Хорошие девочки плачут молча

Пол держал молчание до тех пор, пока Ханна не вынудила его заговорить. Она специально приблизилась и мазнула руками по рулю. Пол, чертыхаясь, пытался вырулить и удержать машину ровно. — С ума сошла, крошка? Хочешь со мной разбиться? — остановив машину, Лейхот зыркнул на Ханну с ухмылкой, в которой ясно выражалось его недовольство. — Я не против умереть с тобой в один день, Ханна, но точно не таким образом. — Ханна, — ехидно повторила девушка свое имя, скрестив руки на груди. — И когда ты собирался мне сказать, Пол? Как долго ты знаешь правду? Пол вдохнул. Он вскинул голову и закинул одну руку на приоткрытое стекло, не смотря на недовольную Ханну. Та стукнула его кулаком по коленке, но тут же взвизгнула. Пол закатил глаза и перехватил руку девчонки, которая еще не понимала, что ей не стоило пытаться бить каменное тело квилета. — Будто по асфальту ебнула, — честно ответила Ханна. Пол целовал ее руку, и девушка поспешно ее вырвала. — Не надо мне тут нежностей, Пол. Ответь на мои вопросы. — Понял с того момента, как встретил Несси. Все. До этого и понятия не имел, Ханна. У тебя на лбу не написано, что ты девка Эмбри. — Я не девка Эмбри! — возмущенно поспорила Колдрой. А потом она смутилась, увидев, как губы Лейхота растянулись в довольной улыбке. Он действительно был доволен, когда услышал такие слова, только продолжал игнорировать вопросы Ханны. В этот раз он притянул ее к себе ближе, за талию, и приложил руку к щеке. Под возмущенным взглядом продажной девки Пол ласково обводил пальцами ее веснушки и не дал ей ничего сказать, когда та приоткрыла рот. Девушка захлебнулась своими невысказанными словами, ощущая крепкий поцелуй на губах. Дальше Пол дал ей глотнуть немного воздуха и вновь поцеловал. Квилет перекрыл Ханне все пути к спасению, не давая ей вывернуться из своих объятий и выбраться из плена горячих губ. Когда он прекратил, Ханна громко выдохнула и уперлась ладонями в его грудь. Очевидно, это было бесполезным. Колдрой не сдвинула квилета даже на сантиметр, а тот был доволен ее бесполезной попытке. — Что вас связывает с Эмбри, Пол? — успела спросить Ханна, вовремя вставив ладонь между их губами. Пол хмыкнул, подумав, что зря он дал девчонке еще одну передышку. — Нас связывает совместная ипотека и трое детей в интернате, крошка. — Боже, какой тупой ответ, Пол! — воскликнула Ханна. Она подумала, что если Пол продолжит плавать в ее простых вопросах, еще чуть-чуть, и он точно утонет. Только Пол не был с ней согласен. Он опять убежал от ответа и опустил пассажирское сиденье. А потом опрокинул на него Ханну, и прилег, держа между ними опору на согнутых кулаках. Хищный взгляд Пола довольно осматривал свою жертву, не имеющую никаких шансов спастись. Ханна понимала, на что Лейхот ей намекал. Пол с его привычной ухмылкой и вопиющей радостью хищника, готового к нападению, в этой машине был хозяином ситуации. Он сам решал на какие вопросы ему отвечать, а на какие нет. — Тупой ответ на тупой вопрос, Ханна, — тон его голоса был зловещим и манящим одновременно, как тихий шепот ветра в безжизненной пустыне. Ханна пыталась найти слова, чтобы хоть как-то переломить ход событий, но растерянность давила ее горло, лишая возможности говорить. Глаза девушки забегали по довольному лицу Пола, и она прикрыла их, не понимая, как добиться от наглого квилета правды. Очевидно, он не видел в ней столько смысла, сколько видела она. Может, отныне Пол и в жизни Эмбри не видел смысла, раз отнекивался от разговоров об этом парне. Осмелившись, Ханна подала голос и спросила: — Тебя совсем не смущает, что Эмбри меня очень любит, Пол? Он нахмурился. Парень аккуратно потрепал девичью щеку, намекая открыть глаза. Но Ханна только крепче зажмурилась и перевернулась на бок. Она не собиралась смотреть в глаза Полу, пока не получила бы ответ. А тому ее слова не просто не понравились — они взбесили его, да так, что Лейхот моментально вскочил с девушки и выскользнул из машины, громко хлопнув дверью. Тогда Ханна открыла глаза и растерянно заморгала, не понимая, что такого сказала. Она сидела в салоне, чувствуя через открытые окна яркий табачный дым. Девушка несдержанно кашлянула, когда пыталась вдохнуть полной грудью. Пол продолжал держать молчание и не возвращался. Тогда Ханна нервно хихикнула и, пригладив волосы, вышла следом. Судя по виду Пола, тот пытался выпустить пар на несчастной сигарете, которую сжимал так крепко, что у него поломался фильтр. Ру положила руки в карман и неспешно подошла к Полу, понурив голову. Она чувствовала себя виноватой, но не понимала, в чем именно. Но Лейхот будто прочел ее мысли. Либо понял по дрожащему сердцу девчонки, что повел себя не очень красиво. В принципе, Пола никто толком и не воспитывал. Но он смог взять себя в руки, когда продажная девка поравнялась рядом, всем видом намекая, что не хотела между ними конфликта. Сделав последнюю затяжку, Пол бросил окурок на асфальт и втоптал его ногой. Он развернулся к девушке и быстро прижал ее к себе, зарываясь пальцами в длинные и светлые волосы. — Я пиздец как ревную, крошка, — честно ответил он. Его гнал страх, что у Эмбри были шансы, как бы Ханна к нему ни относилась. — Ты мне говорила, что хочешь с ним еще раз встретиться. Встретилась, так? Как все прошло? — Пол… — изумленно выдохнула Ханна, не зная, что сказать. Тогда он поторопил ее, отстранился и легко тряхнул за плечи. Губы на лице квилета были сжаты в тонкую линию, а бровь дернулась. — Это простой вопрос, крошка. На него можно ответить. — У меня тоже был простой вопрос, Пол, но ты на него не ответил, — парировала Ханна, закатив глаза. А когда вскинула их снова на Лейхота, то увидела, что он был непреклонен. Его кулаки сжались, намекая Колдрой ответить на его вопрос. Конечно, Ханна не думала, что Пол ее ударит за непослушание. Было очевидным, что прилетит кому-нибудь другому, а Ханна его просто разозлит своей недосказанностью. — Все прошло нормально, Пол, — тихо начала Ханна. Она обняла себя руками и отошла на шаг назад, не давая Полу снова ее обнять. — Мы покушали, посмотрели «Шрека». Эмбри уехал ночью, сказал, что у него срочные дела. Пол хмыкнул и согласился с Эмбри. Его дела действительно были срочными. Но, как бы Колла ни гнала ярость, адресованная Лейхоту, он мог по крайней мере не врезаться мордой в его Додж. Удивительно, что Ханна не заметила ущерб, хотя прямо сейчас стояла возле капота. Ее глаза гуляли по разным сторонам, в упор избегая фигуру Пола. Видимо, девушка и правда либо ничего не увидела, либо ей было совсем не интересно узнать историю несчастной тачки. И тот, и этот вариант полностью устраивали Лейхота. В принципе, Полу понравились слова Ханны. Вот только он подумал, что девушка ловко прикрылась детским мультфильмом и едой, избегая рассказа о ее возможной близости с Эмбри. Он нахмурился и кратко поцеловал Ханну в щеку, останавливаясь дальше губами на мочке уха. Пол прикусил ее и шепнул бледнолицей важный для себя вопрос: — Спала с ним, девочка? — Нет, — быстро ответила Ханна. Тихо и емко, думая, что сейчас провалиться сквозь землю. И Ханна, и Ру никогда ничего не стеснялись. Проститутки просто не признавали это прекрасное качество в человеке, ведь оно мешало работе и, элементарно, не позволяло принять нужные и желанные позы для некоторых клиентов. Но Пол возвращал Ханне скромность. — А почему? — голос Пола ловко просочился в мысли Ханны и заставил ее всплыть наверх. Она моргнула и увидела перед собой его лицо, ощущая горячие ладони на щеках. — Ты не хочешь его, девочка? Тогда зачем встречаешься? — Ну, не прям не хочу, Пол… Гормоны то есть… Сам понимаешь, — с каждым словом Ханна краснела все больше и больше, а Пол, напротив — бледнел. — Эмбри, он… говорит, что ему от меня нужен не только секс. И это меня пугает, Пол. Очень пугает. Как думаешь, он не врет? — Бестолковая малолетка. Конечно, он не врет. Пол держал себя в руках. Он сделал вдох и выдох в лицо потерянной бледнолицей. Чувствовал, как та дрожит, пока он вновь целовал ее. Пол вдохнул аромат Ханны, который смешался с запахом накрапывающего дождя. Девчонка пахла свежестью и жизнью. И Пол понимал, что с ней он жил. Одно раздражало. Что она продолжала говорить об Эмбри, как бы Пол ни прижимал ее и не давал раскрыть рот. Но Ханна хваталась за любую паузу в поцелуях так, словно она могла стать последней. Каждое ее слово звучало как призыв, ненавистное имя — как тень из прошлого, старая рана, не затянувшаяся в душе Лейхота. Но он пытался вытерпеть. — Пол, мне правда интересно, какие между вами были отношения. Потому что я, видимо, все испортила… Мне очень жаль. — Ничего ты не испортила, Ханна. После уверенного выкрика Пола девушка передернулась. Потому что ее вдруг испугал не его голос, а то, что квилет отныне называл ее только по настоящему имени. Именно сейчас оно ее смутило. Пол поймал очередную перемену в настроении девчонки, и не дал той придумать еще бед на свою голову. Ханна оказалась на привычном месте — возле горячего тела квилета, в его крепких объятьях. Пол целовал ее волосы, лоб, щеки и губы, делая запинки в своей жаркой и искренней речи. — Забудь, девочка. Это мужские проблемы. Твоя хорошенькая головка родилась не для того, чтобы обдумывать их и, тем более, переживать. Это наше с Эмбри дело. Он просто тоже от тебя не отступит, как и я. — Окей… — устало выдохнула девушка, прикусив губу. А когда Пол боднулся лбом о ее лоб, она сморщилась. Парень не заметил этого и вернулся к машине, бросая на ходу: — Поехали, крошка. Довезу до хаты с комфортом. Садясь в машину, Ханна спросила очевидное, но не надеялась получить ответ: — Пол, а ты… А ты в курсе, что я не собираюсь бросать свою работу? Как ты к этому отнесешься? — Отвратительно, крошка. Меня каждый раз будет колотить. Твое счастье, если я не поймаю никого из мужиков в твоей хате. Иначе он покойник. — Это… это ненормально, Пол. Найди себе другую девчонку. — Зачем мне другая? — ехидно уточнил Пол, когда машина двинулась дальше в сторону Форкса. Он бросил беглый взгляд на Ханну, и в его глазах та не видела ничего, кроме уверенности. — Мне нужна только моя продажная девка. А работу ты бросишь в любом случае. Потом, со временем, когда я не дам тебе шанса от себя отвязаться. — А Эм… — Эмбри пусть делает, что хочет. Я не обижусь, если ты продолжишь с ним встречаться. Потому что ты не сможешь себя контролировать, — Пол скрипнул зубами. Бедная девчонка не была виновата, что ее насильно привязали чертовы духи племени и, порой, лишали собственного выбора. — Попрошу тебя только помнить, Ханна. Все, что ты чувствуешь к Эмбри — это не полностью именно твои чувства. Помни об этом. Старайся думать своей головой. Ханна заскулила, но Пол пропустил это мимо ушей. Он сам скулил со своих слов. Его сердце колотилось, как бешеное, прекрасно понимая эту истину. Ханна ничего не могла поделать с нитью, которая сама ее тянула. Но Пол мог завладеть сердцем девчонки, сердцем самой Ханны Колдрой. И, если бы у него получилось, нить бы оборвалась. Легко и просто. Как будто ее никогда и не было. Форкс всегда был маленьким городом. Когда только пришли бледнолицые, у них не получилось забрать большую часть территории индейцев, оттого в настоящем времени город был разделен всего на три района. Ни один из них не отличался обилием развлекательных заведений или обычных домов. Большинство людей проживало на окраинах, и за считанные минуты могли без машины добраться до единственного супермаркета. Машина Пола проехала мимо него. Индейцы закупались также в Форксе, потому что в их резервации работал всего один магазин, и выбора в нем не было. Пол оглянулся на притихшую Ханну. Она прилипла взглядом к окружающему миру, проносящемуся за окнами. Ее руки подрагивали и иногда сжимались в кулаки, как будто девушка боялась, что Пол может ее завезти куда-то не туда. Когда индеец подъехал к окраине, от которой трасса до Порт-Анджелеса была в нескольких километрах, Ханна вдруг вжалась в сиденье и прикрыла глаза. Не думая ни секунды, Пол притормозил. Он услышал сердце девчонки, готовое выскочить из груди. Оно каждый раз его пугало и Пол, устало вздохнув, лишь надеялся на скорое возвращение Ханны к спокойному состоянию. Но она побледнела, чувствуя, что Пол затормозил. Глаза девушки до сих пор были закрытыми, и ими она явно не желала смотреть, где именно Пол остановился. Он приблизился и положил руку на колено Ханны. Но, не получив реакции, парень сердито цокнул, обхватывая пальцами ее подбородок и повернул к себе голову. Он почти неощутимо похлопал ее по щекам. — В чем дело, девочка? Не хочешь уезжать из Форкса? — Хочу! Хочу, Пол! Ханна резко вскрикнула. Она открыла глаза, и Пол увидел, что они поблекли перед предположением квилета. Очевидно, что Ханна гналась прочь из Форкса, как можно скорей, и эта принудительная остановка Пола ей вообще не нравилась. Но тому стало интересно, отчего девчонку с каждой протянутой секундой испуг охватывал все больше и больше, едва машина только завернула в переулок, ведущий до окраины. Ханна ничего не ответила. Она снова прикрыла глаза, в упор игнорируя и мир за окном, и руки Пола на своих подрагивающих плечах. Он закатил глаза, не понимая, как ему добиться от продажной девки объяснений. Пол отстранился и выглянул в окно. Машина встала рядом с двухэтажным домом. Старый Додж чувствовал себя комфортно рядом с огромным деревом, слегка подкосившимся от постоянных ветров и бурного течения времени. В штатах большинство домов были каркасными — это было удобно, быстро и дешево. И дом, рядом с которым они остановились, был из таким. Только его состояние, где большинство досок отсырело, а краска на них облупилась, докладывало о явной непрактичности каркаса. Но дом выглядел уютно. А блеклый серый фасад с черной, покатой крышей, даже придавили ему особой шарм. И очень много зелени, кустов, высаженных клумб. Каждый сантиметр в радиусе здания не остался без дела. Осмотревшись, Пол снова взглянул на Ханну. Он увидел, что она проводила его взгляд. Когда их глаза пересеклись, квилет понял, что она хотела что-то сказать. Но ее рот почему-то не открывался, губы были полуприкрыты. А на бледном лице появился румянец, словно Ханна стеснялась высказаться, оттого и молчала. — Расскажи, что не так. Я беспокоюсь, Ханна. Ханна промолчала. Пол стал ждать. Весь вид квилета ясно ей говорил, что тот не сдвинется с места, пока не узнает хоть что-нибудь. Пол облокотился на сиденье, закинув руки за голову. Его глаза блуждали по потолку машины, подмечая каждую пылинку и кривую борозду. Помнится, однажды парень обратился в тачке. Разнес дверь, выбил боковое стекло. А эти борозды оставили его когти, когда Пол метался в тесном салоне и ощущал себя действительно загнанным зверем. — Давай поедем дальше, Пол, — едва слышно пискнула Ханна. Ее зубы прикусили губу так сильно, словно хотели оторвать часть мяса и кожи. Пол приметил это и, тихо фыркнув, приложил пальцы к губе девушки. Она разжала зубы и послушно позволила парню ласково обвести контур. Пол гладил пальцем один из уголков и улыбался, излучая поддержку. Ханна опустила глаза и глубоко вдохнула. — Там живет моя семья, Пол, — она услышала, как индеец ахнул в изумлении, и спешно поднял глаза. Они были недовольными. — Ты думал, что у меня нет семьи, Пол? Почему ты так думал? — Не знаю, — увернулся парень от ответа и пожал плечами. Он бы мог сказать Ханне правду. Но та бы ей точно не понравилась, и она бы снова замолчала. Потому что Пол был уверен, что любящая семья всегда следила за жизнью своей дочери. Когда-нибудь они бы узнали, чем зарабатывала на жизнь бестолковая малолетняя девка и вытащили бы ее назад на свет. Ханна сощурила глаза, видя сосредоточенное лицо Пола. Она не знала точно, о чем он думал, но разумные предположения у нее были. — Они не знают, кем я работаю. Только мама. Но я с ней поговорила, и она не стала на меня наседать. Но я точно ее очень расстроила. Поехали, Пол. — Ты с ними не разговариваешь? — спросил Пол, дернув бровью. Ему не нравилось ни одно слово от Ханны. Ее откровения обескураживали и наводили тоску. — Разговариваю, Пол. Сообщения, звонки. Но не так часто держу связь, как бы им хотелось. Ханна быстро протараторила, думая, что тогда индеец, наконец, отвяжется, и они уедут. Однако Пол не только ловил каждое слово, весь его разум также был не на стороне девчонки. Он думал над тем, что она сказала, переваривая всю информацию. Парня подвели к единственной истине — Ханна Колдрой буквально отказалась от своей семьи, и даже не приезжала в родной дом. Пол остановился прямо перед ним и был уверен, что девка не зашла бы туда, даже если бы он держал ее на прицеле. Ханна вдруг кивнула. Лицо Пола вытянулось в непонимании, и тогда она пояснила: — Я примерно догадываюсь о чем ты думаешь, Пол. Но давай ты не будешь меня учить жизни, окей? Пожалуйста, нам нужно уехать. Я хо… Ханна прервалась, когда услышала громкую музыку из дома. Острый слух Лейхота ее услышал еще тогда, когда он только остановил машину. Сейчас, наблюдая за растерянной Колдрой, Пол грустно хмыкнул. По девушке было видно, что она хотела бы зайти в этот дом, но что-то ее останавливало. А когда Ханне позвонили, она вдруг закрыла ладонями лицо и, нагнувшись к лобовому стеклу, резко ударилась об него лбом. Пол встрепенулся и моментально прижал к себе девушку. Она задергалась в его руках. Все тело Ханны стремилось назад к стеклу, либо к твердой двери. Она хотела удариться хоть обо что-нибудь, видимо, чтобы физическая боль перекрыла душевную. Пол не стал задавать ей лишних вопросов. Не думал именно в такой момент попрекать Ханну за то, что она по сей день продолжала себя мучить. Девушка заперлась в клетке, из которой не хотела выходить, хотя все время у нее был ключ. В этом Пол мог поклясться на собственной крови. Прижимая к себе Ханну, которая начала плакать, Пол прикрыл глаза, делая вдох и выдох. Она не мог найти слов, которые Ханне нужны были в такой момент. Глаза парня оторвались от макушки волос девушки. Не найдя им место, Пол фыркнул. Тогда он заметил телефон Колдрой, который она прижимала своей ногой. — Кто тебе постоянно звонит? — спросил парень. Ханна оставила его в неведении. Пол не стал наседать дальше. Неизвестно кто звонил его девочке. Но, видимо, она искренне либо любила этого человека, либо ненавидела того всей душой. Третьего было не дано. Музыка продолжала звонко литься из открытых окон. Когда Пол поднял взгляд и обернулся, он увидел в доме мелькнувшую тень. Она приближалась к окну. Но, прежде чем квилет увидел бы четкий силуэт человека, он отодвинул от себя Ханну. Ее кулаки сжались на уровни груди, а все тело не подавало никаких признаков ни движения, ни жизни. Пол чертыхнулся, включил зажигание и умчался прочь от дома Колдрой. Вырулив на трассу, Пол поехал без остановок до большого Сиэтла. Всю дорогу он искоса поглядывал на Ханну. Та отказывалась даже сменить положение, сидя в той же позе, в какой он ее оставил. Парень вдруг испугался, что у девочки может начаться паническая атака. Но, на удивление, она себя контролировала. У Пола возникло ощущение, что недуг преследовал Ханну каждый раз, когда речь заходила о ее семье. Поэтому теперь она научилась с ним бороться, и теперь не давала ему себя топить в неясном сознании и в неконтролируемом теле. До города они доехали молча, если не считать телефона Ханны. На него обрушивался звонок за звонком. В какой-то момент Пол почти вышел из себя, не замечая, как его рука сама тянется к телефону, желая прервать это безобразие. Тогда Ханна, наконец, ожила. Ненадолго, но ей хватило. Девушка сбросила вызов и выключила телефон. После чего скрестила руки на груди и выглянула в окно. С каждым километром Пол чувствовал, как город приближался. Его величественные небоскребы, отражавшие солнечные лучи и капли дождевой воды, становились все заметнее в тумане. Пол представил себя яркую картину: шумный рынок Пайк-Плейс, громкие голоса продавцов и запах свежих морепродуктов, который манил с первого шага. Пол слегка смутился, вспомнив об одном из любимых мест. Он часто посещал этот рынок, лакомясь свежей сырой рыбой или разными морскими гадами. Кратко обернувшись на Ханну, он улыбнулся, понимая, куда хотел бы повести ее в другой раз. Ощущая прилив энергии, Пол ускорил ход. Город манил его к себе так же, как маяк заблудшего моряка. А на этом маяке сидела Ханна, включала и выключала свет. В данный момент он горел, и Пола не могло это не радовать. Ханна задремала. Доехав до Сиэтла, Пол навернул еще лишние километры и остановился в другом излюбленном месте, а не на рынке Пайк-Плейс. Он привез девушку в любимую закусочную. Выйдя из машины, парень привычно оглянулся. Его глаза довольно осматривали здание, застывшее во времени, с облупившейся вывеской и плесневыми стенами. Оазис в суетной, меняющейся жизни. Пол ласково потряс девушку за плечи, а когда она выдохнула и смешно дернула носом, он кратко ее поцеловал. Ханна с одним открытым глазом наблюдала за отстранившимся квилетом. Она выглядела потерянной и лениво крутила головой по сторонам. Пол подал ей руку, предлагая выйти из машины. Какое-то время Ханна смотрела на него, а потом исполнила просьбу. На улице она топталась ногами, пытаясь разогреть застывшую кровь. Ей всегда было сложно долго сидеть в одном положении. — Надо поесть, крошка, — объяснил Пол, зачем он привез Ханну сюда. Он обнял ее со спины и, согнувшись, положил голову на плечо. Ханна попыталась оглянуться на него, но тогда квилет отстранился и повел ее ко входу. Пол незаметно закатил глаза, зная, что продажная девка хотела с ним поспорить. Она бы опять заявила, со своей противной и дежурной улыбкой, мол, милый — все окей. Мне не холодно, мне не голодно, мне не больно и мне не страшно. Одна пластинка — тексты разные. Они нашли столик у окна, откуда открывался вид на проезжающие мимо автомобили и прохожих, спешащих по своим делам. Закусочная была пустой. Ханна, заметив это, криво ухмыльнулась. Как будто сама судьба не впускала сюда других посетителей, кроме ленивых официантов, не собирающихся к ним быстро подходить и поваров, запрятавшихся на кухне. Понимая, что в пустом месте Пол собирался ее разговорить, Ханна смутилась и замерла у столика. Пол похлопал по нему ладонью, поторапливая Ханну вернуться в реальный мир. Она вдохнула, сняла с себя маленькую черную сумку и поставила ее на стол. Когда Ханна присаживалась на соседний стул, индеец с интересом осматривал ее ношу. К нему пришел очевидный вопрос. — Она пиздец какая дешевая, крошка, — говоря это, Пол шелестел дешевой тканью и указал пальцем на поржавевший стальной замочек. — Ей цена три цента, в базарный день. Ханна неловко улыбнулась. Вероятно, индеец был удивлен скромной цене этой вещи. Девушка никогда не появлялась при нем в не брендовой одежде или аксессуарах. Ру не могла позволить себе выглядеть дешево, но Ханна — могла. — Это… Это, Пол… — она прервалась, поймав на себе внимательный взгляд. — Это моя сумка. Именно моя. — Понял, — буркнул Пол. Его раздражало, что девчонка не просто разделяла личную и рабочую жизнь, а вообще думала, что это полностью разные жизни. Ханна пыталась почувствовать себя хоть чуточку уверенней под пронзительным взглядом Пола. К ним подошел официант, лениво потряс блокнотом и поинтересовался, что они будут заказывать. Приходу работника каждый из них удивился. Ханна тихо ахнула, замечая меню на столе. Она кратко извинилась перед официантом и попросила его подойти попозже. Кажется, Коннору, судя по имени на бейджике, не было никакого дела до посетителей. В частности до Пола, который выглядел растерянным. Потому что его поразило, что он вообще не заметил официанта. Даже не почуял его, когда тот уже подошел. Немигающим взглядом Лейхот осматривал Ханну, уткнувшуюся в маслянистую бумажку. Продажная девка не просто завладевала всем его вниманием, но и не давала думать о чем-нибудь другом. От этой истины Полу стало неприятно. На секунду ему показалось, что оковы запечатления держат и его тоже. Это было непозволительно. Пол был свободен, поэтому боролся за свое, зная, что его чувства — искренние, не навязанные чертовыми духами. Парень сам был хозяином своей судьбы. А его судьба никак не могла выбрать, чем собиралась ужинать. Она подняла глаза на Пола и недовольно скривилась. Лейхота обрадовала недовольная Ханна. Та, наконец, пришла в себя. — Я ничего из этого не ем, Пол, — поделилась девушка. Она развернула перед ним меню и стала указывать пальчиком на каждую позицию, о какой заикалась. — Вот, смотри… Картофель фри — жирный и почти всегда пересоленный. Гамбургеры, чизбургеры и все такое я не люблю, у меня от них живот пучит. Могу взять кусок чизкейка или яблочного пирога, но сладким ужинать вредно и как-то по-детски. Может, я бы взяла сэндвич… Но там копченая колбаса. А я ненавижу копченую колбасу! — Ну, какая же ты нежная, крошка, — с фальшивым недовольством проговорил Пол. Он выхватил меню у Ханны, положил его на стол и, даже не глядя, указал пальцем на любимое свое блюдо. — Вот этот сэндвич без копченой колбасы. Он с курицей и солеными огурцами. И с майонезом. Очень жирный и очень вкусный. Только не говори мне, что ты не ешь после шести. — Не ем, — подтвердила Ханна. Она сказала правду. Ей приходилось следить за своей фигурой. За лишние килограммы мяса клиенты не собирались доплачивать. Пол закатил глаза, взял телефон и взглянул на время. Ханна видела, как его глаза слегка расширись, а губы растянулись в ухмылке. — До шести осталось пятнадцать минут. Тут недолго готовят, но есть тебе придется быстро, Ханна. А то ты потолстеешь, если сделаешь укус уже после шести. — Ох, Пол, — Ханна сдалась, не споря. Она рукой подозвала официанта, и отвернулась от Пола. — Сэндвич, так сэндвич. Но моя фигура на твоей совести. — Правильно, Ханна, — вдруг Пол заговорил серьезно. Так серьезно, что Ханна невольно перевела на него взгляд, дернув бровью. — Именно на моей. Повторяй подобное почаще, девочка. Она не ответила. Но ее красные щеки выдали смущение, заметное, наверное, даже безразличному официанту. Ханна заказала себе сэндвич, а когда спросила о наличии виноградной фанты, тихо фыркнула, получив отказ. Пол искренне улыбался, наблюдая за девчонкой. Она выбрала колу. Откинувшись на спину стула, Ханна устало прикрыла глаза, дожидаясь, пока официант возьмет заказ у Пола. Но едва стоило тому открыть рот, глаза Ханны чуть не вылезли из орбит. — Мне такой же сэндвич, как моей девчонке. Только четыре, а не один. Две порции большой картошки, семь пакетиков кетчупа к ним. Один чизбургер, два двойных чизбургера. Хотя, нет, давайте четыре двойных чизбургера. Пить не буду, спасибо. Официант точно не любил свою работу. Его лицо никак не изменилось при оглашении такого большого заказа. Только Ханна провожала работника взглядом, а потом, когда взглянула на Лейхота, тот не выдержал и громко рассмеялся. Девчонка была очаровательна. Полу показалось, что даже ее уши тряслись, не в силах переварить все услышанное. — Да ты лопнешь, Пол, — выложила Ханна и подчеркнула. — Невозможно все это съесть одному человеку. — А я не человек. Я просто лучший, крошка. И вообще, я специально заказал как можно меньше еды. Не хотел тебя совсем пугать, — Пол улыбался во весь рот. Его сощуренные глаза сверкали в свете ярких ламп. — А вот ты взяла только один сэндвич, Ханна. Он не маленький, но тебе нужно больше кушать. Ты постоянно дрожишь. Организму не хватает еды. — Все-все. Я поняла, мы закрыли эту тему. Ханна начала думать, на какую тему можно было еще поговорить. Которая бы не затрагивала нежное и трепетное отношение индейца к продажной проститутке. Вновь Ханна почувствовала себя неловко. Но ни Пол, ни Эмбри, точно не думали о Ханне в том ключе, в котором она сама себя рассматривала. Ханне Колдрой привалило слишком много чести. Горячие индейцы оберегали продажную проститутку так, словно она была святой девственницей, которая одним взглядом возвращала мертвых из жизни. Тема для разговора удачно подвернулась Колдрой в тот момент, когда зашел еще один посетитель. Мужчина, побитый жизнью и воняющий чем-то мерзопакостным, обнажил ряд желтых и кривых зубов. Ханна заметила его улыбку и развернулась к Полу. — Почему именно эта закусочная, Пол? — Не нравится контингент? — уточнил Пол, дернув бровью. — Ну… просто правда интересно. Почему тебе так нравится это место? Когда мужчина прошел мимо них, Ханна машинально взяла свою сумку в руки. Но посетитель не обратил никакого внимания на такое недоверие в свою сторону. Он опрокинул усталое тело за соседний столик. Ханна неловко улыбнулась, когда Пол серьезно ей сказал. — Можем уйти, девочка, если тебе тут не нравится. Снова Ханна покраснела, не зная, что сказать. Она продолжала зажимать сумку у своей груди, а когда Пол потянулся к ней через стол, резко дернулась. Почерневшие глаза Лейхота держали бестолковую малолетку в захвате, не давая ей ни секунды посмотреть на мир вне их радиуса. — Ханна, скажи, что тебе тут не нравится, и мы отсюда уйдем. Поделись своим мнением. Я тебе ничего за него не сделаю. — Пол, ну… Тебя, кажется, здесь все устраивает. Поэтому… — Ханна, твою мать! — Пол повысил голос, вскинув кулак. Но тот застыл над столом и, кажется, растерянной Колдрой показалось, что предмет мебели ее попрекнул за такие слова. Пол сделал вдох и выдох. Он вернулся в прежнее положение, облокотился на свой стул. Продажная девка раздражала своими тупыми и неизменными принципами. Она продолжала не подавать голос, если ей что-то не нравилось. Но одно Пола обрадовало. Обрадовало так, что в животе вспыхнуло тепло, а перед глазами замелькали блики света. Когда он занес кулак, сначала он оказался перед лицом Ханны. Но та ни пискнула и ни дернулась. Ясная реакция, сообщающая, что эту девчонку никогда намеренно не били. В ее прошлом не было такой травмы. Хоть что-то хорошее. — Девочка, извини. Я никогда, видимо, не пойму, почему ты не можешь сказать прямо о том, что ты чувствуешь, — говоря это, Пол заметил, как официант несет их заказ. Ханне не пришлось отвечать, чему она обрадовалась. Она поставила сумку назад на стол, а потом, видя огромный поднос, зафыркала и убрала вещь под ноги. Официант поставил поднос и спешно удалился. Взор Ханны задержался на жирных пятнах от горячих сэндвичей и на колотых тарелках. Когда до нюха дошли жирные, но вкусные ароматы еды, желудок Колдрой напомнил о себе, громко заурчав и потребовав немедленно приступить к первому приему пищи за день. Ханна взяла свой сэндвич и сделала полный укус. Она старалась не привлекать к себе внимание, видя, что Пол завис и не приступал к еде. А потом она услышала от него тяжелый вдох и ощутила очередной внимательный взгляд. Но желваки на лице Колдрой лишь активней заиграли, будто еда теперь была единственным, что могло ее спасти от заботы квилета. Ели они в тишине. Когда Ханна быстро расправилась со своим сэндвичем, она покрутила головой, пытаясь найти салфетки. Ее жирные ладони раскинулись на уровне груди. Салфеток на глаза не попадалось. До тех пор, пока Пол где-то не нашел одну. Он сам тянулся ей к губам Ханны и вытер их от густого и вкусного соуса. Ханна громко фыркнула и мигом отобрала салфетку. — Ладно, крошка, ты большая и взрослая девочка, — перебил Пол, ухмыляясь. Он знал, что та хотела сказать. И не дал себе заговорить зубы, приступая ко второму двойному чизбургеру. Ханна скрестила руки на груди и дернула головой. Если Пола раздражала ее реакция на его поведение, то ее в принципе раздражало его поведение. Когда Пол доел и проводил взглядом хмурого официанта, забирающего у него уже пятую тарелку, квилет заметил, чем занималась Ханна. Та зависла в телефоне, пальцами набирая кому-то сообщение. Зубы Лейхота непроизвольно скрипнули. Они преградили дорогу грубым вопросам, но Пол все равно их не удержал. — Кому пишешь, Ханна? Коллу? — Нет, — кратко ответила девушка, не поднимая глаз. Ее пальцы активней застучали по экрану. Не думая, правильно ли он поступает, Пол вырвал телефон и взглянул в экран. Он чувствовал неладное, что не касалось Эмбри Колла, а затрагивало душевное спокойствие продажной девки. Пол удивился, увидев перед собой открытые заметки, где Ханна набирала солянку из разных букв. Аравл. ВОпшша. Воашов. С вопросом он взглянул от нее. Та пыталась не выдать ни капли своей растерянности и очередного смущения, но по итогу окатила им квилета с ног до головы. — Ну, люблю так зависать, Пол, — объяснила девушка. — Когда мне нечего делать, а нужно на что-то отвлечься. — Отвлечься, Ханна, правильно. Ты хотела от чего-то отвлечься. Пол знал от чего. От очевидных вопросов, которые крутились в голове Колдрой и не давали ей вдохнуть полной грудью. Пол ловко зацепился за один из них. — Тебе интересно, как в меня столько влезло? Спроси, девочка. Я тебе не запрещаю. — Интересно, Пол, но не настолько. Очевидно, что у тебя очень хороший, но ненормальный аппетит. — Ненормальный, — повторил Пол. Он держался за главные слова во всех фразах, которые тараторила Ханна. — У тебя куча вопросов Ханна. Ты узнала слишком много странного, но, почему-то, не собираешься просить хотя бы меня объясниться. — Просто плыву по течению, Пол, — голос Ханна зазвучал печально. — Плыву и надеюсь, что по пути не будет очередных обрывов. — Ха… — Пол! Пожалуйста, давай закроем эту тему! Слишком много странного и необъяснимого, я просто не хочу пока ни о чем знать, иначе, черт побери, совсем запутаюсь и не пойму, как мне дальше жить! Мне пока хватает и тебя, и Эмбри, честно. И Несси, которой всего одиннадцать лет! Пол парировал Ханне. Он смотрел на нее тем же взглядом, который девушка старательно пыталась от него прятать. Ханна прикрыла глаза, не выдерживав очередного давления. — Пол… — она произнесла его имя с мольбой и с яркой болью. — Понял. Потом. Не сговариваясь, они одновременно поднялись и поспешили к выходу. Пара разделяла настроение друг друга. Только у Пола, в отличии от Ханны, сердце стучало ровно. Когда парень ехал до дома девушки, та привычно слилась со своим сиденьем и вновь прикрыла глаза. Открыла их лишь тогда, когда машина затормозила. Пол ясно видел во взгляде Колдрой надежду, с которой она выглядывала в окно, надеясь, что теперь Пол отвез ее домой. Он тихо ругнулся. Остановившись у подъезда, Ханна повернулась к нему с привычно красным лицом и тихо пискнула: — Зайдешь? — А можно? — ухмыльнувшись, уточнил Лейхот. Ханна не ответила. Тогда Пол воспринял это как приглашение. Он сам открыл подъездную дверь и дошел с Ханной до ее квартиры. Даже замок Колдрой не поддавался — дверь не открывалась, будто намекая хозяйке, что настолько трясущимися руками она никогда не держала ключи. Вновь Полу пришлось прийти на помощь. Привычная прихожая Ханны, игнорирующая катастрофу в жизни хозяйки, как и вся квартира. Когда Пол прошел в гостиную, он вдруг дернулся и обернулся на коридор. Парень сам не заметил, как разулся. Ханна не любила грязь. Но думала теперь о ней явно в последнюю очередь. Она пришла в гостиную, видя понурого квилета на своем диване. Руки девушки сцепились в замочек, под животом, в котором свернулось неприятное напряжение. Ханна вспомнила, как Пол первый раз пришел к ней в квартиру. И с ужасом осознала, что тогда не чувствовала к нему и доли того непонимания и испуга, какой окутал ее сейчас. Пол осматривал зажатую девчонку. Бегал глазами по телу и, остановившись на синяке, который обнажила Колдрой, засучив рукав кардигана, нахмурился. Голос квилета был требовательным, а приказ неоспоримым. — Раздевайся. После Ханна впала в то состояние, какое Лейхот мечтал у нее увидеть весь вечер. Она стояла, словно заточенная в невидимые оковы. Девчонка погрузилась в свои мысли и чувства, будто имеющие собственную жизнь, независимую от реальности окружающего мира. Того мира, в котором был Пол с исключительно добрыми намерениями. Очевидно, что Ханна ни на миг не призадумалась, что он попросил ее раздеться с другой целью. Пол собирался осмотреть синяки и ссадины девчонки, убедиться, что они успешно заживали. Странно, что профессиональная проститутка не заметила ни капли вожделения в просьбе Лейхота. Тот наблюдал за ней, ощущая, как его сердце сжималось от противоречивых эмоций. Пол весь вечер пытался пробудить Ханну к жизни, а по факту, добавил ей еще неприятностей. В этих неприятностях Ханна чувствовала себя своей. Она вновь увидела в Поле клиента, который хотел ее близости. На какое-то время он перестал лезть к Колдрой в душу, и та одобрила его порыв заняться привычным делом. Только ее руки так и застыли на первой пуговице кардигана. Пол накрыл их своими, прижимаясь к Колдрой всем своим теплом и искренней нежностью. Только голос его звучал слишком серьезно. — Ханна… — он произнес ее имя так, будто оно было каким-то смертельным диагнозом. — Не знаю, как тебе могло такое показаться… Но ты, вроде, уже хорошо меня знаешь. И ты в курсе, что я никогда не просил тебя раздеться, если было нужно, а раздевал сам. Я хочу осмотреть тебя, девочка. — Зачем? — Ханна хлопала глазами. — Ты… ты меня не хочешь, Пол? Значит, я… я была права, когда спрашивала тебя по телефону, что после того, что… что случилось, я тебе больше… — Ханна! — Пол громко рявкнул, схватился за плечи девушки и встряхнул ее, желая привести в чувства. — Это тут причем?! Мне не нужен от тебя сейчас секс, девочка! Я беспокоюсь о твоем здоровье. Раздевайся. Быстро. Очевидно, что Пол опять раздавал приказы. Ханну это порадовало. Ведь она всегда вела себя послушно. Только девушка искренне не понимала, почему Пол продолжал злобно скрипеть зубами и сжимать кулаки, когда она выполняла его просьбу. Сняла кардиган и вельветовые черные брюки, обнажившись до нижнего белья. Тут же Ханна попыталась прикрыться руками, но это было бесполезно. Не потому, что ее рук не хватало на все тело, а потому что Пол схватился за них и поочередно поцеловал каждую. — Сумасшедший контраст… — его взгляд прошелся по застиранной серой ткани. Белье Ханны Колдрой было не красивым, но, определенно, удобным. Пол взял Ханну на руки и опустил на кровать. Жестом показал ей лечь по удобней. Ханне ничего не оставалось, как послушаться настырного квилета. Он прилег рядом с ней и распустил руки. Каждый палец нашел себе дело, останавливаясь на синяках и ссадинах. Пол рассмотрел все ранения на теле бледнолицей. Та дергалась, когда слышала от него очередное ругательство. Потом Пол перевернул ее на живот. На спине девушка чувствовала горячие ладони, касающиеся ее тела так осторожно и аккуратно, будто квилет думал, что может ей оставить еще синяков. Вроде бы, все закончилась. Так подумала Ханна, когда Пол прекратил ее трогать. Она собиралась сама перевернуться назад на спину, но Лейхот сделал это за нее. А дальше ловко раздвинул ноги, от чего Колдрой вскрикнула. — Пол, ты… — Тихо. Волей не волей, а Ханна притихла. Но ее предположение было ложным. Пол раздвинул ее ноги, чтобы лучше осмотреть ссадину между мягкими бедрами. Удивительно, как квилет легко игнорировал более желанное и пикантное место, мелькавшее перед его глазами. Пол провел пальцами по не до конца заросшей борозде, кривой и не подходящей для тела его продажной девки. Он опять ругнулся вслух и встал с кровати. — Где мазь? — В сумке, — спешно ответила Ру. В ней иссякли все силы продолжать спорить с квилетом, и выпускать свои шипы. Казалось, они уже потрескались. Своими пальцами, которыми Пол ласково оглаживал каждый синяк и ссадину, он оборвал и каждый шип. Пол намазал мазью ее ссадину, а после опустил на нее краткий поцелуй. Мазь была горькой и невкусной, а реакция девчонки раздражающей и досадной. Квилет, устало вздохнув, сам поднял ее с кровати и аккуратно подтолкнул в сторону шкафа. — Надень что-нибудь легкое и открытое, чтобы тело могло подышать. Но едва Ханна открыла шкаф, как ее ноги подкосились. Девушка опустила глаза в пол, чувствуя, что он под ней дрожал, готовый обвалиться и затащить Колдрой в бездну. В бездну, где был Эмбри Колл, от которого она недавно слышала точно такие же слова. Пол опять ругался, но уже громко и с требованием объяснить ему, что на этот раз случилось с Ханной. Она неопределенно пожала плечами, не переводя взгляд на квилета. Правда вырвалась из девушки прежде, чем она осознала, какой ошибкой было ее выкладывать. — Я… я вспомнила Эмбри, Пол. Просто он мне говорил точно такие же слова. Ну, что телу надо дать подышать… Пол не удивился. Предсказуемое поведение нареченной, которой не давала спокойно жить блядская нить. Даже самый ее кончик, который Эмбри зацепил за жилку на шее, управлял продажной девкой. А когда она пришла в себя и обратилась к Полу, тот понял, что удерживал зверя в клетке из последних сил. — Пол, а… Как мы дальше будем общаться? Ну, ты будешь моим клиентом, так? Пол молчал какое-то время. А потом выдал оскал, на побледневшем от шока и злости лице. Ханна зарделась, прижала руки к груди. Она приблизительно понимала реакцию парня. О ней между слов заикнулась Несси. Ренесми редко была права, но только не в этом случае. — Тебе нужны деньги, Ру? — показательно назвав псевдоним девушки, Пол оказался перед ней. Он склонялся над зажатой и испуганной девчонкой и не собирался вести себя спокойней. — Ответь мне, продажная девка. Хочешь денег? Ну? — Я… я не знаю, Пол. Ты, вроде как… — Да, Ханна, я вроде как всем видом тебе показываю, что я тебя люблю, черт побери, — тихо сказал парень. Его слова выходили рыком из пасти свирепого зверя. — И, если тебе нужны деньги, я не понимаю, почему ты позволяешь мне делать все, что я делаю. Ты даже в закусочной хотела сама оплатить счет. Определись, Ханна Колдрой, что ты хочешь. Реще. Ханна оставила Пола в неведении. Он вскинул голову, не зная, где ему найти спокойствие. Но зверь не выходил. Конечно, он был разгневан, но не забирал контроль у человека. Может, он тоже думал в первую очередь о Ханне, которая дрожала как листик на ветру. Пол сам все сделал. Он достал из кармана смятые четыре сотки и вложил их в руку Ханне. — Возьми, если хочешь. Думай, Ханна, что ты хочешь. — Пол… Пол, не надо обижаться, пожал… — Я не обижаюсь, Ханна, — перебил и оспорил Лейхот. Врал. — Но ты же сама любишь определенность. У тебя всегда все идет по плану, помнишь? Ты сама мне об этом говорила. И ты много чего говорила, девочка, хотя, это в твои обязанности не входит. Возьмешь деньги? — Если я возьму деньги… — начала Ханна. Перед ее глазами плыла нынешняя реальность, где перед ней стоял Пол, которого она, кажется, могла убить. — То ты снова станешь просто моим клиентом. Да? — Ты меня спрашиваешь? — хмыкнул Лейхот и, пожав плечами, прикрыл глаза. — Сама разбирайся, девочка. Ты большая и взрослая. Кажется, что Пол не оставлял ей выбора. Здесь и сейчас он намеревался выяснить, в какую сторону свернет Ханна Колдрой. Ее баланс личной и рабочей жизни постепенно растворялся с каждой секундой молчания. Немигающим взглядом Ханна уперлась в двуспальную кровать. Перед ней проносились воспоминание о первой ночи с Полом Лейхотом, с которым она не ощутила ничего, кроме спокойствия и блаженства. На этой самой кровати. А сегодня на ней же Пол ясно ей показал, какие чувства теперь им вели. Ханна прокусила губу до крови и, облизнувшись, с трудом перевела взгляд на Пола. Видимо, свои глаза он от нее не отводил все то время, что Ханна пыталась найти подсказку, как ей жить дальше. Пол любил ее. Любил с трепетом и искренностью, так, как мужчина вообще мог любить женщину. — Почему я, Пол? Пол улыбнулся. Но его глаза потухли. — Не знаю, крошка. Ничего не могу с собой поделать. — Это странно… — Нет, Ханна. Странная не моя любовь, а любовь Эмбри. Как много ты уже знаешь? Ханна опять прикусила губу. Но вдруг ей стало приятно, когда Пол заикнулся об Эмбри. Потому что даже по тону, с которым он разговаривал, было видно, что парень не собирался принижать парня в глазах Ханны. Пол просто говорил правду. — Знаю про нить, — поделилась Ханна. Почти все слова Ким, которые она высказывала усталым голосом, нашли себе место в следующей фразе Ханны. — Что она связывает квилета и рандомную девушку. Эта нить держит их обоих, но больше всех ведет парнем. Он чувствует трепет, ласку, нежность, любовь по отношению к девушке, которую… которую выбрали ваши духи племени. — Все верно, девочка, — Пол кивнул. — Вот я чувствую тоже самое. Только у меня нет нити. Ты возьмешь деньги или нет? Ханна заморгала, не понимая, о чем говорил Пол. Она выпала из той реальности, где деньги могли стать единственным связывающим звеном между ней и Лейхотом. Что-то внутри нее боролось. Ханна хотела вернуться к рациональному объяснению, которое так легко давала себе раньше, но сейчас чувствовала лишь легкий холодок страха. У нее не было плана. Лишь вопрос. Если не будет денег, тогда что будет? Любовь? Ханна вглядывалась в глаза Пола, искала там ответ, который мог бы перевести ее на другую волну, заставить зарыться в недрах собственной души и найти искру, способную развести пламя. Если она не возьмет деньги Пола, получается, между ними будут отношения… Как у обычной парочки? Пол будет приглашать ее на свидания? Водить в кино, кормить вкусным и дарить подарки? Это та самая жизнь, которую он хочет обрести под теплым боком бледнолицей? Как жить эту жизнь? Ханна покраснела, когда к ней пришел этот вопрос. Она покрутила головой по сторонам. Пол загнал ее в угол. Ведь он предлагал любовь. Как Эмбри Колл. Только Пол, в отличии от славного парня, не спрашивал Ханну напрямую, знала ли она, что такое «любовь». Видимо, он был проницательней. Ханна продолжала осматривать комнату. Каждый ее уголок, казалось, шептал свои осуждающие слова, напоминая о бездействии и, может, невоплощенных мечтах. Пол смиренно ждал ответа. Он даже не дернулся, когда Ханна выронила деньги из дрожащей руки. Она обняла себе, кутая в кокон собственной уязвимости и призрачных страхов. Пол сжал кулаки, но не вмешивался и не просил ее поторопиться. Перед его глазами встала Элис, подле тела бледнолицей. Она отпустила Пола с Ханной. Она видела то, что должно было его порадовать. У Лейхота были шансы. И так решила Ханна, подав голос. — Ладно, Пол, забудем о деньгах… Все, теперь мы… пара? Или… нет. Давай, начнем с малого. Узнаем друг друга поближе и все такое, там… Романтика, ц-цветы… Да? Пол не ответил. Тогда Ханна спряталась. Вновь укрылась от его взгляда, прикрыв свои глаза. Кажется, с этих пор, когда Ханна отказалась от денег, она будет разделять все эмоции парня. От него отступил испуг и злость. Вместо этих чувств пришел дикий ужас, едва Ханна закончила свою речь. Скрипя зубами, Пол признавал нежелательную действительность. На что бы он изначально ни рассчитывал — ему придется довольствоваться малым. Постепенно наращивать темп, возвращая девчонку к той родной и дикой страсти между ними. — Начнем с цветов, Ханна… — едва слышно ответил Пол. Ханна удрученно кивнула. — Я, конечно, не романтик. Но сделаю все возможное. А еще нам нужно опять поесть. Или урчание в твоем животе меня доведет. Ханне стало легче. Она услышала привычную нотацию в свою сторону. Девушка открыла глаза, схватившись руками за живот. Он действительно требовал к себе больше внимания, отказываясь переваривать только один несчастный сэндвич. Пол поцеловал ее в щеку и ушел в гостиную. Быстро моргая, Ханна продолжала вздыхать, когда полезла в шкаф за шелковым халатом. Пол встретил девушку в гостиной. Провожая взглядом каждое ее движение, где она включила телевизор, а потом неловко топталась на месте, Лейхот открыл приложение по доставке еды. Он довольно ухмыльнулся, припомнив, что отныне у него всегда были деньги. Какой бы ценой они не были добыты. — Что хочешь, девочка? Бургеры, пиццу, суши, лапшу? — Без разницы, — отмахнулась Ханна. Ей действительно было не важно, что есть. Еда была топливом. Исключение составляли только клубничные Oreo, сырные чипсы, булочки из пекарни и виноградная Fanta. Пол выбрал за нее японскую кухню. Она была одной из его любимых и было бы здорово, если бы они с Ханной сошлись в этом мнении. Он вспомнил, что пока ничего толком не знал об этой девчонке. Когда им привезли еду, Пол продолжал рассматривать Ханну. В своем шелковом халате, но с растрепанными волосами и неизменным красным лицом, она занималась делом. Доставала любимое вино, бокалы, тарелки. А когда рявкнула на Пола и приказала ему сидеть и не вмешиваться, чтобы самой разложить роллы по тарелкам, Пол почувствовал веселье. Ханна дрогнула, но не удивилась, что парень ее не послушался. Он встал сзади, приобнял девушку одной рукой и, выхватив тарелку из ее рук, рвано шепнул ей в ухо: — Ты не можешь мной командовать, крошка. Я тебе не подчиняюсь. Ханна поняла, о чем он говорил. Пол не был славным парнем и никогда не собирался им быть. А от его добрых побуждений Колдрой уже не могла отмахнуться. Пол усадил ее за стол, сам разложил еду и, когда наливал вино в бокал Ханны, сказал: — Можешь злиться, девочка, что я такой непослушный. Но моя непокорность никогда не причинит тебе вред. Ханна промолчала. Они приступили к еде. Пол всегда любил хорошо и плотно поесть, но в этот раз его глаза без интереса рассматривали любимую «филадельфию» и «калифорнию». Все внимание опять было уделено продажной девке, которая не умела пользоваться палочками и безуспешно охотилась ими за кусочком кальмара. Ханна продолжала быть очаровательной. Пол заговорил, когда девушка ставила тарелки в раковину. С ее губ слетали тихие мотивы неизвестной для Пола песни, которую та насвистывала себе под нос. — Хочешь поиграть? Пол дрогнул, когда Ханна развернулась к нему. Он уже видел это лицо. — Во что поиграть, милый? — В игру, как скоро лопнет мое терпение, Ханна. Та не почувствовала страх, как бы грозно не говорил Пол. А когда он ударил ладонью по столу, она громко и искренне засмеялась. — Ну, Пол, это привычка. Я не могу так быстро отучиться. И я же тебя знаю. О монополии, картах и компьютерных играх не думаю. Во что хочешь поиграть, ми… Пол? Пол поднялся и отвел Ханну в гостиную. Он собственнически посадил ее на свои колени и, погладив раненую коленку, печально выдохнул и заговорил: — Есть прекрасная игра, которая в свое время мне очень помогла. Я играл в нее с Карлайлом Калленом. — Родственником Несси? — Угу, — Пол чмокнул Ханну в губы, пресекая дальнейшие попытки перебить его. — Раньше у меня были большие проблемы с самоконтролем, девочка. Я быстро выходил из себя и… и не мог найти обратную дорогу. Карлайл отличный психиатр. Он мне помог. Игра очень простая. Я даю тебе любой текст, который ты читаешь. А потом резко тебя прерываю и в слове, которое ты не успела договорить, беру первую букву. На эту букву ты должна чем-нибудь поделиться из своей жизни. — Сложно, — Ханна покачала головой и закатила глаза. — Сложно, Пол, я блондинка. — Все сложно только в твоей голове, Ханна, — Пол щелкнул Ханну по носу, и та замерла. Это были слова Квила. — К примеру, ты прерываешься на слове «Любовь». Первая буква — «Л», на «Л» ты должна сказать первое слово. И в дальше поделиться, почему именно оно. Например, «Л» — это может быть «Лишь сейчас я начинаю понимать, что любовь может быть прекрасной». Поняла? — Ты мне сказал, что я должна говорить о том, что мне не нравится, Пол. Мне не нравится эта игра. — Угу. А еще я сказал, что не буду тебе подчиняться, и что моя непокорность не причинит тебе вред. И эта игра тоже, Ханна. Не затрагивай что-то серьезное, и все. Просто расскажи больше о себе. Рот же у тебя не открывается, дерзкая девчонка. Ханна призадумалась, когда Пол закончил говорить. Очевидно, что он опять не оставлял ей выбора. Колдрой вновь прикрыла глаза, понимая, что теперь ей приходилось пройти по минному полю. И не взорваться. Она очнулась от мыслей, когда почувствовала губы индейца на своих. Открыв глаза, Ханна заметила, что Пол продолжал держать ее на своих коленях. Он взглянул на нее томно, сквозь ресницы. Горячий шепот продолжал обжигать губы, уши, все тело и саму душу. — Ну что, девочка? Начнем? — Окей…. Но… но ты тоже играй, Пол. — Зачем? — Так будет интересней. И я… я… я буду чувствовать себя спокойней, Пол. Может, Пол и не подчинялся Ханне. Но иногда она садила его на цепь, и Лейхот ничего не мог поделать. Если уж так Ханне было лучше. Она подала голос, когда Пол взял одну из книг Ханны, открыв рандомную страницу. — А секса у нас больше не будет, Пол? — с искренним испугом спросила девушка. Она приметила, что ладонь Пола гладила ее колено, лезла под халат, но останавливалась только на ссадине. — Будет, девочка, — ответил Пол, не поднимая глаз. Только буквы на страницах вдруг начали плыть. Видимо, все части тела Лейхота были в шоке от подобного вопроса. — Точно? — Ханна. У нас будет секс. У нас будет очень много секса, но дело не только в нем. Это ты понимаешь? — Ладно… — ответила Ханна. Нет, она не понимала, как дело могло быть не только в сексе. Опять эта любовь, призрачная и необъяснимая. Ханна собиралсь спросить Пола, какой конкретно фрагмент он хотел выбрать для чтения. Но Эмбри пролез в разговор без очереди, не спрашивая ни у кого разрешения. — Пол, а что касается Эмбри… — Эмбри, — ехидно повторил имя Пол. Он не оторвался от книги, но уже не разбирал ни слова. — Я тебе говорил, что насчет Эмбри. Ты ничего не сможешь с собой поделать. — А если я пересплю с ним? Пол захлопнул книгу. Резко, быстро и так, что Ханна чуть не слетела с дивана. Она вжалась в него, схватившись за сердце. Острый взгляд Пола метал молнии, но ни одна из них не могла попасть по гребаному тряпке. — Ну, переспи. Хочешь этого? Ты же говорила другое. — Ты… но ты же сам сказал, Пол… Если я вдруг перестану сама себя осознавать… — Просто скажешь мне правду, крошка. Мол, так и так, мой дорогой Пол. Раздвинула перед тряпкой ноги, потому что меня дернули за нить, а не потому, что я сама этого захотела. Разделяешь свои и не свои чувства, Ханна? Или нет? Ханна вскочила с дивана. Она скрестила руки на груди и, нависнув над Полом, сердито проговорила: — Не надо разговаривать со мной в таком тоне, Пол! Пол ощерился во все зубы. Он облизнул верхнюю губу и потянул Ханну назад на свои колени. Она даже ахнуть не успела, как губы квилета пошли в расход, оставляя рваную цепочку поцелуев на шее. — Ревную, крошка, — рыкнул Пол. — Просто пообещай, что сможешь понять, что твое, а что не твое. — Окей… — Ру тихо простонала, запрокинув голову. Пол доставлял ей удовольствие. Он всегда этим занимался. Только опять не собирался пролезать дальше. Ханна уже возмущалась, когда он с ухмылкой пересаживал ее со своих колен на диван. А потом Пол прокашлялся. Открыл книгу на рандомной странице и передал ее Ханне. Та фыркала, принимая удобное положение и слушая громкую и выразительную речь индейца: — Читай с любого фрагмента. А потом я тебя прерву, когда сочту нужным. — Ох… — простонала Ханна. Глаза закатились, бегло прогулялись по гостиной и довольному лицу Пола. Тогда девушка начала читать с начала страницы. — Я привык зарабатывать писательским трудом, сочинять… Пол прервал. Видимо, и дальше его терпения не будет хватать, раз он не дал Ханне даже закончить предложение. Индеец останавливался на нужном для себя слове, на нужной букве, когда резко целовал Ханну. Но не спешил прерываться, загуливая ловким языком по мокрому и теплому рту. Отстранившись, он с трудом выдохнул и шепнул: — Сочинять. Буква «С». Начинай, девочка. — «С»… — Ханна пыталась что-нибудь придумать. Удивительно, но у нее даже не было мыслей о том, чтобы соврать индейцу. Но недоговаривать она точно собиралась. — «С»… Сериал. Сериал, который я люблю больше всех прочих — это «Доктор Кто». Пола выбили из колеи эти слова. Чертовы духи племени что, издевались? Каким образом у нареченной и волка оказался схожий вкус на тупую британскую фантастику? Ханна хлопала глазами, когда Пол стал заторможенным. Она смутилась, прекрасно понимая, о чем он думал. Это любимый сериал Эмбри. — Может, прервемся? — Нет, — твердо ответил Пол. У него не было и мысли закончить раньше времени, как бы Ханна не продолжала зацикливаться на Эмбри. Или это Пол зацикливался? Кто знает. Он уже не понимал. — Читай дальше. — Сочинять романы, сценарии для кинофильмов и телевизионн… Пауза. Еще один мокрый, грубый поцелуй. — Ну? — Пол, мы же оба играем. Сейчас должна быть твоя очередь, — недовольно шептала Ханна. Ее ладонь прошлась по распухшим губам. А потом девушка развеселилась, вспомнив кое-что. — А когда ты играл в эту игру с Карлайлом, он также тебя останавливал? — Нет, девочка, — Пол закатил глаза, не оценив ни шутку, ни искрящееся лицо Ханны, убегающей от ответа. — Меня останавливали кулаком по морде. Продолжай! Ханна психанула. Она захлопнула книгу и ударила ей Пола по голове. Но тут же испугалась, что не рассчитала силу. Вот только Пол моргнул, а дальше разразился громким гоготом, наслаждаясь реакцией обескураженной девчонки. Он для вида потер ушибленный затылок, на котором не появились бы ни синяки, ни кровь, даже если бы Ханна ударила его бейсбольной битой. Она закатила глаза, нервно пригладила волосы и точно была уверена, что все равно не выяснит у квилета правды, касательно настолько крепкого здоровья. До поры, до времени. — Буква «Т», — напомнил Пол, широко улыбаясь. — Окей, — ехидно отвечала Ханна, снова открывая книгу. Глаза нашли себе убежище, спрятавшись от наглой ухмылки Пола. — Буква «Т» — твои слова, да Богу в уши. Понимая, что Ханна все еще держала оборону, и не давала Полу прорваться, тот рыкнул. Он вернул девчонку на свои колени, вынуждая ее встретиться с ним взглядом. Ханна зарделась, но виду не подала. Только сердце сдало с потрохами, стуча все громче, и громче, под взглядом квилета, пропитанным чем угодно, но не смирением. — Читаю, все, — затараторила Ханна, махнув на Пола рукой. — Когда-то люди читали с бумаги, и я жил… В этот раз Пол остановил ее слишком быстро. Его кровь забурлила, едва Ханна заговорила о жизни. Он целовал ее ласково, нежно, всасывая нижнюю губу, как вкусную и любимую лимонную карамельку. Когда Пол отстранился, он заметил, что глаза Ханны сверкнули. Она довольно ухмыльнулась, видя, что глаза Пола почернели. Он разделял ее желание. Но не дал поцеловать себя в ответ, помня, что они еще не доиграли. — Буква «Ж», да? — дрожащим голосом шептала девушка. Она укусила Пола за мочку уха, на что тот непроизвольно дернулся и вперил кулак в вельветовую ткань дивана. — Жила была Ханна Колдрой, которую горячий индеец отвлекал глупой игрой и не мог заняться делом. — Давай по новой… — Пол прервал атаку наглой девчонки, когда ее рука полезла к нему под футболку. — Я все это уже знаю, а мы договаривались по-другому. Расскажи о другой жизни. Ханна прекратила свои попытки достучаться до животного инстинкта Пола. Она взмела глаза к потолку и призадумалась. Очевидно, что ей придется ответить. Но Ханне было смешно. Пол Лейхот заявлял, что к Эмбри ее тянет нить, лишая своего выбора. Но он и сам не давал ей выбора. И где тут была логика? — Жизнь перевернулась с ног на голову слишком быстро, Пол, — честно начала говорить Ханна. — Я думала, что два года назад все пошло под откос, но два горячих индейца окончательно сбили меня с панталыку. Пол нахмурился. К нему пришла мрачная догадка, которую квилет переваривал молча, не в силах подать голос. Он не только ничего не знал о Ханне, так еще и не думал, что для образованной бледнолицей девки — она слишком жаргонно выражалась. — Я приехал в Нью-Йорк в конце девяностых и в ту пору по улицам швыряли… Ханна замолчала, и Пол ожил в тот момент, когда она его поцеловала. Кратко, будто извиняясь. Книга теперь оказалась в руках Пола, и Ханна ткнула пальцем в его грудь, намекая, что теперь очередь квилета. — Швырял… — повторил Пол. Он, казалось, искренне улыбнулся, но эта улыбка была лишней в том воспоминании, о котором говорил Пол. — Буква «Ш», крошка. Швырял бутылку. Мой папаша швырял бутылку мимо меня, когда хотел показать свою любовь. Пол не дал себя утешить. Более того, он пригрозил Ханне пальцем и та, грустно, выдохнув, вернулась в прежнее положение, подогнув под себя одну ногу. Пока Пол сосредоточенно бегал глазами по тексту и смешно хмурился, Ханна прикусила губу, приметив самые привлекательные качества в этом парне. Пол никогда не добивался к себе жалости. И он всегда говорил правду. — Престиж писательского труда уже дышал на ладан… — Пол фыркнул, поднимая глаза на Ханну. — Что такое «ладан», девочка? Я в ахуе с этих заумных слов, неужели нельзя было объясниться нормально? — Дай, — также фыркнула Ханна, забирая книгу. — Марго всегда была очень сосредоточенной девочкой. Добрым, даже сказать ласковым, голосом она сообщила удручающую новость. Ее несгибаемая мама умирала. У дела обстояли не… не лучш-е-е… Пол… Ханна подняла глаза. И Пол увидел, как они залились удушающей тоской и несоизмеримой болью. Квилет задержал выдох, сжав губы в бескровную линию и раскинул руки. Он не собирался останавливать Ханну. Очевидно, она сама себя остановила, нарвавшись на нежелательный поворот, казалось, в обычной подростковой драме. Они пили вино из одного бокала. Сделав короткий глоток, Пол дал хлебнуть Ханне. Она, смочив горло, облизала мокрые губы. Ханна глядела в пустую стену — там скользили почти угаснувшие воспоминания тех дней, когда все было прекрасно. — Моя мама, Хелен, работает учительницей младших классов. Ей тридцать девять лет, она очень молода. Родила в шестнадцать. Они все еще вместе с моим отцом, Диланом. Он тоже работает в школе, но электриком — так, чинит проводку, ковыряется в инструментах с непроизносимыми названиями… Я всегда восхищалась, какая крепкая у них любовь. У родителей была бурная молодость, а мама, как я говорила, рано забеременела. Папа не бросил ее. — Забеременела тобой? — осторожно уточнил Пол, но тут же притих, боясь, что Ханна замолчит. Но она шла напролом, до тех пор, пока ее бы опять что-то не остановило. — Нет, Пол. Она носила моего брата, Крэйга. Он погиб два года назад. Глупая и нелепая смерть. Хотя, может и не глупая… Не знаю. Нарвался на уродов, ввязался в драку. Его забили до смерти и скинули тело с обрыва. Ханна вскинула взгляд на Пола. Он должен был на нее посмотреть. — Крэйга скинули с обрыва на пляже Ла-Пуш, в вашей резервации. Пол почувствовал, что ему стало не хватать воздуха. Он даже одернул ворот футболки. Мурашки пробежались, претендуя на каждый сантиметр на теле Лейхота. Тот не понимал, считала ли Ханна виноватыми жителей резервации. Может, она думала, что именно индейцы могли спасти Крэйга? — О чем ты думаешь, Пол? — но девушка расширила глаза, доходя до мыслей парня. Она замахала руками, отгоняя от него все опасения. — Я не виню индейцев, ты что. Вы вообще не причем. Была глубокая ночь, пляж был пустой. Крэйг, он… он сам виноват, в какой-то мере. Но я виновата не меньше Пол. Плечи Ханны подрагивали. Она шмыгнула носом, поддавшись всем эмоциям, которые всегда старательно прятала. Пол сделал одно осторожное движение - положил руку на ее коленку и, затаив дыхание, стал дожидаться, пока Ханна договорит. — Мы никогда не ладили. Мне казалось, что родители любили Крэйга больше. Я даже прямо их спрашивала, выражала свои опасения, что их любовь адресована больше Крэйгу. Мама с папой говорили, что все это чушь, бред… Честно, я уже не понимаю, почему я так думала. Ведь они правда никогда меня не обделяли. Даже на наши Дни Рождения и я, и Крэйг получали по подарку. Это было очень мило, но… видимо, я не ценила. Может, была эгоисткой. Не знаю. В общем, не любила я брата, вообще. Но он пытался со мной поладить, а все без толку. Вот такая я тупая малолетка, Пол. — Не гони парашу, Ханна, — грубо попросил Пол. — Ты была ребенком. И даже два года назад ты была ребенком. Бывает. Ни в чем ты не виновата. В нашем племени говорят, что усопшие реинкарнируют в зверей, либо в природные явления. Например, есть поверье — если у тебя в дом открылось окно от ветра, значит, близкий пришел в гости. Много подобного. Душа твоего брата также стала чем-то большим. Он наблюдает за тобой, Ханна. — Наблюдает, Пол, — повторила Ханна, кивнув. — И не видит ничего хорошего. Хотя, я не думаю, что он за мной наблюдает, если помнит. Пол, понимаешь… я… я… я не открыла ему двери. Он рвался домой, а я обиделась на… на такую хуйню, Пол! И не пустила его, сказала ночевать на улице! И на этой улице он встретил уродов, которые его убили, Пол! Потому что я хотела его проучить… Пол… он просил меня открыть двери… просил меня послушаться. А я… а я не… я не послушалась. И вот, к чему привело мое непослушание. Ханна вдруг взглянула на Пола с неловкой улыбкой. Ее громкий и надрывный голос затих, а тело перестало дрожать. И Пол мог покляться — она извиняется перед ним за эту историю. Потому что Крэйг ее уже не мог услышать. Встав с дивана, девушка ушла на кухню. Она дала квилету время обдумать все, что он услышал. Но он не видел выхода, так же, как не видела его Ханна. Пол понурил голову, положив руки на колени. Все те же руки, все те же колени. Гостиная, вся квартира, что дразнила нюх зверя удушающими и разными мужскими одеколонами. Удивительно, что ничего не поменялось, но мир — рухнул. Вернувшись в гостиную, Ханна, кажется, ждала какого-то ответа от Лейхота. Но ему ничего не приходило в голову. Полу пришлось отодвинуть свое самолюбие и прирожденную уверенность куда подальше, едва он взглянул на Ханну. Она плакала — очень тихо, иногда шмыгая носом, словно боялась, что ее слезы услышат. — Расскажи об этом Эмбри, девочка. Если он спросит о прошлом. Не таи, прошу тебя. Потому что я не знаю, как помочь. Ханна не спорила. Это радовало. Не радовало лишь ее лицо, вытянутое в очередном недовольстве. Шипы развернулись в сторону требования Пола, которое могло принести ей добро. Наверно, Ханна не принимала его, думая, что не заслуживает. Либо каждый раз вспоминала Крэйга. Может, он был к ней незаслуженно добр? — Расскажи теперь о себе, Пол, — квилет не поднимал глаз. Он знал, что увидит — бледное лицо девчонки, которая опять сделала вид, что все в порядке. — Я поделилась своей историей, твоя очередь. Хочешь, дам тебе книгу. — Мне не нужна книга. Но о моей жизни толком рассказывать нечего. Как я и заикнулся, я всю жизнь был несдержанным и вспыльчивым. Никому никогда не помогал. Всем огрызался, всех ненавидел. Вообще, я относительно недавно пришел в норму. Пару лет назад. Стало легче, но я, кажется, почти разучился испытывать жалость к другим людям. Кроме некоторых. Пол показательно взглянул на Ханну. Секунда — и на ладошку той приземлился нежный, краткий поцелуй. Это было мгновение, которое, казалось, остановило время, окутывая их атмосферой искренности. Ханна подняла глаза, встретившись со взглядом Пола, и в нем читалась нежность. Продажная девка была готова кому-то помочь, а к себе не подпускала. Пол злился на свою беспомощность. И то, что ему ничего не оставалось, как подпустить к Ханне славного парня. Если бы тот не послушался, то Пол бы за шкирку притащил его к Ханне, которой нужна была помощь. Она смутилась под взглядом Лейхота, не зная, о чем он думал. Привычное место для Ханны — колени квилета, близость горячего и крепкого тела. Поцелуи на теле, но нежные и краткие — непривычные. Ханна вставила ладонь между их губами, не узнавая в Поле — Пола. — Будь таким же, как всегда, Пол, — потребовала она. Ханне не нужен был еще один славный парень. — Понял, крошка. Это была одна из немногих ситуаций, где Лейхот сдался, не борясь. Но он резко прервал поцелуй, когда рука Ханны пролезла под его футболку и легла на голую грудь. Девушка фыркала, не понимая, что опять двигало индейцем в другую сторону, подальше от их скорой близости. Пол взял в руки телефон и, ладонью оглаживая талию Ханны, уткнулся в него. Он молчал какое-то время. Его не торопила ни недовольная Ханна, ни его горячая кровь, ни ожидание чего-то неприятного, где на горизонте снова бы вспыхнул Колл. Полу нужно было закончить свое дело. Никто и никогда не мог сдвинуть его с твердой точки. Пол отдал телефон Ханне и поцеловал ее в шею, да так, что у девушки закружилась голова, когда она ощутила себя, наконец, в своей тарелке. Пол целовал, а после прикусывал и облизывал кожу бледнолицей. Он держал баланс ласки и грубости. Пол вернулся. — Читай, дерзкая девчонка, что я там расписал в заметках. Но Ханне было сложно читать. Собственные глаза не слушались, с трудом ловя первое слово в тексте. Но когда Ханна сосредоточилась, она сама удивилась, как расписанный текст Пола полетел легко, как свободная птица, выпорхнувшая из клетки. — Я… я буду тебя целовать, дерзкая девчонк… Ах! Пол опять играл. Он целовал Ханну, когда хотел ее остановить. — Дальше, девочка. — Буду тебя ласкать, тискать, лю… Ммм! Склонив голову Ханны, Пол укрыл пальцы в светлых волосах, расцеловывая веснушки, красные пятна от дикого смущения. А когда прикусил мочку уха, его шепот обжег ухо Ханны. Ей показалось, что она начала гореть. — Еще, Ханна. — Ты будешь дрожать… пи… пищать от удовольствия всякий раз, когда я буду ряд… ряд… рядом…. Почерневшие глаза Пола, глубокие омуты — те самые, в которых Ханна тонула и поздно вспоминала, что никогда не умела плавать. Пол навалился на Ханну, опрокидывая ее на диван, а когда она выронила телефон, быстро вернул его. Он держал опору на сжатых кулаках между их телами, а когда Ханна прикусила губу и прикрыла глаза, держась из последних сил, Пол громко хмыкнул. Ей было сложно вчитываться в текст в тот момент, когда тело не слушалось, сознание плыло и единственное, на чем она могла сосредоточиться — это на том, что горячий индеец все еще одет. — Хочешь я закончу, крошка? – — Ммм… — Я сделаю все возможное, чтобы выбить из твоей бестолковой головки всю дурь, — лицо Пола склонилось над лицом Ханны. Вдох в выдох. Шепот в стон. — Чтобы еще с тобой ни случилось, крошка, раз ты занялась своим грязным делом — в скором времени ты прекратишь это делать, когда твои загоны исчезнут так, будто их никогда и не было. Если понадобиться, в этом мне поможет Колл. И тогда ты сдашься, Ханна, сдашься нам обоим. Но… моя близость, девочка — это моя близость. Я буду тебя целовать, обнимать, лапать и делать все, что ты сама мне позволишь. Ты проиграешь, Ханна. А я выиграю. В этом я точно выиграю. Хочешь меня? — Да…. — А я больше всего хочу не просто трахнуть тебя, девочка, а собрать по кусочкам. И расставить все их части так, чтобы они совпали. Но я не славный парень, Ханна… Мне похуй, если они не подойдут — я их подгоню. Ханна тихо простонала, прикрыв глаза. Пол мог делать с ней все, чего желал он, и чего желала она. Лейхот был верен своему слову. Целовал, лапал, гладил Ханну — на диване, потом на кровати и в ванной, когда они не могли закончить. Пол был, как всегда великолепен. Как и Ханна в его глазах. В ней не было той пластмассовой красоты, которую можно было увидеть на полках журналов. Она была естественна даже в своих бесконечных загонах. Может, одному горячему индейцу она могла парировать. Но двоим нет. Пол и Эмбри справятся. Они могут немного заглушить свою мужскую гордость, чувство собственничества до тех пор, пока Ханна Колдрой не будет в порядке.