Хвост кометы

В дворце Вольного Торговца на Даргонусе царит атмосфера расслабленности, завеса из дорогих духов и не менее терпких ароматов кальянного дыма и раскуриваемых трав. Смех вперемешку с шепотками, овации и слезные просьбы танцуют от одного этажа к другому. От одного бального зала к следующему – и так по кругу. Вереница удовольствия и безрассудного веселья. Хейнрикс, наделенный Знанием и доступом к Нему, поправляет шейный платок, что жмет, как удавка. Так давно уже ничего не стесняло движения, стоило бросить подвеску Инквизиции в огонь. Праведный голубой огонь, зародившийся в небольшом алтаре в глубине его покоев. Жадные языки пламени пожрали металл с потрескивающим удовольствием, как знак поклонения и доверия. Вверения себя иному, Мудрому богу. Богу, что мог разделить стремление к потаенным знаниям и сокровенным секретам в толпе. Во Дворце Вольного Торговца жарко, платок скребет уязвимую кожу, новые отметины, сочащиеся ставшей фиолетовой кровью. Ее любовь ядовита, опасна, кровожадна, но так пленительна. В самом центре огромного зала, наполненного терпким дымом, на ворохе подушек и нескольких тел, сидит она. Завораживающая, тонкая, хищная. Светлая кожа с розоватыми жилками, глубокое декольте с огромным инкрустированным в грудную пластину камнем. Ее вкусы вновь изменились, хоть сколько-то целомудренные наряды сменились почти что показательной наготой. Все еще пленительной, но броской, вульгарной, зажигающей первобытный огонь. Белые, слегка волнистые волосы перекинуты вперед, прикрывая полные полушария грудей, в руках – тонкая трубка с мундштуком кальяна. Пухлые губы выпускают тонкую струйку дыма. Несколько тел рядом, – мужчины и женщины, третий племянник губернатора и дочь одного из аристократов, – тянут руки, прилипают к светлым ногам, осыпая поцелуями – склизкими, липкими. Хейнрикс поправляет платок вновь, хочет открыть вторую пару глаз, прорезавшихся на щеках – еще один дар. Но не чтобы видеть новую истину, а показать ее, свое отвращение, свое желание и даже благоговение перед девушкой в центре зала. Ифтидия фон Валанциус улыбается, смотря на него. Платье из тонкой струящейся ткани и перьев… ее ли собственных или других певчих птиц? Она тоже изменилась – постепенно, незаметно для остальных, как и сам Хейнрикс. Черты лица стали более хищными, взгляд – еще более внимательным, цепким. Найти новую жертву, одурманить ее и поглотить, нанизывая на крючок внимания и удовольствия. Голубой лед глаз зажегся крошечным фиолетовым огоньком в глубине зрачка. Избранная Той, что жаждет. Но то, как Ифтидия смотрит на самого Хейнрикса… Он встает у стены, чтобы вслушиваться в шепотки, в небрежно брошенные фразы – вызнать чужие секреты и новые слабости. Воспользоваться и выбросить. Взгляд голубых глаз следит за ним от входа до места, впивается в глаза, скользит по коже, пробирается под нее, раздев не до гола, а до самых костей и души. Исковерканной, уродливой, извращенной, как и ее собственная. Ифтидия встает, поправляет полы воздушного пеньюара, стряхивает налипших поклонников, оставляя тех с разочарованными вздохами и стонами. Она плывет к нему, покачивая бедрами в такт с волной серебра волос, уходящих до самого пола. – Наслаждаешься видом? – патокой льется ее голос, нежные руки дотрагиваются до щеки, поглаживая, вторая рука покоится на груди напротив сердца. Все еще трепетная, но смертельно опасная. – Очередной удачный вечер, моя госпожа? – Хейнрикс привычным галантным жестом целует ее пальцы. Много ли в этом хотя бы тени любви? Или же краски все больше меркнут, оставляя после себя лишь блеклые привычки? – Более чем. Но самого главного я все еще не получила, – девушка тянется вперед, вжимаясь всем телом, чтобы только он почувствовал жар ее кожи, цветочный аромат духов и трепет под длинными белыми ресницами. Ее поцелуй жесток: до боли приторный и тягучий, но Хейнрикс не сопротивляется. С желанием отдается огню, добавляя собственный. Уже через несколько долгих мгновений они в ее покоях на огромной кровати с атласными простынями. Комната наполняется вздохами и хихиканьем, Ифтидия снимает с себя пеньюар, умеючи расстегивает одежды Хейнрикса – он не помогает, но и не сопротивляется. Его руки по-хозяйски исследуют ее тело, скользят по коже ребер, сжимают грудь до болезненного, полного удовольствия всхлипа, улыбки на пухлых губах, с проступающим острым раздвоенным языком. Только в эти моменты они оба становятся настоящими собой. Ифтидия всегда сверху с самого преображения. Властвует, возвышается, пытается указать ему свое место. Это злит, унижает, колет куда-то в самое сердце правдивостью. Вечный слуга, вечный инструмент и никогда – человек. Момент соединения их тел яркий, ослепляющий. От удовольствия девушка на мгновение замирает, прикрыв в истоме глаза. Расправив небольшие покрытые перьями крылья, растущие параллельно паре ребер под самой грудью. Чешуйчатый хвост, скрытый между волнами заплетенных волос, обвивает мужскую ногу, сжимая, демонстрируя восторг и хищность натуры партнерши. Ифтидия двигается резко, страстно, не считаясь с Хейнриксом, но пламя внутри него этому и радо. Коготки проходятся по коже, оставляя розоватые борозды. Растет любовь и ненависть, боль и экстаз. Желание подчиняться и подчинять. Мужчина подается вперед, впивается в ее губы и давит, укладывая девушку на лопатки. Она хищно улыбается, демонстрируя острые клыки и тонкие пики рогов на голове, проступающие через ореол волос. Хейнрикс двигается резко, размашисто – с похабными шлепками и вскриками, но ему все равно. Удовольствие и ярость застилают его глаза. Ее хвост обвивает ногу еще крепче, сдавливая, подстегивая к большей жестокости и боли. Грань любви и ненависти стирается все больше и больше. Его руки сами тянутся к тонкой шее, сдавливают, все сильнее перекрывая доступ воздуху. Ее лицо бледнеет, маска восторга и томления не сходит с лица. Когти бороздят его плоть, как клинки, оставляя кровоточащие раны. Экстаз накрывает резко, мощно, заставляя рухнуть на партнершу, прикрыть собой, изливаясь в горячее тело. Острые зубы впиваются в его шею, оставляя новый след от укуса и еще больше крови на ложе, как знак победы, превосходства, насмешки и всегда – любви. Их любовь и ненависть взаимны. Сплетены, как самый невероятный комок противоречивых чувств и эмоций. Хаос, окружающий все вокруг, давно отпечатался на их плоти и сердцах, добравшись до души.