Incredibly loud and extremely close

Глава 74. Настоящее свидание

Март 2021 года Москва, Россия

Время летит с бешеной скоростью и я, кажется, временами даже не успеваю заметить то, какой сейчас день недели и сколько дней мне остается в Москве, но к пятнице настроение Жени начинает портиться, она становится все грустнее и грустнее, чаще держа меня за руку и молча. Мне, по правде, и самому становится от этого грустно, но я пытаюсь держать в голове мысль, что мы скоро увидимся. После нашего разговора о браке Женя молчит и старательно обходит эту тему, что меня тревожит, но я думаю, что совсем скоро она придёт к этой мысли и согласится. Ведь я уже однажды дарил ей кольцо и говорил, что следующее будет на её безымянном пальце. И я намерен сдержать своё обещание, чего бы мне это не стоило... Я хочу, чтобы поскорее настало то время, когда мы выйдем из оков спорта и начнем строить свою жизнь открыто и публично, не боясь выйти в ресторан и там устроить свидание, не стесняться отвечать в интервью о том, что мы действительно пара и у нас самые серьезные намерения, а потом сыграть свадьбу и показать всему миру наши фотографии. Я хочу, чтобы она знала о моей любви и чувствовала её каждый день нашей счастливой совместной жизни. Но пока мне остается только говорить об этом. — Люблю тебя. Я стараюсь произносить эти слова как можно чаще и показывать свои чувства Жене, вот и сейчас я обнимаю её со спины, пока она стоит перед зеркалом и наносит какой-то крем себе на лицо. Она только приняла душ и все еще немного раскрасневшаяся после горячей воды. — И я тебя люблю, — она заводит руку через плечо и мажет мне нос, — ты немножко обгорел на солнышке, кажется. — Ты моё солнце, в твоих лучах я плавлюсь. Мы смеемся и я дожидаюсь, пока она закончит все свои вечерние процедуры. Сегодня у нас было время для тренировки немного раньше, чем в другие дни, поэтому мы вернулись домой и договорились посмотреть какой-нибудь фильм. Мне, если честно, совершенно наплевать, что мы будем смотреть, потому что я буду смотреть на неё. Я похож на сумасшедшего, но не имея возможности больше полугода видеть её, обнимать и целовать в любой момент, я имею сейчас полное право так себя вести. — Может просто полежим и поговорим? — Женя смотрит на меня, складывая с постели покрывало. — Не хочется что-то смотреть... — Я с тобой всегда согласен, — убираю с десяток декоративных подушек, которые Женя каждое утро упорно возвращает на место, и наконец забираюсь в постель. Боже, как же это хорошо... — Какие у тебя планы на это лето? Я поворачиваю голову к Жене, которая лежит на боку и внимательно на меня смотрит. Немного медлю, засмотревшись на то, как свет лампы падает на её голое плечо, не прикрытое рукавом ночнушки. Черт... — Фантазия, вероятно, не состоится, так что май-июнь буду тренироваться. А в июле предварительно согласовали Старзы. Там небольшой тур, конечно, но пока планируется, вроде. Посмотрим, как всё будет. — Я большую часть лета буду в Сочи, там спектакль Ильи, он позвал меня к себе. Будет интересно поработать в новой роли. — Это же прекрасно, — я провожу рукой по её руке от кисти до локтя. — Тебе идут театральные роли на льду... Я бы хотел тебя увидеть в таком образе. — Я бы хотела, чтобы моим партнером по игре был ты, – она тяжело вздыхает и зажмуривается, словно пытаясь сдержать слезы. Сердце нервно бьется, пропуская удар, и я физически ощущаю тяжесть Женины чувств. — Прости, я такая сентиментальная рядом с тобой, что аж самой дурно. — Не извиняйся за это, я тебе уже говорил и говорю, что это нормально, — я прижимаю её ближе к себе, устраивая подбородок на её макушке, — ничего не произойдет, если ты поплачешь, когда этого хочется. — Я знаю, что ты не любишь, когда я плачу, — она произносит это слабым голосом, и я понимаю, что она в одной секунде от слез. — Да, потому что я хочу видеть свою любимую женщину счастливой и улыбающейся, но слезы — это часть нашей жизнь, от которой никуда не денешься. И было бы лицемерно сказать, что сам я не плачу, потому что... — Потому что слезы есть в твоём расписании дня, — Женя хихикает мне в плечо, и я улыбаюсь от этого. — Ладно, я поняла... Но теперь я не хочу плакать. — Вот и прекрасно, — провожу рукой по её спинке, ощущая гладкость шелка. Мне нравится, как изменились её вкусы в одежде. Эта девушка заслуживает всего самого-самого лучшего, включая шелковые ночнушки и халаты. Хотя, бесспорно, я обожаю её те короткие шортики.. Чёрт! — О чём ты думаешь? — её голос звучит заинтересованно. — Вспомнил, как ты приходила ко мне в номер в тех коротких шортиках, больше похожих на трусики, и сводила меня с ума. Мне ещё никогда не было так стыдно, как в наш первый раз... — О, ну тебе нравилось пачкать их, — смех вибрирует по её телу, — я столько никогда в поездках не стирала, как тогда... — Ну, ты и сама была не против, кажется, — я целую её плечо и сжимаю попу свободной рукой, — ты каждый раз приходила упорно, соблазняла меня... И мне хотелось просто провалиться со стыда, но я все равно не мог тебе отказать. — Ой, ну ты опять выставляешь меня совратительницей, будто не ты это делал, а я такая опытная пришла к тебе... — Чёрт, я счастлив, что нет. Мне понравилось тебя развращать. — И что тебе мешает сделать это сейчас? Я чувствую, как меняется её настроение. Как её руку скользит по моего боку, животу и спускается к самой резинке штанов, задевая нежную кожу. Тихий стон вырывается из моего рта и двигаю рукой ниже, натягивая повыше её ночнушку. Женя с самой невинной улыбкой смотрит на меня, при этом запуская руку в штаны и обхватывая пальчиками мой уже полуготовый член. — А у вас в мужской одиночке все ходят без трусов? — она усмехается и немного смещает верхнюю ногу, позволяя мне проскользнуть между ягодиц. — Или это только прерогатива олимпийских чемпионов? — Это право получают те, чьи девушки выглядят горячее, чем расплавленный металл. Из моего горла вырывает какой-то полувсхлих-полувздох, когда она лениво двигает рукой, и я прикрываю глаза. Чёрт-чёрт-чёрт, рядом с ней весь контроль исчезает и я не могу даже собственное тело взять под управление. Я плавлюсь в её руках, под её прикосновениями... — Ты лучшее, что случалось в моей жизни, — Женя убирает руку и садится рядом, из-за чего я теряю контакт с её кожей. — Пожалуйста, всегда помни об этом. Одним движением она стягивает с себя ночнушку, представляя мне на обозрение своё совершенное тело. Следующим движением она цепляется за резинку моих спальных штанов, и я приподнимаю бедра, чтобы помочь ей меня раздеть. Она в своём максимально волевом состоянии вызывает у меня приятный трепет, и я не хочу забирать у неё пальму первенства, позволяя ей руководить процессом. Женя перекидывает ногу через меня, устраиваясь на моём животе, и я лишь кладу ладони ей на бедра, чтобы увеличить площадь соприкосновения. — А ты дороже любой олимпийской медали, — я шепчу ей в рот, когда она наклоняется ко мне, — дороже всех медалей вместе взятых. Мы целуемся, пока у нас хватает дыхания, и даже после я скольжу губами по её шее, пока Женя покачивается на моих бедрах. Слушаю её стоны, приятной музыкой ласкающие мой слух. Чувствую её ладошки, скользящие по моим плечам, предплечьям и груди. Ощущаю её влагу на своих бедрах. Мы словно запечатлены, и мне хочется оставаться в этом мгновении целую вечность. *** — Я не хочу вставать, — Женя капризничает, когда я утром пытаюсь её разбудить. — Ещё полчасика... — Малышка, надо вставать, иначе ночью ты опять не уснешь, — я глажу её по спине, пока всячески пытаясь убедить в том, что надо вставать. Большую половину ночи мы не спали, сначала предаваясь любви, а потом слишком долго разговаривая о всяких мелочах, вспоминая наше знакомство и те встречи на этапах. — Я уже успел даже позавтракать, пока ты тут десятый сон смотришь. — Ну и пообедай тогда. Без меня, — она натягивает одеяло повыше, закрывая почти всю голову. Мне смешно от этого, но мне необходимо разбудить Женю сейчас, чтобы провести этот день вместе. — Если ты сейчас не встанешь, то мой подарок останется тебе неподаренным, — я решаюсь немного приоткрыть карты, чтобы как-то завлечь её полусонное сознание, но сначала Женя по-прежнему молчи, сладко посапывая. — И мне придётся забрать его с собой. — Ты можешь отдать мне его, когда я окончательно проснусь, — она продолжает ворчать, но я чувствую, как её тело постепенно просыпается. – Почему это нужно делать в такую рань? — Уже двенадцать часов дня, соня, если ты сейчас не встанешь, то я силой тебя вытащу из постели, — я продолжаю гладить её по спинке, несмотря на свои угрозы. — Открывай глазки... — Боже, ну почему ты такой вредный, — Женя вылезает из-под одеяла, обнимает меня одной рукой и утыкается носом в грудь. — Может проведем весь день в постели? Будем обниматься, разговаривать... — Мы вернемся сюда вечером и будем валяться до самого сна, а пока надо встать и привести себя в порядок, — я целую её в волосы и крепко обнимаю. — Ну всё, малышка, прекращай, будем вставать и собираться. Кое-как мне удается Женю поднять и отправить в душ, чтобы она привела себя в порядок, пока я открываю её гардероб и выбираю ей одежду. Я не уверен, что она будет этому рада, мне мне хочется, чтобы мы с ней сегодня совпадали и ей было комфортно. Я нахожу её теплый костюм и подбираю простую футболку в надежде, что ей понравится мой выбор, и переодеваюсь в своё быстро. Хочется её порадовать в этот день. — Ну что? — Женя выходит, укутавшись в полотенце, — мне надо краситься? — Только если хочешь, я тебя не заставляю, — обнимаю её за плечи осторожно, — тебе как хочется? — Я немножко подкрашусь только. А завтракать будем? — Да, пока ты красишься, я сделаю. — Ты? — она хихикает. — Давай лучше маму попросим, а? Я не хочу с отравлением в больницу попасть сегодня. Ну, или остаться совсем без еды. Или без дома... — Ну-ка не надо так уж обо мне, — я целую ее во влажные волосы, — сушись и собирайся, милая, а я пока организую тебе покушать. Твоя мама приготовила сырники, будешь? — Ага, это точно буду. *** — И куда ты меня привез? — Женя кутается в куртку и осматривается по сторонам. — Какое-то незнакомое место. — Я очень рад, что ты тут не была, — я смотрю на инструкцию в телефоне и, взяв Женю за руку, веду по улице немного дальше. — Где-то тут... — Ох, Юзу, надо было остаться дома просто. Спустя ещё пару минут мы заходит в нужное помещение и нас встречает с вежливой улыбкой приветливая женщина, которая, судя по всему, совсем не знает, кто мы такие. Я специально искал гончарную мастерскую для туристов, где с нами буду общаться по-английски и не задавать лишних вопросов. — О Боже, Юзу! — Женя тихо шепчет, пока нас ведут по студии. — Как тебе это только в голову пришло?! — Я хотел сделать с тобой что-нибудь вместе как нормальные люди, — пожимаю плечами и помогаю ей надеть передник, — ну, как обычная парочка, которая ходит на свидания. Вот я и подумал, что это хорошая идея. Спустя несколько часов, когда мы выходим из студии с новыми кружками и подробной инструкцией, что с ними сделать, Женя сияет ярче, чем солнце. Я обнимаю её, пока мы ждем такси, и стараюсь сам не улыбаться слишком широко под маской. — Ты самый лучший мужчина на свете! Это так прекрасно! Мы теперь будем пить с тобой из одинаковых чашек, даже находясь на разных концах света. И не просто одинаковых, а которые мы сделали друг для друга! – она восторженно пищит. — И мы всегда рядом друг с другом! — Именно так, моя малышка, — я держу её за руку. — Я рад, что тебе понравился мой сюрприз. Очень хотел тебе показать, что мы с тобой такие же люди, как и все. *** — Мама, посмотриии! — Женя зовёт Жанну, чтобы показать наши кружечки. Они такие кривенькие и не самые эстетичные, но во мне возникают только самые тёплые чувства относительно этой посуду, потому что это сделали мы вдвоём. И я буду теперь свой любимый чай пить исключительно из этой кружки, которую своими руками сделала Женя. — Ну вы молодцы. Юзу, такой хороший сюрприз! Ты удивляешь всех нас! — Ну что вы... Я смущенно улыбаюсь и смотрю на то, как сияет Женя. Ради этой улыбки я готов на все.