Incredibly loud and extremely close

Глава 57. Мы точно будем вместе

Июнь 2020 года Сендай, Япония

Этот день настает, и мы оба на грани слез. Я вижу, как Женя проверяет все вещи, по второму кругу обходя мою комнату. Несколько дней назад они переехали к нам, чтобы удобнее было ехать в аэропорт и точно ничего не оставить в квартире. Каждую ночь мы практически не спим, держа друг друга в объятиях и без конца шепча какие-то успокоительные слова, которые все равно не приносят облегчения. Я вижу, как слезы собираются в уголках её глаз, когда я говорю о том, что через пять часов нам выезжать. И сам в этом же время стараюсь не расплакаться. — Я не могу, — она садится на край моей постели и утыкается лицом в ладони. Её короткие кудряшки падают ей на лицо, скрывая от меня, — Юзу, я словно вытаскиваю своё сердце из груди без ножа. Это так больно... — Не плачь, пожалуйста, — я сажусь рядом и обнимаю её, за плечи притягивая к своей груди. — Мы совсем скоро что-нибудь придумаем. Улетим в Канаду. Или, на худой конец, в Испанию, встретимся там с Хави, он найдет нам каток... — Почему все так сложно должно быть? — она продолжает всхлипывать, уже не скрывая слез. — Юзу, почему всё не может быть просто и легко для нас двоих? Почему должно быть столько препятствий на нашем пути? — Ты сама говорила мне, что самая сильная и крепкая любовь бывает только тогда, когда двое людей пройдут этот сложный путь. В этом случае им даётся награда в виде счастья. И мы с тобой обязательно получим эту награду, слышишь? Осталось совсем немного, чтобы пройти этот путь. Ты же понимаешь? — Насколько немного? — Настолько, что после Пекина мы будем жить вместе каждый день этой жизни. Я даже не отпущу тебя в Москву одну. Мы будем везде вместе ездить, вместе сниматься в рекламах, вместе создавать шоу и все такое... И в душ ходить будем вместе! Она смеется сквозь слез и ворчит, а я продолжаю говорить мелкие глупости, пытаясь её успокоить. Мне хочется сделать её счастливой, мне хочется, чтобы она улыбалась и не грустила из-за нашей вынужденной разлуки на некоторое время. Я пытаюсь это как-то облегчить, заказав ей в Россию множество милых мелочей, которые она получит, когда прилетит. Её маме помогла мне с доставкой, потому что я не знал их нового адреса. И теперь я чуть-чуть спокоен, что часть меня будет с ней. — Просто есть ты... И все... — Я знаю. Так же, как для меня есть ты одна, — я целую её в волосы и прижимаю крепче к себе. Эти три месяца были лучшими в моей жизни. — И в моей тоже. Я сжимаю её крепче, стараясь не расплакаться сам и не сделать эту ситуацию лишь хуже. Нам нужно сложить её чемодан, проверить тренировочное снаряжение и немного отдохнуть перед долгой дорогой. Мы договорились, что я останусь дома и мы попрощаемся тут, но... Но я не смогу сдержаться, поэтому я уже сообщил маме, что поеду с ними до аэропорта. Не знаю, будет ли это легче или нет, но я чувствую, что мне надо это сделать. — Давай прогуляемся в саду? Тебе надо немного развеяться, в четырех стенах мы с тобой расплачемся оба и так и просидим, пока мамы нас не найду умершими об обезвоживания, — я пытаюсь подбодрить её и себя, поглядывая в окно. На улице хорошая погода, самое время прогуляться по садику и поговорить. Я знаю, что Женя любит наш сад больше, чем я сам. Мы спускаемся вниз, взявшись за руки, и безмолвно проходим на задний двор, обогнув машину и стоящие вазы с цветами. Женины пальцы поразительно холодные, несмотря на июньскую жару, и я почему-то сам начинаю внутренне дрожать от этого. Ну почему же так, милая моя, что же не так?! — Хочу дома сделать такой же садик, чтобы он напоминал мне о тебе, — она проводит свободной рукой по веткам роз, посаженных мамой самостоятельно, — чтобы частичка вас была рядом со мной. — Я приеду и привезу тебе что-то отсюда, чтобы по-настоящему японским стал садик, — мы останавливаемся в тени беседки и садимся прямо на траву. — И будем мы везде как дома. А тут можно посадить что-то, что тебе нравится. — Ты же знаешь, мне нравятся красные розы, а у твоей мамы они уже есть. — Посадим ещё. И в наш с тобой дом, где будем жить вдвоем, тоже посадим, — я сжимаю её руку и выдыхаю. — Я не шутил про то, что мы с тобой начнем жить вместе. Я хочу, чтобы у нас было свое жилье как минимум в двух странах, где мы попеременно будем находиться. Я понимаю, что Япония для тебя пока не стала на 100% родной страной, поэтому не хочу заставлять тебя жить тут. Я не знаю русского, поэтому не смогу переехать в Россию. И по этой причине я предлагаю жить в двух странах. Как тебе такой вариант? — Мне нравится, — Женя кладет голову мне на плечо и выдыхает, — я тут дышу, наслаждаюсь и растворяюсь, но временами скучаю по Москве. Я люблю свой город, свою страну, своих друзей... Мне было бы грустно с ними не видеться, не встречаться за чашечкой кофе или чая... — Поэтому мы так и сделаем. Давай будем искать компромисс, а постепенно определимся, где будем проводить большую часть года. Может быть вообще в Торонто переберемся, как тебе? — Главное, чтобы ты бы рядом, — её улыбка освещает лицо. — Я счастлива с тобой даже у самого черта в гостях. — Нет, к Хави мы не переедем, там слишком жарко. Женя начинает хохотать, а я стараюсь насладиться этим звуком, впитать его в себя как губка, которая будем потом по чуть-чуть отдавать этот звук до следующей нашей встречи. Я любуюсь её сияющими глазами, в которых по-прежнему видны непролитые слезы, я вижу её губы, растянувшиеся в легкой улыбке, словно она сдерживается, боясь поддаться эмоциям. Все в ней такое родное, что я наклоняюсь и касаюсь её губ в легком прикосновении, даже целомудренном поцелуе, который не имеет ничего общего с похотью. Я обещаю её ждать, обещаю быть верным и быть с ней в мыслях и разговорах, даже если физически мы в разных странах. — А ещё он потащит нас по всем барам, а ты будешь смущаться, стесняться и весь краснеть, если до тебя дотронется хоть одна девушка! А они будут тебя щупать, в Европе-то ты не идол. — В смысле нет? — я смотрю на нее с наигранно-потрясенным лицом, словно она ранила меня в самое сердце. — Но... как так... я же... — А вот так, мой милый, именно так, — она хихикает и целует меня в щеку. — Но я тебя люблю даже таким. Не очень популярным и модным. — Ну все, я не знаю, как я это переживу... — Ну, я буду тебе говорить, что у них нет медалей Игр, а у тебя они есть! — Вот, так-то, — я прижимаю её к себе ещё сильнее и выдыхаю. — Вот так-то. Мы продолжаем обниматься, сидя в летней тиши, и какое-то счастье сквозит между нами. Я забываюсь на некоторое время, абстрагируясь ото всего, что скоро произойдет. Мы вдвоем. Тепло, уютно, хорошо. Я счастлив быть с ней рядом здесь и сейчас, мне нравится чувствовать её запах, её губы и как подрагиваю её мышцы, когда она сладко потягивается в моих объятиях. Мне хорошо рядом с ней, и ничто не может заменить этого чувства. Чувства чистого счастья в объятиях самого дорогого человека. *** — Я не буду ничего говорить, — Женя сжимает губы, когда я помогаю им спустить чемоданы во двор к машине. — Не хочу. — Я поеду с вами до аэропорта, так что помолчим еще почти час вместе. Она смотрит на меня такими удивленными глазами, что я понимаю, насколько правильно решил не говорить ей это до последнего момента. Так есть ещё немного счастья и времени побыть вместе, побыть вдвоем. — Спасибо вам, Юми-сан, — Жанна кланяется моей маме, которая стоит рядом и проверяет чемоданы. — Что приютили, дали кров и показали тут все, что можно было в это нелегкое время. — Буду ждать вашего возвращения к нам, как только в мире все наладится. Хочется показать вам все красоты, а не только наш скромный дом, садик и пару мест в городе. Каток — это не самое красивое место тут. — Мам... — мы с Женей синхронно закатываем глаза, улавливая легкую иронию. Да, мы проводили там большую часть дня. Но мы же спортсмены! Мы и должны так проводить время. Не хочу думать о том дне, когда мы оба перестанем тренироваться. — Не возмущайся, — мама бросает на меня ещё один строгий взгляд и что-то продолжает говорить Жанне, пока я запихиваю последний чемодан в багажник. — Спасибо ещё раз. Спасибо, что едешь со мной хотя бы до аэропорта, — маленькая ладошка хватает меня за пальцы, — спасибо тебе! — Не за что, моя маленькая чемпионка, — я притягиваю её к себе, не желая расставаться. — Надеюсь, ты оставила монетку в моей постели? — Фу! — она смеется, но сразу же прижимается сильнее. — Я оставила тебе парочку подарков в комнате. Ты потом их найдешь. — Так, тогда я остаюсь, я люблю подарки! — я шутливо делаю попытку расцепить наши объятия, но она тычет меня под ребра и тут же обнимает. — Ладно-ладно, я понял. Ты против этого. Да? — Я очень против, Юзу, потому что ты сам потом будешь ныть, что мало времени со мной провел, что не успел потискать. Вспомни себя в марте. Я прислушиваюсь к её ворчанию и стараюсь не поддаться эмоциям и не расплакаться. Если я сам начну плакать, то Женю точно уже будет не остановить, а она и так на грани, что я вижу по припухшим глазами. Мы с ней в этом похожи: когда эмоции накатывают, то хочется плакать от переизбытка чувств. Меня постоянно преследует это чувство и долгое время мне говорили, что я должен избавиться от этого, переучить себя. Но как это возможно?! Мы не можем переделать себя, сделать другим. — Все будет хорошо. — Все точно будет хорошо. Мы наконец-то усаживаемся в машину: Жанна рядом с водителем, а мы с Женей на заднем сидении в обнимку, прижавшись друг к другу поближе. Я прикрываю глаза, вдыхая её родной аромат, и просто растворяюсь в ней весь. Моя... только моя. Я сделаю все, чтобы через пару недель с ней снова увидеться, снова быть рядом, тренироваться, общаться и постоянно разговаривать. Быть вдвоем. Ещё два года — и мы будем вместе. Навсегда. — Я люблю тебя. Женя тихонько произносит это по-русски, и я улыбаюсь. Одно из первых слов, которым она меня научила. И они отложились в моей памяти так же, как техника тройного акселя с юных лет. — Люблю тебя. Я отвечаю так же тихо, но уверен, что она слышит, потому что легкая улыбка трогает её губы. Точно такая же, как та, что расплывается на моём лице, когда я вижу её. Я выбрасываю все мысли, очищая разум, и расслабляюсь на этот почти час, пока мы едем в аэропорт. Мы ещё успеем погрустить каждый в своем одиночестве, а пока стоит просто насладиться объятиями и дыханием любимой на моей груди. *** — Не выходи, не хочу, чтоб кто-то нас увидел и сфотографировал, — Женя отстегивается и поворачивается ко мне лицом. — Спасибо тебе за все. — Брось, Женя, не надо об этом говорить. Ты бы сделала для меня то же самое, я ведь прав? — Да, прав, просто... — она закусывает губу и я вижу, как в её глазах собираются слезы. — Спасибо тебе за то, что показал мне родную страну. За то, что помогал на тренировок. За то, что любил меня все эти дни... — Я люблю тебя всегда, — я сжимаю её руки и наклоняюсь, касаясь губами дорожек слез, которые все-таки сорвались с её ресниц. — Мы совсем уже скоро будем вместе, слышишь? Я не оставлю тебя просто так. Я хочу быть с тобой, Евгения, и я буду. Мы нежно целуемся, едва касаясь губами друг друга как в первый раз, и я стараюсь не застонать от чувственности, с которой она касается моей щеки. Её прикосновения касаются самой души, и я стараюсь запомнить эти мгновения, чтобы согреваться о них в дни разлуки. — Мы же не расстаемся? — она шепчет у самых моих губ. — Это же просто временная разлука? Мы скоро будем вместе? Её вопрос смущает меня своей формулировкой. Что значит «мы же не расстаемся»? Что за глупые мысли промчались в её голове, пока я с недоверием смотрю в её глаза. О каком расставании может идти речь, если я сейчас пытаюсь придумать способы, чтобы нам снова оказаться в одной стране и быть вместе уже безо всяких ограничений? Я даже начал узнавать, как нам оформить брак, чтобы я могу перевезти Женю к себе и уже никуда не выпускать и не отпускать. Пусть даже не думает об этом. Я говорю ей все то же самое, опуская часть про брак, и в её глазах загорается блеск, от которого и моя душа тут же сияет. Вот так-то лучше. — Пиши мне на каждом этапе, пожалуйста, я буду ждать, — я ещё раз сжимаю её ладошки и целую. — Пару недель — и мы точно с тобой увидимся. Слышишь? Мы точно будем вместе. — Я знаю, — она еще раз смотрит на меня и берется за ручку двери. — Люблю тебя больше, чем победы. — Люблю тебя крепче, чем тройной аксель. Мы улыбаемся и Женя выходит на улицу, натянув маску на лицо. Вот и всё. Я провожаю их взглядом до самого входа в аэропорт и прошу водителя ехать домой. Если я останусь тут еще хоть на пять минут, то сорвусь, куплю билет и побегу за ней хоть на край света. Но нет. Мне нужно остаться тут и придумать способ быть вместе.