Incredibly loud and extremely close

Глава 16. Мы будем счастливы

Ноябрь 2018 года Москва, Россия

Я снова оказываюсь в Москве на таком знакомом этапе Гран-при в городе, который принадлежит Жене. Только в этот раз она в Торонто, готовится к собственному этапу, чуть ли не вгрызаясь в лед зубами, если что-то не получается. От воспоминаний о ней в моей груди что-то сжимается, и я вынужден на несколько секунд прикрыть глаза и поработать над дыханием. Мы не расстались в полном смысле этого слова, продолжая считать друг друга самыми близкими друг для друга людьми, только та черная туча, нависшая над нами, продолжает обоих преследовать. Мы смогли развести несколько тренировочных дней так, чтобы пересекаться только на общих для всех занятиях, но в остальном мы по-прежнему много времени проводим на льду. Иногда даже оставаясь исключительно вдвоем в те вечера, когда и я, и она брали дополнительный лед, чтобы поработать над какими-то деталями. Я стараюсь ей не мешать, всеми силами отводя взгляд, когда она стоит перед зеркалом и повторяет движения рук, повороты головы, стартовую позу... Мне сложно это сделать, и я вынужден до боли стискивать кулаки и заходить на ещё один прыжок. И по её глазам я вижу, что ей теперь точно так же тяжело держаться на льду подальше от меня: тяжелый выдох после моих падений слышу через весь каток, неосознанно находя взгляд любимых карих глаз в толпе. Нам тяжело даётся это решение сосредоточиться на работе и снизить общение на катке. Из-за напряженной подготовки к этапам мы оба молча договорились, что не будем тратит это время на поездки друг к другу. Хотя, вернее сказать, Женя практически прямым текстом сказала о том, что сейчас особенно важно грамотно восстанавливаться, а вдвоём у нас это особо не получается. Мне было безумно больно с ней соглашаться, но я стиснул зубы и сказал, что полностью её поддерживаю. Прикосновения рук сошли на нет. В обед она все чаще присоединяется к Джейсону или Кате, не оставляя мне возможности увести её куда-то за пределы общей зоны, чтобы побыть вместе. Итак, эта последняя неделя после нашей громкой ссоры стала настоящим адом. — Люблю соревнования в России, — Брайан потирает руки, когда мы получаем ключи от номеров. — Тут всегда такая хорошая еда! Ох, и ужин уже совсем скоро! — Ты только о еде и думаешь, — подначиваю его, стараясь на хихикать, — то есть ты ради этого прилетел со мной сюда? Не для того, чтобы поддержать, а для того, чтобы набить живот едой до отвала? — Конечно! Твоя федерация оплатила мне полностью перелет, проживание, питание и ещё всякие разные мелочи. Ты думаешь, что я с тобой ради соревнований? — он хлопает меня по плечу. — Маленький наивный Юдзуру... Я только что разрушил твои детские мечты? — Ты разбил мне сердце, бессердечный! — потираю грудь в притворном жесте. — Бессердечный ты, вот кто ты! — Ладно-ладно, так и быть, пойду я с тобой завтра на каток. Как обычно? Утром ты спишь, а вечером пойдем работать? — Да, естественно, — киваю ему и захожу в лифт. — Надо проверить точное время тренировки моей группы, что-то я забыл. И немного запутался в часовых поясах, по правде говоря. — Я все узнаю и тебе сообщу перед сном, — Брайан проверяет часы. — Да, после ужина может быть встретимся с тобой? Обсудим ещё раз все детали, заодно посмотрим, что там со временем тренировок. Мы с ним расходимся по своим номерам, чтобы отдохнуть, и я спокойно выдыхаю, наконец-то оставаясь один. Я привык к Брайану и ценю его компанию, но мне невероятно важно иногда оставаться одному. Сейчас, прилетев на этап на несколько дней, я договорился с мамой, что она останется в Торонто, чтобы ей лишний раз не летать. Она, скрипя сердце, согласилась, но потребовала от меня ежечасного отчета обо всем, что происходит и как. Отправляю ей фотографию номера и почти уже выхожу из приложения, когда мой палец замирает над иконкой с Жениным именем. Раньше бы я не раздумывая первой ей отправил фотографию места или просто позвонил, а сейчас, когда над нашими отношениями висит этот проклятый статус «всё сложно», я не знаю, что мне делать. Мысль о том, чтобы отправить ей видео номера, я отбрасываю сразу, поэтому решаю как-то обозначить своё присутствием фотографией вида из окна. Тем более, что в Москве сейчас солнышко, как Женя и любит. Она отвечает практически мгновенно. Едва я отправляю фотографию с припиской, как она тут же заходит в сеть, несмотря на раннее утро в Торонто, и открывает наш диалог. Что-то теплее в груди от мысли, что, вероятно, она волновалась и ждала от меня весточки. Евгения 16:13:12 Как я люблю московское закатное солнце! Здорово, что тебе удалось его увидеть. Спасибо за фото:) Я сначала не знаю, как реагировать на это. Она ничего не спрашивает, по сути не давая повода продолжить наш диалог, но какой-то частью себя я понимаю, что она ждёт от меня ответа. Ждёт и надеется, что я смогу ей что-то сказать... Юдзуру 16:15:00 Да, мне сразу вспомнилось, как ты присылала раньше вид из вашей квартиры с такими же солнцем. Тут прохладно, между прочим, солнце совсем не греет... Евгения 16:15:11 А ты думал, что если в Торонто холодно, то в Москве будет жара?) Нет, дорогуша, солнце везде сейчас одинаково греет. То есть никак.. Как добрались? Все хорошо? Все-таки волнуется и не может этого скрывать. Я приятно улыбаюсь от этой мысли, заваливаясь на прикрытую покрывалом кровать. Да, Женя, я тоже за тебя волнуюсь и тоже скучаю. Юдзуру 16:15:53 Да, все хорошо. Добрались на удивление без задержек и без приключений. Устал от перелетов, конечно, но в целом все в порядке. Она молчит, не отвечая, и я не совсем понимаю, что движет мной, когда я пишу следующие слова, но они идут от чистого сердца, поэтому я позволяю им соскользнуть. Юдзуру 16:15:59 И уже соскучился по тебе. Женя так оглушительно молчит, что мне становится страшно, что я сделал что-то не то, и прекрасно понимаю, что именно не нужно было делать. Но через несколько секунд загораются три точки, которые мелькают перед глазами и, если бы они издавали звук, то точно оглушили бы меня за эти пару мгновений, что я ждал её ответа. Но когда экран неожиданно погасает и в следующий миг я вижу входящий звонок от неё, то я снова умираю на какую-то секунду. — Да. — И я тоже скучаю по тебе. Её голос по-утреннему слегка хриплый и такой родной, что мне щемит в груди, настолько я соскучился по этому за последние пару недель. Моя самая прекрасная на свете девочка, моя любимая и родная... — Как ты? — она врывается в мои мысли. — Какой тебе дали номер? Она говорит так, словно ничего не произошло, и я решаюсь на некоторое время ей подыграть и, включив камеру, провожу экскурсию по собственному номеру, вместе с ней разглядывая всё вокруг. *** Мне хочется откатать короткую программу так, чтобы она поняла: я вложил в этот прокат всю нашу общую с ней любовь, я готов подарить ей себя полностью, отдать без остатка так же, как я это сделал с ней: влетел на полной скорости в неё и завяз где-то внутри, не желая выходить, срастаясь с тканями, проникая куда-то в кровь, становясь полностью её... Я хочу, чтобы она видела это, чтобы понимала, что я полностью её, несмотря на все трудности, через которые нам нужно будет пройти. Все получится, все обязательно наладится, потому что мы сильные, нам просто нужно научиться правильно поступать в таких ситуациях, наладить график по-новому и не смешивать работу и личную жизнь. Я выхожу на арену с чувством счастья и любви в своей груди: перед самой шестиминуткой Женя прислала мне сообщение, состоящее из пары таких важных для нас слов: «Я в тебя верю». И эта её вера в меня, в мои силы и в то, что у нас получится, настолько окрыляет меня, что по собственным ощущениям я просто парю надо льдом. Каждый элемент даётся мне с такой легкостью, которую я не помню даже в свои юниорские годы, наполненные счастьем, безумством и силами. Сейчас все по-другому, во мне больше сил, артистизма и одухотворенности, которые отмечает и Брайан: годы идут на пользу. Дорожка шагов даётся настолько легко, что я взмываю вверх в отложенном акселе настолько мощно, что подлетаю выше собственных ожиданий, боясь нечаянно свалиться с него, но все обходится. Ещё не выйдя со льда я понимаю, что это должен быть новый мировой рекорд с хорошим отрывом. Эта программа пускай еще и не выкатана до идеала, но она уж прекрасна. Она ложится на лёд, звучит ярко и красиво, укутывая меня в свои цвета и музыку. Она сама звучит откуда-то изо льда. — Молодец! Какой же ты молодец! — Брайан хлопает меня по спине и плечу, когда я выхожу со льда. — Черт, парень, ты просто нереальный. — Да неужели? — я не могу сдержать смеха, который меня накрывает в этот момент. Да, да, да! Я нереальный, именно я, а не кто-то другой. Это моя программа, это моё выступление, это будет моя победа, какой бы сложной она ни была. Все получилось так, как я и задумывал, а Женя, моя любимая Женя, мне только в этом помогла, как бы странно и смешно это ни звучало для всего мира сейчас. Мы смотрим на оценки и я удовлетворенно киваю. Именно то, что я и ждал примерно. Пока программа не вкатана, это отличный результат. А после я хочу получить больше на несколько баллов. Я знаю, что это отличный результат на данный момент. — Держи, — Брайан протягивает мне телефон, — кажется, тебя там кто-то уже потерял. Он мне подмигивает и ведет в подтрибунное помещение, прежде чем мне надо будет идти разговаривать с прессой. Это моя не самая любимая часть работы, но без этого никуда, поэтому я прошу несколько минут, чтобы прийти в себя и раздавать интервью. На телефоне действительно несколько сообщений: от мамы, Трейси и от Жени. Я быстро отвечаю маме, что все хорошо и что я ей благодарен, Трейси пишу спасибо за поддержку, и потом отвечаю Жене, поражаясь своей выдержке. Евгения 18:29:33 Если в этом спорте и есть помощник Бога, то он только что вышел со льда. А завтра явится сам Он. Мне становится одновременно смешно и тепло от её слов: моя произвольная действительно начинается с пробуждения древнего Божества, что она прекрасно знает и теперь использует против меня же самого. Это смешно. Юдзуру 18:44:15 Ну каждому Богу нужна Богиня. Жаль, что моя сейчас читает это сообщение и мило улыбается. Я не дожидаюсь ответа, вновь ставя телефон на беззвучный и убирая его в карман куртки. Ничего, мне полезно ожидание. А пока нужно выполнить ещё одну часть своей работы. И я со спокойной улыбкой выхожу к журналистам. *** Боль разливается от ноги по всему моему телу, когда я жду объявления оценок. Брайан хлопает меня по ноге, что-то говоря, а я мечтаю выпить сейчас ещё обезболивающих, чтобы унять эту дикую боль. Я знаю, что сделал своей ноге только хуже, приняв решение выступить в произвольной после утренней травмы, но не мог поступить по-другому. Это безумие, и врач это подтвердит буквально через несколько минут, но я не мог. Я должен бы это сделать. Я не помню, как мне хватает сил уйти в под трибунное помещение, где меня хватает за локоть врач и ведет в какое-то помещение, где меня тут же заставляют снять коньки и прикладываю лед, что вызывает стон облегчения. Да, так намного лучше. Приятнее. Легче. — Какой же ты упрямый, — мой врач не скрывает того, что думает, пока перевязывает лодыжку. — Сам себе увеличил срок восстановления. Стоило оно того? — Стоило, — без малейшего сомнения отвечая на его вопрос, пытаясь улыбнуться, — оно всегда того стоит. Прости, что в очередной раз доставляю столько неприятностей... Он бросает на мня взгляд из-под бровей, но больше ничего не произносит, продолжая совершать свои манипуляции, чтобы я мог выйти на пресс-конференцию. В кармане вибрирует телефон. Мама... Сообщает, что вылетает в Москву, чтобы завтра меня забрать в Японию. Все вещи собрала, все готово, там врачи предупреждены и ждут меня. Спасибо ей за эту заботу. От Жени тоже приходит сообщение. Евгения 19:03:13 Я знала, что ты дурак, но что бы такой... И почему я тебя так сильно люблю? Я как дурак улыбаюсь, в очередной раз читая её сообщение. Всё-таки любит, что бы ни говорили мы с ней. Только теперь наша встреча откладывается ещё на какое-то время, пока я восстановлюсь и прилечу в Торонто. А у неё совсем скоро день рождения... Юдзуру 19:15:17 И я тебя люблю. Отправляю сообщение и убираю телефон обратно в карман, морально готовясь давать интервью. Ладно, по одной проблеме в день. Сейчас я решу вопрос с этим, а потом займусь уже подарком, который должен ей вручить. Я думаю, что Джейсон согласится мне помочь. Я знаю, что она будет улыбаться. Я приложу все усилия для этого.