Incredibly loud and extremely close

Глава 8. Не будь такой

Декабрь 2032 года Москва, Россия

— Я тебя тоже очень-очень люблю, — целую Асю в висок, прежде чем отпустить её. — Будь умничкой, хорошо? — Ты же вечером меня заберешь? Честно-честно? Я хочу, чтобы ты приехала, — она надувает губы, смотря на меня по-детски серьёзным взглядом. — Ты обещала, что после поездки будешь меня забирать сама! — Раз обещала, то конечно заберу, — дарю ей ещё одну улыбку. — Я за тобой приеду после полдника, договорились? — Чтобы я поела — и увидела тебя тут, да? — Именно так! Я не сдерживаю смешка, когда она наконец-то идет за воспитателем в группу, и быстрым шагом возвращаюсь в машину. Моя рассудительная доченька... За те несколько дней разлуки, когда я была в Европе, она повзрослела ещё сильнее, кажется, и от этого мне становится грустно: ещё немного — и она совсем станет самостоятельной, не будет просить меня поиграть с ней, забрать вовремя, взять куда-то с собой. Ей это будет не особо интересно, а мне грустно, что моя любимая девочка во мне не нуждается больше, я ей не нужна так, как нужна была раньше. Сегодня у меня тренировки с утра, поэтому вечером мы вместе отправимся в салон красоты, что будет для малышки сюрпризом. Мы как-то это уже практиковали, когда мне было не с кем оставить дочь, и она осталась в восторге. Детский массаж, маникюр с блестками и красивая прическа — это не оставит мою дочь равнодушной, пока самой в этой время мне тоже будут делать несколько процедур. Я люблю с ней проводить время в любом месте. — Евгения Армановна, у нас проблема, — Марина подбегает ко мне, едва я захожу на каток, ещё даже не успев переобуться. — У Насти лезвие треснуло сейчас. Вот мне и начало рабочего дня. Спасибо, что не на каком-нибудь старте это произошло, а на тренировке, хоть и перед Чемпионатом России, но есть еще неделя до отъезда... И утром закрутилось так, что я не успеваю заметить, как время подходит к обеду, а я не успела и половины запланированных дел выполнить. И всё бы ничего, если бы не обещание дочери. *** — Я думал, что вы раньше вернётесь, — Крис встречает нас на пороге, обнимая Асю. — Какая ты у меня красавица! Какая косичка красивая! — Дааа, мы с мамой ходили в салон красоты, — она протягивает ему руки с растопыренными пальчиками. — Смотри, какие у меня блестки-звездочки! Правда красиво? — Ты у меня вообще самая-самая красивая, — Кристиан подхватывает её на руки и целует в лоб. — Голодная? — Мы поели по пути домой, а то пробки были, — я вешаю верхнюю одежду и стягивая с дочери сапоги. — Ася, иди помой руки, пожалуйста, а потом чай. — Лааадно! Она бежит в ванную, когда Крис её отпускает, напевая какую-то английскую песенку о животных, которую пела всю дорогу до дома мне. — Как твои дела? — муж целует меня в волосы, обнимая одной рукой. — Устала? — Да на работе небольшие сложности, а так мы очень хорошо провели время с дочкой. Она так быстро растёт... — Да, скоро совсем взрослая будет, — и по тому, как меняется его прикосновение, я понимаю, что сама ступила на опасную территорию разговора. — Может быть нам стоит серьёзнее подумать о втором ребёнке, тебе не кажется? Пока она не совсем выросла... У них будет хорошая разница в возрасте, у нас с тобой сейчас на работе постабильнее — можем позволить себе годик посидеть с детьми. — Крис, у меня только начало все налаживаться, я не могу оставить группу. И я не думаю, что Ася достаточно выросла для того, чтобы без дикой ревности принять брата или сестру. Ты посмотри на неё: она по-прежнему маленький ребёнок, который забирает все нашего свободное время, — качаю головой, — нет. — Почему ты так упрямишься вообще на эту тему, Жень? Раньше ты сама говорила, что не хочешь, чтобы наш ребёнок рост в одиночестве, как было у тебя, а сейчас прям злишься, когда я заговариваю об этом. Что опять не так? — Крис отстраняется от меня и в защитном жесте складывает руки на груди. — Ну что? — Потому что я хочу дать Асе всё самое лучшее, что могу, и хочу свою жизнь жить, строить карьеру, заниматься любимым видом спорта, тренировать. Кристиан, для меня жизнь не заканчивается на кухне, ты всегда это знал! — Да неужели? — он вытаскивает телефон из кармана и что-то там ищёт. — А мне почему-то кажется, что дело не столько в тренировках и учениках, как в ком-то конкретном. Он протягивает мне свой мобильный телефон и я беру его полудрожащей рукой, отчего-то интуитивно понимая, что там будет. И интуиция не подводит. На фотографии мы с Юдзуру стоит в фойе отеля, с улыбкой смотря друг на друга и о чем-то разговаривая. Одна его рука расположена на моей талии, пока второй он активно жестикулирует, а я выгляжу так, словно ловлю каждое его слово. Я помню этот момент — мы возвращались из ресторана и ждали, пока Хавьер заберет ключ от своего номера, обсуждая недавнюю ситуацию у парников, и мне казалось, что никого вокруг не было... — Это просто дружеский жест, — я возвращаю ему телефон, стараясь не дрожать, — мы с ним знакомы очень много лет, ты это знал всегда. — А так же знаю историю, которая вас связывает. И мне можешь байки про то, что это было давно и детские чувства не рассказывать, Женя, ты знаешь, что я тебя знаю почти 15 лет, этого достаточно было, чтобы изучить, — Кристиан не сдерживает свой гнев, смотря на меня сейчас, — у нас есть семья, дочь. Ты хочешь всё это разрушить? — Я не собираюсь ничего рушить хотя бы потому, что я ничего не собиралась делать, — повышаю свой тон, но стараюсь по-прежнему не говорить слишком громко, чтобы не напугать Асю. — Мы работаем в одной сфере, его ученики ездят на те же старты, что и мои. Я должна проходить мимо и не здороваться, по-твоему? Может мне стоит тоже закатывать истерики каждый раз, когда я вижу тебя с какими-то девицами на мероприятиях? — Не переводи на меня. Мы сейчас говорим о тебе, — он хочет что-то ещё добавить, но в этот момент в коридор возвращается, звонко напевая песенку, дочь, и ему приходится замолчать. — А что вы тут стоите? Пойдемте чай пить! Я хочу печеньку! Дочь, как всегда, умудряется немного разрядить обстановку, не давая нашей ссоре перерасти в большой конфликт, и я протискиваюсь между стеной и Кристианом, чтобы взять её за руку и уйти на кухню. *** Я сижу в комнате дочери, не желая идти в спальню. Ася ворочается в постели, все пытаясь уснуть, но сон к ней не идет, как и ко мне. Она в очередной раз вздыхает, когда поворачивается ко мне лицом и смотрит прямо в глаза. — Мама, а тот дядя, который прислал мне цветы и игрушку, когда я болела, он хороший? Тяжелый вздох невольно вырывается у меня, когда дочь не специально снова возвращает все мои мысли к Юдзуру. Юзу... Как же это у тебя так получается: быть не только моим центром внимания, но теперь и моей дочери? — Да, Юдзуру Ханю хороший человек и самый лучший фигурист планеты, — я поправляю её одеялко. — Тебе понравились его игрушки? — Очень! — быстрый кивок. — Все понравились. Животные понравились. Кукла понравилась. И тигрёнок понравился. — Это хорошо, котёнок, а теперь тебе надо спать вообще-то, если ты не забыла. Утром в садик. — Не хочу в садик, — Ася вся морщится и качает головой. — А когда ты снова возьмёшь меня с собой? Я хочу увидеть Алекса и Лусию. — Пока не знаю, доченька. Видишь, самые простые старты закончились. Но мы что-нибудь придумаем, если ты хочешь с ними увидеться, — целую её в лоб и приглушаю ночник ещё сильнее. — Но обо всем поговорим завтра, тебе надо отдыхать. — А можно ещё один вопрос? Пожаааалуйста! — дочь жалобно на меня смотрит. — Маленький такой вопросик. — Последний, а потом я иду спать тоже. — А вот этот Юзулу, — она пытается выговорить его имя, но понимает, что ошиблась, — вот этот дядя... Он тоже там будет? — Ты опять ждёшь от него подарки? — позволяю себе тихий смешок. — Нет, просто с ним классно играть! — Ася хмурит брови. — А ещё он давал мне вкусное мороженое в кафе, когда мы с дядей Мишей тебя ждали. — Он к вам подходил? — от удивления вскидываю брови. — Когда это? — Ну вот когда мы там были, — Ася широко зевает, и я вижу, как сон постепенно накрывает её. — Было вкусно... — Возможно, будет, — целую её ещё раз и осторожно встаю с пола. — Спокойной ночи, милая. — Спокойной ночи. Я потихоньку выскальзываю из её спальни, оставляя дверь приоткрытой, чтобы попозже зайти и проверить её. Значит, Юдзуру виделся с моей дочерью без меня, а мне никто ничего не сказал? Очень интересно... И Миша тоже хорош. — Уснула? — Кристиан встречается меня в гостиной с бокалом вина. — Будешь? — Засыпает ещё, но уже осталось недолго. А вино нет, у меня весь вечер болит голова, я выпила лекарство, — сажусь рядом с ним на диван. — Я улечу на ЧР во вторник. Ты же дома будешь эти дни? — Ты же говорила, что там без тебя справятся, — в его голосе сквозит обида. — Что опять изменилось? — То, что одна моя ученица заняла третье место на ФГП, а другая стала победительницей своего единственного этапа, Крис. Я тебе говорила, что теперь на них будут смотреть ещё пристальнее, им нужна будет моя поддержка и помощь. — Ну да, работа же важна, — его голос пропитан ядом. — Женя, ты почти не бываешь дома. Наша дочь скучает по тебе. — Это ты каждый пару месяцев срываешься и уезжаешь в Европу или Америку на месяц для какой-нибудь записи альбома или очередного шоу. Я дома, и мои командировки не занимают так много времени, чтобы это влияло на дочь. Если ты хочешь, то я попрошу маму или вообще возьму Асю с собой, там она скучать не будет. — Я не хочу, чтобы она постоянно болталась с тобой среди фигуристов. Это не лучшая компания для пятилетнего ребёнка. Мы с тобой говорили, что наши дети не будут заниматься профессионально никаким спортом, я не хочу поломанные спины и убитую систему, — Кристиан делает глоток вина и отставляет бокал на столик. — А таская её по стартам, ты заставляешь её задумать о том, чтобы заняться катанием. — Она не хочет этого, ты понимаешь или нет? Она на коньках еле-еле стоит, и то только потому, что мы с тобой ей поставили. Ей нравится этот вид спорта, но как зрителю. Она видит своими глазами, сколько нужно работать ради каких-то результатов, сколько слёз проливается на кулисами. И после этого идёт учить языки, потому что это не так страшно, — я прикрываю глаза, стараясь унять боль внутри. — Ася не рождена для фигурного катания. — Я об этом и говорю. Не заставляй нашу дочь сомневаться в этом. — Ты говоришь так, словно я желаю ей плохого и буду заставлять делать что-то, что она не хочет делать. Крис, ты сходишь с ума из-за того, что меня видели с Юдзуру. Не переноси свою ревность на дочь, — набираюсь сил и открываю глаза. — Скажи вслух то, что ты думаешь. Он молчит некоторое время, лишь водя пальцем по краю стола, и я с каким-то трепетом жду его слов. Я догадываюсь, что он может сказать, и все внутри меня ждет, что кто-то из нас озвучит это вслух. Его страх — это мои чувства. — Ты его не разлюбила. Он произносит это по-другому, но, тем не менее, мы прекрасно понимаем, о чем он говорит. Он вкладывает в эти слова свою боязнь потерять меня и дочь, что я всё оставлю и уйду от него, что забуду эти годы вместе... А способна ли я на это? Хочу ли я действительно быть рядом с другим мужчиной, при этом разрушим семью и уверенное будущее своей дочери? Готова ли я пойти на это? — Ты всегда знал всю историю наших с ним отношений. Ты понимал, что такое невозможно забыть, — я перевожу дыхание, стараясь говорить как можно спокойнее, — но я тут, я в Москве, в нашей квартире, сижу рядом с тобой. Разве это не говорит о многом? — Ты бы все отдала, чтобы быть с ним сейчас, а не со мной. Хоть в трущобах, хоть где. И не говори, что это не так. Ты на него на этих кадрах смотришь так, словно в неё ответы на все твои вопросы. — У меня есть ты и Ася. Я не разрушу то, что так долго выстраивала. — Ты — нет, а он может все, — Кристиан в порыве чувств хватает меня за руку, касаясь большим пальцем обручального кольца. — Для него нет ничего святого, если он чего-то хочет. Так было всегда. — Зато для меня есть. И эта вещь — семья. Мы смотрим друг на друга, оставляя висеть слова в воздухе, но я чувствую, как страх и сомнение напитывают нас обоих. Кристиан мне не верит, ни единое мое слово не может его убедить в том, что я не брошусь в объятия мужчины, от которого однажды ушла сама. Да и сама я себе слабо верю, боясь тех чувств, что просыпаются во мне рядом с Юдзуру. Я не боюсь снова полюбить его. Я боюсь, что лавина наших чувств уничтожит все то, что я так старательно строила в своей жизни.