Incredibly loud and extremely close

Глава 82. А что делать дальше?!

Октябрь 2021 года Сендай, Япония

Я выключаю телефон и оставляю его в ящике стола. Не могу даже видеть это напоминание о нашей ссоре. О том, что она так с легкостью разрушает. Не посчитала нужным рассказать, что она теперь перед всеми играет роль девушки известного блогера? Считает нормальным вот так себя вести перед всеми и публикой? Ну тогда пускай и ведёт себя так, мне наплевать. Она выбрала это. — Ты тут? — я включаю микрофон на ноутбуке, возвращаясь к Хави. Настроение играть напрочь пропало. — У тебя что-то случилось? — друг моментально считывает моё настроение ещё до того, как я включаю камеру и выхожу и игры. — Что-то с Женей? — Нет, у неё как раз-таки все в порядке, — я сжимаю руки в кулаки, пытаясь дышать размеренно, чтобы не расплакаться от обиды, злости и непонимания, за что она так со мной. — Она делает вид, что у неё роман с партнером по шоу. Типа это такой вот вид пиара. — Ого... Я смотрю на экран и вижу слишком сконцентрированное лицо Хави. Он хмурится, смотря в экран, и рукой проводит по своим усам. — Вот тебе и ого, — я нервно заправляю волосы за уши, замечая, что эти самые руки дрожат, — и я узнал сейчас об этом совершенно случайно. Она не посчитала нужным мне об этом сообщить. — Юз, вам надо нормально поговорить. — Я знаю, но она постоянно занята, у неё вечно какие-то отговорки... Сейчас был первый звонок за неделю, наверное. У неё всё время съемки, репетиции, обсуждения, фотосессии, записи... Для меня просто нет места в этом графике. Я устал. — Я понимаю, я понимаю, — Хави тяжело вздыхает и качает головой. — Юз, но поговорить и решить всё вам в любом случае надо. Без этого невозможность решить, что будет дальше: идти вместе, стараясь разрешить эту проблему, или же... — он мнется, словно не знает, как продолжить эту фразу. — Или расстаться уже. Я произношу это вслух, и на удивление не испытываю такой боли, как раньше. Еще несколько месяцев назад я не мог представить, что произнесу эти слова вслух по отношению к Жене. Мне более вероятным казалось завершение карьеры, чем расставание с ней, но сейчас, когда я вижу, что она так не дорожит нашей честностью, открытостью, которой мы добивались все годы, я больше не вижу смысла цепляться за отношения. — Не руби с плеча, поговорите и сами решите, что будет с вами. Иногда нужно отдохнуть, дать себе возможность передохнуть и решить, что дальше. — Ты у нас эксперт по этому, — я беззлобно усмехаюсь, качая головой, — спасибо, Хави. — Я всегда готов тебе помочь. Я всегда на твоей стороне. Когда ты неправ — я так и говорю. Вспомни. А сейчас я понимаю твою боль и считаю, что Женя действительно некрасиво себя повела. Но тебе нужно с ней поговорить и спросить, почему она ведёт себя именно так. Может быть есть какая-то конкретная причина? Может быть что-то случилось? — Не знаю, Хави, не знаю... *** Евгения 07:15:12 Я не знаю, почему так получилось. Я очень переживаю, что я наговорила такого. Евгения 07:15:23 Я почему-то случайно согласилась на это, а потом побоялась тебе признаться. Евгения 07:15:30 И с каждым днем было все страшнее признаться в этом. Евгения 07:18:02 Если бы ты только знал, насколько виноватой я себя чувствую сейчас. Мне кажется, что я предала тебя, себя, нас... Я предала всех и вся. Я предала все то, что обещала никогда не делать Евгения 07:23:15 Сможешь ли ты меня простить? Не знаю... Я сама не уверена. Что простила бы саму себя сейчас. Твои слова про то, что если бы ты бегал с моделями и притворялся, что у вас роман. Мне больно. Правда, очень больно стало. Евгения 07:24:38 А ведь правда. Что бы я чувствовала? Когда я думаю об этом, мне хочется плакать. Ты ведь на моём месте... Евгения 07:32:08 Пожалуйста, я очень хочу с тобой поговорить и обсудить. Мне надо извиниться, но я хочу это сделать, когда буду слышать твой голос. Я перечитываю её сообщения который час, не зная, что ответить. Я не готов к этому разговору. Я постараюсь немного обдумать это всё, мне нужно успокоиться и на холодную голову принимать решения, а сейчас я слишком зол и эмоционален. Я боюсь, что наговорю чего-то лишнего Жене, о чём пожалею сразу, как только произнесу это. Мне нужно успокоиться. Юдзуру 14:47:15 Мы поговорим, но не сейчас. Я не уверен, что мы с тобой сейчас сможем спокойно все обсудить, отбросив эмоции. Я отправляю сообщение и зажмуриваюсь. Думал ли я, что когда-нибудь такое будут писать ей? Девушке, которую люблю больше жизни, но в последние дни я просто теряюсь в своих чувствах и не понимаю, что мне хочется сделать. То ли отпустить её, позволив проводить молодость свободно, потому что не могу дать стабильности и открытость, то ли прижать к себе и запереть в собственном доме. Телефон вибрирует в моей руке, оповещая о входящем сообщении. Мне не надо смотреть, чтобы понять, что это она. Евгения 14:51:02 Пожалуйста, как только будешь готов, позвони мне. Я очень хочу с тобой поговорить. Юдзуру 14:51:18 Обязательно. Евгения 14:51:36 Будь осторожен. Я волнуюсь за тебя. Юдзуру 14:51:48 И ты будь осторожна. Я не знаю, что дальше писать. Проще сейчас оставить всё как есть, чтобы мы оба остыли. А потом уже поговорим. Мне нужно просто пару дней. *** Но у судьбы свои планы на всё. Через пару дней я получаю травму, которая ставит под сомнение весь олимпийский сезон. Я плачу. Выпуская эмоции, когда лежу дома с запретом на любые передвижения кроме туалета, ванной и приёма лекарств. Мне запретили даже ходить туда-сюда по лестнице, поэтому я заперт в собственной комнате, лежу на постели и бесконечно смотрю какие-то тупые видео в Интернете. Я сообщаю тренерам о своём состоянии, уведомляю Федерацию и просто отключаюсь. Жене не говорю, не зная как начать диалог, и просто пытаюсь смириться, что я не смогу в полной мере подготовиться к национальным. У меня останется время на то, чтобы подготовиться, но хватит ли его восстановить аксель? Улучшить свои показатели... Я боюсь. Но это не тот страх, который был в 2018 году, когда на кону стояла второе олимпийское золото, о котором я бредил с самого детства. Сейчас это все совершенно по-другому. Это взрослый страх, связанный с акселем. Я правда хочу его прыгнуть, но... Но что, если это не такая уж моя цель? Это какая-то вбитая установка с детства, что у меян получится его прыгнуть, потому что триксель — это моё прыжок, именно я его с такой легкостью смог приземлить и усовершенствовать заходы, выезды, играться с ним каждый раз совсем по-другому, показывать его красоту на каждом старте. В этот раз я просчитываю все даты, когда могу начать тренироваться, когда смогу начать прыгать, когда буду в состоянии вернуться к тренировкам на акселем. У меня прописана каждая дата и отмечена в календаре в блокноте: там проанализирован каждый момент, каждая проблема, которая может возникнуть на моём пути. И даже проблемы эмоционального характера: потеря мотивации, ссоры, нежелание кататься... Хотя последнее вероятно наименее. Ещё в карантин я понял, что без катания я не могу жить, и даже если моя будущая работа не будет связана с фигурным катанием (что маловероятно), я все равно буду кататься для себя. — Хочешь погулять? — мама распахивает шторы пошире, пуская солнечный свет. — Мы могли бы помочь тебе спуститься вниз. — Ты думаешь, это хорошая идея? — я улыбаюсь ей, осторожно вставая с постели, опираясь только на здоровую ногу. — Да, Юзу, хорошая, ты тут совсем киснешь, тебе нужно подышать, послушать птичек, которые ещё поют. А я тут все проветрю, приберусь. — Мам, ты и так много делаешь, — я морщусь, видя как она стаскивает одеяло с постели, — давай я помогу. — Ты хочешь тут завалиться и травмироваться сильнее? — мама поджимает губы и отрицательно качает головой. — Нет, сынок, никакого геройствования! Переодевайся, я тебя отведу вниз. Я послушно иду к небольшой гардеробной. Если мама что-то решила, лучше послушаться сразу, да и я правда не был на улице уже неделю, хочется подышать свежим воздухом и насладиться хорошим днём. Солнце осенью — прекрасный подарок природы. Я не так часто его вижу, к сожалению, но это не значит, что я не люблю солнце. Я люблю, и люблю очень сильно. Просто наши графики с ним не совсем совпадают. *** — Ну вот можешь посидеть тут, — мама отпускает меня, и я сам сажусь на скамейку, тут же ощущая, как лучи солнца касаются моего лица. — Что-нибудь нужно? — Мама, ты не прислуга, а я не инвалид, – я морщусь и смотрю на неё, — со мной все в порядке, если замерзну, то я дам тебе знать. Ты права, мне надо побыть на улице и подышать. Заодно пускай моя комната проветрится. — Ты мой сын, я всегда за тебя волнуюсь, — мама поправляет костыли, которые начинают падать, и качает головой, — не геройствуй, пожалуйста, и не ходи по саду. Я пока пойду в дом и заправлю тебе кровать. — Спасибо, — я склоняю голову, — спасибо. Я смотрю, как она возвращается в дом, ощущая тепло в сердце. Временами наша с мамой связь становится чуть менее сильной, но в такие моменты я всегда понимаю, что она будет со мной в любые сложности. Мама переживает, и я замечаю это по взгляду её уставших глаз, по тому, как она осторожно стучит в мою спальню поздно вечером, по её чуть дрожащим рукам в первые часы после травмы, когда она на автомате выполняет все необходимые манипуляции. Мама всегда рядом — и никогда не выказывает своей усталости от моей карьеры. Прикрываю глаза, наслаждаясь лучами солнца, и кручу между пальцами телефон, размышляя о том, как поступить: позвонить Жене или дать нам обоим ещё немного времени? Стоит ли сейчас бередить ещё кровоточащую рану? С другой стороны, если сейчас не начать лечить, то кто знает, к чему это может привести? Я все-таки снимаю блокировку и захожу в диалог с ней. Она была достаточно недавно в сети, поэтому я набираю видеовызов. Она должна быть дома сейчас: в Москве ещё утро, а Женя явно не жаворонок, который в 7 утра будет уже где-то в центре города. Я знаю, что весь свой график она подстраивает под своё желание поспать подольше. Но она не берет трубку, и когда я уже решаю сбросить, она принимает вызов. — Привет, — её голос звучит тихо, а сама она находит в каком-то месте, совершенно не похожим на её дом. Волосы уложены, сделан яркий макияж... — Привет. Я думал, что ты дома, — я произношу это медленно, глазами осматривая пространство позади неё. — У меня утренняя съемка сегодня, вот пришлось очень рано встать и приехать. — Понятно. Я замолкаю, даже не зная, что сказать ей. Мы правда не знаем ничего друг о друге сейчас, и кто в этом виноват?! Оба. Но сердце в груди нервно стучит, не в силах решить, что я хочу сделать сейчас. Попросить поговорить? Договориться о звонке? Сказать, что соскучился по нам? — Ты хотел о чем-то поговорить или просто? Не пойми меня неправильно, мне просто надо идти дальше, меня всё ждут, — Женя нервно улыбается, постоянно смотря куда-то вбок. — Может быть попозже? — Да, может быть, — я выдыхаю, кивая головой, как болванчик. — Пока. — Пока! И исчезает с моего экрана. Я теряюсь от этого недодиалога, и мне становится ещё хуже. Зачем я позвонил вообще? Это не имеет смысла. — Ну и к черту! — я тихо ругаюсь, убирая телефон в карман куртки и закрывая её на замок. — К чёрт! Я подставляю лицо солнцу и стараюсь выбросить все мысли из головы.