Antiromantic

— Чонгук! — звук голоса доносился словно через толщу воды. Обрывки фраз и картинок хаотично всплывали в голове. Мозг в шокированном состоянии пытался воедино собрать хронологию событий.

Серендипити. Спина. Талия. Привычка переносить вес на левую ногу. Это точно он. Чонгук не мог ошибиться. Обернись, прошу тебя, обернись. Пусть окажется, что это кто-то другой. Сердце бешено стучит.

Это он. Его прекрасное лицо ни с чьим другим не спутать. Мягкая ровная кожа, по-детски полные щёчки, которые сейчас вжимают в пол, заламывая руки за спину. Группа захвата ворвалась в здание, Серендипити даже не сопротивлялся. Лишь с сожалением смотрел в непонимающие глаза. Пульс бьёт в висках.

— Чонгук! — его вновь зовут, но он едва ли слышит.

Лопасти вертолёта развевают его отросшие волосы, которые лезут в глаза. Агент пристёгивает цепь в дверце, фиксируя руки и ноги во избежание побега. Чонгук провожает взглядом поднимающуюся в небо машину, которая уносит Серендипити и ответы на вопросы. Разум кричит, отказываясь верить.

Море такое синее и спокойное. Чайки пролетают мимо, значит, они рядом с землёй. Чонгук смотрит в окно вертолёта, направляющегося в агентство. Наверное, сейчас Чимин уже в допросной. Его бьют, пытаясь получить информацию. Пальцы сжимаются в кулаки, оставляя следы от ногтей на ладонях.

— Чонгук!

Чон смотрит на Джина, который ходит вокруг него. Нервничает, размахивает руками — его всегда выдают жесты. Но что он говорит? Чонгук не слышит, картинка без звука. Прошло столько часов, интересно, Чимин голоден? Он ведь вчера наверняка ничего не ел. Мысли о нём не покидают.

— Чонгук! — Чон наконец вышел из состояния оцепенения. — С тобой всё в порядке? Может, всё-таки домой? — Нет, я в норме. Просто задумался, — солгал Чонгук, потирая глаза, чтобы хоть как-то прийти в себя. — Послушай, я понимаю, что ситуация крайне скверная и он твой напарник, — Джин положил руку на плечо, пытаясь оказать хоть какую-то поддержку. — Тебе не стоит быть на его допросе. — Как, ещё раз, ты говоришь? — Чонгук всё прокручивал у себя в голове историю, которую ему поведал Сиджей, но никак не мог поставить все кусочки на свои места. — Я не ожидал, что он окажется крысой внутри агентства, — Сиджей качнул головой поникнув. — Он же был одним из лучших агентов. Хорошо, что мы успели вовремя и перехватили оружие до того, как они скрылись. — Где оно сейчас? — Чонгуку с трудом давалась концентрация в данный момент. Слишком много информации свалилось разом. — Будет под охраной в агентстве, пока мы не поймём, как его обезвредить, — Джин зачесал волосы назад, пытаясь собрать себя в кучу. — Ты точно уверен, что хочешь присутствовать на допросе? — Да, — он должен сам всё узнать, чтобы поверить в происходящее. Должно же быть логическое объяснение случившемуся. — Хорошо, подожди меня в кабинете, мне нужно утрясти кое-какие дела, проверить результаты зачистки, и мы начнём, — Джин хлопнул Чонгука по плечу. — Я останусь здесь, мне тоже надо привести мысли в порядок. Маленькое пустое помещение идеально для этого подходит. — Хорошо. Я скоро, — Сиджей удалился из комнаты, оставляя Чонгука сидеть напротив окна в допросную. Чимин сидел, прикованный к стулу за руки и за ноги, его лицо не выражало никаких эмоций. Чон не знал, о чём тот думает, знает ли, кто находится через стенку от него. Комната для допросов представляла собой небольшое помещение, предназначенное для проведения конфиденциальных бесед. Ни окон, ни мебели. Даже стены были нейтрального цвета, чтобы не отвлекать внимания. К допросной примыкало смежное помещение с непрозрачными окнами для наблюдения. Чонгук подошёл к панели управления системой видеонаблюдения для контроля над ходом допроса. — Можешь тоже пока отлучиться, пообедать, — Чонгук обратился к агенту, который сидел у аппаратов. — Когда Сиджей вернётся, мы тут застрянем надолго. — Тоже верно, прикроешь? — спросил мужчина, устало потягиваясь в кресле. — Конечно, — Харли дождался, пока агент выйдет, и подошёл ближе к стеклу. Он должен узнать правду. Нажав пару кнопок и заблокировав двери, Чонгук вошёл в комнату для допросов. — Что, больше никого смелого не нашлось, чтобы меня пытать? — усмехнулся Чимин, поёжившись на стуле. — Ослабишь кандалы по старой дружбе? — Перебьёшься, — холодно ответил Чон. Он поставил стул напротив Чимина, спинкой перед собой. — Что ж, заслужил, не отрицаю, — Серендипити не отводил взгляда, потому что вряд ли раскаивался в произошедшем. — Я хочу знать правду. — Ты про пришельцев? Я бы тоже хотел, всё же склоняюсь к тому, что правительство скрывает от нас… — У нас мало времени, — Чонгук оборвал поток привычного бреда, льющегося изо рта Серендипити. Он не кричал, не бил его, лишь устало говорил. — Мы здесь одни, камеры и звукозапись я вырубил. — О чём ты хочешь узнать? — спросил Чимин, немного помедлив. — Что ты делал на нефтяной платформе? Как ты связан с Юнги, а главное — с оружием? — Чон озвучил лишь несколько вопросов из десятка, что крутились в голове. — Вряд ли ты поверишь мне, — уже без улыбки ответил Чимин. — А ты попробуй доказать мне, что ты не гнусный предатель и мне не следует разукрасить твою рожу, чтоб мать родная не узнала, — Чонгук держался лишь волевом усилии не зная, впасть ему в агонию или в депрессию. Он ещё не знал, что скажет ему Серендипити, но боль от предательства уже пронзала его внутренности, расползаясь ядом по организму. — Я не предатель, — ровно говорил Чимин, — но я и не агент Bi Group. — Ты работаешь на Юнги? — ответ был очевиден, но всё же Чон считал необходимым спросить. — Скажем так, у нас с ним одна цель. — Подробнее, — Чонгук не мог смотреть в глаза Чимина, боясь рассыпаться прямо перед ним. Облокотившись руками на спинку стула, он рассматривал мелкие стежки на перчатках, не поднимая взгляда. — Несколько лет назад мы с напарником были на задании, связанном с биологическим оружием. В ходе расследования мы накрыли лабораторию с разработками, — Чимин вновь поёжился на стуле от неудобной позы. — Расследование, как и миссия в целом, показалось нам странным. — Почему? — Нашей целью было не уничтожить данные, а добыть их. Хотя, казалось бы, видишь опасное для мира оружие — уничтожь. Мы решили капнуть глубже и выяснили, что наше агентство, а точнее, Сиджей спонсирует исследования влияния висмута, активного компонента, используемого в биологическом оружии. — Сиджей? — Чонгук поднял глаза на Чимина, не веря своим ушам. Не может быть. Джин не мог участвовать в таком грязном деле. — Что за чушь? Он ведь глава организации, да и зачем ему посылать вас на миссию, в которой он может засветится? — Мы тоже так подумали решив, что что-то не сходится. Сиджей не на столько глуп, но, как оказалось, он лишь прикрывал свой зад, создавая имитацию бурной деятельности, — Чимин тяжело вздохнул. — Нужно отдать ему должное, он сделал гениальный ход. Если хочешь что-то спрятать, спрячь на виду у всех. — Я не верю в то, что Сиджей может быть причастным, — после смерти брата Джин был единственным, кто поддерживал его и его безутешную мать. Зная о недуге Чонгука, он всегда был рядом, чтобы в случае чего прикрыть. Взял в агентство и по сей день оберегал и поддерживал его. — Зачем вкладывать деньги в исследование, а потом посылать агентов на миссию по уничтожению оружия? Бред какой-то. — Как выяснилось, исследование было завершено, он хотел получить результаты, но не желал ни с кем делиться. Нашими руками он убрал всех причастных к этому делу, продолжая настаивать на том, чтобы мы доставили ему информацию, а не уничтожали её на месте, — Чимин смотрел на Чонгука и его непроизвольные движения головой: он отрицательно махал головой, не желая верить. — Нет, я не верю, — только вот годами натренированный мозг сразу же подкинул мысль о том, что Джин не уничтожил оружие — оно все еще находится в хранилище. — Сам подумай, он получил бы биологическое оружие, все конкуренты устранены, а он — глава агентства, причастного к предотвращению возможной мировой войны. В глазах общественности он красавчик. И всё бы шло по плану, если бы не одно но… — Если вы всё узнали и уничтожили окружение, почему вы ещё живы? — Я ещё жив, — поправил Чимин. — Мы понимали, что Сиджей не остановится и не отступится от своей цели. Даже если бы мы уничтожили данные, никто не мог гарантировать, что он не начнет все заново. Выйти живыми после уничтожения исследований у нас тоже вряд ли получилось бы, — впервые за весь рассказ Чимин опустил взгляд, словно о чём-то сожалея. — Моему напарнику пришлось словить пулю в лоб, чтобы уничтожить оружие и прикрыть меня, чтобы я смог остаться в агентстве и дальше. Мы разыграли всё так, будто мой напарник предал нас и мне пришлось уничтожить данные, якобы, чтобы они не попали к нему. Будто он хотел убрать и меня, но я оказался быстрее. Вышло вполне правдоподобно, — странно было слушать Чимина без шуток и подколок, но, кажется, на этот раз он был абсолютно серьёзен. — И ты остался в агентстве под прикрытием, — заключил Чонгук, немного переварив информацию. Допустим, Чонгук ему поверил. Поверил в то, что Джин хотел заполучить оружие и остаться с чистыми руками. Допустим, в прошлый раз они уничтожили все данные, но Сиджей смог возобновить производство. Даже если бы Серендипити уничтожил оружие, история может повториться, ведь… Чонгук резко перевёл глаза на Чимина. — Я остался в агентстве под прикрытием, чтобы завершить начатое. Ты правильно всё понял, — Чимин вылил на него правду, словно ушат холодной воды. Он был безжалостен. — Убить Сиджея, — едва слышно произнёс Чон. — На месте моего напарника должен был быть я, всё же очевидно, я и так не жилец, идеальная жертва ради спасения мира, — посмеялся Чимин сожалея, что не принёс себя в жертву в прошлом. — Мы не могли допустить новой войны, биологическое оружие не должно попасть не в те руки. Иначе человечество будет обречено. Конечно, странно слышать о сохранении мира от такого куска дерьма, как я. Но он был лучше, чем я. Мне жаль, что он стал жертвой ради спасения этого прогнившего мира. Мой напарник сказал, что не сможет убить Сиджея, ведь они довольно близки. И мне пришлось взять эту ношу на себя, — голос Серендипити был пропитан сожалением и чувством вины, столь долго отравляющим его душу. — Довольно близки? — Чонгук оторопел на мгновение. Сиджей не из тех, кто заводил дружбу с агентами. — Не может быть… — вдруг все пазлы в голове разом встали на свои места. — Может. Сиджей та ещё гнида, я сперва… — Чонгук резко подскочил со стула, сокращая дистанцию, и схватился за одежду Серендипити. — Имя! — Чонгук начал трясти прикованного Чимина за грудки, доставляя ему ещё больше дискомфорта. — Скажи мне имя напарника! — Что? Зачем? — Чонгук продолжал неистово трясти непонимающего Чимина. — Имя! Скажи его имя! — Чонгук жаждал услышать имя, но в тоже время молил, чтобы это был не он. — Арлекин! Он… Его позывной был Арлекин! — выпалил Чимин, шипя от боли в руках, в которые впились кандалы, разрывая и без того обожженную металлом кожу. — Арлекин! — Чонгук отпустил Чимина, медленно отшатываясь назад. — Позывной моего брата — Арлекин. — Что? — Чимин обескуражено смотрел на Чонгука, лицо которого исказила кривая улыбка. — Как? — Я взял позывной, производный от его, — Чонгука едва держали ноги от потрясения, он попытался схватить спинку стула, но рухнул на пол, хватаясь за голову. Он так долго жаждал узнать правду. Но вот, сейчас она была перед ним, а он мечтал обернуть время вспять, чтобы никогда её не слышать. — Харли… — Серендипити попытался сложить два плюс два. — Арлекин на английском звучит как Харли Квин... — Чимин смотрел на Чонгука, которого ломало от боли, не зная, что сказать и как помочь. — Я не знал, как умер мой брат. Поэтому и пришёл к Сиджею в надежде узнать правду, — Чонгук сжимал волосы, отчаянно пытаясь осознать всё произошедшее. Чимин убил его брата, Сиджей оказался предателем. Как в одночасье все близкие и дорогие ему люди оказались чужими?! Они лгали ему, держали в неведении, пока остриё ножа, всаженного в спину, глубже прорывало мясо до самой кости. — Чонгук, я… — впервые Чимин не знал, что сказать. Любыми своими словами он сделает лишь больнее. Он не хотел оправдываться, ведь прошлого не вернуть. Он не сожалел о сделанном, ведь так было нужно, но и видеть убитого правдой и горем Чонгука было невыносимо. — Я… В комнате погас свет, включилось красное аварийное освещение. На мгновение Чонгук и Чимин замерли в недоумении. Но тут же сработала аварийная сигнализация, и её пронзительный звук оповестил о нападении. — Тревога. — Юнги, — сразу догадался Чонгук, — он пришёл за оружием, — Чон поднялся на ноги. — Такая у вас сделка, да? — Чонгук, постой, — попытался остановить его Серендипити. — Чимин, — он вновь схватил его за ворот и потянул на себя, — богом клянусь, тебе лучше быть здесь, когда я вернусь. В темноте коридоров здания раздавались шаги агентов, которые среагировали на сигнал тревоги, сработавший в хранилище. — Окружить хранилище, стрелять без предупреждения, — все агенты успели вооружиться, но никто не знал, с чем им придётся столкнуться. Спускаясь на лифте на этаж, где располагалось хранилище, Чонгук не заметил следов взлома или борьбы, что сразу насторожило его. — Будьте готовы ко всему, они пришли за оружием, — Чонгук раздавал указания агентам, которые проверяли готовность своего оружия. Звон лифта оповестил их о прибытии, агенты переглянулись и кивнули друг другу. Чонгук покинул лифт первым, держа пистолет в вытянутой руке. Агенты пробирались к хранилищу сквозь дым и темноту, изредка вспыхивал красный свет сигнальной лампы. Они двигались бесшумно и быстро, используя тени как укрытие. Их движения были точны и выверены, а глаза внимательно осматривали каждый угол в поисках опасности. — Граната! — предупредил голос одного из агентов. Появившийся дым затруднял обзор на происходящее впереди. — Рассредоточиться, — Чонгук отступил назад, ожидая готовящейся следом за дымовой шашкой атаки. Но её не последовало. Дым от гранат создавал непроглядную завесу, но они знали каждый поворот и каждую дверь на пути к хранилищу. Внезапно Чон понял, что означает чувство, что терзало его изнутри. — Сукин сын! — Чонгук в ярости ударил кулаком по стене. — Продвигайтесь дальше, держите в курсе, — агент Харли передал приказ и резко повернул назад. Он бежал по коридорам, задыхаясь от напряжения и густого дыма. Чонгук догадался, что сигнализация, сработавшая в хранилище, была лишь уловкой. Дым застилал глаза, мешал видеть происходящее. Чонгук бежал, что было сил, он чувствовал, как сердце бешено колотится в груди, а лёгкие горят от нехватки воздуха. Он не мог его упустить, не мог упустить его снова. — Серендипити, мать твою! — влетев в допросную, он увидел, что она пуста. Обманул, вновь обманул! Чонгук прижался лбом к руке с пистолетом, коря себя за глупость. — Куда ты пошёл Чимин, куда?

***

Чимин сидел перед монитором, его пальцы быстро и уверенно стучали по клавиатуре. Он пытался взломать систему Сиджея. — Он использовал сложные алгоритмы шифрования и защиты данных, мне понадобиться больше времени. — У нас его может не быть, — тревожно произнес запыхавшийся Юнги. — Они скоро поймут, что нас там нет. — А то я не догадался, — каждое движение пальцев отдавалось болью в руках, он слишком долго был скован, мышцы затекли, кожа трещала по швам. — Я в системе, — лёгкая улыбка мелькнула на усталом лице. — Ви, теперь дело за тобой. — Твой спец по кибербезопасности сможет найти уязвимость в системе защиты для взлома и удаления данных? — Юнги неустанно поглядывал на дверь ожидая, что в любую секунду в кабинет вломятся десятки вооружённых людей. — Тут многоуровневая система защиты, которая не позволит так просто получить доступ к данным, — раздаётся голос Ви из телефона. — Мне нужно время. — Работай, — Чимин выдохнул, переводя взгляд на Юнги. Теперь им остаётся только ждать. На мониторе возникла шкала с процентом удалённых данных.

Удаление файлов завершено на 13%.

— Ты знаешь, зачем я здесь, — сурово сказал Мин. — Мои люди там гибнут понапрасну, пока мы тут, — Юнги посмотрел на конечности Чимина, при виде которых хотелось снова отвернутся.— Ты сделал достаточно, проводив меня сюда. Дальше я сам. — Погоди, — Чимин попытался встать с кресла, но ноги подкосились, а тело пронзила боль. Он едва удержал равновесие, благодаря столу, что стоял перед ним, он не рухнул на пол. — Закончи дело, за мной не возвращайся, — Юнги секунду смотрел на отчаянного парня, но они оба понимали, что тот вряд ли выйдет отсюда на своих двоих.

Удаление файлов завершено на 26%.

— Какая неожиданная встреча двух друзей! — дверь незаметно открылась, а на пороге показался Чонгук с наставленным на них пистолетом. — Булочка, я не ждал тебя так скоро, — Чимин поглядывал краем глаза на монитор, на котором шкала удаляемых данных ползла слишком медленно. — Ты ведь сам мне всё рассказал. Тебе нужны данные, — Чонгук медленно приближался к ним, не убирая пальца с курка. — А самый быстрый способ добраться до них — через компьютер Сиджея. Пока Юнги устроил небольшую заварушку у хранилища, куда сразу же сбежались все, ты выбрался из допросной и пришёл сюда. За сигнализацию и светомузыку стоит поблагодарить Ви? — Чонгуку не потребовалось много времени, чтобы сообразить что к чему. — Чонгук… — Заткнись! — прорычал Чон. — Скажи, ты специально свёл меня с ним зная, что я ищу информацию о брате? Как удобно я предоставил ему доступ к нашей системе, якобы для себя, а на деле — помог вам. Я тут подумал, что всё сложилось весьма кстати. Ты был напарником моего брата, а потом стал моим, зная о нашей близости с Сиджеем. Свёл меня с Ви, который по доброте душевной взломал нашу систему и ничего не нашёл. Этот, — Чонгук указал пистолетом на Юнги, — даже с моим соседом спал, чтобы быть ближе ко мне. — Что? Ты гей? — Чимин повернул голову на Юнги. — Ой, да брось делать вид, что ты не в курсе, слишком много совпадений. Давно ли я был пешкой в твоём плане? Чонгук на секунду прикрыл глаза, смаргивая скопившиеся слёзы. Весь его мир рухнул в одночасье. Обида и боль затопили его изнутри. Он вспоминал все те моменты, слова и прикосновения, которые теперь отозвались привкусом лжи на губах. В отражении монитора он тоже видел шкалу, понимая, что времени осталось слишком мало.

Удаление файлов завершено на 41%.

— Чонгук, всё не так, — голос Чимина дрожал, он видел зарождающуюся ненависть в глазах напротив. — Да, я не говорил тебе правду о том, почему я в агентстве, но я не знал, кто твой брат, клянусь. — Человек, который выследил меня в задрипанном отеле ради того, чтобы увидеть, как я дрочу, говорит мне, что не знал, кто мой брат? — злобно прыснул Чон. — За идиота меня не держи! — Он не знал! — неожиданно вмешался Юнги. — Зато я знал. — Какого хрена? — Чимин возмутился, развернув корпус к Мину. — Я узнал тебя сразу, как только увидел на том балконе, — Юнги медленно поднял руку с пистолетом, опуская его на стол, давая понять, что не настроен причинять вред Чонгуку. — Чимин действительно знал твоего брата, но не знал, что вы родственники. Хотя ты очень похож на Чонина. — Откуда ты знаешь Чонина? — Чонгук поглядывал на проценты. У него ещё было время, чтобы отменить операцию по удалению файлов.

Удаление файлов завершено на 54%.

— Позволь? — Юнги указал на телефон. Не получив отрицательного ответа, он потянулся к кнопке. — Хоуп. — Подтвердите свою личность, — раздался мужской голос с металлическим звучанием. — Агент D-2. — Звуковая идентификация пройдена. Здравствуйте, агент D-2. Чонгук не мог поверить своим ушам. Что, чёрт возьми, тут происходит?! — Много лет назад Сиджей и я создали это агентство, мы создали и Хоупа, звукового помощника. Сиджей не смог удалить мои данные, ведь они являлись основой кода для Хоупа. — Ты был агентом Bi Group? — Чонгук всё ещё держал Юнги и Чимина на прицеле, несмотря на сказанное, его рука не дрожала.

Удаление файлов завершено на 67%.

— Ты не задавался вопросом, почему Сиджею так легко было дважды воссоздать биологическое оружие? — брови Мина поползли вверх. — Потому что мы с Джином были первые, кто его создал. — Но ведь… — чем больше информации узнавал Чонгук, тем большая каша была у него в голове. — Я изучал висмут, точнее, монокристаллический иодид висмута — распространённый сцинтилляционный материал, применяемый в ядерной физике. Исследования впечатляли и были весьма многообещающими. Мы даже назвали наше агентство в честь него, грезя о мировом открытии. Bi Group, – с досадой усмехнулся Юнги. — Висмут в периодической системе обозначается как Bi. Мне была интересна лишь научная сторона вопроса, в отличие от Сиджея, стремящегося к деньгам и власти. Наши точки зрения разошлись, как и пути. — И ты просто так ушёл? — Я уничтожил все свои наработки, как я думал, но Сиджею удалось восстановить и закончить исследования. Я не мог позволить миру расплачиваться за мои ошибки. — Но причём тут мой брат? — всё ещё не понимал Чонгук. — В ходе миссии Чимин и Чонин вышли на меня, ведь я пытался остановить Джина, — Чонгук посмотрел на Чимина, он не соврал. Их истории совпадали. — Мы начали работать вместе, а дальше тебе, наверное, уже всё поведал Чимин. — Почему я должен вам верить? — Чонгук метался от Джина к Чимину и обратно, не понимая, чью правду ему следует принять.

Удаление файлов завершено на 73%.

— Зачем нам врать? Зачем проникать в агентство, рискуя своей жизнью? — резонно спросил Юнги, нервно поглядывая то на монитор, то на Чонгука. — Чтобы забрать оружие себе. — Разве ты видишь его у нас? — Чонгук заметил эту деталь сразу, как вошёл. Хоть сигнализация и сработала в хранилище, ни у Юнги, ни у Чимина в руках не было кейса, что был изъят на нефтяной платформе. — Мы могли его забрать ещё на месте. Чонгук пытался найти лазейку, неточность или малейшую несостыковку, чтобы подловить их на лжи, но у него не получалось. Как и говорил Чимин, у Сиджея дважды была возможность уничтожить оружие, но он ею так и не воспользовался. — Чонгук, — раздался голос Чимина, — прошу, поверь, — Чон смотрел на проценты которые таяли на глазах: 95%… 97%… И он опустил пистолет вниз.

100% — Все файлы удалены.

— Мне нужно закончить начатое, — сказал Чимин после недолгого молчания. — На крыше ждёт вертолёт, забирай Чонгука и убирайтесь отсюда, — обратился к Юнги Чимин. — Нет! — резко возразил Чонгук. — Тебе не подобраться к Сиджею. — Ты меня недооцениваешь, булочка, — Чимин собрал все силы и подошёл к Чонгуку, забирая у него пистолет. — Это моя миссия, и я её не провалю. Чонгук прикрыл глаза, даже через перчатку чувствуя прикосновения пальцев. — Ты ведь хочешь быть героем? — озлобился Чон, хватаясь за чужое предплечье. — Героем, который пожертвует собой ради мира! — А ты предпочитаешь быть злодеем? — Чимин не понимал, почему Чонгук останавливает его. Ведь он раскрыл ему душу в ту ночь, выпалил всё как на духу. Неужели он так и не понял, что Чимин уже давным-давно всё решил и пути назад нет. — Да, чёрт возьми, я лучше буду злодеем и пожертвую всем миром ради тебя! — в глазах Чонгука горел огонь ярости непонимания, перекидываемый пламенем мольбы остановиться. — Ты слишком наивен, — Чимин слегка коснулся лбом лба Чонгука, словно прощая его глупость. Чимин сделал шаг вперёд, оставляя за собой прошлое, а в нём Чонгука и мечты на другую жизнь. Ведь в итоге он лишь ошибка бога, и ему тут не место. — Может быть, — резко дёрнул его за руку Чонгук. — Но как мне сказал один грёбанный засранец: бери от жизни всё, и сейчас я хочу тебя! — Чонгук дёрнул его на себя, грубо и озлобленно терзая губы Серендипити. — Сейчас ты засунешь свой язык в жопу и сядешь в вертолёт. А когда я закончу дело своего брата и вернусь домой, ты будешь ждать меня в моей квартире, а твои шмотки будут ровненько висеть на спинке стула. Ты усёк? — в воздухе витала ярость, обида и явное желание уложить его на лопатки прямо на столе. Серендипити колебался. — Понял, — всё же ответил Чимин, нежно коснувшись губ, истерзанных грубым поцелуем, и вложил пистолет обратно в руку Чонгука. Чонгуку не составило труда пройти мимо всех агентов, ведь он не был под подозрением. В клубах красного от светового сигнала дыма раздался лишь один выстрел. Чонгук убивал сотни раз, без эмоций, сожалений и колебаний. Он всегда убивал выстрелом в сердце зная, что после тело будет доставлено родным и близким, которым придется опознавать его. Они будут стоять в холодном помещении морга, утирая слёзы. Врач выкатит тело и последние надежды рассыплются миллиардами осколков. Так было и с ним. Он видел бледное тело брата и отверстие от пули во лбу. Да, Чонгук всегда стрелял в сердце, помня о своём брате. Но сегодня он выстрелил Джину в голову — также в память о своём брате.

***

За окном медленно садилось солнце, окрашивая небо в тёплые оттенки оранжевого и розового. В этот вечер оно было особенно красивым, но Чонгук, возвращаясь домой, не обращал на него внимания. Его мысли были заняты одним — Чимином. Его встретила тишина квартиры. Ушёл. Ни вещей на стуле, ни какого-либо другого признака присутствия Серендипити, хоть бы в виде раскиданной в прихожей обуви, не было. Чонгук прошёл в комнату и сел на диван, глядя в окно. Он вспомнил всю абсурдность их отношений, если таковыми их можно было назвать, на душе стало тепло и больно одновременно. Чимин изменил его и его взгляды на жизнь. Такой противоречивый и непохожий на него. Чонгуку отлично жилось в его герметично закрытой, простерилизованной банке, пока Чимин не начал засыпать в неё песок и кидать камни. Поначалу Чонгуку казалось, что он сейчас задохнётся в песке, которого становится всё больше, но, как оказалось, когда банка заполнилась до половины, Чонгук смог из нее выбраться. Чонгук продолжал неподвижно сидеть, погруженный в свои мысли. Он понимал, что жизнь его продолжится, но уже без Чимина. Закат уже почти догорел, оставив после себя лишь яркие отблески на небе. Последние лучи уходящего дня ласкали его кожу, шум города за окном напоминал о кипящей жизни. Откинувшись назад, Чонгук попытался прислушаться к собственным мыслям. Но с кухни донёсся странный звук. Чимин стоял босиком на его кухне, одетый в худи размера на два больше и слишком свободные штаны. Он о чём-то глубоко задумался, поскольку тоже не заметил вошедшего Чонгука. Взгляд был устремлён в пустоту, на лице застыла терзающая его мысль. Чонгук остановился в дверном проёме, не веря в то, что Чимин здесь. Поза Серендипити весьма позабавила Чонгука: стоя на одной ноге, стопой другой ноги он упирался в свое бедро. В руках у него была кружечка кофе с металлической ложкой, которой он стучал о стенки, размешивая давно растворившийся сахар. — Куда вещи дел? — спросил первое, что пришло в голову, Чонгук. — Стираются в машинке уже второй раз, — отмер Чимин, не сводя взгляда с окна. — Ха, хватило бы и одного, — улыбнулся Чонгук. — В прошлый раз ты постирал их трижды, было бы невежливо с моей стороны постирать всего один раз, — Чимин весьма органично смотрелся в стерильной, идеально убранной кухне Чона. — Почему ты остался? — поинтересовался Чонгук, боясь услышать ответ. — Я не остался, я зашёл на кофе, — громко отхлебнув, Чимин наконец перевёл взгляд на всё ещё стоящего в проходе Чонгука. — Да и ты говорил что-то про язык в моей заднице, и я не мог проигнорировать такое заманчивое предложение. — Я говорил, чтобы ты засунул свой язык в задницу. — Не помню такого, булочка, — Чонгук опустил глаза на пол, вокруг Чимина опять был начерчен белый круг. — От нечисти, помнишь? — На этот раз, надеюсь, из соли? — Чон подошёл ближе к Чимину, склоняясь для необходимого, словно воздух, поцелуя. — Да, — Чимин углубил поцелуй. Это был поцелуй, полный отчаяния и нежности. Поцелуй, который кричал о том, как сильно они необходимы друг другу. Поцелуй, который просил прощения за всё, что было сделано и сказано. Чонгук прикрыл глаза и растворился в Чимине. Он чувствовал мягкость пухлых губ, сладость на языке и неотвратимость падения. Время остановилось, и весь мир перестал существовать. Руки сами потянулись к чужой талии, прижимая ближе к себе. Наконец, оторвавшись от напарника, Чимин взглянул в тёмные глаза напротив. — Опасные дядьки ведь в тачках фасованную соль возят через границу, да? — Чонгук покачал головой, понимая, что Чимина не исправит ничего не свете. — Ты точно болен, — Чонгук во всю улыбался, продолжая оставлять невесомые поцелуи на щеках и скулах, — я найду врача, который выдал тебе справку о том, что ты психически здоров, и переломаю ему руки. — Не понимаю, о чём ты, — Чонгук подхватил его под ягодицы, усаживая на столешницу. — Будешь опять травить тупые подкаты? — Чонгук выцеловывал каждый сантиметр шеи, властно фиксируя разведённые ноги Чимина, чтобы он ими его не обхватил. — Кто? Я? — Чимин мелко подрагивал всем телом, когда Чонгук потянул замок худи вниз, оголяя грудь и живот. Нежные губы оставляли за собой прохладу на коже. Язык прошёлся по шее, ключицам и вдоль шрама поперёк грудной клетки, останавливаясь лишь для того, чтобы облизнуть штангу на правом соске. — Агх, — вырвалось что-то едва внятное, когда Чонгук втянул в себя напряжённый сосок. — Чон Чонгук, мне нужен пластырь. — Ты ранен? — Чонгук тут же прекратил томительную пытку и забегал глазами по телу в поисках ранений. — Я-я колени разбил, падая к твоим ногам, — всё же не удержался. Чонгук прижался лбом к оголённой груди, прикрывая глаза. — Знаешь, чего я хочу? — спросил Чонгук, щекоча горячим дыханием кожу. — Медленно растягивать меня, пока моя дырочка не будет готова жадно принимать твой член всю ночь напролёт? — Чонгук поднял глаза на Чимина, пытаясь найти в них ответ на незаданный вопрос. — Спать, — устало произнёс Чон. — Боже! — Чимин схватился за его волосы притянув для грубого и страстного поцелуя. — Я тоже очень хочу спать. Мне кажется, я даже спал стоя, пока ты не пришёл. Можно мы, пожалуйста, не будем трахаться, а просто пойдём спать? После долгого дня они заснули, стоило головам едва коснутся подушки. Чонгук проспал более суток, не слыша и не замечая ничего вокруг. 17:51, солнце садилось над Сиэтлом. Медленно и лениво желтое пятно опускалось за линию горизонта. Сегодня был один из немногих дней, когда над городом не было влажной завесы из-за частых дождей. Минуя безликие стеклянные высотки большого города, в комнату пробивались солнечные лучи. Крепко дремлющий Чонгук неохотно морщился, ощущая пустоту на кровати… Чимин ушёл.