Кровавые Лепестки

      Гарри, Тео и он бежали вверх по лестнице, расталкивая всех со своего пути. Уизли и Грейнджер пошли коротким путем в ванную на втором этаже, их миссия состояла в том, чтобы войти в Тайную Комнату и принести как можно больше клыков василиска. По всей видимости, Поттеру пришла в голову блестящая идея предложить меч Гриффиндора, тот самый, при попытке заполучить который Драко чуть не погиб, в обмен на помощь гоблина в проникновении в хранилище. Да, это звучало так же нелепо, когда Поттер объяснял это в разгар хаоса.       Панси и Блейз были призваны помогать Макгонагалл устанавливать чары вокруг школы с Орденом Феникса. Грейнджер и Драко были экспертами в защитных заклинаниях, но у них явно были дела поважнее — охота на крестражи и всё такое.       — Гарри! — услышал Драко взволнованный голос позади них. Но времени не было, поэтому все трое продолжали бежать, добрались до коридора первого этажа. Они пытались пробиться в море студентов.        — Эй! Остановитесь!!!        Это была Лавгуд. Драко почти не узнал ее голос из-за того, как громко она кричала, ему показалось, что он никогда не слышал ее крика за все шесть лет пребывания в замке.       — Теодор!       Теодор ответил, даже не глядя на нее, просто кричал на весь коридор.       — Лавгуд, сейчас не время!       — ТЕОДОР НОТТ, ПОСЛУШАЙ МЕНЯ СЕЙЧАС ЖЕ.       Драко продолжал бежать, остановившись только тогда, когда понял, что Тео действительно остановился на месте и повернулся лицом к Полумне. Он моргнул, глядя, как брюнет идет к ней, в отчаянии обхватив голову руками.       — Что? — услышал он, как Тео прошипел на нее.       — О, мм… — услышал он нерешительный шепот Поттера, Драко краем глаза видел, как тот смотрит на него.       Тео продолжал спорить с Лавгуд. Она указывала на места вокруг замка, как будто показывая брюнету направление. Драко мог только смотреть на них, в то время как Поттер переминался с ноги на ногу, явно нервничая.       — Ты…?       Его голос звучал почти как шепот, слабый и смущенный тем, что он собирался спросить.       — Что я? — Драко оторвал взгляд от Теодора и Луны, чтобы посмотреть на Гарри. Он заметил беспокойство в его зеленых глазах, беспокойство и что-то еще, что он не мог определить.       — Ты все еще чувствуешь к нему что-то?        Последняя часть была почти невнятной, он услышал ее только потому, что сосредоточился на Поттере пытаясь понять, что заставляет его чувствовать себя так беспокойно.       Драко слегка улыбнулся, прежде чем поднять его подбородок и нежно поцеловать.       Гарри почти сразу же ответил на поцелуй, но он был коротким, Драко просто хотел успокоить его нервы, заставить забыть глупые мысли, которые крутились в голове Поттера.       Однако в нем чувствовалась тоска. Драко чувствовал это по губам Гарри, по тому, как он его целовал. В том, как он схватил его за руку и потянул, пытаясь притянуть ближе.       Когда они оторвались друг от друга, Драко посмотрел в эти прекрасные глаза и заговорил так отчетливо, как только мог.       — Я только что выкашлял целый нарцисс, вместе с корнями, после того как ты сказал мне «я люблю тебя», а теперь ты спрашиваешь, есть ли у меня чувства к Теодору?       Это был не вопрос, на самом деле, Драко просто хотел указать на то, как нелепо это звучит, но Гарри просто отвернулся, и выражение его лица стало еще более противоречивым, чем прежде.       — Что? — спросил Драко.       — Ты не отрицаешь этого.       Он шутил? Драко не думал, что стоит отвечать.       — У меня нет к нему чувств. Может быть, до нас и были, но сейчас уже нет.       Поттер, похоже, не был рад услышать это, но он кивнул и прошептал тихое «хорошо», оставив Драко стоять на месте. Темноволосый мальчик побежал к Теодору и Полумне и присоединился к их разговору.       Вскоре они начинают искать призрака, надеясь, что она подскажет, где находится крестраж.

------------------------

      — Итак… Лавгуд? — спросил Драко, глядя на Теодора.       Они стояли на страже, пока Поттер разговаривал с Еленой Рейвенкло. Это должно оказаться верной догадкой, так как она почти исчезла, когда увидела метку Тео.       — А что Лавгуд? — он коротко ответил, по-прежнему не глядя на него.       — Я не знаю, Тео. Ты мне скажи.       — Я не буду говорить об этом с тобой.       — Почему? Я не злюсь… Просто меня это удивило…       — Ты действительно спрашиваешь, почему нет? — прошипел Тео ему. Его карие глаза словно горели, и что-то в животе Драко болезненно сжалось. Он не должен был спрашивать, черт возьми. — Потому что это ты. То, что я рад, что ты жив и у тебя счастливый конец, не означает, что у меня не разбито сердце. Я смирился с этим. Все хорошо. Это замечательно. Просто… — Тео глубоко вздохнул. — Не надо, блядь, играть в сватовство.       И Драко не удержался и обнял его, вздохнув, признавая поражение.       — Хорошо. Прости.       Он почувствовал, как Теодор прильнул к нему, не совсем обнимая в ответ, его гордость была слишком велика, чтобы сдаться из-за прикосновения, но он и не отталкивал его.       — Я знаю, где это, — голос Гарри эхом разнесся по коридору.       Драко быстро отошел от Тео и повернулся, чтобы посмотреть на зеленоглазого.       Он попытался что-то сказать, но Гарри просто прошел мимо них. Драко выругался про себя, когда они с Теодором последовали за ним.       Они были влюблены друг в друга. Они должны были улыбаться, пока шла война, потому что наконец-то оказались на одной волне… Почему Гарри так себя вел? Как будто Теодор был чем-то, стоящим между ними… Но это было не так, и никогда не было. Тео был совершенно другим, и именно поэтому Драко чувствовал себя так плохо, потому что Теодор знал это, он никогда не просил от него большего…       Драко сделал несколько шагов вперед и потянулся, чтобы взять Гарри за руку, но тот отстранился.       — Нам нужно поторопиться, — сказал Поттер, не глядя на него, и Драко его тон совсем не понравился.

------------------------------

      Выручай-комната была заполнена всяким хламом. Это была первая мысль Драко, когда он вошел в нее. Он никогда не был в этой комнате. Теодор обычно создавал для них комнату, очень похожую на его спальню, более простую и уютную. Тогда, на его дне рождения, она выглядела как смесь гриффиндорской и слизеринской гостиных. Никогда еще она не выглядела так, как сейчас, настолько заполненная всяким хламом.       Теодор (совершенно очевидным образом) оставил Гарри и Драко наедине, чтобы они могли поговорить. Но Поттер не хотел. И, конечно, Драко понимал, что крестраж был важнее. По крайней мере, он надеялся, что именно по этой причине Поттер не хочет разговаривать.       — Ты чувствуешь, что он близко?       — Нет, — коротко ответил Гарри. — Если бы мой детектор крестражей работал с большим радиусом действия, я бы уже нашел их все.       Дерзость. Драко решал, что ему больше хочется — ударить его или поцеловать.       Если бы только разговор на этом закончился.       — Может, ты знаешь, где он? Или Нотт? Вы двое проводили здесь много времени.       — Ты можешь просто сказать все, что думаешь, понимаешь? Нет необходимости в этом цирке.       Но Поттер ничего не ответил. Он повернулся налево, встал рядом с грудой старых стульев, и его тело стало очень напряжённым.       Драко ничего не сказал. Он ждал, наблюдая за тем, как Гарри медленно делает четыре длинных шага к коробке, стоящей на вершине старого сундука. Сначала она казалась простой, ничего особенного, но когда Поттер протянул руку, чтобы дотронуться до нее, Драко увидел, как тот поморщился от боли, его шрам болел.       Он подошел к нему, помог открыть шкатулку, и Драко почувствовал, как от нее волнами исходит темная магия. Прекрасная диадема была серебряной, блестящей и просто завораживала взгляд.       — Это она.       — Да. Интересно, смогли ли Рон и Миона попасть в Комнату? Нам нужны клыки.       Звуки выстреливаемых заклинаний наполнили комнату. Невозможно было понять, откуда они исходят, но они схватили диадему и пошли на звук голоса Тео и взрывающейся мебели.       — Бомбарда! — крикнул брюнет, и шкаф рядом с Винсом и Грегом разлетелся на миллион осколков, прежде чем он снова пригнулся, чтобы увернуться от брошенного в него Диффиндо. Из своего укрытия он отчетливо произнес. — Думаешь, Темный Лорд оценит, что ты сдашь Поттера?       Винс тоже метнул Бомбарду, просто чтобы позлить его. Его глаза полыхнули яростью.       — Как ты думаешь, Драко бросится к тебе в объятия за то, что ты перешел на другую сторону? — спросил он таким подлым шутливым тоном, что ему захотелось его задушить.       — Фумос, — произнес Тео и начал размахивать палочкой, заставляя все предметы из кучи кружиться в море потерянных и найденных вещей. — Поттер! — крикнул Тео, и это прозвучало торопливо, как будто он хотел убежать оттуда к черту и просто ждал приказа.       Гарри побежал к нему, стараясь не кричать, чтобы Винс и Грег не услышали его вблизи, и толкнул Теодора, направляя его к входу.       На бегу, пытаясь выбраться из лабиринта, которым была Комната Потерянных Вещей, они обнаружили Уизли и Грейнджер, ну или почти врезались в них.       — Эй!!! Вы нашли диадему! — сказал Уизли, все еще держа в руке разбитую чашку.       Его тут же прервал голос Грега, вопившего об адском пламени.       — Что ты наделал?! БЕГИ! БЕГИ, ВИНС!       Жара была всепоглощающей. Вечно пылающее пламя поднималось вверх, сжигая все на своем пути и уничтожая каждый предмет. И все его друзья тоже бросились бежать. Гриффиндорцы почти добежали до двери, и Драко по инерции последовал за ними. Только когда он увидел метлы в углу, он изменил направление.       — КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ДЕЛАЕШЬ? — услышал он крик Уизела, вероятно, потому, что тот первым обратил на него внимание.       — ДРАКО, не надо! — крикнул Теодор, но тот уже запрыгивал на метлу.       — Кодекс Слизерина! — крикнул Драко ему в ответ, как будто это было объяснением.       Почему они решили, что для спасения двоих нужно пять человек на метлах, оставалось загадкой. Он полагал, что Поттер просто прыгнул на метлу, как только увидел, что Драко ведет себя как суицидальный придурок, а остальные просто последовали за ним.       В этом и заключался весь смысл их отношений: один из них на грани смерти, а другой бежит навстречу опасности, чтобы остановить его. Если они выберутся из адского пламени живыми, Драко всерьез надеялся, что их дети не вырастут такими же, как они, иначе он умрет от стресса.       Он застал их карабкающимися на одну из гор вещей, на мгновение Винс споткнулся, и Грег поймал его за воротник рубашки, его лицо было мокрым от слез.       Он услышал, как Винс сказал второму, чтобы он бросил его, что иначе они оба упадут в пламя.       Нет.       Он мог спасти их обоих. Он мог.       Драко бросился к ним, жара в комнате обжигала его кожу. Он подумал, может ли он загореться просто от того, что находится рядом с огнем, может ли его кожа сгореть заживо от одного только жара?       — Драко, осторожно!       Голос Гарри прозвучал отчаянно, но как раз вовремя, потому что он успел увернуться от стола, который, возможно, собирался на него упасть.       — Лови Грега! — крикнул он через плечо. — Винс, дай руку!       Винс все еще висел на руках у Грега, пытаясь поставить ноги на поверхность, чтобы его вес не утянул их обоих вниз. Мальчик посмотрел на него, немного сомневаясь, что Драко действительно предлагает ему руку, а не просто пытается заманить его прямо в пламя. Он понял, что у него нет другого выбора, кроме как довериться ему.       Драко опустил метлу и, схватив Винса за руку, потянул его к себе. Винс немного споткнулся, потерял равновесие, и на мгновение Драко показалось, что они вместе упадут в огонь. Но этого не произошло.       Он услышал, как Поттер крикнул ему, чтобы он улетал. Драко летел так быстро, что они преодолели всю Выручай-комнату за считанные секунды. Он чувствовал, как жар нарастает, окружая их.       Они пересекли дверь и упали на пол в изнеможении. В ушах Драко все звенело. Все было размыто. Они спасли Грега и Винса. Они нашли крестраж…       Крестраж.       — ПОТТЕР! Бросьте диадему в огонь!       Гарри казалось, только моргнул, но Грейнджер вывела его из задумчивости.       — Это адское пламя! Бросай его!       И он бросил.       Пламя, казалось, превратилось во что-то, что не было животным, а в душу Реддла, бросившуюся к ним, чтобы избежать неминуемого уничтожения.       Дверь закрылась сама собой, не давая огню прорваться наружу. Он все еще чувствовал жар, исходящий от стен, даже если дверь исчезла.       Затем что-то изменилось в воздухе. Защита. Она выдержит.       В следующее мгновение Тео, Винс и Грег закричали от боли, а Поттер споткнулся и упал на пол.       Драко подполз к зеленоглазому.       — Он злится… — его голос был неровным и болезненным.       — Нам нужно двигаться, — Драко услышал слова Грейнджер, которая закрывала сумку с клыками василиска и собирала те, что упали на пол при падении.       Винс и Грег встали и побежали прочь. Драко даже не удивился, но услышал, как Тео пробормотал что-то вроде: «вот тебе и кодекс Слизерина». Однако блондин с ним не согласился. Винс и Грег могли бы попытаться снова схватить Поттера прямо здесь и сейчас. Они все были слабы, измотаны… Но они этого не сделали, даже когда они не поменяли сторону. Если это не кодекс Слизерина, то Драко не знал, что это такое.       — А как же домовые эльфы? — спросил Уизли, нахмурившись, словно эта мысль только что пришла ему в голову.       И не только ему, Драко совсем забыл о них, и, судя по выражению лица Грейнджер, она тоже.       — Ты хочешь сказать, что нам следует заставить их драться? — с сомнением спросил Поттер.       — Нет. Я имею в виду, что мы должны сказать им, чтобы они убирались. Мы не можем приказать им умереть за нас.       Именно в такие моменты Драко с гордостью называл его своим лучшим другом, даже после всех лет, что они провели, сражаясь и ненавидя друг друга. Потому что Уизли был таким, добрым, внимательным.       Он услышал звон клыков о пол и увидел, как Грейнджер бросилась в объятия Уизли. Её пушистые длинные волосы разметались во все стороны, ноги не касались пола, потому что Рон успел поймать её в воздухе.       А потом она поцеловала его в губы.       Драко заметил улыбку на уголках губ Уизли, когда тот крепко прижал ее к себе и страстно ответил на поцелуй. Он не мог не улыбнуться, глядя на них.       — Это действительно тот самый момент? — спросил Поттер ровным тоном.       Драко повернулся к Тео и увидел, что тот смотрит на счастливую пару со скучающим выражением лица, ничуть не удивляясь, возможно, он думал, что Рон и Гермиона уже вместе и это не первый их поцелуй.       — Здесь идет война!!! — Поттер снова закричал, и Драко ударил его по руке, услышав, как он заскулил от боли.       — Пусть целуются, Поттер. Они и так долго продержались, — ответил он, закатывая глаза.       — Да, приятель, — весело сказал Рон. — Сейчас или никогда, верно?       Прошло совсем немного времени, пока у Тео не кончилось терпение, и он сказал, что они могут трахаться друг с другом сколько угодно, но он собирается найти остальных членов ОД или Ордена, людей, которые прямо сейчас действительно что-то делают.       Поттер последовал за ним, его лицо отражало такую оскорбленною гордость, какой Драко еще не видел. Как будто он считал, что Тео храбрее его, что он более способен бороться с происходящим.       Это было нелепо, Гарри сражался в этой войне с самого рождения, и в мире не было человека, который был бы более подходящим для этой войны. Поттеру не нужно было выпендриваться, он просто был таким храбрым и бесстрашным.       Вскоре Уизли и Грейнджер последовали за ними.       Им не нужно было далеко идти, чтобы увидеть как Фред и Перси Уизли сражаются рядом с Министром Магии и одним из Пожирателей Смерти, которого Драко не смог узнать.       Все было неправильно в тот момент, каждая чертова вещь. На тренировках с Сириусом и мистером Поттером они узнали достаточно, чтобы понять это, но его удивляло, что никто ничего не сказал об этом.       Единственное, что было хорошо в этой дуэли, так это то, что они сражались спина к спине. Хорошо для защиты, но не очень против убийственных проклятий.       Но Перси шутил, был самоуверен. Фред даже остановился, чтобы поговорить с ним.       Драко уже бежал к ним, не обращая внимания на то, что Тео или Гарри кричали ему. Свет приближался, огромная стена, надвигалась на них, он мог видеть все это через огромное окно.       — ЛОЖИСЬ! — крикнул Драко, его горло пересохло от напряжения, когда он бросился на рыжих и оттащил их от стены.       Голос Сириуса зазвучал у него в голове.       «Остерегайся всего. Не только смертельных проклятий, но и ударов, и чертовых стен, и мебели, которая может проломить тебе череп».       И Джеймс.       «И всегда сражайтесь вместе, всегда защищайте друг друга».       Раздался взрыв, и вокруг них полетели кирпичи. Драко прикрыл их головы руками. Он надеялся, что никто из них не умрет от такой глупости, как падающая на них стена, а не от всех этих кровавых опасностей вокруг замка.       Ни один из братьев и сестер Уизли не должен умереть под его присмотром. Не после всего, что Рон для него сделал.       Его глаза были тяжелыми, он ударился головой, когда бросился на пол, но он все еще мог дышать… Не умер. Хорошо.       Драко повернулся и увидел Фреда. Он встряхнул его изо всех сил. Рыжий жалобно застонал, без слов, но это был звук. Звуки означали, что он жив.       — Драко… — он, почувствовав, как рука Гарри осторожно подняла его голову.       Он заставил себя встать, не обращая внимания на недовольство зеленоглазого, и повернулся, увидел, что Рон, Фред и Перси смотрят на него.       — Это была самая глупая вещь, которую ты когда-либо делал, Хорёк. Я считаю меч, — его голос звучал так надломлено… Драко видел, как Уизли плачет, только один раз, перед тем как они пошли к Биллу, но сейчас Рон точно плакал, так что он видел это уже два раза.       Затем Фред произнес:       — Спасибо, Малфой. У тебя есть пятидесятипроцентная скидка на «Волшебные вредилки Уизли».       Он рассмеялся, искренне и беззаботно. Теодору и Гермионе удалось отпугнуть нападавших и защитить их, пока они пытались прийти в себя.       Драко был благодарен за то, что сражается с ними, а не против них, за то, что спас Сириуса в прошлом году и вернул Джеймса, за то, что подружился с Уизли и Грейнджер пригласила его на охоту за крестражами, за то, что Теодор прикрывает его спину, за то, что Поттер обнимает его и целует в макушку. Благодарен за то, что спас Фреда именно сейчас.       Единственной мыслью Драко было то, что в тот день произошло много хорошего, и это был не самый ужасный день в их жизни.