Antiromantic

Чимин проснулся от толчка в бок, который отозвался болью во всем теле. Каждая косточка и мышца в его организме кричала что-то на венгерском и благим матом. — Тронь меня ещё раз, и сильно об этом пожалеешь, — вчерашнее сотрясение тоже давало о себе знать, и Серендипити едва ли сейчас мог оторвать голову от подушки. — Имей совесть, засранец, ты втрахивал меня в кровать всю ночь, дай поспать, — и хоть Чимин сам просил быть с ним грубым и неутомимым, сейчас тело ломило не только от заплыва в несколько километров, но и из-за вчерашней горячей ночи. Серендипити попытался перевернуться на бок, но по пояснице пробежала волна тягучей боли. Воспоминания о том, как он прогибался под размашистые толчки Чонгука, всплывали в сознании флешбеками. Уголки губ приподнялись в легкой улыбке. Незамедлительно прилетел ещё один пинок. — Я же просил, — реакция наёмника не заставила себя ждать. Чимин мгновенно перехватил лодыжку Чонгука, стиснув пальцы. Напарник стоял у кровати со слишком серьёзным выражением лица — даже для утра после нелёгкой миссии. На Чонгука была наспех одетая одежда, что едва ли налазила на него. Жестом руки он попросил о молчании. Разум Серендипити тут же взбодрился и включил боевой режим. Переместив взгляд на мониторы, Чимин заметил группу захвата, поднимающуюся по лестнице — Что, если ты меня разбудишь, ноги тебе переломаю, хоть они мне и нравятся, — Серендипити продолжил свой монолог, не зная, прослушивают их или нет, но решив, что лучше продолжать изображать неведение. Чонгук повращал пальцем, прося продолжить говорить. — Булочка моя, если тебе вчера было мало, мог бы просто попросить, и мы бы продолжили, — Харли кинул куртку Чимину, который уже натянул на себя штаны и впрыгнул в ботинки. Следующим в него полетел пистолет с глушителем. — Ты хочешь быть сверху или снизу? Они разошлись по обе стороны от арки, которая вела в комнату, готовясь встретить непрошеных гостей. — Хотя зачем я спрашиваю, твой член нельзя оставлять без дела, — Чон показал примерное количество людей и так же жестами поделился планами атаки. — Только будь со мной нежнее, у меня после твоего члена задница болеть ещё неделю будет. Чонгук вопросительно посмотрел на Серендипити, который не сильно-таки фильтровал свою речь. Напарник развёл руками в стороны, как бы отвечая: «Ну что, это ведь правда». — Ну, ладно, не неделю, пару дней точно, не такой уж он и большой, — попытался исправиться Чимин, за что получил очередной испепеляющий взгляд. Они ещё вчера отработали план отхода на случай, если их накроют: через балкон уйти в соседние квартиры и сигануть на пожарную лестницу с другой стороны дома, где их ждёт припрятанный транспорт. — Но главное не размер, а как ты им пользуешься, — Чонгук вновь посмотрел на напарника, качая головой. Что бы дальше ни сказал Чимин, все становилось только хуже. Чонгук словил себя на мысли, что только с Серендипити он мог оказаться в подобной ситуации. Играя в немые гляделки, они одновременно кивнули друг другу, когда раздался едва уловимый звук открывающейся входной двери. — А пользуешься ты своим членом как дьявол. Тебе я продал бы душу за регулярный трах, — Чонгук старался не сосредотачиваться на похабщине, что вылетала изо рта напарника. Он прикинул в голове, сколько секунд понадобится группе захвата, чтобы пересечь коридор. Люди в чёрной военной форме рассредоточились по квартире, пробираясь в комнату со стороны кухни, ванной и коридора. Одного Чонгук беззвучно обезвредил в коридоре, аккуратно уложив его на пол. Двоих Серендипити вырубил ударом в затылок между кухней и ванной, вспомнив вдруг кадры какого-то шпионского боевика. Благо они оба были опытными агентами и знали, как выйти сухими из воды. Чимин мастерки использовал любые подручные средства для обороны. — Иди к папочке, — Чимин оказался один на один с мужчиной в маске, после того как ногой выбил у него из рук пистолет. Они кружили вокруг друг друга, оценивая свои шансы на победу. Незнакомец сделал первый выпад, но Чимин уклонился от его удара и нанес ответный ногой в живот. Нападавший согнулся от боли, но быстро восстановился и провёл серию ударов руками. Серендипити продолжал блокировать его удары и попытался сделать захват, но мужчина вырвался и ударил его в лицо. — А это ты зря, — от удара Чимин упал на пол, но тут же вскочил на ноги и ударил противника в ногу. Тот тут же потерял равновесие и упал на колени. В этот момент Серендипити достал из кармана небольшой нож и всадил его в бедро мужчины. По приглушённым звукам Чимин слышал, что Харли тоже вырубил несколько человек. Никто из них не хотел стрелять и выдавать свое местоположение, поэтому приходилось действовать по старинке – в рукопашную. Но у группы захвата были другие планы: они открыли огонь первыми. — Долго на полу не лежи, простудишься, — услышав выстрел со стороны напарника, Чимин тут же рванул в его сторону. — Прикрой меня, — в сумбуре схватки и полумраке комнат Чимин не заметил, как Чон вышиб ногой окно. Они вывалились через него и дали дёру через балкон по системе технических помещений, расположенных между этажами здания. Они отстреливались и едва успевали уворачиваться от встречных пуль. — Кажется, они вызвали подкрепление, — Чонгук успевал что-то говорить, пока они со скоростью света летели по лестницам сквозь этажи. — Кто они, чёрт возьми? — Мало ли кто был на том приёме, который ты закончил раньше времени, — Чонгук рукой пригвоздил Серендипити к стене на лестничном пролёте как раз в то время, когда Чимин закатил глаза. Он указал головой на лестницу под ними, по которой явно бежали еще люди. — Через этаж, — они воспользовались дверью, ведущей на четвертый этаж, чтобы пересечь дом. С другой стороны здания их ждал транспорт для отхода, который должен был подготовить Чимин. — Серьёзно? Байк? — Чонгук недовольно покачал головой. Как они вдвоем должны уйти от погони на мотоцикле? Да, Серендипити весьма опытный байкер, но доверить ему свою задницу? — Садись за руль, принцесса, карета подана, — Чимин уступил место водителя Чонгуку, сам же вместо того, чтобы сесть позади, уместился на его ляжках лицом к нему. — Ты ебнулся? Мы разобьёмся, — запротестовал Чон. Он, конечно, видел дорогу из-за Чимина, но поза была весьма опасна. По сути, Серендипити было не за что держаться. Он упёрся ногами в заднюю часть байка, а спиной лёг на переднюю. Всё, что отделяло его от рандеву с асфальтом, — руки Чонгука по бокам от него, которыми тот держался за руль. — Зефирка, нет времени на споры, гони, — Чимин дважды выстрелил, завидев людей, выскочивших из здания. Чонгук дал по газам, понимая, зачем напарник сел именно таким образом. Доверить свою задницу он ему не мог, но вот прикрывать спину — несомненно. Харли мчался по оживлённым улицам, лавируя между машинами и перестраиваясь из ряда в ряд. Несколько машин не отставали от них, несмотря на стрельбу Чимина. Чон умело уходил от погони, используя все свои навыки вождения, но вдруг одна из преследующих машин вырвалась вперёд и перегородила дорогу. Харли пришлось резко притормозить, мотоцикл занесло, а Серендипити едва не упал. Когда из машины открылся встречный огонь, Чон едва успел укрыться за соседним автомобилем, вовремя нажав на газ. — Мать твою, — погоня продолжалась, и напарники осознавали, что им просто необходимо оторваться от преследователей. Байк снова мчал вперёд, пытаясь выехать из города. — Направо, скорее, — прокричал Чимин, продолжая стрелять по колесам машин позади. Внезапно Харли заметил узкий переулок и решил свернуть, ведь машинам там попросту не проехать. Погоня последовала за ними, но в переулке было тесно, и они потеряли преимущество в преследовании. Пули отскакивали от кирпичных стен, выжигая искры. Напарники использовали эту возможность, чтобы увеличить расстояние между собой и преследователями. Наконец, выехав из переулка и оказавшись на открытой дороге, они заметили, что сбросили хвост. — Кажется, оторвались, — Чимин расслабленно откинулся назад, прикрывая глаза. Ветер развевал не до конца застёгнутую куртку, из-под которой виднелся шрам во всю грудь. Пряди волос небрежно колыхались, сердце бешено колотилось, а адреналин стучал в висках. — Ты ранен? — Чонгук показал головой на рукав, промокший от крови. Видимо, одна из пролетающих пуль зацепила его плечо. — Шрамы украшают мужчину, — Серендипити даже не посмотрел на свою руку. — Теперь ты хочешь меня ещё больше? — Заткнись уже, — Чонгука злило, что в очередной раз Чимину было наплевать на свои ранения, но, в тоже время, он почувствовал облегчение от того, что им удалось уйти без потерь. Впереди виднелся мост. — Я бы пожрал, — обыденно кинул фразу Чимин.

***

Связавшись по дороге с Хоупом, Чонгук был вынужден сразу направиться в здание Bi Group. Парни знали, что грядёт серьёзный разбор их миссии, которая пошла совершенно не по плану, а облава на штаб-квартиру совсем не улучшала ситуацию. По прибытии в агентство Чимина сразу же отправили в медчасть на обследование. Добровольно идти он упорно не хотел, поэтому для медперсонала не обошлось без потерь. — Ты уверен, что нормально себя чувствуешь? — спросил Чона Сиджей, зайдя в кабинет. — Да, всё нормально, — сидя перед ним, Чонгук всегда чувствовал себя нашкодившим школьником в кабинете директора, только ставки были выше и опаснее. — Хорошо. У Серендипити сотрясение и пару трещин в рёбрах. Он должен был испытывать сильную боль, неужели ты не замечал? Услышав о результатах осмотра, Чонгук ощутил укол совести. Действительно, как же он мог не заметить, что его напарнику больно? Чимин всегда трындел без умолку и вел себя порой странно, возможно, это и было формой его защиты. Мало кто хочет показывать свои слабости. — Я не знаю. После эвакуации нас осматривали в вертолёте, но Серендипити отмахнулся и сказал, что у него слегка кружится голова, но это и не удивительно. Мы проплыли много миль, нехватка кислорода и всё такое. Я сам едва ноги волочил, — только сейчас Чон понял, почему Чимин отказался садиться за руль мотоцикла. Если у него сотрясение, то картинка в глазах, скорее всего, двоилась. — Чёртов Серендипити, вечно пренебрегает мерами безопасности и собственным здоровьем, — Сиджей раздражённо откинулся на спинку стула. — Я отправил его на принудительный больничный и домашний арест. — Он будет против, — хоть Чонгук и был согласен с Джином, но он прекрасно знал характер Чимина, который ни за что не согласится на принудительное заточение. — А я не спрашивал его мнения! — чересчур эмоционально ответил Джин. — Он может либо остаться на обследование, либо катиться к чертям из агентства. — Воу, полегче, — Чонгук давно знал Сиджея, но, кажется, впервые он видел его в столь разъярённом состоянии. — Похоже, ты не в духе? — Не в духе? — Джин поднялся с кресла, тон его голоса изменился на нетерпимый и возмущённый. — Миссия, которую готовило половина агентства, чуть не провалилась с треском, поставив под вопрос безопасность мира из-за биологического оружия. Нам пришлось эвакуировать полуживых агентов чуть ли не из открытого моря. Нашу засекреченную штаб-квартиру накрыли неизвестные, следов которых мы так и не обнаружили. А Серендипити отказывается полежать дома в пижамке пару дней! Да, пожалуй, я не в духе! — Джин обессиленно сел в кресло, расслабляя галстук. — Давай ещё раз, что произошло на миссии? — Ты же читал мой отчёт, — удивился Чонгук. Неужели их подправленная версия не устроила Сиджея? — Хочу услышать от первоисточника, — Джин постукивал пальцем по краю стола — а делал он так, когда ему что-то не нравилось. — Всё шло по плану, мы совершили покупку и уже собирались уходить, но началась стрельба, — пока они скрывались в штаб-квартире, было принято совместное решение не менять хронологию случившегося, а изменить лишь детали. — Кто начал стрельбу? — Джин внимательно смотрел на Чонгука, словно ставя под сомнение каждое его слово. — Мы не видели, кабинки были с затемнённым стеклом для приватности покупателей, — Чонгук не мог признаться, что у Чимина случился приступ безумия на фоне психологической травмы. Он решил упустить столь важную деталь. — Что было дальше? — Сиджей не сводил с него пристального взгляда. — Серендипити и я выскочили из нашей кабинки и направились на палубу, чтобы покинуть судно, согласно запасному плану, — удивительно, что они смылись почти незамеченными, службу сослужила их подготовка: они среагировали быстрее остальных. — Вас кто-нибудь видел? Чонгук не мог сказать и того, что на палубе того самого лайнера он видел парня своего соседа, который каким-то образом связан с преступным миром. С этой проблемой он разберётся позже. — Даже если и так, думаю, вряд ли кто-то в той суматохе заботился о запоминании лиц людей вокруг. Все пытались спасти свою задницу, в том числе и мы, — да, на его памяти хуже миссии среди тех, которые ему поручали, у него еще не было. Как они унесли свои задницы в целости, непонятно. — Выбравшись на палубу, мы сиганули в воду и добрались до маяка вплавь. — Дальше можешь не продолжать, — Джин кивнул, но взгляд его всё так же оставался настороженным. — Как думаешь, кто вас мог накрыть? — Понятия не имею, вряд ли это кто-то из присутствующих на лайнере. Им, откровенно, было не до нас. — Ладно, оставим расследование разведгруппе и аналитикам, — тяжело выдохнул Джин. — В ближайшее время и ты, и Серендипити не должны светиться. Заляг на дно рутинной жизни, постарайся не выходить лишний раз из дома. — Думаешь, мы могли быть скомпрометированы? — теперь напрягся и Чонгук. — Я не знаю, пока мы всё не выясним, лучше лишний раз не рисковать. Держи коммуникатор при себе, чтобы мы в любой момент могли тебя отследить, если что. Чонгук знал, что сейчас Сиджей говорит не как его руководитель, а, скорее, как близкий друг, который долгое время заботился о нём и его брате. — Конечно, дом и работа. Никуда больше. С Чонгуком всё было куда проще, он исполнительный, соблюдает правила. В отличие от его напарника, которого разве что приковать цепями к кровати. Сложность заключалась еще и в том, что по правилам агентства им нельзя общаться в реальной жизни. Они так и не обсудили то, что между ними произошло. Чонгук поднялся с кресла, направляясь к выходу с ещё более тяжким грузом на плечах. — Чонгук, есть ещё кое-что, — окликнул его Сиджей. — Мы засекли утечку засекреченных документов из архива. — Я думал, систему невозможно взломать, — так и было, Чонгук как только не пытался достать нужные ему документы, пока не подключился Ви. — Архив был взломан не извне, а изнутри, — серьёзным голосом сказал Сиджей, почти прямым текстом говоря, что взлом совершил кто-то из своих. — К чему ты клонишь? — Чонгук продолжал ломать комедию, хотя они оба понимали, чьих это рук дело. — Я не знаю, как тебе удалось, и пока я не могу доказать, что это был ты, — Джин поднялся на ноги, облокотившись руками о стол. — Но я предупреждаю тебя в последний раз, не лезь не в своё дело. — Не в своё дело? С каких пор смерть моего брата стала не моим делом? — Чонгук и в агентство-то пришёл для того, чтобы узнать правду о смерти брата. — Тебе надо отпустить это и жить дальше, пойми же… — в который раз Чон слышал этот разочарованный тон. — Смириться и жить дальше? — Чонгук чувствовал, что внутри начинает разгораться пламя. — Шутишь, что ли? Я не успокоюсь, пока не докопаюсь до правды. — Чонгук, мать твою, я просил тебя сотню раз! Больше не буду, я последний раз тебя предупреждаю — не лезь. Чонин умер! Его уже не вернуть, отпусти! Подумай о матери, она потеряла слишком много… — Пошёл ты! — Чонгук вскочил с места столь яростно и неожиданно, что стул, на котором он сидел, отлетел назад. — Не смей говорить о моей матери. Смерть её сына на твоих руках! — Чонгук! Чонгук! Чонгук вылетел из кабинета Джина, опять слетев с катушек. Дверь туалета распахнулась, ударившись о стену от сильного толчка. Его вновь трясло, он не мог контролировать ни себя, ни своё тело. Скатившись по стене на пол, Чонгук тяжело выдыхал, смотря в пол между коленями. Он непроизвольно начал перебирать фаланги, пересчитывая пальцы на обеих руках. Чёрт! За последнее время, находясь в постоянном стрессе рядом с Чимином, он и позабыл о своих приступах. Ему просто было некогда, сознание было поглощено напарником, который мог выкинуть что угодно и когда угодно. Но вот он опять сидит на полу уборной, пытаясь вернуть себя в нормальное состояние. Как же он жалок. Чон стёр с лица испарину, выступившую от напряжения и нарастающей паники. В штанах провибрировал сигнал входящего сообщения. От кого: Краш всей моей жизни Ватрушечка моя из бездрожжевого теста, мне уныло без твоего члена. Пришли мне пару фоток, чтобы я подрочил перед сном. — Твою налево, Серендипити, — усмехнулся Чонгук, глядя в телефон. Когда этот засранец успел добавить себя в его контакты? «Краш всей моей жизни».

***

Последующие несколько дней Чонгук действительно старался не светиться и не выходить из дома. Всё бы ничего, только вот мысли о Чимине вихрем кружились в голове. Чонгук переступил через себя, открылся человеку, который был его полной противоположностью. В суматохе происходящего и в условиях последующей изоляции они не имели возможности поговорить, лишь переписывались. Ну, как переписывались? Чимин слал пачками похабные сообщения, которые Чонгук сначала игнорировал, не желая читать вырезки из фанфиков, рожденных в больном воображении Серендипити. Чимин же решил выбрать другую тактику, он стал слать фотографии, зная, что Чонгук не сможет не открыть их. Навязчивые мысли в его голове и любопытство пересилят его упертость и принципы. Сегодня он выбрался в студию, чтобы немного проветрить мозги и погрузиться в любимую работу. — Вот мы и закончили, — Чонгук взял в руки салфетку и аккуратно стёр излишки краски с кожи клиента. Он внимательно осмотрел свою работу, чтобы убедиться, что всё выглядит именно так, как он задумал. — Ваа, спасибо большое. Лучше и быть не может, — восторженно воскликнула девушка, после того как Чонгук наклеил заживляющую плёнку. — Ваш красавчик администратор ещё здесь? — Нет, у него сегодня выступление, так что я отпустил его раньше. Давно Чонгук не закрывал студию самостоятельно и не отбивался от назойливого внимания клиентов. Наконец, спровадив девушку, всячески избегая её прикосновений и попыток обнять в благодарность, он смог спокойно вздохнуть. Чонгук приступил к любимой части своей работы — уборке инструментов. Он бережно сложил иглы в специальную ёмкость для стерилизации, а затем протёр их дезинфицирующим раствором. Наведение порядка позволяло ему расслабиться и погрузиться в умиротворяющую атмосферу. Где всё на своих местах, всё правильно и ничего не может пойти не так. Отвлёкся он только на вибрацию телефона. — Какого чёрта ты мне звонишь? — Зефирка, ты не отвечаешь на мои сообщения, я тоскую. — Ну, да, конечно, — фыркнул Чон, продолжая убирать использованные ватные диски и салфетки в мусорный мешок. — А сейчас было больно, — в наигранно-обиженной манере ответил Серендипити. — Какая жалость, — Чон протёр рабочее место влажной тряпкой, чтобы убрать остатки чернил. — Я чего звоню-то, у тебя не найдётся случаем лейкопластыря для ран или типа того? — Чимин, что случилось? — Чонгук замер в ожидании ответа. — Я просто колени в кровь разбил, падая к твоим ногам, а ты мне даже на сообщения не отвечаешь. — Да чтоб тебя, — этот невыносимый человек хоть иногда может быть серьёзен? — Что за шум, ты что, на улице? — Это фен. Я делаю гейскую укладку на лобке. — Я слышу звуки проезжающих машин, — недовольно закатил глаза Чон. — Я засыпаю под новое АСМР, называется «городские джунгли». — Чимин, — обречённо выдохнул Харли, прекратив уборку. — Чонгук. Это начало какой-то ролевухи? — Ты можешь хоть иногда быть серьёзным? — Чонгук выключил свет в мастерской и закрыл дверь. — Всегда, когда дело касается секса, политики и Райана Рейнольдса. — Зачем ты вышел? — Чон прошел в холл и присел за стойку администратора, чтобы продолжить разговор. — У меня закончилась выпивка. — Тебе нельзя пить, — Чонгук непроизвольно хлопнул себя по лбу, осуждающе качая головой. — Ну ма-а-ам, я только пивка. — А если в агентстве спалят, что ты вышел из дома? — тогда Серендипити не отделается простым домашним арестом. — Я оставил коммуникатор дома. Всё путём. — Так зачем ты звонишь? — Чонгук игрался с ключами от студии, брякая ими по столу. — Мне надоело дрочить на фотки, решил устроить секс по телефону. — Я вешаю трубку. — Ладно-ладно, видимо, длительное воздержание сказывается на чувстве юмора. — Чимин, — недовольно произнес Чон. — Чонгук. Ролевушка всё же будет? — Зачем ты звонишь? — хотя Чонгук уже минут пять как улыбался, слыша голос напарника, он всё же продолжал терзать его, чтобы услышать причину. — Может, я скучал по тебе. — Может? — Чонгук решил ответить в стиле Серендипити. — Ну, я так прикинул в голове, вполне себе вероятно, — на обоих концах связи повисла неловкая тишина. — Да ладно, просто Airpods дома забыл, скучно идти — Я так и подумал. Тебе не приходило в голову… — речь Чонгука была прервана странным звуком, напоминающим падение. — Чимин? Ты меня слышишь? Чимин? — ответа не последовало.

***

Свет медленно прогонял тьму, оставляя размытые пятна. Чимин чувствовал, как сознание нехотя возвращается к нему, а вместе с ним и ощущение реальности. В висках набатом била дикая боль, волнами расходясь по телу. Мысли путались, в голове царил туман. Он пытался сосредоточиться, но получилось с трудом. Голова раскалывалась, последнее, что он помнил — удар по затылку и кромешную темноту. Тело ослабло, его мутило, а конечности не откликались. Постепенно память возвращалась к нему, сумбурно и отрывочно. Он сидел на чём-то жёстком, возможно, стуле. Вокруг была полутьма и стоял затхлый запах вперемешку с дорогим табаком. Руки и ноги затекли от долгого пребывания в одном и том же положении. Чимин находился в каком-то складском помещении, но он не мог понять, где именно. Старое здание с обшарпанными стенами и разбитыми окнами. Редкие лучи света пробивались сквозь грязные окна на крыше. Никакого шума проезжающих машин, а это значит, что они за чертой города. — Где я? — пробормотал Чимин, пытаясь сфокусировать взгляд на размытом пятне перед ним. — А вот и наша спящая красавица проснулась, — голос был ему не знаком, хотя лицо он где-то видел. Скорее, не лицо, а весь образ целиком. Вычурный дорогой костюм, сигара в руках и наглая улыбка. — Кто ты? — Чимин усердно старался держать голову, но она то и дело бессильно падала вниз. Серендипити понимал по своему состоянию, что не просто упал в обморок. Он чувствовал странно-непривычное ощущение в теле, не поддающееся объяснению. Что они с ним сделали? — Хуёво тебе, судя по виду? — Мужчина грубо стиснул пальцами подбородок, приподнимая голову Серендипити. Он рассматривал его, словно тушу для покупки. — Хуёво тебе, судя по виду, — сказал Чимин с присущей ему улыбочкой типа «вертел я твоё мнение на своём выбритом хую». — Ты с фестиваля безвкусно одетых двойников для трансвеститов сбежал? — Ха, — мужчина шмыгнул носом и поправил ремень на поясе. Слова Чимина его задели, но он усердно старался не подавать виду. — А ты мне по-прежнему нравишься. Симпатичное личико, — мужчина вновь поднял голову Серендипити, на этот раз больно оттягивая волосы назад, чтобы тот смотрел прямо ему в глаза. — Фигурка что надо, вот только есть один минус, — мужчина выдохнул дым в лицо Чимина и замахнулся рукой, ударяя тыльной стороной ладони наотмашь по щеке. Звук удара эхом разлетелся по пустому помещению. — Пиздишь много, — голова обессиленно повисла, по инерции повернувшись в сторону от удара. — Кха, — непроизвольно издал стон Серендипити. Рот наполнился неприятным привкусом крови. Чимину потребовалось с пол минуты, чтобы прийти в себя и вновь сфокусировать взгляд. — Заюш, минусы только в математике, остальное твои комплексы, — Чимин надломлено рассмеялся, запрокидывая голову назад. — А с тобой весело, — мужчина подтащил стул, присаживаясь рядом с Серендипити. — Обоссаться со смеху можно, от тебя поэтому так несёт? — мужчина рассмеялся и вновь ударил Чимина, заставляя того стонать. — Мы можем продолжать наш милый диалог до бесконечности, но у меня есть другие планы на твой рот, — он делал затяжки одну за другой, выпуская клубы дыма вверх. — Без проблем, ток давай по чесноку — меняться. Сначала ты меня пиздишь, потом я тебя, — Серендипити напрягал память, чтобы все-таки вспомнить, где видел типа, сидящего перед ним, но сотрясение и несколько ударов по голове не шли на пользу дела. — Почему я тебя знаю? — С памятью, я погляжу, у тебя совсем плохо, — Чимин всё это время пытался заставить свой мозг работать, собрать кусочки паззла, но детали всё время ускользали от него. — Да, есть накладочки, не буду отрицать. Так кто ты и какого хрена тебе от меня надо? — этот яркий костюм из прошлых десятилетий и похабная манера вести себя казались очень знакомыми. — Как думаешь, какой раз ты теряешь сознание? — скривил улыбку мужчина. — Ааа, так вот почему башка так болит, а во рту как будто нассано, — Чимин откинул голову назад, вглядываясь в лицо перед ним. Он предполагал, что находится тут не первый час, судя по состоянию тела и разума. — На этот раз, пожалуй, начнём по-другому, — мужчина подозвал кого-то из своих людей. — Расскажу тебе интересную историю, пока ты приходишь в себя. Как-то раз ко мне в бар пожаловал незнакомец. Таких красивых людей я ещё не видел. Его лицо было подобно произведению искусства. Каждая черта идеально сбалансирована, создавая гармонию и красоту. Особенно выделялись его пухлые губы, которые казались воплощением чувственности и нежности. Они словно созданы для того, чтобы принимать чужой член, — мужчина с наслаждением рассказывал, смакуя каждое слово. — Я не могу забыть его лицо. Лицо мужчины, который знал, как наслаждаться жизнью и дарить наслаждение. С первых же минут мой хрен налился кровью, а желание засадить ему в рот не покидало меня. — Дай угадаю, он тебе не дал, и ты расстроился? — посмеялся Чимин, понимая, что речь идёт о нём. — Хуже, — мужчина подошёл к нему ближе, грубо гладя по волосам. — Я смотрел, как другой трахает этот рот, возбуждаясь до предела, — большой палец оттянул нижнюю губу Чимина. — Незнакомец отнял у меня покой и сон, — Серендипити почувствовал чужие руки на плечах, — ведь он ускользнул от меня, как и оружие, которое предназначалось мне. — Ааа, так вот оно что, — Чимин наконец сложил картинку. Перед ним стоял Ли Хон — владелец сети стриптиз-баров, у которого они с Чонгуком позаимствовали приглашение на торги. — Что ж, моих извинений за неудобства хватит? Или лучше в письменном виде? — Конечно, малыш, — Ли Хон продолжал гладить Чимина по голове. — Я приму любые твои извинения. Устные, письменные, анальные. Сразу после того, как ты скажешь мне, где будет проходить продажа. — Не очень понимаю, о чём ты, — не успел Серендипити договорить, как чужие пальцы обхватили его шею, перекрывая доступ кислороду. — Чувствуешь? — шептал Ли, наблюдая за тем, как Чимин задыхается в его руках. — Кислорода не хватает, сердцебиение учащается, твои конечности отчаянно бьются в судорогах, пытаясь ухватиться за жизнь. Я не вижу страха или паники в твоих глазах, но мы это исправим. — Кха-кха, — Серендипити жадно хватал воздух ртом, когда Ли Хо ослабил хватку. — Не заставляй меня возбуждаться раньше времени, просто ответь на вопрос, — Ли кружил вокруг Чимина, как коршун над добычей, касаясь тут и там, чтобы показать, что он полностью в его власти. — Как ты мог заметить, у меня с памятью немного не лады, — Чимин поочерёдно пытался напрячь пальцы на руках, но они его не слушались. Попытки освободиться проваливались, даже не начавшись. — Слушай, мужик, давай встретимся в другой раз и всё обсудим в иной обстановке. Я даже подумаю о свидании. — Не волнуйся, я помогу тебе вспомнить, — мужчина вновь стиснул пальцы вокруг горла агента. Серендипити опять начал терять связь с реальностью, оказываясь на грани сознания. — Кха, — закашлялся Чимин, когда наконец смог сделать вдох полной грудью. — А теперь ты будешь хорошим мальчиком и вспомнишь, где будет проходить продажа оружия? — Аааа, — скорее прохрипел, нежели сказал Чимин, — ты про это. Так я помню, мне два раза повторять не надо, мне и с первого похуй, — пытки не пугали Серендипити, они всё это проходили во время подготовки. Да и жизнью он не слишком дорожил. Но даже во время удушья он сохранял спокойствие, пытаясь найти выход из ситуации. Но его тело было не в лучшем состоянии. — Что ж, тогда приступим к главному блюду сегодняшнего дня, — Ли Хон поманил пальцем своего человека, незаметно появившегося в помещении. — Знаешь, что это? — из кожаного футляра он достал небольшой бутылёк и шприц. — Надеюсь, что-то спиртное, а то вечеринка тухлая, — Чимин едва мог оставаться в сознании, но продолжал острить. — Ооо, тебе понравится, я уверен, — Ли Хон выпустил воздух из шприца и всадил его в шею Чимина. — Что ты мне вколол, ублюдок? — Чимин дёрнулся, но Ли крепко ухватился за волосы, удерживая его на месте. — Так, по мелочи, — мужчина небрежно выкинул шприц, который покатился по полу с характерным звуком. — Немного экстази, кое-какие психостимуляторы, чтобы откинуть стеснение. На чёрном рынке его называют «наркотиком любви». И теперь ты покорно откроешь свой ротик, и мы наверстаем упущенное время. Серендипити почувствовал мощный выброс адреналина, сердце застучало как бешенное, а картинка происходящего, наоборот, застыла. Неописуемое счастье и чувство эйфории нахлынули волной. Боль на время отступила, а на смену ей пришло сильное возбуждение. — Ты уже чувствуешь, как нарастает желание? Всё тело горит, а в штанах становится тесно? — Ли Хон расстегнул ширинку своих брюк, доставая ещё не до конца вставший член. — Какие чудные у тебя глаза, раньше не замечал их красоты, — одной рукой мужчина удерживал голову Чимина, глядя в расширенные зрачки. Другой же медленно надрачивал член, который становился всё твёрже. — Попробуй… засунуть свой вялый хрен… мне в рот и увидишь… что будет, — Чимин говорил с отдышкой, словно после долгого бега. — Ты прав, слишком опасно, ты у нас та ещё штучка, — Ли Хон крепче сжал волосы на его затылке, оттягивая голову назад. — Зайдём с другого хода, — от сильного удара в грудь Чимин упал на спину вместе со стулом. — Да вы издеваетесь, — Чимин залился громким смехом, напоминающим истерический припадок. Его взору открылась крыша, которую раньше он не видел со своего положения. — Только не на лицо… — Не бойся, малыш, я обкончаю тебя всего… — не успел Ли Хон договорить, как рядом со стулом упала дымовая шашка. — Мазила, — Чимин зажмурил глаза, чтобы едкий дым не повредил слизистую. Происходящее дальше он не видел, лишь слышал выстрелы и шум. Кто стрелял и в кого, едва ли можно было разобрать в задымлённом помещении. Из-за наркотика время тянулось бесконечно долго, но, наконец, Серендипити почувствовал, как чьи-то руки тянут его вперёд. — От мазилы слышу, — как же Серендипити был рад видеть это хмурое, недовольное лицо. — Булочка моя, — простонал Чимин, расплываясь в улыбке, — ты всё же согласился на свидание. А я даже свои гейские волосы не уложил. Ты по мне соскучился, да? — Ты не ранен? — Чонгук поспешно разрезал верёвки с рук и ног напарника, игнорируя вопрос. Кажется, он справляется о здоровье напарника второй раз за неделю. — Только в сердце. Не говори, что ты пришёл за мной лишь из-за работы и совсем не скучал, — Чимин скривился от боли, когда Харли освободил его затёкшие руки. — Идти можешь? — Чонгук попытался придержать Серендипити, чтобы он смог встать, но тот едва ли держался на ногах. — Сколько прошло времени? — Чимин безвольно повис, закинутый на плечо напарника, что поспешил к выходу. — С последнего выхода на связь — почти трое суток. — И ты по мне не соскучился, бесчувственная ты скотина, — Чонгук выбрался со склада, переступая через тела пособников Ли Хона. — Заткнись, будь добр, — Харли аккуратно придерживал рукой Чимина, чтобы тот не упал. Чонгук обезвредил почти всех людей на складе, но всё же кто-то мог остаться. Дёрнув ручку двери одной из стоящих у склада машин, Харли бережно усадил Чимина на сиденье. — Значит, меня тут пытали, почти что убивали, а ты не скучал? Смс-ки хоть писал? — Чимин болтал без умолку, заставляя мозг работать и оставаться в сознании. — Я же просил заткнуться, — Чонгук лишь на долю секунды прикоснулся лбом ко лбу Чимина, безмолвно отвечая на вопрос. — Надо уходить, — машина рванула с места, оставляя за собой клубы пыли. — Как ты узнал, что я пропал? — По отсутствию похабных сообщений и дикпиков, которые ты пачками мне слал, — Чонгук поглядывал в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что за ними нет хвоста. — Агентство в курсе? — Серендипити корёжился на сидении, трясущимися руками разминая затёкшие запястья. — Нет, тебе же дали время на восстановление, пусть так и думают. — В следующий раз не втягивай Ви, ему не стоит лезть в наши дела, — Чонгук пристально посмотрел на Серендипити, который сразу понял, как именного он его нашёл. — Выбора не было, — Харли беспокойно поглядывал на Серендипити, который выглядел не лучшим образом. Он тяжело дышал, руки и ноги била дрожь, а зрачки были расширены. — Что они тебе вкололи? — Наркоту с афродизиаком, у меня сейчас яйца взорвутся, — Чонгук перевёл взгляд на тазовую область напарника. Штаны топорщились от сильной эрекции. — Нам нужно в больницу, — тревога за состояние Чимина сильнее нарастала в груди. Возможно, даже больше, чем необходимо. — В больницу нельзя. Харли и сам это знал. Они не существуют, у них нет документов и личностей, а значит, обратившись в больницу, они вызовут ненужные вопросы. В Агентство тоже нельзя, ведь тогда они поинтересуются, как Чонгук вычислил местонахождение Чимина. Серендипити прав, они не могут засветить Ви. Харли чуть нахмурил брови, глядя в измученное лицо напарника, который стал ему слишком дорог. — Да брось, карамелька. Не сдохну я на твоих руках, да ещё и со стояком в штанах, — надломлено посмеялся Чимин, о чём уже через секунду пожалел, ведь всё тело ломило от боли. — Набери-ка один номерок по-братски и поверни вон там направо. — Куда мы едем? — удивлённо спросил Чонгук. — Ко мне домой.