Хорошие девочки плачут молча

— Очнулась! Она очнулась! Жива! Вопли Ким пробуждали к жизни больше, чем холодный снег и мокрое тело. Ханна моментально пришла в себя — только мир перед глазами плыл. А стоило на него посмотреть ясно — ведь Колдрой никогда не видела Конвеллер такой счастливой. Она вообще не подозревала, что квилетка умела держать улыбку, чистую и от сердца. На ее лице всегда был ухмыляющийся оскал. Что-то в Ким перевернулось. Видимо, она действительно была рада возвращению Кантри к жизни. И охотно делилась этой радостью. У Ханны перехватило дыхание от того, с какой силой Ким вцепилась в нее. Тело квилетки было теплым и приятно согревало продрогшие кости, но воздуха Ханне не хватало. Оттого она не могла натянуть на себя ответную улыбку. Она утопала в холодном снегу, когда Конвеллер отдала поводья чувствам и повалилась на нее, расцеловывая щеки. Ханна мысленно ухмылялась. Совсем недавно очнувшаяся Ким помогла заполнить бледнолицей дыру в ее сердце, а сейчас грозилась вырыть в нем новую. — Заду-у-ушишь… — прохрипела Ханна, ни на шутку испугавшись. Но Ким не выпустила ее, только ослабив хватку. Силы к Колдрой вернулись. Ей было просто находить общий язык с незнакомцами. — Отпусти меня, черт возьми… Ки… — Ханна! Почему-то голос Пола нагнал на девушку тоску. Но он выкрикнул ее имя жизнерадостно и слегка охрипло, словно до этого его голос лился полуживой мелодией. У мертвого тела бледнолицей, которой он никак не мог помочь. Ханна слышала, как к ней со всех ног мчался Пол, а за ним следовали менее громкие шаги Джареда. Сделав вдох и выдох, Ханна невольно закружилась в водовороте воспоминаний, но, когда погрузилась в них с головой, то впала в ужас. Ее глаза метнулись в сторону Сент-Хелес, но Ханна ничего там не увидела. Уже стемнело, и эта темнота окутала гору, как крышка гроба. Там души трех волчат остались позади. Когда Ким отпустила Ханну и тут же вскочила на ноги, скрываясь в неизвестном направлении, Колдрой закусила щеки, стремясь заглушить надрывистые вопли. Все они были адресованы трем волчатам и их незавидной судьбе. И сегодня судьба, оскалив зубы, улыбнулась. Пол Лейхот, который даже не подозревал, какое сильное влияние оказала на него Ханна в прошлом, лип к ней, как к ангелу. Колдрой не заслуживала такого отношения и собачьей преданности. Но Пол часто ее не слушался, пока не ощущал поводок на шее. Ошейник раба всегда был тяжелей доспехов воина, но, когда Пол приземлился возле дрожащей Колдрой, он точно об этом не думал. Вдохнув холодного воздуха, Ханна попыталась натянуть на себя улыбку, но она казалась лишней в этом настоящем. Только Пол не разделял ее мысли. Ханна ахнула, когда он притянул ее к себе, на горячую и оголенную грудь. Сердце парня стучало с перебоями, а губы тряслись, когда он тихо проговаривал ей в ухо о своей радости. «Жива, жива, жива» — одно слово, крутящееся на повторе. Ханна замерла, чувствуя, как его тепло проникает в нее, растворяя границы между ними. Рваное дыхание квилета скользило по бледному лицу девушки, а ее пальцы непроизвольно вцепились в его спину. Она успела лишь прошептать его имя, как Пол прервал, прижав губы к ее виску. Ласка самодовольного Лейхота всегда внушала Колдрой легкий трепет. Она тихо заскулила, не выворачиваясь из его объятий и позволяя делать все, что парень хочет. Ладони Пола подрагивали. Он ласкал ими спину, позвонки, поясницу бледнолицей. Ловко перешел на другие места — привычные и любимые. Ханна прикусила губу, чувствуя прикосновения к своей шее, а дальше к щекам. Она вновь терялась под лаской Лейхота, не помня, как работало ее тело и нужно ли было им двигать, когда мир вокруг растворялся. Но какие-то силы в ней остались, а еще убеждения и воспоминания о теперешней жизни. Ханна осторожно отстранилась, но, не заметив попыток Пола прекратить начатое, резко дернула головой к небу. Пол остановился, прикрыв глаза и сделав вдох и выдох. Его губы остались без дела — продажная девка не дала себя поцеловать. Но сегодня это было неважно. Главное, что Ханна была жива и относительно здорова. Пол выдохнул сквозь зубы, придя к таким мыслям. А Колдрой снова затряслась, ощущая на шее цепочку из горячих поцелуев. Но они дополнительно согревали — это было хорошо. Кажется, что все в целом было хорошо. Колдрой вернулась в несправедливый мир, но ощущала, что-то было не так. Ее глаза нервно забегали по сторонам, пока тело было в ловушке — в ловушке несоизмеримой любви Пола Лейхота. Ханна нутром чуяла, что должна вспомнить что-то еще, помимо трех волчат, застрявших на Сент-Хелес. Но в голову предательски не приходило никаких мыслей, пока Пол был рядом. Уголки губ бледнолицей дернулись, и она тихо заговорила: — Пол… Все хорошо, отпусти меня… — но после этого Ханна поймала очередной горячий поцелуй, на висок. Пол не внимал ни одному слову. — Ну, Пол… Отпусти… По… Ах! Желание парня ломало ему кости. Табун мурашек проходился по горячей спине, вынуждая его сдаться и поцеловать непреклонную бледнолицую. Но та начала отворачивать голову, не изменяя своим словам. Даже тогда, когда чуть не убила Лейхота своей же неожиданной смертью. Но он прервался, сердито цокнув и покачав головой. Ханна внушила легкое раздражение своей непреклонностью, но отныне делала то, что от нее требовалось. Была в порядке. Вновь кратко поцеловав девушку в щеку, Пол слегка отстранился, но не выпускал ее. Не давал снова опуститься дрожащим телом на мокрый снег. Но Ханна не возражала своему местоположению. В конце концов, на коленях квилета действительно было удобно, а возле его горячей груди — тепло и спокойно. Ханна бездумно провела пальцами по ребрам, но тут же встрепенулась и заскулила. Пол недоуменно нахмурился, держа одну руку на ее талии, а другой охватывая подбородок. Парень не давал отвернуть голову и спрятаться от ответа. И весь его вид поддакивал Ханну объяснится. Но что она могла сказать? Что клетка со зверем под ребрами вынудила ее потеряться? Ханна сама не могла этого объяснить. До сих пор в голову не прилетало никаких годных мыслей, пока Пол был рядом. Она лишь помнила, как он был разбит вдребезги, когда бестолковая Колдрой улетела в мир духов. И волчат — их тоже помнила. И все. Черт побери, это правда было все. — Отпусти ее! Я тут тоже чуть с ума от страха не сошел, блять! Отдай! Обладатель громкого и возмущенного голоса вернул Ханну в чувства. Ехидство перло из нее напролом, обгоняя привычное фырканье, с каким она всегда встречала Кэмерона. Прикрыв глаза, Ханна перестала ощущать жар от горячего тела Пола. Ее ноги обдало холодом, когда она потеряла равновесие и свалилась на мокрый снег. Но надолго ее там не оставили. Не менее счастливый Джаред обнял бестолковую сестру, не оставаясь в стороне от остальных. Тогда Ханне стало совсем лучше, когда она сочла себя игрушкой. Все дети любили игрушки — плюшевых мишек и детских пупсов. Они обнимали их и расцеловывали так же, как Джаред Ханну. — Реально соскучился, Кэмерон? — с ехидством поинтересовалась девушка. Но тут же дернулась и вскрикнула — Джаред открыто парировал ей, когда щелкнул по носу и потрепал за щеку. — Все, поняла. Я жива. Отпустите меня уже, блин… — В следующий раз умрешь — убью, крошка, — тон Джареда резко сменил градус. Он зазвучал холодно и требовательно, вынуждая Ханну заглянуть в его почерневшие глаза. Невесть что двигало Кэмероном в первую очередь — страх или злость. Может, все сразу. — Совсем тут охуела умирать, — прорычал он. Его грубые слова приклеили к Ханне искреннюю улыбку. Джаред закатил глаза, но посветлел. — Лежала тут дохлая, а сейчас острит. — Действительно, Кантри, — в том же тоне включилась вернувшаяся Ким. Ханна увидела, как она держала один из рюкзаков. — Что вообще произошло? Ты что-нибудь помнишь? Пол достал тебя из озера. Ты провалилась под лед. О, кстати… На! — Ай! — Ким! — рявкнул Пол, вскакивая на ноги. Но на угрозу Ким не обратила должного внимания. Ее рука чесалась, планируя дать бестолковой Кантри еще один подзатыльник. — Кто на лед встает, когда оттепель?! Колдрой, ты знаешь, что такое «оттепель»? Тупорылая, блять! Можно хотя бы иногда прислушиваться к единственной своей извилине и не творить подобную хуйню? На минуту от тебя отвернулись, а ты уже чуть не подохла. Пиздец. Я куплю цепь и посажу тебя на нее, понятно? — Иди нахуй, Конвеллер! — Джаред, не выпускающий Ханну из объятий, громко загоготал. — Как же ты мне дорога! Спасибо! — Пожалуйста, Кантри! Когда мы в следующий раз обратимся к Апотамкину, я лично попрошу у него с десяток мозгов для тебя, дурной! Может, он… Ким прервалась. Вот так просто, будто кто-то ее выключил. Она зависла со стеклянными глазами, на что Ханна нахмурилась, но также помрачнела, поймав изменившийся взгляд Пола. Колдрой захотела взглянуть и на Джареда, но и так была уверена, что он выглядел не лучше. Но Ханна не сдержала тихого смешка. Ким заговорила о самом злобном духе Квилетов так, будто он был добросердечным и помогал племени с хорошим урожаем, а не уничтожал все посевы под откос. — Что ты помнишь, Кантри? — начала говорить Ким. Пол вдруг забрал у нее рюкзак и, чертыхнувшись, достал оттуда термобелье. — Когда Пол достал тебя из воды, твои глаза светились ярким синим цветом. Также, как у волков и нареченных, когда их накрывало. Но потом они потухли, а у тебя пропал пульс и сердце перестало биться. А дальше ты очнулась. А… а сколько прошло времени? Кто-нибудь считал? — Нет. Я вообще забыл все цифры, блять, — удрученно ответил Кэмерон, покачав головой. Он пересекся взглядом с Полом, после чего выпустил Ханну. Но она даже вздохнуть облегченно не успела, как наглые руки Кэмерона ухватились за края красного худи и ловко его стянули. Лицо Колдрой было неподражаемым — с таким обычно нажимали на красную кнопку, выпуская ядерные ракеты. Ким замолчала, углубившись в свои мысли. Она одна старательно обдумывала возникшую ситуацию, стараясь сложить все факты в логичную цепочку. И Ханна, которая разоралась на заботливых квилетов, не нагоняла на нее смуту. Джаред толкнул трясущуюся Ханну к Полу, а тот сам быстро надел на нее верх от термобелья. Мужские пальцы, несмотря на спешку, двигались уверенно, застегивая молнию до горла. Холодный ветер бил в лицо, будто издеваясь и оставляя сообщение, что Ханна была насквозь мокрой. Пол схватил ее руку, ощущая неуместную дрожь и потянул девчонку назад к своей горячей груди. Ханна перестала противиться. Ей действительно было холодно. Она закрыла глаза, наслаждаясь теплом и толком не вслушиваясь в тихие переговоры между Джаредом и Ким. Полу они тоже были до лампочки. Он гладил мокрые волосы бледнолицей и ловил ладонью капли воды с сухих кончиков. Нежность переполняла ублюдка до краев — для Ханны это было неестественно, но привычно и по-своему очаровательно. Она тихо закряхтела в мужское плечо от несдержанного смеха, пока не поймала ухом слова Ким о двух деревяшках. Пол встрепенулся. Его тело завибрировало вместе с телом Ханны, но, какие эмоции окутали девушку, Лейхот не знал. Все его инстинкты, когда он принимал от Ким ее пуховик, работали только в одну сторону. Защитить Ханну. Любой ценой. Лейхот надел на нее пуховик, после чего помассировал руки и плечи, согревая. Ханна пришла в себя. Мысль о деревяшках ненадолго отключила Колдрой мозг, но она особо не удивилась. Он сам по себе выключался слишком часто и не вовремя. Отправив Полу слабую улыбку, в знак оправдания и утешения, Ханна услышала тихий мат и вновь оказалась в его объятьях. Ким маячила за спиной пары и наседала с важными вопросами о том, что Кантри запомнила, где она была и есть ли у нее какая-то важная информация. Пол, сжав зубы, ответил: — Потом, блять. Как-то не вовремя, ты так не думаешь? Мы возвращаемся в резервацию, пока она не окоченела окончательно. — Ох, — устало вздохнула Ким. Она была согласна с Полом, но не желала сворачивать их путешествие на такой ноте. — Тогда подождем, пока ей станет лучше и вернемся к дел… — Никаких «подождем», блять! — Ким подпрыгнула. Пол рявкнул так громко, что даже притихший Джаред дернулся. Ханна тихо мыкнула, не в силах подать голос. — Она, скорей всего, заболеет. Ей нужен отдых и покой. Оба идите нахуй со своими конкурсами, ясно? — Все понимаем, брат, — осторожно включился Джаред. Ким тихо ахнула, когда он приобнял ее со спины, приложившись головой к плечу. — Правда. Но мы не можем медлить, потому что она следующая. Нам нужно переговорить с призрачным уродом до того момента, как Эмбри выйдет из себя. — Ну, пусть попробует, Кэмерон. Пусть попробует. Ким нервно прикусила губу и оглянулась на Джареда. Сегодня был особенный день — впервые в жизни Конвеллер искала защиты у своего придурка. Но тот выглядел не лучше. Он вместе с нареченной уловил скрытый смысл в словах Лейхота, а тот лишь сощурился и отвел глаза к макушке светлых волос. Опустив на нее короткий чмок, Пол поднял Ханну на руки и, ничего не говоря, унес подальше от озера Сент-Хелес. Ханна не знала, что ей сказать и, тем более, как действовать. Все еще она не могла досконально вспомнить, что с ней случилось. Можно было, конечно, нежиться в теплых объятьях Пола, но потерянные Джаред и Ким, оставшиеся за ее спиной, не давали ей в полной мере ощущать спокойствие. Приподняв голову, Ханна прижалась носом к мужской ключице и тихо запищала: — Пол, я в порядке. Сейчас, согреюсь как следует, после чего Джаред и Ким перего… — Нет. — Мы не можем терять ни секунды, ты же знаешь. И так тащились сюда весь день. Со мной все будет хорошо, мне уже гораздо лучше. Пол, верни меня наза… — Нет. — Пол! — Слушай сюда, девочка, — Ханна резко спряталась от пронзительного взгляда Лейхота. Тот вместо слов метал в нее молнии, чтобы Колдрой отступила и признала свое поражение. Она бы не переспорила уверенного Пола даже на том свете. — Я прекрасно осознаю опасность проклятья и, тем более, то, что ты следующая. Но сегодня ты провалилась под лед, лежала мертвой, потом очнулась, а сейчас дрожишь и мерзнешь. Я тебя согрею, но утром ты можешь проснуться с больным горлом, ангиной или бронхитом. Какие там еще модные болезни есть, а? Понимаешь, Ханна? Я тебе все сказал. Домой, блять. Пол приостановился. Ханна завороженно всматривалась в его лицо, растерявшись и вновь обнаружив, что рядом с ним в голове не было почти никаких мыслей. Мыкнув, Колдрой опустила голову. Иногда ей хотелось позвонить сразу по всем номерам — 01, 02, 03. Но работники бы после приезда начали ругаться. А как им было объяснить, что, порой, часто не слышно, как болит? И не видно, как горит? А еще никому не докажешь, что Ханну обворовывали. Тот же Лейхот рвал ее душу на части, забирая по кусочку каждым своим взглядом, жестом или словом. Он поудобней взялся за тело Ханны. От его близости у той проходила легкая щекотка и, сделав вдох и выдох, Ханна перестала противиться. Какое-то время Пол нес ее в тишине, после чего она увидела подоспевших Джареда и Ким. Их не покинула надежда. Они даже не боялись последствий, которые могли на себя навлечь от разгоряченного Лейхота. — Может, глаза Ханны не спроста светились синим, Пол, — говорила Ким. Она аккуратно начала давить на больные и чувствительные точки. — Вдруг, только сегодня мы сможем достучаться до духа? А она нам нужна. Ты же будешь рядом и защитишь. Плюс, что-то с ней произошло и, быть может, она вспомнит все, когда мы начнем говорить. — Брат, пожалуйста, послушайся ее, — заговорил Джаред, кивнув рукой на Ким. Пол опустил голову, сжав зубы. Ханна мысленно взвизгнула — ей показалось, что тело квилета стало еще горячей. — В конце концов, именно мы накликали проклятье. И именно мы чувствуем, что сейчас нам нельзя уходить. Это интуиция, понимаешь? Подождем какое-то время, чтобы крошка согрелась и отошла, после чего вернемся к озеру. Пол… Черт, побери! Она следующая! Мы не можем медлить! Джаред читал молитву. Обращаясь к Полу, он надеялся, что тот начнет мыслить глубже. Жить не только сегодняшним днем, когда все последующие были под угрозой. Кэмерон с Конвеллер не меньше переживали за Ханну, но старались думать трезво. Только Пол беспокоился так, будто Колдрой они собирались принести в жертву. Лишь эта жертва отстранилась от накалившейся обстановки. Серые глаза Ханны смотрели сквозь обеспокоенную Ким. Ханна смотрела в сторону озера Сент-Хелес, думая о волчатах. Безумно хотелось вспомнить что-то еще — что-то важное и серьезное, но пушечное мясо, каким квилеты стали по вине двух отморозков, перетягивало на себя все внимание. И еще Колдрой действительно стало страшно. Вдруг она тоже когда-нибудь окажется среди мертвых, утраченных теней? — Квил и Несс переехали в дом Эмбри. Ханна под защитой — тебе не нужно так сильно беспокоится. В конце концов, Лейхот, блять! Сейчас же ты рядом! Ничего с ней не случится! — громкий голос Джареда стал обрывками для Колдрой. Он скользил мимо ее ушей. — Если ты думаешь, что нам на нее похуй, ты очень заблуждаешься! Мы делаем все возможное, чтобы снять эту напасть! Именно из-за нее она в опасности, а не от будущей простуды, блять! Пол! — Пол! — в поддержку закричала Ким. Парень отошел от них, не давая поравняться с собой и затихшей Ханной. — Все будет хорошо. Нам нужно вернуться к озеру. Ты будешь рядом с Ханной — ей нужно будет просто наблюдать со стороны и запомнить все, что произойдет. — Она будет не одна, как та же Зои. Понимаешь? Вот умница действительно была в опас… Вспышка. — Блять! Какого черта! Я хочу отсюда уйти! Дайте мне нить, блять, мне нужно раньше… раньше сюда попасть, я все пропустила! Ханна вопила во все горло. Невесть к кому она обращалась — это было неважно. Ее должен был услышать хоть кто-нибудь, помимо понурого Сета Клируотера, чьи руки были по локоть в крови. Кровь Зои. Тот страшный вечер, когда он ее избил. Ханна прилетела в судьбу парня ангелом, который должен был предотвратить катастрофу. А по итогу стала ненужным свидетелем, который ничего не мог сделать. Ниточка Сета — черная, пахнущая кровью и облепиховым чаем. Но Ханна попала не в эпицентр бури, а в ее конец. Приземлившись, она лишь успела краешком глаза заметить, как Лея утаскивает избитую Зои на руках, а Сет лежит в отключке, получив от сестры по лицу. И вот, когда он очнулся и поднимался на ноги, пошатываясь, Ханна кричала и требовала, чтобы ее вернули назад. Она надеялась, что черная нить была не единственной, которая могла ее привести в этот страшный вечер. Колдрой должна была сделать хоть что-нибудь. В этом странном и неизведанном мире духов очень легко было вообразить себя героем. Но спасения не было. И шанса бежать тоже — не давали. Ханне ничего не оставалось, как взвинченным ураганом крутиться возле Сета. Но все удары — неощутимые для парня и бесполезные для нее. Сделав вдох и выдох, Ханна резко отвернулась, прикрыв ладонями лицо. Сет присел на стул и завис. Будто ему отключили питание — может, и сердце не билось. Осмелившись, Ханна вновь взглянула него. Сет выглядел как типичный обитатель мира духов — мертвый. Лишь глаза его бездумно блуждали по комнате, будто пытаясь в ней найти все то, что раньше делало его человеком. Пока не вселился дух — пока Джаред и Ким не постарались. Ханна и с этим не могла помочь, не зная, какая из бесконечного числа нитей будет принадлежать кому-нибудь из двух отморозков. Глаза Сета остановились в одной точке. Обычный плакат с попсовой группой. Ханна даже названия ее не знала, но точно ведала, что на лице Сета теперь также не было движения — ни сомнения, ни надежды. Он успешно игнорировал бурю вокруг, в лице обозленной Ханны, которая теперь никого так сильно не ненавидела, как себя. Но какие-то мысли в светлой голове остались. Про себя отметив, что в этот вечер Сет должен был звонить Полу, Ханна стала дожидаться. Но парень не прикасался к телефону. А когда Ханна проследила его глаза, оторвавшиеся от плаката с попсовой группой, Колдрой потеряла дар речи. «Пацаны». Современный и популярнейший сериал о супергероях, которые отказались отпетыми отморозками. Рассматривая главного персонажа на постере, Сет слегка склонил голову, а после улыбнулся. Было похоже, что до этого квилет пытался зацепиться за любую мелочь, чтобы в конец не потерять себя. Но Апотамкин сыграл с ним злую шутку, а еще очень смешную. Клируотер точно не рассчитывал, что долгое время не будет думать больше ни о чем, кроме этого сериала. Только до сих пор парень не звонил Полу. Ханна хотела возмутиться и вслух спросить, почему квилет не следует своему судьбоносному распорядку. Но она поняла, что к чему. У Сета не было распорядка — в этот вечер он позвонил Полу, потому что Ханна запомнила именно это. И должна была парня лично подтолкнуть к телефону. Сделав вдох и выдох, безрадостно она отметила, что больше ни на что не могла повлиять. Удивительно, какой девушка была бесполезной для солнечного волка. Примкнувшись к нему, Ханна ласково коснулась плеча и едва слышно сказала: — Позвони Полу, Сет. Спроси о «Пацанах». — Позвоню Полу, — повторил Сет пустым голосом. Он нащупал телефон в кармане. — Спрошу о «Пацанах». Мертвым взглядом девушка рассматривала кровавые полосы Зои, оставленные на полу. Сет причинил ей боль и вред. И Колдрой вдруг усомнилась в Эмбри. Может, он причинит ей столько же боли или еще хуже? Ханна прикрыла глаза, настойчиво стремясь заглушить внутренний голос, но он орал не только об Эмбри, но и о Поле. Сет переговаривался с ним, не зная, что сегодня он впервые развлекался с Ру. Интересно, а что в этот вечер делал Эмбри? Ханна призадумалась, вскользь прикидывая занятия, какими бы мог увлечься квилет. Починка тачек, просмотр сериалов, заплывы в собственной боли — что Эмбри больше нравилось? Эмбри, Эмбри, Эмбри. — Эмбри… — и с уст слетело имя славного парня. Ханна сминала плечо болтливого Клируотера, давая ему команду. Даже узнав о последствиях своих действий, Колдрой не могла на полную начать думать головой. Кто-то хотел от нее чего-то большего? — Вышла новая серия «Пацанов»! Классный сериал, скажи? Я еще не смотрел новую серию, а еще наш влюбленный новую серию не смотрел. Вот я к нему и напросился в гости. Хмурый, конечно, но что поделать… «Он думал, что в доме Эмбри. Эмбри, Эмбри. Почему Эмбри? Эдвард выяснил?» Ханна прикрыла ладонями лицо. Опять она навела свои порядки, но, по крайней мере, в этот раз не было катастрофических последствий. Подумаешь. Сет всего лишь кружился в круговороте Эмбри Колла, слыша и видя его в своем доме, а потом вообще начал думать, что это не его дом, а дом Эмбри. Так бывало. Ханна тоже думала только об Эмбри, который мог сойти с ума от ее смерти. Ей было больно от его возможной судьбы. Но нужно было терпеть боль ради тех, кто нам дорог. Иначе зачем существовать? Мрак. Ханна всплыла в настоящее. Тихо заскулив от странной тяжести в груди, девушка не смогла вздохнуть свежего воздуха. А после поняла, что лицом зарывалась в подушку — приятный аромат кондиционера с сиренью и бергамотом. Знакомый запах. Спальня Эмбри. Услышав и голос хозяина, Колдрой моментально притворилась спящей. Когда она перевернулась на бок, для убедительности бормоча под нос, к телу прикоснулась горячая ладонь. Ласково огладила бок и растрепанные волосы. Ханна мысленно ежилась, надеясь, что Эмбри не заметил ее пробуждения. Может, бледнолицая хотя бы сегодня смогла бы поспорить с острым волчьим слухом, который ловил даже удары сердца. Вдруг бы ей повезло? Ханна спокойно притворялась спящей, но когда обладатель горячих рук кратко поцеловал ее в лоб, а после подал голос, Колдрой сама удивилась, как сдержалась от изумленного стона. Пол. — Ты можешь смотреть на меня сколько захочешь, тряпка, — голос Лейхота был пропитан ненавистью и явной угрозой не приближаться. — Я не уйду, пока ты мне не ответишь, что с тобой было в тот момент, когда она была без сознания. Это ваше проклятое запечатление, Колл. Ты что, не ощутил за нее никакой опасности? — Я потерял сознание. И все. Очнулся, видимо, одновременно с ней, — Ханна готова была громко задышать, чтобы хоть как-то избавиться от напряжения. Возникало чувство чего-то неизбежного — как минимум, катастрофы. Пол подтверждал ее опасения. Ханна не могла знать, чем был занят квилет. Но она почувствовала, как он встал с кровати. Лейхот действительно не выглядел мирно. В его взгляде ясно сквозила сталь, а сжатые кулаки были готовы пуститься по мрачному лицу Эмбри. Тот подпирал спиной дверной косяк, скрестив руки за спиной. Эти части тела Колл также хотел пустить в расход. Хотя бы тогда, когда ублюдок не отдавал ему Ханну. Пол прибыл в дом с ясным намеком в сощуренных глазах не приближаться, пока он сам не уложит спящую Ханну на постель. И теперь, когда он это сделал, то был готов узнать всю информацию о состоянии запечатленного дурня, который едва не потерял нареченную. Но по нему и близко не было видно, что Эмбри ощутил что-то страшное. Он просто был привычно зол, когда не мог забрать Ханну из мертвой хватки Лейхота. — Потерял сознание, тряпка? Я правильно понимаю — она была в опасности, а ты отключился, как спящая красавица? Потрясающе, — Пол тихой рысью приближался к застывшему Эмбри. Тот сразу встрепенулся, кивнув пальцем на Ханну. Пол метнул на нее взгляд и, сжав зубы, сам себе велел чуть успокоиться. — Я не уйду, Колл. Пока она не очнется здоровой или пока ее сердце не начнет стучать ровней. — И пока ты мне в подробностях не объяснишь, что вообще произошло, Лейхот, — с не менее агрессивной интонацией ответил Эмбри. Он стал зеркалом Пола. В глазах заплескалось красное. — Где Джаред и Ким? Они остались на горе? Пол кивнул. — Ханна провалилась под лед. А когда я ее вытащил, мы увидели, что глаза девочки стали синими. Ее накрыло так же, как других запечатленных дурней. Дальше они погасли. Пропал пульс. Остановилось сердце. Она лежала мертвой, Колл, продолжительное время. И ты просто потерял сознание? Ты вообще ничего не почувствовал, выродок? Эмбри громко задышал. Слова Лейхота ударили по нему громом, и он не мог нигде укрыться. В два счета Эмбри подскочил к лежащей Ханне и, склонившись над ней, аккуратно погладил по плечу. С ядовитым прищуром Пол осматривал парня, который выглядел так, будто вообще не узнавал девушку перед собой. Лейхота разрывала ярость за то, что Эмбри в момент, когда Ханна была в опасности, дал слабину. Такое могло повториться и в другой раз. Пол сжал кулаки, чувствуя, как гнев пульсирует в его висках. Шагнув вперед, он заговорил низким и ледяным голосом, прорезав тишину. А взглядом пригвоздив Эмбри к месту. Тому нечем было парировать парню. В его словах была правда от и до. — Твой мир крутится вокруг нее. Ты сам себе не принадлежишь. Но при этом не ощущаешь и доли того беспокойства, которое меня разрывает, тряпка. Это как-то неправильно, не думаешь? Мне похуй, если тут над тобой подшутили наши духи. И от этого ты просто теряешь сознание, а не себя, когда она в опасности. Мне вообще на тебя поебать, Эмбри. Потому что, если в будущем, не дай Бог, блять, еще что-нибудь случится, а ты просто отключишься… Я не знаю, Колл. А еще… еще… Отель. Произнеся последнее слово, Пол замер. Он расширил глаза. Догадка ввела его в дикий шок не меньше, чем Эмбри. Желваки на лице Лейхота заиграли, цепляя острые скулы. Он уже с трудом держал себя в руках, когда дошел до мысли, что беспокойство за Ханну Эмбри не ощущал уже давно. — Отель, Колл. Когда старая сука над ней поиздевалась. У тебя же связь, блять. Ты и тогда ничего не почувствовал? — на удивление, Лейхот заговорил медленно и осторожно. Словно Эмбри стал в его глазах испуганным воробьем, готовым замахать даже сломанными крыльями и улететь от ответа. Но Эмбри стоял на месте. Он рылся в собственном сознании, блуждал по нему, как по запутанному лабиринту — на каком-то повороте должно было быть воспоминание о том страшном вечере. Он чувствовал, как сердце бьется быстрее, а дыхание становится прерывистым. Внутренний лабиринт казался бесконечным, каждый поворот — ловушкой, каждый шаг — ошибкой. Но внезапно, как вспышка молнии, перед взором Эмбри возникли ясные образы. Сэм и Эмили. Дом Адли, в котором Эмбри пересказал историю о связи Пола с Ханной. Тусклый свет лампы, переговоры четы Адли, раздающиеся в глубокой ночи. Эмбри сжал кулаки, пытаясь удержать это воспоминание, но оно начало расплываться, как вода сквозь пальцы. Колл застонал. Реальность вокруг него теряла четкость. В ночь, когда пострадала Ханна, он действительно не ощущал за нее никакого беспокойства. — Я не знаю, Лейхот, — ошарашенно ответил Колл, придя к такой истине. Он пожирал глазами лежащую Ханну. Та не спала и слышала каждое слово. Ей горло давило невидимой веревкой. — Почему… я… Ничего… — Потрясающе, — выдавил Пол. Легкие прожигало насквозь растерянным лицом Колла. — Вот вам ваше блядское запечатление. Не знаю, в чем дело. Повторяю, что на тебя мне поебать. А ты призадумайся, что от тебя пользы меньше, чем от меня. — И вреда от меня меньше, ублюдок, — едва слышно прорычал Эмбри. Он отошел от Ханны поближе к парню, вставая напротив с такими же сжатыми кулаками. — Иначе она бы не выбрала меня. Думаешь, что все вокруг тупые и не поняли, что ты как-то страшно обосрался? Ханна бы осталась с тобой, выродок. Я в этом могу поклясться, блять, всеми нашими духами. Но она пришла ко мне. Что на это скажешь, Лейхот? Я-то с запечатлением разберусь, а ты сдохнешь со своей ошибкой, какой бы страшной она ни была. Ханне хотелось плакать. Разрыдаться, растереть сопли по лицу, чтобы обзор стал мутным. Чтобы слух притупился и не слушал этот разговор. Она была уверена, что квилеты были готовы друг друга убить, но только бестолковая Колдрой держала их в узде. Голос Эмбри, резкий и пронзительный, резал воздух, как лезвие, заставляя Ханну сжимать кулаки до боли. А гнев и отчаяние Пола клубились внутри, в любой момент готовые вырваться наружу. Ханна молчала. Молчала, потому что думала, что любое ее слово станет искрой, которая подожжет порох. Она аккуратно перевернулась на другой бок, чтобы взгляд скользнул по лицам квилетов, чтобы она увидела ожидаемую холодную ненависть в глазах и руки, дрожащие от напряжения. Она до глубины души надеялась, что ее не заметят. Но, естественно, все надежды Ханны были кинуты через бедро. Ей показалось, что Эмбри присел на кровать быстрей, едва девушка выдохнула воздух из легких. — Ты как? — тихо спросил он. Взяв ладонь Ханны, Эмбри ласково поцеловал ее, а дальше огладил костяшки. Один уголок губ Ханны нервно дернулся. В краешке глаза проскользнул понурый Пол, при котором давать волю чувствам с Эмбри было максимально неправильно. Ханна вывернула руку, спрятав ее за спину. После чего Пол громко хмыкнул, вынуждая Ханну на него посмотреть. Квилет театрально поклонился и, плюясь сквозь сжатые зубы, произнес: — Не буду мешать. Третий всегда был лишним. Даже кино с таким названием Ханне никогда не нравилось, а нынешняя ситуация тем более. Пол направился к двери, но приостановился, услышав тихий голос Ханны. Она звучала также в прошлом, до того, как вскрылась правда о Крэйге. — Спасибо, Пол… Лучше бы Ханна молчала. Она подумала об этом, перехватив взгляд Пола. Тот изменился. Видеть ублюдка с едкой болью в глазах было абсолютно невыносимо Отвернувшись, Ханна закусила губу, подогнув к себе колени. Она не видела, как немигающим взглядом Эмбри и Пол изучали друг друга, после чего первый слабо кивнул. Он также благодарил Лейхота. И, к сожалению, был согласен с ним в том, что представлял для Ханны не только угрозу из-за проклятья, но и никак не мог помочь в трудный момент. Пол ушел, громко хлопнув дверью. После чего Ханна сделала вдох и выдох, почувствовав смутное облегчение. Она взглянула на Эмбри. Та же боль, только лицо другое. — Эмбри… Она представляла, что выбило его из колеи. Пододвинувшись к квилету, Ханна положила ладонь на его колено. Эмбри опять забрал ее руку, оставляя на ней краткие и горячие поцелуи. Точно в знак извинения, что он был сегодня бесполезным. — Эмбри, ну, хватит. Я тоже не понимаю, в чем дело, но не думаю, что все так серьезно. Я, вроде как, попала в мир духов. Помню, как один из волчат мне говорил, что живой человек туда не может попасть. А я попала. Но до меня никого из нареченных там не было. Никто не мог знать, как запечатленный волк отреагирует на потерю своей половинки. Ох… надеюсь, я хоть немного связно говорю. У меня мысли плывут. А еще не могу вспомнить ничего, кроме волчат. — Что ты не можешь вспомнить, Ханна? — Ничего не могу вспомнить, кроме волчат. — Что ты не можешь вспомнить, Ханна? Эмбри дернулся. Он не ожидал, что Ханна громко заскулит и откинется на подушки, прикрыв ладонями лицо. Не зная, как помочь и что ее так расстроило, Эмбри аккуратно притянул ее к себе. Руки загуляли по спине, согревая и утешая. Ханна громко дышала. В ее сознании словно зародился паразит, который держал все воспоминания и не давал в них погрузиться. В одном Ханна была уверена — когда она отключилась, ей снился важный сон. Но наяву она не могла ничего вспомнить. Мрак. Но утешало, что тепло Эмбри медленно разгоняло в ней тревогу. Ханна тихо замурлыкала, упершись кончиком носа в ключицу, а дальше в шею. Она оставила на ней краткий поцелуй, получая более жаркий ответ. Эмбри довольно рыкнул, опустив губы на желанную жилку. Ханна вся была его утешением. Недоделанная спальня Эмбри вмещала в себя близость парочки. Но когда Ханна отвечала Эмбри на жаркий и глубокий поцелуй, она подумала, что они остались одни. А в настоящем это право было привилегией. Ханна чуть отодвинулась, намекая Эмбри остановиться. Он тут же внял просьбе. — Что такое, девочка? — Мы одни в доме? Просто ты мне говорил, что теперь кто-то всегда будет рядом. — Мы не одни, Ханна. Лейхот не ушел. Он дожидается, пока придут Квил или Несси. Или кто-то еще. Ханна поперхнулась воздухом и, немедля, разорвала между ними близость, нервно пригладив волосы. Парень ничего не говорил, вставая на ноги и тихо хмыкая. Но он поймал все нехорошие мысли в голове нареченной и поспешил ее успокоить. — Ханна, я бы не зашел дальше и сказал бы тебе, что он дома. Но это просто поцелуй. И ты выбрала меня. Я тебя не могу целовать, если он рядом? — Ханне показалось, что она поймала обиду в голосе Эмбри. Но тот был в себе уверен, ясно помня, что за Лейхотом был серьезный косяк. — Можешь. Просто… — «Просто»? Ммм? — Эмбри сощурился, дернув бровью. Он слегка склонил голову, внимательно рассматривая покрасневшие щеки. Увиденное ему не понравилось. — Ладно, степлер. Извини. Больше не буду, раз тебе больно за него. Я наберу горячую ванну. Пока тебе нужно снять одежду. Помочь? Ханна промолчала. Настрой Эмбри стал чуть лучше. Ему нравилась скромность в девушке. Она придавала ей особый шарм, а еще никак не сочеталась с длинным языком и бесконечными остротами. Ханна тихо ахнула, когда Эмбри поднял ее на ноги, снимая теплый пуховик. Пока он расстегивал молнию, Ханна не отчаивалась, пытаясь уловить в мыслях подробности своего сна. Или что-нибудь еще, что произошло с ней в мире духов. Но перед глазами не мелькало никакого прошлого, только серьезное лицо Эмбри, стягивающего с нее черные брюки. Раздев девушку до нижнего белья, Колл немного призадумался, стоило ли ему оставить этот элемент одежды. Но все сомнения отпали, едва квилет дотронулся до влажной ткани. Он цокнул и оставил Ханну обнаженной. Ей казалось, что действия Эмбри происходили на автомате. Обезопасить. Защитить. Когда он вернул ее на кровать и закутал в одеяло, Ханна прикрыла глаза, почувствовав усталость. Мягкий матрас играл ей не на руку, расслабляя и нагоняя сон. Ханна услышала, как в ванной полилась вода. Она слабо улыбнулась, представляя себе тревожного Эмбри. Он всегда за нее переживал, даже когда выбирал между разными пенами для ванны. «А вдруг, запах не понравится. И что тогда? По новой будешь мыться?» — сказал он на той неделе, когда ухаживал за бледнолицей. Та улыбнулась шире и искренней. В подобных ситуациях слова Лейхота о том, что Эмбри не чувствовал свою нареченную, казались абсурдом. Как Эмбри мог ее не чувств… Вспышка. Кухня дома Адли всегда пахла вкусными блюдами и широкой душой Эмили Адли. Та бескорыстно дарила каждому члену семьи свою любовь и заботу. А Эмбри, который переступил порог дома глубокой ночью с удручающей тоской, удосужился не только горячего чая, но и теплых рук, упавших на плечи. Ханна прилетела в жизнь волка по черной ниточке. Она бы послушалась Татума, который повторил ей, что черный — нехороший цвет. Он действительно не украшал земную палитру. Но в мире духов пах мускусным и терпким запахом тела квилета. Ханна не могла не нырнуть именно к Эмбри. Но увиденное ей не понравилась. Она была уверена, что вновь пропустила что-то важное, как с Сетом. Но все потеряло значение, когда Эмбри невольно стряхнул с себя женские руки, вскакивая на ноги в одном движении. Его тело затрясло, лицо побледнело, но с уст не слетало никаких слов. Обернувшись, Ханна заметила испуганного Сэма, который также встал со стула. — В чем дело, Эмбри? — Ей… ей плохо. Очень плохо, Сэм… — шептал Колл, шатаясь на месте. Ханна мигом подскочила к нему, всматриваясь в расширенные глаза. — Ей… Ханне… Ей больно, Сэм! Твою мать! Что происходит, блять?! Я долж… — Подожди, Эмбри! — закричал Сэм, преграждая волку дорогу. Он не дал Эмбри вынырнуть из дома, хватая за плечи и пытаясь утянуть назад. Эмбри громко проговаривал свои слова о том, что Ханне было плохо и больно. Он добавлял, что чувствует ее и должен быть рядом. Найдет по запаху, никак иначе. Ханна приложила кулаки к голове. Мысли в ней закрутились со скоростью света. Бледнолицей не составило труда поймать нужные. А когда она заметила большой настенный календарь, за спиной притихшей Эмили, все окончательно встало на свои места. «Свидание» с Бейри Сертори. Ноги Эмбри несли его в этот отель, хотя его не должно было там быть. Но нет, это было неправдой. Скрепя зубами, Ханна признавала, что и тут вмешалась в судьбу потерянного волка, раз в эту страшную ночь он к ней не пришел. И не должен был — в этом у Колдрой не было сомнений. Незамедлительно она подскочила к Эмбри и приобняла его со спины. — Не иди за мной. Оставайся тут. Не. Иди. За. Мной. Забудь, Эмбри. Ты не будешь за меня беспокоится, когда мы будем вдали друг от друга. — Я… не… буду… Я… Эмбри опрокинулся на колени. Сэм не оставил его в покое, но присел осторожней, готовясь ловить каждый агрессивный выпад. Адли прикоснулся рукой к плечу Эмбри, пытаясь успокоить дикого зверя. Но он понимал, о чем тот говорил. Взгляд Сэма машинально упал на подошедшую Эмили. Эмбри рычал, хватался за голову и пошатывался, словно пытался вскочить на ноги и унестись в большой Сиэтл. Ему не давали. Ханна держала на цепи, но запечатление все равно рвало на кусочки, вынуждая сделать то, что нужно. Подумав о нем, Ханна сделала вдох и выдох и вновь примкнулась к квилету со спины. Теперь ее слова звучали не просьбами, а приказами. Их Эмбри уже не мог игнорировать. — Эмбри! Ты не будешь за меня беспокоится до тех пор, пока я не окажусь рядом! Перестань меня чувствовать и не сходи с ума! Не смей идти в этот отель! Я не… не знаю… Черт возьми, Эмбри! Ну, хоть в обморок грохнись! Но оставайся на месте! ЗАБУДЬ и ИГНОРИРУЙ нашу связь, если я далеко! — А! — вскрикнула Эмили. На ее глазах Эмбри потух и потерял сознание. Сэм подхватил тело парня и, растерянно взглянув на испуганную нареченную, пожал плечами. — Я не знаю, Эмили. Может, с Ханной все в порядке. Или… Так. Без понятия. Думаю, что на него влияет расстояние. — Он сходит с ума? — едва слышно спросила женщина. По Сэму было видно, что этот довод ему не понравился. Но он мог за него зацепиться и самому перестать ощущать беспокойство за новую сестру. — Не могу знать. Но все не так страшно, любимая. Пожалуйста, не волнуйся. Со всем разберемся. Все будет хорошо. Пока будем ждать утра, когда вернется Пол. Сент-Хелес. Разговор на Сент-Хелес. Ханна довольно осматривала спящего Эмбри. Слава богу он выполнил ее приказы. Так славному парню было лучше — в будущем Колдрой еще не раз проедется по его сердцу ржавыми ножницами. И, если он хотя бы в живую не увидит отельный номер, это будет хоть что-то хорошее. Когда перед Ханной упал конец черной ниточки, она заметила другие знакомые лица. Улетев вверх, сквозь крышу и потолок, Ханна с удивлением подумала, что никогда не видела Элис и Джаспера такими взволнованными. Как бы ей хотелось узнать больше подробностей касаемо этого воспоминания. Она ухватилась только за единичные моменты. Но, несомненно, самые важные. Впредь сердце Эмбри не будет разрываться от волнения, когда Ханна будет далеко. «Эмбри не чувствовал свою нареченную. А еще… а еще он не ощущал за нее опасность, когда Ханна пострадала в отеле. Что-то было не так. Была еще одна загадка, к которой не было объяснений.» Мрак. Открыв глаза, Ханна заметила, что Эмбри сидел рядом с ней на кровати и держал за руку. Колдрой слабо улыбнулась, предчувствуя рой бесчисленных вопросов. Она не была готова ни к одному из них. — Все хорошо? Там ванная уже набралась. Но ты опять бледная и дрожишь, девочка. Ханна мысленно вздохнула с облегчением. Она опять отключилась, но совсем ненадолго. Только призрачная радость моментально спала, когда в сознании опять не задержались подробности другого сна. Но Ханне нужно было держать лицо, чтобы успокоить славного парня. Она умела врать, но не любила это делать. А вот умолчать здесь, преувеличить там вполне была способна. И занималась этим без зазрения совести. — Мне немного плохо, Эмбри. Голова кружится. Отнеси меня в ванну, а потом я приму успокоительные и лягу спать. Тяжелый день. Эмбри какое-то время внимательно смотрел на Ханну. Но, на ее счастье, сдался. Парень поверил словам бледнолицей, когда взял ее на руки и опустил в горячую и вкусно пахнущую воду. Ханна осторожно вытянулась и устало зевнула. Только раздражали остатки сна, которые с нее не спали. Все еще не было полной картины. Эмбри потянулся к Ханне, но та встретила его губы ладонью и нахмурилась. Тогда квилет закатил глаза. — Пол ушел. В доме Джаспер. Лейхот ему доверяет. — Джаспер? — повторила Ханна. Эмпатичный вампир всегда внушал ей легкую панику, но и уважение. Он выглядел нелюдью, который познал жизнь. — Ты пригласил его на девичник? Будете смотреть сериалы? — Я бы посмотрел с ним сериалы, степлер, — ехидно ответил Эмбри, но глаза его потухли. — Но не сегодня. Так, у нас есть одно общее дело. Верней, дело только мое… А Джа помогает. — А где Квил и Несси? Мне Несс обещала, что будет украшать мою жизнь, пока здесь живет. — Они в мастерской с Клэр. Квил прислал сообщение, что поступил большой заказ, — сообщил Эмбри. Он присел перед ванной на корточки, бездумно блуждая пальцами по пушистой пене. — В курсе последних новостей, но ты в порядке. И Джаспер тут, как я говорил. Им не зачем спешить. А как ты сейчас себя чувствуешь, Ханна? — Ох, Эмбри… — девушка перешла на шепот. Горло саднило. — Мне получше, правда. — Лейхот ушел, Ханна. — Ммм? — Его. В доме. Нет. Ханна несдержанно ахнула. Голос Эмбри стал ледяным. Он не пытался скрыть свое недовольство от того, что Колдрой останавливала его от поцелуев. Такой голос славному парню не шел, но Ханна хихикнула, находя его очаровательным в своей неестественности. Она потянулась к квилету, надув губы. Эмбри добился желаемого и, когда поцеловал ее, взмел на ноги и выпорхнул из ванны, оставив дверь приоткрытой. Ханна вновь погрузилась в свои мысли. Горячая вода успокаивала дрожащее тело, но разум ей был не подвластен. Дыры, дыры, дыры. Отсутствовали почти все детальки паззла. Ханна закусила щеки, на пару секунд нырнув с головой. Но и там не было ответов на ее вопросы — ожидаемо и обидно. И, черт возьми, абсолютно неуместно. Она была уверена, что единственная за все время существования племени квилетов живой попала в мир духов. И никак не могла вспомнить важных подробностей, которые могли бы рассеять тьму. А еще смущали неожиданные отрубы. После них Колдрой было плохо. Может, она умирала? Эмбри залетел в ванную, когда Ханна уже укутывалась в махровое полотенце. Заметив на лице квилета очередное беспокойство, Ханна растерялась, но быстро встала на иголки. Ей всегда претила маниакальная забота, тем более тогда, когда она спокойно собиралась пройти в спальню и заснуть. Но Эмбри не дал от себя отвязаться, приобняв девушку и целуя ее в висок. — Что на этот раз? — устало вздохнув, спросила Колдрой. — Джаспер сказал, что тебя охватило волнением, Ханна. Что не так? — Волнением… — в бреду переспросила девушка. Смекнув, что Джаспер почувствовал смену ее эмоций, когда она опять пыталась припомнить подробности снов, Ханна соврала. — Беспокоюсь о следующем рабочем дне, Эмбри. Потому что маленькие дьяволята чуть не довели меня до истерики. Страшно, что будет дальше. Между парой повисла пауза. А потом Эмбри подал голос и в конец разозлил Колдрой. Но та взбесилась из-за миролюбивого Джаспера, слова которого повторял Колл. — Джаспер сказал, что ты обманываешь, степлер. И все еще волнуешься. — Алло, Каллен! — возмущенно рявкнула Ханна. Эмбри дернулся от резкого звука, проехавшегося по чувствительным ушам. — А давай ты не будешь лезть? Даже если я и вру, то это точно не твое дело! Иди нахуй! — Мне всегда нравился твой богатый словарный запас, Ханна. Эмбри мог сдержаться от хохота, но покрасневшее лицо взвинченной Колдрой выпустило его из легких. После своего крика Джаспер затих. Колл услышал его приглушенный смех. Распаренная после горячей ванны кожа Ханны покраснела еще больше. Хмыкнув, Эмбри тактично промолчал и спешно скрылся от проблемы, кратко поцеловав девушку перед уходом. Сделав вдох и выдох, Ханна привычно попрекнула добрым словом семейку уродов и вернулась в спальню. В спортивной сумке Несси она достала серые джоггеры и простую черную футболку. И пока Ханна аккуратно расчесывала мокрые волосы, она пыталась услышать разговор внизу. Но, само собой, у нее не получалось — вечно больные от отита уши не услышали бы его даже в соседней комнате. Спустившись вниз, Ханна поймала Эмбри и Джаспера на кухне. Новый гарнитур и техника отлично гармонировали с бледными лицами мужчин — оттеняли блестящей глянец. На нее не обратили никакого внимания, даже когда Ханна случайно уронила упаковку с чаем. Она нахмурилась, вновь посмотрев на ребят, но те даже не сменили положения. Эмбри сидел рядом с Джаспером, а тот уткнулся в неизвестные для Ханны бумаги. Вампир водил пальцем по тексту, что-то проговаривая для Эмбри неслышным для Колдрой шепотом. Налив себе чай, она начала раздумывать, стоило ли ей вмешаться в неизвестность, но думала она не долго. Конечно, стоило. Иначе зачем она появилась в жизни Эмбри? Чтобы все было не так просто. — Чую в ней порыв понаделать каких-то гадостей, Эмбри. Эмпатичный Джаспер провоцировал Ханну одним своим видом, а о его ехидных комментариях и речи не шло. Она встала на дыбы, но даже моргнуть не успела, как Эмбри встал напротив нее и, слегка приобняв, приложился губами к виску. — Это ее еще больше разозлило. — Иди нахуй, Каллен! — Ноль воспитания. Всех псов переплюнула, даже Кэмерона. Глаза Эмбри метались между озлобленной Ханной и миролюбивым Джаспером. Он в пол оборота обернулся на пару, запрокинув руку на спинку стула. Ханна была уверена, что его краткий взгляд на нее — вновь издевательский. Ее пальцы сжались в кулаки, но она сдержала порыв, зная, что любое слово сейчас будет использовано против нее. Джаспер сохранял невозмутимость, как будто он пытался успокоить бурю, которая вот-вот разразится. — Таких нахальных мужиков, как ты, в жизни не видела, Каллен. Поставь себе за это памятник, — фыркнув, сказала Ханна. Извернувшись в руках Эмбри, она отвернулась к кухонной тумбе. Джаспер позволил ей сделать глоток горячего чая, после чего ответил: — Хорошо, поставлю. А после этого запишу тебя в институт благородных девиц на перевоспитание. — Все, тихо! — посмеиваясь, вмешался Эмбри. Своим красным лицом Ханна подогревала воздух на кухне. Он кратко поцеловал ее в губы и вернулся за стол к Джасперу. Веселый настрой того тут же сменился. Вновь кинув на них краткий взгляд, Ханна мысленно изумилась. Вампир выглядел тревожным, а Эмбри завис со стеклянными глазами, пожирая неизвестные бумаги. Губы мужчин шевелились, но Ханна ничего не слышала. Она подумала, что ее либо оберегают, либо считают излишне бестолковой, оттого не просвещают в какие-то секреты. Воздух вокруг был плотным, словно наполненным невидимыми нитями, которые связывали каждого, но не ее. Ханна была чуждой, лишней на этой кухне. И все слова имели вес, который был недоступен ее пониманию. Вновь скользнув взглядом по мужчинам, Ханна пыталась уловить хоть намек на прояснение, но их лица, будто на зло, стали непроницаемыми. Прикрыв глаза, Ханна сделала вдох и выдох и тихо вышла из кухни. Но в гостиной она вдруг услышала, как Джаспер подал голос. Он не изменял себе и звучал непринужденно. Видимо, вампир всегда сохранял лицо. — Буду через десять минут. Может, чуть раньше. Забыл другую важную бумагу, — присев на диван, Колдрой упорно ловила другие звуки с кухни. Скрипнула ножка стула по гладкому паркету, а Джаспер заговорил громче и с нажимом. — За десять минут ничего не случится, Эмбри. Не переживай, а то меня за компанию с тобой разорвет от волнения. Десять минут. Эмбри ничего не ответил. Решив, что он внял словам вампира, Ханна развернулась в сторону кухни. Джаспер плавно проскочил через дверь, но приостановился в гостиной, отправляя Ханне краткую улыбку. И, кажется, та была искренней и без издевки. Но Колдрой не успела улыбнуться в ответ, как Каллен опять зажег фитиль, отвесив театральный поклон. Когда он улетел за километр от дома Коллов, то все равно слышал возмущенные рявканья Ханны, что вампир ходит по тонкой грани. Славный Эмбри был прав. Ханна была очаровательна в своей злости и несусветной тупости. Эмбри тоже развлекался. Уходу Джаспера, пусть даже краткому, он совсем не обрадовался. И планировал в эти минуты держаться подальше от Ханны, но она перекрыла пути к спасению, пригвоздив его к стулу. Колдрой тихой поступью прошла на кухню, держа руки за спиной. А после эти руки замахали в воздухе, высказываясь за нелестную жизнь и неуместные издевки. Эмбри держал смех из последних сил, но, услышав как Ханна пообещала проучить Джаспера за все его комментарии, он громко прыснул, покачивая головой. Настолько расслабился и поплыл, что едва успел перехватить кулак возмущенной девушки. Та тут же пришла в себя, заметив глаза Колла — почерневшие от желанной близости и тихого возмущения бесстыжему поведению. Ханна ахнула, приземлившись на колени квилета. Эмбри укрыл ладонь в ее влажных и распущенных волосах, склонил шею и опустил на нее поцелуй. — Нахалка, девочка. Какая же ты нахалка, — Эмбри говорил осторожно, контролируя оттенки своих эмоций. Но его вновь разрывало от смеха, особенно когда Ханна громко фыркнула и дернула головой. — Джаспер добро над тобой подшучивает, а ты тут строишь планы мести. — Хочу и строю, Эмбри. Если захочу, то вообще испорчу ему жизнь, — сощурившись, ответила Ханна. Ее глаза блуждали по потолку, словно там уже были расписаны все наполеоновские планы. Несдержанный смех Эмбри чуть успокоил. Покачав головой, Ханна искренне улыбнулась. Конечно, все ее планы пролетели бы со свистом мимо Джаспера, а об его каменное тело Ханна могла переломать все кости. Но мечтать никто не запрещал. Только Ханна забыла даже об этом. В очередной раз Эмбри целовал ее, мысленно радуясь, что отныне он мог не сдерживаться. Ханна все позволяла. Только Эмбри резко прервался. И взглянул на нее таким взглядом, который пробрался до костей Колдрой. Она прикусила губу, быстро поняв, что его озадачило и, кажется, разозлило. Лучше бы Колл дальше оставался в неведении. Чтобы его нюх не обострился после того, как Ханне стало лучше. Та в мыслях читала молитву, пока Эмбри рассматривал ее с грозным прищуром, сжимая руки в кулаки. Тут же Ханна вскочила с его колен, нервно пригладив волосы. Ее рука теребила края футболки, но Колдрой казалось, что даже в этой попытке спрятаться Эмбри заметит провокацию. Он заговорил, когда сделал вдох и выдох и досконально прокрутил в голове устоявшуюся истину — Ханна выбрала его. — Объяснишь, степлер? — только желчь в голосе Колл не мог контролировать. И тихий писк Ханны его не осаждал. — Ты воняешь им. Ханна… Черт возьми! Лизалась с этим ублюдком? Говори мне правду! Отвечай! — Ну, лизалась, Эмбри, — вздохнув, ответила Ханна. Но встрепенулась. Она не видела лица Эмбри, но точно знала, что то скривилось уже не от злости, а от вопиющей ярости. Колдрой подняла руки, защищаясь. — Дай мне объясниться! — Объясняйся. Эмбри не торопил Ханну с ответом. Та начала мерить тихими шагами кухню, продолжая теребить футболку и покусывать губы. Эмбри стучал пальцами, а после сжатым кулаком по столу. В голове не было ни одной приличной мысли, а когда Ханна слегка потерялась и прошла совсем рядом с кухонным столом, за котором сидел Эмбри, тот вспыхнул еще больше. Его теперь вымораживало ожидание ответа, а еще Ханна, которая начала его сторониться и не давала к себе подойти. Только она не могла в силе соперничать с квилетом, а пресечь его попытку резко схватить за руку и вернуть на свои колени — тем более. Вздохнув, Ханна собралась с силами, старательно избегая взгляда с Коллом. Все это время она раздумывала не о себе, а о Поле. Ведь все было ясно как день. Злость Эмбри никогда не выльется именно на нее. Лейхоту и так прилетит за обе щеки и без всей правды. — Эмбри, пожалуйста, пообещай мне, что ты ничего ему не сделаешь… — Ханна, — ахнул Колл, крепче хватаясь за ее талию. Безболезненно, но неприятно — прям по-собственнически. — О чем ты говоришь? На что ты намекаешь? Он… — Не надумывай себе лишнего, Эмбри! — к Ханне вернулись силы говорить громче. Только неизвестно за что она начала бороться — за безопасность Лейхота или за спокойствие Эмбри. — Пол меня все еще любит. Ты это знаешь… — Знаю. Это важно, да? — Пизда! — рявкнула Ханна. Она ткнула пальцем ему в грудь, нахмурив брови. — Не перебивай меня, блять! Повторяю, что Пол меня все еще очень любит. Я позволила ему себя обнять, тем более тогда, когда очнулась после озера. Я что, монстр, Эмбри? Ему и так сейчас максимально хуево. Каким бы говном этот ублюдок не был, я не желаю видеть, как он страдает от своей собачьей преданности. Если опять захочет, я дам себя ему обнять. — И засосать, так? И засосать дашь? — голос Эмбри был переполнен ядом и желчью. Но Ханну он не пугал, а еще больше злил. Она пыталась встать на ноги, только Эмбри не давал. Но сдался, когда Колдрой завопила во все горло и замахала руками. Квил называл Ханну бледной розой, а сегодня несдержанный Колл понял, что лепестки — опадут, обнажая шипы. Эмбри со всей силы обрушил кулак на стол. Дерево треснуло, а прозрачная пленка лопнула — как лопнули все остатки спокойствия в Ханне. — Скажи мне прямо, Эмбри, если считаешь меня шлюхой! Извини, но, что бы между нами с Полом ни произошло, я не могу по щелчку пальцев избавиться от всех чувств, которые к нему испытываю. И я не собиралась с ним сосаться и дальше этого делать не буду. Ты надумал себе хуйни, понял? Если опять заговоришь со мной в таком тоне, я засосусь с ним на зло, блять! И ему самому это делать не придется! — В смысле? О чем ты? Он… он без спроса это сделал? Зажал тебя? Ханна… Ханна! Отвечай! Ханна натянула нервную улыбку, но та оказалась на размер меньше. И губы затряслись. Вообще, губу можно было закатать при помощи слов или рук. А вот язык только в асфальт и то, вместе с его обладателем. Эмбри начал ходить по грани. Его кулаки зачесались, костяшки покраснели, а лицо побледнело. Но Ханна даже не успела прикинуть, какие оправдания может выкинуть, чтобы защитить Лейхота, как Эмбри вернулся на свой стул. Он поморгал, приоткрыв рот. А дальше закрыл глаза и сделал вдох и выдох. Колл ясно показывал ей, что сам пытается успокоиться и не наворотить дел. Девушка примкнулась к квилету, зарыв руку в мягких волосах. Эмбри потерся об ее бледное запястье. — Эмбри, не вини его. Пожалуйста. Лучше вини меня, что я не остановила. Такого… больше не повторится. Прости. — Ханна… — Простишь? — шепнула Колдрой. Эмбри тихо рыкнул и, потянувшись к ней, жарко поцеловал. Какое-то время он держал Ханну у своих горячих губ, пока она наигранно не застучала кулаками по его груди. Эмбри отстранился, но взгляд его вдруг стал пустым. Покачав головой, Ханна решила, что квилет углубился в свои мысли. Ей стало легче. Она отошла к кухонной тумбе, вернув чай в руки и лишь надеясь, что в мыслях Эмбри не будет никаких крутых поворотов. Или обрывов Ла-Пуш с острыми скалами. Эмбри затаил молчание. Но когда подал голос, задал вообще левый вопрос. Ханна от удивления чуть не выронила кружку на пол. А потом ее слегка затрясло. Голос Эмбри был глухим и резким, а слова — неприятными. — А как долго ты с ним трахалась, степлер? Ну, когда работала проституткой. — Э-э-эмбри… К чему вопрос? — палец Ханны загулял по ободку кружки. Жар обжигал, но тело все еще тряслось. — Просто стало интересно. А что входило в твои обязанности, кстати? Отсасывала ему, вставала раком, прыгала на члене. Да? — Эмбри, — Ханна с шоком повторила его имя. Ей хотелось взглянуть на парня, но тот пресекал любые ее попытки обернуться. Ханне стало страшно до ужаса. — А скольких мужиков ты принимала за день, Ханна? Не меньше трех, наверное? И каждый минимум по часу тебя драл. Как ты ничего не истерла за эти два года? И ты вообще не растянутая. Не помойное ведро, хотя сама так говорила. — Ты… Ты почему со мной так разгова… — А были мужики, которые тебя купили чисто для разговоров? Или все — больше для отсосов? Помню, я трахал однажды девчонку с клуба и потом в ее квартире толкнулся в пасть так глубоко, что она поперхнулась и закашлялась. А в твою пасть толкались, Ханна? Тебя не тошнило? — Нет. Не тошнило… — Ну, значит ты профи. Ты папина гордость, малышка. А в групповухах участвовала? Видел киношки, где парни снимали одну шлюху на пятерых. Или их было еще больше. Одну шалаву было взять выгодней, а те обычно не противились. Тебя пускали по кругу, Ханна? Ну, когда все отверстия заняты? А это еще надо наигранно постанывать. У тебя действительно сложная работка. Ханна заскулила. Слезы потекли из ее глаз, не выдержав грубостей Эмбри. Она облокотилась трясущимся телом на локти. Эмбри продолжал кидать ей ножи в спину, уловив слухом удрученный скулеж. — Ханна, а в постели с кем-нибудь рыдала? Или только дрожала как сука? Как от Лейхота. Или с ним рыдала? Блять, а реально — интересно. Какой был самый большой хуй, которым тебя перли? Может, у Бейри Сертори? Или он мизерный? — Эмбри! Прекрати! — Ханна слышала свой голос со стороны и вообще его не узнавала. Она громко начала дышать, стремясь укрыться хотя бы в спасительной гимнастике Карлайла. Но спрятаться было негде. Эмбри встал со стула и в два счета подскочил к Ханне. Он больно прижал ее к своему телу, грубо и совсем не ласково. А потом толкнул ближе к кухонной тумбе. Ханна взвизгнула, когда металлическая ручка уперлась между ног. А в бедра Колл начал вжиматься, будто собирался раствориться в Колдрой и причинить ей еще боли. Но все стало гораздо хуже, когда Эмбри дернул ее за волосы, открыв бледное и заплаканное лицо. Грубый шепот квилета обжигал душу, а тело отвечало на боль. Эмбри поставил Ханну раком. — А все мужики любили прелюдии или многие сразу тебя начинали трахать, девочка? По животному, как кобылу? Ханна не знала, что ему ответить. Она бы могла поделиться своим животным ужасом, шоком и ощущением никчемности. Но была уверена, что все это Эмбри было до лампочки, когда он вышел из себя и вжимался в нее без капли уважения. Ощущая грубые толчки через одежду, Ханна продолжала скулить, ожидая, что еще скажет Колл. И как он поступит дальше. В любом случае, как бы ни развернулись дальнейшие события, Ханна была уверена, что от действий Эмбри ей станет не так больно, как от его слов. Очень больно. И тут же Колдрой ахнула. Даже слезы прекратили литься с ее глаз. Она осторожно развернула голову к притихшему квилету, уже зная, что увидит на его лице. Поймав на себе внимание, Эмбри недобро ухмыльнулся. Он все еще был красивым мужчиной — мечтой для любой впечатлительной девчонки. А синие глаза, цвета океана Ла-Пуш, прекрасно сочетались со смуглой и гладкой кожей. — Э-э-эмбри, — трезвым взглядом Ханна посмотрела на него по новой. Но ей не стало лучше, особенно когда Колл больно шлепнул одну ягодицу. Ханна прикрыла глаза, отвернувшись и сделав вдох и выдох. — Слушай, Эмбри… Ты лучше избей меня, а? Мне с этого тоже будет больно. — Зачем мне тебя избивать, девочка? Ты же мой нареченная, — Ханна могла поклясться, что Эмбри самому не нравятся слова, которые его заставляют говорить. Он делал запинки между каждым. — Ты моя сучка и моя пара. И я буду тебя трахать, драть. Вспомним с тобой старые добрые, Ханна. А я тут припомнил еще отельный номер. Кажется, что на ножке у тебя был синяк. Вот такой. Ханна вскрикнула. Эмбри любезно вернул ее в прошлое, говоря правду. Бейри Сертори действительно оставил ей синяк на левой ноге. Эмбри ударил по ней, но не рассчитал силу и сломал. Кость хрустнула — как зубы Эмбри, довольного от содеянного. Он отошел, позволив Ханне повалиться на пол. Она неуместно засмеялась, а после впала в тихую истерику. У духов племени квилетов действительно было отличное чувство юмора — такого Колдрой и предугадать не могла. Она ползла из кухни в гостиную, ощущая Эмбри, который следовал за ней. Его жертва пыталась отчаянно спастись, но знала, что ей уже ничего не поможет. Когда Ханна приостановилась, пытаясь выровнить дыхание, Эмбри прошелся по другим ранам — глубоким и не затянувшимся. Он приземлился рядом с замершей девушкой на корточки и ловко перевернул ее на спину. Ладонь парня опустилась между мягкими бедрами, на то место, где некогда была самая глубокая борозда от ножа Бейри Сертори. — А он больно резал, девочка? Или тебе понравилось, а? Все уже заросло? Дай посмотрю. — Нет! — Ну, что ты, Ханна, — посмеиваясь, вторил Эмбри. Он зацепился за пояс серых джогеров, но вдруг замер и не стянул их. Ханна глотала открытым ртом воздух. Легкие сжимало от страха, а еще от удивления. Она не понимала, почему Эмбри резко взмел на ноги и схватился за голову. С его лица не сходила ухмылка, глаза продолжали сверкать синим, но голос изменился. Этим голосом Эмбри говорил Ханне о своей любви. Он полез в карман шорт за телефоном и вслепую набрал какой-то номер. Может, он бы не забыл его даже на том свете. Ханна поспешила воспользоваться свободой и начала ползти дальше, но Эмбри не дал. Кажется, что он держался за остатки человечности — открыто спорил с проклятьем, пытаясь действовать сам, но до конца не справлялся. Оттого, заговорив с Полом, Эмбри опустил подошву кроссовка на сломанную ногу Ханны. После ее болезненного взвизга, Колл заговорил в телефон. — Ты слышишь, Лейхот? Девчонка визжит от боли. Я сейчас буду ее насиловать. Могу вообще порвать — меня прям распирает от желания отодрать шалаву во все дыры. Пол, как ты думаешь, ты сможешь меня остановить? — Пол! — Ханна сама удивилась, как смогла закричать. Может, ей рулило беспокойство за Эмбри, которого Пол ни во что не ставил. И никогда бы не стал оправдывать проклятьем. — Пол, его накрыло! Он под влиянием духа! — Я под влиянием духа, Ханна? Ну, не знаю. Мне все равно. Я хочу выебать тебя в наглую пасть так, чтобы ты захлебнулась. Лейхот, я это сделаю. Понимаешь? Я очень близко. Я сломал ей ногу и еще что-нибудь сломаю, потому что могу. Пол, ты сможешь меня остановить? Ты меня остановишь? Остан… ОСТАНОВИ МЕНЯ! Мир вокруг Ханны потерял все краски. Эмбри изъяснился словами злобного духа, но, удивительно, что смог подключить свои, от сердца. Отшвырнув телефон, Колл затрясся, но дьявольская ухмылка не сходила с его лица. Губы квилета тряслись, проговаривая неслышные для Колдрой слова. А она потерялась и больше не думала ни о чем, кроме славного парня, который сам себе подписал приговор. Он накликал самую страшную беду, в лице Пола Лейхота. То, что он мчится в этот дом, Ханна была уверена. Эмбри потянул ее за ноги ближе к себе и, прижав к полу, ухватился за края футболки. Ханна дышала, мысленно молилась за благополучие славного парня. Боль в сломанной ноге отошла на десятый план, не имея никакого значения. Только крик из Ханны вырвался машинально, когда Эмбри специально прижал эту ногу. Но он больше не действовал. Завис и даже держал какую-то опору между их телами, на сжатых кулаках. Плечи квилета опустились. Он замотал головой по сторонам, все еще держа ухмылку. Он опять боролся и жаждал увидеть в этом доме Пола или кого-нибудь еще, прежде чем дух окончательно бы его подчинил. Вдох и выдох. В принципе, изнасилованием Ханну было не напугать. Боль Эмбри ей причинил словесно. Включая разговор с Лейхотом, который уже был готов его убить. — Эмбри, беги. Прошу. — Куда? Я тебя попущу. «И дальше попустят, крошка, в другой приятный вечер.» — Терпеть не могу тебя, Колдрой. Ебаная шалава. — Эмбри, беги. — Куда? Ханна потеряла ход времени. Все вообще перестало иметь значение, когда Эмбри разорвал на ней футболку, толкнулся через одежду и начал кусать шею. Это тоже было больно. Ханна не могла сдержать болезненных стонов, но они только подстрекали поехавшего Эмбри проявлять больше активности. Но он прерывался. Резко привставал на локтях, дышал, но возвращался к ее дрожащему телу, будто ничего не произошло. Славный парень боролся до последнего за себя, и за Ханну. Но до конца не справлялся. Ему помогли. Ханна мысленно вскрикнула «аллилуйя!», когда кто-то поднял Эмбри за шкирку и отшвырнул к дивану. Она тут же перекатилась на живот, укрыв оголенную грудь. Но когда к Ханне пришла мысль, что это Пол пришел разобраться, она ойкнула и попыталась встать. Но кожу покалывало — она горела, пестрела синяками на спине и животе, которые Эмбри успел понаставить цепкими когтями. До ушей Ханны доносились рычания Колла, его ехидные комментарии и неестественно спокойный голос Джаспера. — Успокойся. Борись, Эмбри. Успокойся. — Джа, в чем дело? Ты тоже ее хочешь? Вставай в очередь. — Успокойся, Эмбри. — Джаспер… — едва слышно повторила имя вампира Ханна. Но он услышал бы такой голос даже на втором этаже. — Джаспер… Пол… Он позвонил Полу. Тот в пути. Пожалуйста, укрой Эмбри… Он убьет его. — Пол в пути? Это отлично. Будет тройничок, Колдрой. Только я первы… Эмбри получил по носу. Но Джаспер тут же пожалел о своем действии, когда в нос ударил запах крови. Кровь волков не пахла привлекательно для вампиров, но Каллен в последний раз был на охоте больше пяти дней назад — его глаза были черными и голодными. Ханна, услышав тихий рык уже от Джаспера, затряслась. Казалось, что все могло стать еще хуже. Но годы тренировок дали о себе знать. Джаспер сдержал жажду и, схватив Эмбри за грудки, потащил из дома. Он не вырывался, безвольно волочась и оставляя последние комментарии для Ханны. — Ладно, степлер. Извиняй, если не сдержался. Но мне очень понравилось доводить тебя до истерики, а еще твое блядское прошлое с тобой до конца жизни. Жаль, что я сломал тебе только ногу. На улице Ханна услышала громкий вой. А потом он неожиданно затих, а Джаспер вспыхнул рядом. Ханну обдуло ветром от его появления. Она закусила губу и понадеялась, что вампир принесет какой-нибудь верх от одежды, прежде чем перевернет на спину. Джаспер внял мысленной просьбе после того, как аккуратно пощупал синяки бледнолицей. Чуть приподняв голову, Ханна увидела перед собой краешек знакомой красной толстовки. — Надень. И жди Пола. С Эмбри разберемся. — Спасибо, Джаспер. — Карлайл прибудет, как сможет. Напомни, где живет Лейхот? — Зачем тебе это? — нахмурившись, переспросила Ханна. В горле у нее першило, а кожу продолжало покалывать невидимыми иголками. — Ты думаешь, что останешься в этом доме, когда Пол придет? — Джаспер вновь зазвучал непринужденно. Невесть что он повидал за долгую жизнь, раз сейчас сохранял хладнокровие. — Примерно опиши дорогу, Ханна. — Дом Пола ближайший к дому Джареда и Ким. Это все, что я знаю. — Хватит. Жди, Ханна. Я должен догнать Эмбри, пока он не наворотил дел. — Он обратился? — Потом. Не прощаясь, Джаспер выпорхнул из дома. Но всю дорогу, пока он следовал по следу взбесившегося волка, бывший Уитлок корил себя. Он обещал прибыть через десять минут, а по итогу задержался из-за Элис. Главная сила женщины — отключать влюбленному мужчине мозг. Если бы Джаспер был верен своему слову, он бы успел остановить Эмбри. Но теперь ему ничего не оставалось, как предотвратить еще более страшную опасность. След Эмбри спутался со следами приезжих туристов. Волк гнался к месту их ночлега. Дом Колла затих. Натянув на себя толстовку и удивившись, что Ханна смогла совладать с трясущимся телом, она попыталась осторожно подняться. Но сломанная нога не давала. Разум Колдрой выкинул все знания, как управлять собственным телом, а когда на пороге появился Пол, она забыла и как дышать. Лейхот был взвинчен. Только его волосы не встали дыбом, но, может лишь потому, что были коротко стриженными. Пол опустился возле Ханны на колени и потянул ее на себя, внимательно всматриваясь в лицо. Такую панику в его глазах Колдрой никогда не видела. — Рассказывай. Что с ногой? — рвано шептал Лейхот. Ханна кивнула на левую ногу, после чего Пол ласково огладил ее. — Сломал? — Угу. Но все закончилось хорошо, Пол. Джаспер появился вовремя. — Вовремя? — Ханна потерялась под изучающим взглядом Пола. Тот не поверил ни одному ее слову. Квилет себе не изменял. Он всегда делал то, что считал правильным. А когда стягивал с Ханны толстовку, стремясь увидеть другие последствия атаки Эмбри, тем более. Только ничем хорошем это для него не закончилось. Ханна вновь затряслась, не понимая, как люди могут так рычать. По животному. Когда пальцы Лейхота прощупали все синяки, он взмел на ноги. Ханна моментально встрепенулась, пытаясь ухватиться за мужскую лодыжку, но рука ее скользнула, и она повалилась на пол. — Не надо! Прошу тебя, Пол! — Колдрой ничего не оставалось, как воспользоваться своим главным оружием. Слезами. Им Лейхоту нечем было парировать. Он остановился, вернувшись к Ханне. Но взглядом ясно намекал, что остановка его не устраивает. В конце прямой Лейхота должна была стоять могила славного парня. Подумав о таком, Ханна зарыдала громче. И без того опухшее лицо потеряло всю привлекательность, но Пол ловко игнорировал страшное настоящее, цепляясь за мысли о том, что Ханна всегда была прекрасна. Только слезы ей не шли — Лейхот чертыхался, оглаживая спину бледнолицей и ее подрагивающие плечи. Он не внимал ни одной ее мольбе, а просто старался успокоить перед тем, как выпорхнуть из дома. — Пол, пожалуйста. Молю тебя. Это не он, это проклятье. Джаспер его остановит, все остановят, а я в безопасности, Пол. Это не он! Это проклятье! — Мне похуй. — Пол! — Мне ПОХУЙ! Ханна впала в истерику. Тело просквозило яркой болью, и лицо машинально скривилось. Но Колдрой не переставала рыдать и вообще застучала кулаками по полу, как маленький ребенок. Благо, Пол не возобновлял движение, зависнув. Он сидел на цепи — так Ханна велела своим поведением. Громко ругнувшись, Лейхот сдался и, подняв девушку на руки, понес ее на второй этаж. Он опустил ее на кровать, но Ханна не стала лежать смирно, приподнявшись на локтях и обнимая мужское тело со спины. Оно вибрировало — горело. Болело и тряслось. — Не уходи. Останься со мной. — Останусь, девочка. Но в дальнейшем за себя не отвечаю. Ханна… — Пол вперил стеклянные глаза в сломанную ногу, будто она вообще была оторвана. — Эта сука ответит. Поняла? Не смей его защищать. — Он боролся! Ведь позвонил тебе! Я слышала, как Эмбри просил именно тебя его остановить! Он этого не хотел, Пол! Прошу, приди в себя! Вдруг Лейхот зарычал. Будто слова Ханны проехались по его сердцу ржавыми ножницами, а еще не имели за собой смысла. Она действительно была не права — ведь Пол всегда выходил из себя. Но сегодня что-то держало его в узде. И, скорей всего, это была дрожащая бледнолицая, обнимающая его со спины максимально крепкой хваткой. Но Пол боролся, пытался вернуться к своему истинному началу и перестать обращать внимание на женские слезы. Самое гадкое оружие на свете — бесчестное. Шмыгнув носом, Ханна заметила, как Пол поддался телом вперед. У нее иссякли варианты на спасение Эмбри. Остался только один. Сделав вдох и выдох, Ханна потянулась к лицу Пола и поцеловала его в губы. Тот завис, не в силах прикрыть глаза. Она потерялся, не понимая, почему бледнолицая это делала. Мысли об Эмбри вылетели из головы со свистом, когда губы продажной девки были рядом. Эти губы сами его целовали, а руки обвили шею. Тихо простонав, Пол отдался чувствам, отвечая Колдрой с жаром и искренностью. Такой родной поцелуй — привычный из прошлого, а сейчас какой-то сказочный. Ублюдки любят ублюдков, как бы бледнолицый ублюдок ни упирался. Когда Пол целовал ее, Ханна пыталась зацепиться за скудные остатки мыслей. Опять она терялась рядом с ним. Но важное в бестолковой голове осталось. Пол был рядом и никуда не уходил. Эмбри успеют укрыть от его возмездия и спасти. А большего и не требовалась. И Колдрой, в принципе, перестала противиться этому поцелую. Кажется, что от нее уже ничего не осталось. Душу рвали на части двое горячих индейцев, а она жила — жила всем на зло, стараясь не захлебнуться в собственной боли. Может, она все это заслужила?