Красное солнце пустыни

Часть 6.6. Шикамару. Июнь, 24 года после рождения Наруто.

Noize MC — Вселенная бесконечна?

+++

Наконец-то все дождались этого дня. Инаугурация Наруто должна состояться с минуты на минуту, и в честь этого события в Конохе собрались все друзья будущего Хокаге, в том числе и из других деревень. Подготовка велась самая серьезная, и Шикамару может с неожиданной гордостью сказать, что получилось более, чем неплохо. Остаются теперь только сама церемония и торжество, на котором ожидается большое веселье. Сам Шикамару стоит в стороне и обводит взглядом собравшихся, цепляя в толпе знакомые лица. Помимо друзей здесь и просто знакомые, да и вообще кого только нет! Он замечает Конохомару, Яхико и Ханаби, о чем-то оживленно переговаривающихся в первых рядах. Отношения этой троицы для многих стали неожиданностью, — хотя стоило ли удивляться, если у Акеми двое мужей? — но, наверное, во многом из-за того, что ничего не предвещало. За Конохомару вроде как бегала Моеги, Яхико бегал за младшей Ритсуми, а в итоге… в итоге вот. Ханаби коротко целует обоих, одергивает синий шарф Конохомару, убирает челку с глаз Яхико и явно приказным тоном велит им заняться делом. Потому что дел все еще хватает, это Шикамару просто может позволить себе отойти в сторонку, тем более, что Темари вручила ему их сына и куда-то умчалась вместе с Ино. Шикадай сидит на руках спокойно. Шикамару все еще удивляет насколько же сын похож на него — только глаза материнские и цветом, и разрезом, а в остальном копия отца. Темари это разом и повеселило, и раздосадовало, хотя она и признала, что ничего другого так-то и не ожидала. С того самого момента, как во время подготовки к свадьбе подтвердились ее подозрения по поводу беременности, она морально готовилась к тому, что вместо одного лентяя у нее будет два. Сюрприза не случилось, и Шикадай родился достойным преемником своего отца, что было видно чуть ли не с первых его дней. Шикамару даже предложил отложить свадьбу, но получил от Темари такой взгляд, что тут же заткнулся. Его матушка тоже в восторг не пришла, когда услышала обо всем этом, но загорелась от мысли, что скоро у нее будет внук или внучка. Шикамару обрадовало, что с Темари она быстро поладила, ведь он переживал о том, что две такие властные и упрямые женщины найдут двадцать поводов поскандалить. Ему повезло, что жизнь его ни одна усложнять не стала. — Ты не видел Акеми? — Рядом останавливается Ичи. Шикамару переводит на него взгляд: у того на руках их младший сын, Джииро, тоже родившийся копией Какуро. — Они с Кику куда-то убежали. — Под инка? — Под шумок, — хмыкает Ичи и тянется к щеке Шикадая, чтобы ласково ущипнуть его. Шикамару вспоминает, как когда-то страшно ревновал Темари к Ичи. Теперь он воспринимает его как такого же ее брата, как Канкуро или Гаару, а еще частью своей семьи. — Поймаю… ладно хоть эта беременность у нее нормальная. — Темари что-то говорила, про то, что детей от Канкуро она тяжело носит. — Ага, есть такое… пошли искать маму, а? — Эри, — тянет имя сестры Джииро. — Натсу! — Да, и их тоже, и папу Куро. — А ты разве не чувствуешь, ну… — Шикамару кивает на шею Ичи, на которой виднеется татуировка. Ичи вздыхает и как-то неопределенно дергает плечом, уходя. Семья Казекаге тут всем составом: Гаара не мог пропустить инаугурации своего близкого друга, с ним, по понятным причинам, Широгику; Акеми тоже непременно встало посмотреть на все самой, пускай она и беременная. Накику, скорее всего, загорелась ее энтузиазмом, а ее муж не мог остаться в стороне и оставить детей без присмотра. Ничего необычного, ничего из ряда вон выходящего, все друг к другу за столько лет привыкли и все друг про друга знали. Ну, может и не всё, но большую часть уж точно. Темари в толпе Шикамару замечает на сразу, а вот она его видит издалека и сама в какой-то момент оказывается рядом. Ее ладонь ложится ему на плечо, а сама она наклоняется, чтобы поцеловать сына в щеку. — Все у вас в порядке? — Темари протягивает руки, забирая Шикадая, потому что Шикамару скоро нужно будет подняться наверх. Он, как советник Хокаге, должен стоять рядом с ним в такой момент. — Иди сюда, мой маленький. — Что у нас может произойти? — Шикамару одергивает ворот, который Шикадай смял. Заодно он поправляет и шнурок на шее, на котором носит обручальное кольцо. На пальце неудобно, оно мешает ему во время складывания печатей, да и просто страшно его нечаянно поломать и получить взбучку от жены. А на шее оно и на виду, и в безопасности. — И то правда. Два лентяя вместе, что может пойти не так? — Темари смеется, подкидывая на руках Шикадая. — Я буду стоять рядом с Ино и остальными. — Я потом к вам спущусь, — Шикамару отходит, а потом со вздохом возвращается и клюет ее в губы. Ему все еще как-то неловко на людях демонстрировать свои чувства, да и Темари достаточно закрытый человек, но порой и на них находит нечто подобное. Темари улыбается, сжимает на мгновение его локоть и отпускает, кивая в сторону лестницы. Шикамару легко взбирается по ней на сцену, хотя и ворчит о том, что уже можно было бы задействовать ученых и механиков из страны Снега, зря, что ли, у них Альянс и союзы? В конце концов, это Какаши рано сдал свои полномочия, а с того же Наруто может статься и дольше посидеть. Вдруг у Узумаки начнут болеть колени? Или у его преемника? Или у самого Шикамару? Какие-то странные и нелепые мысли лезут в голову. Точно такие же по уровню тупости вертелись в его голове во время собственной свадьбы. Ему то казалось, что Темари передумает, то что случится какая-то беда. К счастью, все прошло как по маслу: Темари в белоснежном кимоно выглядела так, что у него дыхание перехватило. Никого красивее он в жизни не видел, и на его лице даже расцвела самая глупая из возможных счастливых улыбок, которую Сай не забыл запечатлеть на фотографии. И теперь этот момент позора увековечен в рамке, висящей в главной гостиной поместья Нара. Черную голову Сая Шикамару замечает уже сверху. На руках у него младший сын, Шин, рядом — Накику и Сасори-сан, у ног которых вертятся близнецы. Рядом почему-то не остальная часть семьи, а Гай-сенсей с Анко и сыновьями. Сасори-сан даже о чем-то беседует с Майто, но Шикамару, понятное дело, не может отсюда слышать о чем конкретно. Наверное, Гай-сенсей затирает про силу юности, как и всегда. Шикамару становится позади Рокудайме и кивает ему, когда Какаши-сенсей становится к нему вполоборота. — Не верится, что мы здесь, да? — спрашивает Рокудайме, тоже глядя вниз. Судя по тому, как меняется выражение лица мужчины, он замечает Сакуру. — Уже мечтаете отдохнуть? — Хочу больше времени проводить с семьей, особенно раз Наруто меня сменит… десять лет назад никто не верил, что этот мальчишка действительно станет Хокаге. — Наруто не нужна была чужая вера, ему хватало своей. Какаши вновь смотрит на Шикамару, щурится и чуть наклоняет голову набок. — Никто не мог и представить, что посвящение будет таким, — говорит он даже не о размахе празднования, а о том, что как и на его инаугурации, здесь собралось невероятное количество представителей других деревень. Сегодня даже больше, чем в тот раз, потому что Наруто любят и обожают, на своём пути он помог многим и вдохновил невероятное количество людей. Кто бы мог представить? Никто. Никто не мог даже предположить, что случится Альянс, что шиноби разных деревень смогут дружить, быть вместе и даже жениться, что о вражде можно будет забыть. А началось все с Суны и Конохи, с их союза, доказавшего, что можно оставить прошлое в прошлом и двигаться дальше. Шикамару ищет глазами Темари. Она рядом с Ино, как и говорила, с ними же там Генма и Райдо, дети, Чоджи и Самуи, Неджи с Хинатой и кто-то еще. А! Это Канкуро, усадивший дочь на шею, просто одет как всегда в темное и зачем-то напялил капюшон. Возможно, чтобы подразнить жену, а, может, это Эри натянула. — Шикамару, ты тоже многое для этого сделал. Шикаку-сан бы очень тобой гордился. Шикамару вздрагивает, отвлекается от созерцания и с трудом берет себя в руки. Он знает, что отец был бы всем доволен, но услышать это от кого-то еще невероятно важно. Губы сами собой растягиваются в улыбку, которая становится еще шире, когда наконец-то появляется Наруто. Да, думает Шикамару, глядя на своего друга в плаще Хокаге, этого дня они все очень долго ждали.

Часть 6.6. Сакура. Март, 27 лет после рождения Наруто.

Benson Boone — Beautiful things

+++

Сакура и Ино не успевают на поезд. Сакура хватает за руку младшего брата, кричит подруге, чтобы она поторопилась, но в конце концов девушки остаются с носом: прибывая на платформу, они лишь печально глядят вслед отошедшему составу. — А я тебе намекала, Лобастая, что с твоим пузом лучше выйти заранее! — Ино сдувает с лица чёлку, поудобнее перехватывает четырёхмесячную Иноко и суёт дочь в хитроумно замотанный на груди шарф. — Кто бы говорил, Свинина — ворчит Сакура. — Ты свои волосы укладывала половину утра, не меньше. — Ладно, — примирительно тянет Ино. — До следующего час, мы зато успеем позавтракать. Правда, Суги? Мальчишка яростно кивает — ему уже девять, и он ест как не в себя. Суги практически копия Сакуры — у него розоватые волосы, зелёные глаза, и Сакура не может не задаваться вопросом каким будет её собственный сын, который должен родиться со дня на день. Наруто и Какаши были резко против того, чтобы она ехала в столицу страны Огня, но Сакура уверила, что, как медик, вполне могла за собой приглядеть, что на крайний случай госпиталь в столице был не хуже, чем в Конохе, что с ней была лучшая подруга — талантливый ирьёнин — и что в любом случае ей наскучило сидеть дома и ничего не делать. Беременность проходит легко, первенца все ждут с нетерпением — в первую очередь, честно говоря, сама Сакура, которая уже задолбалась ходить со своим необъятным животом. Такое чувство, что даже Ино со своей тройней не была такой толстой. Зато у Сакуры появилась более, чем внушительная грудь, за которую Ино её всё стебала, видимо, завидуя. Хотя, чему бы? Их сиськи теперь одинаковые, а у Сакуры после родов вполне могут сдуться обратно. Она, конечно, умом понимает, что и Какаши и, тем более, Наруто она всегда нравилась такой, какая она есть, но… Но Сакуре откровенно сложно оставить работу, пусть и на время. Её всегда называли трудоголиком, и в их немного странной, но, в принципе, вполне дружной семье время от времени всё же возникали скандалы. Сакура не самая терпеливая личность, и постоянное нытьё Наруто о семье её выводило из себя. Она всё никак не была готова, а потом вдруг открыла глаза, посмотрела на то, что у неё даже вон лучшая подруга уже завела себе ребёнка помладше, и загорелась. Тройняшки, к слову, остались с отцами, но там особо следить и не нужно: им в конце года будет семь лет, они ходят в академию и вполне способны занимать как друг друга, так и своих друзей помладше после уроков. Они и с Суги и Мираи дружат, конечно, только Мебуки и Хизаши решили, что если Суги не хочет становиться шиноби, то, может, отдать его в новую школу наук, которая открылась в столице? Собственно, на день открытых дверей они и отпросили ребёнка из академии ниндзя, а Ино увязалась потому, что ей захотелось погулять по столице страны Огня, которая тоже очень сильно выросла и изменилась после войны. В кафешке на вокзале Сакура с Ино берут себе по чашке чая, для Суги — сладости, которые он любит, и устраиваются на мягком диванчике. Младший брат, ожидаемо, всё быстро схомячивает и забивается в уголке читать журнал, купленный Ино в школе наук. — Что там с Саске? — вдруг спрашивает Ино. Иноко уснула, Суги слишком занят чтением, так что никто не отвлекает их от разговора. — Чего вдруг ты про него вспомнила, Свинина? — приподнимает бровь Сакура. — Уж не решила ли понастальгировать о своей первой любви? — Ну ты фантазёрка! — фыркает Яманака. — Спасибо, у меня дочь четырёх месяцев на руках, мне только о первой любви не хватало думать. Просто вы с ним вроде как помирились. — А, дай угадаю, это тебе Наруто сболтнул? Ино просто кивает, а Сакура отводит взгляд. Да, её злость на Саске давно прошла, и она даже была вынуждена в какой-то момент признать, что он изменился. Его бесконечные «хн», конечно, никуда не делись, да и он не стал каким-то большим любителем посидеть с командой и поболтать о насущном, но тем не менее. В Коноху Саске почти не возвращается, ненадолго полученную квартиру сдал обратно, отринув идею о том, чтобы восстановить квартал Учиха — там теперь новая полиция Конохи, никак с этим кланом не связанная. И, тем не менее, он не слоняется одиноким отшельником, как можно было подумать. Саске поселился у Орочимару, вместе с остальной командой, которую некогда собрал, чтобы отомстить Данзо. Даже в итоге был приглашён на свадьбу Карин и Суйгетсу — об этом рассказал Сай, который был у них то ли свидетелем, то ли кем — Сакура так и не поняла. Но в схроне он тоже не проводит так уж и много времени, предпочитая странствовать… с Гурен и её мальчишкой, чьё имя Сакура постоянно забывает. Неожиданно Саске заявил, что вместо того, чтобы плодить маленьких Учих, он хочет сначала понять выйдет ли вообще из него достойный отец. — Он должен вернуться через два месяца, — задумчиво отвечает Сакура. — Но если Наруто упомянул про ту миссию годичной давности, где мы были все вместе, то да, прошло лучше, чем я думала. Кажется, Гурен ему действительно нравится… — Орочимару настоящий сводник, кто бы мог подумать! — хихикает Ино. — Смотри, сколько его опытов в итоге сошлись либо между собой, либо отхватили себе таких же отмороженных! — Надеюсь, ты не вносишь Гая в эту категорию? — Он по-своему отмороженный, — пожимает плечами Ино. — Ты как никто это знаешь. — Ага, — закатывает глаза Сакура. — С тех пор, как Какаши снял с себя обязанности Хокаге, они стали ещё придурошнее. Только при этом Сакура уверена, что отец из Какаши выйдет замечательный. И из Наруто, конечно, тоже… Когда они возвращаются в Коноху, Наруто лично встречает её на вокзале, всё ещё пыхтя от недовольства и при этом пытаясь поднять на руки, что ужасно её смущает. На платформе куча народу, и кто вообще не знает Хокаге?! Они, конечно, не в самой деревне — вокзал примерно в тридцати минутах неспешного шага от неё, — но всё равно, тут ещё и иностранные гости! — Что ты тут делаешь? — шипит Сакура, когда её наконец-то ставят на ноги, а Наруто отворачивается, чтобы посадить Суги на плечи и обнять Ино. — Только не говори, что торчишь больше часа, скинув дела на Шикамару! — Именно так, — Наруто ужасно собой доволен. — Кроме того, Какаши согласился меня подменить, а ещё я оставил в кабинете клона. — Болван! — припечатывает Сакура, хоть и нежно. Ино усмехается и заявляет, что очень соскучилась по Райдо и Генме, так что отправится в деревню первой. Суги она при этом подхватывает в итоге с собой, обещая, что мальчишка может остаться у них и поиграть со своими младшими друзьями. Сакура и Наруто шагают неторопливо, пропуская вперёд себя тех, кто приехал на том же поезде. Не доходя до деревни, они синхронно останавливаются и Наруто берёт её руки в свои. — Сакура-чан, я хочу тебе кое-что сказать. Выглядит Нанадайме необычайно серьёзным, даже серьёзней, чем на работе, к которой относится обычно на удивление ответственно. — Я… И у Сакуры отходят воды. — … так и знал! Наруто в панике смотрит на лужу под её ногами и на то, как его жена скрючивается в спазме. — Что делать? Что? Я сейчас… Он вызывает клонов, тут же приказывает им убраться и снова подхватывает девушку на руки. Сакура просит её не трясти, пытаясь сконцентрироваться на том, чтобы просканировать себя но, честно говоря, получается плохо. Когда они влетают в госпиталь, Какаши уже тут как тут, а с ним не иначе, как бригада всех лучших ирьёнинов, которых он смог найти: Кай, его ученики и даже Шизуне-семпай, по какой-то счастливой случайности приехавшая в Коноху вместе со своим популярным мужем. Сакура надеется, что Киллера Би тут нет, рожать под рэп ей не хочется, хоть это и будет весьма оригинально. Возможно, даже оригинальней чем предложения руки и сердца Гая, Ли и Неджи, о которых нет-нет, да кто-нибудь вспомнит. С тех пор прошло несколько лет, и теперь новые поколения, слушая истории, заранее делают ставки кто сможет придумать в своё время что-то более впечатляющее. Сакумо рождается ближе к вечеру, его три волосины на голове непонятного цвета — кажется, как у отца Сакуры — а глаза тёмно-серые. При этом Сакура не назовёт его невыразительным, ведь это её уникальный ребёнок, от одного из любимых, хоть и как медик она признаёт, что все новорождённые не особо-то и симпатичные. Она прижимает его к груди и когда поднимает взгляд на заходящих в палату Наруто и Какаши, то видит по ним, что как-то изменилась. Они останавливаются в паре шагов с таким благоговейным видом, словно она им не ребёнка родила, а достояние всей страны Огня как минимум. Какаши берёт сына на руки, а Наруто странно заламывает руки, подходя к Сакуре и обнимая её. Она может поклясться, что видит слёзы на его глазах. — Сакура-чан, то, что я хотел сказать… в общем, через пару месяцев я собираюсь уйти с поста Хокаге. — Что? — для неё эта новость… не совсем уж неожиданность; но через пару месяцев?! — Меня интересует семья, и я считаю, что Конохамару вполне способен меня заменить. Что ж, Ханаби-чан действительно натаскала своего возлюбленного… к тому же, отец Наруто, Минато-сан, тоже был очень молодым, когда принял на себя управление деревней. Сакура вздыхает, кивает и внимательно смотрит на то, как Какаши передаёт Сакумо Наруто. Где-то в коридоре уже громко кричит Свинина, требуя пустить её к проблемной подруге, которая, упущенная из вида на пару часов, успела разродиться без неё, поганка! Сакура смеётся, получает сына обратно на руки и пару поцелуев следом, с обещанием вернуться через пару часов. Когда Ино заходит в палату, Сакура уже ворчит о том, что сама она забрасывать работу не планирует, и сына будут растить отцы — что, в принципе, для неё логичное развитие событий. Она, конечно, будет участвовать, да и за вторым, наверное, дело не встанет, всё-таки, пап двое, каждому по малышу… Сакура не замечает, как засыпает, пусть и усталая, но самая счастливая.

Часть 6.6. Накику. Январь, 28 лет после рождения Наруто.

Selena Gomez — Love you like a love song

+++

Накику роняет на прилавок тяжелый кожаный фотоальбом и проводит ладонью по надписи на нем. Семейный, красивый, который они с Акеми начали вести, потому что решили, что у них должно быть как можно больше воспоминаний, а то вдруг Накику с Рирой опять что-то забудут? Или Ичи с Широгику решат присоединиться к дурацкому клубу потери памяти? Шутить так они стараются исключительно между собой, чтобы Сай, остро на такое реагирующий, их не услышал. Он все еще переживает, что жена забудет его окончательно и бесповоротно, и Накику, жалея его нервы, не дразнится. Она открывает и пролистывает страницы: здесь все памятные даты с тех самых пор, как между Суной и Конохой был заключен союз. Можно было вложить сюда и более старые фотографии, но на них не было бы Сая с Акеми, Риры и Дейдары, а это как-то неправильно, поэтому отправной точкой стало прибытие команды Аикавы-сенсей в страну Ветра. Накику на секунду замирает, рассматривая детскую фотографию: они с Акеми сидят в обнимку у грядок, широко улыбаются и смотрят прямо в кадр. Кто их тогда снимал? Накику никак не может вспомнить, но это и неважно. Яхико и Широгику на Косен, — этой дружбе не сказать, что пришел конец, но Яхико теперь не ищет специально встреч со своей феей; как он сказал Акеми, чему-то просто не суждено быть, — Сасори с Аикавой и Ибики в баре, Рира и Темари в оранжерее Гаары, Канкуро с Ичи и Дейдарой где-то, спящий Сай. Вначале много их фотографий; потом детей, и тут пришлось уже отбирать, какие пошли в этот большой общий альбом, а какие в домашние, которые хранятся у каждой отпочковавшейся семьи отдельно. Но всем взрослым хочется, чтобы у следующего поколения было как можно больше воспоминаний о детстве. У Ичи, Накику и Широгику их не так много, младшая сестра вот вообще жизнь на Косен не помнит, а все фотографии той поры утеряны. У Сая тоже одна-единственная, о том периоде времени, который он тоже никак не может помнить. Они с Широ в этом похожи — лишились родителей в одном возрасте. Только у Широгику хотя бы осталась семья… — О чем задумалась? — Акеми сажает четырехлетнего Исаму на прилавок и целует его в щеку. Их с Ичи младший сын внешне чем-то похож на своих родителей, но куда больше — на того самого деда, которого Акеми признавать отказывается. Рира пару раз прокомментировала это невероятное сходство, но после того, как на нее накинулся даже не Канкуро, а Ичи, перестала так шутить, поняв, что Акеми это действительно задевает. Кто ж знал, что у ее младшего — еще одного «нечаянного», к слову, — вылезет наследие клана Шимура, проявившееся аж через два поколения? — Мне кажется, нам нужен второй альбом, — хмыкает Накику и щипает Исаму за щеку. Жаль, что ни один из детей Акеми не пошел цветами в ее законного мужа, но племянников Накику и так считает красивыми. — Заведем! — смеется Акеми. — Все равно фотографий с выпускного наших старших будет дофига. Суйгетсу же обещался лично снимать, ты сама знаешь, как он это делает. Накику ухмыляется: о, да, она прекрасно знает! Ему до такой степени нравится играться с камерой и запечатлять на нее всё и вся, что это уже страсть какая-то. Карин ворчит, но в тайне наслаждается тем, как он себя ведет: ей приятно видеть его счастливым. Впрочем, какому нормальному человеку неприятно видеть, когда его дорогие и любимые счастливы? Накику ведь не исключение. — Я бы хотела еще одного ребенка, — вдруг вздыхает Акеми, на что Накику громко фыркает. — У тебя их четверо, куда еще? — Вторую девочку бы, от Куро. — Ага, а потом еще кого-нибудь от Ичи, для верного счета, — Накику закатывает глаза. — Не смей даже думать об этом. Если ты родишь еще одного, Сай изведет меня, потому что ему тоже понадобится, а у меня вообще-то есть дела. — Кстати! Ты подумала про открытие лавки в Конохе? Неплохая же идея с филиалом, — Акеми вручает Исаму онигири и оставляет мальчика в покое. Он самостоятельный и спокойный, в этом очень похож на Ичи. — Только придется туда мотаться, но это же не проблема. Тему-чан почаще будем видеть, и остальных! — Тебе ты только помотаться куда-то. — А тебе нет? Мы с тобой обе не может долго сидеть на месте. И то верно. Накику щипает за щеку теперь уже Акеми и окидывает взглядом свой магазин. За прошедшие годы бизнес действительно стал развиваться куда лучше и приносить ощутимый доход. Она-то, когда все затеяла, больше занять себя чем-то хотела, даже не думая об успехе, но вот он, постучался в ее дверь, а она взяла и открыла. Еще Накику переживала, что ей все наскучит, но нет — ей нравится делать артефакты и пользоваться хенка, пускай тех же высот, что у Риры, она вряд ли достигнет. Усидчивости ей не хватает, а еще амбициозности. Все-таки Накику всегда была рада просто быть с Сасори, жить с ним и заниматься огородом рядом с их домом и домом Гокьедай. Ждать его с работы, ссориться со старушкой Чие, проводить время с семьей, в том числе, с Сабаку… Потом круг ее интересов разросся, у нее появились Акеми и Сай, который стал ее мужем и с которым у нее двое — трое, если спросить его, — детей. Он как раз появляется из подсобки с тяжелой коробкой. Накику на секунду залипает взглядом на его красивых руках. — А ты что скажешь про Коноху? — спрашивает у него Накику. — Ты про лавку? Надо найти, кого поставить во главе. Я узнаю, мне все равно надо туда заскочить, — губы Сая расплываются в гордой улыбке, которой Накику откровенно любуется. С годами он начал нравиться ей даже больше, потому что стал спокойнее и увереннее в себе. Это все еще ее утенок, конечно, но уже нашедший свое место в этой жизни, рядом с ней. — Тебе-то зачем? — удивляется Акеми, и Накику дергает ее за рукав футболки. — Что? — Ты забыть успела, что ли? Новая больница с подачи Сакуры была спроектирована Саем, — напоминает Накику, кидая на мужа теплый взгляд. — Через неделю открытие. — Уже достроили? Я думала, что месяца через два только закончат, — округляет глаза Акеми. Ну да, зачем ей следить за временем? В лавке Накику проводит еще пару часов. За Акеми с Исаму заходит Канкуро: он сажает сына на широкие плечи и торопит жену, потому что Ичи и старшие уже ждут их дома на ужин. Накику машет им рукой и переплетает пальцы с Саем, пока они идут в сторону уже своего дома. Эники и Тайма замечают их издалека и несутся вперед, что-то наперебой рассказывая, а отставший Шин терпеливо ждет на крыльце. На коленях у него сидит облезлая кошка, громко мяукающая и выпрашивающая, чтобы ее погладили. — Я нашел ее у академии, — сообщает сын. — Мы же можем оставить ее себе? — Знаешь… — начинает было Накику, но обрывает себя и указывает рукой в сторону пристройки у курятника. — Пока не перемоешь ее раза три, я не пущу вас домой. На лице Шина появляется широкая улыбка; он подхватывает животное на руки, утаскивая отца помогать. Кошка явно не в восторге и что-то подозревает, но это уже не проблемы Накику. Она занимает себя домашними делами и разговорами с двойняшками, которые за те полтора часа, которые она проводит с ними, успевают дважды поругаться и помириться. Успокаиваются они только к возвращению Сасори домой, но в этом ничего удивительного. Он тут самый строгий родитель и, в отличие от Сая, детей не балует. Накику точно знает, что он их любит, просто Сасори совсем другой, и это хорошо. Она прижимается к нему, целует в уголок губ и успевает предупредить о кошке, которую уже разрешила Шину взять в дом. Если Сасори и недоволен, то вслух этого не говорит и только очень тяжело вздыхает. На кошку, которую Шин ему показывает, он смотрит не брезгливо, но с каким-то опасением, а вот у той в глазах равнодушие: постигла дзен, судя по всему, пока купалась. Дома она быстро выбирает себе место в коробке из-под детских вещей, но ближе к ночи вальяжно заходит в спальню Сая и Накику. Дети сегодня просятся к ним, чтобы послушать какую-то историю, и умудряются заснуть в процессе. Проваливается в сон и Сай, а Накику, полежав с ними полчаса и послушав урчание свернувшейся в ногах кошки, вылезает из-под одеяла. На дворе ночь, дети крепко спят, муж тоже, а сама она тихо идет в соседнюю спальню. Из щели под дверью бьет тусклый свет, значит Сасори не спит. — Уже поздно, — говорит он, когда она заходит, но приглашающе приподнимает одеяло. Накику тут же проскальзывает к нему и сворачивается у него под боком, как в детстве. — Дети и Сай? — Спят. Что ты читаешь? — Автобиографию Би. — Что? — Шизуне-сан прислала мне подписанный экземпляр. Аикава передала, когда привезла Баки Эцуко. Накику моргает и вытягивает голову: действительно, вот она, знакомая размашистая подпись прямо на обложке. — И как? Интересно? — Достаточно. Если пропускать отрывки о том, как к нему приходит вдохновение. Накику смеется и закидывает Сасори руку на пояс. Она так и засыпает под шелест страниц, счастливая и довольная своей жизнью.

Часть 6.6. Акеми. Май, 30 лет после рождения Наруто.

Zivert — Life

+++

Фотографии с выпуска делают Акеми, Дейдара, Сай и Суйгетсу, хотя последний к Суне отношения вроде никакого и не имеет, но его, естественно, все ожидали, и больше всех — Тайма, которая уже заявила, что тренироваться будет с любимым дядюшкой. Весьма при этого опечалив остальных, но к ней присоединилась и Катсу — эта, конечно, захотев под крылышко спокойной тёти Карин, которая детей заводить не торопится, хотя Суйгетсу как-то проболтался, что уже задумывается. Как девчонки договаривались с Гаарой и своими отцами — Акеми не в курсе, потом спросит у Кику-анэ, хотя они же не к незнамо кому сваливают, а в уже давно ставший привычным схрон Орочимару, да и не перестанут числиться среди шиноби Суны. Акеми сейчас сосредоточена на собственной дочери, но за неё переживать тоже не приходится: Эри, Эники и Эцуко, дочь Аикавы-сенсей и Баки, которая переехала в Суну, распределили в команду Канкуро. Ну как распределили — Канкуро решил, что свою дочь тренировать он будет самостоятельно. И Канкуро, и Ичи, конечно, всех любят одинаково, но Эри — единственная девочка, к ней отношение особенное. Эх, и чего они на Акеми взъелись, когда она заикнулась о пятом ребёнке? Вдруг ещё одна бы у них получилась… Только вот Канкуро заявил, что тогда у них вообще секса не будет, а Ичи не сказал ничего, но очень тяжело вздохнул, прямо как Сасори-сан, когда Шин притащил им уже третьего по счёту кота. А ещё где-то отрыл цивету, которую Сасори-сан оперативно, с помощью Чиё-баа переселил в ту разросшуюся рощу, где всё ещё живут олени Нара. Союз-то никуда не делся, и, как Акеми надеется, останется навсегда, так что и Темари с супругом и ребёнком часто наведываются на родину сестры Казекаге. Ичи обнимает дочь, поздравляя с получением хитай-ате и выразительно смотрит на довольного и чуть ли не светящегося Канкуро, который ждёт, когда команда подойдёт к нему для отдельной фотографии. Только Эники занят спором со своей сестрой-близняшкой, а Эцуко покорно ждёт, пока её родители договорятся о том, когда она сможет навещать ту часть семьи, которая живёт в Конохе. Чтобы не мешать им, девочка подходит к Усё и Нагибаке: бессменный секретарь что-то конспектирует, как всегда, а его жена держит на руках годовалую дочь. — Ящерка, там Драчун и Зазнайка прибыли. Акеми с огромным недоумением поворачивается к Саю — он уже так давно не использует прозвища, что она несколько офигевает, возвращаясь мыслями к своим двенадцати годам и выпуску. Глядя на её лицо, Сай начинает тихо смеяться. Прокомментировать он, впрочем, не успевает, потому что на Акеми обрушивается целый разномастый вихрь: Аичиро, Мацури и Юката, и только Кай, как обычно, стоит в сторонке: он предпочитает обнять сокомандницу отдельно, а пока о чём-то с умным видом вещает Накику. — Что-то в этом году выпуск запоздал, — замечает Аичиро. — Его уже три года как перенесли, — смеётся Акеми. — Просто вашим пока рано, вот вы и не в курсе. — И то верно… кстати, Кай и Хоши… — Они сами хотели рассказать! — перебивает его жена и тут же принимается сплетничать: — У них новость! Классная новость! Акеми ожидает, что Момо-сан, их жена, беременна, но, оказывается, что все трое решили через пару лет переехать в страну Рек. Как сказал Хоши, оттуда удобно добираться и в Суну, и в Коноху, особенно на поезде, а они так или иначе хотят выйти в резерв, хоть и будут продолжать стараться на благо родных деревень. Остаток выпускного проходит в суете, и Акеми вполне счастлива завалиться домой после обеда, пусть и без Куро, который умчался праздновать куда-то со своей командой и другими джонинами, которым поручили детей. Среди них, слава Ками, нет Соры, хотя эта девица уже давно не проблема — она уехала за море, выскочив замуж за сына какого-то даймё. А Саори вот никуда деваться не собирается, к большому сожалению Накику, но она хотя бы переключилась с Сая… на Гаару. Хоть и далеко не сразу после того, как стала Каге Щимо. Канкуро по этому поводу долго ржал, но за брата всё-таки обеспокоился. После последнего визита Саори в Суну, он целый час о чём-то шептался с Широгику, и теперь это, видимо, дало свои плоды: Гаара и Широ, столько лет спустя начала их отношений, наконец-то дозрели, чтобы оформить их официально, как и Дейдара с Рирой. — Ты чего такая задумчивая? — с подозрением осведомляется Ичи, возвращаясь из детской. Не спальни, а той комнаты, которую они оформили для занятий и игр младших. Натсу, впрочем, дома сейчас нет: он увязался за Сасори-сан в мастерскую, хотя марионетки его особо и не интересуют, в отличие от Эри. Кодай но Хаха её старшей впечатлилась, но расстроилась, что с ящерицами девочка контактить особо не собиралась. Матерь, как всегда, туманно намекнула, что от связи Шинпи и Икимоно другого и не ждала, как и от Шинпи и Фуюдзора, покинув озадаченных Накику и Акеми с очередными вопросами без ответов. Джииро, по словам её законного мужа, с Шином — чем-то занимаются в поместье Гокьёдай, а вот младший, Исаму, как раз в детской, один, но ему это и не доставляет каких-либо проблем. Характером он пошёл в Кику-анэ, с которой родился в один день, и одиночество на него особо не давит. Акеми всё ещё удивляется, как так получилось, что её названная сестра не просто терпит Сая в больших количествах, но и способствует тому, чтобы он крутился где-то возле неё. Впрочем, разве Акеми не знает на что только можно пойти, когда любишь? Она тянется к Ичи, и муж, подхватывая её на руки, несёт на террасу, где сам усаживается в плетёное кресло и садит её к себе на колени. — Так что насчёт… — Если ты опять заведёшь разговор про детей, я тебя отшлёпаю, — низким, вибрирующим тоном предупреждает Ичи, и у Акеми аж пальцы ног поджимаются от возбуждения. — Давай лучше, я не знаю, поговорим про следующий отпуск? Фугу-сан нас давно приглашает. Да, точно. Бездетный даймё страны Света по-своему привязан к Ритсуми, Казекаге и всей большой семейке. И на Косен они действительно давно не были. Этот высокий добродушный толстячок — совсем непохожий на даймё Ветра — и Акеми тоже нравится, да и главный остров архипелага, объективно, отличное место, чтобы провести семейные каникулы. Тут даже Сасори-сан не будет против, скорее, наоборот. Надо бы спросить Кику-анэ, она вот туда мотается довольно часто, причём на пару с Сакурой, Ино или Каем, потому что на Косен теперь строят нормальный, большой госпиталь в связи с увеличением жителей, а Накику тренирует хенка в медицинской сфере. Успехи у неё есть, пусть этот аспект даётся сложно, но даже Ичи был впечатлён. Как же хорошо, что он с сёстрами давным-давно сумел построить хорошие отношения, и панических атак у него после случая с Натсу больше не было. Как же хорошо, что в мире всё относительно спокойно по сию пору, и не приходится переживать за завтрашний день. Конечно, полностью никуда не денутся ни преступники, ни те, кому не нравится альянс и тот прогресс, которого добились союзы великих стран, но… нужда в шиноби если и переведётся, то совсем не скоро, но за детей Акеми не так тревожно, как было её собственным родителям и тем поколениям, которые были до. Акеми нежничает с Ичи около получаса, отказываясь слезать с его колен, а потом отправляет мужа на рынок с Исаму, а сама решает до вечера навестить клан. Ту его часть, которая обосновалась в Суне. Завтра она успеет и с командой четыре посидеть, они уже договорились, а послезавтра с Кику-анэ у них целый день отведён на практики с кладками. Акеми не большая любительница всё планировать, а Накику тем более, но теперь, когда у них такая большая семья, приходится, пусть и не без помощи более организованных Ичи, Сая и Гаары. И Сасори-сан, конечно, но этот предпочитает прятаться в тишине мастерской, хоть и не против что-то делать там с менее гиперактивными отпрысками. Попутно Акеми забирает почту — посылка от Яхико, письмо от Сакуры с открыткой, явно нарисованной её детьми, Сакумо и Тайфу. Тут же письмо Ино и Иноко для Ичи, которое Акеми не распечатывает — сам прочтёт и, вероятно, вслух: дочь Ино горазда на выдумки, и её рассказы веселят не только любимого дядюшку из Суны, которого Иноко упорно считает братом мамы, но и всех остальных. Канкуро подлавливает её в оранжерее глубоким вечером. Акеми даже не ужинала ещё, настолько увлеклась проверкой кладок и параллельно придумыванием как бы сделать так, чтобы на Косен смогли выбраться все, в том числе Темари и Шикамару с Шикадаем. А, может, и друзей получилось бы захватить? — Представляешь, если бы наших отправили в Коноху? — ни с того ни с сего говорит Канкуро. Акеми отрывается от свитка и тянется сначала за поцелуем, а потом хлопает глазами, совсем как в детстве. — В смысле, Куро? Ты про детей? Они и так там бывают нередко. — Да я не про это, — он делает длинную паузу, но ухмыляется и продолжает. — Вот на год бы сплавили, а они не захотели бы потом возвращаться. — Тайма и Катсу явно не собираются возвращаться из схрона Орочимару, — фыркает Акеми и смеётся. — И им там не за кого выскакивать замуж, если что. Да и незачем. Ну не за Саске же, в самом деле, к тому же у того вроде как любовь с Гурен. Есть, конечно, ещё Юкимару… — Ты что, от Ичи занудству научилась? — тянет Канкуро, сгребая Акеми в охапку. Она с удовольствием втягивает в себя вместе с глубоким вдохом запах кофе, сандала и горячего песка. — А ты начал философствовать? Оставь это Саю, а. — Я имею в виду… — Я понимаю, — мягко говорит Акеми, прислоняясь щекой к его груди. Сердце Канкуро сейчас бьётся размеренно и спокойно, но когда они вернутся домой, и все трое пойдут в спальню… — Взмах крыла бабочки может изменить весь мир. И она не хочет даже думать, что было бы, если бы всё пошло по другому сценарию. — А если это бабочка Акимичи… — хмыкает Канкуро и ожидаемо гогочет на всю оранжерею, пугая пару мидори, которые успели вылупиться. А ещё очередную сруще-оруще-блюющую, которым Накику и Акеми так и не смогли создать нормальные мозги, зато смогли приделать крылья. — Ничего страшного, — плача от смеха, выдаёт Акеми спустя двадцать минут отлова беглянки, глядя на волосы мужа. — Запишись на стрижку к Кику-анэ, а по покраске можешь проконсультироваться у Дея.