Incredibly loud and extremely close

Глава 24. Ты в порядке?

Февраль 2019 года Торонто, Канада

Во мне все это время борется два чувства, которые я усиленно пытаюсь обуздать: любовь к Жене и сопутствующее с этим волнение по поводу соревнований против обиды, которая засела внутри меня. Между нами огромное недопонимание, с которым нужно разобраться и разрешить уже в конце концов эту ситуацию, но каждый из нас боится сделать этот шаг. Нам страшно, неприятно и боязно разрушить то, что вроде как есть между нами, только мы оба зарываем голову в песок, чтобы не видеть, что наше счастье борется за равновесие на хлипенькой основе, которая от любого дуновенья ветерка готова разрушиться. И чтобы её закрепить, нам нужно обоим приложить к этому усилия. Но я сам не знаю, как это сделать. Я просто не понимаю, что от меня нужно, чтобы мы не разбежались по разным углам. Она в России. И та вчерашняя смска, которую она мне написала, никакой ясности в наши отношения не вносит, лишь больше раскачивает их в противоположные стороны, создавая турбулентность. Я устал. Это честное описание моего состояния по отношению к нашим чувствам. Я люблю её, но то, что между нами сейчас, уже не похоже на те крепкие чувства, которые были еще пару месяцев назад. Женя отдаляется, отстраняется и выстраивает между нами забор, который я не могу перепрыгнуть даже в самом высоком акселе. И я не вижу никакой калитки, через которую можно было бы приблизиться к ней. Я устал биться о каменную стену. — Вам надо нормально поговорить, — Хавьер бросает эту фразу, когда я в очередной раз туплю в игре и совершаю неверное движение. — Не знаю, конечно, как там Женя, но то, что ты витаешь в своих мыслях, меня порядком подбешивает. Ханю, ты никогда таким не был. — Да потому что я раньше никогда и не заводил отношений, — откидываюсь на стул, потирая уставшие глаза. — Ксо! Я не понимаю, что ей надо, Хави! Она либо молчит, либо отталкивает. — Может ей надо хорошенько в постели повеселиться, чтобы вся дурь вышла? — он поигрывает бровям, на что я лишь устало закатываю глаза. — Девушки тоже от этого страдают. — Будто я не пытался. В последнее время она все больше ссылается на усталость, подготовку к стартам и желанию просто полежать в тишине. При этом просит находиться просто рядом. Либо же в какой-то момент начинает все сама на своих условиях. — Разве инициатива — это плохо? — друг усмехается. — Девушки, которые проявляют инициативу, очень раскованы и уверенны в себе. — Это да, — я вспоминаю, как недавно Женя буквально втащила меня в свою комнату и не дала даже дойти до кровати, опустившись передо мной на колени и... — Кхм. Но дело в том, что её состояние подобно качелям. Сейчас она хочет меня и делает все, чтобы получить восхитительный оргазм, а в следующий момент уже отталкивает меня и просит дать ей пространство. Она может в Крикете шарахаться от меня, как когда я предложил ей помощь подняться, а в другой раз провести дома весь вечер у меня на коленях, чуть ли не идя за мной в туалет. Я не понимаю её. Но сейчас все чаще превалирует первый случай, когда она делает все, чтобы меня оттолкнуть. Я устало опускаю голову на руки, закрывая глаза. Черт, как же я от этого устал. Как я хочу понимать хотя бы в отношениях, что происходит. Как мне хочется простого и понятного «да» на все, что между нами есть. Я устал от непонятного «но», что висит в воздухе и не хочет превращаться в конкретный ответ. Мне нужна ясность в этом вопросе. — Вам надо сесть и разговаривать до тех пор, пока вы не найдете ответа на то, что между вам и куда вы движетесь. Вы достаточно легко сошлись в юности, а сейчас переживаете этот всплеск чувств, гормонов и эмоций. Вы же до этого никогда особо не ругались? — я утвердительно киваю. — Вот. А все пары на моменте притирки ругаются. А у вас ещё и ситуация необычная: вы оба фул-тайм спортсмены, которые упертые на льду до такой степени, что Брайан готов оставшиеся волосы на голове рвать, лишь бы как-то вас утихомирить и собрать в кучу. — Женя в России сейчас, вернется дней через пять, не раньше, у неё старт там важный, поэтому я не могу с ней поговорить. Да и по телефону — это совсем не то. — Конечно не то. Вам же нужно иметь возможность либо разбить всю посуду Юми, либо примириться так, что одному из вас придется менять кровать, — Хави смеется, поигрывая бровями. — Я надеюсь на второе все-таки. — Да кто знает, что будет... — Никто, поэтому и жизнь интересна. Не грузись, Ханю, все наладится. Как-то, но наладится. Вероятно, Хави и прав, потому что в любом случае жизнь не может быть такой, что все в непонятном состоянии, мне это не подходит, поэтому я постараюсь все привести в более-менее нормальное состояние, чтобы между нами с Женей была предельная ясность без недосказанных «но» и «если». Я устал, мне нужны четкие ответы на четкие вопросы, больше никаких размытых истин. *** На следующее утро я просыпаюсь несколько раньше положенного и замечаю, что у меня есть несколько входящих сообщений. В одном из них Брайан предупреждает, что задержится на утреннюю тренировку, потому что ему нужно дождаться мастера — потек водопровод, но он приедет как можно быстрее, поэтому просит на переусердствовать и не экспериментировать с прыжкам. Я посылаю быстрый ответ и говорю, что буду действовать по плану. А второе от Жени, которая написала мне несколько часов назад. Евгения 03:56:18 Здесь все такое непривычное. Безумно скучаю по Крикету и Торонто. Юдзуру 08:16:22 Но ты же возвращаешься в начале следующей недели? Недолго осталось. Я смотрю на своё сообщение и понимаю, что написал какую-то ерунду. Со стоном поднимаю себя с кровати и направляюсь в ванную, ругаясь на чём свет стоит. Моё умение общаться по смскам похоже на навык дошкольника красиво писать. Это очень сомнительное искусство. Евгения 08:19:03 Да, после произвольной в Москву, там два дня на все дела, а после сразу же в Торонто. Никаких длинных выходных, обратно в рабочий режим. Юдзуру 08:19:29 Тогда тем более. Всего несколько дней. У тебя все в порядке? Она сначала начинает писать, а то потом стирает и некоторое время молчит. Неужели у неё что-то случилось и она не хочет рассказывать? Или же в очередной раз просто пытается меня послать и ткнуть носом, что это не моё дело и что она со всем справится сама? Я даже не знаю, что хуже. Мне не хочется писать Трейси и спрашивать у неё, но и быть в неведении... Я просто не смогу отпустить эту ситуацию, бесконечно не прокручивая в голове негативные мысли. И в этот самый момент я замечаю, что экран телефона загорается и на нём входящий видеовызов от Жени. Я моментально принимаю его, не заботясь о своём внешнем виде, и падаю обратно на кровать. — Привет. Она улыбается так, как умеет делать только Женя: немного приподнимая уголки губ, но светясь глазами. Я вызубрил это, потому что она именно так смотрит на меня, когда действительно рада видеть или счастлива, что мы вместе. Этот взгляд говорит громче самых напыщенных слов. — Привет. Как ты? — В порядке, — она перемещается по комнате и устраивается на своей кровати. — Прости, что не писала и не звонила эти дни. Было слишком много дел, а потом тренировки, разговоры с Трейси, с тренерами другими... Сложное время сейчас. — Но все же хорошо? Ты сама в порядке? — Да, — быстро-быстро кивает головой. — Со мной все в порядке, честное слово. Я уже как-то внутри успокоилась даже: все так, как должно быть. Пускай я и не попаду на Чемпионат Мира, но я постараюсь выступить максимально чисто, хорошо и красиво. Я сделаю все, что могу, потому что я хочу так выступить. — И ты выступишь, Женя. Ты сможешь выступить, потому что мы все в тебя верим. Я хочу, чтобы ты поверила в себя и в свои силы тоже, хорошо? — Я верю в них, потому что вы верите в меня, — она на секунду останавливается, а потом смотрит прямо в камеру, — и особенно ты в меня веришь. Спасибо тебе. Слышишь? Спасибо. — Я люблю тебя. Слова срываются с языка быстрее, чем успеваю об этом подумать, но вернуть их я не в силах. Да и не хочу. Да и не надо... — А я тебя люблю, — Женя расплывается в улыбке, от которой становится по-настоящему тепло. — Прости, что редко в последнее время тебе говорю об этом, просто... Не знаю, мне просто правда сложно порой сказать. Все так навалилось на меня... — Я верю, что все будет хорошо. Ты со всем справишься, моя любимая. Я знаю, что ты сможешь выступить так, как показываешь на лучших тренировках в Крикете. Слышишь? Все получится. — Спасибо, что продолжаешь верить в меня даже тогда, когда я веду себя как последняя стерва с ПМС. — Кстати, — хитро улыбаюсь, — может у тебя и правда ПМС? — Юзу! — Будто я не знаю о твоём цикле, — закатываю глаза и устраиваюсь на подушках поудобнее, — была бы ты сейчас рядом... — То тебе пришлось бы встать и приготовить мне поесть! — Подумаешь, будто это какой-то подвиг! — Для тебя подвиг. Напомнить, что в последний раз умудрился сжечь яичницу? Юзу, простую яичницу!!! Я надуваю губы, и Женя тут же смеется. Такой случай действительно был несколько недель тому назад в период Жениного хорошего настроения, когда я утром готовил ей на кухне завтрак, пока Жанна занималась какими-то своими делами и не следила за мной. И я на что-то отвлекся, а потом запах... — Я приготовлю тебе мюсли! С йогуртом и клубникой! Идёт? — О, такое я люблю! Такой завтрак принимаю! — она оглядывается на тумбочку. — Блин, мне надо идти, я с Трейси договорилась встретиться и обсудить план на завтра. У тебя сегодня дополнительная? — Нет, но у меня сегодня ещё сессия с врачом для проверки ноги, поэтому приеду домой по твоему времени очень поздно. — Ладно, — вижу, как она немного погрустнела. — Тогда спишемся просто днём ещё? И можешь присылать мне что-то интересное, что будет в Крикете. — Обязательно. А ты присылай мне все, что в России забавное встретишь. Идет? — Идёт! Мы прощаемся и я откладываю телефон в сторону, потирая глаза. Черт, эту девушку точно нереально понять, потому что её настроение меняется быстрее, чем мысли в голове. Сегодня она ласковая, любящая и игривая, но где гарантия, что она останется такой и по приезде? Откуда я знаю, что Женя в очередной раз не оттолкнет меня, когда я к ней приеду и предложу ей провести выходной только вдвоем? Я ничего не знаю. Я не понимаю, как мне себя вести надо будет. Я просто запутался. *** Встреча с врачом после тренировок всегда нагоняет на меня не самые приятные мысли уже потому, что врач — это контроль травм, которых я хоть и пытаюсь избежать, но все равно собрал целую медицинскую историю. Я понимаю, что в очередной раз увижу его тяжелый взгляд, когда он будет читать график моих тренировок и задавать вопросы о нагрузке. Поначалу, когда только впервые начались сильные травмы, я всегда врал и говорил, что мало занимаюсь и берегу ногу, только вот доктор качал головой и ворчал себе под нос о плохо заживающих тканях. Теперь же я говорю откровеннее, чтобы здраво оценивать состояние организма, хоть и знаю, к чему приводит моя откровенность. — Тебе надо больше отдыхать. Почему ты не можешь пропустить этот старт? — Судзуки-сан ворчливо бурчит себе под нос, ощупывая мою ногу. — Тебе стоило лежать весь оставшийся сезон и думать не о соревнованиях, а о какой-нибудь девушке. Неужели вокруг тебя нет никаких девушек? Уже пора тебе обзавестись спутницей. — А какое отношение это имеет к ноге? — я стараюсь не смутиться, но ощущаю, как кровь приливает к лицо, согревая щеки. — Меня волнует лодыжка. — А такое, что девушка бы отвлекла тебя другими нагрузками, — он хитро на меня оглядывает. — Прогулки там, походы в кафе, в кино... — А если девушка тоже спортсменка? — Тогда вы бы оба ворчали друг на друга за то, что не даете травмах залечиться и не пускали бы на лёд, — он последний раз проводит по моей лодыжке и отходит от кушетки. — Не самое идеальное состояние, но до конца сезона выдержит. Только никаких твоих Командных соревнований, слышишь? Нечего тебе там делать будет, хватит одного старта, а потом в Токио полетишь к Огава-сану, чтобы он тебя контролировал. Ты меня понял? — Да понял я, понял, — обуваюсь и кланяюсь ему. — Спасибо вам. — И все-таки лучше бы ты с девушкой время проводил, — Судзуки-сан протягивает мне папку с моими графиками и новый рецепт на обезболивающие. — Может быть поумнел бы... — Спасибо вам, — кланяюсь и выхожу спиной из кабинета, стараясь не рассмеяться. Если бы он только знал, что моя девушка еще более сумасшедшая, чем я, выступая на сломанных костях на главном старте своей жизни. А сейчас бьется насмерть ради путевки на Мир. И кто из нас двоих кого останавливает — это большой вопрос.