Хорошие девочки плачут молча

— Брат… выглядишь отвратно. Так звучало приветствие Джейка. Эмбри был еще в нескольких метрах от дома Эмили, но волчий слух и зрение Джейкоба уже заметили парня. Одежда Эмбри была наспех натянута после превращения в человека, волосы взъерошены, а взгляд был таким печальным, что Джейкоб, наверное, заплакал бы, если бы тот посмотрел на него в упор. Неизвестно, сколько раз по дороге до резервации он срывался и выпускал волка наружу. Ведь пока это был единственным вариантом хоть немного успокоиться. Джейкоб сидел на крыльце и чуть двинулся в сторону, когда Эмбри приземлился рядом, неаккуратно зацепив его локтем. Все тело парня дрожало и, казалось, горело еще жарче, чем обычно. Эмбри язвительно глянул на друга, отвечая: — Окей, Джейк. А ты сегодня свеж и прекрасен, как майская роза. Блэк тихо посмеялся и отвлекся на свет лампы, проникший сквозь старую щель в деревянном окошке. Он слушал, как шумел дом Эмили: жил теплыми разговорами и дружескими перепалками собравшихся там людей. Очередной семейный вечер. Сэм, Эмили, Ким, Квил, Сет и Несси наслаждались уютом. Не было только Леи и Джареда — дежурство. Вдали Блэк увидел Пола, лениво следующего к ним. Эмбри не волновала окружающая обстановка вне зоны обитания нареченной. Джейкобу было необходимо хоть немного поднять ему настроение. — Как город? Ходил на открытие музея японской истории? Несси видела репортаж по телевизору. — Естественно. Я в нем и ночевал. Украл еще самурайский меч, который затолкаю тебе в задницу. — Лучше отрежь им себе член, он все равно тебе пока не пригодится, — Пол подошел к парням. Он не считал свою насмешку над Эмбри обидной. Главное, она была правдивой. В принципе, порой Лейхот не контролировал то, что говорит, выдавая любые реплики, не опасаясь последствий. Джейк машинально метнул взгляд на Эмбри, ожидая его реакции. Тот глядел в горящие глаза Лейхота, думая, что он намеренно пытается вывести его на конфликт. Так и было. Пол собирался доконать Эмбри, чтобы он дал зверю подышать и утянуть себя в грызню. Потому что Пол всегда успокаивался после хорошей драки. Плохого он бы не посоветовал. — Добрый вечер, Лейхот, — деловитым тоном поздоровался Эмбри. Ему не хватало лишь подняться на ноги и попросить поддержать Джейкоба свою невидимую шляпу. — Ты пойдешь нахуй сам, или тебя проводить? — Пол, вообще не в тему, правда, — подключился к разговору Джейкоб. Пол всегда вызывал в нем разные эмоции. И, вопреки тому, что большую часть их долгого знакомства Блэк хотел убить Лейхота, в глубине души, где-то очень глубоко, он знал, что тот был неплохим человеком. С расшатанной психикой, перемотанный бинтами от порезов и ссадин, раскинутых по всей душе, Пол никогда не делился своими проблемами ни с братьями, ни с сестрами. Эмили, Ким, Несси, даже пятилетняя Клэр, которую подговорили вынудить Пола больше рассказать о своей жизни, не пробивали эту бронебойную дверь. Удивительно, как хорошо у Пола получалось держать ее закрытой. Даже в волчьим эфире он никогда не вспоминал негатив. Пел прилипающие песни из реклам, да с таким удовольствием, будто они ему правда нравились. Но в его характере была негативная черта, мешающая другим нормально сосуществовать с ним. Пол никогда не понимал, когда ему остановиться. — Что «Пол»? По этому будто не видно, как все «хорошо» прошло. Сочувствую, Эмбри. Я до последнего верил, что хотя бы нас двоих это проклятье не коснется. Только Лейхот со своим природным талантом мог сказать что-то утешающее и разозлить этим еще больше. — Лейхот, я тебе желаю запечатлеться на престарелой бабке с геморроем. Может, она тебя еще и воспитает. Джейкоб цеплялся взглядом то в Пола, то в Эмбри, думая, у кого из них рванет быстрей. И что с этим дальше делать. — Как зовут твою девку? — Девки… — зарычал Эмбри и встал на ноги. Ее терпение было на волоске. — Это твои проститутки продажные и прочие дешевые шалавы, понял? Уясни это. С ухмылкой на лице Пол вмиг оказался перед Эмбри. Он держал с ним зрительный контакт, упиваясь вспыхнувшей яростью оппонента. Зверь был готов освободиться. — И ты мне предъявляешь за воспитание, Эмбри? Я расскажу твоей девке о твоих фантазиях насчет бабушек с геморроем. Вот тогда она сама начнет тебя воспитывать. Джейк был готов подскочить к Полу и схватить за грудки. Он не желал видеть, как волк Эмбри вырвется и разнесет добрую половину старого крыльца дома Эмили. Во всей этой ситуации, созданной помойным языком Лейхота, Джейкоб винил только себя. Ведь на дежурстве он не смог удержать воспоминание о разговоре с Эмбри. С ним дежурил Сет и рассказал каждому на своем пути обо всех новостях. Даже получив нагоняй от Джейка, он до сих пор не видел ничего плохого в своей болтливости. Сет жил вне зоны ответственности за собственные поступки. А вот Блэк видел последствия того, в чем проебался. Никто из стаи еще не познакомился с новой сестрой, но они уже обсуждали ее, осуждали и делали ставки насчет порядочности этой девушки. Думая об этом, Джейк надеялся, что сможет найти решение, способное предотвратить назревающий конфликт между Эмбри и Полом. Они безмолвно впивались взглядами друг в друга. Каждый видел свое. — Лейхот, блять, ты адекватный? — Джейк с трудом втиснулся между ними. Пола было невозможно подвинуть — он намеренно прирос ногами к земле, от чего Блэку пришлось применить силу. Отскочивший Пол оскалился: — Поаккуратней, Блэк! — Угомони свои таланты! — ответил Джейк, крепкой грудью оберегая друга детства от неподконтрольных действий. — А? — хмыкнул Пол. — Закрой хлебало, твою мать, — подал голос Эмбри. Он чуть успокоился, присаживаясь назад на ступеньку. Джейкоб был его альфой и близким другом. Если ему было нужно, тот всем естеством мог успокоить Эмбри даже без приказа. Между парнями была особо крепкая связь и любовь. — Твоя мать — прекрасна, Эмбри! Колл вновь вскочил, пытаясь обогнуть уже заведенного Джейкоба, но остановился. Он услышал голос Квила, выглядывающего из двери. Почти все в доме знали о том, что здесь происходит. Кроме Сэма и Эмили. Девушка повела его в ванную на втором этаже, помочь с бельем. Старая машинка стирала из последних сил, грохотом пытаясь донести до скупых хозяев, что ей нужна замена. Если бы Сэм слышал их, то успокоил бы Пола. Это хотели сделать и Сет, и Ренесми, но присутствие никого из этих двоих не заимело бы нужного эффекта. — Что тут у вас? — для вида спросил Квил. Он знал, что парни были в курсе, их потасовка не осталась незамеченной. — Там Сет с Несси в морской бой играют. И стол почти накрыт. Проходи, Пол, ждем только тебя. — Да, — донесся женский голос. Из дома вышла его обладательница — Кимберли Конвеллер. Она не знала всей катастрофы, разразившейся вблизи цветочной клумбы. В доме Ким лишь заметила, что Сет и Ренесми внезапно напряглись. Все стало ясным после того, как Несси сказала: «Пришел Пол». Известие о его прибытии было для нее сигналом выйти на улицу и посмотреть, что происходит. Ким приобняла Квила со спины одной рукой и опустила голову на его плечо, выглядывая над ним карими глазами и кончиком носа. В теплую вечернюю пору, когда солнце медленно опускалось за горизонт, а облака окрашивались в пылающий красный цвет, Квил чувствовал прикосновения Ким и думал, какой семьей они были. Пол тоже был частью этого. Как бы, временами, он не убеждал себя в обратном. Мир вокруг замер в ожидании, кто скажет следующее слово. Молчали все, пока Конвеллер не взяла на себя роль ведущей в дальнейшем разговоре. Она никогда не страдала лишней скромностью. — Пол, сегодня меня особенно от тебя тошнит. Я, может, пожертвую здоровой рукой и лично тебе всеку. А потом ты получишь от Джареда. Пол улыбнулся во все зубы. Он с особой радостью принимал участие в каждой потасовке. — А где Джаред? На больничном? Неважно, сколько прошло времени. Год, два или почти девять лет. Ведь история, которую в шутке затронул Пол, разворачивалась перед глазами каждого волка, и никогда не была бы забыта. Пол, Джаред и Ким были одноклассниками. Еще до превращения парни учились спустя рукава, даже не помышляя о колледже и успешном будущем. Им нравилась жизнь в пределах резервации, но, возможно, не хватало ума. Ким же была отличницей с дурной репутацией. У нее был скверный характер, она затевала драку с любым, кто испортит ей настроение. В кабинете директора Ким просила заказать для себя стул с инициалами. Они с Джаредом ненавидели друг друга всю сознательную жизнь, пока не пришло запечатление. Только спустя долгих полгода Ким сдалась под его напором, но до конца жизни осталась лучшей темой для шуток в компании других волков. Пол искренне считал, что она до сих пор, по доброй памяти, побивала Джареда, теперь не получая от него никакого ответа. Ким была дикой. В девятом классе она переспала с Полом, а потом так нелепо проникла в его жизнь в качестве названной сестры. У него были сестры и братья, но Пол не верил в связь между ними всеми. Очевидно, дело было в его характере. Карлайл утихомирил попытки парня выйти из себя в любой неподходящий момент, но никто не мог приручить Лейхота и, уж тем более, научить вести себя, как угодно другим. Парень чувствовал себя одиноким. Зима в душе лишила его света и тепла. В глазах каждого члена большой стаи он часто видел собственных демонов, их мимолетные улыбки, пропитанные удовольствием. Даже самые теплые встречи не помогали ему ощутить себя живым. В родных глазах он не находил ни сочувствия, ни намека на понимание. Спасала лишь физическая близость с разными девушками, в которых он был неприхотлив. Страсть к проституткам была особенно сильной. Братья его не понимали, говоря, что Пол может бесплатно получить любую девушку. Но он платил им не за секс — а, в первую очередь, за чувство, которое приносил ему опустевший бумажник. За чувство собственной важности. Только Ру, к которой он никак не мог вырваться в эти затянувшиеся дни, раздражала его одним своим существованием. Она начала казаться Лейхоту недоступной, что было недопустимо. Все уладится, когда он с ней встретится. Главное — преданность собственным мечтам, целям и истинному я, помнил он. Даже сейчас, когда все эти лица обращены к нему в порыве самых разных эмоций. Лейхот впился глазами в Эмбри, излучая глубокое удовлетворение. Пусть он не вывел парня как следует, тот был на взводе и хотел убивать. Это всегда помогало. — Зай, ну пожалуйста, — сказал Квил, с напускной нежностью в голосе. — Будь послушным мальчиком, и оставь Эмбри в покое. — А кто с ним сейчас разговаривает? — завелся Лейхот. Квил веселил всех, включая себя. — Я общаюсь со своими друзьями. Хотя да, у меня нет друзей. Сэм говорил, что у Пола подростковый период затянулся вплоть до настоящего времени. Ему было уже двадцать восемь, а ответственности хотя бы за собственную жизнь — нет. Лейхот вспомнил эти слова, лавируя между Квилом и повисшей на нем Ким. Внезапно разозлившись, квилет боднул Конвеллер, не контролируя силу. Она загораживала ему проход в дом. Квил спас девушку от падения и удержал, схватив за руку. Никто не успел сказать и слова, как Эмбри вскочил. Его охватила ярость. Так сильно, что нога резким ударом обрушилась на ступеньку старого крыльца. Несколько досок, сгнивших от времени и частой сырой погоды, оказались безнадежно сломаны. — Ты в край охуел, Лейхот! Крикнув, Эмбри подорвался в сторону Пола, чувствуя, как слюна стекает по подбородку, а ноздри вздуваются от гнева. Джейкоб не успел перекрыть брату путь. Эта сделала Ким, бесстрашно встав стеной перед Эмбри и Полом. Но она не задержалась и на пару секунд, как Квил схватил ее и легко завернул за свою спину. К ним подскочил Джейкоб. Он покачал раскрытой ладонью перед лицом Пола. Тот замер, словно не понимая, где он вообще находится. На миг всеобщее внимание переключилось на бестолковую Конвеллер, уже не в первый раз подвергающую себя опасности в моменты, когда в крови волков вспыхивал адреналин. Пол тенью замер в стороне, только сейчас понимая, отчего Эмбри вновь взбесился. Пол перевел виноватые глаза на Ким. У него и в мыслях не было причинить ей боль. Он надеялся, что в душе это понимал каждый. Девушка точно его понимала — взглянув на Лейхота, она кратко улыбнулась и показала средний палец. — Прости, Ким, — сказал он. Казалось, что в этой обстановке не находилось места его извинениям. — Не со зла. Не могу так, ты знаешь. Пол скрылся в доме. Три волка с улицы услышали, как его встретил Сет со злобным «Что ты сделал?», а Несси, вторившая парню, добавила «Нельзя себя так вести, Пол!» Каждый вслушивался в тяжелые шаги Сэма по лестнице, ведущей со второго этажа. Эмили молча шагала рядом, еще не понимая, что произошло, но точно зная, что это Пол — и все, как обычно, плохо. Квил тяжело вздохнул. Эмбри небрежно стряхнул руку Джейкоба, опустившуюся на его плечо. — Все хорошо, — сказала Ким. Она обогнула Квила со спины. Он защищал сестру, как и подобает брату. — Ким! — рявкнул Джейкоб. Он бы лично поставил Конвеллер в угол, будь у него такая возможность. Эмбри негласно поддерживал друга, со всей возможной строгостью глядя на девушку. Когда-нибудь Ким могла бы пострадать, и никакая храбрость ее бы не спасла. — Ой, все! — выпалила Ким, упирая руки в боки. — Тоже мне! Все, как всегда, закончилось отлично! Я остановила драку, а вы мне предъявляете. Как в школе! — В школе ты была умней, — неоспоримо заявил Квил в таком же раздраженном тоне. — А сейчас ты просто дура дурой! Моя погибшая кошка была умней тебя! — Да, да, Атеара! Утешайся этим фактом. Все знают, что ты даже алфавит наизусть не знаешь! — И к чему это сказано? Заметаешь следы своей тупости левыми темами? — Ну, ты же вспомнил о школе! Так вот, ты круглый двоечник, твою мать! — Черт, — тихо вырвалось у Эмбри, слушавшего этот увлекательный разговор. Джейкоб обрадовался, что Колла еще можно было как-то развеселить. Блэк многозначительно глянул на Квила, тот — на Ким и, не сговариваясь, они продолжили ломать комедию. — Я помню, как Джаред лично исправлял ошибки в твоем сочинении. На бумаге отличница, а в жизни — тупая, как пробка! — Ха-ха, — искренне забавлялась Конвеллер. — Черти бегали по школе… — Блять! — воскликнул Джейк, затыкая уши. — И считали этажи. Раз, два, три, четыре, умножаем на четыре, делим, делим пополам… — Получается сто грамм! — Ха-ха! Ребята выполнили свою задачу — пусть ненадолго, но вернули в Эмбри жизнь. Он уже открыто смеялся, громко и заливисто. Не даром, дом Эмили все называли центром спасения, кто бы там не находился. Квил, Джейк и Ким радостно улыбались, понимая, что с Эмбри еще не все потеряно. С ним, запечатленным, можно было иметь дело. — Эмбри… — начала Ким, но тут же прервалась. Взгляды Джейкоба и Квила, теплые, но требовательные, вместо слов говорили, что ей нужно сделать. Ким развернулась к дверям и произнесла с напускной злобой в голосе: — Я спрячу один из подносов с печеньем, но могу съесть все сама. А я на диете! Прежде чем Конвеллер исчезла внутри, Джейк ответил ей: — Ты прекрасна, Ким! Ешь, что хочешь! Ким искренне надеялась, что два друга детства помогут третьему справиться с нахлынувшими трудностями. Джейк и Квил подошли к умолкшему Эмбри. Тот не понял, кто из братьев быстро проговорил: — Идем на наше место. Но точно был уверен в том, что это сказал друг. *** Гараж Джейкоба, уцелевший в быстром течении лет, стал не просто складом его старых мотоциклов, а настоящей временной капсулой, сохранившей дух той эпохи, когда механика и мастерство ребят отражались в каждой детали. Здесь хранилось лучшее — воспоминания о большой и крепкой братской любви. Всю школу они проводили время здесь, помня каждое событие, приводящее их сюда. Казалось, тут до сих пор стоит запах протухшей пиццы, забытой на неделю. Квил, войдя первым, в блаженстве опустился на деревянный стул. Он раскинул руки и крикнул входящим Джейку и Эмбри: — Заходим, девочки, сейчас такое расскажу! Ловко увернувшись от леща Джейка, Квил в нетерпении кивнул Блэку на потрепанный диван. Тот присел на него. Эмбри опрокинулся следом. Каждому было ясно, о чем сейчас пойдет речь. Колл очень боялся, что в своем рассказе случайно выложит братьям информацию, которая может им не понравится, которая и ему самому была совсем не по душе. Они могли возненавидеть Ханну, думал Эмбри. Потому что даже запечатление не позволяло ему забыть о тех неприятных вещах, которые девушка считала нормальными. Элементарно, когда требовала деньги за общение с собой. Квил, разгоняя вновь нахлынувшие тучи в голове Эмбри, начал разговор. Его исход еще не был известен. — Ну-с… Я видел ваш разговор с Джейком. Ты к ней подошел или не подошел? Речь шла о дежурстве Джейкоба и Квила, закончившемся буквально несколько часов назад. В волчьем эфире было почти невозможно контролировать свои мысли. Особенно если речь заходила о каком-нибудь Эмбри, которому нужна помочь. Вместе с беспокойством вырывались все секреты, связанные ситуацией. Волчий эфир, в принципе, представлял из себя одну сплошную бомбу, и никто не мог сказать, как в этот раз она упадет — со взрывом или без. Без — если в голове проскальзывали какие-нибудь детские или школьные воспоминания, а еще, допустим, мимолетные бытовые ситуации. Например, как Сет стоит в магазине сантехники и выбирает слив для душа с таким видом, будто умрет, если сделает неправильный выбор. Это была не взрывная бомба. За взрывом следовали не удержанные в сердце секреты и тайны, потаенные беспокойства или, наоборот, фантазии. Сложней всего было удержать влажные мысли. Секс, ласки, поцелуи — все это скопом лезло в голову, когда запечатленный волк находился вдали от своей половинки. Иногда, без желания получалось подхватить даже эмоции, которые ощущал брат. Это было омерзительно и неправильно, но никак не поддавалось контролю. — Подошел, — с задержкой ответил Эмбри. — Толком не поговорили. Не представляю, как с ней нормально говорить, когда я сам себя не осознаю. — Это нормально, брат, — подбодрил Джейкоб. — У всех нас так было. Только Квил мог думать головой. По Квилу нельзя было сказать, что он запечатлен. Духи дали ему малышку Клэр, которой в этом году исполнилось только одиннадцать. Квил никак не мог воспринимать ее в качестве девушки, а если бы начал это делать, то сразу бы утопился в океане. Повязанный на Клэр Квил в первое время думал, что духи племени над ним поиздевались. Но в дальнейшем, сравнивая себя с другими запечатленными, Квил понял, что получил шанс на свободную жизнь. Вопреки тому, что он ощущал все прелести запечатления, его стороной обходили любые его трудности. Квил просто заботился о Клэр: кормил ее, играл с ней, лелеял и души не чаял в маленькой девочке. Квил не оставил свой мир, а только стал частью ее собственного. Потому у него не было сложностей и ограничений в жизни: парень свободно смотрел на других девушек, заводил с ними короткие отношения, или ограничивался одной ночью. Он просто жил. — Она меня боится, — поделился Эмбри. — Так сильно боится, что зверь вырывается наружу. Я чувствую, что он хочет ее не успокоить, а… не знаю… будто добить. Она зашуганная. Не подпускает к себе, кидается язвительными комментарии, а ведет себя… Просто отвратительно. И я не понимаю, кого она унижает своим поведением в первую очередь — меня или себя. Речь Эмбри вызвала у друзей множество вопросов. Квилу с Джейком в первую очередь захотелось узнать, что было не так в поведении нареченной брата. Что, в его понимании, было таким отвратительным, что Эмбри буквально выдавливал эту информацию из себя? Закончив, тот начал выдирать нитки из потрепанного дивана, как будто сдерживая порыв разломать его полностью по кускам. Можно и нужно было попросить Эмбри объясниться. Но тот не давал. На Квила и Джейка, Эмбри глянул поочередно таким взглядом, что стало ясно: если они зададут хоть один вопрос насчет поведения девушки, зверь выйдет. Квил с Джейком своими руками спустят его с цепи. Само собой, Эмбри бы никогда не заикнулся, что Ханна требовала деньги за общение с ней. В стае у нее итак была не лучшая репутация, пусть Ханна и была никому ничего не должна, она их даже не знала. Ее не спрашивали. Силой впихнули в эту семью. Иначе быть не могло. Ведь духи никогда не ошибались. И, со временем, Ханна должна была это понять. — Говорил о ее парне? — переметнулся Джейк на другую тему. Ему показалось, он сможет убедить Эмбри, как незначителен и не важен был этот коротышка в их с Ханной судьбе. — Так, спросил вообще о наличии парня в жизни. Она не пахнет им, чуваки. Никак, —только Эмбри смущало отсутствие запаха. Квил с радостью выдал: — Это прекрасно! Я до последнего был уверен, что два часа они играли в шахматы! — Тут два варианта, брат, — отвечал Эмбри. Никак он не разделял беспечный настрой друга. Ханну и в глаза никто не видел. — Либо она не спала с ним, либо спала, и всеми силами пыталась избавиться от всего, что могло напоминать об этом типе. Приняла душ или ванну раза три, не меньше. — Необязательно, — возразил Джейк, уверенный в своей правоте. — Это же девочка. Вы знаете, сколько у них кремов, лосьонов, каких-то скрабов? Там чего только нет. Даже Лея всем пользуется. Сет орал мне на той неделе, что ему уже некуда кинуть зубную пасту. — Пусть съезжается со своей малышкой Зои, — предложил Квил, мысленно радуясь, что Клируотер его не слышит. — Взрослый кобель, а живет у сестры. Их мать передала Лее этот дом. — Да, действительно, — включился Эмбри. Квил снова веселил его, мир все еще был по-своему прекрасен. — Вижу эту картину. Сет приходит к ее родителям, заявляя, что он забирает их дочь. Ты вообще помнишь, сколько ей лет? Ебу-то не давай, Квил. — Еще как буду давать, брат. Ты, наконец, перестал говорить могильным голосом. И кстати, независимо от того, спит твоя девчонкам с этим мужиком или нет, в любом из вариантов она не питает к нему нежных чувств. А потому, что? — А потому, — продолжил Джейкоб. — Когда вы нормально сблизитесь, ты можешь толкнуть важного придурка под машину. — Если что, Джейк пошутил! Кто знает, о чем на самом деле думал Эмбри. С каждым новым информационным витком внутри братьев зарождалась нешуточное беспокойство. Они видели глаза Колла, боясь, что его соперник уже был приговорен. И когда-нибудь эта новость ударила бы по Эмбри так, как нужно. Когда бы он нащупал на себе отпечаток, выжженый в глубине души. Там, где жил человек. Квил свернул возникшее молчание громким: — Подождите, девочки, я сейчас. И вприпрыжку выбежал из гаража. Джейк с Эмбри остались одни. Первому очень хотелось попросить брата выложить больше информации о чужаке. Тот, как будто, что-то не договаривал. Сложно было найти нужную сторону в этом вопросе, с какой лучше подойти. Запечатление изменило Эмбри, и прежний он теперь проскальзывал лишь в шутках. Перед Джейком сидел другой человек. Эмбри не изменил своего положения и не разжал кулаки, когда вернулся Квил. Вид его был счастливым. Парень тащил в руках нераскрытый пак из шести бутылок пива. В кармане валялась пачка сигарет. Проводить так вечер — привычка со школы. Сейчас, будучи волками, парни не могли опьянеть или обкуриться, как в старые добрые. Но они, юные, знавшие о волках еще только из легенд племени, любили каждый такой вечер. Пытались быть взрослыми и важными, кашляли после каждой сделанной затяжки. Эмбри могла помочь машина времени. И, если бы он сам не зашел в нее, Джек с Квилом толкнули бы силой. Забирая у Квила одну из бутылок, Джейк вдруг спросил: — Откуда ты, блять, знаешь, где это лежит? — Я знаю все о тебе, Джейкоб, — ответил Квил. Эмбри покорно взял свою бутылку. После Квил выдал всем по сигарете, щедро подкурив братьям. Он сделал три жадных глотка из бутылки, смочив горло, пересохшее от сегодняшнего нескладного разговора. Сжимая сигарету между пальцев, Квил откинулся на спинку стула и с придыханием произнес: — Как в четвертом классе, девочки! Эмбри, сделав пару затяжек и отхлебнув пива, буркнул ожидаемое: — Нихуя не успокаивает. — Ну, само собой, Эмбри, — ответил ему Джейкоб. Он развалился на диване и, расслабленный, хотел закинуть ноги на Колла, но рисковал получить по морде. — Тебя бы и удар битой по лицу не успокоил. Парни курили, выдыхая дым в спертый воздух маленького гаража. Казалось, что он становился густым от немых разговоров, самых важных на свете и неуловимых мыслей каждого из них. Джейкоб задал вопрос: — Брат, как зовут-то девочку? Эмбри чувствовал себя загнанным в угол. Парни начинали привыкать к затяжному молчанию со стороны Колла, потому не заставляли его отвечать моментально. Квил делал затяжку за затяжкой, не выпуская сигарету изо рта. Он расшатывал свой стул, уверенный, что он никогда не упадет. Джейк неспешно докуривал. Он вглядывался в потолок, завороженный тем, как свет от заката пробивался в окно и играл на старинной штукатурке. Как много всего происходило и дальше будет происходить в этом гараже. Тут была Белла, его Белла из прошлой жизни, какую он вечно будет любить, но уже другой, особой любовью. Здесь Квил с их одноклассницей Самантой лишился девственности. Тут же Квил и Эмбри вскоре драли эту Саманту вдвоем, по просьбе девчонки. О… тут было много девушек. Джейкоб никогда не давал парням на это разрешение, а они и не спрашивали. Парни пользовались своей волчьей притягательностью. И теперь, не глядя девушке в глаза, точно могли сказать — готова она или нет. Квил и Эмбри не жили в современном мире — там, где женщина могла быть, кем угодно. Потому Колл долго думал, как ему назвать свою нареченную. Ханна, скорей всего, была домашней. В отличии от Ру… Братьям не нужно было знать о Ру. — Ханна. Квил с Джейком переглянулись, будто негласно сговариваясь о чем-то. Черт побери. У духов, определенно, было чувство юмора. Квил чуть не подавился очередной затяжкой, говоря с неописуемым восторгом: — Ханна Колл! Звучит, как название фирмы, выпускающей степлеры! — Чинь-чинь, братья, — с широкой улыбкой добавил Джейкоб, протягивая початую бутылку с пивом на расстояние вытянутой руки. Квил и Эмбри чокнулись с ним. — Да, степлеры, — усмехаясь, повторил Эмбри, делая сразу три огромных глотка. Он громко поперхнулся, а следующую фразу вымолвил с каким-то бессилием или отчаянием. — Ебучие, ебучие степлеры. — О чем мы еще не знаем, брат? Что можешь рассказать? — поинтересовался Квил. Эмбри молчал. Парней это начинало потихоньку злить. Их близкий друг будто намеренно топил себя в омуте переживаний относительно всего. — Эмбри, ты волнуешься, что встретил ее в ночном клубе? И о чем волнуешься? — проницательно спросил Джейк. Эмбри молча взглянул на него. В теории, братья знали, о чем думал Колл, и в чем он сам себе не мог признаться. — Думаешь, что девочка слаба на передок? — сказал Джейк, ухмыляясь. Пиво не развязало ему язык. Блэк просто был тупым. Он действительно ляпнул подобное. Мир остановился. Джейк очнулся лишь спустя какое-то время, понимая, что не успел перехватить удар брата, кулаком обрушившимся на его правый глаз. Парень поднял голову, пытаясь встретиться взглядом с Эмбри. Квил успокаивал того, силой тянул на пол, вынуждая опуститься на колени. Квил дышал в лицо Эмбри, схватив за щеки. Братья стукнулись лбами. Губы Колла дрожали. Джейкоб, не ощущая пульсирующую боль в том месте, где будет синяк, подошел к Эмбри со спины и опустил руки на его плечи. Квил говорил, а Джейкоб договаривал за него: — Эмбри, дыши. Помни, как дышать, брат. — Просто дыши. Ты справишься. — Мы понимаем, понимаем. Цепляйся. Всплывай. Не тони. Зверь успокоится. — Успокоится. Он всегда успокаивается. Эмбри на секунду поднял глаза и взглянул на каждого из парней, понимая, что Джейк и Квил — его маяк в бурном океане, сплоченный маяк, а он, корабль с пробоиной, слушал их тихие указания, призывающие к спокойствию и разуму. Это его братья. Их взгляды были полны сострадания, и Эмбри видел, как в них отражается готовность быть рядом с ним, не требуя ничего взамен. Когда он успокоился и вспомнил, как дышать полной грудью, Джейк подхватил его за руку и усадил назад на диван. Эмбри взглянул в его подбитую физиономию. Джейк не извинился вслух — он уже загладил свой проступок. Квил вытащил очередную сигарету. Эмбри с Джейком протянули к нему раскрытые ладони. Квил знал, что эти ублюдки не поблагодарят за сигареты Джейкоба, которые Атеара уже присвоил себе. Вновь закурив, Джейк попытался осторожно продолжить разговор, и в этот раз думал над словами: — Брат, ляпнул грубо, не спорю. Мы не думаем, что Ханна — совсем распутная девочка, просто касаемо клуба… — Да, Блэк, да! — вскипел Эмбри. — Рассказывайте! Вы все думаете, что Ханна — шалава, потому что готова была лечь под меня в первые десять минут знакомства, пока я ее не напугал. — Ну и что? — спросил Квил. — У каждого своя история любви. Может быть, через час вы бы уже были в загсе! — Квил, — обратился к оптимистичному Атеаре Джейк. Тот понял, что не услышит от него ничего хорошего. — Эмбри думает, сколько раз она могла приходить в такие клубы и… — Давать себя трахать первому встречному мужику с шикарной улыбкой. И при этом — у нее есть парень. Понимаете?! — Может, этот коротышка в костюмчике не ее парень, откуда ты знаешь? — предположил Квил, не находя нужных слов. Он сделал последнюю затяжку, кидая окурок на пол. — Окей, — с сарказмом ответил Эмбри. Джейк не рисковал вмешиваться в их диалог, боясь, что опять ляпнет что-то не то. — Тогда что они делали в квартире два часа? И почему она не пахнет им хоть немного, если он был рядом с ней? Вы же не идиоты и понимаете, что на ней должен был остаться его запах, пусть самый слабый. Она вымыла его с себя. В словах Эмбри была правда, и нечем было от нее отбиваться. Квил в задумчивости взглянул на ржавый мотоцикл Джейка в углу, неработающий и уже обросший паутиной. Квил думал и был уверен — если Ханна гулящая девчонка, это не делает из нее плохого человека. И, господи прости, Квил знал — духи никогда не ошибались. Только Джейкоб понимал ярость Эмбри. Ведь у него была Белла, а у Беллы был кровосос. И Белла уделяла Джейку в прошлом столько внимания, будто готова была пойти именно с ним под венец. Но ничего не обещала. Эмбри воодушевился очередными размышлениями братьев, но не так, как ему хотелось бы. Он взял свою пустую бутылку с пивом и с силой швырнул ее в ближайшую стену. Осколки полетели во все стороны. Джейкоб и Квил никак не прокомментировали его поступок — казалось, они вообще его не заметили. Атеара выдал следующее, удивляясь, как до него не дошло это раньше: — А вы не думаете, что Ханна не хочет, чтобы тот мужик приходил, а тот берет и приходит? Эмбри в ужасе взглянул на Квила. Он и близко не думал о подобном. — На что ты намекаешь, Квил? Ты намекаешь именно на это? — Эмбри, — продолжал говорить Квил с невероятной серьезностью. — Она зашуганная, потерянная и отбивается сарказмом от любого проявления доброты в свою сторону. Даже если тип ничего плохого ей не делает… — Эмбри, — перебил Квила Джейкоб, кожей ощущая жар от тела Колла, которым дышал зверь внутри. — Эмбри, мы НЕ ГОВОРИМ, что он ее насилует. — Даже если он ничего плохого ей не делает, — с нажимом повторил Квил, глядя в скованные яростью и ужасом глаза Эмбри. — Твоя Ханна нуждается в помощи и как можно скорее. Можешь орать, брат. Но я уверен в этом. Эмбри накрыл ладонями лицо и наклонился почти до пола. Он с усилием выдавил из себя жуткую догадку: — Ханна одна… Одна в этом Сиэтле. Блять… И я оставил ее. Зачем… Я… Уехал. — Думаю, что ничего страшного до следующего четверга не случится, — сказал Джейкоб. Он правда был уверен в своих словах. Бедная девочка Ханна могла тонуть в каком-нибудь дерьме, но убить ее оно бы точно не успело. Эмбри успеет. Он знает, что череда убийств в Сиэтле — это не дело рук вампиров, и знает, что Ханна — испуганная и забитая, гуляет только от дома до пекарни. Она сама себя обезопасила от любой возможной катастрофы. Джейк только надеялся на защиту духов по отношению к новой сестре, размышляя, может ли в ее жизни быть нечто особенно страшное. И как это может ударить по Эмбри. — Боюсь, что, если она не придет в четверг, я просто потеряю контроль. И дойду так до ее дома, — сказал Эмбри. За него говорил зверь. — И убьешь себя за это, — ответил Джейкоб. В ужасе он представил картину. Ханна сможет выжить только в том случае, если сама позволит себя спасти. Джейк продолжал говорить: — Хочешь ты этого или нет, Эмбри, тебя в принципе, нахуй, никто спрашивать не будет — на вашем свидании будет кто-то из стаи. Сядет за соседний стол. — Я возьму у Ким рыжий парик с Хэллоуина, — вставил Квил. — Мне пиздец как идет рыжий цвет, девочки. Парни ждали, скажет ли Эмбри еще что-нибудь. Их взгляды были прикованы к его лицу. Эмбри, прикусив губу, замер, словно искал нужные слова в пьяной мозаике из своих мыслей. Он поймал последнее, что говорил Квил и произнес: — Рыжие — зло. Джейк с Квилом не пытались искать скрытный смысл в этом изречении. Он точно был, но был понятен лишь для Эмбри. И одно было ясно — ничего хорошего он не вкладывал в эти слова. Их друг детства знал Ханну всего пару дней. И в его знаниях было что-то страшное, принуждающее терять контроль. — Чинь-чинь, — сказал Джейкоб. Он единственный, кто не допил пиво. Квил с Эмбри для вида чокнулись сжатыми кулаками.