С неба до земли и обратно

      Теодор.       — Как думаешь, я чересчур высокого мнения о себе? — задумчиво спрашиваю я следующим днем у Малфоя, в то время как тот с наслаждением поедает яблоко, закинув ноги на стол в гостиной.       — Что за дебильный вопрос? — Драко сводит густые брови на переносице и переводит на меня вопросительный взгляд.       — Так да или нет?       — Нет… — не слишком уверенно произносит блондин и, опуская ноги вниз, садится поудобней, опираясь локтями на бедра.       — Хм, — хмыкнув, я беру красное яблоко из стоящей на столе пиалки.       — И что значит твое «хм»?       — То, что ты хреново врешь, — усмехаюсь я и надкусываю яблоко, сок которого разочаровывает с первых же секунд. С виду красивый и налитый нектаром фрукт, а внутри - совершенно безвкусен.       — Так к чему был этот вопрос? — не отрицая лжи, спрашивает Малфой.       — Не бери в голову.       Возможно Грейнджер была права отчасти, и я действительно слишком высокого мнения о себе, но разве можно винить меня в этом? Все всегда любили меня: мама до тех пор, пока не смылась со своим новым дружком-итальянцем, девушки в школе, может быть, даже несколько парней. Салазар, даже дамы преклонного возраста с вожделением закусывают губы, когда я прохожу мимо! Да и в нашей компании на меня был спрос больше, чем на кого-либо ещё. И это неудивительно, ведь не каждая девчонка решится подойди к парню, что ходит с вечно хмурым лицом. Это я про Малфоя, если что. И если раньше я мог посоревноваться за номинацию «любимчика женского пола» с Забини, то за последние несколько месяцев мулат явно сдал все позиции, переключив все внимание исключительно на Уизли.       Исходя из этого, могу заключить с абсолютной уверенностью — со мной все в порядке. А тебе, чистоплюйка Грейнджер, пора бы прекратить задирать свою голову так высоко, пока не споткнулась об чьи-нибудь ноги.       — Какие планы на выходные? — вырывая меня из раздумий, спрашивает Драко.       — Не знаю, вроде ничего не планировал, — отвечаю я, наблюдая за тем, как друг выкидывает огрызок в мусорку и берет из миски новое яблоко. — У тебя что?       — Тори собиралась познакомить меня со своими родителями, но в последний момент все сорвалось, — он пожимает плечами, делая вид, что эта ситуация его ни капельки не беспокоит. — Все шугаются самого молодого Пожирателя смерти, так что она поехала одна.       — Не переживай на этот счет, они свыкнутся.       — Я не переживаю, просто не люблю, когда планы меняются, — Драко замолкает, ненадолго переводя взгляд на картину у меня за спиной. — А что у тебя с Грейнджер? — произнося ее фамилию, он слегка морщится, будто буквы ее имени горчат у него на языке и перебивают вкус яблока.       — Ничего, — бормочу я, избегая его заинтересованного взгляда. — Она по-прежнему шарахается при виде меня.       — И, как я понимаю, тебе это не дает покоя?       Мне удается натянуть на свое лицо равнодушную ухмылку.       — Меня это совершено не трогает, — произношу я, откидываясь на спинку дивана и придавая себе спокойный, уверенный вид. — К тому же я уверен, скоро мы с ней поменяемся ролями.       — Только не говори, что ты собрался соблазнить грязнокровку.       — Так и быть, не скажу.       Малфой тут же замирает, а выражение его лица становится более серьезным.       — Я серьезно, Нотт.       — Я тоже, — произношу я и, посмотрев на наручные часы, собираюсь уходить. — Раз ты никуда не едешь, приходи на вечеринку Блейза.       — Какой повод на этот раз?       — Его день рождения.       — Это уже его четвертый день рождения, а учебный год только начался. Такими темпами он догонит старуху Макгонагалл по возрасту.       — Нет, на этот раз у него действительно день рождения.       — Где и во сколько он собирается устроить попойку?       — Тут, в семь.       Гермиона.       —Ну, рассказывай, как прошло твое занятие с Ноттом? — спрашивает Джинни, и я тут же давлюсь своим завтраком.       — Что? — хриплю я, пока подруга стучит мне по спине, помогая справиться с кашлем.       — Он говорил, что хочет попросить тебя позаниматься с ним, — поясняет Уизли, хмуря нос и смотря на меня скептичным взглядом. — Я думала, что ты согласишься… он ведь нравился тебе.       — Он мне нравился на третьем курсе, — наконец откашлявшись, произношу я и вытираю выступившие слезы.       — Так, значит, ты ему отказала?       — Да, — я беру в руку стакан облепихового морса и делаю несколько глотков. — Только теперь он меня преследует.       — И ты, конечно же, этому не рада? — усмехается подруга, смотря на меня многозначительным взглядом.       — Именно.       — Тогда советую тебе бежать, и как можно скорее, ведь он как раз идет в нашу сторону.       — Тео? — испугано спрашиваю я. — Он идет сюда?       — Да, — Джинни тщетно старается подавить вырывающуюся наружу усмешку. — А ты покраснела.       — Неправда, — я поворачиваю голову, но не вижу поблизости никого, кто мог бы хоть чуточку напоминать Нотта.       — Вот как он тебе не нравится, да?       — Джинни, это было нечестно.       — Зато информативно. Не пойми меня неправильно, Гермиона, я считаю Нотта последним придурком, но все же мне интересно, почему ты отказываешь ему в занятиях, если без ума от него последние несколько лет.       — Во-первых, я от него не без ума.       — Не цепляйся к словам.       — А во–вторых и в-третьих, ты сама знаешь ответ.       — Ты не должна так быстро сдаваться.       — Я не сдаюсь. Я принимаю реальность такой, какая она есть.       — Гермиона.       — Все в порядке, правда. Просто давай закончим этот разговор.       Какое-то время лучезарный взгляд Джинни меркнет, и она замолкает, грустно свесив голову над своим завтраком.       — У Блейза сегодня день рождения. Они будут отмечать в гостиной Слизерина, пойдешь со мной? — робко спрашивает девушка, так и не притронувшись ни к одному куску тыквенного пирога.       — Не знаю, только если ненадолго, — нехотя соглашаюсь я, дабы вновь не заводить разговоры про «не сдавайся» и прочее.       — Правда?       — Да.       — Вот это уже другой разговор. Я зайду за тобой в семь или чуть раньше, чтобы мы успели навести блеск.       — Я точно об этом пожалею, — бурчу себе под нос я, но, к счастью, Джинни этого не слышит.

***

      Какую-то часть дня я провожу в кабинете директора. Она единственная из осведомлённых, кто не смотрит на меня с жалостью. Строгий учительский взгляд лишь становится капельку мягче в те моменты, когда я рассказываю о том, как прошел очередной визит к лекарю, которого она мне посоветовала.       — Профессор Макгонагалл, я не уверена, что есть смысл ехать к доктору Близзарду, — произношу я, теребя в руках лист бумаги с адресом.       — Целитель Близзард славится тем, что смог вылечить даже самых безнадежных пациентов, мисс Грейнджер, — директор снимает свои очки, чтобы протереть их. — К тому же мне стоило невероятных усилий договориться о вашем приеме, так что не обесцениваете мои старания, пожалуйста.       — Я не обесцениваю, мадам, просто… — я закусываю губу, пытаясь подобрать подходящие слова. — Просто не хочу забирать шанс у того, кому он нужнее.       — Уверена, вам этот прием нужен ничуть не меньше, чем кому-либо.       Посмотрев на лист бумаги в руках, я быстро пробегаюсь глазами по написанному адресу.       — Норвегия - это очень далеко. Учебный год только начался, и я не хочу тратить время на врача, визит к которому все равно ничего не…       — Мисс Грейнджер! — вскидывается женщина, не давая мне возможности договорить. — Съездите. Если результат будет такой, как раньше, обещаю, я оставлю вас в покое.       — Ладно, — соглашаюсь я, понимая, что нет смысла спорить с ней дальше.       Макгонагалл договорилась о приеме через месяц, так что в теории он может мне и вовсе не понадобиться, ведь одному Мерлину известно, когда тикающая бомба внутри меня взорвется.       Выйдя из кабинета директора, я сглатываю слюну, чтобы смочить пересохшее горло, и, прижимая лист с адресом целителя, прислоняюсь спиной к стене. Закрыв глаза, я стараюсь глубоко дышать, чтобы не разрыдаться прямо тут. Ведь как бы усердно я не делала вид, что все нормально и что мое будущее меня совершенно не волнует, в глубине души мне очень страшно.       Насланное на меня проклятие действует подобно замедленной бомбе, после взрыва которой мои органы начнут поочередно отказывать. Принимая ситуацию, я надеюсь, что первым будет сердце. Мгновение и все. Больше не будет никакого страха, не будет боли. Не будет меня. Но, что если это будет не сердце, а допустим почки, зрение, или что-нибудь еще? Мне придется еще несколько недель, а то и месяцев, мучиться, сгорая в агонии, и утопать в слезах друзей.       Глубоко вздохнув, я все же всхлипнула, после чего открыла покрытые тонким слоем соленой воды глаза и поняла, что нахожусь не одна. Теодор Нотт стоял у противоположной стены и, скрестив руки на груди, наблюдал за мной.       — Что, не удалось выбить себе комнату получше, Грейнджер? — насмешливо спрашивает он и направляется в мою сторону.       Горькая соленая вода скапливается в глазницах, и я тут же смахиваю ее. Комната. Если бы он только знал, благодарю чему я получила эту комнату, то наверняка почистил себе рот с мылом и уж точно прекратил бы вести себя как полный кретин.       Наверняка каждый студент школы считает выделенную мне спальню в старой башне старост привилегией. Некоего рода наградой за участие в сражениях прошлого года. Но мало кто знает, что эта чертова комната лишь убежище, в котором я могу не беспокоиться о том, что очередной приступ боли накроет меня прямо на глазах у всей женской спальни.       — Если ты снова будешь просить меня позаниматься с тобой, то можешь уже начинать расстраиваться, — я собираюсь силами и придаю своему голосу уверенный тон.       — Прекрати уже строить из себя суперзанятую.       Сглотнув подошедший к горлу ком, я смотрю на то, как он медленно приближается ко мне.       — Просто скажи, что ты хочешь получить взамен, и мы прекратим эти игры в догонялки, — его низкий голос звучит достаточно бархатно несмотря на то, что выражение лица куда серьезней, чем вчера.       — Мне от тебя ничего не нужно, — проговариваю я, незаметно сминая лист пергамента и убирая его в карман мантии. — Кроме того, чтобы ты прекратил таскаться за мной как потерянный пес.       Выражение лица Тео становится каменным.       — Тебе это нравится, да? — он подступает ближе, и его голос наполняется яростью. Я замираю, радуясь тому факту, что за соседней стеной находится профессор.       Еще несколько шагов и он уже стоит так близко, что я могу слышать, как он тяжело дышит.       — Тео, пожалуйста, просто оставь меня в покое, — говорю я настолько спокойно, насколько вообще могу говорить в его присутствии.       — Нет, — холодно произносит он, проводя языком по нижней губе. — У всего есть своя цена, Грейнджер. Кто-то хочет денег, кому-то нужно что-то особенное. Поэтому предлагаю сказать, что тебе нужно, а не заставлять меня угадывать.       Он изучающее смотрит на мое лицо, будто пытаясь угадать, какое именно действие произвели на меня его слова. Я же неуютно ежусь, когда его взгляд спускается к моим губам, затем к подбородку, шее и ключицам.       — Может быть, ты хочешь пойти со мной на рождественские танцы? — негромко спрашивает он, вновь смотря мне в глаза. — Или чего-то поинтересней, — соблазнительно хрипя, мурлычет он, и мои ноги начинают дрожать.       — Что?.. Я… — неразборчиво бормоча, я пытаюсь понять, что конкретно он имеет ввиду.       — Ясно, и как я сразу не догадался, — шепчет он, пока я все также недоуменно таращусь на него. — Гормоны и все такое…       Значение его слов доходит до меня в тот момент, когда его рука опускается мне на талию, а затем сползает к бедру. Склонившись ближе, он ухмыляется мыслям в своей голове и замирает в миллиметре от моих губ, ожидая, сделаю ли я ответный шаг.       — Не смей лапать меня, козел! — выкрикиваю я, отталкивая парня от себя, и укутываюсь в мантию как в домашний халат.       — Да что с тобой не так, Грейнджер? — гневно шипит он.       — Со мной все отлично, а вот тебе следует подлечить голову! — с этими словами я разворачиваюсь и быстро ухожу прочь, все еще ощущая прикосновение его рук на своей талии.

***

      После того, как Джинни завалилась в мою комнату на час раньше положенного, да ещё и притащила с собой с десяток платьев, я поняла, что мне совершенно точно не удастся избежать похода на слизеринскую вечеринку. И вот теперь, стоя в углу набитой людьми гостиной, я чувствую себя невероятно глупо, каждый раз отдергивая светло-голубое платье на бретелях, которое, к слову, оказалось самым приличным из всех тех, что притащила подруга.       — Не хочешь потанцевать? — спрашивает Уизли, отпивая намешанный Забини коктейль.       — Точно нет, — коротко отрезаю я, мечась взглядом по помещению, будто это поможет мне найти выход отсюда.       — Ла-а-а-дно, — протягивает девушка, ставя свой бокал на камин. — Может быть, тогда поиграем в карты? — она указывает на компашку людей за столом в центре комнаты.       — Не люблю азартные игры.       — Хорошо, может, пейнтбол? — Джинни переводит внимание на сборище студентов в противоположном углу.       — Давай просто постоим здесь, хорошо?       — Хорошо, — печально произносит девушка. — Постоим тут, пока ты не освоишься.       Оставшись в углу, я продолжаю подпирать стену, иногда переводя внимание с хаоса в гостиной на скучающую рядом подругу. Безусловно, мне неловко перед Джинни, но ведь и она знала до того, как позвать меня с собой, что я никогда не была фанаткой подобных мероприятий.       Битком набитая людьми комната, буквально трещит по швам, вмещая в себя вновь прибывших гостей. Еще год назад присутствие здесь студентов других факультетов в лучшем случае вызвало бы негодование серебряно-зеленых хозяев, но сегодня некогда бывшие враги общались так, словно и не было никакой вражды. И, честно говоря, это походило на некое затишье перед бурей.       — Да чего она к нему прицепилась? — не отрывая пристального взгляда от своего так называемого парня, Джинни облокачивается на стену и скрещивает руки на груди. — Успокой меня и скажи, что она не раздевает его прямо сейчас своими поросячьими глазками.       — Брось, они просто разговаривают, — я пытаюсь успокоить подругу, но, судя по тому как выпирают ее желваки, выходит не очень.       — Ага, конечно, — бормочет та, смотря на Паркинсон так, словно пытается испепелить ее взглядом. — И что за шлюшное платье она на себя напялила? Да мои трусы прикрывают больше, чем эта безвкусная половая тряпка!       Тут бы я, конечно, поспорила, ведь топик, что надела Джинни, выглядит не менее откровенно, а если напрямую – кажется, что она украла майку у первокурсника.       — Отвлекли меня, иначе я наброшусь на нее прямо сейчас, и долгожданному перемирию факультетов придет конец.       — Я... эм... а Нотт здесь? — спрашиваю я первое, что приходит на ум.       — Не знаю, — не в силах больше наблюдать за общением Пэнси и Забини, Уизли поворачивает лицо ко мне, — но могу предположить, что он трахается в туалете с той пуффендуйкой, с которой просто разговаривал, когда мы пришли.       — Мерзость, — усмехаюсь я, но все же прохожусь глазами по комнате в поисках парня.       — Да, видимо, он не беспокоится о том, что может подцепить что-то венерическое, — протягивает Джинни, а затем снова кидает взгляд в сторону Блейза. — Извини, но я не могу больше на это смотреть.       — Конечно, — коротко улыбнувшись, я смотрю подруге уходящей подруге в след, затем беру с камина оставленный ею напиток и делаю маленький глоток.       Гадость.       Кажется, что кто-то решил заглушить вопли рассерженной Уизли и внезапно увеличил громкость музыки настолько, что я от неожиданности дернула рукой и разлила алкоголь прямо себе на декольте.       Сев на кресло в углу, я мысленно ругаю себя за то, что послушала подругу и не взяла с собой палочку. Тоненькая ткань платья намокла в самом неподходящем месте и облепила то, что мне совершенно не хотелось демонстрировать всем присутствующим и чувствовать себя от этого еще более нелепо.       — Черт! — выругалась я, начав оттирать ткань салфетками, которые кто-то уронил и бросил на полу. — Давай же, оттирайся. Джинни убьет меня, если я испорчу ее платье.       — Что, Грейнджер, настолько напилась, что уже не в состоянии удержать бокал в руках? — насмешливый голос, который за последнее время я слышу слишком часто, раздался возле правого уха.       — Катись к черту, Нотт, — огрызаюсь я, прижав руки к груди. — Мне сейчас совершенно не до тебя и твоих шуточек.       — Как грубо с твоей стороны, а я ведь всего лишь хотел предложить тебе свою помощь, — Тео переводит взгляд к месту, где покоятся мои ладони, и ехидно улыбается. — Хотя, как по мне, в мокром платье ты выглядишь гораздо привлекательней.       — У тебя есть палочка с собой?       — Сразу видно, что ты не частый гость в нашей обители. Первое правило гостиной Слизерина: «Никаких палочек на тусовках».       — А какое второе?       — «Не трахаться на чужих кроватях», — без доли стеснения произносит он, и я морщу нос. — Просто были случаи, когда…       — Не продолжай! — выпаливаю я, не желая вдаваться в подробности. — Насчет палочек - это просто бред. Это же до жути неудобно.       — Это как посмотреть. Толпа пьяных студентов с палочками в руках иногда может привести к более печальным последствиям, чем одно испорченное платье, — из-за жуткого грохота музыки, ему приходится почти кричать, чтобы я могла разобрать его слова. — Моя палочка находится в спальне, там, за углом, но, как я понял, тебе не нужна моя помощь, — губы Нотта складываются в высокомерной ухмылке, которую мне тут же хочется смыть, плеснув проклятый коктейль в его смазливую мордашку.       — Стой! — выкрикиваю, когда парень отворачивается. — Помоги мне, — я резко убираю руку с его предплечья, за которое рефлекторно ухватилась, пытаясь удержать его на месте.       — Кажется, я просил тебя о том же недавно, — смотря на меня с презрением, Нотт выпрямляет спину и поправляет манжету рубашки, которую я смяла своей ладонью, — но ты отказала мне, так почему я сейчас должен помогать тебе?       — Я правда не могу заниматься с тобой, Тео.       — Уверен, два часа несколько раз в неделю ты могла бы найти в своем плотном расписании.       — А если я скажу, что подумаю, то ты поможешь мне?       Теодор подходит ко мне ближе и, отодвигая мои волосы назад, щебечет на ухо:       — Только если ты обещаешь очень хорошо подумать, детка.       — Не называй меня так, — на выдохе произношу я.       На мгновение у меня создается впечатление, что мы остались вдвоем. Будто музыка резко стихла, а все студенты испарились как по волшебству.       — Так ты обещаешь хорошо подумать?       — Да…       — Тогда не отставай, — парень резко хватает меня за руку и тащит за собой, вынуждая то и дело извиняться перед студентами, в которых я врезаюсь, пока торопливо передвигаю ногами, спеша за ним.       — И кого же ты собиралась подцепить в этом платье? — захлопывая дверь спальни, спрашивает Нотт.       — Ты о чем?       — Твой внешний вид. Ты выглядишь… не как обычно.       — Это комплимент такой?       — Воспринимай, как хочешь, детка, — усмехается парень, копаясь в прикроватной тумбочке у одной из кроватей. — Но мне правда интересно, кому же предназначалось его снять?       — Ты просто отвратителен, — произношу я и, зябко поежившись, кладу руки на плечи.       — Зато не пытаюсь строить из себя святошу, — наконец найдя палочку, вновь смеётся Нотт. — К тому же это невероятно глупо строить из себя недотрогу, а потом заявляться на вечеринку в платье, которое облепляет все прелести, не находишь?       — Не мои проблемы, если ты не можешь думать ни о чем, кроме секса, — язвлю я, пока Нотт применяет к моей одежде очищающее заклинание.       — Вау, это просто невероятно!       — Мм?       — Ты сказала «секс» и при этом не упала в обморок. Я потрясён.       — Придурок! — произношу я, после чего не сдерживаюсь и начинаю хохотать.       — Ну вот и все, я выполнил свою часть уговора, — Тео убирает палочку обратно в тумбу и садится на край кровати. — Когда приступим к занятиям?       — Я сказала, что подумаю, а не то, что согласна.       — Одно и тоже.       — Абсолютно нет.       — И как же мне тогда тебя убедить, детка?       — Для начала наконец-то прекратить называть меня «детка».       — Ладно, большой никаких уменьшительно-ласкательных прозвищ, — лыбиться он и, встав с кровати, подходит ближе ко мне. — Что-то еще?       Соблазнительный шепот Тео в несколько раз ускоряет мой пульс, и я пячусь назад, совершая ту же ошибку, что и возле кабинета Макгонагалл, загоняя себя в угол комнаты.       — Прекратить зажимать меня по углам? — шепчу в ответ я и мысленно запрещаю себе смотреть на его губы.       — Если ты действительно этого хочешь, — он улыбается, и я замечаю ямочки на его щеках.       — Я… — мне хочется сказать что-то еще, но все мысли напрочь вылетают из головы, когда его губы оказываются совсем близко.       — Ребят, вы не могли бы свалить? — спрашивает ворвавшийся в комнату Забини, чью талию обнимают ноги Джинни.       Пользуясь моментом растерянности Тео, я быстро проскальзываю у него под рукой и со скоростью света выбегаю из комнаты. По пути к себе я пытаюсь понять, что за чертовщина сейчас происходила между нами и почему его губы вновь показались мне такими манящими.