My wounded heart

      Тень Какаши Хатаке следовала за Сакурой все время. Она не могла спокойно вздохнуть, зная, что за ней следят двадцать четыре часа в сутки. Каждый божий день теперь напоминал каторгу: тревожный сон, ужасное пробуждение, наполненный людьми день, отчеты для Данзо, могила бабушки, постоянно следующий за ней Наруто. Харуно прекратила свои тренировки, бросила затею противостояния власти Конохи просто чтобы не навредить клану еще больше. Заложники все еще находились в руках Шимуры, с каждым днем их становилось все больше, а количество жертв со стороны клана возросло в геометрической прогрессии. Год тотального повиновения превратил когда-то живую и энергичную девушку в унылую и ненавидящую собственное существование рабыню Конохи.       Узнав обо всем, Саку перестал общаться с сестрой, как раньше. Все их встречи происходили в доме их бабушки не чаще двух раз в месяц.       Все в АНБУ обсуждали ее предательство, кидали на него осуждающие взгляды, а он изо всех сил старался делать вид, что между ними все так, как раньше. Десятки его товарищей умерли по вине Сакуры. Множество людей пострадало из-за клана, который делил с ним одну фамилию и которому девушка служила верой и правдой, знала их язык, культуру и традиции, но не сказала ему об этом и слова.       Остановившись перед дверью дома Азэми, Саку занес руку, чтобы постучать, но покачав головой просто открыл ее и сняв обувь остановился в коридоре. Звуки тишины больше не разбавлял стук стрелок часов — старая и ненавистная Сакурой вещь теперь валялась разбитой в мусорном ведре. У порога стояла одинокая пара обуви, принадлежащая новоиспеченной ученой Корня и пара неразобранных сумок с продуктами и книгами. Переступив их, парень тихо последовал внутрь дома и остановился перед входом в кухню, где над бумагами сидела изрядно исхудавшая близняшка. Даже не поворачивая к нему голову, она подняла руку в знак приветствия и продолжила что-то писать, двигая бумаги по обеденному столу. — Ты ела? — Саку открыл пустой холодильник и неутешительно вздохнул. — Да, ела, — коротко ответила девушка. — Ты давно купила те продукты в коридоре? — агент прикусил губу. — Дня три назад. — Тогда когда ты ела в последний раз? — он нахмурился, глядя на ужасно бледное лицо. — Вчера днем. — Тебе стоит лучше заботиться о своем здоровье, Сакура. У тебя ведь был приступ… — Это не имеет значения, я занята, — все еще не глядя на брата произнесла Харуно и взяла другой листок, изучая его содержимое. — Почему ты не смотришь на меня? — Я занята. — Мы не виделись три недели. Ты и в прошлый раз меня игнорировала, ты всех игнорируешь, Сакура!       Зеленые воспаленные глаза все таки нашли источник шума — под ними залегли почти черные круги, розовый цвет волос заметно потускнел. Что-то внутри брата сжалось, отчего он отвел взгляд и уперся руками в столешницу, опуская голову. — Разве не ты отрекся от меня сразу после того, как узнал о моей измене? Поверил человеку, который убил нашу бабушку, — девушка хмыкнула и снова вернулась к работе, — если ты пришел поистерить и напомнить мне о том, какое я дерьмо, то можешь возвращаться к себе. — Сакура… я пришел, чтобы поговорить. — О чем? — О том, что мы не чужие друг другу, твои друзья тоже переживают за тебя. И… хватит избегать Наруто.       Сакура промолчала в ответ. — Я сделал предложение Хинате, ее отец одобрил наш брак, — он сел напротив. — Поздравляю, теперь у тебя не будет связей с кланом и твое имя станет еще чище, — без интереса произнесла врач.       Саку грустно улыбнулся. — Я надеялся, что хотя бы эта новость тебя обрадует. Я сделал это потому что люблю Хинату, а не из-за моей фамилии, — он выдернул листок из-под ее руки, — Сакура, я хочу общаться, как раньше. Мне… все равно на твою государственную измену, мы ведь… брат и сестра. — Ты должен был сказать это год назад, сейчас уже поздно, — ученая поднялась из-за стола и подошла к плите, чтобы поставить чайник. — Сакура, пожалуйста… — начал Саку, вставая следом. — Иди домой, Саку. Я больше не собираюсь тебя слушать.       Прикусив губу, близнец сжал кулаки и начал буквально прожигать спину своей сестры, что была прикрыта черным вязаным кардиганом. Однако она не обращая на него никакого внимания продолжила заваривать чай и доставать с верхней полки остатки печенья, которое купила больше недели назад. Развернувшись, агент быстрым шагом пошел к выходу из дома и поспешно покинул его, возвращая в коробку из старых стен гнетущую тишину. — Черт, — прохрипела Сакура и схватилась за грудь, из-за сильного спазма, который не давал сделать и вздоха. Рука сама потянулась в ящик и достала оттуда пузырек с таблетками.       Запив горькое лекарство водой из крана, Харуно прикрыла глаза рукой и постаралась сдержать подступающий к горлу ком. Голова ужасно болела из-за недосыпа и круглосуточной работы в Корне. Хоть она и не находилась на базе слишком часто, но усталость преследовала ее повсюду вместе с Какаши, который расположился в полупустом саду. Он следил за тем, чтобы никто не украл и не прочитал государственные документы и параллельно приглядывал за ней — молча и без единой реплики. Время от времени на его место приходили другие агенты, которые являлись его доверенными лицами. Они были более шумными и слегка раздражали Сакуру, но к своему несчастью с ними девушка ничего сделать не могла.       Выставив ладонь вперед, Харуно посмотрела на свои тощие и дрожащие от слабости пальцы. Единственным отголоском силы в ней оставалось Бьякуго, которое все еще гордо красовалось на ее лбу и отличало предательницу ото всех шиноби, помимо розовых волос.       “Нужно поспать” — проговорила про себя врач и оттолкнувшись от столешницы, побрела в свою спальню, что теперь скорее напоминала пустую коробку с одной лишь кроватью и заваленным документами столом. Все книги, что стояли в ней до этого теперь были перемещены в не жилые спальни брата и бабушки, чтобы не создавать визуального шума вокруг итак забитой делами головы ученой.       Остановившись в коридоре, Харуно облокотилась плечом о стену и снова сжала ткань одежды на груди. Постучав по месту, где находится сердце, она подняла голову и увидела стоящего напротив Какаши, который глядел на нее заинтересованным взглядом. — Иди проспись, а потом сходи в больницу. Думаю, Данзо сильно не разозлиться если не принесешь работу вовремя.       Проигнорировав его, словно тот являлся призраком этого холодного дома, девушка обошла Хатаке, открыла дверь своей спальни и пропала в ее стенах, падая на холодные белые простыни. Она знала, что приступ должен утихнуть через несколько минут, нужно только подождать и потерпеть, как и присутствие постороннего человека в своем доме.

***

— Просто прекрасно, — Данзо улыбнулся, глядя на разработки нового оружия и расшифровку сообщений, которые передавали между собой члены клана Харуно. Все наконец шло, как он хотел и планировал — самая большая заноза в его заднице теперь являлась подстилкой Конохи и беспрекословно выполняла любые его задания, какие бы он не придумал. Ему даже доставляло удовольствие ставить перед Сакурой непосильные задачи и наблюдать, как она ищет решение, причем очень быстро и искусно. — Какаши сказал, что у тебя часто случаются сердечные приступы. — Это мелочи, — ровным тоном ответила Сакура. — Сходи в больницу, лишним не будет, — Шимура скрестил пальцы, глядя на девушку.       Она прикусила губу и поклонилась. — Хорошо. — Не медли с этим, ты нужна мне здоровой. — Хорошо, Данзо-сама, — она поклонилась вновь. — Какаши сходит с тобой и доложит мне о твоем состоянии. — Я схожу сама и принесу медицинскую карту.       Глава поднял одну бровь в ответ на ее реплику, из-за чего его подчиненная прикусила губу и опустила голову. — Можешь быть свободна, — мужчина махнул рукой, после чего ученая покинула пределы его кабинета и слегка задыхаясь остановилась возле входа в лабораторию.       Прижав руку к груди, девушка сползла по стене и села на корточки, чувствуя, как пульсирует боль внутри. — Я уже договорился с Рин о том, чтобы тебя приняли сегодня, — рядом с ней оказался вездесущий Какаши. — Хорошо, — розоволосая голова качнулась, пока зеленые глаза были направлены на ноги шиноби. — Лучше с этим не медлить, иначе так и умереть можно, — агент сел на корточки перед ней, — Тебе помочь? — Все в порядке, — ее лицо сильно скривилось, а дыхание стало тяжелее. — Кажется, не очень. У тебя бывает больше пяти приступов за день, раньше было меньше, — он наклонил голову. — Это не твое дело, — Сакура с трудом поднялась на ноги, глядя на него сквозь прикрытые из-за слабости веки. — Хм, уверена? — его голос был до раздражающего спокойным. — Если ты неожиданно сдохнешь, то спрашивать будут с меня. — Не этого ли хочет Коноха? — медленным шагом куноичи побрела в сторону лаборатории. — Хочет, но не сейчас, когда победа практически в их руках, — он открыл ей дверь, — Я больше, чем кто либо желаю твоей смерти, потому что терпеть не могу предателей. Особенно таких скользких, как ты. Мне даже доставляет удовольствие смотреть на то, какое жалкое существование ты сейчас ведешь. — Очень рада, что тебе нравится, — крепко сцепив зубы, ученая опустилась на стул и достала из ящика в столе свои таблетки. — Будь ты, как Саку, смогла бы жить нормально. — Знаешь, мне больше нравилось, когда ты молчал, — Харуно запила таблетки водой и приложила ладонь ко лбу. — А мне больше нравилось, когда ты не шастала по этой деревне, как привидение, — он развернулся, — Через час я зайду за тобой. — Как знаешь.

***

      Идти по улицам Конохи днем для Сакуры было слишком непривычно. Она больше предпочитала скрываться в темноте и не видеть осуждающих взглядов и не замечать знакомых, которые хотели с ней поговорить. Смотря под ноги, она лишь раз подняла глаза и сразу встретилась с голубыми глазами когда-то лучшей подруги. Ино, которая стояла в этот момент посреди улицы, подбежала к Харуно и схватила ее за руки. — Сакура, ты в порядке? — ее радужки бегали по слишком бледному лицу.       Хината, оставшаяся в стороне, встретилась со строгим взглядом Какаши и почувствовала на крышах несколько человек, что следовали за сестрой ее жениха. Хьюга так давно не видела Сакуру, что с трудом могла узнать в ней того человека, которого знала раньше. Клеймо предательницы очевидно высосало из нее все силы, чтобы бороться за собственную жизнь. Она больше напоминала мертвеца, нежели живую молодую девушку. — Ты меня слышишь?! — Ино положила одну ладонь на прохладную щеку ученой, которую та почти что оттолкнула и сделала шаг в сторону, проходя мимо. — Стой, — Хината остановила близняшку.       В ответ на нее направились безжизненные и пустые зеленые глаза. — Приходи ко мне домой. Я хочу обговорить с тобой кое-что, — уверенно произнесла Хьюга. — Я знаю о вашей свадьбе с Саку. Счастливых лет жизни. — Нет, я… я хотела поговорить о Наруто… — Я не буду говорить о нем. У меня итак полно дел. — Но… — когда Хината сильнее сжала тонкое запястье, фигура Сакуры испарилась в дымке, а на землю упала небольшая ракушка.       Хмыкнув, Какаши посмотрел на крыши, где силуэты агентов побежали в сторону больницы, на пороге которой оказалась предательница.       Пациенты, увидев девушку, о которой распостранялись самый разнообразные и жестокие слухи расступились в стороны, а она пошла дальше по известной ей дороге. На подъеме по лестнице куноичи почувствовала странное онемение в пальцах, но не придав этому особого значения, поднялась на нужный этаж и осмотрела пустой коридор. — Куда-то спешишь? — сзади оказался Какаши. — Нет, — Сакура покачала головой и остановилась возле двери кабинета своего лечащего врача.       В это время агент сел на лавочку возле белой двери и скрестил руки на груди. — Я подожду здесь. — Да… — в глазах Харуно начало плыть, поэтому она не видела четкой картинки.       Через секунду дверь перед ней резко распахнулась, и та увидела Рин и Цунаде. — Сакура!       Бывший врач опустила руку и резко схватилась за сердце.       В ногах появилась сильная слабость, голова опустела, а ромбик на лбу неожиданно расползся на множество черных линий, когда девушка потеряла сознание.

***

— Я поговорю со старейшинами об операции, — Цунаде скрестила руки на груди, смотря на вечернюю Коноху и слушая размеренный писк аппаратов, — Если ее не сделать, то Сакура просто умрет. — Не думаю, что Данзо-сама захочет остаться без ее умственной поддержки. Сами знаете, что ситуация с кланом Харуно только-только начала налаживаться, — Какаши скрестил руки на груди. — Какаши, ей всего девятнадцать! Она ведь совсем не пожила! — Рин поднялась с кровати, на которой лежала бессознательная куноичи. — Она совершила государственную измену, Рин, — довольно спокойно ответил агент, — Никого не волнует сколько она проживет, а сколько нет. Ей вообще повезло, что ее не казнили. — Лучше бы казнили, — янтарные радужки саннина чуть ли не прожигали лицо шиноби,— Такая долгая смерть намного хуже любых мук. — Она это заслужила.       Руки Сенджу чесались от того, как сильно ей хотелось врезать этому чертовому зануде, что слепо подчинялся старикам в совете. Цунаде ни разу не винила свою ученицу за ее поступок, она искала ей множество оправданий и нашла. Ее девочка просто хотела сохранить жизни, как та ее учила. Она знала, что между деревней и кланом выбрала бы клан, потому что там ее семья. Если бы могла, сенсей любыми методами помогла бы Сакуре выбраться отсюда, чтобы та наконец перестала медленно увядать на глазах у всех.       Джирайя не раз говорил, что вся эта ситуация очень сильно повлияла на Наруто, который был намертво привязан к своей девушке. Хоть она и отвергла его почти год назад, но он все равно продолжал любить ее и искать хоть какой-нибудь встречи. Узумаки даже думал податься в АНБУ, лишь бы быть ближе и знать, что она в порядке. Никто не видел и не разговаривал с ней уже больше четырех месяцев, кроме Какаши и Саку.       Обито, наверное, больше всех презирал свою бывшую ученицу. Он не хотел, чтобы Рин была ее лечащим врачом, мало интересовался ее состоянием, когда Какаши и его отряд предоставляли отчет о наблюдении за ней. Одно только ее имя поднимало в нем волну гнева и разочарования, потому что он знал о том, кто она такая и кем может стать, но ничего не сделал и разрушил множество судеб, включая ее собственную. — Ты можешь оставить своих агентов и идти домой, Какаши, — Цунаде села на соседнюю от Сакуры кровать. — Хорошо. Я еще оставлю здесь своего нинкена, — сложив печати, Хатаке призвал Паккуна, который посмотрел на него и кивнув головой, расположился возле больничного аппарата.       Когда друг Рин покинул палату, Цунаде взяла прохладную руку Харуно. — Хорошо, что Бьякуго активировался, иначе ее состояние было бы еще хуже. — Нам нужно сказать Саку о том, что она здесь. Он ведь ее единственный родственник и является фактическим опекуном, — Нохара посмотрела на саннина. — Я хочу организовать ей встречу с Наруто, — уверенно произнесла женщина, — Они нужны друг другу. Может, благодаря ему мы сможем вырвать жизнь Сакуры из лап старейшин и вернуть ее. — Она теперь часть Корня, Цунаде-сама. — Мне плевать. Я не дам им убить мою ученицу. Не в этой жизни. — Цунаде-сама, — Рин указала головой на Паккуна, который все это время внимательно слушал. — Пускай рассказывает Какаши, мне плевать на эту ушастую свинью, — выплюнула ирьенин. — Как грубо… — морда мопса скривилась.

***

      После того, как Какаши покинул больницу к нему почти сразу примчались агенты из Корня с сообщением от Данзо и приказом срочно явиться в его кабинет. Старейшина был очевидно чем-то обеспокоен. В штаб-квартире собралось несколько отрядов, включая команду Итачи, в которой был Саку. Увидев Хатаке, Шимура кивнул головой и громко произнес: — Клан Харуно узнал о заложниках и положении Сакуры Харуно в Конохе. Наши посты в Тори были разрушены, все шиноби убиты. Их отряд уже находится на территории страны Огня, поэтому мне нужно, чтобы вы убили всех до единого. Никаких заложников в этот раз.       Саку сжал кулаки и посмотрел на своего командира, который наблюдал за главой Корня. — За операцию будет отвечать Какаши Хатаке. Начало исполнение миссии через час. Все АНБУ поклонились. — Свободны. Какаши, ты останься, — Данзо поковылял обратно за стол и сел в свое кресло.       Агент подошел ближе и посмотрел на перебинтованное лицо. — Ты должен попасть на их территорию, как делал это в прошлый раз. Мне нужен их глава. — Они охраняют его слишком сильно. Если я попробую к нему приблизиться — меня убьют в ту же секунду, — Хатаке положил руки в карманы, — Лучше выждать, когда он явиться на публику. — И как ты узнаешь его, а?! — Красный цветок в черном круге. Главу обозначают так. Он должен носить такую версию герба на спине, солдаты и гражданские носят белый цветок в белом круге, старейшины — цветок без круга. — А наши Харуно просто круг… — Данзо покачал головой. — Сакура потеряла сознание и находиться в больнице. Цунаде-сама и Рин хотят сделать ей операцию. — Пускай. Нам будет на руку, если она проваляется в больнице недельку-две. Однако… мне бы не помешал ее совет насчет всей этой ситуации… чтобы узнать их слабое место… — Она держиться за жизнь из последних сил, а может вообще не держится. — Будет обидно, если она умрет сейчас… — Шимура посмотрел на него и кивнул головой, — Твои агенты следят за ней? — Да, Данзо-сама. — Отлично, тогда, можешь побыть в клане подольше. Узнай так много, насколько это возможно. О Сакуре тоже расспроси. Мне интересно, насколько она важна для них. — Так точно, — Хатаке поклонился. — Иди.       Когда капитан покинул кабинет, у двери его ждал Саку, облаченный в форму и фарфоровую маску. Даже через узкие отверстия, зеленые глаза излучали нечто между волнением и уверенностью. — Ты готов к тому, что может произойти, Саку? — Какаши нахмурился.       Парень кивнул головой. — Сакура в больнице. Ты можешь успеть увидеть ее перед выходом на миссию, — мужчина отвел взгляд и пошел вперед. — Она… — Еще жива.

***

      В палате было слегка прохладно, когда Саку открыл белую дверь и посмотрел на лицо сестры, освещенное лучами полной луны. Бледная и на вид ужасно болезненная — такая, как десять лет назад. Самая худшая картина, которую он только мог видеть — это его единственная родственная душа, находящаяся при смерти. Сняв маску, Харуно сел на кровать возле ног близняшки и спрятал глаза в покрытой кожаной перчаткой ладони. — Прости меня, Сакура. Мне жаль. — За что? — еле слышно прошептала она, с трудом открывая веки. — За то, что бросил тебя. Ты моя единственная сестра… я не должен был так поступать не смотря ни на что, — его зеленые глаза встретились с радужками девушки. — Это был мой выбор. Я бы сделала его в любом случае, — почти беззвучно произнесла ученая, — Я бы стояла за наш клан до самой смерти. — Сакура… — Я стала такой только, чтобы сохранить твою жизнь, Саку. Если бы я сбежала — заложником стал бы ты.       Парень опустил голову и слегка качнул ей, смотря на то, как холодные пальцы сестры сжимают его руку. — Мне все равно недолго осталось… я сделаю все, чтобы здесь тебя никто не тронул, из-за меня. Я уйду и оставлю твою жизнь в спокойствии. — Почему ты так легко говоришь о смерти? А как же твоя жизнь?! Почему… почему ты даже от этого идиота Наруто отказалась?! Ты ведь… любила его, да? — Ему не нужно быть со мной, Саку. Любая связь со мной может влечь для любого из вас большие проблемы. Пускай вам будет больно, но ваша жизнь останется с вами. — Сакура… — У тебя миссия? — она слегка нахмурилась. — Да… Какаши-сан сказал мне, что ты попала в больницу… я пришел, чтобы увидеть тебя до того, как уйду. — Не переживай, я не умру пока ты будешь на миссии, — Сакура слабо улыбнулась. — Хочу надеятся… — Саку тоже улыбнулся и аккуратно сжал руку близнеца. — Я вернусь невредимым и мы все обсудим, хорошо? — Хорошо, — старшая кивнула головой и перевела взгляд на фарфоровую маску.

***

      По прошествии пары дней после разговора с братом, Сакуре стало немного лучше. Каждый день ее пичкали огромным количеством таблеток и капельниц, заставляли есть по три-четыре раза в день и постоянно лежать в постели. Встав с кровати, она подошла к двери и выглянула в полупустой коридор, где стоял один агент АНБУ. — Простите, — она привлекла внимание агента в маске тигра, — Вы бы не могли принести документы из моего дома? Которые лежат на кухне? — Данзо-сама запретил перемещение документов в больницу, — коротко ответил он и увидев Цунаде тут же пропал из поля зрения. — Ты уже встала? — женщина держала в руках несколько ампул с лекарством и примерно столько же шприцов. — Да, — Харуно кивнула головой и зашла обратно, укладываясь на кровать. — Сегодня уколов будет меньше, но эти более концентрированные. Нам нужно хорошенько подготовить тебя к операции, — Сенджу натянула перчатки и брызнув на них антисептиком, начала растирать его, — ложись сначала на живот, а потом будем внутривенно колоть.       Весь процесс одного из этапов лечения занял чуть больше двадцати минут, после Цунаде попросила медсестру принести завтрак и села рядом с Сакурой, смотря на ее лицо. В присутствии учителя и Рин девушка почти не разговаривала. Единственным, что она произносила было “да”; “нет”; “больно”; “не больно”. — Хината хотела встретиться с тобой, — сенсей привлекла ее внимание. — Я не готова. — Почему? — Я не хочу ни с кем разговаривать. — Если это из-за того, что тебя объявили предательницей, то скажу честно — всем плевать. — Не из-за этого, Цунаде-сама. — Тогда из-за чего?! — Сенджу сжала кулаки.       Харуно вздохнула и обернулась к ней, несколько секунд сканируя янтарные радужки женщины, что переживала за нее, как за собственную дочь. — Оставите меня ненадолго? Я хочу отдохнуть.       Цунаде хотела сказать еще что-то, но в итоге просто кивнула головой и покинула палату, оставляя куноичи одну.       Та, пытаясь немного подремать постоянно просыпалась из-за тянущей боли в мышцах, которую вызывал препарат и уже через час снова подорвалась с кровати, чтобы снова попросить агента в маске тигра принести ей хоть что-нибудь из дома. Открыв дверь, девушка не успев ступить и шага в коридор, врезалась в чью-то твердую грудь. Подняв голову, Сакура встретилась с удивленным взглядом Наруто и резко отскочила назад, все еще держа с ним зрительный контакт. — Что ты здесь делаешь? — одна его рука была окровавлена и сжимала правый бок. — Я прохожу лечение. Это кардиологическое отделение. — Тебе стало хуже? — Узумаки нахмурился и сделал шаг вперед. — Немного, — зеленые радужки теперь сканировали его рану, а он увидев это прикрыл себя плащом. — Цунаде-сама сказала, чтобы я подождал ее в этой палате. — Вот как… — Харуно прикусила губу.       Ненадолго между ними воцарилась гробовая и тягучая тишина, которую Сакуре хотелось заглушить любым возможным методом. Она уже думала о том, чтобы предложить залечить его рану и отправить домой, чтобы избавиться от этого слишком заботливого и светлого взгляда, который изучал ее изрядно исхудавшую за этот год фигуру. Когда она прикусила губу и опустила взгляд в пол, Наруто выругался и сократил расстояние между ними, крепко обнимая девушку за талию. — Прости, но я сильно скучал, Сакура… я чуть голову не потерял, из-за того, как сильно переживал… — Наруто… — она попыталась отстраниться, но физически это было никак невозможно, из-за телосложения и силы, в которой джинчурики ее существенно превосходил. — Мне все равно на то, что говорят другие. Если у тебя были какие-то свои мотивы, я пойму. Если захочешь сбежать и стать отступницей, я пойду за тобой. Если захочешь остаться — я останусь. Если скажешь, что не хочешь меня видеть — я пропаду для тебя, Сакура, — он еще сильнее прижал ее к себе, — Я тебя люблю. Очень сильно люблю, Сакура.       Замерев, Харуно слегка задрожала от того, каким горячим был Наруто, а потом аккуратно положила голову ему на плечо, слушая как рвано он дышит — не то от боли, не то от переизбытка эмоций. — Как ты можешь говорить такое, Наруто? — она грустно улыбнулась, — Тебе есть что терять здесь… — Я не хочу терять тебя. Я всегда буду на твоей стороне, — он оставил легкий поцелуй на ее лбу, — Пожалуйста, дай мне шанс, Сакура… последний шанс. Я смогу защитить тебя ото всех, никто больше тебя не обидит, даже на шаг не сможет подойти. Я всегда буду рядом. Я обещаю.       Голос парня немного дрожал. Так же, как тело бывшего ирьенина.       Пальцами она потянулась к одной его руке и поднесла ближе к себе, глядя на красную нить, которую он носил не снимая уже два года. Кулон с цветком, что болтался на его запястье обозначал ее надежду — на то, что они смогут жить так, как захотят: без смертей и войн, без вражд и межклановых конфликтов. Больше всего ей хотелось показать Наруто свой дом, настоящий дом, до того, как она стала врагом здесь и там. Хоть она и знала, что Мебуки в любом случае никогда не сделает ее виновной, но вернуть все, как прежде уже не выйдет. — Это знак моего клана, — большим пальцем, Харуно очертила мозоли на внутренней части ладони парня, — Ты носил герб вражеского клана два года. — Он красивый. Подходит тебе, Саку тоже. — Я так хотела показать тебе все… рассказать о них… но теперь это невозможно. — Если ты хочешь… я смогу организовать наш побег. У меня достаточно сил, чтобы сделать это, — он сказал это так, чтобы слышала только она. — У тебя будет из-за этого много проблем… ты ведь джинчурики, — Сакура подняла голову, — Ты привязан к этому месту. Если ты уйдешь — в мире начнется хаос. — Мне все равно, — он покачал головой, — Все здесь выдают себя не за того, кем являются. Мой отец, мама… Обито-сенсей… все они так резко поменяли мнение о тебе, даже не задумываясь, почему ты так поступила. — А что говорит Курама? — Ворчит и говорит, что я влюбленный идиот. Но он ведь еще два года назад сказал, что не даст тебе умереть, — Узумаки заправил короткую прядь розовых волос ей за ухо.       “Иначе ты сдохнешь от горя!” — еще громче рыкнул лис.       “А если все таки решишь стать отступником убьешь еще и ее! Она слаба, идиот! Ты посмотри, какой тощей она стала.” — все не унимался девятихвостый.       Послушав наконец своего “сожителя”, Наруто положил руки на щеки девушки. — Ты и правда сильно похудела, — его взгляд сделался таким, как у Цунаде, — Тебе сильно плохо сейчас? Ты вся холодная… — Я в порядке. — И в палате у тебя холодно… вдруг ты заболеешь? — Мы в больнице, Наруто. Тут всегда прохладно, — она положила свою холодную ладонь поверх теплый пальцев парня. — Ты замерзла? — Совсем немного.       Узумаки снова обнял девушку, укутывая ее в свой плащ. — Сакура… я прошу тебя… дай мне побыть рядом. — Не думаю, что… — Тогда скажи, что не любишь меня, — он прижал ее ближе, еще сильнее окутывая куноичи теплом.       Сакура снова положила голову ему на плечо и обвила его торс руками. — Я не могу такого сказать, но тебе не стоит быть со мной. — Почему? — он нахмурился. — Потому что отношения со мной доставят тебе кучу проблем и я умру молодой, Наруто. У меня остались не годы, а месяцы жизни. Меня убьет либо мое сердце, либо АНБУ, если Данзо что-то не понравится. — Сакура… — Найди себе кого-нибудь другого, Наруто и проживи счастливую жизнь.       Когда Харуно попыталась оттолкнуть его, джинчурики отрицательно покачал головой. — Я не буду искать никого другого. Если ты и правда… умрешь — я стану монахом. — Не нужно, Наруто. Тебе стоит прожить эту жизнь полноценно. — А что если Цунаде-сама найдет способ вылечить тебя? — он положил руки ей на плечи и отстранив от себя, посмотрел ей в глаза, — Они с Рин-сан хотели сделать пересадку сердца. — Я могу не выжить. — А если думать о хорошем? — Ты выживешь в любом случае, Сакура. Я все продумала, — в проходе стояла Цунаде со слишком довольной улыбкой на лице. — Мы с Рин решили усовершенствовать технику, которую ты использовала для воссоздания глаза Обито и с ее помощью немного подлатать твое сердце. Так что лет пять мы для тебя выиграем.       Наруто ярко улыбнулся и повернул голову к ученой. — Видишь, Сакура-чан! — В ближайшие пару лет можно будет найти донора сердца и сделать тебе пересадку, — Сенджу подошла ближе. — Это слишком сложная и практически невозможная в наших условиях операция, — Сакура опустила голову и аккуратно убрала руки шиноби со своих плеч, — И я не хочу… — Жить в таких условиях? — саннин подняла одну бровь, — Если будешь хорошей девочкой и ублажишь старейшин, они дадут тебе жить как раньше. — Цунаде-сама… — Хватит притворяться, что ты так хочешь, Сакура. Мне не доставляет никакого удовольствия смотреть на то, как ты мучаешь себя и Наруто. На твоей стороне намного больше людей, чем ты можешь себе там думать.       Когда зеленые глаза снова переключились на лицо парня, Сенджу похлопала ее по плечу. — Мы с Джирайей разберемся со старейшинами и Данзо. Ты нужна мне для исследований в больнице и лечения пациентов. Нечего тебе делать в Корне и убивать своих соклановцев. — Вы думаете, что все так просто? — Харуно хмыкнула. — Намного проще, чем ты думаешь, — женщина скрестила руки на груди, а потом посмотрела на закрытую дверь палаты, — Как там… Орочимару? — Он в порядке. Работает в лаборатории Пару, без экспериментов над живыми людьми.       Цунаде кивнула головой и как-то нервно улыбнулась. — Он помог тебе восстановится? — Да. Орочимару-сенсей сказал, где мне искать нужные свитки и… у него были свои предложения насчет моего лечения, — девушка заломила свои пальцы и сделала шаг, отдаляясь от Наруто. — Но я отказалась.       Заметив это, Узумаки хотел что-то сказать и даже вытянул руку. — Вы не должны были звать сюда Наруто, Цунаде-сама, — повернув к нему голову, Сакура устало произнесла. — У нас нет будущего. Никакого. — Но ведь… — Все ваши слова — это пустой звук. Я больше не хочу играть наперегонки со смертью и разочаровываться каждому проигрышу. Я устала, — глаза девушки опустились к ране в боку джинчурики. — Вылечите его и отправьте домой. Я скажу агентам, чтобы больше его ко мне не пускали. — Но Сакура, — он сделал шаг навстречу. — Пожалуйста… я не заставляю тебя возвращаться к тому, что было раньше, но хотя бы дай мне шанс видеть тебя.       От внимания сенсея не ускользнуло, как ее ученица преодолевая себя, тяжело сглотнула, отходя в сторону. — Уходи, Наруто. И больше не возвращайся.       На лице Цунаде появилась болезненная гримаса, словно эти слова задели ее больше, чем парня, что казалось вот-вот заплачет от холодности своей девушки. Харуно переплела руки на груди, словно показывая, что она закрывается в своем “коконе” и больше не желает видеть никого. — Просто… если я понадоблюсь тебе — ты можешь обратиться ко мне в любую секунду, ты знаешь? — ласково произнес шиноби.       Оборачиваясь спиной, Сакура не ответила ничего. Она просто молча ждала, когда ее учитель и парень покинут пределы палаты, что они и сделали после неудачной попытки достучаться до нее.       Когда раздвижная дверь хлопнула, а звуки шагов начали пропадать в пределах коридора, она наконец всхлипнула, прижимая кулак к груди. Ухватившись за подоконник, ирьенин опустилась на пол, выпуская из себя слезы, которые были одной из немногих ее слабостей. Слезы были единственным, что не мог отобрать у нее Данзо. Единственное, что давало ей чувство равновесия.

***

      Саку не чувствовал страха, когда шел на эту миссию. Он не боялся смертельно опасных по словам Какаши шиноби, но чувствовал вину. Эта вина тянулась тонкой нитью от сердца Сакуры, которая защищала их ценой собственной свободы и жизни. Его клан, в котором у них были родственники, собственные земли и имя. Эта вина не имела ничего общего с чувством его долга перед своей родиной. Саку Харуно был агентом АНБУ, который защищал покой мирных жителей, но он все больше сомневался в добросовестности правителей Огня, глядя на то, как Данзо издевается над его сестрой.       “Однако клан издевался над ней, если вспомнить те раны, с которыми она лежала после возвращения, или же… кто это мог быть?” — раздумывал Саку, поки они сидели в засаде в ночном лесу.       В их команде прибавилось людей, особенно Хьюга. Харуно были очень тихими и ловкими — это он понял еще год назад. Саку уже не раз гадал о том, что старейшинам стоило предложить клану обмен пленными и… для Сакуры было бы лучше, если бы она вернулась в клан, это он знал наверняка. Но кто мог гарантировать, что Харуно не сделают с ней что-нибудь хуже, из-за того, что девушка выдала их важные сведения? — Я заметил движение, на севере, — тихо проговорил Хьюга. — Приготовится, — моментально ответил Какаши.       Все агенты схватились за оружие и ждали, пока Харуно не подойдут ближе.       “У них нет шансов. Это было глупым планом” — проговорил про себя их однофамилец.       Кровь в венах была готова вот-вот вскипеть от ожидания атаки. — Они остановились, — тихо проговорил носитель бьякуго. — Будем ждать, пока они не подойдут ближе, а пока… — слова капитана прервал сначала свист, а потом хрип одного из агентов, в затылок которого вошла… стрела.       Она пробила череп Хьюга насквозь, в том числе один глаз и уже через секунду сдетонировала, разбрасывая АНБУ в разные части леса. Когда Саку прокатился по земле и с большим трудом поднялся на ноги, он тут же начал осматривать деревья, охваченные пламенем.       Ни единого звука. Даже совы перестали ухать от взрыва и затаившейся угрозы. — Отыщите их, живо! — крикнул Хатаке, после чего второй носитель додзюцу пал от стрелы, что просто разорвала его голову на мелкие кусочки.       Больше в отряде не осталось тех, кто мог вычислить вражеских шиноби.       Теперь самые сильные агенты Конохи больше походили на слепых котят и могли лишь прислушиваться к малейшим шорохам, которых в этом лесу было более чем достаточно. Численность отряда Харуно никто им не доложил, поэтому им оставалось только догадываться, что их ждет.       Сквозь непроглядную темноту, Саку увидел, как капитан указывает знаками, чтобы все спрятались в чаще и ждали дальнейших действий. И как только шиноби Конохи оказались на ветвях деревьев, началась настоящая резня. Темнота начала сгущаться, обнажая звуки рвущейся от оружия плоти и падающих на землю тел. Харуно отправили своих лучших агентов, чтобы унизить страну Огня.       Когда брат Сакуры попытался атаковать хоть кого-нибудь, кто скрывался в этой непроглядной тьме, он почувствовал, что сзади к нему приставили нож, а на ухо прошептали: — Ты не имеешь права носить эту фамилию за то, что сделали с твоей сестрой, — мужской низкий голос говорил с самой отчаянной ненавистью. — Возвращайся обратно и передай Данзо большой пламенный привет от клана. Вашего командира мы заберем с собой.       Пытаясь ранить противника, Харуно резко развернулся и перехватил оружие, но тот выгнулся и вонзил второй клинок ему в ногу. — Он пропитан ядом, вашим дружкам стоит поторопится, чтобы не здохнуть. Ты ведь не хочешь расстроить нашу Госпожу? — сквозь темноту на Саку смотрели глаза цвета морской волны с зелеными вкраплениями, лицо говорящего было закрыто балаклавой, а на груди его жилета гордо вырисовывался кроваво-красный цветок. — Удачи, Саку Харуно. Передай ей привет.       Напоследок незнакомец нанес еще один удар — в живот, исчезая в темноте и бросая тело агента в свободное падение.

***

      Очередной приступ заставил Сакуру задержаться в больнице дольше, чем она хотела бы. Девушка даже написала расписку, что отказывается от оперативного вмешательства в ее здоровье и хотела уйти, но не смогла. Следы слез она умело скрывала, но то, что она чувствовала внутри к сожалению вылезало наружу вместе с адскими мучениями и потерей сознания. Рин и Цунаде намеренно не обращали внимания на ее слова и молча готовились к операции.       Несмотря на положительные результаты, что были три дня назад, Харуно становилось хуже — это она знала наверняка. Вместе с тем ее одолевал страх, непрошибаемый и параноидальный. Она металась взглядом по стенам палаты, пытаясь найти своего брата, который обещал вернутся еще несколько дней назад. Лежа под капельницами, Сакура чувствовала, что силы покидают ее так быстро, как никогда раньше, а сердце сокращается все медленнее и болезненнее, погружая ее в полный всеобъятный сумрак, сопровождаемый долгим писком аппаратов.