Автобус №63

       Мне снился прекрасный, многогранный, едва осязаемый сон. Чей-то ласковый голос, происходящий далеко-далеко за всеми пределами бытия, нашёптывал мне свою неспешную колыбель, окутывая мою душу слой за слоем мягким спокойствием. Я была собой, но в то же время кем-то другим, кем-то крошечным и как никогда беззащитным, а голос явно принадлежал кому-то сильному, мудрому и ветхому днями. Время текло весенним ручейком вниз по наклонной дорожке всевозможными маленькими потоками, не перемешиваясь и покрывая своей сетью всё вокруг.       На вдруг настал «момент». Время стало нескончаемым океаном стоячей воды, своей истинной формы. Голос извинился и поспешил дать мне как можно больше своей заботы в тот единственный, решающий «момент», после чего я почувствовала, что у меня вновь есть тело, и что оно стало двигаться в пространстве вниз на большой скорости. С каждым преодолённым участком пространства моё нутро преисполнялось хаотичной, безумной мелодии – мелодии парных ударов чего-то звонкого и массивного о что-то неподвижное и полое.       В конце концов, я упала. Весь свет улетучился, а адский грохот всё рос и рос в своей громкости и тональности. Уже на границе сна и яви я обнаружила, что смотрю из приоткрытых глаз на беснующийся на подоконнике будильник, который отчаянно Олег Дмитриевич пытался выключить ленивой рукой.       Я не сразу пришла в более полное осознание себя и своего текущего положения. Всё ещё Юля, всё ещё помолодевшая на полжизни, всё ещё в «Совёнке», всё ещё в пионерской форме после вчерашних побегушек на свежем воздухе.       ~ Чёрт, да я сама сейчас за этим будильником потянусь! ~       Словно услышав мои мысли, Олег Дмитриевич наконец-таки сумел нанести адскому механизму нокаут, после чего он смачно потянулся и зевнул во всю пасть. Оголённый верх его тела выглядывал из-под одеяла.       – Доброе утро… – протянул вожатый и ещё раз зевнул. – Юль, ты вчера что вообще устроила? Пришла поздно, вся запыхавшаяся, меня игнорировала. Устроила пробежку до изнеможения, что ли?       Ответа особенно не находилось. Но, видимо, от меня его не слишком и ждали – Олег Дмитриевич стал постепенно нехотя подниматься, и лишь в последний момент осознал происходящее.       – У меня спальные шорты, так что давай-ка ты отвернёшься сейчас, хорошо?       Дважды меня уговаривать не пришлось.       – Кстати об одежде, – продолжал он. – Ты себе всю форму измяла же! Свяжись как-нибудь со Славой, под его ответственность даст тебе утюг. Стирать её пока не надо, она совсем свежая, но проутюжить не помешало бы.       – Д-да, хорошо. – промычала я в стену.       – Уже всё, можешь поворачиваться. Убирай постель и иди умываться, в твоей вчерашней коробке лежат кусок мыла, зубной порошок и щётка. И извини насчёт будильника, вожатым положено до подъёма вставать, на него скоро сигнал дадут. Зато толпиться у умывальников не придётся.       Олег Дмитриевич активно работал гребнем у шкафного зеркала, приводя запутавшиеся локоны в достойный вид. Я же наконец соизволила встать и начала постепенно приходить в себя после вчерашнего. От мысли о едва не случившейся встречи с диким зверем бросило в небольшую дрожь.       ~ А ведь ему ничего не должно помешать зайти в сам лагерь и поотгрызать парочке-другой пионеров ноги… Может быть стоит сказать об этом Олегу Дмитриевичу? ~       – Олег Дмитриевич, извините, – сказала я, наконец поднявшись на ноги с кровати. – А в этих к-краях случайно волков не водится?       – Волков? – повторил вожатый, не отрываясь от возни с волосами. – Ммм, по идее нет, не должны. Но бродить где зря всё равно не нужно, всегда держись тропинок и, желательно, ходи как минимум парой с кем-нибудь, если таки захочется в лес. Какой-никакой зверь всё же выйти может, но уж поверь мне, вас они боятся совсем не меньше, чем вы их.       ~ Ага, так и запишем – ходите группами, так волки лучше накормятся и дольше не будут докучать вожатым. Заебись. ~       – Всё поняла? – повернулся ко мне вожатый на секунду, чтобы затем вновь вернуться к зеркалу и продолжить себе под нос. – Нет, ну в форме спать лечь это надо было додуматься…       – С-спасибо, да, всё ясно. Мне просто вчера показалось, будто видела кого-то вечером.       – В сумерках много чего может показаться. Так, ты иди давай к умывальникам, а то после подъёма так действительно толпиться придётся. Выходишь из домика, поворачиваешься и идёшь прямо-прямо до упора, не заблудишься. Потом на площадь иди, там линейка.       Внемля его ценному совету, я достала все необходимые принадлежности утреннего туалета и вышла из домика.       Свежесть раннего утра тотчас взяла меня в свои прохладные объятия. Недолгая радость перед тем, как солнце окончательно возьмёт бразды правления и превратит асфальт дорожек в самую натуральную сковородку.       Асфальт. То, как он был нарезан и выложен меня несколько смущало. Это была какая-то несуществующая, ненастоящая кладка, что-то в ней выдавало фальшь, но что именно? Откуда мне было знать как в советские времена в пионерлагерях выкладывали дорожки? Но ведь это чувство не могло взяться из ниоткуда, верно?       Паранойя или нет, но тревожиться у меня поводов было предостаточно. Со всё более глубоким погружением в лагерь на меня сваливалось только больше вопросов и неприятных, а то и напрямую опасных ситуаций. Одной из которых всё ещё был голод.       Вокруг было ни души, как и следовало ожидать. Инструкция Олега Дмитриевича была гениальна в своей простоте, и очень скоро я таки настигла умывальников. Сначала было принято решение как следует обработать мылом себе руки и лицо, а затем перейти к зубным процедурам. Повернув ручку краника, на свет хлынула сверкающая на солнце струя воды. Моим первым инстинктом было набрать её себе полные руки и ополоснуть лицо. Но как только я дотронулась до струи…       ~ !?!? ~       Вскликнув от неожиданного ощущения, я быстро одёрнула руку в сторону. Вода была ледяной, самой холодной из всех-всех вод, с которыми мне приходилось иметь дело за всю жизнь.       ~ Нет, такого просто быть не может! Там как минимум должны плавать кусочки льда! Нет, это само по себе должно быть льдом! ~       Попытавшись вновь дотронуться до струи, я начала пытать мизинец правой руки этим несусветным холодом, пытаясь набраться смелости и сопротивления холоду, чтобы наконец-таки вымыться. Выходило скверно.       ~ Да что же ты будешь делать! ~       Плюнув на всё, я быстро схватила мыльный брусок и подставила его под поток воды, шипя сквозь зубы из-за её адской температуры. Пальцы немели и отказывались полноценно двигаться, но я всё равно уверенно мылила их, а затем смыла образовавшуюся пену, едва не закусывая губу и не ругаясь себе под нос. А ведь хотелось на всю округу.       Лицо я мылить не стала, а просто пару раз протёрла его мокрыми руками, боясь рисковать окатывать себя этой водой. С зубами всё произошло попроще – порошок я, по привычке с пастой, положила себе в рот и уже там он размяк, после чего в этой его форме я успешно применила его по назначению, умело орудуя щёткой. От жутко холодной воды чуть не свело зубы, но каким-то чудом ни один из них даже не стал болеть после всех процедур. Боюсь, что старые мои челюсти бы уже вовсю скрипели, а болящие зубы я бы сама с удовольствием собственными руками вырывала бы из их законных мест.       Удивительно было и другое. Я уже давно не дружила с гигиеной полости рта в своём мире, но здесь меня быстро взяла в свои рукавицы та система, по которой я чистила зубы в далёком девичестве – намазывала пасту на палец, натирала им зубы и уже потом тёрла щёткой.       Что же это мне может говорить? Что некто или нечто каким-то образом сначала меня омолодили, а затем уже кинули в прошлое? В этом времени я дай Бог могу сейчас существовать как едва родившийся младенец, это тело не могло откуда-либо иным способов взяться. Можно ли вообще применять мою логику и моё понимание вещей к этой ситуации? Куда и к каким выводам я так смогу прийти?       Из едва зародившихся размышлений меня вывел сигнал на подъём, бодро доносившийся по всему лагерю из громкоговорителей.       ~ Ну, кое-как умыться мне действительно удалось раньше всех. Спасибо, Олег Дмитриевич. ~       

~ ~ ~

      Пока я шла к площади, изо всех домиков начали вылазить сонные пионеры. Уже на месте людей пока было немного, но я быстро отыскала несколько знакомых лиц и сразу же прибилась к ним. Достаточно быстро площадь оказалась заполнена всем лагерем, из-за чего её масштабы одновременно в моём сознании и увеличились, и уменьшились – первое ввиду того, что огромная толпа людей теперь занимала её немалое пространство, а второе из-за того, что теперь за людьми не было видно прежних широких просторов площади. Один только Генда безустанно и беспристрастно на всё наше столпотворение взирал, размышляя свои одному ему известные бронзовые думы.       Славик болтал с каким-то незнакомым мне парнем, которого видно мне было лишь со спины, Лёня, казалось, витал в облаках, и немного смутился и потупил взгляд, когда заметил, что я на него смотрю; Лёша с Владиком что-то лениво обсуждали, то и дело зевая. Наконец, мы заслышали боевой возглас Олега Дмитриевича, дошедший до нас не без помощи колонок, всё эта время скрывавшихся где-то за Гендой.       – Доброе утро, товарищи совята!       – Доброе утро, товарищ старший вожатый! – отрезонировали совята, включая меня.       – Сегодня нам с вами предстоит очередной увлекательный день в нашем замечательном пионерлагере! Проведите его с пользой и удовольствием!       За этим высказыванием последовали хлопки и довольные возгласы доброй половины собравшейся ребятни. Похоже, что здесь хватает тех, кому лагерь нравится.       ~ А ведь Панама наконец-то предстал передо мной в одноимённом головном уборе. Не сказать, что ему не идёт. ~       Тем временем микрофон был перехвачен физруком, что стала бодро зазывать пионеров на зарядку. Из колонок также начала доноситься подходящая песенка, состоявшая из ожидаемых «ноги шире, три-четыре» и простенького пианино. Двигаться было на удивление несложно, хотя к зарядкам я совершенно никогда не питала никакой симпатии.       ~ Пора бы уже прекратить удивляться всему тому, что связано с физикой. Меня поместили в гибкое юное тело, способное свернуть горы. Осталось лишь понять куда подевали мой оригинальный каркас… ~       Каким-то образом вышло даже без особых стеснений в движении. Всё же размеры площади взяли верх над большим числом заполнивших её людей, и она щедро воздала всем и каждому пространство для манёвра. Под конец физрук также пожелала нам всего хорошего и скрылась в общей группе людей.       Дальше, согласно расписанию, должен был идти завтрак, но что-то я не особо видела, как кто-то собирался туда сейчас направляться. Моим опасениям было сужено сбыться в очень скором времени.       – А на сегодняшнее поднятие флага я бы хотел пригласить старосту первого отряда Боголепова Святослава…       ~ А, ну это имеет смысл, для чего ещё же тут быть флагштокам. И как я вчера-то не заметила развевающееся красное знамя у Генды? Как это трогательно – серп и молот и звезда… ~       – …и лишь вчера пополнившую наши дружные ряды, новую пионерку Сычёву Юлю!       ~ ЧЕГО?! Не-не-не, увольте, молю вас! Зачем ещё и на весь лагерь орать об этом?! Они же мне все кости поперемывают, все будут пялиться и глазеть! На кой чёрт ты это сейчас сделал?! ~       Славик обернулся ко мне и взмахом руки и улыбкой призвал следовать за ним. Ещё больше себе проблем я вызвала бы встань я сейчас как вкопанная, посему пришлось начать плестись хвостиком за его широкой спиной.       Колонки начали играть инструментал советского гимна. В четыре руки мы со Славиком взялись за канат и под эти звуки музыки поволокли всё выше и выше государственное знамя, пока оно не стало неспешно развиваться на лёгком летнем ветерке, на последних нотах прохлады, которой уже вот-вот предстояло уступить дорогу жаре и зною.       Немалые взгляды действительно были прикованы ко мне, что заставляло коленки чуть подрагивать, а лицо слегка нагревало. Слава так и остался стоять у уже поднятого флага, и сам пионерский состав двигаться никуда не спешил, из чего я сделала вывод, что так надо будет простоять до конца гимна. Я также постаралась, как и он, глядеть высоко на советское знамя, не встречаясь с любопытными пионерами глазами. Как только гимн доиграл, я вернулась за ним к нашему отряду. К тому моменту общая пионерская масса чуть кучнее сконцентрировалась каждая вокруг своего вожатого, включая и наш отряд. Выставившись по росту, я оказалась в самом конце, стоя рядом с Владиком, который поприветствовал меня незлобной ухмылкой.       ~ Из-за тебя я вчера нормально не поела, сопляк ты мелкий… ~       Олег Дмитриевич повторил типичные воодушевляющее-наставляющие речи, что он произносил у Генды, и что-то проговаривал про план дня и распорядок, но моя голова вовсю была занята лишь одним – голодом. Мой метаболизм, по всей видимости, ускорился ещё и благодаря физической нагрузке, из-за чего все мои мысли так и готовы были вырваться из головы и вперёд меня самой побежать поскорее в столовую.       К счастью, ждать пришлось не особо долго, ибо в определённый момент вожатый таки скомандовал нам, и мы начали движение всем отрядом к заветным стенам.       Стоит ли говорить с каким смаком я уплетала несчастную манную кашу с варёным яйцом, не обращая ни на что вокруг никакого внимания? Даже после употребления целой порции ощущение голода никуда не исчезало, но я хотела успокоить себя тем, что ей просто нужно время улечься и как следует перевариться.       Как и вчера, у выхода меня уже поджидал Олег Дмитриевич.       ~ Нашлась же у него привычка, блин. Мы и так в одном доме живём, куда ещё-то? ~       – Смотри, Юль, как вчера упоминал, – начал вожатый, протягивая мне две каких-то бумажки. – Тебе надо будет пройтись по лагерю и заполнить бегунок. Попросишь подписи у руководителей каждого места, а потом покажешь мне. Также вверяю тебе карту лагеря, чтобы ты не заблудилась. Настоятельно рекомендую куда-нибудь записаться, у нас есть много прекрасных кружков на выбор!       ~ Да я вроде как уже… ~       – А з-записываться – это обязательно?       – Очень, очень рекомендую так поступить. – многозначительно улыбнулся он.       На данной мне карте был действительно отображён весь лагерь. Никаких указаний на находившиеся бы неподалёку населённые пункты не было. Из неё я также узнала о существовании здесь реки, пары островов, пляжа и даже целой пристани. Ещё каким-то странным значком в самом низу карты была отмечена ещё одна локация, но уже без подписи.       ~ Какие-то старые бесхозные постройки? Но зачем тогда их вообще отмечать? Что такого может быть в глубине леса? Домик лесничего? ~       Мысль о странном значке на карте плавно перетекла в рассматривание списка мест, которые предстояло посетить. Быть может, было бы разумно начать их обходить в зависимости от близости расположения, но с другой стороны – мне не помешает получше изучить лагерь и запомнить окрестности.       Итак, список. Состоял он из спортзала, медпункта, библиотеки, музыкального кружка и клубов. Если не ради записи на ещё одну секцию, то спортивную часть лагеря предстояло посетить вновь хотя бы из-за нужды в росписи Светланы Борисовны.       ~ В какой же, интересно мне знать, кружок можно записаться у Валерия Церновича? Не в кружок юных любителей сибари и БДСМ, я надеюсь… ~       Куда же пойти в первую очередь?       

      

> Спортзал

      

> Медпункт

      

> Библиотека

      

> Музыкальный кружок

      

> Клубы