Вечные дети

Женька успел порадовать уже нескольких партнерш, и… Так странно, но в этот раз вся эта движуха и необходимость раззадоривать кого-то не напрягали. В воздухе жило что-то: то ли умело заданное Алисой и Волком, то ли просто расцветающее в самом Женьке. И все вокруг: звук, случайные прикосновения, вкус пунша, танцы, встреча взглядов — скорее качало и взводило. Женька, на самом деле, зависал под потолком, кружил и кружился — ждал момента, выбирал, решал. Он знал трэки наперед и уже выбрал, который. Когда будет можно идти за Гошей, чтобы это не оказался какой-нибудь вальс или танго, и Гоша не растерялся, а мог танцевать так, как ему самому нравится. Женька вообще-то видел, как танцует Гоша. На одной из вечеринок Волка, когда его восемнадцатилетие пафосно отмечали в клубе… Пиво в бокале Гоши пенилось и бродило, готовое выплеснуться через край, а Гоша искрил и двигался. И было это, если честно, охуенно. Наверное, тогда Женька окончательно залип на Гошу. Тот не пытался никого склеить или соблазнить, но клеились к нему в этот момент все. Гоша был сексуальным, пусть не задумывался об этом. То воспоминание до сих пор являлось Женьке во снах, теперь уже откровенно эротических, и Женька выбрал похожую мелодию. Он успел расстегнуть рубашку и засучить рукава, все же демонстрируя феньки, по-быстрому сменил туфли на кеды, но переодеваться окончательно пока не стал. Отец и Алиса в центре зала оказались очень кстати. Они привлекали столько внимания, что на Женьку и Гошу пялились только свои — те, кто знал, что будет. Волк, уже давно пристроившись рядом с Дэном, не отступая от него и на шаг, теперь почти любовался Женькой. Тому и ковровой дорожки было не нужно, а вот Волку не хватало попкорна. — Посмотри на это, — выдохнул Волк Дэну в ухо, — сейчас будет интересно… Представление обещало быть грандиозным, потому что Гоша еще никогда и никому не говорил «да». Гоша танцевать в паре любил не слишком, он сам бы сказал, что танцы просто не его, но Волк никогда не давал ему забыть, что бывает если правильно просочетать пиво, запал и мелодию. Но на дискотеке с детишками в лучшем случае мог случится запал, так что Гоша просто скучал и время от времени ласково всем отказывал. Девочки в лагере были танцовщицы, и даже мелочь нисколько не смущалась приглашать его, как и не расстраивалась, когда не получалось. Женино шествие Гоша засек, конечно, сразу. Ледяной Лорд снова во всем целом, хоть и распахнутом, именно, что шествовал, а Гоша с улыбкой наблюдал за ним, позабыв даже о предупреждении Волка, и лишь потом почуял подвох и вспомнил. Гоша не сомневался, что Женька после разогрева подойдет и постарается не отходить, но сейчас дело было не только в этом, а в том, как все члены чертова старшего отряда, включая Волка, один за одним оставляли свои дела и переключали на них внимание. Женька шел под взглядами, как под прожекторами, но ничуть не смущался. Ему в общем-то море было по колено, а омут казался отличным местом, чтобы с разбегу и со скалы нырнуть в него головой. Больше всего Женьку тревожило лишь то, что Гоша расстроится. Или откажется. Но пока он улыбался Гоше таинственно, чуть покусывая губу. Гоша явно пока еще был рад Женьке, но это ничего не гарантировало. — Фант, — Гоша цокнул языком, когда Женя оказался поближе. — Скажи, что будет драка. Что ты обольешь меня. Но только не это. Сам по себе этот фант был не новостью, его придумывали буквально каждую смену, но Женьке-то Гоша отказать не мог — тот бы точно обиделся. Взгляд Гоши изменился, тот был наблюдателен и думал чертовски быстро. Женька обнаружил себя замершим на краю обрыва, над пропастью. Потому что вот теперь стало страшно, как если подозревать, что бурные воды внизу могут расступиться, оставляя острые камни со дна. — Ужасно ты умный, — Женька закусил губу совсем уж откровенно. — Для драки я бы переоделся во что-то менее… белое. А для обливаний мы уже слишком взрослые, так что… Женька шагнул к Гоше ближе, так что дыханием мог уже коснуться его щеки, но трогать руками не решился: — Пожалуйста. Тебе и делать ничего особенно не придется. Мы просто будем рядом и… Танцуй так, как тебе захочется, и… я все сделаю сам. Ничего ужасного, обещаю. Женька сейчас не краснел, а бледнел и горел. В горле вмиг пересохло и хотелось облизывать губы, но Женька не стал, должно же было в фанте остаться что-то от конспирации. По сторонам Женька не смотрел, он, вообще, почти забыл о том, что они с Гошей не одни. — Это будет новое свидание, — Женька перешел на шепот, глаза его сделались большими и просящими и мерцали из-под длинных светлых ресниц. — Никто нас ни в чем не заподозрит. Так мы спасаем отличную пару, — привел Женька неожиданный довод. Хотя точно знал спасали они не пару, а конкретно Славкино настроение и Гошину целостность. Потому что Шакал был горазд на выдумки, с него бы сталось нейтрализовать Гошу перед дискотекой, останься фант у Олега. — Ты сознаешь, что каждый раз этот фант заканчивается абсолютно одинаково? — Гоша покачал головой. — И что будет теперь? Мне придется танцевать со всеми, — Гоша даже глаза прикрыл, а потом посмотрел на Женьку и улыбнулся. — Моя легенда в том, что я не умею и никогда не танцую. Только Дина и «Ласковый май». Гоша еще оттягивал момент, и знал — зря. Чем дольше все смотрели и ждали, тем сокрушительнее бы выглядело его согласие. Женька вздохнул, на него вдруг накатил весь ужас ситуации. Потому что вне фанта он, конечно, танцевать с Гошей не смог бы. Как минимум пока ему не исполнится чертовы восемнадцать. Два года. Два года смотреть, как Гоша станет танцевать с другими. Женька представил себе как седеет, старится и умирает. Его ревность была огромна и бешена, Женька чувствовал ее заранее, но очень полно и реалистично, и все это отражалось в глазах. И так просто было выдать это окружающим за невыносимость отказа, что… план изменился на ходу: — То есть ты согласился, — Женька не улыбнулся, только потому, что улыбаться было неуместно совершенно. — Спасибо. Я запомнил. И хочу свой танец. Но потом, не в лагере. Если захочешь даже без людей вокруг, вообще. А сейчас… Просто откажи мне. Мне нравится твоя легенда, и я не собираюсь открывать портал в Ад. Из Ада на Женьку уже таращилась Светка. И не она одна. Воздыхательницы Гоши смеялись демонически и откидывали волосы за плечи. У Женьки тоже было, что откидывать, но у него танец был бы один, а девчонки потом не отлипли бы от Гоши до конца вечера, а Женька хотел быть с ним. И вот теперь танцевать только с ним. Ну ладно, с Алисой еще можно, но… не больше, не сегодня. Женька готовился разыграть ледяную обиду и отойти, потом провести полчаса мучений в компании Шакала и его настоек, неразбавленных пуншем, а после получить право провести с Гошей остаток вечера. И надеялся Женька не только на вечер, потому что в эту ночь все старшаки и даже Гошины младшаки должны были уйти в разнос, празднуя, разбрестись и почти никто не стал бы ни спать, ни сталкерить, ни искать хоть кого-то. Митя плохо замечал мир, кроме Алисы, тем более, что не приходилось вроде ждать опасности, но… Все вокруг странно замедлились, все больше оглядываясь. Когда тот же фокус проделал и Волк, Митя посмотрел Алисе за спину. И увидев в чем причина, притянул Алису к себе поближе, просто обнимая и чуть покачиваясь в такт музыке, повернулся так, чтобы ей было видно. — Ты знаешь, что происходит? — спросил Митя шепотом. — В смысле, я вижу: это мой сын, Женя. И мой названный сын — Гоша. И все отлично, но… почему все на них так уставились? Митя бы сказал, что запахло грозой. Шар под потолком пускал молнии, и все замерли так, словно сейчас на месте Женьки и Гоши должен был случиться пожар. А лицо Женьки и правда предвещало что-то такое. Словно он был порохом, и хватило бы искры. Митя постарался отогнать мысли: случится ничего не могло — но настроение висело в воздухе и не давало отвлечься. Алиса чуть закусила губу: — Вообще — это фант. Самый постоянный фант нашего лагеря, но… Гошу звали танцевать так часто в том числе и потому, что он не танцевал. Настолько нарочито, что это казалось личным вызовом, даже если девчонки не были влюблены. — Наверное, обычно мальчики его меняют… — продолжила Алиса, понимая, что сейчас все-таки выболтает секрет. — А Женя вот… Может… он хотел смутить Гошу, до того как… изменился, — постаралась выплыть Алиса. — Или поскольку Гоша все равно говорит «нет», то никто просто не знает, о чем с ним говорят мальчики, а тут… ну Женя очень впечатляющ… — Очень, — отозвался Митя, роняя очки на нос, до того рядом с Алисой он поднял их на лоб. Дело было не в ее словах, хотя они упрощали понимание, но Митя видел сына и ошибиться не мог. Сердце замедлилось, приводя Митю в странное спокойствие, в противовес Женьке. — Настолько, что… Если сейчас Гоша ему откажет, случится гроза. А если не откажет, то… Мы должны оказаться к ним ближе, намного ближе. Митя подхватил Алису, и теперь они, все еще танцуя, двигались по залу в сторону представления. Алиса Мите не возразила, пока еще не в силах оценить, о чем тот догадался, а о чем — нет. Она достаточно долго знала Гошу, чтобы понять почти сразу — он не откажется. Фанты, влипающие в него пачками девчонки — все это было несерьезно, но Гоша никогда бы не решился на несерьезное с Женей. Братом своего друга прежде всего, и уж тем более в лагере, когда все это осложнялось Жениным статусом. Фант позволял прикрыть все, если бы обычно Гоша не отказывался, а тут… То, что все пошло не по плану, Волк уловил сразу, и это взволновало его. Он тряхнул волосами: — Интересно будет в любом случае, но… Кажется, мы увидим трагедию в исполнении ледяного Лорда. И я что-то не уверен, что это хорошо. Волк точно знал — ситуацию не спасти. Оставалось надеяться, что Женька сдержится и переживет отказ. Не ударит, не рухнет замертво, не вызовет Гошу на дуэль. — Умеют ли Лорды переживать отказы? — Спросил Волк Дэна, — И есть ли у нас в аптечке галоперидол? Хотя бы феназепам? Дэн, чуть склонив голову, изрек задумчиво: — Фанты очень жестокая игра, как я посмотрю. Чувств они не щадят. Почему ты уверен, что Гоша откажет? Очевидно было, что фант не фант, но отказ и правда бы ранил Женю, ведь он был влюблен, согласие же… выводило ситуацию в пике. Дэн уже видел несколько девчонок, которые подходили к Гоше по одиночке и даже группами, но всегда уходили, поникая плечами или перешептываясь и оглядываясь — Гоша не станцевал еще ни одного танца и не собирался похоже, а теперь… Дэн сам отказал Лешке, но никто же, на самом деле, не знал, что он предложил — это оставалось между ними и действительно касалось только того, что Дэн стеснялся танцевать. Гоше же отступать было некуда: про фант знали, и для Жениного самолюбия удар был бы очень сильным. И личным, и общественным. Вместо облегчения от предложения Женьки Гоша испытал нечто совсем на него непохожее. Он не хотел смотреть, как Женька по примеру остальных будет отходить от него, ведь даже с этим объяснением — для него отказ был не тем же, что для остальных. — Я согласился, — подтвердил Гоша и даже кивнул так, чтобы желающие могли это истолковать сами. — И, пожалуй, портал в Ад — цена, которую я готов заплатить. Не волнуйся, я придумаю, как расширить легенду, раньше, чем песня закончится. Всегда можно подвернуть ногу. Гоша уже сам взял Женьку за запястье, резко разворачиваясь, меняясь с ним местами и спиной двигаясь к центру зала. — Я как раз надеялся, что Гоша согласиться, — начал Волк. — Но его отказ написан на Женькином лице… Волк внезапно запнулся, потому что ситуация развернулась на 180 градусов. Точнее Гоша развернулся на 180 градусов и потянул Женю за собой. Гоша оказался стремителен и сразу стало ясно, кто поведет. И только тут Волк понял, что… если изначально это была отличная идея, то вот сейчас — это плохо. Потому что влюбленный Женька вряд ли сумел бы скрыть это, танцуя с Гошей. — Пиздец. Кажется мы его подставили, — выдал Волк, стараясь не смотреть дальше. Что было, конечно, не реально. Женька не понял, как так вышло: прикосновение Гоши к запястью пронзило электрическим разрядом, и он покатился по телу, приводя все в движение. Движением стал и сам Гоша, и он… О Боже! И правда сам вел Женьку на танцпол, если его хватку можно было назвать словом «вел». Пальцы Гоши были уверенными и сильными, и Женька плыл, он вдохнул поглубже, но воздух, полный Гошей вставил его так, как ничто и никогда раньше, а взгляд дополнил эффект. Хотя Женька и до того не собирался возражать. На самом деле, он отчаянно, почти до дрожи, хотел этого. И вот теперь рядом с Гошей, окруженный лишь им и музыкой, стремительно забывал о том, что вокруг полно людей, и все они, конечно, смотрят. Тело само встраивалось в ритм, не музыки — Гоши — вибрировало в унисон. А они уже не только смотрели. Громкий Славкин возглас: — Получилось! Произвел эффект взорвавшейся бомбы: им зааплодировали и даже засвистели, так словно это был новый показательный танец. Женька заметил, как подошел отец, только когда тот коснулся его предплечья: — Не хватает деталей к новому образу, — Митя улыбался хищно и, завладев вниманием Женьки на эту секунду, красивым жестом сдернул очки и ловко водрузил ему на нос. — Не подведи. И кивнул Гоше одобрительно. Волк выдохнул, само по себе появление отца и его этот заход — были гениальны. Они с Алисой заметно… нет, не снизили градус, но поменяли направление мыслей. А огромные и круглые очки в пол-лица, красные и непроницаемые одновременно меняли лицо Женьки. Из ангела он вмиг сделался ангелом падшим. — Ну вот, теперь снова будет весело! — констатировал Волк с облегчением. Митя же отошел с Алисой к стене, но продолжил смотреть за танцем. Было красиво. Просто и вольно. А главное — никто больше не мог увидеть Женькиного взгляда, а значит, любые его жесты списали бы на мастерство. Митя еще только осмыслял, но уже хотел защитить Гошу. Тот и правда был ему тоже родным: Митя знал Гошу с трех лет, и знал хорошо. Оттого мог немного больше подумать о его репутации. — Скажи мне, что «все правильно, все так и должно было быть», — тихо попросил Митя Алису, поднося ее руку к губам. Алиса посмотрела на Митю, поправила ему волосы. — Я подозревала, что ты порадуешься, в конце концов. Хотя не назвала бы ситуацию простой: Женя… не скрывается, и неплохо бы ему потом пригласить Волка, что ли? Алиса вздохнула. Она не сомневалась, что Гоша отлично справится с будущим наплывом желающих, танцы все же были делом добровольным, знала, что он прекрасно сумеет объяснить любому, почему согласился в этот раз, а больше — нет. Гоша умел быть очень убедительным. — Но все в любом случае — так. Как ты сказал утром: разительные перемены стоят значительной причины. Для Гоши она, видно, значительна. — Ну… я еще не совсем осознал на самом деле, — Митя усмехнулся и потянулся щекой за ладонью Алисы. — Но я точно не огорчен. Неожиданно правда, у меня столько вопросов. И они все к Жене, а не к Гоше. Даже не знаю, как найти время их задать. Можно было бы поймать сына вот хоть прямо после танцев, но Митя предпочитал провести этот чудесный вечер иначе, да и Женька, очевидно, тоже. — А Гоша — это очень-очень хороший выбор. К тому же он и так давно с нами, в семье. Женьку я ему доверю легко, а он ведь захочет с Гошей не просто видеться, но и с ночевкой оставаться. Это уже очевидно. Митя снова полюбовался танцем: было, на самом деле, красиво, поразительно и не пошло, хотя очень чувственно, но мужественно. — А что до танцев с другими… Все же знали, что это фант, а кто не знал, сейчас Слава им всем все быстренько объяснит. Так что у Женьки есть алиби — это была крутая высота: сделать то, чего никто доселе не смог, вот и все. Он сделал, а остальные ни при чем. Главное внушить ему, что повторять этот опыт в лагере не стоит. Мы все должны повлиять на Женю. И взять зарок: по лагерю с Гошей без очков не гулять, — Митя посмотрел на Алису: — Ты подаришь мне еще один танец или устала? — С чего тут уставать? — фыркнула Алиса. — Идем, заодно сможем приблизиться к нашим звездам. Это был чертовски офигенный танец. Женька редко танцевал просто так, не думая о движениях и о том, как выглядит. Но с Гошей было именно так. И это оказалось легко — так же, как любить. Женька ловил Гошин ритм и его движения, встраивался в них, словно они были целым. И это действительно было безумно похоже на… то, как можно… заниматься любовью? Только очки и спасали, Женька знал, что в них выглядит надменным и нарочито сексуальным. Но нарочитость скрывала от всех правду. Женька не обнимал Гошу, но обозначал эти жесты, и только лицом старался не приближаться слишком близко, а после слишком часто. Дыхание обжигало и кажется замирало, когда пересекалось с Гошиным. Женя добавлял к Гошиному запалу не хуже любого алкоголя, и Гоша не пытался даже изобразить, что это шутка — всего лишь фант. Его достаточно беспокоили зрители, но все же не так, чтобы не забыть и о них. В конце концов, перед ним был Женька, он танцевал, и то было более, чем распаляющее зрелище. А уж уловив, что дядя Митя понял и остался спокоен, Гоша окончательно позволил себе просто слышать музыку и двигаться. Женька понятия не имел, что именно они делают. Ему казалось, он просто смотрит на Гошу, впитывает каждое его движение, каждый жест, ловит их своими полужестами. Они так ни разу полноценно не соприкоснулись, но Женьке чудилось, что даже места недоприкосновений горят огнем и ноют. Гоша был таким красивым: вот сейчас он не щурился, и было заметно, что глаза у него большие, а крапинки горят в них звездами ярче, унося Женьку в водоворот. Музыка остановилась. Лишь на секунду, но… их время вышло. Женька знал это точно и обнаружил себя на коленях, возвращающимся из прогиба. Он посмотрел на Гошу снизу вверх, улыбаясь шало, азартно, и вот теперь в тишине смутился. Зато Гоша нет, он подал Женьке руку, и тот ухватился за нее, легко вырастая рядом. — Спасибо, — прошептал Женька одними губами. Он хотел поцеловать Гошу, но держался и очков не снимал, зато сосредоточенно думал, насколько уместно ему будет остаться с Гошей теперь. — Не за что, — отозвался Гоша, чуть улыбаясь. — Но в следующую смену обменяй этот фант. Во второй раз они не купятся. Мелодия сменилась, и многие уже позабыли про их фееричный выход, снова заполняя зал. — Пойдем, водички попьем, — предложил Гоша, уже уводя Женьку за собой. Бессмысленно было делать вид, что у них с Женей не особые отношения, стоило лишь придать им нужный градус и фокус. Дэн тем временем уточнил у Лешки: — Пойдем к ним? Вернемся к легенде про мальчика-мажора со связями в рядах вожатых. — Вернемся, тем более, что нужно немного развеять марево страсти вокруг. Даже страшно, что там у Женьки под очками. Хорошо, что никто не увидел этот… настоящий стриптиз. Гоша и Женька уже и сами шли к столам, и Волк просто поманил их рукой, успевая даже расслышать конец фразы Женьки: — Этого фанта больше никогда и никому не достанется. — Это почему же? Ты будешь его съедать, словно и не было? — Нет, — Женька усмехнулся, не выпуская Гошиной руки. — Ты своим уверенным… не побоюсь этого слова — царским — решением, наложишь на него вето. И будешь накладывать до конца дней, — уверенно закончил Женька. — Ну, и запросы у тебя. До конца чьих дней? — рассмеялся Волк. — Хоть раз побудь хорошим братом. Разве я много прошу? Волк моргнул: — Ну… раз ты просишь. Будет тебе вето. Было феерично, и такое, конечно, случается в жизни раз, так что… Но теперь Гоша будет сниться доброй половине лагеря. Кто бы знал, что ты настолько круто шифруешься, дружище, — Волк обратился уже к Гоше. Совсем немного, но он завидовал и ужасно хотел хоть на секунду свалить куда-нибудь на улицу в тихий тупик — остаться с Дэном. Гоша посмотрел на Волка с легким сомнением. — Ты видел, как я танцую, — напомнил он. — Злой половине лагеря, видимо, будет теперь снится Лорд? Но насчет фанта я не уверен… будет слишком очевидно в чем дело. Но у нас куча времени обсудить это до следующей смены. Хорошо хоть, что никто больше не будет выдумывать фанты про лазарет, — Гоша перевел взгляд на Женю. — Не будет, — сразу согласился Женька, послушно кивая. — Такое даже раз в жизни увидеть уже невероятно, так что с подобными чудесами мы закончили. Хотя… Не сказал бы, что та прогулка Волка в Моги… лазарет, — поправился Женька, невольно перенимая привычки брата, — что-то испортила. Волк в ответ задорно оскалился. — А у вас тут междусобойчик или можно присоединиться? — Славка оказался рядом внезапно, и его явно раздирало от впечатлений и желания обсудить произошедшее, если не со всеми, то хотя бы с Лордом. Олег за его спиной прошептал бесшумно: — Из-ви-ни-те… — Да не нужно, его разве остановишь? Но… нельзя присоединиться, — ответил Женька по-королевски. — Ух, какой ты колючка, а ведь должен быть доволен и расслаблен. Такой успех! И его нужно разделить с друзьями, Лорд. Пусть ты не знал, но у тебя есть я, чтобы напомнить. Так что… если нельзя, то тогда мы у вас его украдем, временно. Минуточек на десять, — продолжил настаивать Славка. Женька прикрыл глаза под очками, потому что по уму стоило уступить, и тоскливо повернулся к Волку, а тот хмыкнул: — Не куксись, на десять минуточек, пока взрослые пообщаются. Вернешь его нам целым и не кусачим, Шакал. — Ну, за второе я не ручаюсь, — Славка широко улыбнулся, звякнул браслетами и потащил Женьку за собой, что-то уже шепча ему в ухо. Дэн в общем-то почти и не сомневался к этому моменту, что фант с крапивой и визитом к врачу придумал Женька, и теперь его озадачило другое: — Это ты придумал этот фант? Волк с Гошей переглянулись и засмеялись. — Извини, Дэн, не над тобой, — пояснил Гоша быстро. — Этот фант девчонки придумывают даже в моем отряде, иногда он бывает в нескольких экземплярах. Фанты всегда ведет Волк, так что они мало думают о том, как будут смотреть мне в глаза. Думаю, теперь их фантазия расширится, и они начнут приглашать еще и тебя. Так что Женька, скорее всего, либо такой везучий, либо специально фант обменял. Волк? — Обменял. Но это к лучшему. Точнее тогда точно было к лучшему. Я же не знал, как все обернется, а Олег едва не околел на месте, так что был рад отдать его. Никаких уговоров не понадобилось. Славка сразу за него согласился, не раздумывая. И явно увел обмывать успехи, — закончил Волк себе под нос. — А что это вы так на меня смотрите? — Волк поиграл бровями. — Нормальный фант, не хуже других. Но Дэна никто никуда приглашать не будет, — закончил он решительно. — Лорд подарил мне право вето. А я не настолько благороден, чтобы не использовать его в своих целях. Гоша хохотнул, а Дэн, чуть смутившись, подшагнул к Лешке, прижимаясь к его плечу. Ему вовсе не хотелось, чтобы его приглашали, потому собственнические настроения Лешки скорее ему нравились. Волк не выдержал: — Слушайте, а пойдемте-ка за гаражи, покурим в тишине, пока мои не надумали купаться. Да и твои тоже. Гоша кивнул, быстро набирая сообщение для Дины, Волк глянул ему через руку и напомнил: — И Лорду, а то он заподозрит заговор, в котором тебя украли. И на пляж никто не пойдет, будем играть в казаки-разбойники и искать его.