Incredibly loud and extremely close

Глава 14. Надежный тыл

Октябрь 2018 года Хельсинки, Финляндия

Прибытие в Европу вызывает во мне множество смешанных чувств: это не мой дебют в этом сезоне, но это мой дебют на этапе Гран-при в первом после Олимпиады сезоне. Я приехал сюда в качестве двукратного Олимпийского чемпиона, на которого каждый хочет посмотреть и увидеть, на что он способен. Всем интересно, что я буду прыгать, как я себя поведу и заберу ли золото первого этапа, что я никогда в своей карьере еще не делал. Ни разу до этого я не побеждал на первом этапе в своей карьере, всегда досадное серебро вне зависимости от того, кто был на этом старте. Я всегда пропускал кого-то вперед себя, но сейчас я еду с огромным желанием победить, я чувствую, что способен на это. Во мне есть все, что поможет это сделать. Мысли о Жене не отпускают меня, хоть и стараюсь всячески отстраниться от этого: ей не нужна моя жалость хотя бы потому, что жалеют тех, кто проиграл, а она лишь в начале своего длинного пути. Конечно, всегда больно оступаться и брать бронзу там, где ты был главным претендентом на золото, но это не означает, что она не сможет во Франции реабилитироваться и взять главную награду. Мы говорим во время полета об этом с Брайаном, пока он задумчиво смотрит в окно иллюминатора: — Знаешь, я думал, что у неё больше проблем с техникой: ребро на лутце, аксель, центровка на вращениях и другие аспекты, но теперь, после этого старта, я всё более четко вижу общую картину, я постепенно понимаю её, её чувства. Она потерялась, её бросили в эту жизнь, не научив плавать. По своей натуре она боец и рвется изо всех сил, но она жутко напугана и не хочет принимать мою помощь. Когда я или Трейси пытаемся вывести её на разговор, то она тут же сворачивается и распушает иголки, словно мы можем снова ей причинить боль. Она не понимает, что не все такие, как были у неё до. Она так же не принимает, что не обязательно нужно прибежать к финишу первой, чтобы завоевать главную медаль. Главное не всегда золотого цвета, — он бросает взгляд на меня, немного меняясь в лице, — хотя кому я это говорю. — Но как мы ей можем помочь? — Никак, — он тяжело вздыхает, складывая руки на груди и качая головой, — никак, Юзу, просто вот никак. Это не в наших силах, это в её голове. Я знаю, что тебе важно ей помочь, — он понижает голос до такой степени, чтобы только я его слышал, — но не требуй от неё смены направления моментально. Она не сможет переключиться с одних мыслей о победах на то, чтобы просто участвовать и стоять на подиуме. Нет, это не её вариант. Ей нужна поддержка, чувство, что она прикрыта со всех сторон. У неё есть семья, есть тренеры, есть друзья и есть ты, — он изображает в воздухе рукой квадрат, — а в центре она. Понимаешь? Защищена со всех сторон. Это помогает создать ей чувство уюта, комфорта и стабильности. Теперь главное, чтобы она окончательно сама это осознала и доверялась каждому из нас, не боясь открыться, потому что никто не осудит. Я уверен, что и ты это видишь и понимаешь, что для тебя важна её безопасность. Я просто молча киваю, стараясь осознать его слова. Брайан хочет, чтобы я просто был рядом, но я ведь и так с ней постоянно рядом, прикрываю её тыл, стараюсь поддерживать, но мне так хочется сделать что-то ещё, ещё больше помочь ей, поддержать и подарить ощущение защиты. — Мы не можем сделать за неё всё, Юдзуру, — Брайан хлопает меня по коленке, — пойми, это только в её силах. Я бы тоже хотел отдать ей все свои силы и мысли, чтобы она успокоилась и приняла это серебро как возможность быть сильнее, лучше в дальнейшем. Но жизнь складывается так, что она поймет это намного позже, когда будет готова. А пока оно её толкает лишь вперед, заставляя быть лучше, не останавливаться и просто держать спину прямой. — Ты думаешь, что она на этой силе держится? — Я знаю, — он усмехается. — Я дважды был на её месте. Я знаю эти мысли, которые преследуют перед сном. Это чувство неполноценности, которое со мной каждую секунду жизни. В какой-то момент я смог перенаправить его на вас, моих учеников, и в какой-то мере реализовать через ваши медали собственные амбиции, хотя, безусловно, это только ваше золото, ваши медали и титулы. Но не ругайся, мне приятно знать, что я хоть каплю себя вложил в ваш успех. — Ты вложил намного больше, чем просто каплю, — я поднимаю глаза на него, слегка кланяясь. — Каждая моя победа — это огромная твоя заслуга. Без твоего контроля я бы давно уже умер на льду. Он громко смеется над моими словами, но я вижу, что он счастлив это слышать. Безусловно, мои победы — это моё дело, но без помощи тренеров я бы сейчас не стоял там, где я нахожусь. Я бы не смог завоевать два олимпийских золота, я бы не был двукратным Олимпийским чемпионом и чемпионом мира. В этом сезоне я нацелен на то, чтобы закрыть главный гельштат и выиграть ЧЧК. Это единственный титул, который остался мною несобранным. А потом — 4А и путь дальше. — Я думаю, что в этом сезоне у тебя есть шанс на главную медаль, — Брайан словно читает мои мысли, продолжая улыбаться. — Тебе не кажется, что пришло время наконец-то забрать золото континентов? Больно долго оно лежит нетронутым тобой. — Согласен, пора бы его привезти домой. — Поэтому бережем тебя, японский принц, чтобы съездить и выиграть золото. Хочу стать тренером фигуриста, собравшего большой шлем, повесим табличку в Крикете с твоими именем. — И напишешь там «Человек, который десять лет собирал все титулы»? Мы оба смеемся над этим в очередной раз, совершенно не понимая, как случилось так, что я дважды выиграл Олимпийские игры, но трижды выигрывал серебро Континентов? Этот титул обычно в разы легче дается молоденьким фигуристам уже потому, что туда можно ездить каждый год, но все разы, что я там был, что-то мешало мне собраться полностью и выиграть его. Но это не означает, что в этом сезоне я упущу его опять. Только не сейчас, теперь уже пришло время. — Ладно, пока выбросим из головы эти мысли, как и о четверном акселе, и сосредоточимся на этапе. Завтра утром первая тренировка будет, ты уже продумал для себя план? — Конечно, Брайан, ты же знаешь, все тут, — указываю пальцем на висок. — Все в моей голове, все просчитано и продумано. — Ну тогда я спокоен за тебя, — он расслабленно улыбается и откидывается на спинку кресла. — Хотя бы за тебя я могу сейчас быть спокоен. Действительно, в этот раз за меня он может быть спокоен, потому что никаких необдуманных шагов я предпринимать не хочу, все давно взвешено и обдумано вместе со всем тренерским коллективом. Мы обсуждали все, что может пойти не так, поэтому я просто уверен, что у меня все получится, что я запланировал. Мои решения — это только мои решения, и именно я их принимаю. Я знаю, что тренерам порой больно это слышать, но я ничего не могу поделать с этим, потому что для меня важно выступить именно так, как я вижу это в голове, а для этого иногда приходится принимать сомнительные решения. Но я доверяю себе и своему организму, а это означает лишь то, что все обязательно получится. *** Я устраиваюсь в номере и обсуждаю с мамой некоторые бытовые вопросы, прежде чем достать телефон и подключиться к местному интернету. Связь работает в любой точке отеля, что меня несказанно радует, поэтому я тут же захожу в приложение, чтобы написать Жене. Она не в сети, что неудивительно, потому что сейчас ещё раннее утро в Торонто, и она должна сладко спать в своей кроватке перед тренировкой. А мой немного сбитый режим даст о себе знать позднее, когда я вернусь в Канаду. Несколько дней акклиматизации будут просто выводить меня из себя, не давая нормально тренироваться, но это уже давно знакомый процесс всем фигуристам, без которого не обойтись в нашем деле. Юдзуру 15:33:18 Я в Хельсинки. Добрались нормально, сейчас отдыхаю, а вечером еще успею заскочить на тренировку для пробы льда. *1 фотография* Отправляю ей фото вида из окна, прекрасно зная, что она очень любит знать, как все выглядит вокруг меня. Решив её порадовать, быстро снимаю небольшое видео с обзором моего номера, стараясь не хихикать: я похож на какого-то блоггера прям сейчас, снимая обзор каждого места, где я бываю. Юзуру 15:37:12 Специально для тебя попытался это сделать. *1 вложенное видео* Я вижу, как она появляется в сети и, по всей видимости, рассматривает фото и видео. Падаю на кровать, ощущая это невероятное чувство в мышцах: расслабление после долгого дня в пути в транспорте в не совсем удобных позах. Я даже не могу сдержать легкого стона, когда спина наконец-то расслабляется, переставая ощущать напряжение. Евгения 15:39:18 *1 фотография* Женя прислала мне сонную себя, лежащую в кровати в обнимку с Винни-Пухом, которого я ей оставил на время, пока меня не будет. Улыбка расползается по всему моему лицу при виде её счастливого лица: после сна она такая милая и спокойная, что мне самому хочется всю её зацеловать и не выпускать из объятий как можно дольше, что я и делаю в те дни, когда мы ночуем вместе. Но сейчас у меня нет такой возможности, поэтому я просто нажимаю на трубку, чтобы поговорить с ней пару минут, а не переписываться бесконечно долго. — Привет, — в её голосе слышится легкая сонная хрипотца. — Привет, соня. Я думал, что ты уже во всю там пашешь и готовишься к старту, а ты все ещё валяешь в постели... Это не дело, моя хорошая. — Ой, всё, — я даже по голосу слышу, как она закатывает глаза и показывает телефону язык. — Хорошо добрались? Без происшествий? — Да, всё в порядке. Полет прошел без проблем, теперь вот немного отдыха, а после на тренировку, чтобы посмотреть лёд. Надо опробовать его, чтобы понимать состояние. — Конечно, а то вдруг он не такой дружелюбный, как тебе нужен, — Женя хихикает, — и будет на тебя ругаться, не будет помогать... — Ты вредина, — отстраняю телефон от уха и посылаю ей запрос на видео, желая её увидеть, — прими. Она появляется на моём экран, все так же лежащая в своей кроватке и сонно смотрящая на экран. Посылаю ей тёплую улыбку и спокойно выдыхаю, когда понимаю, что с ней всё хорошо: я научился распознавать малейшие оттенки настроения по выражению её лица за эти месяцы, и сейчас могу быть спокойным. — А где Пух? — Вот, — она достает его из-под одеяла и прижимает к лицу, — он пахнет тобой. Я обнимала его всю ночь... — Ох, Женя... Её слова трогают меня до глубины души, настолько мне приятно это слышать. Эти мелочи, которые мы дарим друг другу, становятся такими значимыми, и я знаю, что в моём рюкзаке лежит несколько таких же милых вещей, которые она дала мне: брелок для ключей, новые чехлы для хранения коньков, шарф, который она совсем недавно мне связала... Все это и ещё множество вещей показывают нашу привязанность друг к другу. *** Я держу в руках золотую медаль, стараясь не рассмеяться. Впервые в своей карьере я выиграл первый этап серии Гран-при сезона, не оступившись и никого не пустив в сезон. Я показал свой прокат таким, каким он должен быть. Это чувство победы превозносит меня выше, окрыляя. Черт, я действительно это сделал! Эта медаль теперь моя. — Поздравляю тебя, — мама наклоняется и целует меня в лоб. — Ты большой молодец, сынок, я так тобой горжусь! — Спасибо, мама, — беру её за руку и заставляю сесть рядом с собой, — без твоей поддержки меня бы не было сейчас тут. Спасибо тебе за все, что делаешь для меня. За то, что жертвуешь своей жизнью, чтобы обеспечить мой комфорт в жизни. — Юзу, ты для меня один из самых важных людей в жизни, если не самый, — мама сжимает мою руку своей, — я для тебя готова на всё, мне очень важно позаботиться о том, чтобы ты был в порядке. Помнишь мои слова? Я буду рядом до тех пор, пока это тебе нужно, я не оставлю тебя одного никогда. — Спасибо тебе, — обнимаю её, ощущая переизбыток эмоций, которые грозят вылиться в слезы, — ты самый важный человек для меня. — А как же Женя? — мама гладит меня по голове, и я ощущаю смешок в её голосе. — Мам, вы для меня по-разному важны, ты же понимаешь. Ты — моя мама, а Женя моя девушка. Я вас обеих люблю, но это разная любовь... — Я понимаю, — она касается ладошкой моей щеки, заставляя приподнять голову, — я знаю, Юзу. Знаешь, я считаю, что пришло время нам познакомиться с её семьей. Давай устроим ужин у нас дома для Жени и её мамы? Я в шоке смотрю на маму, которая совершенно серьезно произносит эти слова. Мама приняла и отпустила эту ситуацию? Я знаю, что для неё было шоком узнать о Жене и о моих чувствах к ней, а теперь она совершенно серьезно предлагает познакомить наши семьи и встретиться... — Я думаю, что это хорошая идея, мама. Спасибо тебе. Надо поговорить с Женей и выбрать время, когда нам всем удобно будет. Не думаю, что это в ближайшие дни, но... — Моё приглашение не имеет срока давности, — она еще раз касается губами моего лба. — Я приму тебя любым, помни. Мама оставляет меня одного, выйдя из номера и притворив дверь. Я понимал, что в какой-то момент это обязательно произойдет, но мне так приятно, что это сейчас. Именно тогда, когда Жене нужно почувствовать защиту со всех сторон. Она не показывала этого, но я знаю, что её волнует, что мама относилась к нашим отношениям с предубеждением, а сейчас... А теперь все точно наладится.