Автобус №63

      

> Записаться в футбольную секцию.

      

> Записаться в волейбольную секцию.

      

> Записаться в бадминтонную секцию.

      

> Записаться в несколько секций сразу.

      

> Не записываться никуда.

      

      Сложившаяся ситуация неплохо так действовала мне на нервы. Отказать было бы грубо и неуместно, да и меня наверняка завтра в обходе сюда ещё раз направят, и будет ой как неловко снова пересекаться с физруком и снова получать от неё вопрос о записи. Так что я решила пойти по пути наименьшего сопротивления и выбрала самый лёгкий из предложенных вариантов – бадминтон. Признаться, я в него никогда до этого не играла, но из того, что я об этом спорте знаю, он выглядит как кастрированный теннис, а значит усилий от меня особых не потребуется, в отличие от футбола, волейбола, или, упаси Господь, сразу нескольких секций одновременно.       – Вот и замечательно! Мы занимаемся через день, а сегодня можешь пока посидеть на трибунах и поболеть за кого-нибудь на футболе, – сказала физрук, махнув рукой в сторону поля, на котором вовсю шёл оживлённый матч. – Обе команды уже набраны, так что извини, но поиграть самой не получится.       ~ Ещё бы я в этой короткой юбочке стала мяч пинать! Бесплатных панцушотов раздавать я не записывалась! ~       Довольный выполненной работой, Олег Дмитриевич пошёл обратно валяться и читать, а Светлана Борисовна вернулась в тренерскую. Не оставалось ничего больше, кроме как действительно посмотреть за игрой. Учитывая то, что в этом лагере, как я слышала, присутствует ко всему прочему и трудовая составляющая, текущий исход был далеко не из худших.       По классике жанра команды были разделены на Синих и Красных. Среди первых мне, как ни странно, сразу бросились в глаза две красные головы уже знакомых мне пионеров. С какой-то стати Алёша играл в футбол с младшими отрядами, играючи возясь с мячом, в одиночку прорываясь сквозь оборону Красных и забивая им гол за голом. Временами его пыл остывал и он, очевидно поддаваясь, давал и противникам подобраться к воротам. Полузащитник Влад, однако же, не стремился к размеренной и спокойной игре, и изо всей мочи защищал свою сторону поля, словно заведённый, никогда не переставая перешагивать и скакать с ноги на ногу.       Спустя некоторое время пионер в роли судьи просвистел в свисток, знаменуя перерыв. Счёт был 5-2 в пользу той команды, где находился здоровый лоб, и не той, что состояла из мальчишек помладше. Меня тут же удивило то, что к Лёше мигом после свистка подбежало несколько пионеров с трибун, держа в руках металлические кружки с водой. Они словно только и ждали всё это время того, чтобы дать ему попить. Красные и Синие вместе столпились вокруг старшего пионера, и даже несмотря на разгромный счёт не казалось, чтобы первые пребывали в каком-либо негативном расположении куда. Их лица блестели от пота, на форме проступали чёрные рожицы из-за той же субстанции, и они, борясь с отдышкой, весело что-то галдели, каждый пытаясь докричаться до Алексея.       – Вот он лис, а?       Я вздрогнула и едва не подпрыгнула на месте, когда почувствовала, как чья-то тяжёлая рука опустилась мне на плечо. Оказалось, что всё это время Олег Дмитриевич сидел позади меня, также наблюдая за игрой.       – В каком с-смысле?       – А ты погляди как они с ним возятся. Двачевский в кратчайшие сроки превратился в кумира немалой половины лагеря. Детей тянет его пофигизм, бунтарство, несколько раз они уже устраивали всякое, вдохновившись его примером, – продолжал вожатый. – Он постоянно виляет и не заходит за грань того, за что его можно было бы выгнать. Я понимаю, что у него это просто такой возраст, но порой мне хочется просто взять его за шкирку и выкинуть отсюда к чёртовой матери.       Олег Дмитриевич глубоко вздохнул, возвращаясь в чувство.       – Ладно, у меня дела. Чем он занимается я убедился, теперь можно и идти. Увидимся на ужине.       – Хорошо.       ~ Выходит, что малыши к Лёше достаточно хорошо тут относятся. Неужели у него настолько вкачана харизма? ~       Как только Олег Дмитриевич вновь скрылся, я случайно встретилась взглядом с Лёшей. На секунду остановившись, он медленно улыбнулся и дал команду продолжить игру. Как только раздался свисток, он стянул с себя командную накидку и футболку, оставшись щеголять одним лишь голым торсом.       ~ Ч-чего он творит?! ~       Вслед за ним больше половины остальных игроков также сняли с себя футболки, однако Влад этому веянию почему-то не последовал. Различать игроков и понимать происходящее стало чуточку сложнее, но не невыполнимо. Игра подошла к счёту 13-4, как вдруг окружающий воздух сотрясся, вибрируя. Оповещение об ужине из громкоговорителей меня несколько испугало своим неожиданным явлением. Трибуны тут же зашевелились и стали направляться к столовой, поле же рассосалось кто куда переодеваться.       – Как тебе наш матч?       Полуобнажённый Лёша обращался к мне, незаметно сократив дистанцию. Рядом с ним стоял Влад.       – Ну, как-то… Разве это не нечестно, когда в одной команде есть взрослый пацан, как ты? Вы же их почти всухую разбили.       – Неужели меня признали? Ах, каюсь, своей гениальной игрой я привёл синюю команду к блистательной победе, – ответил он, неспешно потягиваясь. – Приходи и ты играть как-нибудь, это должно будет уравнять шансы.       – Лёх, столовая! Пошли переодеваться! – подал голос Влад.       – Ага, ага. До встречи там, Юль.       – Д-до встречи.       Попрощавшись с ребятами, я развернулась и пошла в сторону столовой.       

~ ~ ~

      Едва успев, я заняла одно из трёх пустующих мест рядом со Славой. Поприветствовав друг друга, мы принялись есть. В очень скором времени двое определённых пионеров вернулись с переодеваний и сели вместе с нами.       – Приятного аппетита! – громко произнёс Владик. – Юль, а что это у тебя на рубашке?       – Что? Где?       ~ «Когда» не хватает только, блин… ~       Затратив на поиск того, на что мне указал Влад пару секунд, я решила, что меня просто решили разыграть. Убедилась же я в этом тогда, когда заметила, что с моей тарелки с пюре и котлетой куда-то подевалась эта самая котлета.       – Эй! Ты чего?! Верни! – с завидной скоростью сокращавшимся словарным запасом возмутилась я.       – Ничего не знаю! В большой семье клювом не щёлкают! – лыбился Владик.       Ужас как хотелось полезть на него с кулаками, но судя по тому, как активно двигалась его челюсть, с котлетой мне уже можно было попрощаться.       ~ И почему я сразу от неё не откусила… Будем насыщаться горошком с картошкой, куда деваться. ~       Только я уже вернулась к пище, как Владик громко проглотил дожёванную котлету и вновь обратился ко мне.       – Юль, ну не сердись! Я устал с игры, и вообще растущий организм! Ты не переживай, я сейчас!       С этими словами он вспрыгнул со своего места и куда-то умчался. Через полминуты вернулся, держа в руках тарелку с так аппетитно дымящейся котлетой.       – Держи, голодающий Поволжья!       – Это как ты это… – не переставал деградировать мой слог. Владик лишь продолжал улыбаться, но почему-то не торопился притрагиваться к собственной порции.       Вонзив в мясной объект вилку, я уже хотела откусить от неё кусок, как вдруг заметила, что под ней оказалось какое-то нечто. И что это нечто было немаленьким и вполне себе подвижным!       – А-а-а-а-а!       Всегда на дух не переносила мерзкое червиво-насекомо-членистоногое копошение. Прекрасно помню собственный рёв, когда отец хотел сходить со мной на рыбалку и я увидела живую наживку.       Вилка звонко клацнула, упав об пол, выскочив из моих дрожащих рук. Тарелка не могла похвастаться той же удачей. На ней расположилась увесистая сороконожка цвета фиолетовой блевотины. Сороконожка уделяла пристальное внимание тому, чтобы каждая из её сорока ножек безостановочно дрыгалась и дёргалась под её хитиновым панцирем.       Стоит ли говорить, что вся столовая пялилась на меня, а Владик не мог сдерживать себя от смеха?       ~ Плакала моя табула раса новенькой. Мне решили создать репутацию крикливой истерички. ~       – Ты-ы-ы-ы!       Я была готова встать на четвереньки и волком завыть от переполнявшей меня злобы к Владу. Только завидев блеск в моём оскале он вскочил со стула и бросился к выходу, едва дыша от смеха.       

> Погнаться за ним.

      

> Остаться на месте.

      

      

      

> Погнаться за ним.

      

> Остаться на месте.

      В этом не было никакого смысла. Я успела насмотреться какие финты он способен выдавать на своих двоих, и лагерь он наверняка знает как свои пять пальцев, не составит труда где-нибудь заныкаться и из укрытия надо мной хихикать. Ну уж нет уж, увольте. Аппетит пропал чуть более, чем полностью, так что я просто отнесла полную пюре тарелку к мойке и спешно покинула столовую.       На улице обыкновенный дневной солнечный свет уступил место более «плотному» и «густому» вечернему собрату. Такой свет напоминал ламповый, и казалось, что одним своим появлением сумел немножко согреть мою чёрствую обиженную душу.       ~ За весь день один сочник с кефиром… На ещё более ранний бичпакет уповать не стоит, я даже не уверена изобрели ли его к текущему моменту или ещё нет. ~       Кстати о времени. До сих пор у меня не возникало подходящего случая напрямую от кого-нибудь из местных выяснить в какой конкретно год я попала. Оттуда можно будет сплясать и к конкретному месту, прикинувшись неместной, только-только переехавшей в эти края девчушкой. Что, на самом деле, не так уж и далеко от истины.       Лагерь оказался совсем пустым, почти никто пока не вышел из столовой с ужина. Стараясь не заплутать, я, вспоминая свои шаги, потихоньку добралась до зелёного треугольного домика. Ключей у меня не было, так что я просто грузно упала, как мешок картошки, на шезлонг и зажмурилась, слушая собственное сердцебиение, смешивающееся с вечерними пташками, вдыхая хвойный дух окружающих меня сосен.       ~ А ведь это смешанный лес, у площади же растут лиственные, и у столовой. Знала бы я ещё какие приметы, авось определила бы своё местонахождение. Могла бы и по фазе луны, благо она скоро должна появится, но в них я совершенно не разбираюсь. Подобрать нужный момент для выяснения места будет тяжелее, чем с временем, это точно. ~       Спустя неопределённое время послышались шаги.       – Надо будет тебе завтра твою копию ключей выдать.       Я открыла глаза и увидела отпирающего домик Олега Дмитриевича.       – Что, посвятил тебя Влад в пионеры? Лучше бы, конечно, из ведра окатил, но бывает и не такое. Я ему ещё за это успею нагоняй выписать, можешь не переживать.       ~ Нагоняями сыт не будешь… ~       – Олег Дмитриевич, а можно вопрос?       – Ну конечно. Что такое?       – А сейчас високосный год или нет?       – Какие у тебя вопросы. Високосным будет следующий, этот нет.       ~ И что же мне это дало? Абсолютно ничего. ~       – С-спасибо. И ещё, а до какого числа смена будет идти?       – До ▒▒▒▒▒▒ ▒▒▒▒▒▒▒▒. А что, тебя уже домой потянуло?       Било ли вас когда-нибудь током? Это необычное ощущение трудно назвать приятным, но и болью оно не является. Оно скорее представляет из себя сильно ощущаемый барьер, табличку для осязания, которая гласит, что сюда лезть не стоит. Только что я почувствовала, что на месте слов Олега Дмитриевича оказался ток, ударивший меня прямо по мозгам. Как белый шум, поскрёбший по серой массе своими острыми когтями, входя глубоко в мягкую податливую субстанцию. На месте тех слов, что должны были быть восприняты мной как число и месяц, оказалась зловредная псевдопустота.       – Д-до какого, простите?       – До ▒▒▒▒▒▒ ▒▒▒▒▒▒▒▒. Что с тобой такое, Юль? Ты вся побледнела. Совсем худо из-за отсутствия ужина тебе, да?       –…Да, с-скорее обидно сильно даже. П-пойду-ка я лучше развеюсь, голову остужу.       – Ну ладно, – улыбнулся вожатый. – Только не плутай до самого отбоя, и не забредай куда не нужно. Хорошо?       – К-конечно.       Донельзя рассеянным кажется мне этот Олег Дмитриевич. Сам жалуется на пионеров, но что-то я не видела, чтобы он как-либо вносил в их ряды дисциплину. Ему с вожатского столика была видна сегодняшняя эпопея с котлетой, он сам только что её упомянул, да ещё и так будто так всё и должно быть!       Прорычав-промычав что-то себе в ладони, я встала с гамака и пошла куда меня вело сгорающее в закатном солнце небо.       ~ А вот и та самая луна. Как же там было-то… Если палочка ставится слева, то будет буква «Р» - растёт, значит. А если справа, но буквы не получится, следовательно, убывает. ~       Подняв вверх пальчик, я соорудила из видневшихся двух третей луны пузатую букву «Р». Судя по всему, полнолунию суждено произойти ещё на этой смене. Знать бы только сколько она длиться будет… А ведь я же могла спросить сколько осталось дней. Нет, решили оперировать датами, которые местные Власти сочли недостойными моих нежных ушек.       ~ А потом в лагере разразится эпидемия и я буду должна творить над больными чудеса, а затем попасть к паре деток в песочницу… ~       Мысли о степях, заболеваниях и отечественном геймдеве покинули меня лишь тогда, когда я обнаружила себя посреди местного леса. Обернувшись, я увидела, что не успела уйти сильно далеко, но что-то толкнуло меня двинуться вперёд, по уже протоптанной предыдущими партиями пионером дорожке глубже в лес. Как оказалось, вела она к небольшой уютненькой опушке, которую наверняка нередко посещали местные за теми или иными целями.       Эмоционально обессиленная, я аккуратно плюхнулась на близстоящий пенёк, упёрлась кулаками в щёки, и принялась бездельно и бесцельно просиживать задницу, погружённая глубоко в моё негодование.       А ведь чего, собственно, случилось-то? Ну не поела ты лишний раз, когда у тебя вообще всё было благополучно с питанием? Когда ещё у родителей жила и питалась трижды в день полноценными блюдами. Сама себя ты никогда прокармливать не умела, ни в плане затрат, ни в плане изготовления чего-либо съестного. Неужели настолько просто это, поманить человека чем-то привлекательным, дать ему на миг прикоснуться к хорошей жизни, чтобы он затем локти кусал и волосы рвал, когда у него всё это отнимут? В чём был замысел тех негодяев, что привели руками Влада меня к такому привычному, но оттого не менее паршивому состоянию?       А может всё так оно и есть. Может вселенная на секунду сошла с ума, но сейчас принялась исправляться. Закинула меня в полный бисёненов летний мирок, а сейчас давай возвращать меня к той проклятой судьбе, чьими чернилами и была всегда написана история моей жизни на жёстком гниющем пергаменте.       Живот слегка кольнул. То была, скорее всего, просто какая-то мышца, с непривычки сокращённая в каком-то необычном месте, и из-за этого подавшая мозгу сигнал, значение которого было ясно лишь им двоим. В самом деле, ничего же это значит не должно. И тем не менее, эта кратенькая ситуация очередной оплеухой опустилась мне на лицо, а лучше под дых, аккурат в районе укола того малюсенького мускула. Есть хотелось неслабо, и это ощущение было фантомно усилено совершенно несвязанным ощущением укола. Казалось, будто бы всё на свете стремилось теперь к усугублению моей беды, к погружению меня с макушкой в омут беспросветного переживания из-за такой несущественной мелочи.       Страдать было знакомо. Бомжи вряд ли любят ночевать на теплотрассах, но у них есть там свои места, и там, как-никак, всё же немного теплее, чем на простой улице. Так и со мной. Быть может, моя жизнь и была поделена на «до» и «после» в примерно равных пропорциях, в примерно равных же пропорциях я жила нормальную и здоровую жизнь сначала и полную мрака жизнь затем, но возникало непреодолимое ощущение того, что вторая часть многократно превосходит по своей силе и влиянии первую.       С чего мне вообще стало так легко и просто вдруг в совершенно незнакомом окружении, полном чужих (как будто не все люди вообще были для меня такими) людей? Как у меня в принципе получилось так стройно держаться, учитывая обстоятельства? Магазин, расположенный в двухминутной ходьбе от моего подъезда, путь до него вызывает у меня целую тучу негативных эмоций. Окружающие люди всегда давили на меня своей жизнью, полнотой всего того, чем они обладали, а я нет. Результатами всех и каждой таких прогулок всегда были мысли о убийстве – либо само-, либо массовом убийстве всех этих нормоблядей, посмевших надышать окружающий воздух своими болезнетворными метастазами.       Кулаки давно превратились в обхватывающие лицо ладони. Дыхание вернулось к тому состоянию, какое оно было в мою бытность новоприбывшей пионерки в автобусе.       ~ Всё верно. Всё так, как оно должно быть. Баг был устранён. Сейчас я проснусь у себя в квартире и никогда не вспомню этого ужасного сна. Всё очень скоро вернётся на круги своя. Я окажусь в утробе горя, и рождение моё произойдёт только лишь на смертном одре. Я окажусь выкидышем, как оказалась фактическим выкидышем для своих родителей во взрослой жизни. Всё ровно так, как оно было всегда, и должно быть. ~       Вечернее солнце уже давно уступило сумеречному полумраку. Я так и сидела на поляне, впиваясь в кожу головы ногтями, едва дыша и роняя слёзы на землю, пока моё тело слабенько, лишь из надобности тряслось. За этим прерывистым дыханием я каким-то образом смогла расслышать копошение в растительности напротив меня. Медленно подняв голову, я встретилась взглядом с двумя горящими огнями глаз, располагавшихся явно ниже того места, на уровне которого располагались глаза человеческие. Они забирали собой весь окружающий свет, как зажжённая в тёмной комнате свеча сгущает своих присутствием тень. Моё дыхание ускорилось и стало сбиваться только чаще. Огни двинулись ближе. Едва не прыгнув на четвереньки, я оттолкнулась всеми четырьмя конечностями от земли, дав себе и своим ногам рывок для как можно более скорого побега из этих мест. Ветки драли мне лицо, руки и голые ноги, на крик на хватало воздуха и сил – все они уходили в бег. На одном-единственном дыхании я добежала до света фонарей лагеря, оперившись на один из них в тщетной попытке восстановить спокойное сокращение мышц по всему телу. Изо рта почему-то текла струйка слюны, на земле смешиваясь с потом и слезами. Сглотнув её назад в рот, я нашла в себе некий стержень, взявшись за который удалось приблизиться к некоторой норме бытия.       ~ В этих лесах водятся волки. Больше я в леса ходить не хочу. ~       Сигнал на отбой прозвучал ровно в тот момент, как я открыла дверь в треугольный домик. Технически опоздала, но не хотелось об этом думать. Не хотелось думать ни о чём. Игнорируя присутствие вожатого и его слова, я забралась на уже подготовленную кровать и быстро заснула, переживая в состоянии засыпания недавнюю пробежку вновь и вновь.