Incredibly loud and extremely close

Глава 7. Как в старые добрые...

Декабрь 2032 года Хельсинки, Финляндия

Я просматриваю расписание тренировок и соревнований, убеждая себя в том, что мне просто интересно, как обстоят дела на этом старте, а не то, что я высматриваю возможность встретиться с Женей. Одна её ученица прошла в Финал, и Женя говорила, что при таком раскладе она точно будет присутствовать тут. Да и Хави обмолвился, что надо будет организовать очередной дружеский ужин для нас троих. Сара осталась с детьми, хотя изначально планировала прилететь, но Лусия подхватила какой-то вирус и она решила побыть с детьми и посмотреть старт по телевизору. Я был бы рад увидеть её и детей, но мы договорились все вместе увидеться в феврале. Сегодня у Жениной девочки тренировка прямо перед нашей группой. По расписанию вижу, что она подтвердила своё присутствие на все дни, а это значит, что и тренера с ней... Будет ли адекватным приехать туда немного пораньше, чтобы пересечься с Женей? Я себя каждый раз одергиваю напоминанием, что она замужем, что у неё есть муж, что у Жени уже нет никаких чувств ко мне, и что для неё это просто вежливость и напоминания о былой дружбе, а не какие-то романтические намеки, но что-то внутри говорит мне, что и она будет рада этой встрече... И я оказываюсь там. — Давай, заканчивай разминку сам дальше, я я буду ждать тебя у выхода, — я машу Харуто и выхожу из зала, оставляя его одного. Он всё прекрасно знает сам и без моих подсказок, так что моя помощь сейчас не нужна. Перед самим стартом я его, конечно, уже не оставлю, ну а пока... Я слышу, как заканчивается тренировка девочек, и буквально через несколько минут приоткрываются двери, выпуская оттуда людей. Я здороваюсь со знакомыми, выражая свои поздравления с прохождением в финал, и в самом конце замечаю Женю, которая придерживает под руку свою ученицу, что-то ей говоря. С ними идёт Никита Михайлов, главный тренер, недавно открывший свою собственную школу. Мы здороваемся, и только тогда Женя обращает на меня внимание. — Ой, Юдзуру, привет, — она останавливается и отпускает девушку, что-то ей говоря. Та здоровается со мной и быстрым шагом продолжает путь к раздевалке, — рада тебя видеть. — Привет. Да, приятная встреча. — Лёд не очень, — она морщится, кивая в сторону арены, — какой-то он грубый. Девочки все сегодня постоянно падали. Мне не понравился. — Странно, — я хмурюсь, задумчиво смотря на стену, словно пытаясь увидеть каток, — раньше этот лёд был всегда дружелюбным... — Да, поэтому я и подумать не могла, что он будет каким-то дубовым. Не нравится мне такое... Но ты заранее не расстраивайся, может быть просто на девочках было падательное проклятие? — Женя грустно усмехается. — Не думаю, что это так, — грустно улыбаюсь, ощущая неприятное чувство в груди. Ну что же такое, хоть один старт у нас будет без проблем?! — Как Ася? Она с тобой? — Нет, — Женя хмурится, закусывая нижнюю губу. — Она заболела на неделе, пришлось оставить её с моей мамой. Ничего серьезного, но и таскать больного капризного ребёнка с собой я не готова. — Конечно, понимаю. Передавай ей от меня привет и пожелания скорейшего выздоровления. Мама так и живёт в том доме? — Спасибо, она будет очень рада, — Женя расплывается в улыбке. — А, да, в доме. Я ей его оставила, ей там комфортно с животными... И вот теперь внучкой. — Это хорошо. У Хави тоже дочка болеет. Какой-то вирус, что ли... В моей голове моментально созревает план, как я могу порадовать больную малышку. Для Лусии я уже передал подарок через Хави, а для Аси... Я могу сделать доставку цветов и чего-нибудь ещё. Любой ребенок любит сладости, а она еще в восторге от игрушек в виде животных... Или это будет слишком? Выглядит так, словно я за обеими ухаживаю... — Хави предлагает организовать встречу, — я стараюсь увести собственные мысли в другую сторону. — Ты как? — Думаю, что можно будет, — Женя задумчиво кивает. — Только может это организовать в ближайшие дни? Скорее всего, я улечу после произвольной сразу. Никита останется на Гала, если надо, а я вернусь к дочери. — Конечно, понимаю. Я скажу Хави. — Что ты мне скажешь? — друг тут же появляется за моей спиной. — Привет, Женя. Естественно, он её обнимает и целует в щеку, вызывая неприятное чувство внутри меня. Женя в ответ чему-то улыбается, принимая его объятия с таким теплом и легкостью. — Мы обсуждали встречу, — прерываю их милости, — Женя улетит после произвольной, поэтому мы все можем увидеться в ближайшие дни разве что. — А что нам мешает сделать это прямо сегодня вечером? — Хави пожимает плечами. — После короткой не очень удобно, там надо настраивать или успокаивать, в зависимости от результата, а сегодня мы можем спокойно встретиться и подольше посидеть. Устроим полноценный ужин! — Давайте. Вы во сколько заканчиваете? — Женя достает телефон и листает расписание. — Ага, вижу. После 7 часов мы все свободны будем. — И прекрасно, я забронирую на часиков 8 что-нибудь нам приличное тут. Встретимся тогда в 19:30 в фойе? — Хави тут же принимается что-то искать в телефоне. — Где-то у меня был список приличных мест тут... — Он как всегда, — я закатываю глаза, но, тем не менее, безумно рад, что с нами есть Хавьер, который всем этим занимается. Если бы не он, я бы, может, и не решился её куда-то позвать. *** — Ну и начать заниматься серьезно тренерством стало для меня единственным вариантом, — Женя заканчивает свой рассказ о том, как сменила сферу деятельности после рождения дочери. Хави оставил нас в конце вечера вдвоем, сославшись на какую-то встречу со старым товарищем, и подозрительно подмигнул мне, зачем-то заказав ещё одну бутылку вина. — Больше времени дома, отсутствие ночных съемок и вечеринок, возможность видеть, как растёт дочь. — Это очень здорово, — я придерживаю для неё дверь на входе в отель. — Главное в жизни — быть счастливой. — Да, у нас у каждого своё счастье. Мы направляемся вдвоем к лифтам, идя практически рука об руку, когда задумываюсь об её словах. Они напоминают то, что я совсем недавно я сказал ей сам... И от этого улыбка появляется на моём лице. Чертовка! — Однозначно. Особенно учитывая то, что мы оба вернулись все равно к фигурному катанию. Ты не заметила, что все дороги ведут сюда? — я пропускаю её вперед, когда двери открываются, и захожу следом. — Двенадцатый? — Двенадцатый, — Женя кивает и прислоняется плечом к стенке лифта. — Ведут, ты прав. Мы были рождены для этого, мы провели прекрасное время на льду — и я теперь не понимаю, как жить безо льда. То время, когда я мало тренировалась, мне казалось, что жизнь прекрасна и безо всего этого, но сейчас... Я словно возвращаюсь каждый раз домой. Тебе знакомо это чувство. — Конечно, — не сдерживаю ещё одной улыбки, которую она тут же отзеркаливает. — Я не оставлял его, потому что мне хватало тех недель, когда я каждый раз восстанавливался от травмы и был вынужден лежать в постели. Февраль – март 2022... — меня передергивает от одних воспоминаний. — Это то, что я хочу заблокировать в своей памяти и никогда туда не возвращаться, но при всем при этом именно такие ситуации заставляют меня двигаться вперёд. Женя застывает, слушая меня, и когда лифт останавливаются и двери открываются, мне приходится рукой прикоснуться к её спине, чтобы направить на выход. — Прости, что я тогда тебя оставила и практически пропала. На тот момент мне казалось это наилучшим вариантом: просто оставить тебя и не бередить наши раны, постоянно заставляя друг друга размышлять, что мы можем изменить... — Оставь это, Женя, — я останавливаюсь около её номера и не отпускаю руки с её спины. — Это всё в прошлом. Нам действительно нужно было обоим дать пространство, чтобы раны затянулись. Я намеренно не говорю «зажили», потому что моя рана до сих пор каждый день напоминает о себе. Сейчас, стоя рядом с ней, вдыхая аромат её тела, волос и духов, я вспоминаю нас десять лет назад, когда мы были счастливы, когда мы были вместе. — Может быть... — она вздыхает и словно отмирает, когда замечает дверь своего номера. — Вот и пришли. — Да. Нам надо отдыхать, впереди длинные дни, нужно быть очень собранными и выспавшимися. — Ты прав, — тяжелый вздох, а после небольшая улыбка появляется на её губах. — Спасибо тебе за этот вечер, — Женя сначала колеблется, а потом подходит ближе и обнимает меня. — Мне было очень, очень приятно поговорить с тобой как в старые добрые времена. — И мне, — неловко обнимаю её, сначала еле касаясь, а потом позволяю себе прижать её к себе ближе. — Спасибо тебе. Мы стоим в коридоре отеля, обнимая друг друга так, словно это самая важная вещь в мире, и мне совершенно не хочется её отпускать. *** — Не хочу показаться грубой, но мне возмущает судейство, — Женя поджимает губы, когда ставит чашку кофе на столик. — Там не было недокрута! — Понимаю, — Хави согласно кивает, — я не понимаю второй оценки. Какой жопой они смотрели прокаты? — Вообще. Мы можем быть необъективны к своим ученикам, но я смотрела мужчин... И черт! Ну как Харуто мог получить баллов меньше, чем Джеймс? Там же целая пропасть между компонентами! Это как сравнивать Юдзуру и Нейтана в 2018, — Женя машет руками и задевает меня. — Так нельзя! — Спасибо, что заступаешься за моего ученика, конечно, но и твою девочку обиделись основательно, — я тянусь за своим планшетом, который лежит на столике. — Я пересмотрел её прокат несколько раз. Они понизили ей уровни на вращениях почему-то. — Как всегда, — Женя чуть ли не рычит, когда наклоняется ко мне и смотрит в мои записи. — Ты тоже отметил, что за каскад дали мало? — Конечно, — я тыкаю пальцем, чтобы открыть свой пересчет. — Где-то в районе пяти баллов у неё отобрали. — Вот скотины! — Хавьер открывает ещё одну банка пива, рассерженно качая головой. — Да что же это такое! — Наш спорт, что ещё, — я показываю Жене ещё один свои заметки, и передаю планшет. — Вот тут мои комментарии перед произвольной. Посмотри, может быть что-то поможет. — Спасибо тебе, — дарит мне легкую улыбку, прежде чем окунуться в чтение записей. — Но все-таки какие же они козлы! — О да. Я наблюдаю за тем, как она внимательно изучает мои заметки, что-то тихонько произнося себе под нос. Я видел тренировки, и у меня появилось несколько мыслей, но сейчас менять что-то не имеет смысла, а вот контролировать себя на вращениях безумно важно. Нужно удостовериться, что все выполняется правильно, что нет никаких проблем с уровнями. Они только и ждут, что кто-то ошибется. А ошибок наш вид спорта не прощает. Мы это все прекрасно помним по себе. У нас у каждого есть та самая упущенная медаль из-за ошибки. — Я сегодня наблюдал за тем, как общаются между собой представили федераций и судьи. Чёрт! Я за эти годы, пока мои ученики не выходили на крупные старты, успел забыть, что это за помойка, — Хави сердито хлопает рукой по колену. — Продажные суки! — Не могу не согласиться, — я поддерживаю друга, — те годы, что я не выходил на старты, а спокойно тренировался только ради своих шоу, были действительно другими. Мне не нужно было стараться понравиться им, я не ощущал этого груза, что все, что я делаю, этого недостаточно в любом случае. Для меня это стало каким-то совершенно другим опытом, когда я смог насладиться катанием на совершенно другом уровне. — Мы все с этим согласны, — Женя тоже кивает, смотря попеременно на нас обоих, — когда я окунулась в материнство, то все, что было до, совершенно ушло из памяти и я забыла, насколько жесток этот мир спорта. Я думала, что самое сложное — это когда твой ребенок орёт 24/7, а ты забыла, что такое сон вообще. Но нет, — она шутливо закатывает глаза. — Даже там ты понимаешь, что ребёнок вырастет, что то, что его тревожит, скоро пройдет. Что можно покормить, покачать, дать лекарство, если болеет... И что через год станет легче. А в спорте все по-другому: тут сколько ни делай, ты все равно не будешь нравиться, если тебе не помогают сверху. — Да в том-то и дело. Даже Юдзуру страдал от этого спортсменом, и страдает тренером. Друг, ты стал как Брайан в каком-то роде, —Хави хихикает, — ученик Нейта обошёл твоего, но никто не понимает чем. — Лучше молчи. Мы с Харуто разбирали два часа его короткую сегодня, он чуть ли не волосы на себе рвал, пытаясь понять, что не так, а я же не могу ему в лоб сказать, что просто с той стороны занесли больше, чем с нашей. — Хочешь я ему скажу? — Хави, — Женя закатывает глаза. — И чтобы у мальчика совсем пропало желание вкладываться в катание послезавтра? Ну уж нет. Пусть он готовится спокойно. — Спасибо, — я благодарно киваю Жене. — Ему не нужны нервы. — Да я же шучууу, что вы такие серьезные? — Хави закатывает глаза, но тем не менее вздыхает. — Давай закажем ужин в номер? Я не готов спускаться вниз и беседовать с остальными тренерами. — Я не против, — поворачиваю голову к Жене, которая задумчиво молчит, что-то смотря в телефоне. — Женя? Она поднимает на меня грустные глаза, но моментально пытается скрыть их улыбкой, однако я успеваю это заметить и не знаю, как отреагировать: задать вопрос или позволить ей самой решить, хочет ли она сейчас что-то рассказывать? — Да, давайте поужинаем тут, я тоже не хочу куда-то идти, — она кладет телефон экраном вниз на стол, нервно выдыхая. Я пытаюсь поймать её взгляд снова, но она старательно смотрит в другую сторону, и я решаю её оставить сейчас в покое. Значит так надо. Значит, ей надо побыть наедине со своими мыслями.