Хорошие девочки плачут молча

— Добрый вечер. Прошу вас, проходите. Ру очаровательно улыбнулась и пропустила гостя вперед. Но тот замялся на пороге и пробежался по ней взглядом. И только после зашел в квартиру, остановившись у тумбы. Пока клиент топтался на месте, сунув руки в карманы, за его спиной стояла Ру. Мужчина выглядел неуверенным в себе. Ру тихо вдохнула и, пока снимала с себя солнцезащитные очки, мысленно делала ставки, каким мог оказаться этот клиент. Подобные мужчины всегда были либо такие же зажатыми в постели, либо несдержанными и агрессивными. И иначе быть не могло. Клиент, наконец, обернулся к ней. Он не улыбался, и лишь снова прошелся беглым взглядом по Ру. Та сцепила руки в замочек и, кивнув на клетчатую рубашку мужчины, предложила тому ее отдать. Но Ру даже не успела поднять руку, как клиент заговорил. Его вопрос нагнал на нее ступор. — А зачем тебе очки? — он посмотрел на люстру, откуда тускло светила одна лампочка. — У тебя тут не слишком солнечно. Или в других комнатах слепит? — Ну… — Ру не знала, что ему ответить. И тогда попыталась перевести вопрос в шутку. — Когда в моей квартире горячий индеец, бывает, мне немного припекает… Ха-ха… Простите, эм… Я возьму вашу рубашку? Клиент неопределенно пожал плечами. Но снял рубашку, когда увидел, как девчонка начала бегать глазами по прихожей и отошла к входной двери. Квил Атеара устало вдохнул. Он таки попал в эту квартиру. Нашел анкету Ру, созвонился с Марси, назначив встречу после рабочей смены в мастерской. Джейк в наглую увязался за ним, но ему хотя бы хватило ума дожидаться Атеару в машине. Квил продолжал осматривать нареченную Эмбри. А та терялась под его взглядами, настолько внимательными, будто парень собирался рассмотреть каждую клеточку в ее теле. И Ру просто поражало, что, несмотря на взгляды этого квилета, в нем не проскальзывало ни капли желания. Подумав об этом, Ру повесила рубашку. Она немного выпирала в сторону, отчего девушка тихо фыркнула и поменяла порядок одежды на других крючках. Когда Ру перевесила свою уютную и нелепую куртку, рубашка клиента нашла себе место и больше не выпирала. Ру была довольна. А Квил, продолжавший на нее поглядывать, приоткрыл рот и дернул бровью. У девчонки его брата были странные заморочки. Она повернулась к Квилу и, потрепав пальцами блестящие кудряшки, шагнула ближе, остановившись напротив. — Квил Атеара, правильно? — Угу. Я, собственной персоной. — Можем перейти на ты? Или, как удобней? — Ну… — Квил замялся на секунду. А потом скорбно улыбнулся и выдал правду. — Честно, я бы хотел, чтобы меня называли господином. Но не ты, нет. А моя семья. Либо самым умным и разумным. Тоже подойдет. Но, увы, я просто Квил. Ты можешь обращаться ко мне на ты, Ру. Пока Ру изумленно моргала, поразившись такой честности парня, тот протягивал ей свою руку. Вообще, Ру собиралась дальше спросить индейца об оплате. Но он опять заставлял ее теряться от такой беспечности, честности и наблюдательности. Квил Атеара был первым клиентом, кто спросил Ру, зачем она надевала солнцезащитные очки, встречая новых клиентов. Уголки губ криво дернулись. Девушка и сама чувствовала, что улыбка вышла неестественной. Она и Квила смущала. Ру, наконец, ответила парню, дав свою руку, и тот легко ее поцеловал. Клиент был весьма галантен. Ру не знала, напускное это поведение или нет. Вот у нее была напускная и привычная улыбка, которую она адресовала Квилу. А тот опять открыл рот и не выдал ничего хорошего. — Как оскал, — честно ответил парень и сморщился. Определенно, он себя не стеснялся. — Такой кривой и неестественный оскал. Ру смутилась. Этот клиент не выбирал слова и вообще не думал над ними. Может, он даже не умел врать. И опять за ней наблюдал. Квил остановился взглядом на покрасневших мочках Ру и, грустно хмыкнув, опять подал ей руку. В этот раз Ру быстрей вложила свою. Квил повел ее в с гостиную так, будто это не он заказал Ру, а она его. Приостановившись у дивана, Атеара развернулся и, не выпуская руку девушки, полез другой в карман. Он всунул сверток с оплатой и сжал женские пальцы. Ру взглянула в его лицо. Квил выглядел грустным. Она опять дежурно улыбнулась, вопреки словам Квила, что такой оскал ему не нравился. Просто не сдержалась, не понимая, как ей вести себя с этим клиентом. Квил застыл, сунув руки в карманы. И продолжал пожирать Ру глазами, казалось, останавливаясь на каждой сухой крупице на коже или волоске, выбитом из блестящей кудряшки. — Ну… Милый, ты можешь пройти в ванную, — тихо предложила Ру. Не дожидаясь ответа, она пошла показывать дорогу. Но когда обернулась, то увидела, что Квил не двинулся с места. Но теперь его лицо изменилось. На нем сияла широкая улыбка. А когда лицо Ру вытянулось в непонимании, парень дернул бровью и провел взгляд до ее длинных каблуков. — Как-то нелепо, гулять на таких ходулях в собственной квартире, — заявил Квил. — Не обижайся. Просто твоя гостиная такая уютная и домашняя… А ты выглядишь так, будто собралась в оперу или в театр. Почему не в тапках или босиком? Нельзя? — Нельзя? — в шоке переспросила Ру. Ее голос задрожал, а рука чуть не выронила сверток с деньгами. — Мне… мне все можно. Я сама решаю, как буду выглядеть. Чт… что-то не так, милый? Тебе не нравится? Я могу переобуться, переодеться… Любой каприз, какой захочешь. Квил все еще держал улыбку. А когда Ру заметила, как его глаза заиграли озорным светом, внутри нее на мгновение заныла тревога. Охватило странное чувство, как будто все шло не по плану, а дальше могло стать еще хуже. Ру быстро отвернулась, стараясь не показывать клиенту, что эта ситуация ее смущает. Квил шагнул вперед, и его уверенная походка Ру уже испугала. Но, чтобы она ни думала, Квил поравнялся с ней с исключительно добрыми намерениями. Ру опять поправила волосы, думая, что у нее получалось не показывать свое волнение. Но она выдавала его полностью. Целиком окутывала Квила страхом, растерянностью, тревожностью. Все эмоции девчонки слились в невкусный коктейль, которым давился Атеара, под звуки бешено стучащего сердца. Он понурил голову и приложил ладони к лицу. Квилу до одури было жаль эту девочку. — Я тебе не нравлюсь. Ты меня боишься. Можешь меня выгнать, родная, и все. — Квил, эм… честно, ты меня пугаешь, потому что я немного тебя не понимаю. Просто, не обижайся, но… у тебя странные вопросы или шутки, ха-ха… Я еще не поняла, что это. А так все в порядке, милый. Не переживай. Квил убрал ладони. А когда увидел очередную и противную улыбку Ханны, наигранно кашлянул и отвернулся. Девчонка не видела, как Атеара закатывал глаза. Тот чувствовал, как внутри него медленно закипало раздражение. Вкупе с сожалением и неясностью, как подобраться к Ханне. Очередной невкусный коктейль. Когда Квил повернулся, Ханна стояла, опустив руки по швам. Квил уже неоднократно рассматривал девчонку, от головы до пят, но только сейчас он приметил, какая на ней была одежда. Приталенное красное платье, едва прикрывающее мягкие бедра. Ткань была шелковой, наверно, легко сквозящей сквозь пальцы клиентов девчонки. И длинные каблуки. Неудобные ходули, которые Атеара не принимал. Потому что на них девчонки гробили свое здоровье. Ру заметила, как взгляд квилета приметил ее нескромное декольте. Она обрадовалась, что он, вроде как, пришел в себя. Вскоре они смогли бы заняться делом, после чего очередной квилет исчез бы из ее жизни. Квил подошел ближе. А когда Ханна ощутила его теплое дыхание, ее губы сами подхватили улыбку парня. Ни противную и ни дежурную, а ту самую, которая исходила от сердца. — Можно я тебя поцелую? Ханна вновь смутилась. Ничего не ответила, кивнув. Она потянулась ближе, выпятив красные губы. Только Квил проигнорировал намек. Его губы опустились на щеку Ханны. И парень отстранился, говоря: — Ну, теперь точно будем знакомы. Очень рад нашей встрече, правда. Ханна ничего не понимала. Почему клиент попросил поцелуя, но не сделал все так, как нужно. Но и не могла знать, какой это был поцелуй. Поцелуй брата. Брата Квила Атеары, поцеловавшего свою новую сестру Ханну Колдрой. Парень довольно щерился, слыша, как в этот раз сердце девчонки застучало громче не от волнения, а от растерянности. И наконец притворная любезность оставила ее губы в покое. Квил приметил их цвет — красный и приглашающий. И невольно сжал кулаки. Конечно, на Ру клевали мужики, потому что она была хорошенькой. Ревность взыграла в Квиле. Когда у Ханны и Эмбри все уляжется, парень точно будет оберегать эту девчонку и защищать от сальных взглядов. Осталось придумать, как защитить Ханну от самодовольного Пола. Он опять был с ней. Квил чуял запах волка, остановившийся в квартире и на теле нареченной Эмбри. Но парень не подал виду, как его начинала разрывать ярость на барана Лейхота. Лишь взмел глаза к потолку, и тогда Ханна опять спросила, не желает ли он пройти в ванную. Квил ответил так, будто не слышал до этого ее вопрос. — Годная идея. Пойду ополоснусь. Когда Ру кивнула на следующую дверь, Квил щелкнул ей по носу. Ханна по очереди моргала каждым глазом, но парень опять оставил ее в неведении, чем было вызвано такое поведение. Но, остановившись перед дверью, Квил вдруг замер и вернулся к Ханне. На ее макушку приземлился еще один поцелуй, краткий и нежный, после чего Квил хлопнул дверью. Через секунду полилась вода. Удивительно, что клиент проявил больше инициативу помыться, чем заняться с Колдрой делом. Ханна смотрела на дверь своей ванной так, как будто никогда ее раньше не видела. За ней скрывался Квил, который отключал ей мозг, не намеренно или специально. Этого Ханна не знала. Взглянув на свое отражение в зеркале, девушка зависла в прихожей и набрала сообщение Марси. Стандартное, что все окей. Если можно было это свиданием таким назвать. Но Ханна даже тихо посмеялась, когда проходила в спальню. Зеркала были во всей ее квартире. И, снова оглядывая себя в самое большое зеркало, напротив двуспальной кровати, Ру вдруг пришла хорошая идея на ум. Очевидно, что она не возбуждала Квила. Нужно было с этим что-то делать. Девушка залезла в шкаф, выискивая себе новую одежду. План немного пошел не туда. Ведь Ру, когда клиенты уходили в ванную, сразу раздевалась и ожидала их появления. А в этот раз ей пришлось выбирать другой наряд, более открытый и притягательный, чтобы оставить после себя лучшее впечатление. Ханна достала черный корсет. Красивая и дорогая вещь, с золотой вышивкой по краям ажурной ткани. Довольно улыбнувшись, Колдрой надевала ее на полупрозрачную белую майку. Ко всем этому отлично подошла кожаная мини-юбка. Но помня, что Квил не оценил ее неудобных ходулей, как сам выразился, она сняла их и осталась босой. Ханна мерила тихими шагами комнату, не понимая, почему Квил так надолго завис в ванной. А потом она стукнула себя рукой по лбу, забыв пересчитать деньги. Вот это ей особенно не понравилось. Можно было простить Квила, что он заставлял ее теряться. Но то, что Ханна забыла проверить, настоящие деньги или нет, прощение не заслуживало. Потому что она могла отработать просто так. Непозволительно. Наверное, Квил бы расстроился, если бы узнал какого мнения была о нем Ханна, разворачивая сверток. Все банкноты были настоящими. Ханна облегченно выдохнула и прошла на кухню. Неизменная морозилка — лучше любых сейфов, даже тех, которые продавались в охранных магазинах. Ханна ждала Квила. С каждой секундой, в которой парень, видимо, тонул и никак не мог всплыть, она все больше терялась. Нервно стучала руками по своим коленкам, в тысячный раз поправила волосы. Квил, вдобавок, оставил ее в тишине. И в ней перед глазами Ханны вставали и Эмбри, и Пол. И каждый из них боролся за первое место в сердце Колдрой, которая никак не могла понять, за что ей это все привалило. Когда Квил соизволил появиться, Ханна смотрела на настенные часы, считая время. Парень был в ванной пятнадцать минут. Она усмехнулась, слыша его шаги и подумала, что там можно было так долго намывать. Но вдруг занервничала, вспомнив, как у нее был однажды клиент, который наглядно ей показал, что можно намывать. Его член был огромным. Никогда в жизни Ру не было так больно. Но она не видела, что там у Квила было в штанах. Потому что он вышел в них, но с голым торсом. Парень протирал волосы полотенцем, а когда закончил, бодро затряс головой. Ру услышала, как клиент довольно выдохнул и, наконец, перевел на нее взгляд. Эмоции в глазах Квила были потрясающие. И Ханне они не понравились. Парень смотрел на нее так, будто перед ним сидел маленький ребенок, впервые взявший в руки косметику и укравший взрослую одежду. Этот ребенок сидел и соблазнял бедного индейца, не давая спуску. А когда Квил заливисто засмеялся и едва не согнулся в три погибели, Ханна вскочила с дивана, скрестив руки на груди. И намеренно подошла к Атеаре поближе, надеясь, что ее ассоциации были ложными. Пускай этот клиент просто окажется сумасшедшим мужчиной, а не мужчиной, который единственный не испытывал к Ру никакого влечения. — Все в порядке, милый? А Квил ахнул, думая, что девушка не слышала своего голоса. Ру открыто плевалась ядом, протягивая каждую букву в дежурном обращении. Парень убедился в своих догадках, когда взглянул в ее глаза. Из них до Квила пыталось достучаться достоинство, глубоко скрытое в девчонке. Оно хотело доложить наглому квилету, что тот его слегка пошатнул. Но Квил закатил глаза, притянул Ру и опять поцеловал ее в щеку. Судя по ее реакции, теперь она была готовы побить бедного Атеару за все его выходки. Он широко ухмыльнулся. Квил не думал, что ему удастся так легко вывести Ханну из равновесия. Он вальяжно раскинулся на диване, закинув ногу на ногу. Его ладони открылись и дернулись, будто приглашаю Ханну заговорить первой. А той не хватало только обиженно хлопнуть ножкой, от чего Атеара еще бы больше развеселился. — Извини, родная. Я не хотел тебя обижать. Просто… этот корсет. Черт… как ты в нем дышишь? У тебя вена на шее вздулась, Ру. И лицо покраснело, — перечисляя все, что видел Квил, он прервался и резко поднял руки. Сдался стали, сверкнувшей в серых глазах девчонки. — Все, все. Буду молчать. Честно, я просто волнуюсь. Никогда не ходил к бабочкам. И не думал, что они даже по дому ходят на огромных ходулях. Ну и ну. Вам положен бесплатный массаж и ежемесячные консультации ортопеда, Ру. Это издевательство. — Квил, милый… Я уже поняла, что не нравлюсь тебе, как женщина. Я пыталась, честно, переодеться, как ты видишь. Но тебе тоже не зашло. Извини. Давай я позвоню сейчас Марси и попрошу для тебя другую девочку. Она выбьет тебе любую красотку. — Может выбить? — переспросил Квил. Опять он улыбался, по уши довольный с потерянной Ханны. — Твоя Марси что, может все выбить? — Конечно, — честно ответила Ру, присев на краешек дивана. — Она выбьет тебе все, что хочет. — А может выбить мне путевку на Мальдивы? Я так устал на работе, а еще дома вечные проблемы. Бардак. Не могу вдохнуть полной грудью запах соленого океана. И… — Квил увидел, как Ру таращилась на него, как на умалишенного. — А, я распизделся, да? За мной бывает. У меня язык как помело. Давай придумаем стоп-слово, Ру, будешь его говорить, когда меня опять понесет. Окей? Я предлагаю остановиться на «заглохни, придурок! А то меня скоро разорвет от смеха!» Как тебе? Мне кажется, подходит. Ха-ха-ха! Квил удивился, когда воздух вокруг них заполнился звуком смеха Ханны. Это было не просто веселье — в каждом его потоке чувствовалась искренность, будто Квил вырвал из сердца этой девушки замерзшие эмоции. Он сам не ожидал, что его шутка может вызывать такую реакцию. Очередной анекдот, но, судя по реакции Ру и ее сверкающим глазам, он стал для той чем-то большим. Ее смех напомнил мелодию, которая будто уже долгое время не звучала в ее жизни. Квил понял одну истину. Он не развлекал сестру, а в первую очередь возвращал ей радость, которую та точно потеряла в бездне рабочей суеты. И чем дольше смеялась Ханна, тем легче становился ему. Смех девушки утих, но улыбка осталась на губах. Но когда Атеара захотел улыбнуться ей в ответ, что-то в Ханне померкло. И так резко, будто она очнулась ото сна и вернулась в реальность. Квил видел, как в ее улыбке теряется искренность и радость. Эти красные губы опять дежурно вытянулись и подрагивали, как по команде. И Ханна даже не обратила внимание, как Квил чертыхнулся и подскочил с дивана. Он не смотрел на девушку, которая начала говорить с ним приторно сладким голосом: — Спасибо, милый. Повеселил. А теперь давай определимся, будем ли мы что-то делать или нет. Просто у меня работа, Квил. Если ты не хочешь меня трахать, я отдам тебе деньги, и ты уйдешь. Просто, не обижайся, но ты тратишь мое время. Я могу принять еще кого-нибудь, кто меня захочет. В голосе Ру ясно сквозила обида. Но Квил разворачивался к ней не затем, чтобы поздравить с такими добрыми вестями, а чтобы ехидно ответить: — Ты права, я не хочу тебя трахать. Я хочу с тобой дружить. — Отлично, милый, — Ханна встала с дивана, быстро добежала до морозилки и вернула Квилу его деньги. Тот скрестил руки за спиной. — Держи. Извини, что вечер не удался. Всего доброго. — Если подумать о хорошем… — неопределенно начал говорить Квил, все еще не забирая деньги. — То мне не придется зарабатывать такие бабки, чтобы отдать долг. Это плюс. Хотя, кого я обманываю. Их бы семья не приняла. А еще бы обиделась, мол, как я могу не принять такую безвозмездную помощь! Мне, конечно, очень приятно… — Квил, всего доброго! — Да подожди ты, я не договорил. Сказав это, Квил вскинул перед Ханной пальцем, а потом положил ей руку на талию и повел назад над диван. Девушка послушно присаживалась на него, постепенно начиная догадываться, что вообще от нее хотели. Дважды два, наконец, ровнялось четырем, а не пяти. И кусочки паззла сложились. Ханна выложила картину с портретом Квила, на котором была подпись, что это очередной квилет в ее жизни, свалившийся на голову с исключительно добрыми намерениями. Такое же умозаключение она прочла и в глазах парня. Квил прикусил губу, когда на его глазах лицо Ханны начало терять былые краски — красные пятна от вспыхнувшей радости и смущения. Миг — и она сидела, дрожа всем телом. Бледная, как смерть. Квил поднял руки и подвинулся на самый край, надеясь, что Ханна хотя бы поймет, что он не собирался причинить ей вред. Невесть что творилось в голове девчонки. Квил только надеялся, что он не представляла себе что-то страшное и позволила бы с собой дальше поговорить. Парень не знал, что ему делать, если бы Ханна замкнулась. Наверно, никакие анекдоты уже бы не помогли. Но Ханна заговорила. Звучала она едва слышно. С каждым слетевшим с уст словом девушка чувствовала, как ее сердце замирало, а в груди кололо, как колол ножик Бейри Сертори. — Ты от Эмбри? Что-что, а этого Квил не ожидал. Он несдержанно ахнул. Но почувствовал восхищение к проницательной девчонке. Эмбри был прав, когда с недовольством говорил, что его Ханна слишком образованная и умная, а он отставал от нее в развитии. Наконец-то в жизни Квила появился хоть один умный человек. Теперь уже Ханна изумилась. Она думала, что Квил замкнется, может, максимум неловки кивнет и все. Но он широко улыбнулся и быстро закивал, да так, что Колдрой с ужасом подумала, что у парня голова слетит с плеч, если он не прекратит. Его глаза сверкали от восторга, и это было так непривычно, что Ханна даже не знала, как реагировать. Секунды тянулись, и в тишине звучал только звук его энергичного кивания. В конце концов, Ханна не выдержала и громко рявкнула: — Тебя что, замкнуло?! Ты подогреешь мне воздух в квартире, Квил! — А, да? Ну, это бы не помешало. Ведь ты вся дрожишь, Ханна. Девушка дернулась, когда индеец назвал ее настоящее имя. Квил воспринял такую реакцию иначе. Ханна занервничала так, словно с трудом признавала свое настоящее имя. Она поняла, что у нее не получается убежать от незавидной судьбы. Ее каждый раз находили. В сообщениях, в звонках, в квартире — негде было спрятаться, даже под рыжим париком. Девушка сняла его и стянула сетку. Квил наблюдал за всеми ее движениями, а когда Ханна злостно швырнула парик в его лицо, парень начал с удовольствием осматривать и трогать волосы. — Настоящие? — для вида спросил он, стремясь поддержать диалог. Ханна не ответила, а когда Квил вскинул на нее взгляд, то увидел перед собой средний палец. — Как грубо, Ханна. Еще скажи, что ты мне не скажешь, что это за магазин с такими чудесными париками. Мне всегда шел рыжий. Я должен был им родиться. — Да, да, — язвительно отвечала Ханна. Она облокотила усталую голову на ладони, и закатила глаза. — Теперь, будь добр, объяснись. Как ты меня нашел, зачем ты пришел и что ты хочешь. И почему, блять, славный парень Эмбри Колл никак не может оставить меня в покое, будто от меня зависит вся его дальнейшая жизнь… — Твоя правда, Ханна, — просто ответил Квил. Он отложил парик, когда девушка начала пожирать его взглядом, немедленно требуя ответа. В воздухе повисло напряжение, как будто все вокруг исчезло, оставляя их двоих. Квил устало вдохнул, взглянув в глаза девчонки. Он видел, что они были полны ожидания и неизвестных ему мыслей. Серые глаза Ханны завораживали и пугали. Непонятно, какую катастрофу представляла девчонка, но Квил был уверен, что она всегда раздувала из мухи слона. И то было ее талантом, никак не связанным с пошатанной психикой и незавидной судьбой. Сомкнув руки, Квил склонил голову к полу, понимая, что разговор будет тяжелым. Ханна приготовилась ловить каждое слово. Она надеялась, что хоть в этот раз поймет, чем вызвала к себе столько внимания. — Все сложно, Ханна. Пиздец как сложно. Ты была права, когда говорила, что жизнь Эмбри теперь зависит от тебя. У нашего племени есть легенда, касаемая близкой связи и большой любви. Говорят, что иногда квилет влюбляется, да так, что перестает сам себя осознавать. И… — И таким образом в меня влюбился Эмбри? Квил просто пожал плечами, будто хотел показать, что не нес за это ответственности. Легенды племени квилетов, как он говорил… А верней, не договаривал. Ханна изучала легенды в университете. Археология затрагивала сказки и поверья. Ханна помнила, как на одной из лекций профессор утверждал, что каждая история носила в себе зерно правды. Мол, она издавала звук, как легкий шорох ветра, когда рассказывала о целебных растениях, использовавшихся в ритуалах, о злаках, что росли в священных местах, и о том, как их урожай связан с настроением небес. И сказки о вечной и невероятной любви тоже были. Их Ханна любила больше всех. Но когда услышала подобную от Квила, приняла его сказку не с воодушевлением, а с равнодушием. Ханна покрутила руками в воздухе, говоря: — Понимаю Квил. В моем племени, ой, то есть, в моей семье, тоже есть легенда. Говорят, что девочка по папиной линии однажды вырастет, и ее со всех сторон зажмут горячие индейцы, не давая даже передохнуть от своего внимания. Все они, по легенде, будут искренними, честными, а в их глазах будет плескаться любовь, какую Ханна Колдрой не видела никогда. Они не будут ее оставлять, стремясь спасти и защи… Ханна замолчала. Она немигающим взглядом взглянула на Атеару. Он ясно видел шок в глазах девчонки, которая вообще не понимала, о чем заговорила. Индеец почувствовал себя неловко, особенно когда услышал от Ханны тихий и жалобный скулеж. Он с трудом взял себя в руки, пододвинулся к ней и положил руку на коленку. — Мне нравится эта легенда, Ханна, — его голос подрагивал. Парень подхватил волнение, накрывшую Колдрой с головой. — Но ты прервалась на самом интересном месте. Давай поговорим о стремлении спасти и защитить. Непло… Эй? Да что ты, родная… иди сюда. Квил сказал это, когда Ханна затряслась, и на ее глазах выступили слезы. Она не выдержала. Сдалась. Сдалась тем самым чувствам, которыми горячие индейцы накрывали ее, как теплым одеялом. В словах Ханны была чистая правда, которая до сих пор пугала ее. Но когда она выложила ее вслух, то на короткое время почувствовала себя полной дурой, не понимая, почему она действительно себя так сильно себя не любила. Или она действительно этого заслуживала? Квил держал ее на своих коленях, обнимая и ласково поглаживая спину. Ханна с трудом дышала. Квил знал, что сейчас ему нужно было быть рядом, поддерживать сестру, даже если они оба находились на грани. Квил и Ханна встали в одной точке, откуда проход в сторону счастья и радости загораживали какие-то призрачные убеждения и левые цели. Ханна сжала губы, стараясь хоть как-то подавить нахлынувшие эмоции, с которыми хромало сердце. И Квил слышал ее мысли, так четко, как если бы она произнесла их в слух. Фирма по производству степлеров была напугана, и уже не знала, что ей делать. — На самом деле, все так сложно только в твоих глазах, Ханна, — мягко заговорил он. Квил сжал кулак и начал покачивать им в воздухе, стремясь отвлечься на что-то другое. Перестать вслушиваться в плач сестры, разрывающий ему сердце. — Я тебя понимаю, родная. Все резко навалилось. Любовь, дружба, всякие стремления и цели. А у тебя и своих забот хватало, той же работы. Сложная у тебя работа, Ханна. Морально сложная. Но знаешь, у каждого человека есть трудности в жизни. И я не о том, что клубничные Orео перестали выпускать… — Их выпускают, — заговорила Ханна. Слух зацепился за наименование любой сладости. — У меня на кухне пару пачек… Но Квил лишь слабо улыбнулся, не в силах вернуть себе прежний веселый и расслабленный вид. — Я всегда знал, что мы найдем с тобой общий язык. Но дай мне договорить, Ханна. Трудности у всех есть. И у тебя, и у меня, и у Эмбри. Но нам легче с ними справляться, потому что мы не одни, Ханна. А ты совсем одна. Закрылась в своей квартире и так, иногда выходишь проветриться. Надо попробовать впустить кого-нибудь в свое сердце и посмотреть, чем это закончится. — Квил… — протянула Ханна имя парня и подняла голову. Но она прервалась. Видимо, подбирала слова. Так подумал парень, когда начал вытирать слезы с ее щек. Потом его рука медленно скользнула по ее спине, находя место, где напряжение уходило, а вместе с ним исчезала и ее паника. Но девушка все еще была насторожена. Теперь та вела себя так, будто не могла найти ответ на сложный вопрос. Опять она раздувала из мухи слона. — Как ты меня нашел, Квил? Эмбри… он… увидел мою анкету? — Нет, не увидел. Я сам ее нашел, когда увидел твое фото на Facebook. У нас с Джейкобом… Джейк — это лучший друг, Эмбри… Но я все равно лучше Ханна, это ты должна сразу запомнить. — Черт, как там… — Ханна перебила, приложив пальцы к переносице. Что-то пыталась вспомнить, но не смогла, и грустно вздохнула. — Нам нужно придумать более короткое стоп-слово, Квил. Слишком много букв. Короче, если ближе к делу… Давай так. Я тебя не выгоню. А ты будешь говорить мне правду. У меня одно фото в соцсети, Квил, и на нем мне шестнадцать лет. А в моей анкете я совсем другая, близко не похожая на ту девчонку. Как ты вообще, тем более, понял, что я проститутка, раз полез на поиски анкеты? Говори правду, Квил. Ханна округлила глаза и опустила ресницы. Момент ожидания ответа парня длился дольше, чем она планировала. Ханна искала правды, которую так и не услышала. Квил лишь приподнял бровь, но молчал, и это молчание казалось более громким, чем любые слова. А потом у него дернулись уголки губ, и Ханна была уверена — парень перед ней извиняется. И девушка глубоко вдохнула, собрала мысли воедино и, наконец, захотела рассказать о том, что так долго держала в себе. Но перед этим Ханна забрала с кухни пачку с клубничными Oreo. Присаживаясь, она дала пару печений Квилу. Разговаривая, Ханна громко чавкала, не стесняясь. Крошки из ее рта летели во все стороны, как быстрые пули. — Ну у меня и жизнь, Квил. И ладно, если бы все останавливалось на Эмбри. Я бы поняла, мол, поплыл пацан, крышу снесло, так сильно влюбился. Это терпимо. Но… но все так странно. Я даже не знаю, как объяснить. Сначала Эмбри, потом тот парень, а затем моя новая подруга. Она буквально свалилась мне на голову, Квил, будто ее кто-то толкнул в мою квартиру. А Эмбри… и тот парень… у меня возникает чувство, что меня хотят разорвать, Квил. Но самое страшное… когда я была с Эмбри, мне порой казалось, будто… будто я не имею собственной воли. Даже мои руки, Квил, клянусь, сами открыли его последние сообщения. Это ненормально или нормально для вашего племени? Я что, теперь тоже его часть? Квил… Это пиздец. Что происходит? А когда Эмбри узнает о моей работе, то… То ебнется умом? Или ебнет меня? Дай Бог, если нет. Квил, ну, вот это вот… что я тебе рассказала, тоже слишком сложно только в моей голове? Что т… Эй! Ты накрошил мне на диван! Квил слушал, не прерывая, позволяя Ханне выговориться. Но когда она рявкнула на него, намекая на печенье, которое парень не донес до своего рта, Атера ожил. И закатил глаза, только предугадывая, сколько еще подобных выпадов будет от этой чистоплотной сестры. Он заранее придумал хорошую шутку, когда просто убирал крошки пальцами и слизывал их. Если когда-нибудь Ханна выгонит Эмбри из дома, Квил скажет, что брат забыл помыть руки. Ха-ха! Звучало смешно и прекрасно! Совсем не так, как все, что рассказала Ханна. Он не знал, что ответить. Братья Квила действительно разрывали девчонку. Но, скрипя зубами, тот признавал, что иначе быть не могло. Можно было отвадить Пола, но никак не Эмбри. Годные слова поддержки пришли к Квилу. Он быстро заговорил: — Слушай, родная… Я тебе так скажу. Если ты дашь Эмбри шанс, уверяю, все наладится. Везде все наладится, даже с назойливой Несси. Вы обе перестанете друг другу недоговаривать, станете сестрами. А Пол… ну, он самодовольный еблан. Я не могу тебе ничего советовать или что-то от тебя требовать. Но ты смотришь не в ту сторону, если зацикливаешься именно на Лейхоте. У него другая судьба. Лучше тебе самой отступить, пока не поздно. Квил не думал, что произнес самые лучшие слова. Но реакция Ханны его обескуражила. Сначала она расширила глаза, потом их прикрыла. Вскинула кулак, раскрыла ладонь. Отвернулась от Квила и рвано выдохнула. А потом Ханна посмотрела на него с улыбкой, в которой не было и доли легкой радости. А когда она замахала руками, приглашая Квила продолжить разговор, тот со всей силы стукнул себя ладонью по лбу. — Блять! — Атеара вскочил на ноги. — Какой же я тупой еблан, Ханна! Ты же не называла никого по имени, кроме Эмбри? Ханна медленно кивнула. А когда Квил захотел взять бледнолицую за руку, она встала с дивана и, держа руки на груди, отошла к подоконнику. Внутри Квила быстро нарастал вихрь эмоций — от раздражения до сожаления. Он не понимал, как своим длинным языком мог так легко разорвать связь с сестрой, какую успел выстроить. И сейчас, казалось, все нити были перерезаны, и он не знал, как их восстановить. А когда Ханна заговорила, Квил еле сдерживался, чтобы не начать искать себе пятый угол. — То есть, Квил… Ты знаешь и Несси, и Пола. И именно через Пола ты узнал, кто я. Эмбри тоже знает Пола, так? Так. Господи, боже… Что это такое, Квил! — Согласен, звучит не песней, — ответил парень. — Я тебе помогу закончить мысль. Нет, погодь, расскажу историю. Короче… — Всего доброго, Квил! — Нет, Ханна! Я не уйду, пока не договорю! Я пришел ни как враг в твою квартиру, а как близкий друг и брат! Сядь, пожалуйста, назад на диван, я договорю и только потом исчезну! Ханна не подала голос. Вместо этого она резко убрала руки от груди, ощущая, как ее сковало напряжением, словно на ту поставили тяжелый камень. Камень расшатанной психики, который не позволял ей нормально вдохнуть. А когда у нее вспотело все тело, Ханна быстро попыталась снять с себя корсет. Но у нее дрожали пальцы, руки, все тело, а под встревоженным взглядом Атеары еще и ноги подкосились, от чего девушка не удержала тугую застежку и рухнула на пол. Когда Квил упал рядом, он с ужасом глядел в глаза Ханны, в которых жизнь начала угасать. Что-то мешало ей даже вздохнуть, ощутить солянку из мужских парфюмов в своей квартире и тяжелое дыхание Атеары на щеке. Он перевернул Ханну на живот и, расстегивая корсет, зло проговаривал: — Черт побери! Кто, блять, придумал это орудие пыток! Какие же вы странные, девчонки, почему вы не можете носить удобные вещи, если в таких корсетах вам даже дышать тяжело. Я против такой хуйни! Я создаем петиции против этих блядских корсетов и глупых ходулей, а потом не поленюсь и создам сто тысяч аккаунтов, сам запрещу подобное дерьмо! Пиздец, Ханна, не носи такой хуйни, ты что! Но когда парень наконец снял корсет, он развернул Ханну к себе и увидел, что та потеряла сознание. С ужасом Квил смотрел на девчонку, трогал ее холодную кожу и слушал сердце. Индеец начал делать искусственное дыхание, но не вернул Ханну в чувства. И тогда Атеара быстро оббежал всю квартиру, найдя ключи от квартиры в спальне. Он взял девушку на руки, закрыл дверь и вылетел на улицу быстрей скорости света. Так ему казалось. Когда Квил только бежал по лестнице, Джейкоб услышал его. Он вышел из машины и на опережение побежал к подъезду. Квил чуть не ударил его дверью, выходя из здания. Но Джейк быстро среагировал, уклонился и поспешил за молчавшим Атеарой, открыв рот. — Что… что случилось?! — обеспокоенно спрашивал Блэк, когда Атеара укладывал Ханну на заднее сидение. Развернувшись к Джейку, тот жестом показал парню поторопиться и громко рявкнул: — Не знаю, Джейк! Но, надеюсь, что это блядские корсеты, а не что-то более серьезное! Немедля, Джейк прыгнул за Квилом в машину, включил зажигание и помчался к трассе, ведущей до Порт-Анджелеса. Он превышал скорость, не думая ни о штрафах, ни о последствиях, ни о неожиданных встречах с судьбой. Блэк оглядывался на бессознательную Ханну, когда на трассе исчезали машины. Желваки на его лице играли, а сердце не могло перестать сильней. Блэка разрывало от шока и волнения. И Квил, матерясь на каждую машину, которая не давала парням себя объехать, разделял настрой брата. В их мыслях было только страшное. Квил с радостью отметил, что Джейкоб пришел в себя, забыв о работе нареченной Эмбри, и зациклился лишь на ее душевном спокойствии. Но когда Джейк еще раз развернулся на Ханну, он громко рыкнул, вслух выговаривая свое недовольство касательно ее одежды. — Ну, она же на работе, Джейк, — объяснял Атеара, закатывая глаза. — На работе! Охуенная работа, Квил! — Слышь, Блэк… — Квил буквально зарычал, а его зверь внутри прошелся когтями по ребрам. Джейк тут же замолчал, чувствуя, что брат на взводе. — Ханне, блять, плохо! Может, у нее огромные проблемы со здоровьем, а нам ехать еще больше получаса, блять! Вдруг мы не успеем, а? — Не смей так говорить! Ханна будет в порядке! — А ты закрой свой рот! Она страдает, лежит без сознания, а ты, сука, недоволен длинной ее юбки?! Что с тобой не так?! Джейк скрипнул зубами и больше ничего не говорил. А еще он неосознанно исполнил просьбу Пола. Все оставшееся время, пока парни ехали до больницы Форкса, Блэк спрашивал у Квила подробности о встрече с Ханной. Он, наконец, называл ее по имени.

***

Ханна очнулась. Она сначала не поняла, где находится, а когда перед носом пронесся запах медикаментов, девушка полностью открыла глаза и попыталась приподняться на локтях. Но перед глазами мелькнул краешек белого халата, а после его обладатель положил руку на плечо Ханны и потянул ее назад на кушетку. — Пока не вставай, — приятный, низкий голос. С хрипотцой — то ли природной, то ли от сигарет. — Я пока не вижу ничего страшного, но все равно, ты лучше лежи. У тебя еще градусник под мышкой. Ханна прикрыла глаза. Ей не было смысла не верить словам неизвестной девушки. Она была либо доктором, либо медсестрой и желала ей только лучшего. Когда градусник запиликал, Ханна сама его нащупала и, вытащив, мутным взглядом посмотрела на экран. — 36,6, — доложила Ханна. Градусник у нее тут же вырвали. — Меня хоть в космос отправляй. — Угу. Первым рейсом. Но там больниц нет, если тебе опять станет плохо. Ханна удивилась тону этой девушки. Она говорила с ней, как с подругой, которой была недовольна. Вопреки просьбе незнакомки, Колдрой широко открыла глаза и приняла положение сидя. Действительно, больничная палата. Только в этот раз чересчур маленькая, вмещающая в себе рабочий стул, аппарат с искусственным дыханием, пару кроватей. И двух крепких индейцев, которые, едва завидев пробуждение Ханны, подскочили к той и окружили. Одним из них был Квил. А другого Ханна не знала. И, как всегда, очередной индеец в ее жизни был таким же большим и горячим. Но у него были узкие глаза и пухлые щеки. Ханне захотелось невинно потрепать за одну, но когда этот индеец на нее посмотрел, она вмиг передумала. Ханна уже видела этот взгляд. Так смотрел на нее Джаред. Только этот индеец вел себя сдержанно. А когда он положил руку на плечо Ханны, и потянул ту назад на кушетку, она тихо ахнула. — Лежи, Ханна, — голос незнакомца был глубоким и суровым. — Тебе еще никто не разрешал вставать. — Да, послушай Джейка и лежи, — поддержала незнакомка. На крутящемся стуле она подплыла к Ханне и остановилась у кушетки. Девушка держала ровную осадку, всматриваясь в лицо Колдрой. Не стесняясь, та смотрела на нее в ответ. Судя по больничному халату, девушка была либо самым юным Доктором в жизни Ханны, либо обычной медсестрой. Глаза девушки подметили внешность квилетки. У нее была короткая стрижка, а волосы перекрашены в русый блонд. Этот оттенок явно придавал ее образу особый шарм. Глаза квилетки — привычно темные, почти черные. Кошачий взгляд. Манящий и опасный. Не сдержавшись, Ханна сглотнула, понимая, что эта квилетка была не просто особо притягательна, но и открыта. В ее глазах не проскальзывало никакой неприязни или осуждения. Ханну окружили добротой. Ей показывали, что не дали бы сбежать. А когда девушка пересеклась взглядом с Квилом, она зарделась, вспоминая, о чем они говорили. Но тут же вспыхнула. Ведь до раскрытия всей правды Ханна заикалась об Эмбри и о том, что было большой преградой между ними. Ей захотелось вслух сказать о ней дружелюбным квилетам, которые ясно желали столкнуть Эмбри и Ханну лбами, несмотря ни на что. — Я проститутка. — Я Кимберли Конвеллер. Можно просто Ким. Или просто Конвеллер. Но назовешь Кимми — получишь по шее. Мне Несси хватает с такой нежной кличкой. А теперь знакомимся нормально. Ты? Спросив, Ким тыкнула пальцем в красную Ханну. Парни ехидно посмеивались, наслаждаясь растерянностью девчонки. — Я Ханна Колдрой. И я в ахуе. Больше нечего было ответить. Но слова Ханны устроили каждого, кроме Джейка. Он единственный стоял с кислым лицом, пока Квил и Ким озорно переглядывались, посмеиваясь. Ханна нервно сглотнула, когда пересеклась глазами с понурым Блэком. — А… а ты… — Джейк. — Джейк? Любовь всей жизни Несси? — Она так его называла? Ее кто-то заставил, точно! — Квил! Джейк схватил Квила за грудки и сбросил с кушетки. Он сам приземлился на его место, к дрожащим ногам Ханны. Квил развернулся и встал в свирепую позу. Он заиграл кулаками, приказывая Джейку выйти раз на раз. Тот изумленно показал на себя пальцем, как будто огорчаясь с того, что Квил решил навязать ему шутливую драку. И, выждав паузу, Блэк подорвался и повалил Атеару на пол. Они крутились по полу, смеялись и оставляли друг на друге неощутимые удары. Ким закатила глаза, а когда заметила пораженный взгляд Ханны, сама подсела к ней на кушетку. Наклонилась, упираясь ладонью в твердую обивку и сказала: — Вот такой детский сад, Колдрой. Так бывает. — Окей, — ответила Ханна. Ким дрогнула, услышав, как устало звучало ее голос. Ханна действительно устала. Устала от всей доброты в свою сторону. Любви, попыток подружиться и сблизиться. Она чувствовала на себе незаслуженную корону, которую сжимали руки почти всех знакомых квилетов, помимо Бейри Сертори. А когда этот ублюдок вернулся в ее мысли, Ханна не на шутку занервничала, да так, что даже Квил и Джейк услышали ее дрожащее сердце. Они прекратили делать вид, что дерутся и с испугом на лице подскочили к девчонке. Ким трясла Ханну за плечи, Квил опустился перед кушеткой на корточки и взял руку бледнолицей. А Джейкоб опять оказался в ногах и слушал, что говорила Ким: — Ну ты и нервная, Колдрой. Тебе нужен отдых. И ты должна пропить успокоительные. У тебя слишком частые панические атаки. Это ненормально. Посмотри на меня. Ну, постарайся поймать мой взгляд, сестра. Зациклись на нем. Все окей. Ты в безопасности. Никто тебе не причинит вреда. Забудь обо всех опасениях и просто слушай мой голос. Голос… Голос Ким действительно был приятным. Он словно обволакивал пространство вокруг Ханны, заполняя его мягкими волнами. Ким точно умела управлять свои голосом. Она находила правильные интонации, спокойно играя с оттенками своих эмоций. И Ханна всплыла из поплывшего сознания, и пошла на звук. А когда она очнулась, то поняла, что Ким сидела на кушетке и обнимала ее со спины. А за столом, где раньше девушка перебирала бумаги, теперь сидел мужчина неземной красоты. Такой же прекрасный, как Несси и Эммет. И у этого Доктора были такие же золотые и завораживающие глаза. Ханна быстро сложила дважды два. Квилеты ей подсказали, что иногда надо было хотя бы пытаться увидеть что-то дальше своего носа. — Вы родственник Несси? — Да, — кратко ответил Доктор и улыбнулся. И его улыбка внушала Ханне доверие. Может, потому что она доверяла самой Несси. И даже когда узнала, что та ей много врала, Ханна не начала испытывать к подруге меньше симпатии. Доктор вдруг замолчал. И в паузе между ними Ханна снова пробежалась глазами по палате, замечая по разным углам Джейкоба и Квила. А когда Ким игралась с ее волосами, а потом положила голову на плечо, Доктор заговорил. — Я Карлайл Каллен, и я расскажу тебе о твоем здоровье, Ханна, — неожиданно он ухмыльнулся. И все подхватили эту ухмылку, вспоминая, что похожие слова уже звучали в этой палате. — В принципе, моя дорогая, у тебя нет больших проблем со здоровьем. Ты долго была без сознания, и мы сделали тебе МРТ, КТ, проверили сердце и легкие. Вот с сердцем есть проблемы. Оно у тебя иногда побаливает? — Да, но только когда я пью слишком много кофе, — честно ответила Ханна. Ей вообще понравилось, что ее здоровьем занялись бесплатно. Даже страховка до конца не покрывала заоблачные цены в штатах. — Тебе не ставили какой-то диагноз? — видя, что Ханна покачала головой, Карлайл продолжил. — У тебя аритмия. Тебе нужно меньше курить, больше отдыхать и вообще отказаться от кофе. Но ты можешь пить цикорий и кофе без кофеина. — Хорошо, — согласилась Ханна, будто действительно собиралась выполнять указания Доктора. Еще чего не хватало. — Что касается панических атак… — Я знаю о своих панических атаках, Доктор, не надо мне ту… Ай! Ханна взвизгнула, когда Ким ущипнула ее за бок. Колдрой собиралась высказать претензии квилетке, но когда увидела ее серьезный взгляд, тихо пискнула и снова посмотрела на Карлайла. Ким еще крепче обняла Ханну со спины, так, что на секунду у нее перехватило дыхание. Будто краснокожая была уверена, что Ханна была готова подорваться и сбежать. Будто бы ее не остановили громилы в лице Джейка и Квила. — Слушай, что тебе говорит Карлайл, бестолковая Кантри. Тебе желают только лучшего. Кантри… Видимо, прозвище Ханны. Она быстро вспомнила, как Эмбри перечислял ей длинный список из других кличек, спрашивая, на каком ему лучше остановится. Видимо, все его племя, от бабушек до новорожденных, давно обсуждали Колдрой за семейными ужинами и видели ее во снах. Ханна громко фыркнула. Она не просила такого внимание к себе, и оно было ей неприятно. Ханна смогла выпутаться из цепкой хватки Ким и сидела на краю кушетки, нервно поправляя волосы. Конвеллер похлопала ладонью вблизи своего тела, на что Ханна возмущенно рявкнула: — Отстань от меня! Засунь свои нравоучения в одно место так, чтобы не выглядывали! — Не получится, Ханна, это место уже переполнено! — Квил! Ким не обиделась. Она вообще не умела ни на что обижаться, только если на сценаристов последнего сезона «Игры престолов». Но тут было грех сдержаться. Ким искренне веселила эта Ханна. Но раздражала своей инфантильностью. Ким вспомнила, как Несси чуть не убила Джареда за то, что он как-то сильно обидел Ханну. Скрипя зубами, Конвеллер признавала, что она бы поддержала своего придурка, если тот решил поучить Ханну уму разуму. — Я дам тебе кое какие лекарства, моя дорогая, — продолжал Карлайл. Он подписывал какую-то бумагу, а потом протянул ее Ханне. — И вот заключение. Там мои рекомендации, касаемо питания и отдыха. А на обратной странице я расписал прекрасное упражнение по дыхательной гимнастике. Выполняй его, когда снова почувствуешь себя плохо. Выздоравливай и приезжай в гости. Несси очень обрадуется твоему приезду. Карлайл поцеловал ладонь Ханне и, улыбнувшись всем остальным, выпорхнул из кабинета. Мужчина был воспитан и галантен, а своим голосом внушал Ханне трепет и разгонял тепло в груди. Она тоже улыбнулась, но моментально перестала, когда заговорил Джейкоб. — Тебе нужно приехать к Несси, Ханна. Она чувствует себя неважно. — Поэтому не отвечает на мои звонки и сообщения? — Джейкоб кивнул, и Ханна опять грустно вдохнула. На нее наваливали ответственность, будто она была виновата. — Не расскажите, что случилось? — Нет, Кантри. Это только между вами. Поговорите. И вместе можете обругать Джареда, ему все равно пойдет это на пользу. Волки замерли. Сердце Ханна выдавало им его хозяйку с потрохами. Они непонимающе взглянули друг на друга, удивляясь, почему Ханна так испугалась, едва услышала о Кэмероне. Квил невольно сжал кулаки. Он слишком хорошо знал этого парня и понимал, что на него никогда не гнали просто так. Это понимала и Ким. Когда Ханна спросила ее, является ли Джаред ее парнем, девушка медленно кивнула. А потом Колдрой, не стесняясь выражений, заявила, что ее Джаред — ублюдок, каких свет не сыщет. И Ким ответила: — Я в курсе, Кантри. Ты мне ничего нового не открыла. Потом расскажешь. Когда вот эти мужланы перестанут подслушивать и вообще свалят из палаты. — О, боже, Конвеллер, отъебись христа ради, — взвыл Джейк, когда Ким вновь стала злобной. До этого она каждому парню дала по яйцам, когда выяснила, что те тащили бессознательную Ханну до Форкса и не догадались принести ее в ближайшую больницу Сиэтла. Возмущения и убеждения парней, что белые, мягко говоря, недобро отреагировали бы на двух индейцев, пролетели мимо ушей девушки со свистом. А когда та поднялась на ноги и грозно сжала кулаки, Ханна прикрыла рот ладонью, надеясь, что ее несдержанный смех не услышат. — Ну, оставьте ее в покое, черт возьми. С одной стороны еблан Лейхот, с другой мямля Колл, а теперь еще и вы навязались. Дайте ей передышку, уроды! Свободны! — Окей, Конвеллер! Но ты сама получишь по шее, если мы узнаем, что ты наговорила лишнего! — Ну, тихо, тихо, — мирно вставил Квил. В принципе, он разделял мнение Ким. Но уж точно не думал, что ни к месту вывалил на Ханну правду. Она нужна была в любом случае. Ким говорила, что они мужланы и не понимали чувства женщин, а сама стояла спиной к Эмбри и не разделяла его чувства. Двуличие. Храбрый Атеара поделился бы своими мыслями с Ким. Но вылетел из палаты на пару с Джейкобом, когда она достала телефон и пригрозила им, что сейчас вызовет Пола разобраться. Выбегая, Джейк сжимал кулаки и кричал Ким, что она сука. Квил поддерживал брата в этом мнении. Но когда они ушли, Конвеллер грустно выдохнула и под непонимающим взглядом Ханны убрала телефон. — Не буду я звонить этому еблану, потому что он вообще переплюнул всех, — Ким присела на кушетку. — Он все еще твой клиент? — Да, а что? — с вызовом спросила Колдрой, скрестив руки на груди. — Будешь читать мне нотации, Ким? Лучше объясни за Квила, чем я заслужила такое внимание к себе? И как вообще Эмбри ко всему относится? Он знает? — Удивительно, что ты спросила об Эмбри, Ханна, — ответила Ким. А потом помрачнела. — Хотя… не так и удивительно. Так бывает в нашем племени, Кантри. Не знаю, что наговорил тебе долбоеб Атеара, но в некоторых квилетах, порой, возникает чувство привязанности и безграничной любви к определенной девушке. Веришь в магию, Ханна? Не отвечай. Верь, у тебя нет выбора. Ким прилегла на тело Ханны и облокотила подбородок, ставя локти на ее грудь. Глаза в глаза. — Магия существует. И она связала тебя и Эмбри прочной и неразрывной нитью. Ты чувствуешь, что ты не хочешь быть с ним, а все равно о нем думаешь? Может, не контролируешь какие-то действия? Помнится, я сама не заметила, как в какой-то момент начала перезванивать Кэмерону. Ханна пораженно выдохнула. Она вспомнила руки, сами набирающие ответ Эмбри Коллу, когда был поединок. Видя удрученный кивок, Ким печально хмыкнула. — Вот так, Ханна. Так бывает. Честно, я понимаю твою симпатию к Полу и то, что ты позволяешь ему приезжать к себе и дальше. Просто между вами нет нити, нет оков. Ты ощущаешь с Полом свободу, Кантри. С Эмбри такого не будет. — У меня такое чувство, что ты Эмбри не любишь и желаешь ему только худшего, — отвечала Ханна, удивляясь. — Между строк говоришь мне, Ким, чтобы я дальше встречалась с Полом, потому что с Эмбри… запру себя в клетке. — Запрешь в клетке, — согласно кивнула Ким.— Но кто знает. Может, твоя клетка будет золотой. Попробуй дать ему шанс. Я пол жизни знаю Эмбри. Он славный парень, и он ни в чем не виноват также, как и ты. Он подробней объяснит про связь. Более красивыми словами. — Нассыт в уши? — ухмыльнувшись, уточнила Ханна. Ее голос был пустым. — Ну, по крайней мере, нассыт правдой, — ответила Ким. Впервые она улыбнулась. Ким дала Ханне разрешение собираться домой. Также сказала, что Квил отвезет ее домой. А еще Конвеллер добавила, что Ханну никто не будет спрашивать, хочет она этого или нет. Но Ханна разозлилась не на это, а на то, что Конвеллер тянула ей пакет с огромным количеством лекарств и свою клетчатую рубашку, которую прятала под белым халатом. Ханну опекали, как маленькую. Ей не давали сделать вдох самой. В конец обессилив, Ханна перестала спорить. Ей хотелось как можно быстрее оказаться дома, отбиться от истерик Мамаши, которая ее потеряла. Нырнуть под одеяло и перед сном подумать, как, сука, жить дальше. Когда Ким ясно заявила ей, что у Ханны нет выбора. Она так твердо верила в магию своего племени, что Ханна не могла в нее сама не поверить. Но когда они вышли покурить и Ким, фыркая, все-таки поделилась с бестолковой Кантри сигаретой, та сделала затяжку и спросила: — А кого-то еще в вашем племени связывает эта нить? — Ким кивнула, глядя на пустынную парковку. — Джейкоба и Несси? Несси это нравится? — У них прекрасная пара, Кантри. Но пара будет хорошей, если двое давно друг друга знают, либо... Либо если девушка забудет, что парня, чаще всего, ведет именно нить, а не его собственные чувства. Тогда все будет прекрасно. — А я могу это оспорить? — спросила Ханна. Она поперхнулась дымом. Но когда окурок полетел на землю, а Ким попыталась постучать по спине Ханны, та резко отскочила и ударилась плечом об стену. Ее шатало на ровном месте, когда она уже злобно повторяла свой вопрос. Ким неопределенно пожала плечами. — Конечно можешь, Кантри. Оспаривай. Бесись, кричи. Немигающим взглядом Ким смотрела на квилетку, спрашивая следующее: — Ты говоришь, что можно кричать, Ким. А у тебя нить с Джаредом, да? Ким кивнула. — Ты кричишь? — Нет, Кантри, — Ким выбросила окурок в воздух и тот подхватил ветер, унося подальше. — У меня давно сел голос. Покричи и за меня, если надумаешь. Может, тебе повезет.