Incredibly loud and extremely close

Глава 59. Переживания

Сентябрь 2020 года Сендай, Япония

Женя с каждым днём становится все грустнее, напряжённее и не может держать свои эмоции под контролем. Пару дней назад она во время звонка расплакалась, чего не было на моей памяти уже давно. Я знаю, что на неё давят со всех сторон: на недавней встрече с федерацией, которая приходила на катке, ей непрозрачно намекнули на то, что если она и правда хочет добиться каких-то результатов, то ей нужно будет вернуться тренироваться в родную страну к самому успешному тренеру. И, конечно же, это Этери. От того, как чётко ей дают это понять, у Жени в какой-то мере опускаются руки и она теряется. Я вижу, как краснеют её глаза, когда она начинает говорить об этом, и слышу дрожь в голосе. Я могу её понять: в такой ситуации никому не позавидуешь оказаться. И если мне намекают просто, что я должен уйти на покой и заниматься шоу или «чем я там ещё хочу, но только в родной стране и на её благо», то Жене на дадут спокойно жить даже в таком случае. И о каком уходе может быть и речь, если она сама хочет кататься? И поэтому она изводит себя мыслями. Я вижу, как она сильнее похудела, как сдулись её щеки и как ещё острее стали ключицы. Я стараюсь не произносить это вслух слишком часто или резко, потому что Женя достаточно остро реагирует на любые замечания относительно своего веса, однако я не могу не беспокоиться по этому поводу. Жанна тоже обеспокоена этим, о чем Женя случайно пробалтывается, но тут же поправляет себя, пытаясь свести все в шутку. Позволяю ей сойти с темы, но не отпускаю эти слова у себя из головы. — Все будет хорошо, — мама проводит рукой по моим волосам, когда я снова задумчиво смотрю на тарелку с обедом. — Все получится, Юзу. — О чём ты говоришь? — И о твоём решении относительно карьеры, и относительно вас с Женей. Вспомни свои слова: если судьбой написано, то так и случится. И как бы ни произошло — значит так было суждено. Вспоминаешь? — она садится рядом и кладет свою руку поверх моей. — Нам дано только то, что мы в силах пронести по жизни. — А вдруг судьба хочет меня испытать? — Тогда она даёт тебе только то, что ты в силах вынести, — мама улыбается так, словно объясняет мне математику в пять лет. — Все просто. — Почему-то мне это не кажется сейчас таким уж простым... — я замолкаю и возвращаюсь к сказанным мамой фразам. — Подожди, что ты там говорила по поводу карьеры? — Я сказала, что ты сам должен принять это решение, своим сердцем, а не с помощью меня или кого-то еще, — мама наклоняется и целует меня в щеку, — ты взрослый, и только ты сам знаешь, чего ты хочешь дальше по жизни. Я приму любое твое решение. Хочешь двигаться дальше? Я буду рядом весь следующий цикл. Хочешь завершить? Я помогу тебе в новых начинаниях. Хочешь взять паузу? Давай отдохнем. Всё в твоих руках, сынок, что бы ты ни решил — я буду рядом. — Спасибо тебе, ма, — я обнимаю её крепко-крепко, насколько это вообще возможно, ощущая очищающую силу материнской поддержки. То, что я не один, я понимал и так, но услышать эти слова от неё самой намного-намного приятнее. — Я всегда с тобой, никогда тебя не оставлю, что бы ты ни сделал или ни решил. Я твоя мама, поэтому мне наплевать на слова всех вокруг, когда есть ты и твоё собственное мнение, сынок. Как ты скажешь, так и будет. Я с благодарностью принимаю эти слова, которые напоминают мне о самом важном: если рядом есть люди, которые тебя поддерживают всем сердцем и душой, то и бороться со всем остальным миром намного легче. Я доедаю обед, разговаривая с мамой и делясь с ней какими-то маленькими деталями из своих планов и видения того, что мне хочется сделать в будущем. И она сначала внимательно меня выслушивает, а после предлагает несколько своих вариантов того, что можно было бы добавить, убрать или как-то разнообразить шоу, которое пока существует лишь у меня в голове. Мы не говорим пока ни о какой конкретике, но постепенно вырисовывается концепт, который я бы хотел осуществить, когда выйду в профессионалы. Мне хочется показать людям, что я не планирую останавливать своё развитие, а уход с соревнований с другими атлетами — это шаг вперед. Теперь я должен побеждать самого себя. И это сделать немного тяжелее, чем выиграть золото у кого-то другого. Однако мысленно я опять возвращаюсь к Жене, и берусь за телефон, проверяя от нее сообщения. Ничего. Она снова молчит, ничего не сообщая о себе. Юдзуру 17:35:30 Доброе утро, соня! Только не говори, что ты ещё спишь: я знаю, что ты любишь пить кофе сильнее, чем валяться до обеда в постели. Я надеюсь, что это сообщение заставит её улыбнуться, однако проходит пять, десять минут, а от Жени никаких новостей. Она молчит, словно спит, но я почему-то чувствую, что дело в другом. Ну не может она так долго спать, тем более, что вчера легла довольно рано, практически заснув во время нашего разговора. Юдзуру 17:51:12 Ты в порядке? Женя??? Я отправляю ещё одно сообщение, нервно прикусывая губу, и начинаю ходить по комнате, постепенно разогревая мышцы и готовясь к растяжке перед тренировкой. Нужно подготовить тело к нагрузке, поэтому я спокойно разминаюсь, все время поглядывая на телефон, который молчит. Молчит и молчит, оглушая своей звенящей тишиной. Юдзуру 18:15:13 Пожалуйста, напиши мне, как только увидишь. Волнуюсь. Однако и сейчас она не отвечает. Такое происходит очень редко, когда она в течение дня получает и не отвечает на сообщения. Обычно из нас двоих я могу оставить телефон наверху, пока ужинаю с семьей, и не отвечать в течение тех же 20-30 минут, а Женя же почти все время берет его с собой, порой посылая мне даже из ванной комнаты забавные сообщения или фотографии себя в запотевшем зеркале, где ничего, кроме нечеткого силуэта, не сможешь разглядеть. Правила интернет-безопасности. — Где же ты, Женя? — я произношу эти слова вслух, пока достаю чистую спортивную одежду. — Где же ты пропадаешь? Я посматриваю на часы, пока собираю чемодан на тренировку, но ответа так и нет. И я начинаю не на шутку беспокоиться об этом: ну не может ничего не произойти, я чувствую это. Что-то случилось... И мои опасения подтверждаются, когда ещё через час, когда я уже еду на каток, мне приходит от неё одно единственное сообщение. Евгения 19:40:18 Мне все утро было плохо, кажется, я отравилась. Потом уснула, сейчас снова всю выворачивало. Прости, не хотела заставлять тебя волноваться. Конечно же, все неприятности происходят именно с моей девочкой, которая так болезненно переживает каждую неприятность, свалившуюся на неё, поэтому организм должен её добить ещё и этим. Конечно, куда же без этого, правда?! Чёрт! Вот почему все это разом свалилось на неё? Почему? Юдзуру 19:41:03 Малышка, ты доктора вызвала? Принимаешь какие-то лекарства? Евгения 19:41:22 Да, мне прописали порошки, но пока что-то плохо помогают. Если не станет лучше, то врач приедет вечером или утром, будем смотреть по состоянию. Юдзуру 19:41:33 Пожалуйста. Пиши мне по возможности, хорошо? Я сильно за тебя волнуюсь. Когда будет полегче — звони. Юдзуру 19:41:35 В любой момент звони, даже если я на тренировке. Евгения 19:41:40 Хорошо, я пока лягу подремать, а потом напишу тебе. Хорошей тренировки, Юзу. Юдзуру 19:41:53 Отдыхай, любимая. Я рассеянно смотрю на экран, пытаясь до конца понять, что же произошло. Отравление... Больше похоже на то, что Женин организм попросту сдался от нервного истощения, которому она его подвергла. И в этот раз это не температура, а другое. И я даже не знаю, что хуже. Её организм обезвожен, все вывернут наружу... — Как она? — мама наклоняется ко мне и убирает что-то с плеча. — Это же Женя была? — Да, она отравилась чем-то, все утро рвет. — Ох, бедная девочка, — она крепко сжимает губы и качает головой, — надеюсь, что Жанна за ней присматривает. Ей надо очень много пить сейчас, чтобы ей совсем не обезвожило... — Да, ты же знаешь, Жанна её не оставит, она как ты — настоящая спортивная мама, — я нервно улыбаюсь и сжимаю в руке телефон. — Надеюсь, что все будет в порядке. У них же совсем уже скоро прокаты открытые... Показательное выступление перед сезоном для федерации и публики. Женя с ума сходит... — Однажды, когда будет уже слишком поздно, федерации все поймут, а пока, — мама сжимает мою свободную руку, — а пока вы оба должны просто делать то, что умеете лучше всего. Передай Жене мои пожелания ей скорейшего выздоровления. Я надеюсь, что она как можно скорее поправится и вернется в свой спортивный режим. Хочется ей пожелать всего самого-самого. — Я передам ей, хорошо. *** На тренировке все идет не так, как мне хочется, а мысли витают где-то далеко. Я то и дело мысленно возвращаюсь к нашей с Женей последней личной встрече, когда мы говорили о том, что нужно сделать, чтобы увидеться. Мы рассматривали варианты третьих стран, если Канаду не откроют в ближайшее время, обсуждали мой приезд в Россию и её обновленную визу в Японию, но так и не нашли путь, который был бы удобен и просто. Конечно, мы привыкли бороться с трудностями, но то, что происходит сейчас с ней снова и снова напоминает мне о том, что она не справляется одна. Мне нужно было каким-то способом оставить её рядом с собой, под своим контролем, чтобы я видел, что с ней происходит и мог помочь, но сейчас... Сейчас я бессилен что-либо сделать кроме маленьких жестов. Я делаю доставку цветов и фруктов для неё, надеясь, что это немного поднимет ей настроение. Вариант со свадьбой меня одновременно пугает и будоражит. В определенной степени это было бы решением многих проблем, но при этом я не знаю, готовы ли мы правда к этому, надо ли это делать сейчас? И женился бы я на ней в обычных условиях? На последний вопрос я отрицательно качаю головой, потому что сам для себя решил, что дождусь Пекина, а уже потом буду думать о таких вещах. Но сейчас... Сейчас это кажется логичным решением. Хоть и трясет от этой мысли. — Ты сегодня какой-то слишком сосредоточенный, — мама касается моей ладони, когда сажусь в машину. — Что-то случилось? — Нет, кроме Жени больше ничего, — я отмахиваюсь от её слов. Но мама продолжает на меня смотреть, словно в надежде считать по лицу мысли. Я стараюсь вести себя как обычно, но из-за того, что мысли о свадьбе продолжают крутиться в моей голове, я чувствую себя неуютно и мне даже кажется, что мама правда может узнать, что я об этом непрерывно думаю. — Ты переживаешь за неё так сильно... Я просто киваю в ответ на эту столь очевидную истину. Да, переживаю. И всегда переживал. С момента нашего первого знакомства, по сути, я только и делал, что сначала отрицал это чувство, а потом позволил ему стать частью меня. Даже когда по началу я отрицал это, мне было важно знать, что она в порядке, что все хорошо с ней. — Ты придумал решение, как ей остаться тут? — мама всем корпусом поворачивается ко мне, демонстрируя полную заинтересованность в разговоре. И от этого меня морозит. Что я должен ей ответить? Я не привык ей врать... — Ты сама знаешь, какой единственный вариант может нам помочь. — Обручение, — мама использует это слово, и реальность накрывает меня. Я серьезно обсуждаю с мамой свою потенциальную свадьбу с Женей? — Пожалуй, это верный способ, но только готовы ли вы к этому? — Я готов, это не сиюминутное решение, я давно хочу это сделать, а текущая ситуация просто ускорила это. Мама задумчиво молчит, продолжая смотреть на меня. Мне становится самую малость неуютно под её взглядом, но я выдерживаю его. Да, я настроен решительно. И мама как никто другой знает, что если я что-то задумал и уверен в этом, то сделаю все, чтобы этого добиться. И когда мне кажется, что молчание уже затянулось, мама начинает говорить и её слова выбивают почву из-под моих ног. — Нам нужно узнать, какие документы для этого нужны и как долго займет сам процесс оформления, регистрации и выдачи ей визы. Я попрошу наших юристов заняться этим. Я склоняю голову и сжимаю руки матери. Она поняла, она приняла мое решение. Самый важный человек на моей стороне, а если за это дело берется она, то у нас все получится. Совсем скоро мы с Женей будем вместе. Совсем-совсем скоро...