Incredibly loud and extremely close

Глава 6. У каждого своё счастье

<i>Декабрь 2032 года Мадрид, Испания

</i> — В какой-то мере счастлив, конечно. Юдзуру произносит это, стараясь убедить в этом то ли меня, то ли себя самого, но получается это у него из рук вон плохо. Он совершенно не похож на счастливую версию себя, которую мне удавалось видеть раньше. Он повзрослел — и его счастье, конечно же, могло измениться, он мог стать другим человеком и совершенно по-иному выражать эту радость, но я вижу тоску в его глазах, вижу усталость... И никакого света. Загорается он только на катке, как то и бывало часто раньше. И даже в компании Хави, его лучшего друга, он зачастую остается меланхоличным. — А сколько лет Асе уже? — его вопрос не дает мне продолжить поток размышлений, возвращая к любимой дочери. — Пять, — я улыбаюсь, думая о ней. — Она у меня весенний ребёнок, совершенно не ледовая. Ей нравится иногда кататься, но той страсти, чтобы вставать каждый день, ехать на тренировки, заниматься, отдавать всю себя нет. — Ребёнок весны не приспособлен к холоду и льду, — Юзу тихонько смеется, и этот звук словно касается моего сердца, — ей нужно тепло, что-то теплое, светлое... — Да, поэтому мы занимаемся английским с раннего детства, ходим на танцы и пробуем разные варианты занятий спортом, но пока не нашли то, что увлекло бы, — пожимаю плечами, — но я её не хочу заставлять. Конечно, Крис настаивает, что пора бы уже определиться с чем-то и заниматься, но я не хочу её заставлять. — Да, мы прекрасно знаем, что это такое, — Юзу качает головой, — я бы тоже не стал заставлять своего ребёнка что-то выбирать. Может быть он захочет учиться? Что-то углубленно изучать, а мы его заставим заниматься боксом каким-то? — Именно так, для общего здоровья у нас танцы, но это ей просто нравится, без какого-то потенциального варианта выхода на соревнования или что-то такое. Просто приятное хобби. — Согласен с тобой. Хави с Сарой вот тоже не застают двойняшек что-то делать, если они не хотят. Они несколько месяцев ходили на гимнастику, где на них орал тренер, и как только Лусия вышла из зала вся в слезах и просила их делать все, что угодно, лишь бы не ходить туда. А вот на коньках им нравится кататься, они ходят в детскую группу и не канючат из-за падений и нагрузок. — Ну иногда ноют, конечно, когда Алексия заставляет их бесконечно повторять какие-то элементы, — Хави возвращается к нам, вливаясь в наш диалог, — но не так, конечно, как было с гимнастикой, — он хмурится, словно вспоминая эти моменты из прошлого, — больше мы туда ни ногой. — Вот так взрослые тренера и отбивают у детей всю охоту заниматься, да? — Юзу хлопает его по плечу, — Хави-то вон сам строгий отец. — Ты? Строгий? — я смотрю на друга, стараясь сдержать смех. — Не верю! — И не верь этому, — Сара спускается вниз, держа в руках какую-то игрушку, — он мягкий папочка, который порой мешает мне воспитывать их. Вот зачем ты пошёл у них на поводу и купил эту куклу? — Она очень хотела её... Говорила, что такой нет... — Хавьер опускает глаза, смущаясь от этого. — Лу очень любит кукол, Сара. — Я знаю. У неё целая комната игрушек, если ты не забыл, — она кладет куклу на комод и ласково трепет мужа по волосам. — Разводит тебя дочка как последнего лоха. Никогда не верьте маленьким девочкам, мужчины! — Это точно, — я смеюсь, согласно кивая. — Ася порой говорит Мише, что дома у неё только от него игрушки, а он верит в это и скупает ей всё, что только видит. Вот буквально в прошлый раз она, пока я была на тренировке, уверяла его, что без этого огромного медведя ей одиноко спать. Благо, у него ума хватило не покупать сразу, а спросить у меня, как мы его повезем. Сара согласно кивает, продолжая делиться историями о том, как дочка разводит Хавьера. За бокалом вина и душевными разговорами проходит полчаса, за которые дети к нам даже не спускаются, и я начинаю переживать, как там Ася. Обычно она прибегает ко мне, чтобы просто подержаться за руку или что-то сказать, лишний раз просит сводить её в туалет и вообще всячески в чужой компании старается быть поближе ко мне, а тут... — Сара, а где детская? — я поднимаюсь из-за стола. — Хочу проверить дочку. — О, Юзу, покажи, пожалуйста, а мы с Хави пока накроем на стол. И можете детей позвать ужинать тоже сразу. Только пусть руки помоют. Юзу покажет тебе, куда их отвести. Юдзуру поднимается и широким жестом показывает в сторону лестницы, приглашая мне первой пойти. — На третий этаж, думаю, можешь сразу подниматься. Они обычно в игровой в это время, — я слышу, как он поднимается следом. Я попутно разглядываю интерьер, отмечая различные картины и фотографии семьи на стенах. Тут есть и родители Хави, и, по всей видимости, родня Сары. Много фотографий детей, на части из которых присутствует Юдзуру: с самого рождения он держит двойняшек на руках, счастливо улыбаясь в камеру. — Ты часто тут бываешь, да? — я останавливаюсь около одной фотографии, где запечатлен Юзу с Лусией на катке. Он держит её за руку, широко улыбаясь, и, по всей видимости, учит кататься. И это выглядит так мило, что я не сдерживаю улыбки. — Да, раз в несколько месяцев точно прилетаю. Теперь и Хави может с детьми ко мне ездить, а пока были маленькие, то только я, — он стоит совсем рядом, так же рассматривая фотографию. — Она в этот день капризничала, потому что у неё не получалось проехать и двух метром без того, чтобы свалиться на лёд, и уговорила меня сходить с ней, потому что, цитирую, «папа учит этого противного брата, а меня нет», — заканчивает он писклявым голосом, от которого я хихикаю. — Серьёзно, это так и было. — Ты их любишь, — я киваю на другую фотографию, где он лежит на траве и обнимает детей. — Конечно люблю, они как мои племянники. Хави мне как брат, ты же знаешь. — А у Саи дети есть? — поворачиваюсь, чтобы лучше видеть его, и обнаруживаю, что из-за ступенек наши глаза находятся на одном уровне. — Да, двое, — Юдзуру замирает, смотря мне прямо в глаза. — Мальчик и девочка. — Я рада за неё. Мы оба стоим, боясь пошевелиться, и меня одолевает желание наклониться и коснуться его лба своим. Во мне говорят те чувства, которые все эти годы прятались где-то глубоко внутри, а сейчас вдруг вырвались наружу, стоило ему оказаться тут рядом со мной в полутемном помещении. Я силой заставляю себя стоять на месте и не шевелиться, чтобы не поцеловать его, не прошептать, как сильно я по нему скучала. До встречи с ним я и не понимала, что эти чувства всё время спокойно сидели во мне, никуда не девшись. — Дети наверху, — он тихо шепчет, точно так же стоя напротив меня и не отпуская взгляда. — Твоя дочь. — Да, Ася. Это единственное, что может вернуть меня к адекватным мыслям, и я вынуждена повернуться и продолжить путь наверх, проклиная себя за эти слабости. Видимо, не стоило спустя столько лет встречаться? Почему я снова поддаюсь этим эмоциям? Прошло десять лет, а я все так же дрожу рядом с ним. — Они вот тут, — Юзу кладет свою руку мне на пояс, направляя меня, и я таю от этого прикосновения. — Осторожно заходи, посмотрим, что они делают. Мы подходим к приоткрытой двери и осторожно заглядываем. Ася сидит вместе с двойняшками на полу и играют с кучей игрушек, почему-то объясняясь друг с другом сразу на трёх языках, но, судя по всему, прекрасно понимая друг друга. Дети... У них нет таких сложностей, как у взрослых: им достаточно оказаться в одном помещении, чтобы найти общий язык. — А что вы тут вытворяете, проказники? Юдзуру входит в комнату, и дети тут же бросаются к нему, заваливая на пол и начиная болтать о каких-то роботах, игрушках и дороге, которая им срочно нужна. Ася стоит в сторонке, с интересом наблюдая за тем, как Лусия и Алекс занимают Юдзуру. — Иди к нам, — Юзу поворачивает голову в её сторону и протягивает руку. — Ася, не стесняйся. Дочь смотрит на меня с вопросом, словно спрашивая разрешения, и я подбадриваю её. Ася со смехом падает рядом с ними, позволяя Юдзуру притянуть её к себе в эту кучу-мала. Дети смеются, когда Юзу щекочет их, и я ощущаю тепло от этого его взаимоотношения с детьми: он будет прекрасным отцом. В нём есть всё, чтобы быть близким человеком для своего ребёнка, и стоит только этому случиться, чтобы вся скрытая в нём любовь вырвалась наружу. — Ой, вы меня задавили! — Ты большой, а мы легкие! — Лусия садится ему на живот. — Ты сам говорил так! — Да, но вас много, а я один! Вот тётя Женя одна стоит, почему бы её не вовлечь в нашу игру? И тут же все головы поворачиваются ко мне, и в глазах детей я вижу огонёк, который не сулит мне ничего хорошего: все трое моментально переключаются на меня, составляя в голове план по тому, как и меня привлечь в их игры. — Мама, иди к нам! — Ася протягивает руку ко мне. — Сюда! — Давайте к нам! — вторят ей двойняшки... И мне не остается ничего иного, как опуститься на ковер около них, чтобы уже в следующий момент оказаться на спине, чувствуя, как все три тельца накрывают меня сверху, не давая пошевелиться. Мы смеемся и визжим, щекоча друг друга. — Ну всё, проказники, пора ужинать! — Ну ещё немного, дядя, — Алекс хнычет мне в ухо, — пожааалуйста. — Мы поиграем попозже, если вы сейчас встанете и пойдете мыть руки. И Асю возьмите с собой, покажите ей всё! — Юдзуру раздаёт инструкции, и все трое моментально встают и бегут куда-то по коридору. — Ты в порядке? — он протягивает мне руку, помогая подняться. Едва наши руки соприкасаются, как я ощущаю то тепло, которое идет от его тела к самому моему сердцу. — Да, — я практически подскакиваю, держась за его руку, и оказываюсь снова рядом с ним, но теперь уже ощущая нашу разницу в росте: так привычнее, так было всю нашу жизнь. — Они справятся? — Справятся. Посмотри, как они приняли Асю: как свою сестру. Не переживай, с ними все в порядке будет, — он не отпускает мою руку, и я не пытаюсь вырваться. — Идём? — Идём. *** Когда Ася засыпает, я выключаю ночник на столике с её стороны, оставляя лишь тусклый свет на другом конце, чтобы она не испугалась, если проснется, и потихоньку выхожу из комнаты, прикрывая дверь. Дети наигрались и отключились практически сразу, едва мы развели их по разным комнатам. Хави с Сарой напрочь отказались отпускать нас в гостиницу, заверив, что в их доме столько места, что вместит ещё несколько десятков людей, и я сдаюсь, решив, что ничего не произойдет, если я действительно останусь на одну ночь тут. Ну и что, что Юдзуру тоже остался... — Уснула? — Хавьер поворачивается ко мне, когда я спускаюсь вниз. — Да, практически моментально. Умотались они, конечно. Я осматриваю комнату, прикидывая, куда мне сесть: кресло завалено детскими игрушками, рядом с Хави наверняка оставлено место для Сары, остается место на диване ряжом с Юдзуру... И, учитывая искрящиеся глаза Хави, это действительно единственный вариант для меня. Посылаю ему суровый взгляд, но прохожу и сажусь, по пути беря бокал с вином. — Пока ученики отдыхают, тренера напиваются вином? — я усмехаюсь, смотря на Юдзуру. Он выпил сегодня меньше всех, что не удивительно, если вспомнить, что раньше он вообще игнорировал весь алкоголь. — Будем дышать на них перегаром на утренней тренировке перед Гала? — Мы просто не будем на них дышать, — Хави смеется, подливая себе в бокал, — я на репетицию не иду завтра, с ними будет Николь. — То есть ты нас с Юдзуру подставляешь сейчас? — Ты что, забыла, что это Хави? — Юзу говорит размеренно, покачивая ногой, — типичный Хави. — Да ладно вам, набросились на меня... — Все правильно они говорят, — Сара касается моего плеча, проходя мимо, — он всегда такой. Но утром я вас накормлю хорошим завтраком, так что никакое похмелье не страшно будет. Женя, Юзу, вам во сколько надо быть на льду? — Тренировка в 11, но нам нужно будет вернуться в отель, чтобы переодеться. Женя, кто будет с Асей? — Юдзуру снова включает свой профессиональный режим, от которого я немного отвыкла, и немного теряюсь. А кто побудет с Асей, если Миша будет и сам на репетиции в это время? Он помогает с общими номерами... — Чёрт, что-то я как-то... — Оставляй её у нас с утра, поиграют пока дети, а ты после вернёшься и заберёшь. Я накормлю её и буду следить. Я задумываюсь над этим вариантов. В принципе, это самое логичное, что может быть: Ася побудет тут, пока я разбираюсь с репетицией, а потом вернусь сюда и заберу её. У меня есть билеты в зал, где мы сможем посмотреть шоу, она это любит очень. Так и сделаем. — Спасибо тебе. Буду должна такой же вечер, если понадобится. Мы болтаем о детях и воспоминаниях с соревнований, сравнивая это с тем, как происходит это сейчас. И уже в третьем часу ночи, когда мы все зеваем, решаем разойтись по спальням. Сара не даёт ей помочь, отправляя в постель, и мы с Юдзуру идём наверх первыми. Я чувствую себя комфортно, и когда мы останавливаемся у моей спальни, ощущаю неожиданный порыв его обнять, которому я и поддаюсь. Не знаю, что тому виной: вечер воспоминаний о прекрасных временах или несколько бутылок вина, но он точно так же прижимает меня к себе, ничего не говоря. И почему-то это становится лучшим моментом последних дней.