорить о своих необыкновенных вкусах. Иной действительный статский советник из молодых превосходно довольствуется ласками своей кухарки или какой-нибудь несчастной, гуляющей по Невскому, но послушать его, так он заражен всеми пороками Востока и Запада, состоит почетным членом целого десятка тайных предосудительных обществ и уже на замечании у полиции. Кукушкин врал про себя бессовестно, и ему не то чтобы не верили, а как-то мимо ушей пропускали все его небылицы…              Вдруг кто-то раскашлялся. Раскашлялся в этой неприятной, намеренной форме, когда кашляют чтобы привлечь внимание, и когда считают, что отсутствие к ним внимания есть высшей меры преступление и оскорбление. Я подняла глаза и увидела перед собой парня в очках и забавным завитком на голове, что у нас в деревне Нихонии называют «ахогэ».       – Ты кто такая?       Голос, походящий на комкание в руках листов бумаги. Странная поза с одной рукой у груди, а второй откинутой в сторону. Персонаж поражал своим характером, едва ли произнеся несколько слов. Я вдруг вспомнила, что ещё этим утром видела его на линейке. Цвет его волос меня уже не удивил, но всё равно заставил на миг задуматься о том, с какого перепугу парням не из среды каких-то неформалов могло быть интересно красить их себе.       – Я-я тут, это, мне бегунок подписать нужно. Ждала библиотекаря, не услышала, как ты вернулся.       Тому движению одной-единственной брови, что он только что произвёл, не хватало лишь музыкального эффекта из мультиков, настолько оно было выразительным.       – Вернулся откуда? Я спал за прилавком, – сказал он, нисколько не стесняясь. – Лёня должен был меня заметить, но он у нас слишком вежливый, чтобы людей будить. Тебе моя роспись нужна? Так давай бегунок, чего стоишь?       Едва не вырвав бумажку у меня из рук, он подошёл к своему «лежбищу» и эффектно черкнул в ней ручкой.       – Я Юля, кстати. –      Соколов Евгений, очень приятно, – сказал он без единой нотки приятства в голосе. – А перед тем, как я верну бегунок, прошу минуту вашего внимания. Мне это всё люто, бешено не нравится, но по просьбе вожатого я обязан спросить – не желаешь ли ты вступить в библиотечный кружок?       – Библиотечный кружок?       – Плохо расслышала? Да, кружок, би-бли-о-теч-ный. Здесь мы читаем по программе и нет, обсуждаем прочитанное, но что более важно – делаем стенгазету. Пока что в наших рядах я, Тихонов, и пара малышей. Если желаешь присоединиться к нашему празднику жизни, то я впишу тебя.        ~ Не хватало мне ещё клубной деятельности! Кому вообще захочется проводить время в библиотеке, когда на дворе лето и речка? Небось вышеупомянутые малыши схожи с этими двумя по характеру, иной картины у меня что-то не вырисовывается. ~       ~ А почему это вдруг у меня, из всех людей на этом свете, вдруг возникли претензии к тому, что люди выбирают пореже быть на свежем воздухе и побольше заниматься своими делами в четырёх стенах? Разве это не то, что является прямо-таки кредом моей жизни? Может, я ещё не до конца растеряла свою связь с прошлой, то есть будущей, то есть настоящей собой из своего времени? ~              

> Вступить

      

> Отказаться