Incredibly loud and extremely close

Глава 79. Неожиданный сюрприз

Август 2021 года Сочи, Россия

— Женя, ты умница! Саша Энберт хлопает меня по плечу после окончания шоу. Сегодня на поклоне мы показали ещё одну вариацию поддержки, чему несказанно рады, особенно я. Я не знаю, когда, конечно, мне это особо пригодится, но здорово, что есть такая возможность. Илья сказал, что будет рад видеть меня в каждом своём шоу, и сейчас очень активно намекает мне на возможность принять участие в Ледниковом. Говорит, что есть несколько вариантов, которые мне могли бы подойти, но я даже не знаю. А нужно ли мне это? Шоу, кататься в парном с человеком, который вообще ничего не умеет... — Без тебя я бы не смогла. Спасибо за твоё бесконечное терпение и советы, я очень рада, что могу с тобой кататься, — я улыбаюсь ему в ответ. — Спасибо, что весной согласился меня обучить всему. — Я сам рад, что у нас так сложилось, ещё и Илья поставил вместе нас так удачно. — Ага, спасибо ему. Не знаю, как бы у меня получилось это все сделать с кем-то другим, только с тобой. — Ой, Женя, — меня кто-то окликает, и нам приходится остановиться, чтобы дождаться девушку. В тусклом свете лапы я узнаю её только когда она подбегает прямо к нам: это Аня, одна из помощниц Ильи, отвечающая за рекламу, поэтому мы не так уж часто с ней общаемся. — Уф, еле нашла тебя. Пойдем, у меня для тебя кое-что есть. — Для меня? — я удивленно смотрю на Сашу, но он пожимает плечам. — Ладно, пошли, — я машу Саше и направляюсь следом за Ане. Я ещё не успела коньки даже снять, а меня уже куда-то ведут. — А что такое? — Это тебе самой надо увидеть. Она загадочно улыбается, бросив взгляд через плечо, и я просто семеню следом, стараюсь ни за что не зацепиться. Странно. Что ей может от меня понадобиться? Может сделали новый рекламный макет? Так, вроде, не должны. Все и так в порядке, всем нравятся афиши, они по всему городу висят сейчас. — Заходи, — она пропускает меня вперед в какую-то коморку, и я с опаской захожу. — Вот. Свет включается и я просто застываю. Передо мной огромный букет красных роз, в котором, наверное, штук 300, если не больше. Он занимает, кажется, все пространство комнаты, притягивая к себе внимание. — Там есть записка, вроде, я не смотрела, но видела. Мы не смогли вынести её на лёд, потому что ты бы не унесла сама, да и не хочется морозить такую красоту на катке, — Аня обходит меня стороной, — там сзади ещё есть подарочная коробка, это тоже тебе, и тоже от того же адресата. Но доставляла служба доставки, не кто-то лично. И пришло во время шоу, говорят, что есть указание передать тебе после шоу именно, не раньше. Я когда вышла и стала тебя искать, то испугалась, что ты уже в отель уехала, думала, придется нанимать кого-то и туда везти тебе. — Господи. Какой дурак, — я шепчу это, стараясь не рассмеяться. Мне не нужно смотреть в карточку, чтобы понять, от кого это может быть. Только один дурак, мой любимый, мог после вчерашней небольшой ссоры организовать такое извинение. Мы оба были не в настроении и, слово за слово, поцапались, расставшись на не самой хорошей ноте. А теперь он так извиняется. Я все-таки достаю открытку, в которую вклеена бумажка с фотографией его записки. По-японски, конечно же, но эти иероглифы я узнаю из тысячи. «Люблю тебя. Юдзуру», написанное его рукой. Я счастливо улыбаюсь, продолжая смотреть на эти слова. И я тебя люблю, дурачок упёртый, и я тебя... — Давай я позову мальчиков и попрошу помочь тебе в гостиницу отвезти? Мне кажется, ты сама не справишься с этим, да? — Да, было бы здорово, чтобы мне помогли. Он весит как я, наверное. — Тяжелее, — Аня смеется и выходит, оставляя меня одну с букетом. Ну надо же быть таким!!! Господи, он выяснил адрес, как-то заказал, договорился о доставке... Сумасшедший, слов нет! Однако улыбка не сходит с моего лица и я наклоняюсь, чтобы понюхать розы. Хотя их аромат стоит по всей комнате. Господи, как же прекрасно! Как я люблю эти розы! И Юзу... Надо быть исключительно им, чтобы такое придумать и осуществить! Ни один нормальный человек не способен на такое. *** Оказавшись в номере со своей ношей, которую как раз Саша и помог мне дотащить, я фотографирую букет и отправляю фотографию маме первым делом, а потом и Юзу. Пока я быстр принимаю душ и переодеваюсь в халатик, коробка с неизвестным содержанием так и манит меня своим видом, по я стараюсь сдержаться, чтобы не залезть туда. Я пока даже не подозреваю, что там может быть, потому что Юзу ещё тот выдумщик и никогда не догадаешься, что же там может быть припрятано. Это может быть что-то приличное типа новых лезвий для коньков или платья, о котором я ему говорили, что мечтаю заполучить, так и совсем неприличное из серии откровенного нижнего белья или очередной игрушки... Это, конечно, временами смущает, но такой вот он у меня есть. Я закалываю волосы и тут же отправляюсь к коробке, даже не заварив себе чай. Это подождет, а вот моё любопытство явно уже не справляется, так что мне нужно срочно открыть коробку и узнать, что же он для меня такого приготовил. Немедленно! Развязываю разноцветные ленты, обхватывающие коробку, и снимаю подарочную упаковку, которая служит защитой от подглядываний. Придумают же... И с чуть участившимся сердцебиением поднимаю крышку. — Конфетки! — я смеюсь, наблюдая целую коробку сладостей. Тут и киндеры, и шоколадки, и разные конфеты... Создается впечатлением, что он выкупил отдел сладостей в каком-то супермаркете, чтобы порадовать меня. Боже, я обожаю это, но редко себе позволяю сейчас, но раз он купил, то не пропадать же добру, правильно?! — Алло, — я тут же беру трубку, едва взглянул на экран и увидев его имя. — Ты сумасшедший! — И тебе привет, любовь моя, – Юзу хохочет в трубку, — я тоже рад тебя слышать после тяжелого дня. — Да-да, конечно, — я выбираю себе киндер и прыгаю на кровать. — Только ты мог такое придумать! Я же не влезу теперь ни в одно платье для спектакля! И прыгать тоже не смогу. Уххх! — Все ты влезешь и прыгать тоже будешь, скажешь тоже. Тебе нужны сладости, чтобы продержаться до конца тура, Жень, а ты себя ограничила. А этим сладостям пропадать нельзя, так что ты обязана их сама съесть. Понимаешь? — Да-да, я уже поняла, — разворачиваю обертку и разламываю яйцо пополам, чтобы достать игрушку. — Спасибо тебе огромное за этот сюрприз. Я совсем не ожидала, что ты что-то подобное устроишь. Мои любимые розы, шоколад... Спасибо-спасибо-спасибо! — Для тебя хоть Луну с неба, ты же знаешь, я счастлив, что ты улыбаешься сейчас. — Ой, мне попался пингвинчик! Ну точно вылитый ты, — я хихикаю и включаю видеовызов, чтобы Юзу смог его увидеть. Они правда чем-то похожи. Мы болтаем о мелочах почти час, прежде чем я задаю вопрос о его тренировке и прогрессе с акселем, на что Юзу сразу надувается и немного злится, но эта злость направлена не на меня, а на себя самого. Я понимаю его чувства и стараюсь дать ему выговориться, поделиться чувствами. Я знаю, насколько важно ему выполнить этот прыжок и насколько сложно он ему дается. Каждый градус отворота приходится отвоёвывать у физики, планеты, высших сил и кого-то ещё. Юзу борется со всем вокруг, но у него все ещё не получается сделать это. Я знаю, что однажды он точно сможет совершить эти оборот и будет счастлив, а пока нам всем приходится наблюдать за тем, как Юзу страдает каждый день над ним. — Всё будет хорошо, Юзу, все наладится. — Возможно... Однажды всё должно стать лучше. Ну а пока... Пока очень трудно признавать то, что у меня совсем не получается это, — он морщится в камеру, заправляя волосы за ухо, как делает каждый раз, когда ему неловко. — Я стараюсь, я уже думал обо всём, что только можно. — Ну, милый, значит не всё. Когда придёт время, всё обязательно получится и прыжок поддастся тебе обязательно. Кто, если не ты? — Любой другой фигурист. — Ни один другой не горит этим прыжком так, как горишь им ты. Он будет твоим. — Хорошо бы так... Я вовремя замолкаю, потому что если я сейчас начну опровергать его слова, Юзу будет ещё ярче со мной спорить и доказывать, что я неправа. А это может привести к нашей очередной ссоре. *** — Какой же он у тебя молодец, — Лиза с улыбкой смотрит на букет, занимающий все свободное пространство в зоне отдыха номера. — Ну вот это надо же придумать! И расстояние не помеха всему. — Это да, Я очень люблю розы, — я подаю ей чашку чая, бросая ещё один взгляд на цветы. — Очень. — Я заметила, — она смеется, кивая мне в благодарность, — тебе поклонники чаще всего дарят бордовые розы. Скоро их в Сочи совсем не останется уже. — Да, они будут все тут, — я смеюсь, устраиваясь рядом с ней. — Ты рассказывай, когда уезжаешь. — Послезавтра возвращаюсь домой, надо подготовиться к родам уже, да и, в принципе, срок подходит, нужно думать об этом уже, а не развлекаться, — Лиза смешно показывает мне язык, свободной рукой поглаживая живот. — Быть беременной прекрасно, конечно, но я очень скучаю по возможности спать на животе. И по тому, чтобы пойти покататься нормально на водных лыжах или на чем-то таком. — Я восторгаюсь беременными женщинами! Вы такие крутые! — Я теперь понимаю, почему мама не хотела второго ребёнка, когда я просила себе братика или сестрёнку, — Лиза звонко смеется, — а это я ещё роды не прошла! А как представлю, что у тебя маленький ребёнок, который не сидит на месте, и при этом ты с животом и тебе обязательно хочется днём полежать, потому что ноги отекают, спину ломит, а на улице жара... Нет уж. Увольте! — Напоминает мой график. Исключение, конечно, отсутствие живота, — я смеюсь в ответ, — ну и на спине мне много спать нельзя тоже из-за травм, да и на животе тоже не всегда... В общем, Лиза, я тебя понимаю, так что просто стараемся выжить! У тебя скоро пройдет это. — Но я счастлива, что у нас будет малыш. Хоть прям вот сейчас мы не совсем планировали... — Как говорится, дети приходят тогда, когда нужно, а не когда мы хотим. — Ты права. Я ни капли не жалею об этом. Однажды я тоже буду с такой блаженной улыбкой сидеть и потирать свой живот, а пока... Пока мне нужно сосредоточиться на совсем других вещах. *** — Я сегодня отдыхал дома, — Юзу кривится, когда мы созваниваемся после моего очередного шоу, — лежал, играл, ел. И все. — Вау! Для тебя это невероятно. Что, даже не занимался в зале? — Нет, мама куда-то спрятала ключ, поэтому я смог только просто растянуться у себя в комнате. А на улице дождь, я не мог выйти в сад, — он надувает губы и смотрит на меня. — Представляешь? — Ах ты бедненький мой, — я хихикаю, стараясь не рассмеяться в голос. — Все тебя обижают, никто не понимает, как важно для тебя каждый день убиваться на льду. Да? — Вот именно! Какая-то профилактика на катке. Я им что. Деньги просто так плачу? — он закатывает глаза в притворном возмущении. Половина моего бюджета уходит на них, а они вздумали меня туда сутки не пускать. — Не прибедняйся! Такое происходит раз в полгода — это раз, и твой бюджет не так уж сильно страдает от этого — это два. Так что хватит, мистер Ханю, занывать. Снимись в рекламе какой-нибудь — вот и будет тебе счастье на целый год. Твои спонсоры разорвут тебя на кусочки ради пятисекундного ролика. А ты оплатишь этим каток еще на год. — Камеры, съемки... Ужас! — Юзу хмурится. — Ты же понимаешь, что я это не люблю. — Понимаю, да, но что поделать?! Такова твоя судьба. — Я люблю выступать, — Юзу задумчиво переводит взгляд куда-то на стену. — Я бы хотел однажды устроить сольное шоу. Когда катаюсь я один. И больше никого совсем. Ну, знаешь, чтобы дать фанатам возможность насладиться этим действием. — Это было бы великолепно, Юзу, — я вздыхаю, представляя это. Это было бы грандиозное шоу, на которое не хватило бы билетов. — И ты сможешь это сделать после Пекина. Почему бы не попробовать? — Я попробую, да, — он подмигивает, скидывая с себя задумчивость. — Все будет. Осталось всего-то ничего, каких-то полгодика. Произвольная у меня готова, короткая тоже накатана, этапы выбраны... Совсем чуть-чуть — и всё, мы с тобой будем свободными птицами, которые смогут насладиться жизнью. — Ах, как же я жду! — Жди, моя любовь. И все обязательно будет! Мы продолжаем говорить о катке, планах Юзу на ближайшее время и моих контрактах. Я сообщаю, что, скорее всего, действительно приму участие осенью в шоу Ильи, раз мне заняться особо нечем... И все наладится у нас после Игр. И Юзу будет в Сочи, мы с ним наконец-то увидимся и сможем пообщаться лично. И он постарается задержаться на пару дней в России. Но отчего-то мне все равно тревожно.