Incredibly loud and extremely close

Глава 99. Финальное предложение

Февраль 2022 года Пекин, Китай

Щемящее чувство в груди преследует меня на протяжении всех дней, не давая дышать полной грудью. Я задыхаюсь от того, что происходит вокруг. Все эти дни, пока я думала, как сообщить Юдзуру о том, что нас ждёт, я боялась. Я жила в постоянном страхе, испытывая его днями и ночами. Я понимала, что это сломает нашу жизнь — и теперь я пожимаю плоды своего решения. Я честно призналась ему в том, что не готова переехать, и я вижу, что это стало для него ударом. Я понимаю, как больно и неприятно ему было слышать эти слова, как я разрушила его представление о нашем общем будущем, но... Но это была та правда, которую я вынашивала в себе долгие месяцы. Я надеялась, что у меня получится побыть с ним, что я смогу передать ему то, что я испытываю, но я не уверена, что у меня это получилось. Он опирается на свои чувства, на свою боль. И я не отрицаю, что его чувства важны, однако я не могу переступить через себя. Все эти годы я думала о том, что мы будем вместе: вставать по утрам вдвоем, наслаждаться совместным бытом, заниматься любимым делом и засыпать в его объятиях. Я мечтала о детях, но все это было максимально абстрактным и не имело отношения к тому, как же это всё будет в действительности. Почему-то мне представлялась эта картинка какой-то расплывчатой, совершенно не содержащей в себе деталей о важных вещах. Я не задумывалась о стране, о ведении дома, о близких... Я не понимала, чем я — лично я — хочу заниматься в будущем. Я позволяла Юдзуру сделать этот выбор, пока однажды не поняла, что задыхаюсь. Та ночь после поцелуя с Крисом стала для меня поворотной. Именно тогда я задумалась о правильности выбранного пути. После смерти бабушки все мои чувства обострились, обнажились и я поняла, что так давно не прислушивалась к собственному внутреннему голосу. Как же давно я не разговаривала сама с собой, со своими мечтами и страхами, со своими идеями, планами и тем, что было внутри меня, что жило в той девочке, которая в 15 лет загадала желание быть первой. Я всегда мечтала быть лучшей и быть с лучшим, я была влюблена в Юдзуру большую часть своей сознательной жизни: сначала как в Чемпиона, эталона в фигурном катании, а потом уже и в самого мужчину. Я полюбила его и люблю сейчас. Люблю так, что сводит сердце при мысли, что наши пути сейчас могут разойтись по жизни. Но я выбираю себя. Мне важно выбрать саму себя во всем: в том, что я делаю и как это делаю, кем хочу быть, где жить и с кем общаться. Если я сейчас уступлю ему и соглашусь переехать в Японию, то никогда себе этого не прощу и наша жизнь станет испытанием для нас обоих: ни я, ни он — никто не сможет нормально существовать, мы будем вынуждены терпеть друг друга рядом, как делаю нелюбимые люди. А я его люблю, поэтому не хочу нам такой судьбы. Мы должны будем быть вместе только из чувства, что оба к этому готовы. Он не пишет мне и не звонит, пока я с утра общаюсь с коллегами. Мы договорились сегодня встретиться и обсудить все, что на нас навалилось, но я не знаю, могу ли я свободно к нему прийти и сказать это. Или стоит мне дождаться вечера, когда совсем стемнеет, и тогда мы сможет обсудить? Не знаю... Мне страшно ему писать, потому что каждая моя фраза неумолимо приближает нас к решению, которое, как чует моё сердце, будет не самым приятным для нас обоих, но мы должны поговорить сегодня, пока я здесь. Очередной звонок по телефону не приведёт ни к чему хорошему точно, а так у нас есть шанс нормально обсудить все то, что накопилось у нас в душе. И я очень надеюсь, что этот диалог будет намного более продуктивным, чем тот, который мы вели вчера. И Юдзуру, словно чувствуя мою неуверенность и страх навязаться, сам пишет сообщение. Юдзуру 15:12:11 Я в номере. Никуда не планирую выходить, можешь прийти в любое время. Это максимально сухое сообщение, которое он когда-либо отправлял мне за всё время нашего общения, но я понимаю, почему он так общается со мной сейчас. После моих вчерашних слов... После того, что я сказала, он имеет право так писать мне, даже если мне больно это слышать. Я собираю самые необходимые и базовые вещи, которые могут мне понадобиться этим вечером, но я не уверена, что смогу остаться на ночь. Я не знаю, к чему приведет наш разговор, о чем мы договоримся (и сможем ли вообще договориться?), поэтому беру лишь самые мелочи. Юдзуру... Моё сердце сжимается от того, как мне больно за нас и наше будущее, но ещё больнее от того, что я могу лишиться своей свободы и своего выбора, если поддамся его влиянию в минуту слабости. Я ещё раз проговариваю про себя все аргументы, которые составляла эти дни, чтобы чётко высказать ему свою позицию по этому вопросу и, если получится, то я объясню ему всё. — Заходи. Юдзуру сразу же запускает меня в свой номер, когда я едва слышно стучусь, и я неловко раздеваюсь, избегая смотреть на него. Я совсем не понимаю, как мы будем вести этот разговор, однако я постараюсь... Да что я постараюсь? Меня трясёт всю сейчас как осиновый лист. — Ты будешь чай или кофе? Мне принесли шоколад. Его голос... Его родной голос разбивает мне сердце сейчас, когда я понимаю, что он делает ещё одну попытку примирить нас. Как же я должна поступить? С чего я должна начать? — Давай чай лучше, твой любимый. Теперь, когда верхняя одежда снята, я остаюсь перед ним в своём теплом платье. Единственном, что я привезла сюда, и в котором чуть не замерзла, пока шла сюда. Я не знаю, зачем я так вырядилась, но мне захотелось это сделать. — Прекрасно выглядишь, — он тихо это произносит и оставляет поцелуй на моей щеке так, что слезы подступают к моим глазам, — тебе идет этот молочный цвет. — Спасибо большое, — я поднимаю взгляд на него и вижу глаза, которые точно так же наполнены страхом перед неизвестным. Юдзуру боится — и это чувствуется в его взгляде. — Проходи, я закажу нам доставку, — он тянется за планшетом и что-то быстро нажимает. В его комнате совсем ничего не изменилось – всё по-прежнему разложено по своим местам, в угле стоит чемодан со спортивными вещами, откуда торчит край полотенца. Почему-то это так меня задевает, что к глазам подступают слезы. Все эти мелкие вещи, знакомые мне за долгие годы вместе, сейчас вызывают какую-то боль в душе. Это было до меня, это же будет и после... Все это постоянно, даже если я во всем этом – временное. — Скоро всё доставят нам, — Юзу подходит к столу, но не касается меня, давая пространство. — Как прошёл твой день? — Спокойно. Нужно было решить кое-какие оставшиеся дела тут, поддержать девочек... А ты как? Ходил на тренировку? — Да, был на льду сегодня. Прекрасное ощущение, самое лучшее, что только может быть, — я слышу в его голосе легкую улыбку. — Спасибо, что заставила меня это сделать. — Я знаю, как это важно для тебя, — нахожу в себе силы, чтобы повернуться к нему, — лёд — это самое главное и постоянное в нашей жизни, правда? — Да. Каким бы он ни был — он важен, — Юдзуру поднимает руку и касается моей щеки. — Щечки замерзли... — Да, там сильный мороз сегодня. — Тебе идёт румянец, — Юдзуру медленно проводит рукой по моей щеке, спускаясь к шее и к плечам, — ты красива... Ты необычайно красива, моя любовь. — Юзу, — я слабо сопротивляюсь его прикосновениям, не в силах отстраниться. Мне нужно... Мне нужно почувствовать, что он меня любит. Мне хочется видеть его чувства в глаза, ощущать их... — Позволь мне, — он наклоняется и, не встретив сопротивления, падает в наш поцелуй, забывая обо всем. Его руки обхватывают мое тело, прижимая к себе, мои пальцы вплетается в его волосы на затылке, цепляясь за это ощущение любви, скользящее вокруг нас. Он рядом... Он вместе со мной сейчас — и это всё, что мне необходимо. — Люблю тебя, — я шепчу это между поцелуями, когда Юдзуру усаживает меня на стол, задирая платье до самых бёдер. — Люблю. Люблю. — Люблю, — он шепчет это в ответ, рвано сдергивая с меня мешающие колготки. Я ощущаю потребность в нём сейчас, я не могу быть без его прикосновений как легкие без кислорода, я нуждаюсь в каждом его касании, дыхании мне в шею, шепоте на ушко... — Я не могу без тебя... — И я без тебя не могу. Не останавливайся, прошу, — я обхватываю его бедра ногами, когда он стягивает с меня колготки, и притягиваю к себе, ощущая кожей бёдер ткань его штанов. — Юзу... — Ксо, к чёрту всё, к чёрту всех, — он приспускает штаны, вызывая у меня рваный вздох, и водит членом по бедру, — я готов кончить от одного взгляда на меня сейчас. Мы оба отдаёмся этому чувству с головой, забывая о важном разговоре, который нам предстоит, о взаимных обидах и брошенных в сердцах словах, о том, что мы должны сейчас прямо решить наше будущее... Всего этого словно нет, когда он резко входит в меня, заставляя стонать его имя в голос. Я вся его в эти мгновения. Он весь мой. Это не акт любви, поклонения друг другу. Это страсть, которая сжигает нас обоих изнутри. Страсть, не дающая забыться и выдохнуть. Я ощущая лишь его внутри себя. Его губы на моей шее, лице... Его напряженные плечи под моими плечами. Он повсюду – и это подводит меня к краю, отдаваясь ему всём, что есть в моей жизни. — Люблю тебя. Люблю, — он хрипит мне в шею, пока мы жадно хватаем кислород, силясь отдышаться. Всё внутри по-прежнему дрожит, я ощущаю в себе его член и сперму... И мне не хочется шевелиться. — И я тебя люблю, — я целую его в щеку, наслаждаясь любимым ароматом вперемешку с потом. — Всегда. Но как бы мы не мечтали оставаться в объятиях друг друга подольше, нам всё равно пришлось отпустить друг друга хотя бы для того, чтобы привести себя в порядок. Я молчу, пока Юдзуру подаёт мне салфетки и смоченное полотенце, которое приносит из ванной. Я поправляю колготки и платье ровно в тот момент, когда стучится робот с доставкой нашего заказа. Пока Юдзуру разбирается с этой системой, которая у меня не раз уезжала с моим же заказом обратно, я возвращаю на стол скинутые салфетки и документы. — Выглядит аппетитно, — он ставит на стол поднос с разными десертами, при виде которых мне хочется забыть о том, что надо держать себя в спортивной форме. — Я соглашусь с тобой, всё хочется попробовать сразу. Мы накрываем на стол: Юдзуру заваривает приготовленный чай, а я раскладываю сладости. Юзу сейчас намного спокойнее и выглядит удовлетворенным, отчего улыбка постоянно расползается по его лицу, когда он бросает взгляд на меня. Мне и самой хочется поддаться этой легкости и согласиться на все его условия, однако я не могу... если не сейчас, то мы никогда откровенно не поговорим обо всем. Как бы ни было больно, я должна сама начать этот разговор, не вешая ответственность на Юдзуру. Он не виноват в том, что я чувствую мир по-другому. — Тебе идёт этот румянец на щеках, — он целует меня в шею, когда усаживается рядом со мной. — Ты прекрасна. — Юзу, — я поворачиваюсь к нему, стараясь взять себя в руки. — То, что я сказала тебе... — Мы с тобой оба погорячились вчера, — Юзу берёт меня за руку, — прости за мои слова, что могли оскорбить тебя. Я сказала это в сердцах. — Я тоже. Я хочу с тобой спокойно все обсудить сегодня, объяснить нормально, о чём я говорила... — Обязательно, любимая, обязательно, — он целует мои руки, мягко улыбаясь. – Я с тобой, я рядом. — И я тоже, но нам надо поговорить, — я шепчу это тихо, но в тишине комнаты каждое слово звучит оглушительно. — Мы должны с тобой все обсудить и решить. — Я знаю, знаю, но давай сначала выпьем чашечку чая? — Юзу хитро улыбается и проводит рукой по моей ноге. — Тебе как обычно? — Да, как обычно. Юдзуру в тишине разливает чай и накладывает разные маленькие пирожные нам по тарелкам, после чего включает на планшете какую-то спокойную музыку — и атмосфера меняется. Я знаю, что он делает это специально: он хочет, чтобы я почувствовала, как мне хорошо вместе с ним. Что такие вечера будут самыми обычными и привычными, если я соглашусь быть с ним на тех условиях, которые он предлагает. Но я держусь за свои принципы — и не планирую от них отказываться сегодня. — Очень вкусный чай, — делаю несколько глотков, — это вы сами привезли из дома? — Ага, конечно, мама запаслась чаем на все случаи жизни. Ну ты знаешь... — Знаю, да, — я отставляю чашку в сторону, — Юдзуру, то, что я сказала тебе вчера... Это правда. Я хочу жить жизнью, в которой добьюсь всего сама. — Я понимаю, — он нервно выдыхает, проводя рукой по волосам. — Я знаю и стараюсь принять это. Я всю ночь не спал, думая о твоих словах вчера... — Я тоже не спала, я тоже думала, — я нервно вдыхаю, — чёрт, Юзу, это так тяжело сейчас говорить. Моё сердце разрывается от любви к тебе и одновременно от желания реализовать все свои мечты и цели. Я не знаю, как правильно поступить. Если я сейчас уступлю тебе, чего хочет моё сердце, то я никогда не прощу себе этого. Я всегда буду думать о том, что я стала лишь статусной женой, а не личностью. — Ты личность, а только потом моя девушка и жена. Ты же знаешь, что я всегда отношусь к тебе как личности, что я очень хочу быть с тобой вместе, но я... — он берёт меня за руку. — Я понимаю, чего ты хочешь. В тени своих мыслей я забыл о том, что ты личность, которая так же, как и я сам, мечтает добиться многого в жизни. Я думал, что ты хочешь того же, чего и я, но я понимаю, что это не так. — Я хочу, просто... — Просто у тебя есть свои мечты, — он наклоняется и целует меня в губы. — У меня есть к тебе предложение. — Предложение? Какое? — я вопросительно смотрю на него. — Что ты хочешь сделать? — Мы должны друг друга отпустить сейчас, чтобы дать себе реализовать все цели. А когда мы поймем, что всего добились, тогда вернёмся. Если бы я не сидела, то упала бы на пол. Он предлагает мне расстаться? Он больше не хочет быть со мной?...