Автобус №63

      

> Вступить

      

> Отказаться

      – Я, пожалуй, вступлю.       – Великолепно, – сказал Женя на выдохе, тряхнув торчащим пучком волос. – Первым же поручением для тебя будет держать ухо востро касаемо всего происходящего в лагере. Нам ничто не будет лишним, места на стенгазете море, и его нужно чем-то заполнять. Фиксируй любые мало-мальски громкие события и переноси их на бумагу здесь. Мастерская – дверь за мной, там и происходит весь процесс. Какого-то обязательного графика посещений я не веду, но попрошу не отлынивать, иначе вожатый нам обоим по голове настучит. Всё ясно?       Взаимодействовать с этим Женей было не так уж приятно, но как-то по-странному меня располагала к нему эта его сухость и строгость. Да и как может не расположить кружок, который надо посещать лишь тогда, когда захочешь?       – Да, я поняла. Держать ухо востро, всё запоминать, являться по мере необходимости.       – Вот! – чуть ободрился Женя в улыбке. – Именно так! Не-об-хо-ди-мость. А теперь бери свой лист и заканчивай обход. Ты умудрилась оставить парочку ярких личностей себе на десерт.       До сих пор пустуют лишь две клетки – музыкального кружка и клубов. Надо ли понимать слова Жени как товарищескую подколку, или он искренне предвкушает мои мучения с какими-то фриками? Хотя до сих пор со мной никто уж совсем из ряда вон странный не взаимодействовал. Неужели всё может так просто взять и перевернуться на сто восемьдесят градусов?       ~ Пропади ты пропадом, Женя! Нагнетают тут всякие… ~       Библиотекарь, видимо, посчитал свои последние слова достойными полноценного прощания, так как поспешил вернуться к своему невероятно важному похрапыванию. Мне же оставалось лишь повести плечами и самой удалиться из здания библиотеки.       ~ А может у них тут триумвират фриков. Женя явно себе на уме чуть больше, чем стоило бы. Остаётся только гадать – такими ли же будут его друзья, или фриками иных сортов и форм? ~       Ответ на этот вопрос приближался с каждым шагом, что я делала по направлению к ближайшему из пунктов назначения – зданию музыкального кружка.

***

      Милого вида тропинка отходила от основной массы пешеходного покрытия, ведя к впечатляющему, хотя и некрупному зданию с совсем уж маленькой пристройкой. Одна из стен почти вся представляла из себя большое ростовое окно, которое так предательски отражало мне солнечное сияние прямо в глаза.       ~ Глаза… Те самые глаза, что предпочитали не видеть этого света, никакого света, кроме издаваемого немногочисленными его искусственными источниками, располагавшимися в моей квартире. Монитор да пара лампочек под потолком – вот и весь предел моего взаимодействия со светом. И так продолжалось долго. Достаточно долго, чтобы я, когда по неосторожности смещала занавески с их устоявшегося места, ощущала жгучую боль в глазных яблоках, едва свет солнца коснулся их на один-единственный миг. А эти остаточные ощущения… Могу поспорить, что во все эти разы там разрывался не один капилляр. А может десятки их, сотни! Они же, вроде, маленькие, их много… ~       Не самые приятные мысли атаковали меня вновь, проговаривая и переваривая слово за словом в моей голове, как я ступала шаг за шагом по горячей серой плитке. Солнце находилось там, где ему и следовало, и уже давно (добрую дюжину секунд как) не стремилось лишить меня зрения своими коварными лучами, преломлёнными огромным окном.       ~ Эти глаза другие. Всё, что я ощущаю – совершенно другое. Мне не хватает операционных мощностей, чтобы это даже просто-напросто осознать. Я дышу чужой воздух чужим носом, кислород из него высасывают чужие лёгкие, и чужая кровь этим кислородом насыщается, чтобы пробежать по чужим сосудам и привести в жизнь абсолютно, совершенно чужие органы. ~       Я потупила взгляд. Мои ноги упёрлись в первую ступеньку крыльца здания музыкального кружка. Моя рука сама по себе потянулась к макушке, словно бы решив, что опять пришла пора ныть, свернувшись калачиком на земле.       Однако первое, что я ощутила, было тепло. Тепло чьих-то волос и чей-то кожи головы, под которой покоился уже порядком перегретый мозг неизвестной принадлежности. Другая рука вслепую опёрлась на стену здания.       Макушка уже была в тени навеса над крыльцом. Ещё чуточку, и ей полегчает. Мне полегчает. И всему тому, из чего я состою на текущий момент.       Куда более уверенным и твёрдым шагом я взобралась вверх по ступенькам. На мой стук в дверь никто не ответил, зато старенькая дверь сама вдруг решилась открыться от моего внезапного вмешательства.       – Ау?       Я всунула голову в открывшееся мне помещение. Изнутри большое окно поражало даже больше. Внутренность здания казалось распашистой и дышащей каким-то своим воздухом, который поступал к ней через это и другие стёкла. Большой музыкальный инструмент стоял во главе помещения, будучи то ли пианино, то ли роялем, то ли фортепьяно. Чем он точно был, так что чёрно-блестящим и с широко открытой крышкой.       Тут же я приметила подставку под ноты (Богом клянусь, что раньше знала её корректное название!), парочку гитар у дальней стены, барабаны, пишущую доску и портреты выдающихся музыкальных деятелей, узнать и опознать которых мне представлялось совершенно невозможным.       ~ А тут… уютно. И даже несколько свежо, в сравнении с улицей. Самое то, чтобы мне остудить голову. ~       Часы на дальней стене показывали 10:21. Фантомный вес телефона как будто бы присутствовал в небольшом кармане моей юбки, но я совсем не привыкла носить его с собой, так что фантомными скорее были функции, как то возможность в любой момент уточнить текущее время. По какой-то глупости я просто сунула его на дно моей коробки с вещами от Славика, и надеялась, видимо, что благоразумному вожатому хватит порядочности не копаться в личных вещах девушки, хоть и разделяющей с ним жилплощадь.       Вне зоны моей видимости, где-то за левой стенкой, что-то вдруг произвело звук. Звук многогранный и необычный, как если бы обмотанный ёлочными игрушками железный дровосек ударился о гонг. Я оцепенела от неожиданности, но вскоре мои глаза увидели что же на самом деле произвело шум.       Очередной обладатель тёмно-синей шевелюры прыгал на одной ноге, единственной обутой в сандалию, пытаясь смахнуть с себя одной рукой какую-то пыльную паутинку, в другой держа тарелку от барабанной установки. Он прыгал спиной ко мне, а потому обнаружил моё присутствие лишь когда его пыльный соперник был побеждён и мягко, медленно отплыл на пол. Чихнув, парень наконец-таки совершил разворот, и также окоченел, имея практически нечитаемую гримасу на лице.       Тут же он быстро отошёл обратно куда-то за стенку, чуток попыхтел, и вернулся уже в обоих сандалиях и приятно улыбающейся, хоть и немного пыльной моськой.       – Ой, привет! А я тебя помню! Ты же Юля, новенькая в нашем отряде, да? Видел, точно видел тебя на поднятии знамени сегодня! А меня Кайто зовут! Правда-правда! Многие не верят, но именно так меня мама назвала. Она у меня японка, а папа – советский инженер! Мама уже не Гендиного поколения, иначе бы мне уже в бабушки годилась, она попозже в Союз приехала! Очень рад знакомству!       Стремительный поток речи прервался и логически, и по ещё одной причине – у парня каким-то образом умудрился его галстук оказаться на шее, повязанным чуть ли не на манер шарфа. Он быстро вернул его в божеский вид и поднял взгляд на меня.       – Итак, Юля, по какому поводу пришла? Хочешь вступить в кружок? Было бы очень здорово! Ко мне вообще редко заходят, из наших так и вообще только Лёша, но вступать не хочет, говорит, что много мороки, но я его понимаю, меня действительно ставят главным, когда дело касается музтехники, а ещё радио, то есть нашей системы оповещений, и вряд ли Лёше хочется трудится, он вообще парень своевольный, но я не думаю, что это так уж и плохо, зато он классно на гитаре играет, и ещё-- Ой, ты прости меня, я совсем заговорился, есть у меня такая привычка. Так что, по какому поводу ты к нам?       Вся его речь сопровождалась сдержанными, но от этого не менее энергичными движениями рук. Говорил Кайто, но чувствовала себя выбитой из дыхания я, по какой-то причине. Ну и странности.       – Д-да я, вообще, за бегунком пришла, хотела бы, чтобы ты подписал. Вот.       Я протянула ему листок, и он взглянул на него своими чуть узкими глазами.       – Это без проблем! Я только за ручкой схожу, но она у меня где-то недалеко лежала, я точно помню, ты только подожди немного! – парень в очередной раз скрылся за стенкой, но говорить не прекращал. – Я мог бы и карандашом, но вижу, что все остальные подписи стоят ручкой, да и обычно важные вещи карандашом никто не подписывает, нужна перма-- а, перманет… Нет, не так… Пер-ма-нент-на-я, вот! Нужна в таких случаях перманентная ручка, а не временный карандаш, который и стереть можно ненароком!       Звуки неразборного копошения перемешивались со звуком голоса Кайто. Наконец-то он вновь явился мне на глаза, уже подписав бегунок и положив ручку за ухо.       – Вот, Юль, держи! Рад был помочь! А вообще, ты не думала ко мне ещё и записаться? Мне тут бывает немного одиноко, на самом деле, да и не может же такого быть, чтобы кружок с одним членом лишь был! Вот скажи, ты умеешь играть на чём-нибудь? Или, может, поёшь?       Ни к тому, ни к другому моя душа никогда не лежала. Я совру, если скажу, что никогда не думала об этом, никогда не скачивала программ для написания музыки на компьютере, но никуда дальше любопытства мои попытки никогда не заходили.       – Н-нет, я как-то не на чём, даже не пою.       – Ну, это ничего! Я могу тебя научить! Чему захочешь могу! У нас тут не все инструменты, какие-то хранятся на складе, но я на всех умею играть! Правда-правда, я не зазнаюсь, это просто факт! Так что ты можешь выбрать что угодно, и я бы тебя научил! Ну, что скажешь? Вступишь ко мне?       

> Вступить

      

> Отказаться

      

      

      

> Вступить

      

> Отказаться

      

      Чего мне не хватает, так это определённо ещё одной клубной деятельности за плечами. Двух мне хватит с лихвой, большое спасибо. И хотя Кайто явно действует по доброте душевной, к сожалению, он и Женя уже были отведены мною в отряд фриков. Просто так оказалось, что фрики всё-таки вышли разноплановыми. Теперь мне осталось как можно скорее разобраться с последним из них и спокойно идти на все четыре стороны.       – К-кайто, ты извини, но я уже и так м-много куда записалась, так что откажусь.       Тотчас же некий душевный порыв ярко и громко взыграл в моём сердце.       – Н-но я точно смогу прийти тебя послушать как-нибудь! Это я тебе обещаю!       – Ой, ну что ты, всё в порядке! Приходи только если хочешь, всё хорошо, я могу и сам практиковаться! Этим я здесь и занимаюсь почти всё время! – по его тону об этом было трудно догадаться, но лицо парня не так умело скрывало собой его разочарование.       Хотелось как можно скорее покинуть неуютную обстановку, которую я сама себе создала. Благо, что у меня имелся к этому повод.       – Ну ладно, я п-пойду, у меня ещё одно место осталось заполнить. Увидимся на обеде, Кайто!       – Пока-пока, Юль! Обязательно приходи на концерты!       Мне не удалось понять о каких концертах идёт речь – его сеансов музицирования вообще, или о каких-то реальных мероприятиях, которые смена нам уготовала. Надо будет ещё раз глянуть на доску объявлений, чтобы развеять эти сомнения.       Я неловко улыбнулась Кайто и закрыла за собой дверь.