Incredibly loud and extremely close

Глава 56. Оставшиеся минуты

Июнь 2020 года Сендай, Япония

Время неумолимо бежит, отсчитывая минуту за минутой. Я чувствую, как напрягается Юдзуру, смотря на календарь, когда мы оба понимаем, что остается несколько недель моего пребывания в Японии, после чего я вынуждена буду покинуть страну на долгое время. У нас нет возможности продлить мое нахождение здесь без веской причины, а её попросту нет. Ни работы, ни семьи здесь. Мама всё чаще заговаривает о возвращении в Москву, говоря про легкий ремонт в доме и покупку всяких мелочей. Бабушка с Джерри нас ждут пока ещё в квартире, а Елена Германовна, с которой я недавно связывалась, разрешила тренироваться на её льду. Всё готово и мама начинает смотреть билеты, чтобы не решать этот вопрос в последние минуты. Готово практически все, кроме меня самой. — Я не хочу уезжать. Я произношу это своему отражению по-русски, пока стою в ванной комнате Юдзуру, пытаясь собраться с силами, чтобы не расплакаться. Первый день цикла и грустные мысли накатывают на меня волной, вызывая не только привычные спазмы, но и слезы. Мне то и дело хочется расплакаться из-за всяких мелочей, но я пытаюсь удержать себя от этого. Терпи! На надо сейчас плакать! — Ты в порядке? — Юзу внимательно смотрит на меня, когда я выхожу из ванной. — Что-то случилось? — Ничего такого, все в порядке, — я ложусь обратно на своё место рядом с ним, где и лежала до этого. — Можем продолжить... — Сначала скажи, что происходит? – он приподнимается на локте и поворачивает голову так, чтобы смотреть на меня. — Рассказывай. — Юзу, ничего такого, просто у меня месячные, все болит, я устала, — я стараюсь говорить спокойно, чтобы он не заметил никакого волнения. — Это обычное женское состояние... — Может быть тебе шоколадку принести? Или что-то попить? — он взволнованное на меня смотрит. — Грелку? Или мою руку? Забота Юдзуру в эти дни всегда становится сверхмеры, но в этот раз я не жалуюсь. Мне правда нравится то, как он себя ведет со мной: переживает, спрашивает о состоянии каждые пятнадцать минут и приносит мне все вкусняшки, которые только есть в этом мире. А если бы я попросила что-то необычное, то, я уверена, он бы и это достал. Это же Юдзуру. В Японии он способен на все. — Я выпила таблетку, скоро подействует, но твоя рука будет кстати. — Иди ко мне, — он осторожно перекладывает нас так, чтобы я прижималась спиной к его груди, и кладет свою ладонь мне на низ живота. Именно туда, где сейчас болит. Как у него получается сразу безошибочно найти нужное место? — Спасибо. — Всегда пожалуйста, — он целует меня в щеку и включает фильм. — Говори, если что-то понадобится. Хорошо? — Ага, хорошо. Я стараюсь расслабиться, но ноющая боль в животе и в сердце не позволяет мне это сделать. Сейчас я наслаждаюсь присутствием Юдзуру, каждой проведенной рядом с ним минутой, а что скоро будет? Скоро мы будем лежать в одиночестве в разных странах. Брайан не может помочь: есть лишь небольшая вероятность, что в Канаду впустят меня, а маму точно нет. А без нее я не улечу туда. Юзу в точно такой же ситуации, поэтому пока мы оба остаёмся дома. Только каждый у себя дома, не вместе. Конечно, чисто теоретически, он мог бы прилететь в Москву, но как жить? Для него это чужая страна со своими законами и порядками, он не привык ни к климату, ни к еде, ни к людям. Тренироваться? Не уверена, что там нам пойдут на такие уступки, чтобы выделить свой лёд и обеспечить приватность. И, кроме того, если он появится в России, то сразу станет ясен характер наших отношений. — Перестань думать, я чувствую, как твои мысли шевелятся, — Юзу осторожно поглаживает кожу живота, — расслабься. Хочешь массаж? — Нет, в таком состоянии массаж не поможет, — я морщусь, когда поворачиваюсь к нему лицом. Юдзуру тут же адаптируется, снова перемещая свою горячую руку на мой живот. — Что мы будем делать? — Посмотрим фильм, отдохнем, потом поужинаем, — он удивленно на меня смотрит, словно не понимая вопроса. — Или ты хочешь что-то ещё? Какой-то план есть? — Я не про сегодня, я про то, что будет после моего отъезда в Москву, — я произношу эти слова вслух, позволяя им повиснуть между нами. — Когда мы снова будем в разлуке. — Честно говоря, я не знаю деталей и того, как скоро мы встретимся, но я знаю точно, что мы что-то придумаем, — он осторожно улыбается. — Неужели ты думаешь, что я тебя так просто отпущу и не буду думать о запасных вариантах? — Я ничего не думаю, просто... — я делаю заминку, пытаясь подобрать правильные слова, — понимаешь... Мне страшно уезжать и оставлять часть своего сердца тут, рядом с тобой. — Но часть моего сердца уедет с тобой, так что в сумме мы имеем по одному сердцу, — он осторожно улыбается и касается своим носом моего. — Женя, мы прошли с тобой через кучу проблем. Тебе не кажется, что теперь пришло время просто чуть-чуть переждать пандемию, а потом уже наслаждаться семейной жизнью? — Семейной? — я нервно дергаюсь. О чём он говорит? Какая еще семейная? — Ты же не думаешь, что мы всю жизнь будем жить с мамами под боком? — Юзу усмехается и дрожь пробегает по моему телу. — После Олимпиады, на которой ты возьмешь заслуженную медаль, мы с тобой решим относительно нашего будущего. Я всегда хотел посмотреть мир, а у нас столько стран, где мы хотели бы с тобой пожить... — Ты это серьезно? — я с какой-то опаской смотрю на него. — Юзу, ты правда это говоришь? — Конечно серьезно. Мы же с тобой говорили, что Пекин — это финальная точка, после которой ни я, ни ты больше не планируем оставаться в соревновательном спорте. Я готов уйти хоть сейчас, но ради тебя я буду рядом. А после Олимпиады нас ничего не будет держать. И тогда я хочу с тобой побыть везде-везде, — он касается пальцами моего лица. — Хочу увидеть мир, держа тебя за руку. Целовать в разных странах. Заниматься сексом в каждом городе, который мы посетим. — А как же все обязательства? Контракты? — я цепляюсь за эту мысль как за спасательный круг, боясь даже поверить в то, что такое моет произойти с нами. — Что мы будем делать с этим? Это же тоже часть нашей работы... — Мы просто сделаем все, чтобы иметь возможность провести время друг с другом. А рекламы... Ну, часть снимается заранее, ты же знаешь, а другую часть... Мы сможем прилетать на недельку, чтобы все сделать, а потом дальше в наше путешествие, как тебе? — он довольно улыбается, смотря на меня. — Как тебе такая идея? — Ты сумасшедший, но мне это нравится, — я понимаю, что широко улыбаюсь, когда глаза Юзу начинают искриться от радости. — Чёрт, я уже жду этого момента! — Малышка, все будет. Просто держи это в голове как нашу конечную цель. Эти пару месяцев, наверное, будут сложными, но скоро все изменится, так что мы снова будем вместе, — он касается моих губ своими, — и все будет по-прежнему. Пекин — а дальше только наша жизнь. Вдвоем. Хорошо? — Я буду тренироваться ради этого каждый день, обещаю тебе. Мы обнимаемся, сплетясь телами, и картинки будущего, нарисованного Юдзуру, пробегают перед моими глазами. Счастливые улыбки, лица, наш смех и желание быть вместе. Вероятно, в один и дней это будет и свадьба, много-много лет спустя, конечно же. А потом и ребенок... Нет, дети. Двое как минимум. Мы будем счастливой семье, мелькающей на обложках глянца. И я, и он... Мы оба будем успешными. Мы точно сделаем все это, если будем вместе и будем поддерживать друг друга. — Вот так все и будет, — он прижимает меня к себе сильнее, — я все решу, обещаю. Помни, что каждый день, который мы проведем раздельно, будет равен годам безграничного счастья, которое мы заслужили. — Люблю тебя. — И я тебя. Мы осторожно целуемся, едва касаясь друг друга губами. Нежность и любовь к этому мужчине пронизывает всю меня. Он самый лучший и самый заботливый. И моё нытье, что мы будем далеко... Ведь мы оба будем далеко, Юзу не сможет каким-то магическим образом обзавестись моей копией, которая будет тут, в Сендайе. Мы в одинаковом положении. — Вот так-то лучше. Люблю, когда ты такая расслабленная и довольная, — он хихикает и немного отстраняется. — Шоколадку? — Шоколадку, — я послушно киваю. — И тортик на ужин? — получается полувопросительно. Он заливисто смеется и обещает выполнить все мои пожелания, лишь бы я только не грустила. *** — Брайан, я все понимаю, да, — я вытираю пот со лба, разговаривая с тренером по видеосвязи. — Конечно, я все понимаю. Давай тогда я сниму вторую часть тренировки на видео и отправлю тебе. Идет? — Хорошо, Евгения, так и сделаем. Буду ждать от тебя. Как получу, сразу дам обратную связь, — он немного прищуривается и вылавливает Юдзуру на заднем плане. — Он опять убивается о лёд, не давая себе продохнуть? — Есть немного, — я улыбаюсь, чуть поворачивая голову назад. — Но не сильно. Пока ещё жив. И вполне себе цел, ходить может без костылей, — пока я шучу, Юзу подъезжает ближе и становится у меня за спиной. — Да? — Да, все так, — он машет рукой, — привет, Брайан. Как ты? — Все хорошо, Юзу, спасибо. Ты давно мне не пишешь и не звонишь. У тебя все хорошо? Ситуация под контролем? — Да, всё в порядке, конечно. Занимаюсь по плану, который тебе присылал, думаю над новыми программами. Все нормально настолько, насколько может быть в этой ситуации вообще. Спасибо, что спрашиваешь. — Не теряй со мной связи. Я не хочу, чтобы ты там насовершал необдуманных поступков. Договорились? — тренер строго смотрит в экран телефона. — Да, Юдзуру? — Да-да, конечно. Обещаю, — Юдзуру прикасается к моей спине скрещенными пальцами. — Да будет так! — Ладно, хорошо, — Брайан воодушевленно потирает руки, — значит решили. Женя, жду от тебя видео. Юдзуру, хотя бы иногда появляйся на горизонте и пиши мне что-то, не говорю уж о видео. — Хорошо, напишу тебе что-нибудь, — он ерничает и строит рожицы. — Договорились! — Хорошей тренировки! Мы быстро прощаемся и я отключаюсь, стараясь не рассмеяться. Боже, Юзу такой Юзу, когда себя ведет спокойно и без привычной маски вежливости и покорности всем и вся. Вот такой Юдзуру мне знаком и привычен, я вижу его каждый день, когда мы вдвоем. И совершенно не хочу, чтобы он становился публичной версией себя. — Не делай то, не делай это, — Юзу передразнивает Брайана, смешно корча рожи, — еще скажите, что надо себя беречь и отдыхать. Будто я этого не знаю! — А иногда кажется, что правда не знаешь, — я продолжаю смеяться, наблюдая за его выражением лица. — Я вот оставлю тут тебя, а ты на катке жить будешь. — Не получится, — он грустно вздыхает, надувая губы. — Понимаешь, тут аренда, мама следит... Да и другие тоже катаются... В общем, правда не получится, меня выгонят отсюда. Да и контракты все заморожены сейчас, денег нет... — Только не говори мне, что у тебя нет средств к существованию, — я закатываю глаза, пронзительно смотря на него. — Юзу, я видела, что ты оплачивал очередные наушники. И я знаю их цену. — Ну подумаешь, — он закатывает глаза. — И вообще. Это для тебя я заказал, вот! — Для меня? Но я не просила, — я немного хмурюсь. — У меня есть.. — Знаю я твои есть, — он снова закатывает глаза и подъезжает ещё ближе. — Я хочу, чтобы ты полетела в нормальных наушниках, так что не начинай давай мне тут. Знаю я твои наушники, которые просто ужас для музыки. Не позорь меня, пожалуйста, весь мир знает, что я люблю хороший звук, а моя девушка... — Твоя девушка, — я показываю ему язык, а сама смущаюсь от такого обращения, хотя просто обожаю его, — любит простоту. — Ага, только подворовывает иногда мои, — он чмокает меня в губы быстро и отпускает. — Ладно, хватит спорить, давай уже завершим нашу тренировку и спокойно пойдем разминаться. — Договорились. Мы разъезжаемся по разным сторонам и я продолжаю отрабатывать начатое с Брайаном. Да, до сезона еще есть время, но сейчас, учитывая ситуацию, пора постепенно готовиться и набирать хоть какое-то подобие спортивной формы, чтобы в России уже оттачивать её. Но, конечно же, карантин, который меня ждет по прилете, все нарушает. Но такова наша реальность сейчас... Я прыгаю и отрабатываю кусочки хореографии, которые, несмотря на то, что я уже несколько месяцев накатываю программы, не ложатся так, как мне хочется, поэтому я вынуждена снова и снова откатывать небольшие кусочки. И вот для этого мне нужна помощь Джеффри, поэтому под конец я прошу Юзу меня заснять в движении, так как просто на стоячий планшет не видно моих движений. Мы помогаем друг другу, а время продолжает неумолимо течь, отсчитывая минуты до моего вылета. И как бы мне хотелось их остановить...