Кровавые Лепестки

      — Это плохая идея, — заявил Драко, проходя по коридорам в сторону Большого зала вместе с остальными членами ордена. — В прошлом году, когда Пожиратели Смерти проникли в школу, они не объявляли о себе всем подряд. Неужели я единственный, кто думает, что, возможно, менее очевидный подход был бы разумен? — он оглянулся по сторонам, отчаянно ища кого-нибудь, кто согласится. Большинство проигнорировали его, и лишь один человек заговорил.       — Я тоже думаю, что это плохой план, — небрежно сказал Кингсли.       — Вы ведь не гриффиндорец, не так ли? — спросил Драко, приподняв бровь.       — Рейвенкло — с легкостью ответил мужчина.       — Это все объясняет. Эй! Гриффиндорцы, кто-нибудь может мне объяснить, почему мы объявляем о себе перед атакой?       Он слышал, как Молли Уизли сказала что-то вроде «сейчас не время и не место для болтовни», и Драко не мог представить себе лучшего момента, чтобы отговорить их от этого плана, так что да, сейчас было время и место для разговоров. Сириус обнял его за плечи и ответил.       — Боже мой, маленький кузен, разве это не очевидно? Так будет драматичнее.       — О, хорошо, — сказал он, закатывая глаза. — Давайте подставим Поттера, но при этом будем хорошо выглядеть, — как только Драко закончил фразу, он закашлялся, и желтые лепестки посыпались из его рта.       — Не волнуйся, Малыш. С ним все будет в порядке, — сказал мистер Поттер, и Драко не смог сдержать румянец, появившийся на его щеках. Не обязательно было показывать всему Ордену, что Драко неравнодушен к этому придурку, ведь так? Он не знал, сколько из них догадались, что Ханахаки был из-за Гарри, и не хотел представлять, сколько из них думали, что это жалко или смешно.       Драко был рад, что принял все эти чертовы зелья, чтобы нормально ходить в одиночку, и это, а также адреналин от новой встречи с Поттером заставляли его двигаться.       Перед дверями он увидел, как их ждали две трети Золотого Трио.       — Хорёк! — довольно громко крикнул Уизли и побежал к нему навстречу, Драко поднял палочку, и Рыжий остановился на месте.       — Я чертовски зол. Единственная причина, по которой я не наложил на тебя разрывающие чары, заключается в том, что у меня нет сил...       — Мы знаем, что ты злишься, Драко. Мы просто рады видеть тебя, — Грейнджер попыталась объяснить, но блондин фыркнул.       — О, теперь вы рады, не так ли? — сказал он и несколько раз кашлянул.       Сириус заставил их замолчать и жестом показал, чтобы они слушали.       Драко увидел Уизли, обнимающего свою семью. Если бы он не был так зол, то порадовался за него. Может, так оно и было, просто сейчас он не хотел этого признавать.       В Большом зале раздался голос его крестного. Сердце Драко сжалось от боли, потому что, даже если Северус совершал ужасные поступки, даже если он был плохим человеком, Драко все равно заботился о нем. Он любил его и скучал по нему. Мысль о том, что теперь он может сражаться против него, заставила Драко бояться поля боя.       Затем все замолчали, и тишину заполнили голоса студентов. Это должен был быть Гарри, нарциссы закрутились внутри него, ожидая увидеть, услышать его.       — Похоже... — решительно заявил голос Поттера. — Несмотря на ваши всевозможные защитные стратегии...       — Сейчас! — скомандовал мистер Поттер, и Драко не мог не подумать, что это должен быть самый эпический момент в истории школы, о нем будут писать в книгах, и теперь он отчасти понимал, что имел в виду Сириус.       Двери открылись, и они вошли в Большой зал, привлекая всеобщее внимание и удивленные лица.       — ...у вас по-прежнему небольшие проблемы с безопасностью, директор.       Дерзость. Драко никогда в жизни не был так влюблен в него. Он просто смотрел на спину Гарри в гриффиндорской мантии, и все равно это было самое прекрасное, что он когда-либо видел. Цветы были так возбуждены, что ударились о его легкие, и снова лепестки упали с его рта.       — Как ты смеешь стоять там, где стоял он?! Расскажи им, как все было в ту ночь! Расскажи им, как ты смотрел ему в глаза, человеку, который доверял тебе, и убил его!       Северус направил свою палочку на Поттера, но Макгонагалл так быстро отразила его атаку, что это было впечатляюще. Она сразила его на дуэли, прокричав ему «Трус», после чего в Большом зале раздались одобрительные возгласы.       В этот момент Гарри обернулся и увидел его.       — Драко...       Каждый волосок его тела откликнулся на имя, словно Империус пытался завладеть им, казалось, что нарциссы щекочут его до смерти, пытаясь заставить подойти ближе.       — Месяц без единого Патронуса... — начал он шипеть, его легкие горели. Драко поднял палочку и направил ее на Поттера, готовый наложить жалящее проклятие. Что-нибудь жгучее и болезненное.       — Прости меня! Мы вернулись в дом, а тебя там не было... — и Драко повернулся, чтобы бросить смертельный взгляд на Джеймса и Сириуса. — Мы не знали, безопасно ли посылать вам сообщение! За нами следили, клянусь, я хотел вернуться раньше, я просто...       Но тирада Поттера была прервана отвратительным сообщением Темного Лорда. Люди кричали от страха, это было так ужасно, что даже цветы испугались. Испугались, потому что студенты предлагали отдать Гарри, испугались, что он смог увидеть его всего на несколько секунд, прежде чем все пошло прахом.       — ... у вас есть один час, — шепот закончился, и Миллисент Булстроуд тут же закричала.       — Чего вы ждете? Кто-нибудь, схватите его!       И, о, какой драгоценный и романтичный момент: Джиневра стала перед Поттером, защищая его.       «Ну, мы знали, что она будет ждать Поттера. Она же его рыжая Принцесса, в конце концов» — прошептал ядовитый голос в его голове.       Гарри словно пытался заставить нарциссы грустить и разбить его сердце, чтобы в итоге они убили Драко на месяц раньше.       Цветы начали причинять ему боль, и он зашелся в диком кашле, не сумев совладать с собой. Драко прикрыл рот рукой, пытаясь удержать лепестки от падения, сохранить то немногое достоинство, которое у него было.       — Хорёк, нет. Это ничего не значит... — Уизли попытался объяснить, но Драко отодвинулся от него.       — Так, слушайте! — крикнул он, прежде чем наложить Сонорус, чтобы убедиться, что все его слышат. Поттер не сводил с него своих великолепных зеленых глаз, и это заставило Драко почувствовать себя храбрее, чем когда-либо, даже если он хотел задушить его, даже если Джиневра держала его за руку на глазах у всех. Неважно. Он двинулся к центру зала и продолжил говорить. — Как видите, мы здесь, чтобы победить. У всех вас есть три варианта. Первый, вы можете убежать и спрятаться в своих общих комнатах, отойти в сторону и не вмешиваться.       — Хорек, именно это они и должны делать! — начал Уизли, но Драко проигнорировал его.       — Второй! Вы сражаетесь против нас и помогаете ему, — он поперхнулся лепестками при одной мысли о том, что еще один студент может попытаться отвести Поттера к Темному Лорду. — Или третий, вы сражаетесь с нами, по любым причинам, которые у вас могут быть. Эта часть относится к Слизерину и всем, чья семья находится в затруднительном положении... Выбирайте свою сторону с умом. Ваш отец, мать, бабушка или дедушка, они не определяют вас. И когда все закончится, вы окажетесь перед своим собственным выбором, своими собственными решениями, которые вы приняли не под чужим влиянием. Спросите себя, хотите ли вы сражаться, хватит ли у вас смелости, и если нет: не мешайтесь, черт возьми, у нас под ногами .       Он слышал голос Сириуса, который бормотал: «Я так горжусь им, Джейми». Драко глубоко вздохнул, прежде чем сказать самое важное.       — Если мы победим, ваше участие в битве будет иметь решающее значение. Поэтому, повторюсь, выбирайте свою сторону с умом. Будьте хитрыми, амбициозными, находчивыми и выбирайте то, что не разрушит всю вашу жизнь. Большинство из нас знают, что такое быть сыновьями и дочерьми тех, кто сражался не на той стороне, нас обзывали еще до того, как мы научились ходить... — его прервал Винсет.       — Почему мы должны слушать такого предателя крови, как ты? — выплюнул тот и Драко увидел, что Гарри уже направился к нему, но Малфой поднял руку, жестом показывая ему остановиться.       — Потому что, дорогой Винсет, когда все закончится, я не буду подвергаться суду, а вот ты, возможно, будешь, — он обратился к остальным. — Те, кто с нами, выходят вперед, те, кто не сражается, немедленно отправляются в общие комнаты, а те, кто против нас... Мне все равно, что вы будете делать, попытаетесь увести Поттера, и я вас убью.       Он украдкой взглянул на Гарри и увидел, что его лицо стало алым. Уизлетта нахмурилась, глядя на него, и в ее глазах промелькнуло что-то похожее на удивление. Драко не мог понять, что такого удивительного в том, что он защищает Поттера, ведь она была там, в министерстве, на пятом курсе. Он закатил глаза и повернулся к студентам.       Как только он увидел его, то почувствовал облегчение, наконец-то. Теодор первым вышел вперед, благослови его Мерлин. Он подтвердил все, что Драко знал о нем. От одной мысли о нем по позвоночнику пробежала дрожь. Все эти месяцы он чертовски волновался, и вот Тео здесь, в безопасности, и оставляет все позади, потому что знает, что это правильное решение, потому что Нотт был гениальным и хитрым.       — Драко, я очень рад снова тебя увидеть, —он сказал это дрожащим голосом и улыбнулся, отчего его карие глаза заблестели. В них появились слезы, но Малфой не мог понять, от счастья они или от печали. Драко не смог удержаться, чтобы не подбежать к нему и не обнять его.       — Ах ты, чертов придурок! Я так счастлив, что ты жив!       — Недолго, но неважно, — сказал он, возвращая объятия. — Давай убьем этого безносого ублюдка, — в его голосе было столько бесстрашия, он был так похож на Тео до того, как принял этот дурацкую метку.       — Не могу не согласиться, дорогой, — и как только он услышал ее высокий голос, Драко отпустил руки Тео, чтобы притянуть ее в сокрушительные объятия. Панси уже плакала как идиотка.       И вдруг они оказались в объятиях другой пары рук, в которых он узнал Блейза.       — Я скучал по тебе, Дракон.       И Драко поднял руку, чтобы вытереть слезы, прежде чем отстраниться от них.       — О, я тоже скучал по вам, но как насчет того, чтобы поторопиться!       Большинство учеников уже ушли, а те, что остались не предпринимали никаких попыток забрать Гарри, поэтому цветы немного расслабились. Он обернулся, чтобы посмотреть на Золотое Трио.       — Поттер, что тебе нужно? — спросил он, ожидая приказа.       Эти зеленые глаза продолжали смотреть на него. Гарри подошел к нему, он выглядел чертовски нервным, и, честно говоря, Драко не думал, что Избранный может нервничать перед финальной битвой.       — Поговорить с тобой.       И краем глаза Драко увидел, как Сириус подпрыгнул на месте и от волнения тряс мистера Поттера.       — Оставь все свои объяснения на потом. Я все еще в ярости.       — Я знаю, но это не может ждать.       Цветы кружились внутри него. Слова Сириуса и мистера Поттера эхом отдавались в его голове, но он не хотел, чтобы это было так. Драко почувствовал, как кто-то подтолкнул его вперед, чтобы встретиться с зеленоглазым мальчиком. Когда он посмотрел через плечо, на лице Тео была кислая улыбка. Драко нахмурился, снова посмотрев на Гарри.       — Оставь это, Поттер. Идет война, если ты еще не...       — Я знаю, просто позволь мне...       — ... заметил. Мы должны готовить защиту, найти ...       — Ради всего святого, Драко...       — и достать эти дурацкие клыки. Кстати, где меч? Ты взял его...       — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, — и Поттер выкрикнул это так громко, что, казалось, у него зазвенело в ушах. Может быть, ему показалось? Возможно, он начал фантазировать? Он винил Сириуса и Джеймса в том, что они внушили ему эти галлюцинации.       Гарри сделал еще несколько шагов вперед и схватил его за руку.       — Ты выздоровел? — спросил он с надеждой в голосе, с отчаянием, и что-то разбилось в сердце Драко. Его легкие начали гореть как никогда, и все зелья, которые он принимал, оказались напрасными, потому что он снова начал кашлять нарциссами, почти море желтых лепестков, казалось, вылетало из его рта, и вскоре после этого началось удушье.       Его тело было таким холодным. Глаза наполнились слезами от боли. Когда он поднял голову, то увидел Ее, стоящую в нескольких метрах от него и машущую рукой. Ее прозрачное платье, казалось, сияло от яркого света, длинные шелковистые черные волосы спадали вокруг нее до самых колен. Смерть сделала шаг вперед, Драко закашлялся еще сильнее.       — МАЛЫШ! — услышал он крик мистера Поттера, но продолжал кашлять.       «ЭТО ЛОЖЬ! ОН ЛЖЕТ, МЫ ЕМУ НЕ НУЖНЫ! ОНА ПРИШЛА ЗАБРАТЬ НАС, ПОТОМУ ЧТО МЫ ЕМУ НЕ НУЖНЫ! ЛОЖЬ. ОН ЛЖЕТ. ЭТО БОЛЬНО. ЭТО ТАК БОЛЬНО!»       Кто-то рассказал Поттеру, и он, конечно же, попытался его спасти. Конечно, блядь. Это не было правдой, все было не по-настоящему. Почему он не мог подождать до июня? Теперь Драко умирал на месяц раньше, не попрощавшись. Один.       — Драко, — услышал он надтреснутый голос Тео.       Он хотел попрощаться сейчас, но не мог, слова не выходили. Он только кашлял. Снова, снова и снова. Лепесток за лепестком. Нарцисс за нарциссом. Когда же это закончится? Когда? Потому что если бы количество нарциссов было пропорционально его любви к Поттеру, они могли бы смотреть, как Драко кашляет вечно.       Боль.       Удушье.       Он снова поднял голову. На лицах Уизли и Грейнджер было написано замешательство и растерянность. Рядом с ними Смерть продолжала смотреть на Драко.       — Блядь, да забери же меня уже. Прекрати эти страдания.       Он услышал, как Смерть рассмеялась, мягко и красиво.       — О, дитя. Ты просто не слушаешь его, — говорит она, но только ему, больше никто ее не слышит.       Поттер так и застыл рядом с ним. Слезы текли по его щекам. Возможно, Гарри чувствовал себя виноватым за то, что не любил Драко в ответ. Не так, как он хотел.       — Гарри! Сделай что-нибудь!!! — услышал он отчаянный крик Грейнджер.       В ноздри ударил запах Поттера, и от этого стало еще хуже, он почувствовал, как тот обнимает его, такой теплый. Драко попытался высвободиться из объятий, но не смог, он продолжал кашлять, беспокойно извиваясь в руках Гарри.       — Послушай меня, пожалуйста, послушай... — Поттер продолжал шептать ему на ухо, его голос надламывался и дрожал с каждым словом. — Я люблю тебя. Ты слышишь меня? Я люблю тебя с тех пор, как ты впервые переступил порог Штаба и спрятался под столом, когда туда пришел Снейп. Помнишь? Я так нервничал, когда ты был рядом, и так злился, что не понимал, в чем дело, понятно? Ты прекрасно сражался в Министерстве, я никогда не забуду, как ты тогда выглядел...       Но Драко не мог перестать кашлять, ни на секунду, цветы так и сыпались изо рта, он пытался их вытолкнуть.        — Может быть, ты нравился мне с давних пор, я не знаю. Меня всегда тянуло к тебе тем или иным образом... Но я понял это в прошлом году, в твой день рождения, я увидел, как ты танцуешь с Ноттом, хотел, чтобы ты улыбнулся мне так же, и я понял. Это всегда что-то значило для меня, понимаешь?? Каждый раз, когда я целовал тебя, это всегда значило целый мир, и я просто продолжал пытаться заставить тебя влюбиться в меня, но это было бесполезно, потому что ты уже любил, просто я был слишком слеп, чтобы увидеть это. И Драко, это было похоже на падение. Я влюбился в тебя, и было такое чувство, будто земля ушла у меня из-под ног, и я упал. Любовь к тебе - это как «Love of My Life». Пожалуйста, поверь мне, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... — и он взял лицо Драко в свои руки и начал целовать его между приступами кашля.       Это ощущалось как возвращение домой. Его поцелуй был похож на дом, и цветы начали успокаиваться внутри него. Кашель стал реже, и Гарри воспользовался этим моментом, чтобы разделить их рты.       — Я люблю тебя, я хочу будущего с тобой, я приму сыворотку правды, чтобы ты мне поверил. И к черту эту войну, ты важнее, — яростно сказал он и снова поцеловал Драко.       «Любовь к тебе ощущается как «Love of My Life».»       Нарциссы торжествующе заревели, закружились внутри него, он почувствовал, как они были любимы, впервые за все время. Они все время повторяли:       «ОН ЛЮБИТ НАС, ОН ЛЮБИТ НАС, ОН ЛЮБИТ НАС, ОН ЛЮБИТ НАС, ОН ЛЮБИТ НАС, ОН ЛЮБИТ НАС, ОН ЛЮБИТ НАС, ОН ЛЮБИТ НАС...»       И Драко почувствовал это. Когда они целовались с такой любовью... Это было несравнимо ни с чем, что он когда-либо чувствовал. Ни один из них не сдерживался, больше нет.       «Это было похоже на падение».       Он чувствовал это в своем сердце, как огонь, который распространялся от него к легким. Сжигая все на своем пути, очищая его.       Странно, но Драко всё ещё чувствовал что-то там, и ему так сильно хотелось кашлять, что он оттолкнул Гарри и упёрся руками в пол, чтобы сохранить равновесие.       — Ты все еще не веришь мне? Ты шутишь...       Но Драко поднял глаза и покачал головой в приступе кашля, пытаясь дать ему понять, что он ему действительно верит, просто ему нужно что-то сказать. На лице Гарри отразились смятение и боль, и он придвинулся к Драко сзади, обнимая его и шепча ласковые слова о том, как ему нравится запах нарциссов, как драгоценно, что Драко так его любит, каким особенным он себя чувствует, как красив Драко и как добр.       Все наблюдали за ними, в голове Драко все длилось так долго, каждый приступ кашля занимал много времени, но если подумать, Поттер только что, пять минут назад, впервые признался ему в любви, и тут ж молниеносно продолжил повторять все, пытаясь заставить Драко поверить ему.       Он кашлянул еще несколько раз и почувствовал, как нарцисс коснулся его языка, заставив его задохнуться. Драко не мог больше выдохнуть, что-то все еще находилось в его горле и было прикреплено к этому гребаному цветку.       Он открыл рот и засунул в него пальцы, пытаясь достать эту чертову штуку, но при этом снова задыхался.       — Хорёк, какого хрена ты...       Но Уизли был прерван, когда Драко вытащил нарцисс изо рта. Он чувствовал, как стебель соскальзывает с его горла, скользит по языку и на вкус оказывается еще хуже, чем цветы. Листья были такими же длинными, как и стебель, и заостренными на конце, щекочущие его, когда он их вынимал, Драко задавался вопросом, было ли это тем, что щекотало его легкие сильнее, чем лепестки.       — О боже... — сказала Грейнджер, когда Драко вытащил последнюю часть растения, ту, которой они так беспокоились: корни.       И вот она, вся его болезнь, весь Ханахаки, заключенный в одном цветке. Драко сделал глубокий вдох, максимально глубокий, как он мог, как желал последние два года, и это было прекрасно.       — О, слава Салазару... — прошептал он и навалился всем весом на руки Поттера позади себя, прежде чем повернуться и поцеловать его до потери сознания. — Я тоже тебя люблю. Так чертовски сильно, — Драко сказал это между поцелуями, так искренне. Впервые в жизни он мог сказать это. Он мог любить его, не пытаясь скрыть это.       Драко слышал, как Сириус и Джеймс ликовали, Пэнси кричала: «Наконец-то, черт возьми», он был уверен, что Блейз и Рон плакали, а Грейнджер хлопала в ладоши от восторга.       — Это все очень трогательно, но не могли бы мы уже подготовиться? — услышал он раздраженный крик Грозного Глаза Грюма, и Драко оттолкнул Гарри от поцелуя, а зеленоглазый издал стон.       — Можно было бы подумать, что, будучи Избранным, я смогу спокойно поцеловать любовь всей своей жизни, но нет.       И впервые за долгое время Драко не почувствовал, что цветы шевелятся или щекочут его, даже в малейшей степени. Это было чудесно, но в то же время и одиноко. Единственное, что отреагировало на слова Гарри, это его сердце, забившееся как сумасшедшее, когда он сказал: «любовь всей моей жизни».       Он бросил быстрый взгляд на место, где находилась Смерть, и обнаружил, что там никого нет. Она ушла, как и цветы.       — Они действительно ушли, ты сказал это, и ничего не шевельнулось и не защекоталось, они ушли навсегда.       Гарри помог ему встать и целомудренно поцеловал в губы.       — Хорошо. Теперь мы можем сосредоточиться на других вещах, — сказал он, улыбаясь.       — Ты имеешь в виду битву, - ответил Драко с полунасмешливой улыбкой, и Поттер раздраженно вздохнул.       — Да, на этой дурацкой битве. Ты готов? — спросил он, приподняв бровь.       — Если ты готов, то и я тоже, — ответил Драко с ухмылкой.       И все начали расходиться по своим местам.